Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 44 страниц)

– Сука!!!! –чуть ли не хором заорали другие три мента, – Писец тебе!!! – и кинулись на Виссариона. Тому,  только и оставалось, как прижаться к стене и отбиваться руками-ногами, моля  Провидение о том, чтоб устоять, на тех же, ногах. Продолжалось всё считанные секунды, но Агасферову они показались вечностью. Он не знал, что не только омоновцы, но и вся административная кодла последовала за  ним на разборки, почти сразу, после получения сигнала.

И вот, засверкали омоновские дубинки, замелькали многочисленные кулаки, в том числе и призёра чемпионата Европы по боксу. Тела, пару секунд назад, стремившиеся разорвать Виса, махом, неподвижно  разлеглись возле входа. Затем их, как кули с мукой, затащили и бросили в фойе харями в пол, сковав наручниками. Думаю, излишне упоминать, что в такой круговерти и всю оставшуюся водку постигла судьба первых трёх бутылок.

Деловито обыскав распростёртые тела, взяв удостоверения и развернув их, Костя, аж крякнул:

– Ну, ни хера себе! Я думал: какие-то сержантики быкуют, а тут, полюбуйтесь, старлей, два капитана, как в кино, и майор. Ну писец, мужики, что мне, теперь, с вами делать?

–   Отпускай, если проблем не хочешь, -начал изрыгать угрозы самый крупны из лежащих. Тот самый, что выволок Виссариона на улицу. К тому же, он и по званию оказался самым крупным в этой четвёрке – то есть, майором.

– Вот, если я вас отпущу, – возразил ему Костя, – То у меня, точно,  будут проблемы. Вы же сейчас, махом, полетите в ближайший отдел и напишете рапорта, что на вас напали и избили.

– Слушай, прапорщик, – опять майор взял на себя инициативу. Прочие лежали молча и не подвижно, – Я тебе даю слово офицера, что всё будет тип-топ, давай разойдёмся по хорошему.

– Слово офицера, говоришь? – решил вмешаться Виссарион, – Эк, тебя в какие высокие сферы потянуло, майор. Десять минут назад ты вёл себя, как скотина, а не офицер. Что сейчас-то переменилось, лёжа на полу?

Майор повернул голову в сторону Виса. Естественно, узнал  источник их  незавидного положения.

– А ты, почему бутылки разбил? Ты их покупал?

– Вот видишь, по офицерски себя ведёшь. Честь – превыше всего! Сам поскользнулся…

– А по яйцам, я тоже сам себе пнул?!!!! – заорал майор, – Ты, усатый, ответишь за это!

– Отвечу, отвечу…, – и, уже, к омоновцу – Костя, что от меня требуется?

-Что, что… Заявление тебе надо писать. Как потерпевшему. Причём, очень подробно. Только, давай я, сначала, с тебя объяснение возьму. А ты, Толян, собери объяснения со всех, кто принимал участие в задержании этих орёликов. Если уж оформлять, то всё надо оформлять правильно. Как учат нас в академии. Я ж заочник…

– Ну, что ж, попрактикуйся, я не против.  Два опера среди них, говоришь?  Тем более надо всё чётко сделать – опера  все двурушники.

До лежащих на полу, стало доходить вся серьёзность ситуации.  Чтоб там не говорили про задержки зарплат и низкий их уровень в девяностые, ментовской офицерский состав держался за свою работу и терять её, просто так, не хотел.

 Ясно, почему…

.Поэтому, признаки жизни начали подавать и капитаны  со старлеем.

– Парни, мы тоже офицеры и даём слово, что не будем поднимать шума, забудем всё, только отпустите нас, – проговорил, лежащий справа от майора. Звание его было не известно, т.к. все удостоверения находились в кармане омоновца. Сути это, всё равно, не меняло.

– Ещё один, – вздохнул Вис. Потом, наклонился к лежащему, повернул его лицо к себе, – Попробую пояснить… Вы в курсе, любезный, что офицер царской армии стрелялся, если он не мог выполнить то, за  что  поручился офицерским словом? Ага, в курсе…  И вы хотите сказать, что застрелитесь, если не выполните своего обещания?

