Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 44 страниц)

Кустин тоже был женат, ребёнку не было и года.  Как уж там они с женой жили, какие у них были отношения – это никому не интересно. Но то, что в конце января генеральный решил отметить свой День рождения в «Аране» с большим размахом –это в порядке вещей Так поступал не только он. Но то, что супруге не нашлось  места на этом торжестве, было обсуждено. обговорено, промыто поварихами и официантами, одна из которых – Светка-Сосулька – жила по соседству с этой супружеской четой.  Что и говорить – бесценный источник сплетен. Был бы прок.

 А проку-то, как раз и не  было.

На другой день после торжества, Кустин подошёл к Виссариону и предупредил, что к нему должна прийти девушка, ориентиром для опознания которой послужит её зелёное  пальто.

И, дествительно, менее, чем через час, эта особа робко постучалась.

– Мне Андрея Васильевича,– послышалось через «кормушку».

Условный знак –зелёное пальто– быстро решил все нюансы. Дверь была отворена и обладательница зелёного пальто была препровождена к заказчику. Ничего особенного она из себя не представляла: лет 25, косит под блондинку, типаж лица – Анжелика Варум– и сложена так же пропорционально, как типаж. Одета бедновато. Пальто с большой натяжкой  можно назвать пальтишком. Зимой в таком… Ну, явно, не от хорошей жизни. На стройных ногах  – джинсы и непонятные ботинки. На голове – вязанная шапочка. Ни у кого , никаких мыслей, поначалу, эта ночная гостья не оставила. Мало ли, кто посещает генерального. Сегодня, пусть эта…

Спустя некоторое время, эта  девица, в сопровождении Кустина, садится за стол в ресторанном зале. Его срочно, шикарно накрывают и понеслось: закурила, выпила. Выпила ещё. Закусила. Закусила ещё и потянуло на танцы. Кустин её , чуть позже, оставил и предоставил полностью самой себе.Часа четыре неуёмных возлеяний , дали-таки о себе знать –варумовский типаж пошло вырубилась за столом. Кустину, естественно, сообщили об этом и он, с необъяснимой бережностью, увёл  свою гостью к себе в кабинет.

Утром, после закрытия, они вышли вместе.  Проходя мимо охранников, генеральный остановился и  обратился к ним:

– Вот, парни, эту девушку звать Оксана. Пропускать её в любое время. Билет входной  покупать ей буду я.  Чтоб не думали, , что я   для кого-то делаю исключения

«Да воля ваша!» – так и хотелось ему сказать, -« Мы бы и ту, мертвичинку, с удовольствием,  к вам пускали, если это не бесплатно.

И она зачастила! Эта самая Оксана.. И с каждым ей визитом, она становилась всё неузаваемей. Пальтишко  глаза больше не мозолило, вместо него появилась шикарная дублёнка, а, чуть позже, норковая шуба. Про обувь и головные уборы и вспоминать не стоит – от перемен, просто глаза рябило. Платья, костюмы, блузки, кофточкитоже менялись очень стремительно.  Откуда это у неё? Кто та (тот!) добрая (добрый!) фея (фей), что доставляет ей всё это и в таких количествах? Ни в жизнь не догадается никто. А Оксана – сама скромность – не афишировала  это.  Правда, могла уснуть упившись и, при этом , взгромоздить свои ноги на Кустина, если он рядышком находился. Тот же – сама снисходительность – снимал с неё обувь, клал её ступни  к себе на колени и любовно поглаживал, не отвлекаясь от дел.

Это не могло не сказаться на поведении Оксаны. Она чувствовала себя всё уверенней и уверенней. Ну и что, что , постоянно, пьяная засыпала за столом или в кабинете! Кто в наше время, всерьёз, уделяет внимание таким пустякам? Даже на то, что в свои 25 лет, она уже имела одиннадцатилетнего сына, право же, не стоит  акцентировать внимание. А уверенность и самомнение, меж тем, всё росло и росло. Оксана стала высокомерно поглядывать на персонал, капризничать, если что не по её и, выборочно, здороваться. Охрану, например,  она , вообще, не замечала –хоть и типаж, но Варум же!!! А вы – жалкие плебеи.

