Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 44 страниц)

Стоит ли говорить,  что слушал эту «исповедь» Виссарион, как всегда, со скепсисом. Вначале, правда, было , просто, недоумение и вот почему.

 Во-первых, представить, что кто-то может влюбиться в Женьку, « как кошка», уму непостижимо.

 Во-вторых, что это может быть Лилька – тем более.

Эта метрдотельша –  при её-то флегматичном темпераменте, умении не лезть за словом в карман и осаживать зарвавшихся клиентов– влюбилась??? И ни в кого-то, а в Жеку??? Да, Господь с вами – с чего он, только, взял!? Или, вообще, в людях Виссарион ничего не смыслит, особенно, в женщинах…

 Вот загрузил, так загрузил, засранец!

Вот озадачил, так озадачил, сукин сын!

 Вот, оказия, как любил говаривать Виссарионовский дед по материнской линии.

Короче, раз «ситуация такая», то и выход такой – ляпнуть какую-нибудь ерунду, чтоб отстал, да и делу край.

Агасферов и ляпнул:

– А что здесь сказать, Жень? Раз  Провидение тебя одарило  таким даром– цени, не случайно это, а раз твой дар указывает на эту женщину, значит  -судьба, а раз судьба, то от неё, как известно, не уйдёшь. Действуй! И да поможет тебе Бог!

 – «Что ляпнул – сам не знаю», – подумал Вис.

Жека же, аж расцвёл от услышанного. Заржал, как конь и давай осыпать своими рукопожатиями – благо, хоть, до объятий дело не дошло…

– Ну, Вис, ну… Ты, прям , мои мысли прочёл! – « это было не сложно», подумал Вис, – А то, что у нас такая большая разница в возрасте – фигня же, правда?

– Конечно, фигня. Ты, вон, не куришь, не пьёшь, спортом занимаешься…Да ты любому юнцу нос утрёшь по части секса, – придуривался с серьёзным видом Виссарион, -« Те ж, придурки, не ходят с поджатыми ягодицами» – не приминул добавить, про себя, поганец этакий.

– Значит, советуешь шанс не упускать?

«А то бы ты послушался моего совета, скажи я тебе: выбрось всю эту глупость из башки своей и не дёргайся, шансов у тебя– ноль»– в слух же, пожав плечами, ответил неопределённо:

– Неисповедимы пути Господни…Дерзай!

Допив, наконец, кофе, Виссарион открыл дверь этого закутка и шагнув деловую часть кабинета,  попал в атмосферу весёлого азарта: администрация и омоновцы, насытившись порнофильмами, вовсю, сражались в  нарды. Кременку, судя по всему, сегодня не везло. Проиграв очередную партию, на сей раз Кустину, он , филсофски, выдал свой очередной перл:

– Ничего, зато мы себя в епле покажем!

Вис терпеть не мог эту восточную игру, поэтому, молча, вышел из кабинета и направился через кухню в сторону игрового зала – глянуть, что хоть там сегодня творится. Не пройдя и пяти шагов, в дверях посудомойки, лицом к лицу, столкнулся со Светкой-Сосулькой. Та, сразу же , расплылась в улыбке:

– Так, Виссариончик, – фамилярно-кокетливо обратилась она, – Какой ты мне подарок подаришь, за то, что я для тебя сегодня сделала?

– А что ты для меня сделала? – так же решил не рассыпаться в реверансах Агасферов.

– Ну как же! – воскликунула Сосулька, – Меня, час назад, Андрей Васильевич выпытывал, что там сегодня на складе произошло? Ну, Ленка-то, назвиздела, видать, всякой херни, ну, вот он и интересовался, как всё было на самом деле? Я всё и рассказала.

– И что? Подарки-то, здесь причём? – недоумевал глупый охранник.

– Как, причём! Я же могла соврать и сказать, что это ты напал на Ленку, ни с того, ни с сего… А я сказала правду, всё, как было.

– Так это ты меня, тогда, должна одаривать.

– Яаааа???? –  несказанно удивилась Сосулька, – За чтоооо????

– За то, что я предоставил тебе шанс не совершить один из смертных грехов – лжесвидетельство. Прикинь, как Боженька воздаст тебе за это!