– Застрелюсь!!! Детьми своими клянусь, что застрелюсь! – в какой-то истерике крикнул не то капитан, не то, старлей.

Реакция на реплику этого невольника чести была бурной – хохотали, даже, лежащие рядом, товарищи по несчастью. «Весело», очень «весело» протекала ежедне… Пардон, еженочная жизнь  в стране по имени « Арана». Читающие эти строки уже убедились. Наверное….

Около часа ушло на все формальности. Толстый всё это время наслаждался покоем внутри машины. В его присутствии, пока, не было необходимости, а снять охрану со своих «телег» директорат не посчитал нужным. Даже в этом случае.

Потом, приехала машина из дежурной части Управления внутренних дел и забрала этих любителей халявы на службе закона. Провожать «гостей» вышел весь эскорт из администрации.

«  Ещё один порок наказан!» -ухмыльнулся Вис. И тут же, к Кременку:

-Вот видишь, Михалыч, мне даже нельзя подумать о последствиях, как они наступают. Вдвоём, куда как проще, было бы избежать таких заморочек.

– А Женя где?

– Плять!!! Когда в этом заведении мне перестанут задавать этот вопрос???? А мне давать один и тот же ответ – не знаю!!! Не я его начальник!!!

– Короче, ясно, – подключился к разговору Кустин,– На дверях нужен третий. Давайте подыскивайте. После праздника пусть выходит.

Что касается судьбы этих четырёх «гавриков»… А зачем нам о ней знать? Уволили – не уволили… Наказали –не наказали… По головке, естественно, не погладили но и для «Араны», и для её персонала, не было никаких последствий. Эти четверо, точно, больше не появлялись. Вот, только, другим – себе подобным – не заказали, к сожалению, появляться здесь.  Об этом, чуть позже.

  А праздник, о котором упомянул генеральный – это приближающееся Восьмое Марта. Готовилась обширная программа и ожидался небывалый наплыв посетителей.

Так и получилось. Чуть ли не за час до открытия, выстроилась очередь в кассу. Не смотря на март, погода была совсем не весенняя: морозило и дул холодный ветер. Что заставляет людей, в таких условиях стоять в очередях, для Виссариона была всегда загадка. Ладно бы, за куском хлеба в голодный год. Ну, раз стоят, значит нравится. Значит – пусть стоят. Никто раньше времени открыться не обещал.

В «Аране» же, происходила обычная суета перед открытием. Накрывались, заранее заказанные, столы, наводился последний лоск в залах, фойе и туалетах, на эстраде прибавилось исполнителей. Пригласили всех, кого, толко, могли пригласить: певцы, танцоры, стрептизёры, акробаты и фокусники. Всех их нужно было где-то разместить и установить очерёдность выступлений. Для этого пригласили конферансье, местную знаменитость Сашу Серцова. То, что Саше было далеко за пятьдесят, никого не смущало. Он сам настаивал на таком обращении. Выглядел этот оригинал очень своеобразно.Невысокого роста, плотного телосложения, ужасно сутулый с длинными волосами сзади и обширной лысиной спереди. Носил густые , длинные усы под «Песняров» и был необыкновенно, пучеглаз. Зато, неплохо пел и, как ведущий, был всегда на высоте. Саша, сразу же, легко и со всеми перезнакомился. Особенно ему понравились охранники с которыми он быстро нашёл общий язык и, с удовольствием, беседовал во время перекуров. Точнее будет сказать, что диалог с ним поддерживал один Виссарион.  Гума же с Толстым вежливо слушали, кивали и , приличия ради, вставляли словцо.

За пять минут до открытия, к железным столбам, что у входа, Кустин с Пашей приволокли две корзины, полные тюльпанов.

– Это, парни вам, -произнёс Кустин. Увидев, недоумённые взгляды охранников и Сашу, готового расхохотаться, поспешил поправиться:

– Не в смысле вам, на восьмое Марта, а вам, чтоб вручали и поздравляли каждую вошедшую женщину.

И процесс пошёл!

Как только открылись двери, так и началось: «Здравствйте, с праздником! Здравствуйте, с праздником, здравствуйте…., с праздником, с праздником, с праздником….»

