Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)

-Сволочи, какие же вы сволочи…-жалобно промямлил он, – Такую подляну мне подстроили…

 И как заревёт! Прям, навзрыд. Вот и жди от такого, когда он застрелиться, нарушив своё «слово офицера»…Вису стало противно и он, поставив свою подпись под объяснением, встал и, перешагнув через протянутые ноги плачущего майора, направился к входной двери, где его давно и с нетерпением, ожидали Димон с Вованом.

– Ну, рассказывай, что там?– пристал со своими расспросами швейцар Вовка,-Кого вы там с Жекой нахлобучили?

– Может и нахлобучили кого…Только, Жека-то здесь причём?

– Не причём, так не при чём. Что там за кипишь был? Вон как вся администрация ломанулась.

-Да некий фрукт проигрался в чистую и давай требовать назад утрату… А то, что администрация  «ломанулась»…Так ведь, интересно же поглядеть на нахала– ни с чем подобным  не сталкивались до сих пор.

– Вис, не выгрёбывайся, а… Мы тут с Димоном волнуемся, понимаешь: бежать -не бежать на выручку, а ты!

Взгляд Виссариона, в это время, чисто произвольно, блуждал возле, рядом сидящей, фигуры неандертальца. Услышав последнюю фразу Вована, он, махом, сфокусировал взгляд на каменной физиономии этого уникума. Ноль эмоций и ни мыслинки в глазах. Истукан истуканом! Переживаееееет….Вот как тут не съехидничать?

– Димон, ты правда переживал?

– Мне по херу! – буркнул неандертал.

-Вот видишь , Вован! А ты тут порядочных людей вводишь в заблуждение.

 Швейцар хотел что-то возразить, но раздался стук в дверь. Вся троица поднялась и  заняла позиции у входа. Любопытно, что за дурак пожаловал в казино, за полчаса до закрытия? Через открытую кормушку кто-то вежливо поздоровался  с Вовкой и что-то спросил. Швейцар растерянно поглядел, почему-то, именно, на Виса, как бы ища поддержки. Непонятно, правда, в чём. Вис, слегка отстранив его, глянул в это дверное отверстие. Пред взором предстали две фигуры в военной форме. Тёмно – синие петлицы и фуражка с такого же цвета околышем на голове одного из них ( это зимой-то!) красноречиво свидетельствовали о ведомстве, которому эти парни принадлежат. ФСБешники! Подполковник и майор.

– Так, вы нам звонили или нет? Мы, вообще, туда приехали? Это и есть казино?

-Да, разумеется! Проходите. –произнёс Виссарион, отодвигая задвижку и открывая дверь. По чью душу пожаловали необычные гости ему было более, чем понятно.

– Ну, вот, другое дело– проворчал добродушно подполковник, – А то, не пускают… Нам куда?  Вы здесь старший? –цивильный вид охранника продолжал сказываться и на представителях спецслужб. Т.е., банально, вводил в заблуждение.

– Разве, что по возрасту…Щас, покажу дорогу, – и закрыв дверь, Вис  повёл эту необычную парочку в направлении кабинета директора.

За истекшие более, чем получаса,  здесь ничего не изменилось: на манеже всё те же. Вошедшие подполковник и майор не произвели никакого впечатления на прапорщика и сержанта от ментовки. Не поприветствовали и даже не встали при появлении старших (и на много!) по званию.  Фсбешники, похоже, таким мелочам не придавали значения и, сразу же, приступили к делу. Кстати, тот, из-за кого они были вынуждены тащиться чёрт знает куда ночью, безмятежно спал на полу. Пережитое, видать, изрядно утомило. Коллеги же его, меж тем, принялись внимательно изучать бумаги, представленные им омоновцами. Удостоверение, кстати, подполковник, сразу же положил к себе в карман, даже не раскрыв и не глянув во внутрь. Было вполне очевидным, что субъект, громко храпящий на полу, им , достаточно хорошо, знаком. То же самое проделал и с пистолетом, предварительно проверив, все ли патроны на месте?