Апофеозом же её глупой спеси стал один забавный случай. В те времена круглосуточных магазинов  в Хомске было – раз, два и обчёлся. Пьют же люди, когда приспичит, в любое время суток. При банальной ситуации, когда не хватило и хочется ещё. Вопрос этот решается двумя путями: наличием денег и возможностью их потратить. Есть вариант заказать такси и ехать куда-то в  центр, выстоять очередь в круглосуточном магазине и не факт, что вернёшься обратно. Есть другой вариант: без очередей и такси подойти к ночному клубу и со стопроцентной накидкой ресторанной купить себе пойла. Охрана, как правило, пропускала или сама брала деньги и покупала. Кидалово  исключалось напрочь , порукой тому – престиж « Араны»

И вот, в этот раз.

 Заходят две «дамы». Одна – постарше и повыше, другая – помоложе и пониже. Та, что постарше, сразу же, в бар за пойлом, а та, что помоложе – прямиком, в верхней одежде, ломанулась в зал. Ломанулась и, сразу же, столкнулась с непреодолимым препятствием, в виде  Виссариона.

– Девушка! – с корректностью, на какую только, способен, обратился к ней Агасферов, – Для того, чтоб пройти в зал нужны две вещи: входной билет и снятая верхняя одежда.

Про себя же, отметил, оглядев с головы до ног, стоящую перед ним особь: «Очаровашка! Ноги, правда, кривые…Очаровашка-кривоножка… Или, просто, кривоножка…»

 Кривоножка же, как будь-то прочитала  последнюю мысль Виссариона,  и в ней вспыхнула агрессия:

– Чтооо? Какой билет? Ну-ка, пропустите меня! – взгляд твёрдый, пышущий праведным гневом, в действиях – полная решимость преодолеть любое препятствие. Не говоря, о каком-то охраннике.

– А вот, если будете вести себя так, голубушка,  мы вас, просто, выведем.

– Чтооо? – опять затянула кривоножка, – Меня? Вывести? Да вы, молодой, человек, не знаете, в каких я отношениях состою с Андреем Васильевичем, Это я вас всех здесь повыведу, поперетрахаю…

« Какая знакомая песня! Только, рангом пониже… Раньше  дамы представлялись любовницами Макара, теперь – любовницами Кустина…»В слух же, произнёс:

– Послушайте, дама, меня вовсе не интересует,  кто вы и кем приходитесь директору. Покупайте билет или до свидания!

– Да ты… Да…– накатившая ярость лишила дара речи

Меж тем, спутница кривоножки, заметив накал страстей, быстренько её подхватила и обе скрылись за входными дверями.

Казалось бы, рядовое событие для питейного заведения и не стоит лишний раз предавать его огласке. Но, дело в том, что за происходящим, с интересом, наблюдали две пары глаз. Одна из которых пренадлежала Рабочим Губам, а другая – Оксане. Они обе сегодня в куражах – гуляют, что-то отмечают. Подружиться уже успели на основе каких-то общих интересов. И вот, набухавшись, натанцевавшись, эти… пассии двух первых лиц «Араны», вышли покурить в фойе. Как раз, в это время. Агасферов выяснял отношения с кривоножкой. Упоминание имени  генерального, разумеется, привлекло внимание.  Оксаны, в первую очередь…

И, как только, следы странной ночной пары испарились, Рабочие Губы(РГ для краткости) и Оксана поманили Виссариона к себе. Они сидели на тех самых диванчиках, на которых, обычно, восседает охрана. Перед подошедшим Виссарионом,  «пассии» раздвинулись и усадили его между собой. «Какая честь, бляха-муха! С чего бы?»

– Это кто такая. Виссарион? Вы не знаете?– поинтересовалась Оксана?

– Понятия не имею!

– А что ей нужно?

– Вероятно, без билета хотела пройти… – односложно отвечал Агасферов, невольно вызывая раздражение Оксаны.

– А чем она мотивировала это своё желание? – Оксана начала проявлять настойчивость

– Мотивировала-то? А тем, что состоит в особых отношениях с Андреем Васильевичем и тем, что она здесь –основная!

 Возмущение Оксаны было непередоваемо!

