Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 44 страниц)

 Обладателем этого голоса, по иронии судьбы и к своему несчастью, оказался сынок соседа Лёни – того самого, с кем несколько минут назад скандалил Жека.

Рассеяно глянув на ребёнка ( ровесника своего сына, кстати), секунду подумав, отвечать или нет на приветствие…

Как вдруг весь облик Женьки,  приобрёл какой-то глумливо-пакостный вид, какая-то паскудная мыслишка зародилась, развилась и быстрёхонько созрела  в его мозгах.

-О! –указательный палец поднят вверх, фирменный оскал стал неимоверно широк, глазки рептилии азартно заблестели, что могло свидетельствовать только об одном – пора мыслишку претворять в жизнь.

– Здраааавствуй, Ванечка! – приторно сладким голосом пропел Араксенко– Как ты во время-то здесь оказался, прям, как по заказу.

– А что такое, дядя Женя? – пацанёнок неподдельно заинтересовался и даже не стал заходить в лифт, позволив дверям захлопнуться.

– А вот что! Там твой папа бардель устроил из мебельного хлама, пройти невозможно.

– Так мы же завтра это всё увезём… – начал было объясняться Ванечка.

– Не перебивай старших! – повысил голос Жека, – Меня не волнует, когда и куда вы это заберёте, проход свободен должен быть – и всё! Я сказал об этом твоему папашке, а он имел наглость меня послать.

-А я-то здесь при чём, дядя Женя?

– Заткнись я сказал и не перебивай! А ты здесь вот причём: раз твой папа не понимает нормальных слов, его сын будет страдать за это. Может, тогда дойдёт лучше, что посылать меня не следует и грубить мне тоже.

Ванечка  продолжал всё это выслушивать в крайнем недоумении, ибо за всю свою короткую жизнь ничего плохого он от взрослых не видел и к соседу дяде Жене относился с уважением и симпатией, глядя в окно, как он летом,   во дворе, выполняет ката и отрабатывает приёмы карате с сыном Данилкой. Порой, даже, завидуя и сожалея, что его папа с пивным брюшком не способен на подобное. И тут – на тебе:  дядя Женя с ним грубо разговаривает почему-то.

 И если б только это….

 – Так вот, слушай меня внимательно: мы с Данилкой собрались потренироваться маленько, поотрабатывать удары. Нам необходимы для этого боксёрский мешок или груша. Короче – снаряд какой-нибудь… Так вот,  снарядом этим для отработки,  сегодня будешь ты. Данилка, приступай! – скомандывал Женька своему отпрыску.

И тот – малолетний зверёныш – в мгновение ока скинув тёплую куртку, обрушил боковые удары ног в голову и по корпусу соседского парнишки, с которым, хоть и изредка, играл в различные игры и почти дружил. Но не брать же это в расчёт, когда сенсей-папа дал чёткую команду.

И он выполнит, добросовестно выполнит эту команду! И плевать, что партнёр по играм оказался практически, беззашитным,  кричит от боли, он ему, сейчас, ещё серию прямых ударов кулаками проведёт. Раз, два, три – отлично!  Теперь ещё  и коленом добавит…

Браво! Аут! Враг повержен!

Ванечка упал на бетонный пол подъезда, крича во всё горло и зовя на помощь. Прикрыть голову руками и сжаться в комочек вот то единственное, что подсказал ему инстинкт самосохранения.  Ну как тут поотрабатываешь приёмы! Данилка, с досадой, поглядел на папочку – мол, что делать-то? Не желает  почему-то этот соседский лох  побыть средством для шлифовки Данилкиных навыков карате. Безобразие!

 Жека подошёл к поверженному, приподнял, встряхнул и поставил на ноги. При этом, не удержался от назидания:

– Ванечка, ты не ори, как будь-то тебя здесь режут. Ну-ка, поставь вот так вот руки, закройся и двигайся, двигайся, двигайся как можно быстрей,  чтоб Данилке было трудней по тебе попасть….

– Уйдииии! Отпустиии меня! Я всё папе расскажу, как…

-Ах ты сучонок! Ты ещё жаловаться вздумал! Ещё и угрожать… Ну-ка, Данилка, вышиби из него дух!