Пока «подпол» перебирал бумаги, майор шустро опросил  почти всех очевидцев происшествия и, в первую очередь, омоновца Толика. «Перетёр» с крупье, официантами, с некоторыми посетителями даже… Виссарион же был вызывающе проигнорирован! Интересно, почему? Хватило его показаний в объяснении? Тогда, почему не хватило изложенного в рапорте Толика? Погоны к погонам? Не аргумент! Тогда, что? Рой подобных мыслей промелькнул в мозгу «цивильного» мужчины. Нет, не то, чтобы он жаждал общения с этой категорией людей… Отнюдь, Боже упаси! Просто немножко тревожно было, уж больно контора-то специфическая – ну ничего хорошего от неё не ждёшь.

Тем временем, закончив изучение ментовских писулек, «подпол» попросил некоторые из них отксерокопировать. После чего, нагнувшись к почивающему коллеге, начал трясти его за плечи :

-Сергей Фёдорович, Сергей Фёдорович…

Потом последовали манипуляции с натиранием ушей и шлёпанья по щекам– всё тщетно, Кунгуров, в лучшем случае, только невнятно что-то мычал.

– М-да… Всяким доводилось его видеть, но в таком состоянии впервые. Подмешали чего-нибудь?– с подозрительным прищуром поинтересовался у Костика фсбешник.

– Вы за кого нас принимаете, товарищ подполковник? – пробасил омоновец, -Мы что, не понимаем с кем имеем дело? На фига бы мы звонили в вашу контору? Нам было бы проще его выбросить на улицу – заморочек меньше.

– Ну-ну… «Меньше»… Ладно, проверим!

« Ты у него ещё штаны сними и проверь состояние его седалища» – хмыкнул, про себя, Виссарион.

-Ладно, ребята,– уже более миролюбиво сказал подполковник, – Нам, похоже, вдвоём не справиться… Небольшая просьба: помогите-ка нам доставить это тело до машины.

– Нет проблем!– чуть ли не хором ответили Костик с Толиком. После чего, с готовностью, взяли себе  каждый по ноге пьяного майора. Так, вчетвером, и поволокли. В дверях, на мгновение, застыли. «Подпол», обратившись к Кустину, произнёс:

– Я вынужден извиниться за своего коллегу, будьте уверены, он понесёт серьёзное наказание.

Прозвучало, как-то вычурно, по книжному, но было уже не до нюансов – быстрей бы всё это закончилось! Кустин только и произнёс:

– Извинения приняты.

Вынос тела состоялся на глазах, покидающей заведение, публики. Многие, с нескрываемым любопытством, таращили свои, изрядно залитые, глазёнки на то, как четверо людей в форме волокут за, четыре же, конечности некого субъекта. « И за что ему такая честь?» – так и читалось в их замутнённых взорах. Ответа, разумеется, они не собирались дожидаться и молчаливо, за этой процессией, покидали заведение.

Всё, за последним посетителем закрыли входную дверь. Минула ещё одна кошмарная ночь!

В фойе начал собираться персонал.  Крики, хохмы, приколами друг над другом, мигом заполнили всё пространство. Эти люди, конечно, все смертельно устали, тем не менее, отказать себе в удовольствии оборжать кого-либо они не собирались. Благо, прошедшая ночь была богата на подобные сюжеты. И не только со стороны клиентуры. Только троица привратников никак на это не реагировала – откинув назад головы и прикрыв глаза, наслаждались наступившим, наконец-то, долгожданным отдыхом. Да и чужды, пока, они были  этим весельчакам.

– Вис, – раздался рядом тихий голос Араксенко( когда, только, успел подкрасться!)– Ну-ка, зайди в администрацию.

– Зачем?– последовал вопрос с закрытыми глазами.

– Ну, ты очи-то свои отвори – это, во-первых. А во-вторых, здесь не принято задавать подобные вопросы: зовут, значит –надо.

 Очи отворились, с досадой поглядели на Жеку, потом на бар– вот чёрт, уже закрыт, придётся до начальства добираться через кухню. Эх!  Виссарион приподнялся, глянул в зеркало. Оттуда  отразился сильно утомлённый мужчина, которому далеко за тридцать. Хм, прискверно, однако. Поправил галстук, улыбнулся сам себе – да нет, ещё ничего тот мужик в зеркале– и максимально бодро, пошагал в направлении начальственного зова.