Первая корзина опустела!

« С праздником, с праздником, с праздником….»

Пустеет вторая!

 А народ, всё идёт и идёт… А знакомых-то сколько! Ба! Даже омоновец Костя Кобелев нарисовался с супружницей. Толика не забыл? Нет, конечно вон и круглолиций, улыбающийся Толик , под руку с женой, заходит в фойе. По договорённости между учредителем и командованием ОМОНа, за вход омоновцы не платят, за остальное – как все. Это, пожалуй, единственное исключение из правил « Араны», льгот никому больше не было. Даже сам хозяин, Макар, принципиально, покупал входные билеты…

 Эта практика оправдала себя полностью. Во-первых, раз хозяин покупает входной билет, то будь ты, хоть, самим Папой Римским, билет всё равно, купишь или иди в другое место…

Во– вторых,  наезды на «Арану» прекратились, на разборки вызывать никто не решался – понимали, приедет ОМОН!

Вот, только, смена сегодня дежурила беспонтовая : Долговязый с Вовчиком. И это в такой напряжённый день!

А то, что напряги не заставят себя долго ждать, сомневаться не приходилось. Из-эа большого скопления народа и плохой вентиляции, публику потянуло на свежий воздух.

 Обычно, не выпускали, а кто выходил, обратно мог войти, только, по новому билету. Сегодня бы, такой подход, превратил бы «Арану» в душегубку, уж слишком много было людей, уж слишком было накурено. Смог стоял такой, что в фойе, при ярком освещении, люди ходили, как ёжики в тумане. Поэтому было принято решение открыть входную дверь для проветривания. Но народ же, малым никогда не довольтвуется. Стали проситься и требовать, чтоб их выпустили на парапет. А как, потом, отличать: это кто-то старый вышел подышать или кто-то новый зашёл без билета? Решили выпускать дышать без верхней одежды. Решено, так же, было закрыть кассу на пару часов, в виду отсутствия мест.

Что тут началось! Паломничество на улицу приобрело повальный характер. Вот уж пришлось охране повертеться: впуск-выпуск, открыл-закрыл, да ещё с амбициями некоторые, требуют верхнюю одежду, чтоб дышалось в комфорте. Адекватных, правда, и на сей раз, оказалось большинство. Однако, это слабое утешение при наличии бацилл гниения – всё равно всё покроют тленом и смрадом, если в зачатке не пресечь. Вот одна такая бацилла, в виде демона под тридцадчик, и зачастила взад-перёд шастать  Эта пьяная, помятая образина, приближаясь к дверям, командовала:

-Открррррыть!!! Офицеры гуляют!

 И так, несколько раз.

В нём, даже, прапорщицкого ничего не было. Скорей всего,  и в армии не служил, а форсу, как у загулявшего купчика, далеко не первой гильдии.

В конце концов, Агасферов не выдержал :

– Слушай, ты, « офицер», веди себя прилично.

-Чёоо???– с классическим приблатнённым прищуром завыл «демон», – Да ты знаешь, кто я???

Хотел, было, Вис ответить ему кременковской фразой: «Ты тот, кто мне по херу», но подбежала какая-то молодуха, схватила под руку это недоразумение и увела на улицу. Минут через десять, она же, вернулась, взяла в гардеробе свою шубу и мужскую дублёнку. В дверях остановилась и обратилась к охране:

– Это мой муж. Вы его, пожалуйста,  не пускайте больше. Одежду я забрала, внизу такси ждёт.

–  А где он? Вы ж вместе выходили…

– Спрятался, как дурак от меня. Остаться, видите ли, хочет А мне на работу с утра.

– Понятно. Попробуем, если получится…

Подобные заказы от клиентуры принимать и уж, тем более, исполнять – верх легкомыслия. Охрана отвечает за общий порядок заведения и вторгаться в личные сферы, даже из лучших побуждений, ей не следует. Личные разборки клиентов – это их личное дело, лишь бы они не  отражались на порядок в целом. Пренебрежение этим правилом может привести к неприятным последствиям. Что и случилось на входе в тот злополучный день.