Зверёныша-Данилку не надо уговаривать – ведь это единственное, что он научился хорошо делать, не то, что там читать, считать  и писать. Доставить же удовольствие сенсею-папе – это, вообще, святое. Ну-ка, полюбуйся, папочка, как я умею это делать. И всё, благодаря тебе,о, мой сенсей! Ради твоего одобрительного взгляда, я забью насмерть любого. Любого!!! Мать, сестру не пожалею, не то что этого…

 Раз так – какие могут быть церемонии? – колотил Данилка свою жертву  яростно, с удовольствием, с улыбкой на устах под одобрительные комментарии «сенсея».

 Чем бы это кончилось и когда бы это кончилось – неизвестно, но, вдруг, заурчал лифт и стало понятно, что кто-то спускается сверху. Не хватало, чтоб ещё застукали и пошли в свидетели, случай чего… Приподняв, дрожащего от боли и страха мальчишку, Жека прошептал ему угрожающе:

– А теперь, щенок, беги к папочке и скажи, что с ним будет тоже самое, если он к моему приходу не уберёт свой хлам. Пшёл!!!– при этом, Араксенко  не отказал себе в удовольствии пнуть пацанёнка под зад.

Ребёнок, даже не стал дожидаться прихода лифта, бросился к лестнице и , бегом, на верх. Пусть пёхом. до девятого этажа, решил Ванечка,  пусть, превозмогая боль своего избитого тела, рискуя получить серьёзную травму на полутёмных лестничных пролётах, да ещё с залитыми слезами глазах  – лишь бы подальше от этих ужасных, отмороженных  соседей.

Жека с Данилкой тоже не стали дожидаться прибытия лифта и поспешили ретироваться, скрывшись в уличной темноте.

 Гуляли они недолго. Да и прогулкой это можно назвать с большой натяжкой. Дойдя до ближайшей детской площадки, Араксенко начал экзаменовать сынулю на предмет качественной демонстрации ката. После исполнения очередного каратешного «танца», долго и нудно указывал на ошибки, заставляя повторять проделанное  по-новой.

И так, раз за разом.

 К счастью для сынули, запас времени  у папы-сенсея был ограниченный –на работу скоро– и всю науку восточных единоборств проэкзаменовать он был , просто, не в состоянии.  А как бы хотелось! Ведь это же наследник его, надежда и гордость он пойдёт гораздо дальше папки, он станет знаменитым, как Брюс Ли! О нём должен узнать весь мир, а это возможно только через переезд в Америку.  Вот с прославления это страны и начнёт его Данилка. Вот и готовит Жека свой товар для продажи туда – за океан, а это, в свою очередь, значит, что никаких поблажек сыну от отца не дождаться, пока он не затмит собой , всё того же, Брюса Ли. На меньшее сенсей-папа не согласен.

Тем не менее,  надо возвращаться в реалии. А они таковы, что проза жизни заставляет обратно идти  в свой подъезд, подниматься на свой девятый этаж и заходить в свою трёхкомнатную квартиру, где ждёт нежеланная встреча с этой…

 Ну всё правильно вы поняли – с «вертухайской шлюхой», даром, что она мать его Данилки…

В прочим, туда ещё попасть нужно! Да-да, именно,  попасть, ибо выйдя из лифта Араксенки – сын и отец– столкнулись с разгневанным папашей Ванечки, которого они оба, так бессовестно, унизили и ни за что обидели.

– Женя, что за херня?! – грозно вопросил сосед Лёня, – Это ещё что за наезды на моего сына?

– Он тебе, что не объяснил, за что пострадал? – съехидничал Жека.

– Причём здесь он??? – сосед уже не пытался сдерживать ярость,– Я у тебя требую объяснений, пидарюга клыкастый. От тебя! А не от твоего сына, заметь, чмо ушастое!

Не в правилах Жеки было вступать в длительные словесные дебаты – он плохо умел это делать, но, зато, хорошо у него получалось бить, причём, бить всеми конечностями по всем частям человеческого тела. Особенно, внезапно. Вот и в это раз, без всяких предисловий, замелькали Женькины кулаки и ноги, обрушивши на соседа убийственный град ударов. Весовые категории были, крайне, не равны Женька был , минимум, на тридцать килограммов легче своего новоявленного врага, но это, отнюдь, не помешало ему отправить в тяжкий нокдаун  Леонида, к величайшему восторгу Данилки.

 «Поплывший» от помутнения сознания Леонид, всей тушей грохнулся на спину, что позволило Женьке оседлать его сверху и бить, бить, бить, делая из лица ворога лютого кровавую маску.

 И забил бы!

И забил бы с самыми печальнейшими последствиями. В том числе и для себя. Но толстое тело, что лежало под ним продолжало сопротивляться из последних сил и брыкаться, отчаянно брыкаться на одних инстинктах, рефлексах и…  Что там ещё есть в физиологии, когда сознание почти отсутствует? 