В кабинете находились только Кустин и Паша. Даже омоновцев не было. Вот что значит закрытые глаза – продефилировали, видать, мимо, а он и не заметил. Кто ж, за ними дверь закрыл? Кременок, явно, у Таньки. Саночкин допоздна никогда не сидит. А вот, где Киса? В прочим, не всё ли равно?

– Проходи, Виссарион Александрович, присаживайся– пригласил Кустин – Ты сегодня отличился и мы решили поощрить тебя небольшой премией. Сто тысяч для начала. Пойдёт?

Вис рассмеялся:

– Пойдёт, Андрей Васильевич, пойдёт!

– Да ты не смейся! Если считаешь, что недостаточно оценили твою работу, так и скажи.

– Для меня и это – полная неожиданность, так что, всё в порядке.

– Понимаешь, Виссарион,– подключился к разговору Паша, – Мы не часто поощряем работу персонала. К сожалению! Да и поощрять, пока не за что, чаще наказывать приходится. Хорошую же работу стараемся замечать. Вот ты, например, сегодня премию заслужил. Андрей Васильевич и интересуется: достойно ли мы оценили твоё старание?

« Я вообще-то, особо и не старался… На вшивость, что ли, проверяют?...  Ну, скажу двести… Да и хрен их знает: возьмут, потом, и вычтут из зарплаты…Совсем мозги не работают к концу смены, чушь какая-то в голову лезет… Да и не красиво, как-то передумывать в этом случае»

В слух же, произнёс:

-Да всё нормально! Мне это весьма, кстати. Благодарю!

– И тебе , спасибо,– сказал Кустин, протягивая Вису стотысячную купюру.

На входе, коллеги ни о чём расспрашивать не стали. Они уже просекли дурацкую манеру Виссариона никогда не отвечать прямо на, излишне любопытные, вопросы. А Жека и так знал причину вызова. Как он к этому отнёсся – другое дело.  Но вид-то у паразита, отчего такой торжествующий? Неуж-то и ему отстегнули денюжку? 

 -Сядь, – указал Вису на диванчик. Торжество таки лилось, улыбка, так и сияла, клыки, так и посверкивали, – Вот так вот, парни, сегодня ещё раз вы смогли убедиться что я не ошибаюсь в своих предсказаниях. Помните, что перед началом работы я вам говорил? Я предвидел сегодняшнее происшествие в игровом зале, ПРЕДВИДЕЛ!!! Вис ещё надо мной прикалывался… И кто прав?

-Ты, Женя, ты– устало промолвил Вис, в дебри лезть и разоблачать этого чирикнутого, не было ни сил ни желания. На фига такому деньги? Дай помедитировать, бред свой выплеснуть наружу, он и счастлив будет тем вполне. Воспользуемся, при случае.

А вот и Кремеок с Танькой.  Всё, поехали домой!

 

Глава седьмая.

Двери за счастливчиками, которым нашлось место в машинах администрации и коллег, благополучно закрылись. Оставшимся ничего не оставалось, как  набраться терпения и дождаться первого автобуса или троллейбуса, чтобы попасть домой. Уныния по этому поводу никакого не было. Оставшиеся были молодыми людьми, чуть за двадцать, работавшими в специфической сфере, где сама мысль об унынии считалась признаком дурного тона. Эти юноши и девушки затевали какие-то дурацкие игры или розыгрыши, делились впечатлениями о клиентах, вспоминали какие-то пикантные подробности, прикалывались друг над другом и веселились. Что ж, молодость, есть молодость  – даже утомительная бессонная ночь мало на них сказывалась и тут уж ничего не прибавишь и не убавишь. Были, правда, и те, кто уместившись  на диванчиках в фойе, кимарили по-тихоньку, коротая тем самым время. Среди таковых оказался и Араксенко. Он прекрасно осознавал свои возможности, понимая, что шансов блеснуть чем-либо, кроме клыков, перед этой публикой, у него нет. Поэтому и не стремился , хоть как-то, вклиниться в разговор или принять участие в балдеже. Почему он не уехал?  Уж, кому-кому, а начальнику охраны всегда бы нашлось место в чьём-нибудь автомобиле… А всё просто объяснялось: Жека жил в новом микрорайоне и попутчики у него случались редко, разве что Сашка Саночкин, который мог, по дороге к себе домой, сделать небольшой крюк. Но, как уже говорилось, он редко оставался до утра. Вот Женьке и приходилось оставаться, вплоть до того, пока не придёт дневной сторож. Он особо и не комплексовал по этому поводу, хотя дома оставались двое детей на всю ночь, причём, одни. Бывшая супруга , крайне редко, почему-то навещала их. Правда, старшая дочь – девочка уже достаточно большая, она в этом году закончила школу, так что на неё, вполне, можно было положиться. Ну, а Жека не был бы Жекой, если бы этим не пользовался – надо и не надо.