– Фиии… – брезгливо скривилась повариха, – «Боженька»….Так бы и сказал сразу, что жалко раскошелиться на подарок. Другим бы чем отплатил…Я бы не отказалась… – и этак, похотливо,  потянулась, демонстрируя своё нехилое вымя.

– Отплачу, обязательно отплачу – при случае, тоже, буду говорить правду про тебя и только правду.

– Да пошёл ты, правдолюб, хренов! – Сосулька, похоже, не на шутку обиделась, круто повернулась и отошла к плите, на которой что-то ароматно готовилось.

Вис же, миновав кухню, оказался в игровом зале. Скучновато здесь сегодня. Посетителей – раз, два и обчёлся. Сидит парочка игроков за рулеткой. троица, за Блэк-джеком, ещё трое в покере счастья пытают. Более динамично, конечно же, события происходят на рулетке, к ней и причалил, ненадолго, Виссарион. Сразу же почувствовалась какая-то аура нервозности. Нет, с игроками было всё в порядке. Сидят эти двое – владельцы нескольких уличных ларьков–  и по крохам, буквально, по крохам играют. Ставки делают самые мизерные, да и те не на число, с вероятным выигрышем 1/35, а на красное-чёрное или чёт-нечёт, где удача, случай чего, сулит барыш 1/1, зато, вероятность подобного составляет 50%. Для какой-нибудь жадной игрули, это многое значит. Вот и эти… Красное-чёрное, чёт-нечёт, потихоньку,по-маленьку…  За несколько часов, кое-что  и наскребли. Курочка по зёрнышку – известно же…

С приходом же Виссариона, они всё чаще и чаще стали угадывать и количество   фишек –этих заветных пластмассовых кругляшков – в их руках заметно увеличилось. Особенно у пухлого игрули – игроком, как-то, не позволяла его именовать излишняя мелочность и скупидомство. По мысли автора, игрок – это тот, кто играет по крупному, не боится рисковать и не боится проигрывать. К выигрышу же, относится, как к дополнительной возможности ещё поиграть и по рисковать по более крупной ставке. Всё остальные же – просто игрули! И таковых, к несчастью для игрового бизнеса, большинство. С небольшой оговоркой: жадные из них – далеко не все.

Что касается пухлого… Кажется, он уже – то ли в пятницу, то ли в субботу– уходил отсюда с выигрышем. Потянуло ещё? Захотелось большего? Ну, а почему бы и нет? – свои же, кровные, ставит. Ну, везёт опять человеку, к сожалению…Крупье Мушка, даже не может скрыть своего раздражения и что-то горячо шепчет на ухо Паше Лучерскому. Тот, почему-то, внимательно смотрит на Виссариона, сползает с высокого табурета и  подходит к нему.

-Виссарион Александрович, – обращается он к охраннику, – Давайте отойдём в сторонку.

– Да, ради Бога!  Тем более, что я итак собирался уходить.

–  Да я ни к тому, – улыбнулся Паша, – Тем более, если уж на чистоту, я бы предпочёл здесь видеть Вас, а не Араксенко – ему бы я и двери не доверил…Здесь дело вот в чём. Казино – это предприятие со своими особенностями. Как бы Вам по-проще объяснить?

– Я что, Пал Михалыч, создаю впечатление человека бестолкового и дремучего?

– Да, нет, конечно… Это я боюсь, сейчас, Вам показаться безнадёжно дремучим. Дело в том, что народ здесь работает крайне суеверный и каждой примете придаёт особое значение… Ну, вот, я так и знал, – заметив весёлых бесенят в глазах Виса, притворно вздохнул Паша.

– Да Вы не обращайте внимания. Вон и Жека подтвердит, что я, как дурачок, могу засмеяться от… , – Вис хотел сказать «от пальчика», но, во-время,  вспомнил, что это понятие имеет здесь двойное толкование, поэтому произнёс, – От чего угодно.