Неважно!

 Тем не менее, это и помогло, в конце концов. Спасла та самая мебель, собственная мебель, что соседушка намеривался выкинуть на помойку или ещё куда.

 Короче говоря, в результате брыкания Лёнчик толстой ножкой задел пирамиду кресел, что громоздились друг на дружке, в результате чего, самое верхнее кресло грохнулось на головушку Жеки самым немилосердным образом. Причем, не мягкой своей частью, а, именно, колёсиками, теми самыми двойными колёсиками,  да на самую макушку.

Как шейные позвонки– то сдюжили!

 Тресни, хоть один из них, хоть чуть-чуть, и всё –Жека инвалид до конца жизни и хрен ему , а не Америка.

Про Ирку –Окорочка и говорить не стоит – она даже не узнает об этом.

Так вот, приняв на главу свою соседское кресло, Жека был оглушён и потерял сознание, чем и воспользовался, мгновенно, сосед-толстяк. Он скинул с себя обмякшее Женькино тело, тут же, навалился  на него всей своей тушей и начал с остервенением душить своего обидчика и обидчика своего сына, одновременно.  

Душил-душил, душил-душил, душил-душил….

От прилагаемых усилий,  лик Женькин посинел, язык вывалился, и он начал хрипеть.  Вот ведь как удача на войне бывает переменчивой!

То есть, ситуация сложилась такая, что сегодня, непременно, кто-то должен был отправиться в тюрьму, а кто-то на кладбище.

 Весь недавний восторг Данилкин сменился диким ужасом и он ломанулся к матери за подмогой – больше-то  спасения ждать не откуда. Да и жена соседа, услышав неимоверный шум, выскочила из квартиры. Совместными усилиями, бабы растащили своих мужиков по квартирам и криминалу, на сей раз, восторжествовать не удалось.  Дома, «шлюха вертухайская» брызнула водой в лицо Жеки, дабы привести его в чувство, после чего, начала обрабатывать  перекисью водорода его рану на башке. 

Рана не была  глубокой, но кровь источала, весьма  обильно.  Несколько раз промокнув тампонами из бинта, начала выстригать волосы вокруг раны, затем, аккуратно побрила, правда, прихватила лишку пространства макушки – ну что взять с непрофессионала.  После чего, помазав вокруг раны йодом, наложила очередной тампон, обернула бинтом сверху вниз и привязала его к Женькиному подбородку.

Ну -ни дать, ни взять, – ранено-контуженный  боец.

 В голову, контужено– раненный!

Всё это время Араксенко глупо, из стороны в сторону, вращал глазами, силясь понять, что же с ним произошло и почему он, только что, видел…

Нет, не Ирку!

Кажется …Бога?

И, похоже, настоящего, а не выдуманного Женькиной бредовой фантазией.

Перекинуться, правда, с ним не успел, даже парой слов – помешали ( и тут помешали!) мерзавцы! Придя в себя окончательно, осознал всё случившееся только что и ту роль, что сыграла во всём этом, суетящаяся около « вертухайка» .

Чёрт побери, она, кажется, спасла ему жизнь, хотя он её и не просил об этом. Вот так вот она, вечно и лезет, куда её не просят! Ещё и смотрит с усмешкой, стерва… И дочура – туда же– никакого сочувствия папке…. А вот Данилка – молодец – ишь, как переживает и причитает:

– Папочка, папочка, с тобой всё в порядке? Как ты себя чувствуешь?

 Да, вроде, ничего.

Жека  приподнялся на ноги.

 Нет, что-то голова кружится и подташнивает немного… Чем это, интересно, этот козёл его так огрел? Ведь, победа-то, явно, была на Жекиной стороне… Не честно, ох, не честно этот козлина с ним поступил….

Ну, да ладно, сквитаемся…

 Фу, как погано!

 Башка болит, подташнивает…

 На работу, что ли, не ходить?  Нельзя-а-а-а…Как они там без него! Да и охранника нового надо, срочно, искать… Мишке позвонить…Срочно!  Он всегда не прочь подработать… Так и сделаю.

Женька, не обращая внимания на стенания сынули, подошёл к телефону и набрал номер. На том конце провода послышалось:

– Да, я вас слушаю!

– Мишь? Привет!

– Здравствуйте, Евгений Фёдорович! Как Ваши дела?

– Да ничего, Мишь, спасибо… Ты чем занимаешься?