 Вот и сейчас он задремал, даже сон какой-то успел присниться. Как, вдруг, кто-то затарабанил в дверь. « Кого чёрт несёт?» – с досадой подумал Араксенко. Как вставать неохота! Но ведь, ни одна казиношная или ресторанная сволочь и пальцем не пошевелит, чтоб пойти и посмотреть, кого принесла нелёгкая в столь неурочный час? Стук повторился, причем, ещё более настойчиво. Да уж, ничего не поделаешь, надо идти. Женька встал, подошёл к двери, осторожно приоткрыл «кормушку». Из света во тьму всегда смотреть проблематично, а по ту сторону двери, действительно, стоял кромешный мрак, ибо всё наружное освещение и реклама отключались за полчаса до закрытия. Главный охранник «Араны» продолжал нерешительно держать полуоткрытое отверстие.

– Да открывайте же вы, сколько можно долбиться? – прозвучал знакомый голос. Мало того, к отверстию вплотную прилипла харя Сашки Саночкина. Вот так сюрприз! И какого хрена?

Дверь, махом, распахнулась и на пороге предстал  технический директор, смущённо(не ожидал такого количества глаз!) пропуская вперёд посудомойщицу Светку. Что ж, настала пора представить ещё одного персонажа нашего повествования. Итак, Света Убоева – бабёнка лет тридцати пяти, миниатюрненькая, пропорционально сложенная,  светловолосая, слегка вытянутым, одутловатым лицом и вечно припухшими веками – признак того, что их обладательница бывает не прочь «поддать».  О ней, буквально с первых минут пребывания новых охранников, нелицеприятно упомянул Жека, назвав её «Света-Телогрейка» и пояснив, что она является символом женской слабости на «передок» и, как следствие, доступности. Причём, лёгкой доступности….Ох, уж  эта его забота о чужом моральном облике! Ну, не хотел он, чтоб его подчинённые имели с ней какие-либо отношения. Держал, так сказать, марку.

Кстати, имя «Света» в «Аране» было таким же распространенным, как и «Женя», «Серёжа», «Андрей»… С одной из Свет, Виссарион имел «удовльствие» познакомиться вчера – с той пьяной, худой, колченогой зверушкой, что приглашала его потанцевать. Светкой-Беляшишкой! Знакомство с остальными  было ещё впереди…

  Такое ощущение, будь-то здесь, в этом заведении, специально, собралась компания, чьи предки не обладали богатой фантазий на счёт разнообразия имён.   На их общем фоне, очень выгодно отличался Виссарион – уникальностью своего имени не только в « Аране», но и, пожалуй, во всём Холмске.

Итак, вынужденное отступление в изложении сюжета закончилось, Света-Телогрейка проскользнула мимо любопытствующих коллег к себе в посудомойку –там её ждала гора невымытой посуды. Всем стало ясно, как божий день: Сашка со Светкой вернулись с( как выражался Кременок!) «ёбанек». Но мы, из уважения к печатному слову, впредь, в нашем повествовании, слово «ёбаньки» заменим на слово «траханьки», коим и будем пользоваться при случае…

 К слову сказать, среди присутствующих, как, в прочим, и во всём ресторане-казино, не было ни одного ханжи-морализатора. Жека – не в счёт! А, по сему, в адрес Телогрейки не последовало ни одного осуждающего взгляда, двусмысленного кивка  или мерзкого хихиканья. Все были грешны и тесно перепутаны, между собой, различными адюльтерами. Про Саночкина же и говорить не стоит : счастливо женат, отец двоих детей – ну, не мог он себе отказать в маленьких удовольствиях…

Проходить дальше Сашка не стал. Проводив взглядом свою пассию, окинул взором присутствующих, улыбнулся и произнёс:

–  Я через новые микрорайоны еду домой. Кому, кроме Женьки, со мной по пути?