– Значит, Вы весёлый человек,  значит здесь Вы приживётесь… А я, всё же, закончу. Так вот, мы здесь все суеверны. Все! Со стороны это будет выглядеть нелепо, но мы уверены, что даже на вращение колеса рулетки , разные люди оказывают разное воздействие. При приближении одних, оно начинает выдавать результаты в пользу казино, при приближении других, в пользу посетителей… Да, это звучит нелепо, абсурдно, но это факт, с которым мы здесь обязаны считаться. Вы в курсе, что при сложении всех  чисел на рулетке – от одного до тридцати шести– суммарно получается 666? – Вис отрицательно покачал головой, – Так вот, само это уже кое что значит!

– Допустим. Но мне-то Вы зачем это всё рассказываете?

– Вы крещёный? – неожиданно спросил Паша.

– Да. Но значения этому никогда не предавал и в церкви не бываю и по убеждениям атеист.

– Это не важно – важен сам факт.

– И как же сей факт может отразиться на моей работе в казино?

– Да, никак он не отразиться. Я всё не могу подобрать нужных слов… Ну, чтоб, опять же, дураком не выглядеть…. Приведу пример: когда к колесу рулетки подходит, скажем, официантка Света Беляшова или посудомойщица Света Убоева… Может это и бред, как кажется со стороны, но… Короче, результаты выпадают в пользу казино. Почему? –объяснить невозможно. В то же время, подходят другие люди – и всё!  Всё рушится, всё летит, всё накрывается и результат в пользу игроков, а нам это не желательно. Вот, обратите внимание: стоило Вам, только, отойти, как у этого толсторожего резко поубавилось количество фишек.

– То есть, – пытался вникнуть Вис в то, что говорит ему директор казино, – Своим присутствием я способствовал его выигрышу?

– Именно, так,  -подтвердил Паша.

– Ну и ну! – скепсис из Виссариона так и пёр, – Два-три дня назад, помнится, этот же толсторожий  оказался в барышах, но я тогда, скромно, сидел вооон на том кресле…

– Там и без Вас хватало людей. А энергетика у всех разная… Я, просто, хочу, чтоб Вы меня правильно поняли: крупье, почему-то, считают ( не только один Мушка), что , как только Вы приближаетесь к колесу рулетки, у них всё «летит», поэтому постарайтесь, во время игры, не подходить близко к столу. Ну, или, в крайнем случае, находитесь на противоположной стороне стола от рулетки. Суеверны наши работники, су-е– вер-ныыыы!!!.

– Да Бога ради!– опять повторил Виссарион, – Могу, вообще, не заходить сюда во имя прибылей заведения.

– Ну, вот, всё-таки обиделись… Заходить сюда надо, обязательно надо, тем более, повторюсь, мне желательней Вас здесь видеть, чем Араксенко. Просто. Держитесь по-дальше от рулетошного колеса, особенно, во время игры.

– Понятно! Я, Пал Михалыч, своё общество никогда никому не навязываю. Тем более  – из вредности!   И обижаться на что-либо не вижу оснований. Кстати, а как рулетка реагирует на Жеку?

– Вообще, никак. – усмехнулся Паша, – Ни убыли, ни прибыли с него, как неживой, какой-то… Вампир, что ли?

Вис прыснул со смеху – уж больно часто он стал слышать подобный вопрос от окружающих. Самому бы не задасться… Шеф казино, убедившись, что с юмором у Виссариона всё в порядке, решил ему ещё поведать об одной странности игрового бизнеса:

– Знаете, Виссарион(можно я Вас буду называть без отчества?) … Так вот, во время открытия казино, мы, в духе времени, пригласили попа освятить это мероприятие. Он, всячески, отнекивался,  отказывался, как мог – уж больно не богоугодное дело –то. И только после солидного пожертвования  на церковь со стороны Александра Васильевича – нашего учредителя –  поп, наконец-то согласился на это. Окропил всё, как положено, прочёл кучу молитв и на видном месте повесил иконку. И что ж Вы думаете? В течении двух недель подряд казино было в таком прогаре, что мы чуть не закрылись. Кто-то догадался убрать икону – и всё! Всё пошло, как по маслу, куча прибыли и, буквально, за пару дней все убытки компенсировали. Мистика? Согласен! Но как, вот, Вы это объясните с точки зрения атеизма?