– Это у меня особые отношения с Андреем Васильевичем! Это я здесь основная!– прогресс от невзрачного зелёного пальтишка до нынешнего уровня был, просто гигантским, – Послушайте, Виссарион, у меня к Вам большая просьба: если ещё раз эта ненормальная здесь появится, Вы её не пускайте. Ладно?

-Постораемся. Хотя… Ничего не обещаю. Это вне моей компетенции.Последует жалоба. У меня могут быть неприятности…

– У Вас будут неприятности, если Вы запустите эту прошмандовку! Я ясно выразилась?

– Более, чем!– с неприязнью ответил Виссарион, резко встал, огляделся в поисках Гуманоида. Не нашёл, как всегда и направился, прямиком, в кабинет. Пора эту засранку ставить на место  – слишком много себе позволяет! Вон, РГ, сидела, помалкивала, ибо знает, что за подобные вещи, Кременок по голове не погладит. Что ж,  подружку-то, не просветила? Не до того? Пробухать бы, побыстрей, всё оплаченное Кременком и Кустиным… Придётся  за неё это сделать…

Дверь в кабинет была раскрыта  настеж. Кустин с омоновцем Толиком играли в нарды и, судя по приподнятому настроению, фарт ему пёр и пёр по-полной. В таком состоянии и на небеса недолго улететь… Чуть-чуть не мешает подпортить настроение.

– Васильич, – посвойски обратился к генеральному Виссарион, – А ничего,если Оксана начнёт нам указывать, кого пускать, кого не пускать?

– Серьёзно, что ли?

– Более, чем.

– Это она перебрала опять. Вот, овца! Я с ней перетру эту тему. А что, Женя не может её на место поставить? Где, кстати, он? – увидев на лице Виса обычную реакцию на этот вопрос, произнёс, – Понятно! Работайте, как работали…

« Вот и прояснили вопрос. Заодно, и начальника вложил… Ох, уж это желание  везде и во всём навести порядок! Чем всё это кончится?».

Выйдя в фойе, Виссарион, с неудовольствием, глянул  в сторону диванчиков, на которых , обычно, восседали охранники. С неудовольствием потому, что там, на сей раз, восседали Рабочие Губы с Оксаной. С фужерами в руках, с полной бутылкой вина, они, почему-то, решили заняться возлияниями, именно, здесь. Светло ведь! А во мраке зала…  Кто их видит, какие они раскрасавицы, когда пьяные?

Короче, сидят, квасят.  Фужеры пустеют стремительно. При этом, посматривают на всех,  обсуждают всех, посмееваются над всеми. ОСНОВНЫЕ ЖЕ!!!!

Но тут, на авансцену, выходит  Кременок Сергей Михалыч. Зыркнув на подружек сквозь тёмные очки, вздыбив щетину усов дыбом(даже так умел!), стремительно к ним подошёл.:

– Так! Ну-ка, угрёбывайте отсюда обе, со стаканами…За столом не сидится что ли?– Оксана шустро, не говоря ни слова, тут же, слиняла. РГ  и ухом не повела, – А тебе, масенькая, – это он к Рабочим Губам, – Хватит на сегодня, кончай бухать!

Сам Михалыч – светлая душа по Женьке– давненько завязал с возлияниями и наблюдать, как нахрюкивается подружка, не имел не малейшего желания. Ему бы мнением подружки поинтересоваться на сей счёт…

Не поинтересовался!

А  зря!

Не тот случай для кавалерийских наскоков и Рабочие Губы доказала это ему , немедленно.

– Ты кто такой, плять, чтоб запрещать мне что-то? А? Совсем охерел??? Жене своей, козлина, указывай! А я буду пить столько, сколько захочу и пошёл отсюда на хер!

Назвать бывшего сидельца «козлом», да ещё на три буквы послать… это перебор и не для такой красотки…

– Ты что, шалава, рамсы попутала? Или мозги все пропила? Щас, распутаю и высушу! Ну-ка, – Кременок  хотел схватить РГ за запястье, чтоб увести от излишних любопытных глаз, но «мутная» и пьяная Танька ринулась на него с кулаками.  Произошла отвратительная сцена с матом, оскорблениями и битьём посуды – все фужеры и бутылка разлетелись мелкими осколками по сторонам. В конце концов, шлёпнув несколько раз ладонью Рабочие  Губы по рабочим губам, государево око», слегка,  умерил её  агрессию.