Персонал, вернее его остатки, переглянулись между собой и, почти хором, затараторили:

-Не-е, Саня, спасибо,  нам всем в центр, так что  езжайте, а мы уж на общественном – тут уж, понты остались, ждать-то…

– Ладно, как хотите! – и уже, к Араксенко– Ты , Жека, назначь того, кто будет сторожа дожидаться и спускайся вниз –я тебя подожду.

Легко сказать «назначь»! Был бы кто с охраны – это, как два пальца…А тут! Ведь, пошлют, куда  по-дальше и ни хрена с ними не сделаешь, не начальник он им и – баста! Ещё и оборжут, гады… Как поступить? И домой-то, с оказией, охота и в грязь лицом ударить не хочется… Дилемма, чёрт побери! Да, ладно, первый раз что ли дожидаться сторожа, зато авторитет(пусть и в собственных глазах) не пострадает. И только Женька собрался крикнуть  Саночкину, чтоб уезжал без него, как казиношник Алекс(тоже,кстати, Женька) прищёл к нему на выручку:

-Да поезжай ты, поезжай! Мы тут с Мушкой( тоже, кстати, Женька) покараулим – нам тут всё равно , в посёлке, с утречка, навестить кое-кого надо.

Таким образом, Женька, оставив заведение на попечение двух Женек, быстро спустился вниз и, взгромоздившись на переднее сиденье рядом с Сашкой, поехал домой с комфортом и приподнятым настроением.

Минут пять ехали молча.  Причина молчания у обоих была разная. Саночкин, наверно, в мыслях, смаковал свою интрижку со Светкой или представлял, как сейчас приедет домой, примет душ, перекусит и бухнется в постель.  Женька… А ,вот, Женька чувствовал себя некомфортно в затянувшемся молчании и судорожно соображал, на какую тему заговорить. Но тут, неожиданно, под колёса бросилась какая-то бродячая собака – не иначе надоела бродячая жизнь.  Транспорта  на улице почти не было. Видимость –вполне сносная, что и позволило Саночкину мгновенно среагировать, отвернув в сторону, что спасло жизнь животине и уберегло автомобиль от не нужных вмятин.

– Вот, падла!– тихо ругнулся техдиректор, – Откуда она взялась?

– Тоже где-нибудь бухала всю ночь, – тут же нашёлся Женька, – Шары ни хера не видят! Кстати, Саня, ты не в курсе, что сегодня произошло в казино?

-Нет. Откуда? Светка меня вела по другому курсу… Ну, и что же случилось?

-Гы…– хохотнул Жека, – На счёт Светки –это ты прикольно! Охота тебе, Санёк, с ней связываться… Ведь, она же…

– Не твоё дело , Жень, – тихим спокойным голосом осадил его Сашка, – Итак, что там, в казино, сегодня произошло?

– Охереть можно!– тема про Светку мигом была забыта, – Прикинь, фээсбэшник, майор, в хлам проигрался, выхватил «пушку» и давай требовать свои деньги обратно. Вот, козёл, а!

– И что? Вернули проигрыш?– Саночкин, не на шутку, заинтересовался.

– Хер там! Виссарион с омоновцем Толиком –молодцы– чётко сработали: и «пушку» отобрали и самого повязали.

-А откуда стало известно, что он фээсбешник?

– Так, когда его в кабинет приволокли, там ксиву и обнаружили.  Ох и орал он, ох и пугал! Колымой, всяким почим…

– Ну и чем всё закончилось?

– Чем, чем… Вызвонил Костя Кобелев ихнему дежурному – приехали, забрали, да ещё и извинились за этого мудака.  «Пушку», конечно, им вернули, а деньги – накось, выкуси! Следующий раз играть не потянет.

– М-дааа…Делааа…– медленно произнёс Саночкин, – Хорошо, что меня там не было!