Виссарион неопределённо пожал плечами – уж слишком много ему приходилось в своей жизни выслушивать разных легенд и если каждой находить объяснение… Глупое и не благодарное занятие! Паше же, чтоб не быть невежливым, сюморил:

– Всё очень просто, Паша ( Вы позволите мне называть Вас без отчества?) – две недели вашу рулетку крутили не те люди.  Вам бы заменить их сразу…. – и повернулся, чтобы уйти, как, нос к носу, столкнулся с Серёгой Кременком.

– Ну как, Саныч, тут дела? Всё спокойно? – поинтересовался он.

– Не, Михалыч, ни хера! Я, своим присутствием, тут так «обломал» рулетку, что, боюсь, поставил заведение на грань банкротства.

– А, понял, – засмеялся Кременок, – У меня такая же фигня: как подойду к рулетке, у них, махом, всё «летит». Они, просто, умоляют меня, чтоб я близко не подходил, так что я давно стараюсь держаться от них по-дальше. А сегодня, значит, и ты попал ногами в жир, как выражается Макар?

– Ну, в жир не в жир, но, похоже, попал. Вон , видишь, толстяк сразу же продул всё, стоило мне отойти.

–  Этот , что ли? – Кремень бесцеремонно ткнул  пальцем в направлении толстого клиента и далее, с прибауткой, – Ларёчник-куёчник, по жизни – задрочник. Давно его все здесь знают… Нет клиентов – и это не клиент, играет по мизеру, сука! Выигрывать не выигрывает и проигрывать не проигрывает… Только, мудила, время тянет и нервы у крупье, понторез грёбанный. Они мне говорят, что у них постоянное желание его жирный фейс расплющить об тейбл. Дождётся, пидарюга!

– Ага, нам ещё от крупье придётся его оборонять… Лихо!

-Отвернитесь или скройтесь на время – пошёл он на хер! Надо же как-то учить лошар занюханных, а этого, павиана опущенного,  тем более

Ох уж этот уголовный слэнг! Кто, когда успел занюхать ларёчника или сделать павианом опущенным – Бог весть, но, словеса-то, всё равно облили, как помоями, пусть и не  ведает о них облитый. Ну, право же, не читать же Серёге лекции по этике и нравственному воспитанию –  проку , абсолютно, никакого.

– Ладно, Михалыч, побрёл я к воротам, – не найдя, что противопоставить «фене», произнёс Виссарион.

– Физдуй! – «благословил» Кремень,– Да этого, Араксенко, увидишь там – пни под срандель, чтоб сюда шёл, а то долго что-то, опять, кофе пьёт.

« Ну, никакого уважения к субординации! Эх, Михалыч, Михалыч…. Вот как это, взять и непосредственного начальника пнуть под срандель… Ай-я-яй! Безобразие!»

 Женькино кофейное питие, отнюдь, не затянулось. Напротив, отправив за тем же самым Руслана и Саньку, он, в одиночестве возле дверей, терпеливо дожидался Виссариона. Так, о каких же пинках под срандель, в данном случае, могла идти речь? Всё честно, благородно и никаких оснований для упрёков.

Плюхнувшись рядом с Жекой на диван, Вис начал всё оглядывать и окидывать взором – делать-то, всё равно было нечего, а затевать беседу, просто, не хотелось по умолчанию. Редкие посетители, изрядно вкусивщи горячительных напитков , бродили, как зомби туда –сюда, туда –сюда. Скучновато им сегодня, а домой идти неохота. Холодно, пусто, темно и тоскливо на улице. Здесь, правда, не ахти, как тепло, зато музыка и, хоть, примитивные, но представления.  Артистическая кодла Кольки Плуга и Гальки Воблы добросовестно имитировали концертную деятельность: если песня, то не более куплета, если танец, то не больше минуты, если разговорный жанр… Вот, об этом-то здесь, напрочь, забыто было – выступление перед какой-то дюжиной – не царское… не, не царское дело. Короче, отдувались за всю кодлу диджеи. Этим-то включать музон по куплету – себе дороже и отлучиться надолго – никак. Плуг– собака, махом, стриганёт с них денежку в свой карман.