Та – ни одной слезинки!– ломанулась в комнату отдыха казиношников, схватила свою дублёнку и выскочила на улицу.

Ну, что ж,  баба с возу – кременковским жигулям легче. Интересно, попутчиков сегодня он возьмёт?

Не взял – светлая душа– ну, ни в какую, не взял! После Танькиной задницы, желающих садиться на это место, почему-то, не нашлось….

Несколько дней спустя – вот ирония судьбы!–  те две ночные дамы нанесли новый визит. На сей раз – с соблюдением вех формальностей в виде купленного билета и снятия верхней одежды. Дамы заказали себе столик с приличными закусками, явно намереваясь кутнуть неслабо.  Нарядно одетые, любезные и любопытные одновременно. Кривоножка,  увидев Виссариона, тут же подвалила к нему:

– Вы меня помните?

– Ещё бы! Сил нет забыть такую очаровашку.

– А Вам Кустин выписал премию?

Вопрос, явно, не случайный и с явной подоплёкой. Лучше всего ответить нейтрально с полуюмором:

– Он мне каждый день только и делает, что премии выписывает.

– Ну, а за тот раз?

– Уточните, милое создание, за какой? Премий так много, всё и не упомнишь

-Какой Вы обходительный мужчина! «Очаровашка»…, «Милое создание»…  Приятно-то как слышить!Вас звать…? – она близоруко прищурилась, читая написанное на бейджике,– Виссарион Александрович….  Можно, просто, Виссарион?

– Вот, когда мы с вами подружимся, конечно будет можно, – и тут же, про себя, «Навряд ли, такое настанет!»

– А мы можем, хоть сейчас, стать друзьями… Но это – не важно, это потом…  Я рассказала Андрею … Ну, про то, как вы сказали, что вам наплевать в каких я с ним отношениях… Андрей, даже  переспросил: что, так и сказал? А потом, добавил – молодец, я ему премию за это выпишу. Вот я и хочу убедиться: он Вам выписал премию?

– « Дождёшься от него… В иных случаях, правда, и увольняют за подобное высказывание… Ладно, надо поддержать  его претиж. Хотя бы в глазах этой особы. Плохого-то он мненичего не сделал…» – Да, выплатил! Точно, выплатил! Именно,  за это и выплатил…

– Вот видите, Вы уже на мне и заработали… Будем это считать первым шагом, чтоб подружиться, – улыбнулась кривоножка.

– Вы мне даже  своего имени не назвали, – в ответ улыбнулся Виссарион

– Аня! – представилась кривоножка, протягивая Агасферову руку.

– Рад знакомству!

– Я тоже! Мне пора, вон подруга машет. Стол накрыт, всё прокисает… Пошла я.

Внезапно Виссарион почувствовал  на себе  чей-то пристальный взгляд.Опыт подсказывал необходимость найти источник этого взгляда.  Вис прошёл в зал, чтоб свет фойе не мешал этого делать. И, сразу же, обратил внимание на метрдотеля Лильку, что махала рукой, подзывая его к себе. Что-то случилось? Почему они все никогда не ишут Гуму? Он  начальник, он должен всегда в зале находиться. А виссарионовское место – там, у входной двери.

Но, раз зовёт, надо идти.

– Я весь – внимание. Лиля, – дурашливо начал Вис, но, заметив её встревоженный, насторожённый взгляд, понял, что что-то случилось. Или должно случитья…

-Виссарион Александрович, здесь поддатая кустинская Оксана шастает взад-перёд… Как-то бы её убрать … От греха подальше.

– Она каждый день здесь шастает. И, почти, каждый день, поддатая… Почему, именно, сегодня…?

– -Вон, видите тех двух девушек, – Лилька кивнула на Кривоножку и ей спутницу, – Это жена и сестра Кустина… Они не просто так пришли… И, заметьте, обе сидят лицом к нам.Высматривают кого-то… Я даже знаю,кого…

-Лиля, у нас, вообще-то, есть начальник охраны. Он эти воросы решает

-Это Гуманоид-то? Да ни хера он не решает! Я уже подходила к нему… Посмотрел, как на пустое место. Поджал жопу и удалился, не сказав ни слова.