– Почему? – изумился Жека, – Я, знаешь, как ему жопу распинал – минимум неделю сидеть не сможет. Да и Костик с Толиком  дубинками добавили. Таких пидоров только так и надо учить!

-Согласен! Только, я в коллективных избиениях -пусть , даже, пидоров– никогда участия не принимаю. Да и не известно ещё, чем это всё кончится? Для вас, в первую очередь…

– Херня, Саня! Не бзди – не пропадём. Ты мне своей мягкотелостью напоминаешь интельго Виссариошу. Ну, тому, хоть, простительно – пИдагог, как-никак…– заржал Жека от своего невольного, двусмысленого ударения на слове «пИдагог»

– А что ты так пренебрежительно в его адрес? Да ещё и с поддевкой: «пИдагог»? Кажется, он сегодня отличился, не так ли? Сам говорил.

– Ну-да, говорил! Ему ещё Кустин премию за это выписал– аж сто тысяч1 Прикинь?

-Тут и прикидывать нечего – за дело же! Значит, он – молодец и ты его не зря к нам пригласил.

– Так-то оно так, да вот только мутный он какой-то… Столько лет знаю и никак не пойму его.

– Что, именно?

– Никогда про себя ничего не рассказывает, не откровенничает. На вопросы какими-то смехерочками отвечает, острит, надо-не-надо, умничает…Короче, не нашего поля ягода.

-Да тебе-то,Жека, ни один хрен? Справляется человек с работой, не косячит – что ещё нужно? Тем более, ты сам его рекомендовал, сам привёл, сам, вон сколько времени, испытывал…

Замолчали. Опять, некоторое время, ехали в тишине. Дорогу переметала позёмка, за окном, как-то нехорошо, свистел ветер и боковые стёкла стали подмерзать. На фоне всего этого, ценность тепла и уюта внутри машины, неимоверно возросла. Это тебе не стоять на остановке, в ожидании чудес невозможных, в лице общественного транспорта. Молчаливая езда опять начала раздражать Араксенко, ему не терпелось высказаться и очень хотелось быть понятым. И не только понятым, а ещё и нашедшим себе единомышленника или, по крайней мере, сочувствующего…

– Что касается Виса. – наконец, он нарушил молчание, – Понимаешь, Саня, я здесь уже восьмой месяц дорабатываю и мне, что-то – ни при прежней администрации, ни при нынешней – ни разу премий не выдавали… А тут… Пришёл, понимаешь, каких-то три смены отработал – и на тебе! Ну, согласись, не справедливо! Да и даже дело не в этом – хрен с ней с премией – но , ведь, мог же проставиться и угостить коллег! Нет же, заныкал и укатил домой, к семейке. Да, ладно бы к семейке…. Наверняка, к какой-нибудь блядёшке зарулит и спустит всё, уж я-то знаю эту донжуанскую морду – ни одной юбки не пропустит, собака!

– Всё сказал?

-Да нет, у меня до хера что хочется сказать…. Но и этого достаточно…Ну, прав я или нет? Скажи, Саня!

– В чём, именно? В том, что Вис не проставился или в том, что спустит всё с блядёшкой?

– Не выгрёбывайся, а! Ты всё прекрасно понял!

– Нет, не понял. Вот, скажи: как Виссарион оказался в игровом зале, когда он должен торчать у дверей?

– Как-как… Я его попросил меня подменить. Что, я не могу отлучиться на десять минут и попить кофе?

Смех, даже не смех, а хохот Саночкина заполнил весь салон. Он даже машину остановил, чтоб просмеяться и, глядя на Женю, вытирая выступившие слёзы, наконец-то произнёс:

– Вот поэтому-то, за восемь месяцев, у тебя и нет ни одной премии – ты всё время пьёшь, пьёшь и пьёшь кофе. Так сегодня напил, что Кременок хотел тебя лишить ползарплаты – какая уж тут премия! Так что, Жека, засунь свой язык в жопу и не неси бред. И завидовать, и злиться на своего подчинённого из-за такой херни…Не по-мужицки, как-то!