Минут десять спустя, после ухода этой дамы, раздался стук в дверь. На пороге стоял «офицер», который, тут же, попытался проникнуть в заведение. Да и хрен бы с ним – за вход-то заплачено. Виссарион,привыкший выполнять свои обещания или не давать их вовсе, только и сказал:

– Послушайте, любезный, вас ваша жена ждёт внизу, в такси. И одежду уже забрала…

– Чёоооо?! – послышалось в ответ и Вис получил удар по лицу.

То, что это не офицер, а тупорылое животное , было видно изначально. И способ воздействия, в данном случае, был один единственный. Он и последовал. 

Серия ударов всех четырёх конечностей Агасферова, мгновенно, обрушилась на «офицера». Удар– пинок, удар –пинок , ещё удар, ещё  пинок и тело супостата легло к ногам охранников. Дабы оно не мешало закрыть двери, Виссарион с Толстым оттащили его к леерам парапета. Злость заполнила Агасферова сверх макушки, и он не удержался, чтоб каблуком не ударить в солнечное сплетение. Послышалось сдавленное  «э» и жалобное:

– Парни, простите меня, я больше не буду.

Этим, возможно, всё и закончилось бы, но откуда-то нелёгкая принесла Гуманоида. Вылетив из двери, и подбежав к лежащему «офицеру», не говоря ни слова, Гума начал пинками рихтовать «офицерскую» рожу. Откуда он взялся? Ведь его же, как всегда, не было на месте. Кто ему успел сообщить? В прочим, теперь это не важно, надо оттаскивать начальника пока не забил на смерть этого придурка.

– Женя, кончай! – остановил его Виссарион, – Ему достаточно на сегодня.

– Ни пфуя! Дай-ка я ему ещё разок по хлебалу пну!, –  и Гума опять начал выцеливать свободное от «офицерских» рук пространство.

– Ты его насмерть забить хочешь? Пошли, сказал!– и Вис, чуть ли не силой, затащил своего начальника обратно в помещение.

Уже за дверями, закрытыми на засов, Гума поинтересовался:

– А кто он такой? За что вы его?

-Кто он такой – мы понятия не имеем. Не представился, знаешь ли…. А за что? Пусть лапы свои не распускает. Моё лицо священно и не прикосновенно.

– Гы-гы-гы, – заржал Гума, – Это уж все знают. По тому, как ты избегаешь спаррингов на тренировке… Интельго, сраный.

–  А это хуже или лучше  вездесущего  с двумя «с»?

Ответа не последовало, потму что раздался очередной, без счёту уже, стук в дверь. Едва открыв кормушку, швейцар Санька( а это его неделя была) отпрянул.  В неё, наполовину, влезла та самая особа, что представилась женой «офицера».

– Вы за что избили моего мужа? –заверещала она.

-Мы? Избили? – изобразил удивление Гума, – Это он на улице с кем-то подрался.

Особа» подалась назад, освободила кормушку» и обратилась куда-то в темноту:

– Сеня, кто тебя избил?

Сеня опасливо приблизил своё распухшее рыло к отверстию и направил свой указательный палец в сторону Агасферова и Толстого:

– Вон тот , усатый, и вон тот, белобрысый. Это они меня били.

– А что ты нам сделал плохого, чтоб тебя бить? – поинтересовался  Виссарион.

– Ничего! Вы просто так, меня избили. Особенно ты, козлина усатый.

– А вот, сейчас, точно схлопочешь! За козла же отвечать принято.

– Ну-ка, откройте дверь! – потребовала спружница «офицера» Сени, – Немедленно откройте! Дайте ему, хоть умыться.

-Вас же такси ждёт! Езжайте с Богом, дома помоетесь, – с этими словами, Вис захлопнул дверное окно.

На непрестанный стук решили не обращать внимания– касса же не работает, новым клиентам взятся неоткуда. А эти… Ну, подолбятся ещё чуть-чуть, надоест же когда-нибудь.

Но тут из под стойки бара выныривает Кременок:

– Мужики, там Сашка Саночкин из гостиницы звонит. Чё вы его не пускаете?