– Ну, а я, как без его ведома буду что-то здесь предпринимать? Попробую, конечно…

Глянув в сторону выхода и убедившись, что там всё спокойно, Виссарион направился в игровой зал. Ему, по большому счёту, были до фени эти семейные заморочки генерального: ну, побьют эту дуру Оксану две другие дуры… Есть из чего трагедию делать. Гума, в этом случае прав на все сто. Но вот это, какое-то подспудное желание, сделать из «Араны» не притон, а престижное заведение….А в понятие « престиж» входит, в том числе, и безопасность клиентов. Причём, безопасность – далеко не на последнем месте.  Говорёно уже об этом было…. Ну, а Вису-то, к чему это?  Да, вот, как будь-то чувствовал, что, однажды, возглавит всё это. В прочим, интуиция у него, всегда была – ни к чёрту. Значит, им двигало что-то другое…

Ну, а вот и искомые субъекты! Гума, погрузившись в себя, погрузился в кресло и ни на что не реагирует. Оксана же, навалившись животом на рулетошный стол, раблюдает за игрой. Широко открытые глаза стеклянно поблескивают, на устах – нисходящая блаженная улыбка вечно пьяной женщины.  Подол, через чур короткой юбки, сзади задрался, являя всему свету голубые Оксанины трусы и заштопанные колготки. На том же самом месте! Неуж, у Василича  настал такой напряг с «бабками», что, аж, на колготки, не хватает?

Бывает… Бывает и хуже – не за этим Вис пожаловал. Вон, Гуманоид… Спит, что ли? Этого ещё не хватало! Ну-ка…

– Жека, к тебе Лиля подходила на счёт Оксаны?

– Подходила… И что?

– Ничего. Оксану спасать будем?

– Слушай, Вис, – раздражённая гримаса исказила, «сказочно прекрасное» лицо Гуманоида, – Не грузи меня, а… У меня, итак, проблем…. Короче, иди на своё рабочее место!

«Как скажешь, придурок… Проблемы у него… Смотри, случай чего, все стрелки на тебя переведу– вот, проблем-то, будет!»

А чего ещё ждать от убогог? Как только смена косопятого Окорочка, Гума весь поглащён ею и, напрочь, выбивается из рабочей колеи. Женить их что ли?

По пути к выходу, Виссариона перехватила Кривоножка. Бесцеремонно взяла его под руку и начала что-то говорить.Музыкальная какофония группы Плуга стояла такая, что слов её разобрать не было никакой возможности

Так, под ручку, с женой генерального и вышли в фойе. Наполняемость сегодня была более, чем преемлемой. Двое Вовок, хоть и не выглядели утомлёнными, но соскакивать к дверям им приходилось частенько. Виссарионовские принципы не позволяли ему отлынивать от обязанностей за счёт коллег.  Он бы никогда, по своему ветреному желанию, не покинул свой пост – уподобляться Гуме? –да Боже упаси!  И вот, опять, прилипла Кривоножка… Щас узнаем, что ей надо?

– Виссарион, Александрович, – начал вещать Кривоножка, как только стало возможным ей услышать, – Я жена Андрея  Васильевича…

-Что вы говорите?– тут же перебил Виссарион, – Кто бы мог подумать!

– А что? Я не выгляжу женой генерального директора?, – голос у кустинской половины был, приятен на слух. Не сравним, по крайней мере, с прокуренным Оксанины. Точно также, как и стройные ноги Оксаны были  не сравнимы с кривыми ногами  супружницы  Кустина. Он, наверно, и пользовался  обеими, только потому, что они дополняли друг друга…

 – Я знаю, он сука-плять, завёл здесь себе какую-то мандовошку! – В мелодичном голосе послышались нотки металла, – Мне всё рассказали! Её Оксана звать!   Я права, Виссарион Александрович?

– Даже, если бы Вы, Аня и были правы,, то, чисто из мужской солидарности, я бы Вам ответил «нет»

– Да все вы, мужики, козлы!– с какой-то отрешённостью произнесла Аня, – « Мужская солидарность»…  Да пошли в, сука-плять, в фисту со своей солидарностью! Ладно, я эту суку-плять, сама разыщу, – и… пошла танцевать какой-то энергичный танец, смешно выкидывая свои кривые ножошки о сторонам.