Опять Ирка-Окорочок появилась и, опять же, исчезла в туалете. Жека, аж не в силах был удержать свой восторг и расцвёл в улыбке, забыв, что ему-то лучше этого не делать. Ну, ясно, почему – не будем уж лишний раз напоминать о….  Да бивнях, бивнях, чёрт побери!  На сколько же, это приятней звучит, чем клыки. А Жека-то ещё и ёрзать давай задом по дивану, сгорая от страсти:

– Классная деваха, какая классная деваха! – и, тут же, к Виссариону, – Ну. согласись, Саныч, что она классная!

– Угу! – согласился Саныч, оставив, про себя, гадкую мыслишку типа: « Я бы с ней ни за что бы не показался в порядочном обществе… Смешить людей такой косопятостью – слуга покорный… Так, трахнул бы, в тихоря, пару раз… В прочим, для неё и одного много»

Жека же, всё не унимался:

– Ну, что «угу»?  Ты же уже здесь всех баб видел! Согласись, что красивей её нет.

– Да, согласен я, Женька, давно согласен! Ты, только, не расслабляйся. Столько эмоций… Рассудок потеряешь, не дай Бог. ( «Хотя, чё там терять-то?»)  Вроде, всю жизнь карате занимаешься, вроде, там учат контролировать свои эмоции, умению быть над страстями… Или это не тот случай?

– Ну, поучи, поучи меня, педагог хренов! Забыл, что не в школе, сейчас, находишься? 

– Не-а… Не забыл….

– Кстати, что там в казино? О чём это вы с Кременком звиздели?

 Из туалета вышла Окорочёк и те считанные  секунды, что она дефилировала мимо, Араксенко замер в немом обожании, поэтому Вис и не стал отвечать на вопросы. Авось и не вспомнит.

– Так, что там в казино? – переспросил Женька.

Не до конца, видно, морок любви овладел им, придётся отвечать по теме:

– Всё прекрасно! Правда, мне было сказано, чтоб к столам не подходил –типа: «летит» что-то у них там всё. Паша объясняет это тем, что я крещёный. Короче, полный бред!

– Да пошёл он на хер, козёл лысый! Крещёный– не крещёный… Какая разница? Вот балбес! Кого Макар директорами назначает… Вон, Танька– Рабочие Губы или Светка– Беляшишка, к примеру… И крестики носят, и церковь посещают и, даже, посты соблюдают, а как к рулетке встанут –всё, писец, игрокам облом полнейший, не зря же их крупье в трудную минуту подзывают. Здесь вся херня в другом – мутная душа у человека или нет? Помнишь, я тебе говорил…? Ну, то, что Рабочие Губы мутная и из Кременка все соки высасывает? Ты ещё пошутил, мол, и эти тоже?

– Помню! И что?

– Так, Серёге-то, тоже нельзя подходить к рулетке – всё летит к ипеням– потому, что душа у него светлая. Вот и ты такой же, оказывается….– в голосе послышались нотки разочарования, словно вампир упускает добычу.

-Постой! –  не поддеть – это  не в правилах Виса, – Помнится, ты говорил, что я, как в коконе и не понять мутный или нет? И ещё, якобы, это особенность почти святых или дьявольских мерзавцев. Выходит, я святой???

Вместо  ответа, Жека, хлопнув себя по коленям,  заржал во всю глотку, показывая, в знак одобрения, два больших пальца, вздёрнутых вверх. Действительно,  святость и  Виссарион, настолько понятия несовместимые, что  ничего,  окромя смеха это вызвать не может. О чём, по-видимому, просмеявшись и хотел поведать Женька, но этот  сволочуга…

– Слушай, Жека, – продолжал свой натиск Вис, – А попробуй-ка, Ирку возле рулетки подержать. Заодно и выведаешь степень прозрачности её души, чтоб, так сказать, не очаровываться ею дальше…  Или это, как жена Цезаря, вне подозрений?

– Что-то ты слишком часто упоминаешь жён Цезаря, – недовольно пробурчал главный охранник. Похоже, прозвучавшее предложение, его озадачило изрядно, да и этот дебил усатый всё не успокоится

– Я, Женька, не жён, а жену упомянул – ту, что вне подозрений. Так, как на счёт Ирки?