Открыли окно – точно, Саночкин. А за ним – эта супружеская пара. Они, видать, очень хорошо знакомы, судя по тому, как Саночкин внимательно выслушивает их  жалобы.

– Виссарион, а что здесь произошло? – поинтересовался Сашка, едва его впустили.

Агасферов, в максимально сжатой форме, постарался ответить на его вопрос.

– Запустите их, пусть помоются, -распорядился Саночкин.

– Саша! Этого нельзя делать, – возразил Виссарион, – У них здесь большая компания и, наверняка, они привлекут её на разборки. С непредсказуемыми последствиями! Ты лучше уговори своих знакомых ехать домой. Ну, правда, Сань, на хера нам лишние проблемы?

– Запустите! – Саночкин, как будь-то не слышал сказанного Висом, – Запустите под мою ответственность.

-Ну, смотри! – Вис не скрывал своего раздражения, – Отвечать, значит, собрался? Тогда стой здесь и не уходи. Сашка, дверь открой! – скомандовал он швейцару.

То, что должно было случиться –случилось, и к гадалке не надо было ходить. Эта парочка ломанулась, сразу же, в зал, не сняв даже верхней одежды. Всё остальное ещё более было предсказуемым. В фойе вывалило человек пятнадцать и все, как по команде уставились на Виссариона с Толстым. Гума стоял в сторонке и в расчёт его можно было не брать. 

«Офицер» демонстрировал своё разбитое рыло и, кивая на пару охранников, призывал к возмездию. Саночкин попытался своим авторитетом разрядить обстановку. И, действительно, в этой компании его все знали, судя по радушным рукопожатиям. Кременок же, на всякий случай пошёл за ОМОНом. И правильно сделал! Дипломатическая миссия  Саночкина потерпела фиаско и это пьяное стадо бросилось на двоих охранников.

В прочим, хорошо, что стадо-то было пьяным. Никакой согласованности действий, неважная реакция и небольшое пространство фойе, сыграло на руку Виссариону с Толстым.  Плечом к плечу, прижавшись к стене, они минут пять, беспрерывно, работали кулаками, отбиваясь от насидавших. Тем, кто падал под их ударами, тут же, старались добить ногами. Это помогало!

Помогало, хотя бы потому, что к охранникам трудней стало пробиваться. Желающие это сделать спотыкались о ползающие тела своих товарищей и получали сверху, удары от Виса и Вовки Толстого. А то, что эти двое вкладывали всю душу, страх и ненависть в свои удары, сомневаться не приходилось. Вокруг них разноцветный бетонный пол обрёл единую окраску от крови.

Наконец-то и Гума подключился к сражению. Он выхватил из нападавших какое-то тело, пнул ему куда-то коленом и начал наносить удары держа за грудки. Один, второй, третитй…, пятый удары –быстрые и стремительные – и ВСЕ мимо цели! Что с Гумой? Целкость потерял? Как это всё объяснить? В конце концов, почти невредимая , Гумина мишень, вырвался и убежал.

Что в это время делал Саночкин? –толком никто не знал, но, точно, не дрался. Навыки дипломата теперь тоже были не к чему, как на любой войне.  Правда, вместе с выскочившими омоновцами, он начал оттеснять нападавших и Вис с Вовкой, наконец-то, смогли передохнуть.

Кулаки болели страшно, большой палец правой руки Агасферова был выбит, костюм его, светло-серого цвета,  весь в кровавых пятнах. На чёрном Вовкином их было, почти не заметно.

Наконец-то, можно отлипнуть от стенки.

 Охранники поднялись к дверям. Им казалось логичным решение удалить всю эту компанию из заведения прочь. Но омоновцы, проявляли какую-то нерешительность, перетирали о чём-то с этими отморозками,  пытались уладить мирным путём. Это само по себе было абсурдно, хотя бы в силу того, на каких повышенных тонах с ними разговаривала эта компания. Становилось ясно, что это не просто компания, а какая-то влиятельная группировка. Тем более – вот он случай применить власть, подняв тем самым авторитет милиции и ОМОНа, в частности.

Куда там!

Матерки и оскорбления летят не только в адрес охранников, но и омоновцев тоже.