– Это она бббоевой танец танцует, – съюморил Толстый, которй стоял рядом и слышал весь разговор, – Щас по пппляшет, сделает боевую раскраску и пойдёт с Оксаной  биться…  О, легка на помине…

Это он про Оксану, вынырнувшую из под стойки бара и навострившую лыжи свои в туалет

– По лезвию ножа ходит! – тоже решил съюморить  Вис .

– Смех смехом, – продолжил он, – А как ты думаешь. Володя, нам стоит её пропускать в зал? Мало ли?

– Дддавай, не пустим!

– Давай, попробуем не пустить….

И пробовать было нечего! Едва,показавшуюся из сортира Оксану окружили , не самые плохие, представители мужского пола и  попытались ей растолковать, в каком положении она может оказаться. Более того –окажется, если к ним не прислушается и пойдёт в зал. Тщетно! Пьяный неудержимый смех, игра в кошки –мышки– мол, ну-ка, поймайте меня и бесконечное: пустите, уберите руки, пустите, уберите руки….

Ну, иди! Нужна ты, к тебе прикасаться. И без нас, щас прикоснуться…

– Ира, – обратился к барменше Виссарион, -Ты свидетель: мы сделали всё, чтоб её не пустить в зал.

– А почему вы её не пускаете в зал? Кто вам дал право?

– Что, отчитаться перед тобой? На собрании не была?  Суёшься не в свои дела… – начал , было, Виссарион ставить на место  Ирку.

К  этому времени, к ней – твёрдо и безнадёжно – прилипла кликуха «Бичеватка», данная ей Эдюсей-Свином по доброте душевной.

– Ну, вы же меня в свидетели зовёте!  –  резонно возразила Бичеватка, – Я ж должна знать, свидетелем чего мне быть

– Только того, что мы её не пускали ! ВСЁ! Остальное тебя не касается.

– Ну и быть свидетелем меня, тогда, не касается – обиженно  проговорила барменша.

Эх, бабы, бабы!

Любопытства ради, Вис с Толстым заглянули в зал.  Танцпол был заполнен посетителями,  танцевали все, по разному, независимо от пола и возраста. Но особую идиллию представляло то, что рядышком, напротив друг друга, вытанцовывали: Кривоножка, сестра Кустина и… Оксана!

Неуж-то, помирились? Неуж-то все распри-склоки позабыты? Вот это по –современому!  И что делить, в самом деле? Кустин – мужик молодой, здоровый, сильный – на всех хватит!  А казино – всех прокормит, обует и оденет!

Но идиллии такие бывают, только в сказке! В реальном же нашем, грешном, мире, такое  бывает, только, из-за недостатка иди полного отсутствия информации…

Наплясавшись, распаренная, раскрасневшаяся Кривоножка, снова вывалила в фойе. Отыскав взглядом Виссариона, подсела к нему, прижалась и пристально глядя в глаза –этак жалобно – пролепетала:

– Виссарион… Можно без Александрыча…? Ну, скажи мне: пришёл этот, сука-плять, Кустин? … Не пришёл?.... Где он, сука-плять, шастает? … С какой плятиной завалися?... Ну, не знаешь и не знаешь – фуй с тобой!...  А эту – как её?  – грёбанную плять его – Оксану, не покажешь Ух, я ей суке! (Виссарион расхохотался на этом месте)  Фули ты ржёшь? … Не покажешь, значит?.... Фуй с тобой – всё равно  найду эту  плять грёбанную!....  А ты –ничего, мужик, что надо… Вот бы позависать с тобой! Сколько лет-то?... Тридцать семь?... Ровесник Веркин – сестры Кустина… А вот и она! Легка, сука-плять, на помине….

« Они и с Васильичем так дома общаются? – невольная закралась мысль,– Хотя…  Какие могут быть сомнения? Если со мной, представителем противоположного пола, совершенно незнакомым человеком, выдаёт такие рулады эта Анька-Кривоножка…. Ну, это Бог(или чёрт!) с ней! А вот, о чём они перешептываются с сестрой Кустина с такими напряжёнными харями? Явно, что-то замыслили и замыслили что-то нехорошее. В прочим, что именно – догадаться не сложно. Вот, любопытно, Генеральному бывает стыдно или, хотя бы, неловко за таких родственец?»