 Но тут в дверь раздались долгожданные удары. Ну, хоть, во втором часу ночи некоторые жители Холмска вспомнили о том, что у них есть казино. Ну, хоть, повод нашёлся не отвечать на подгрёбки придурка Виссариона.

В открывшуюся кормушку потянулось, сразу,  множество рук с билетами. Наплыв посетителей был приличным для этого времени суток, причём наплыв необычный. Первая партия из семи-восьми человек, бойко изъяснялась между собой по-немецки. Вторая, чуть по-меньше, шпарила на английском –пендосня, похоже. Представители иноземного бизнеса развлечься пожелали. Что ж, весьма кстати. Немцы быстро сдали свою верхнюю олежду гардеробщице тёте Нине и проследовали в зал. Пендосня же, долго между собой о чём-то спорили. Наконец, тоже решили избавиться от тёплых курток. Но не все! Двое решили не раздеваться и буром попёрли в своих шикарных пуховиках, что строжайше было запрещено правилами внутреннего распорядка «Араны». Вис, естественно, перегородил им дорогу. Те что-то начали объяснять , размахивая руками, жестами показывая, что им очень холодно, но Вис был не преклонен. Сожалел, правда, что растолковать им не в состоянии, что таковы правила и их должны выполнять все. И тут  Жека выдал!  Подойдя к этой парочке, он, по английски, коряво правда, начал вести с ними диалог. Но, то ли запас слов у него был дюже ограничен, то ли пендосы оказались( в самом деле!!!) тупорылыми, раздеваться они так и не пожелали, повернулись к выходу и покинули заведение. Как только за ними дверь захлопнулась, Вис  неприминул  съерничить:

– Ну, Жека, удивииил! Мои поздравления! Где это ты насобачился по – английски?

– Хм… Я ж посещаю курсы английского, – в голосе послышалось превосходство и снисходительность, одновременно,– Я ж тебе говорил, что не вижу будущего для своих детей в Рашке.

–  Их «светлое будущее» в Америкашке?– опять из Виса полезла ирония, – Ну-ну… Там они у тебя, точно, президентами станут. Дерзай!

 В диспут вступать не хотелось Женьке – он посмотрел на сослуживца, как на полоумного. Выражение лица, по крайней мере, явственно об этом свидетельствовало. К тому же, подошли, опившиеся кофе, Руслан и Санька, что позволило, наконец-то, Женьке отчалить в сторону  игрового зала. В сторону! А не в сам зал! Ирка-то, крутилась между кухней и, закреплёнными за ней, столами. Сейчас, когда народ пошёл, ей приходилось хлопотать с заказами, блюдами, счетами и мудрено всё это было не перепутать, в первый-то, день работы. Ей, по мере возможности, помогали – тот же директор Киса– но, всё равно, чувствовалось, что она , вот-вот, запурхается и тогда истерики не миновать. А тут ещё Араксенко пожирает её влюблёнными глазами. Так и возникают первые капли неприязни, с одной стороны, и упорно– туппистское стремление сунуть свою башку в омут, с другой стороны. Результаты предугадать не трудно.

Меж тем, немецкую делегацию плотно, в оборот, взял омоновец Костя. Он, махом, с ними познакомился и, не смотря на известную прижимистость «фрицев», удачно раскручивал их на халявную закуску и выпивку. Причём, имел наглость их, насильно, спаивать их же собственной водкой. Сам чёрт не поймет, как они общались: немцы хреново говорили и понимали по-русски, Костя ни фига не говорил и не понимал по-немецки. Тем не менее, диалог присутствовал, судя по всему, и за сомкнутыми столами не утихал смех. Сторонний наблюдатель, прислушавшись, нашёл бы для себя немало занятного в общении этого «интернационала». Чего стоил, хотя бы, тот факт, что омоновец взялся обучать иноземцев русскому языку. Выглядело это приблизительно так:  пригласить , к примеру, официанта – Костя выдаёт тираду

– Халдей, сука, пиндуй сюда! – и , тут же, заставляет немцев повторить произнесённую фразу. Те, по-очереди, добросовестно и старательно повтряют:

– Хальдей, цюка, пиньдюй сюда!