 А те –бездействуют!

Долго такое продолжаться не может. Энергия агрессии требует выхода. И вот уже самый активный, кавказской внешности, молодой человек, отталкивает омоновца Вовку и с криком « Я чеченец!», бросается на Виссариона. Тот, едва парировав удар, перехватывает руку новоявленного нохчи. Понимая, что больными пальцами ничего не сможет сделать с этой мускулистой рукой, Вис, в который раз сегодня, бьёт в пах очередного напавшего. Затем, под колено, по внутренней части бедра и, уже обмягшему телу, выворачивает и фиксирует руку в локте. Не давая одуматься чечену, со всем остервинением начинает бить его башкой в железную дверь «Араны». Но его ярости этого явно, не достаточно и Агасферов правой ногой, с низу и сбоку, бьёт в челюсть, бьёт погорлу, бьёт по виску, бьёт, бьёт,  бьёт…

Бьёт, понимая, что от этого, возможно, теперь, зависит его жизнь. Убить, на сей раз, не боится – нападение на  него произошло на глазах многочисленных свидетелей. Случай чего, если и не оправдают, то дадут немного. Отпускать же такого здоровяка опасно. Странно, что на выручку не спешат ни к нему, ни к этому чечену. Значит – добить!!! И, опять, удар башкой в дверь, удар ногой в морду Ещё, ещё, ещё…

– Уберите от меня этого дурака!!!! –заревел чеченец, – Уберитееее!!!!

 Омоновцы оттащили Виссариона. Чечен же, после нескольких попыток встать, понимает, что по голове его не зря били – пока это невозможно, надо, просто, лечь и полежать. Что он и сделал, прям на ступеньках, подложив под голову руку. Ну, прям, как на перине!

 А в адрес Виссариона посыпались оскорбления и угроз с ещё большей силой.

 « Ну, если ещё кто-нибудь из них, ринется сейчас на меня… Это будет всё! Это  будет конец! Силы на исходе… Хоть бы железное, тяжёлое что-нибудь в руки, поуверенней бы себя чувствовал… Или, минут десять, хотя бы, дали отдохнуть, скоты…»

Гуманоиду, похоже, тоже надоела эта нерешительность омоновцев и он, напрямую, заявил Долговязому:

– Так! Ты, Витька, принимай решение, делай что-нибудь или я звоню 02, чтоб вам позорней было! Омоновцы, называется…

– Женя! – заорал Долговязый, – Не мешай, а! Я здесь царствую!

– Царствуй!   -усмехнулся Гума, -А о том, что порядок должен поддерживать, не забывай.

– Уберите отсюда Виссариона, -потребовал омоновец, – Он провоцирует агрессию.

– То есть, не ты своими безграмотными, не решительными действиями, а  я, – усмехнулся Виссарион, – Ты здесь для чего, вообще? В денди играть???

– Жека! – взорвался Долговязый, – Убирай своего подчинённого! Убирай! Иначе, я за последствия не отвечаю…

– Саныч, иди посиди в кабинете, – предложил Кременок, -Может, правда, так будет лучше.

– И что? Вовка здесь один останется?—начал возражать Агасферов. Если честно, он сам бы, с удовольствием, слинял отсюда куда-нибудь, но не оставлять же на растерзание партнёра. Такого за ним ещё не водилось.

– А мы здесь на что?-Кременок, даже, обиделся, – Вон, Андрюха, Паша… А где этот маленький сучонок Санька?

-Кккак началось, он сразу же, сдулся, -ответил Толстый.

-Ладно, разберёмся… Иди, Саныч, иди! Без тебя, как-нибудь… Но ухо держи востро. Мало ли? Нам каждая пара кулаков может пригодиться.

Виссарион решил больше не возражать и направился, было, в кабинет.

– Руслан, ты живой, хоть? – раздалось за спиной.

Он оглянулся. К лежащему у входа чечену, подошли двое из его компании.

«Опять, Руслан… -подумал Вис, – Развелось их…  А, правда, живой,хоть?»