– Володя, -обратился Агасферов к Толстоому, – Ну-ка, встань-ка у бара. Что-то мне шепчет, что одна из них, сейчас, ломанётся в кабинет.

Толстый занял нужную диспозицию, а Вис подошёл по-ближе к заговорщицам.

Нет, не ломанулись! Ни та, ни другая. И не потому, что Виссариона , в очередной раз, подвела интуицтя а всё намного проще. Как позже выяснилось,и супруга, и сестра Кустина здесь раньше не бавали.

Вернее, бывали, но только за поздним пойлом и дальше порога бара не проходили и, поэтому, понятия не имели, где и что тут находится? В том числе и кабинет.  То есть, будь Оксана потрезвей и менее тупорылей, с ней бы не случилось того, что случилось… Но, это мы забегаем вперёд.

А пока же, Кривоножка  с Веркой исчезли, астворились среди посетителей.

– А чё, Виссарион Александрович, мы так пппереживаем? Кто такие эти бабы?– заинтересовался Толстый

– А, ты ещё не в курсе… Ну, кто такая Оксана, ты имеешь представление? – Вовка утвердительно кивнул с ухмылкой, – А вот эти две бабы, ни кто иные, как жена и сестра Кустина. Понял теперь?

– Пппонял…, -засмеялся Вовка

– А то, что они устроили охоту на Оксану?

– Ннне понял. Они же танцевали вместе…

-Танцевали. Потому, что не знали, с кем танцуют…

– А, теперь, узнали?

– Похоже, что узнали…

– А мы при чём здесь?

– Не при  чём, конечно…. Тем более, меня Женя послал, когда я пытался предупредить его об этом… Не хочется крайним быть в этой паршивой ситуации.

– Так… давай, Женю крайним сделаем

– Не мешало бы…  А чё мы, вообще, кипишимся? Ты прав! Наше дело привратницкое: открыл– закрыл, впустил – выпустил… Гребись оно всё конём!

На эстраде, в это время, наступил перерыв и вся плуговская шобла вывалила в фойе. Само собой, закурило  Все эти  Гальки –Воблы, Арины. Гоши не нашли ничего лучше, как  притиснуться к гардеробу, поближе к охране. И смолить, смолить. Смолить…. Для некурящих Виса и Вовки-Толстого, это оказалось  жестокой пыткой. Не долго думая, они взяли из гардероба свои куртки и вышли на  улицу. На парапете было безлюдно. В кассу за билетами никто не стоял и охранники решили открыть дверь настеж . Во-первых, проветрить, а. во-вторых, особо чувствительных к холоду, заставить покинуть фойе. На фоне контраста  ночи и освещения внутри арановского помещения, было видно, как густые клубы дыма вырываются на улицу.

«  И мы всем этим дышим…» – грустно подумалось Виссариону. Любителями свежего воздуха оказались не только они с Вовкой. Вслед за ними, на улицу, потянулись и  некоторые  посетители.  Морозец стоял приличный. Верхнюю одежду из гардероба им, конечно же, никто выдавать не собирался и глотнув свежатинки, они , тут же, устремлялись в смрадное тепло. Человек восемь, особо морозоустойчивых, оставалось на парапете, как в дверях показалась Лилька. Вся встревоженная, вся на нервах…

– Виссарион… – отчество, наверон забыла от волнения, – Парни! Там Оксану избивают!

– А ОМОН , где? А Жека?

– В жопе!!! В жопе твой ОМОН!   Этот Витя  -Долговязый в денди играет… Жека… Про него я уже говорила. Идёте или нет?

– Идём! Так, господа, -обратился к «морозоустойчивым» Агассферов, – Просьба – всем зайти в помещение.

Как ни странно, люди оказались адекватными и без всяких распальцовок и лишних вопросов, зашли в помещение. Заперев дверь и оставив её на попечение швейцара, Вис с Вовкой бросились в зал. Ориентиров особых им не нужно было: визг, мат, хохот кучки людей в дальнем углу лишали возможности ошибиться. Раздвинув любопытных и жадных до зрелищ, охранники увидели следующую  картину.