От услышанного, Костик заливается весёлым смехом, да и официанты, как ни странно, не в обиде –Костю они давно и хорошо знают, отлично видят, что тот прикалывается, а попугаистые фразы немцев, их забавляют не меньше, чем омоновца.

 Или пригласить даму на танец. По омоновски это звучит:

– Айда, тёлка, сбацаем!

По попугаистому:

– Айда, тёлька, сьфасяем.

Или приспичила  малая нужда иностранного гостя– он, естественно, как к гиду, обращается к новому весёлому русскому другу:

-Костия, во ист тюалэт?– понятно же без перевода, что человеку нужно. Покажи пальцем направление и делу край. Так, нет же, и тут никак без вычурности не обойтись:

– Не «тюалэт», а ссать – срать! Тебя, как звать? Ви хайс ду? Алоиз? Ну-ка, чёрт нерусский, повторяй: ссать-срать, ссать-срать…

– Во ист ссать-срать? –страдальчески повторил немец. Похоже, беднягу, не на шутку, припёрло и он поспешил совместить русскую и немецкую речь, лишь бы, по-скорей, попасть по назначению.

– Молллодец! – опять заржал Кобелев, – Пойдём покажу

И, приобняв  представителя «цивилизованной» Европы за плечи, повёл в  сторону туалета, победно поглядывая на аруновский персонал,  что нимало развлекался, наблюдая за ним.

Отсутствовали они недолго, но за это время за немецким столом разгорелись нешуточные дебаты. Причём, компания разделилась, почти, поровну и о чём-то горячо спорили. Ясно, что на немецком, стало быть,  хрен поймёшь что их, басурман,  взбеленило. Но, вот, на фоне светящегося фойе показалась фигура  Константина, волокущего на себе, расслабившегося в конец, немца. Остановившись у входа, омоновец начал вглядываться в ресторанный мрак в поисках своих новых знакомых, ибо и сам уже был изрядно под шафе. Послышавшийся зов: «Косьтия, Косьтия, идьи здесь» – указал правильное направление. Подвалив к честной компании и усадив уснувшего Алоиза рядом с собой, Кобелев обвёл их пьяненьким смешливым взглядом. Ментовская интуиция подсказала, что за столом что-то не так – напряг какой-то.

– В чём дело, братва? Чё заскучали? Чё не танцуете, не веселитесь? Обидел кто? Смело говори – в порошок сотру!

– Найн, порошьёк, Косьтия, найн!– завертел башкой тот немец, что постарше и указывая пальцем на своего соседа, попробовал  разъяснить ситуацию омоновцу, – Густав заген уходьи! Ферштейн? Понымаишь?

– Ни хера не понял! А кто, уходи?

– Вир аллез, ми все. Понымаишь?

– Понымаю! Теперь всё понымаю, – передразнил Костя, -Вы хотите уйти? Вам что-то не понравилось?

– Найн, найн, – заголдела большая половина компании, – Хэр зер гуд… отшень корошо!

– Так, оставайтесь, кто вас гонит?

– Густав, Густав заген уходьи– затараторили , на перебой, немцы.

Кто у такой Густав и что он из себя представлял, русский ментяра не стал выяснять, да ему и по-фигу это было. Он обратился к тому немцу, что по-старше:

– Тебя, ведь, Христиан зовут, верно?

-Я, я – утвердительно закивал немец.

 – Так вот, Христиан, у нас, в России, в таких случаях говорят( повторяй за мной, Христиан!): пошёл на куй, Густав и не ломай компанию. Ну!

– Пшёль на кюй, Густав, -старательно повторил Христиан, – И не л… льё…

– Не ломай! –подсказал Костя

– И не льёмай компанья! –закончил немец, опять же под смех придурка омоновца, – Рихтиг, Косьтия? Прявильньё?          

– Зер гуд! – уже по немецки, одобрил Костя

На Густава же, истинно русский аргумент не подействовал. Он встал, вышел из-за стола и с надменным видом истинного арийца оставил на произвол судьбы и пьяного омоновца своих соотечественников,  продемонстрировав на практике  Западный индивидуализм.