Виссарион, любопытства ради, вернулся.  Чечена растормошили. Он поднялся. Осмотрел всё вокруг непонимающим взглядом. Думал, наверно, что дома  в  сакле аульской, а оказалось…

Вся правая половина его хари вздулась,  посинела, полностью поглотив правый глаз. Пошатываясь, подошёл к зеркальной стене, осмотрел себя внимательно и заулыбался, на сколько это было можно, разбитыми губами:

– КрасавЕеееец! –пропел он под хихиканье собутыльников, -Нет такого кабака в Холмске, где я бы не подрался, но такое…Такое впервые. Ладно, пошли, отметим это.

«Да у него изрядное чувство юмора! -восхитился Вис, – И не комплексует по поводу своей видухи. Молодец!»

Часть из компании Сёмы, что противостояла омоновцам, тут же,  устремилась в след за Русланом. Видимо и они сочли  значимым такое событие. Соотношение противостоящих,  выровнилось. Можно вздохнуть свободней.  Однако, снова появляется Руслан. Он, буквально, летел по направлению к мужскому туалету. Не смотря на то, что правая сторона лица его была заплывшей, он сумел-таки разглядеть Виссариона. Повернув голову по птичьи, чтоб лучше разглядеть оставшимся глазом человека, так его разукрасившего.

– Ну, ты дурааак! Ой, дураааак!-покачивая головой и вертя пальцем у виска, затараторил чечен, – Видал дураков, но таких…., – и, тут же, скрылся в туалете.

– Иди, Виссарион, иди! Не буди лихо.– повернул Кустин Агасферова в сторону кабинета, – Пиджак, заодно, почисти. А то, как мясник, в крови весь…

 -Нет, подождите! –опять раздался голос за спиной. На сей раз– женский. Это супруга «офицера» Сёмы подскочила к генеральному директору.

– Вы здесь самый главный?

– Ну, я. Что вы хотели? – вяло поинтересовался Кустин.

– На каком основании, ваши подчинённые избили моего мужа?

– А вы хотели, чтоб ваш муж избил моих подчинённых? На сколько мне известно, это вы, лично, спровоцировали ситуацию.

– Ах, вот как! Ну, тогда, я представлюсь: лейтенант налоговой полиции Лисенко. Вот моё служебное удостоверение. Предоставьте мне, немедленно, все разрешительные документы вашего предприятия.

– Паша, – обратился генеральный к Лучерскому, – Иди, покажи ей…

От Паши, как от инвалида, всё равно толку не было, случись очередной замес. Но идти на поводу пьяной налоговой лейтенантши… Полное право имел послать, куда подальше.

В кабинете, эта «дама» расстегнула шубу,  развалилась в кресле и вальяжным тоном таким…

– Ну-ка, сюда мне все лицензии, все сертификаты, все разрешения. Быстро! Будете знать, на кого руку поднимать. Особенно тебя касается, усатый, – свирепо глянула она на Виссариона.

-Тыкай тому, с кем свиней посёшь! Поняла? А ко мне, только, на  «вы» обращаться!

– Иначе, что будет?

– Иначе? Паша! Пошли на хер эту особь и не ищи ей ни какие документы. На каком основании ты(придётся и мне «тыкать») вздумала проводить здесь проверку? В три часа ночи! Бухая!!! У тебя есть разрешение, предписание на проверку, а? Не слышу!

Паша прекратил копание в бумагах и, с интересом , уставился на  развалившуюся «даму» :  чем она возразит?

– Согласно положению о налоговой полиции, – начала вещать налоговичка.

– Да, заткнись ты! –рявкнул Вис, – Ни в одном положении не сказано проводить проверки в пьяном виде. И удостоверение, к тому же, у тебя фальшивое

– Чтооо???? Смотри сюдааа!!!– и «дама» под самый нос Виссариона, поднесла свою ксиву.

Тот, только этого и ждал. Вырвал красную книжицу из рук её обладательницы и – вон из кабинета.

-Отдаааай!!! – послышался за спиной визгливый голос, -Отдааай, сука!!!

Судя по стуку каблуков, лейтенантша, пустилась в погоню. Виссарион прошёл мимо опешевшего Вовки, оттолкнул от двери швейцара, вышел на улицу.