– Может быть…-как-то невесело и блёкло произнёс Аркаксенко, – Какая-то измена мне прёт с этим Висом… Боюсь, конкурентом он мне станет…

 – Конкурентом? В чём? В бабах– ты ему не конкурент, в уме и образовании –тоже. И, уж коль на то пошло(уж, извини за прямоту), даже на ринге, как боец, ты ему не конкурент, хотя он и тренируется раз от разу… Да, если бы не обстоятельства, он хрен бы согласился  быть у тебя в подчинении…Правда в японских терминах по карате Вис, по сравнению с тобой – профан. Тут уж ничего не попишешь, но уже кое– что, – не удержался от ехидства, под конец, Сашка.

Женька обиженно засопел. Такой отповеди он не ожидал от Саночкина – вот сучара, как он мог! Зря, что ли он, постоянно, подставляет свою харю для рихтовки этому боксёришке? Никакой благодарности!!! Хрена ли с того, что везёт на своей вонючей тачке? Я не просил – сам предложил… И всё из-за этого козла Виса…Ну, ладно, мы ещё своё наверстаем…

Сашка, как будь-то, почувствовал  душевные терзания Жеки.  Он замедлил ход своей машины – тем более, что уже ехали по дворам новостроек.  Через считанные минуты должны  были добраться до намеченного пункта – жилища Араксенко Евгения Фёдоровича. Поворот, ещё поворот, объезд детской площадки … А вот и искомая, типовая девятиэтажка. Стоп, приехали! Кое– кому вылезать пора…

Состоялось формальное прощальное рукопожатие. Ладонь «пассажира» притронулась к рычагу открытия двери, как вдруг Саночкин, неожиданно, произнёс:

– А знаешь, Жека, мне тоже не всё понятно с этим Виссарионом… Какой-то он… Хрен поймёшь, какой …  Тут ты прав!  Этот, вечно ироничный, взгляд на всех, как на придурков… Какое-то высокомерие…Какая-то надменная вежливость… Дистанцию держит со всеми… Постоянные подгрёбки…. Графа какого-то из себя корчит…  Мутноватый малый, тут не поспоришь, конечно… Больше, чем уверен, что у него нет друзей. Так, волк –одиночка… Как он семью-то, вообще, завёл?

Те, кто знал хорошо Саночкина, прочитав эту виртуальную стенограмму, наверняка бы догадались, что на всё это изречение у него ушло, не менее, десяти минут – так не любил бывший боксёр длинные речи! Молчал всё больше… В прочим, Неандертальцу, на то же самое, потребовалось бы не меньше часа, что, как известно, является существенной разницей.

 Женька слушал молча, гадая: куда это вывернет сейчас его попутчик? А Сашка, помолчав минуту, неожиданно закончил:

– Ненадёжный он какой-то…Доверия не вызывает… У меня, по крайней мере…-потом, ещё немного подумав, подвёл итог, – Короче, выбрось всю эту хрень из головы! А Вис, если поведёшь себя по умному, может стать тебе неплохим помощником– запомни это.

Вот так вот: начал– за здравие, кончил – за упокой! Чем, естественно, вызвал хохот у Женьки и поросячий восторг:

– Вот! И ты думаешь так же, как я! На хер мне сдался такой помощник! Думай, гадай, что от него ожидать? Слушай, Сань, может мне ему позвонить днём и сказать, чтоб на работу больше не выходил? Пока, не поздно, а?

 – Ты что, охерел??? Поздно, слишком поздно! После сегодняшнего происшествия, тебя никто в администрации не поймёт! Даже я не пойму! Короче, готовь его к себе в помощники!

– Ты так считаешь? Ладно… А проставиться, всё-таки, сука жадная, не захотел!

– Женя, ну ты, как дитё…Ну ладно, с тобой, бухануть, а с Димой? Он же его в два раза старше и смотрит на него, если не по– отцовски, то уж, как учитель на ученика– точно. Короче, держи краба и пиндуй домой спать, а то ещё какая-нибудь хрень в башку придёт. Да и я хочу спать, а мне ехать ещё минут пятнадцать.

-Ладно. Пошёл я… Смотри не усни за рулём.

Ну, наконец-то распрощались эти перемывальщики висовских костей! Саночкин газанул и скрылся под ближайшей аркой, а Жека пошкандыбал к себе в подъезд – и, правда, спать хотелось!