– Да ни чем –телек смотрю. Что-то случилось?

– Случилось, Миша, случилось… Ты, кажется хотел подработать в казино?

– Да не отказался бы…

– А как ты смотришь на то, чтоб , уже сегодня, начать там работать?

– Ммммм… Неожиданно как-то… Даже не знаю,, что сказать…

– Надо, Миша, срочно надо! Выручай!

– Нуууу… Если надо…

 – Ты же , где-то там, не далеко живёшь от бывшего ресторана «Турист»? Так вот, собирайся, оденься цивильно – костюм, галстучек – и ступай туда прям сейчас. Постучишься в окошко, что на двери там, тебе откроют… Спроси Виссариона Александровича. Подойдёт мужчина с усиками, где-то моего возраста, скажешь, что от меня… Он тебя запустит и всё объяснит – с ним вместе, и будете работать. Понял?

– Понял, Евгений Фёдорович. А Вы где будете?

= Я приеду, чуть по-позже… Заодно  там их всех и предупредишь об этом… Лады?

– Лады. Только уж Вы долго не задерживайтесь, Евгений Фёдорович, а то мне как-то….

– Не ссы, Мишаня, не задержусь! В общем, я на тебя надеюсь, не подведи своего тренера.

– Постараюсь, Евгений Фёдорович….

– Ты не старайся, а не подводи! Короче, встречаемся в «Аране», не забудь предупредить , что я задержусь.

–  Не забуду…

– Ну, пока! – и Жека положил трубку.

Вот в этом был весь Араксенко Евгений Фёдорович! Нет, чтоб самому позвонить, предупредить – трубка-то телефона, вот она, в руке – так, нет же, обязательно перепоручит неприятную миссию разговора с начальством кому-нибудь другому… Сделав, что должно, Жека обвёл взглядом своё притихшее семейство. Помолчал, выдержал паузу:

– Я не понял, – наконец, произнёс он, – Дома похороны, что ли? Что притихли? Что уставились? Ну-ка, Лидка, подавай жрать – я, что-то проголодался…

– Эк, тебя торкнуло! –проворчала Лидка,– Жрать он захотел… Проголодался… Вроде, недавно из-за стола. Да и почему я должна тебе что-то подавать? У тебя есть кому теперь это делать. Вот в кого влюбился – с неё и требуй, а меня оставь в покое.

– Ну, ты, кобыла! – рыкнул Жека,– За базаром-то следи! Ещё при детях вздумала: «влюбился– не влюбился», совсем ни хера не соображаешь, что ли?

– Ты до хера соображаешь, как посмотрю… То, что, при детях, меня обзываешь по всякому и устраиваешь погромы – это ничего? Да пошёл ты, меренюжища тухлый!

– Ты чё, вертухайка, по хлебальнику давно не получала? Совсем нюх потеряла? Щас, прочищу! И напомню, заодно, твоему хлебалу кое что.

– Только рискни, пидор контуженный! Я вон сковородкой так наверну по твоему жбану… Только уж на сей раз, тебя откачивать будет некому. Ну, что рискнёшь?

– Да пошла ты… 

Женьке, и впрямь, было не до подобных авантюр, башка-то, не железная, чай….

 Он зашёл на кухню, наложил себе, чего надо, налил, чего хотел  и, с аппетитом,  поел. Тошнота, как ни странно, улетучилась и головокружение прошло Кажется, он нашёл способ борьбы с сотрясением мозга. Своего мозга!  Благо, наличия сей материи у него было не так уж много.

Теперь, чуточку полежать, помечтать, да и на работу, помолясь тому самому Богу, что он видел, благополучно отчалить….

Глава одиннадцатая.

Тем временем, где-то, за пару часов до отъезда на работу, Виссарион прочёл в бегущей строке по телевизору рекламное объявление о том, что сегодня казино «Арана» проводит розыгрыш призов.

 Каких, конкретно, не указывалось, дабы стимулировать азарт и заинтриговать потенциальных игроков и игруль. Более того, провозглашалось, что все выигрыши будут выплачиваться в валюте, то бишь, в долларах. 

Всего лишь, один день!

 Оно и понятно, где ж набраться столько валюты?