Скажем так: то что они увидели, было не совсем избиение или драка.  Это было показательное возмездие, вызывавшее не только улыбку…

Всё выглядело приблизительно так: прижатая животом к полу, лежит  Оксана. Широко открытые глаза,  тупо куда-то уставились, безучастные ко всему.  Огромные, накрашенные ресницы даже не шелохнутся, лишь бегающие зрачки свидетельствуют, что их обладательница ещё жива. Подтверждением тому и открытый рот, не издающий не звука, но с языком, постоянно облизывающим губы.

 Сверху на неё, взгромаздилась своей толстой сракой Верка – сестра единоутробная генерального директора. Конечно, шансов вырваться из под такого, не у каждого бы мужика нашлось. Что уж  говорить о грациозной Оксане!

Кривоножка, тем временем, вооружившись вилкой и столовым ножом, творила непотребное. Начнём с того, что туфли с ног Оксаны куда-то исчезли.  Штопанные колготки были так искромсаны, что лежали капроновой массой на ступнях жертвы экзекуции Короткая юбка приняла аналогичный вид.  Теперь очередь дошла до трусов…

Все эти манипуляции сопровождались криками и визгами. Да, по сути дела,  только Кривоножка и визжала:

– Сука– плять. Сука-плять….Плять грёбанная…… Грёбанная плять… Будешь знать, будешь знать, как шастать с чужими мужиками!!!

Присутствующие и наблюдающие сие зрелище, покатывались от хохота. Хохотал и Гуманоид! В качестве кого он здесь присутствовал? Да кого угодно, только не начальника охраны.

Вис с Толстым, оглядев это ристалище, пришли к выводу, что самая опасная сейчас – Кривоножка. И, не сговариваясь, не обращая внимания на присутствие Гумы, подхватили собеих строн её и выволокли в фойе. Там, наконец-то, появился  Долговязый с напарником – наигрались,  похоже, в денди.

– Не пускайте её в зал! – рявкнул Виссарион. И, не убедившись даже, как его поняли омоновцы, снова с напарником устремился в зал.

Верка, как сидела верхом на Оксане, так и не поменяла своего положения. Она, вроде, даже не заметила, как Кривоножку уволокли. А то, что мат и визги прекратились… Ну, прискучило девке.

Охранники остановились возле неё в неком замешательстве. Тот номер, что с Кривоножкой, тут не пройдёт – слишком разные весовые категории. Но не оставлять же всё, как есть! Да и Оксане под ней хватит уже лежать.

– Голубушка, – наклонился к ней Вис, – Вы не составите нам компанию?

При этом, они с Вовкой, с двух  сторон, взяли её под руки, как бы помогая встать.

– О! Давно меня мужики не лапали, – оглядев охранников, произнесла Верка, – Компанию, говоришь? Пойдёмте, составлю… Только предупреждаю: затрахаю обоих! А где Анька?

– Вон, в фойе. Тебя дожидается,– решил сфамилярничать Вис.

– Вот, овца! Ушла и не предупредила. А я сижу, как дура, на этой шлюхе… Щас, я ей задам! – Верка уверенным шагом, как гренадёр,  направилась в фойе, а Вис с Толстым, не теряя времени, поспешили на помощь Оксане. По честному если, никакого сочувствия они к ней не испытывали, но служебный долг обязывал, как бы… Хотя, распоряжений им никто никаких не давал – вон и Гуманоид, опять куда-то исчез. Иными словами: зачем они все это делали, каждый, себе лично, объяснить бы не смог.

Охранники помогли Оксане подняться. Все глазевшие уже разошлись. Спрашивать о самочувствии её, было глупо. Всё видно итак. Не реагируя ни на что, как зомби, поддерживая трусы руками, босиком, Оксана проследовала через кухню. Было ли её появление для поварихи Светки-Сосульки немым укором? – как знать! Ведь это она, по соседски, так сказать, указала Верке на Оксану. Ну, а та, не мудрствуя лукаво, поставила  в известность Кривоножку. А дальнейший сценарий ими был разыгран, как по нотам. Совместные же танцы, только всё усугубили. Отыгрался этот дуэт на ней по полной!  Иначе, зачам же они сюда пришли, как не за праведным возмездием?