Зайдя в подезд, Жека оказался в кромешной темноте –опять кто-то лампочки по-выворачивал или поразбивал… Вот суки! Поймаю…Кое как, на ощупь, добрёл до лифта и давай давить кнопку вызова. Тщетно! Дом, хоть и новый, а лифты работали через раз. Вот, суки!!

Ну, не ночевать же здесь…Опять же, на ощупь, нашёл перила и потопал к себе на верх. Топать, по закону подлости, естественно, надо было аж на девятый этаж. Так и шёл, осторожно ступая, шаг за шагом, шаг за шагом… Не помогло! Где-то, между восьмым и девятым этажом нога ступила на что-то мягкое и скользкое и Жека, не желая того, почти уселся на шпагат. Не беда, казалось бы… Для него, особенно. Но! ( Ох, уж это «но»!) Поднявшийся мерзкий запах, не оставлял ни капли сомнения в том, что начальник охраны ООО «Арана», просто банально наступил в говно. Ведь, почти дошёл до квартиры и – на тебе!– кто-то насрал недалеко от неё. Не затем ли лампочки уничтожали…? Вот, суки!!!

Громко матерясь, чуть ли не на весь подъезд, грозя страшными карами неведомому засранцу, Жека добрался до своей двери. Открыл. Вошёл. Включил свет. Осмотрелся. Снятую при входе обувь, сразу же, поволок в туалет отмывать и ставить на просушку. Закончив с этим, мало приятным, занятием, он принял душ. Покончив, как он считал, со следами мерзости, укутавшись в кимоно – иной одежды дома не признавал –  Жека направился на кухню. Включил свет и там … Да что они, пляди, сговорились сегодня портить ему настроение???

Освещённая кухня представляла собой жалкое зрелище: не протёртый стол с крошками и остатками пищи, мусор на полу и полная раковина грязной посуды! Сразу же, возникла бредовая ассоциация с рабочим местом Светки-Телогрейки – именно таким, заваленным,  его запомнил Жека перед отбытием домой. С той-то всё ясно  – протрахалась полночи с Саночкиным, не до того было. А здесь, что, тоже трахались, или что? Твою мать… Ладно, посмотрим, что есть пожрать…Открыл одну кастрюлю, другую…Заглянул в сковородку, открыл холодильник…Везде – «голый Вася», даже за хлебом любимые детишки не соизволили сходить. Ну, пипец! Ну, я им сейчас, устрою! Особенно, старшей…

А старшая – дочь Алёнка– спала здоровым молодым сном и не подозревала о сгущающихся тучах папашкиного гнева.

Тут, опять, без отступления не обойтись. Как уже упоминалось, Женился Женька рано и в свои, неполные, 38 лет имел взрослую дочь – студентку медучилища и девятилетнего сына Данилку. Парадоксальные отношения с женой, видать, не мешали этому нисколько, но на детях, косвенно, сказались…

Алёнка, на лицо, была точной копией папашки. Но, не торопитесь с выводами!  Всевышний сжалился над ней и  таких клыков, как у родителя, она, к счастью, не получила.  А, напротив, имела аккуратные, ровные зубки, которые скрашивали её облик. Это бросалось в глаза, когда  девочке, почему-то,  было весело и смех обнажал все 32 зуба. В остальном же, увы, – вылитый Женька с косами.

Может по этой причине или по какой другой, но Жека к ней относился без должного пиетета. То есть, вообще, никак… Не испытывал, напрочь, никаких отцовских чувств! Но ему хватало жизненной мудрости не демонстрировать и не давать почувствовать это ребёнку. В остальном же – Бог ему судья!

Что касается Данилки, то сынуля был точной копией мамашки, а она – весьма, не дурна собой.(Тоже упоминалось!)  Вот в нём-то  Жека души не чаял! Правда, тоже по-своему, по парадоксальному…Он, конечно, всё свободное время уделял отпрыску, тратился на него, несоизмеримо, больше, чем на дочь, гулял, общался, даже играл. Естественно, чуть ли не с того момента, как ребёнок научился ходить, начал его обучать карате, в чём, неимоверно, преуспел – и только! В остальном же… Да вот, взять, хотя бы, тот случай несколько месяцев назад…