Что делать с это вонючей бумажкой? Выбросить вниз, пускай в снегу покопается, поищет?  На принятие решения, просто, не хватило времени. Налоговая фурия набросилась на него с кулаками. Прям, два сапога – пара с Сёмой. Всё отличие, лишь в том, что она налоговый, но офицеришко. Он же…

Да сволочь какая-то криминальная.

 А драться так и лезет, сучка!  Ну, это, вообще, наглость! Откуда эта дибильная парочка свалилась на его голову? Не бить же и её по морде! Да и рука болит… С бабой, в этом случае, всегда всё сложней и проще, одновременно. Развернув её к себе спиной, Вис сильно стиснул левую грудь нападавшей. Та аж, взвизгнула от боли. Грудёшка – так себе! Но для пресечения агрессии и её хватило.

 К тому же, Агасферов прошипел ей на ухо:

– Если не уймёшься – трахну прямо здесь! Вот твоя ксива, – и он швырнул на нижние ступеньки лестницы удостоверение.

Налоговичка, поняв, что за грудь её больше никто не держит, побежала искать своё удостоверение.

 Агасферов не стал дожидаться – найдёт, не найдёт – а поспешил скрыться за дверями.  Даже если вернётся и начнёт тарабанить, теперь уж никакая сила в мире не заставит его открыть дверь. На входе  Виссариона  встретили хохочущие Паша с Вовкой. Остальные же, ждали объяснений.

К счастью, Паша избавил  Агасферова от этой необходимости, взяв все пояснения на себя. По Пашиному выходило,  что удостоверение-то у этой бабы оказалось фальшивое, а Виссарион – молодец, во время разглядел и принял меры. Видите, эта засранка даже и не пытается вернуться.

– Ты не рано вышел?– Кременок, в упор, глянул на Агасферова.

– Это ты, вон, у Долговязого спроси, – кивнул Вис на омоновца, – Я, обще-то, и до утра там бы, с удовольствием посидел.

– Ага, раскатал… Ты, кстати, знаешь, кого вы отхерачили?

– Он не представился, Михалыч.

– Это же Лисенко! Сёма Лисенко… Лисёнок –погоняло. Я его сам, сперва, не узнал с такой разбитой рожей… Подходит, здоровается, лапу тянет, шамкает разбитыми губёшками – понять ничего не могу. По татуировкам только и узнал. Он авторитет. Держит район возле швейной фирмы. А как нажрётся –чмо чмом. Вон, они с Женей сидят, о чём-то беседуют.

– Так это же Женя ему рыло растоптал в лежачем положении! –воскликнул Вис – Странно, оказывается и после этого можно найти общий язык. С таким, как Лисёнок. « Авторитетом»!!! Ещё и банды умудряются создавать…. Ещё и районы держать… О, времена! О, нравы!

– Ну, ладно, ты сильно-то не выгрёбывайся, грамотей! Тебе-то, ни в жизнь, бригады не сколотить.

– То-то и удивляет: мне – ни в жизнь, а чму – пожалуйста! М-даааа…

– А ты, Виссарион, из учеников бригаду сколоти, – решил приколоться Кустин.

– Бесполезно, Василич! Они, наверняка,с первого класса по бригадам уже расписаны. Всякие «Лисёнки»… Куда мне до них!

Не куда! Ты, вот, за какой-то  «лимон» стережёшь здесь двери, подвергаешься оскорблениям, свою жизнь опасности, тебя ненавидят. Причём, ненавидят не потому, что ты – Агасферов Виссарион Александрович, а потому, что ты – Агасферов Виссарион Александрович – всёго лишь стараешься добросовестно выполнять возложенные на тебя обязанности. Те самые, за которые тебе платят «лимон».Ну, премию символическую , Христа ради, подкинут, иногда…

А мерзотные, отмороженные «лисята», за вечер тратят и проигрывают сумму, в десятки раз превышающую  зарплату охранника  за месяц.

Это не для тебя, а для них разливаются лучшие напитки, готовятся вкуснейшие блюда, поют и танцуют на эстраде, старается, во всю из кожи лезет конферансье Саша Серцов.