– Ну и мать его грёб!– успокоил зарубежных гостей Костик, –  Наливай! По полной наливай

На том, вроде как, и поладили – совместная попойка тоже помогает взаимопониманию между народами.

А в то время, пока Костя Кобелев, так своеобразно, развлекался в свой законный выходной, его коллегам –  омоновцам Витьке и Вовке – пришлось изрядно по-потеть на своём служебном поприще. То, что посетители сегодня подзадержались – это ладно, но когда они потоком, после немцев, пошли… Короче, лучше бы они сидели дома, ибо шло какое-то тупорылое,  безденежное, криминальное быдло, норовившее прорваться без билетов и безмерно качающее свои права.  И всё из той же оперы – друзья и любовницы Макара. Нормальных человеческих слов они не в состоянии были воспринимать и только аргумент кулака и омоновской дубинки приводили их в чувство. Тем не менее, напряжение у входа не спадало. Уже и Женя Араксенко подключился к наведению порядка и Кременок с Кустиным не отходили от двери, вот только…

 Да, Виссарион был неприятно поражён тем, что его новый напарник Руслан всегда таинственным образом исчезал куда-то, как только начиналась заваруха у дверей. Делать это так незаметно – с его-то комплекцией – целое искусство. В  нужный момент он оказывался в туалете( чаще всего),  в баре , на кухне. Решал какие-то неотложные дела с официантами или музыкантами. Верить, что всё это нарочно, не хотелось.

По началу!

 Но, вот, в очередной раз, очередная компания беспредельщиков  пытается прорваться в заведение на халяву. Происходит очередной крутой «замес» у входа с выбитыми зубами и кровавыми соплями. Даже Кустин с Кременком приняли активное участие в экзекуции – Русланчик же, в очередной раз, куда-то таинственно исчезает. Вис, итак,  был немало раздражён на него. И, по началу, просто, перестал отвечать на его реплики и общаться в промежутки, когда Русланчик  соизволял -таки находиться на своём рабочем месте. Может дойдёт, думал – не совсем же отмороженный  дурак этот Аполлон  чёртов.  Куда там!   Совсем, не доходило!

 Или делал вид, что не доходило…

 Сидел, понимаешь, беззаботно болтал со швейцаром на свободные темы до очередного  признака сгущения туч.  Вот  и собирался Виссарион, после работы, серьёзно поговорить с ним,  и расставить все точки над «I» или, как говорилось в той  среде,  растолковать всё по рамсам. Не было в правилах  этого парня чтоб  позволять кому-то пользоваться собой и, тем более, подставлять.  Он и сам старался никого, ни при каких обстоятельствах, не использовать, поэтому карьеру не сделал и друзьями не обзавёлся.

 Разборки чинить собирался  в присутствии Жеки, разумеется. Но после последнего наглого исчезновения напарника,  Виссарион  решил действовать иначе. Да и Жеку этого, вечно чёрт где-то носит – хоть бы раз, за ночь, подошёл и поинтересовался: как дела?  Исходя из того, что Руслан может оказаться очередным Женькиным корефаном и тот, по причине своих понятий о дружбе,  отнесётся ко всему происходящему слишком либерально, Вис воспользовался тем, что  гендиректор и «око государево» находятся рядышком. Увидев появившегося напарника, Виссарион подозвал его:

– Руслан, можно тебя на минутку!

Тот, почему-то, ничего не подозревая, с голливудской улыбкой, подвалил к этой кучке . ему мало знакомых, мужиков. Жека – не в счёт!

– Объясни мне, неграмотному, вот, в присутствии администрации, – начал Виссарион, – Почему, как только возникает конфликтная ситуация, ты бесследно исчезаешь?

– Вот, честное слово, Виссарион, закон подлости, – всё ещё улыбаясь на 32 зуба, заоправдывался Руслан, – Мне уж и самому неловко…

– Значит, неловко? Да ещё и закон подлости?– не часто с ним такое бывает, но, в данный момент, в Висе закипело бешенство,–  Слушай, парень, я лучше тебя разбираюсь в философии и прекрасно знаю, что случайность – это один раз, а два и более – это уже закономерность и если ты увидел во мне наивняка ….  Короче –   поищи наивняк  в другом месте! Хоть в очке у себя! Понял?