 Ещё неизвестно, чем это – та затея обернётся…

Вис без особого интереса отнёсся к данной новости. Ну сделало начальство вывод из сегодняшней малой посещаемости, ну попрёт народ( если попрёт, конечно):  ему-то что? Лишняя суета, лишняя работа и лишняя нервотрёпка – не более. Да ещё неизвестно, что за партнёра сегодня Жека приволокёт. В общем, об этом потом, позже…

 Эти мысли будут загаживать мозги и по дороге на работу и, непосредственно, на работе. Сейчас же, надо отвлечься, отключиться, насладиться  недолгими часами домашнего уюта, чтобы зарядиться положительной энергией, ибо отрицательной, с избытком, он будет получать всю предстоящую ночь от окружающей действительности и от тех, кто польститься сегодня на возможность выиграть валюту.

Всё хорошее и приятное имеет скверную привычку быстро заканчиваться. Вот и наслаждению уютом настал свой срок. Часы на стене неумолимо намекали на то, что пора собираться на работу. Виссарион намёк понял, собрался, попрощался с женой и дочерью и отправился к ближайшей остановке общественного транспорта.

 Автобус нужного маршрута пришлось догонять, т.к.  на подходе, буквально, метров за двадцать до остановки,  он обогнал Виссапиона и если бы  остановка пустовала – сто процентов – пришлось бы дожидаться следующего.

 А это в Холмске девяностых годов, всегда сулило опоздание куда угодно, на столько не регулярно работал общественный транспорт.

Бегал Вис неплохо, поэтому ему не составило труда вскочить на подножку, готового отчалить автобуса и, максимум, через полчаса, он уже был у дверей пресловутой «Араны».

Швейцар Санька, без особого энтузиазма, отварил ему дверь и не поздоровавшись, уселся на диванчик, уткнувшись в журнал, делая вид, что читает. На Виссариона это не произвело никакого впечатления. Он снял верхнюю одежду, причесался возле зеркала и, как всегда,  отправился обследовать закоулки казино. По мере продвижения по выбранному маршруту, ему попадались на встречу работники заведения и каждый второй норовил свернуть в сторону, чтоб не здороваться с негодяем охранником – уж слишком свежи в памяти были вчерашние события и  последствия для некоторых из них.

 Да уж, слухи под этой крышей распростроняются мгновенно.

И что?

 Очередной коллектив с очередными сложными для Виссариона отношениями в нём – не более.

 Картина знакомая, не единожды видимая. Сказать, что привычная…

 Да нет, к этому сложно привыкнуть, а вот философсое отношение к происходящему – пожалуйста. И пошло оно всё к чертям собачьим! Не надо прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас….

 В игровом зале, крупьешки женского пола поздоровались только, да вот, ещё Паша Лучерский радушно протянул руку. Рановато он что-то сегодня на работу заявился.

На кухне, со стороны поварих, полное игнорирование, однако же директор ресторана Киса, находяшийся здесь, тоже  – само радушие и приветливость– с каким-то подобострастием непонятным, жмёт руку Виссариона.

 Прохождение мимо официантской кондейки ознаменовалось тем, что Окорочёк и Беляшишка вежливо поздоровались, а метрдотель Тимофеич отвернул свою харю в сторону.  Что ж. вполне ожидаемо

Так, посмотрим, что нас ожидает в баре?

 Здесь всё нормально – бармен Эдюся тянет лапу через стойку. Продуманный чувак! Этот, если и замыслит что худое, постарается по-дольше  скрывать, поросёнок этакий.

 Заглянем-ка в посудомойку.

 Здесь Света-Телогрейка, спешила по-скорей докурить сигарету и, с прищуром, через дым глянув на Виссариона, молча, поздоровалась –таки.

А вот из кабинета вылетает Кустин и устремляется куда-то. Заметив дифилирующего ему на встречу охранника, тоже очень радушно его приветствует. Чё этто они все сегодня так рано собрались? Ах, да! Вис вспомнил рекламу по телевизору расчёт сегодня в валюте, ожидается наплыв, вот и готовятся. Что ж, разумно!  Таким образом, если подвести небольшой предворительный итог начала рабочей смены, то всё выглядело не так уж плохо – все козырные карты казино, пока что, на его сторне. Пора и к своему рабочему месту возвращаться, скоро народ попрёт.

Войдя в фойе, Вис обнаружил полнейшую пустоту – швейцар слинял куда-то, в то время, как дверное оконце сотрясалось от чьих-то сильных ударов.  Глянув сквозь, приоткрытую слегка, дверцу, кто же так борзеет, Вис обнаружил Серёгу Кременка. Опять он один почему-то, опять Рабочие Губы его не сопровождают.

– Вы что, плять, охерели! – заорал око государево, – Где вы там шароёпитесь? Полчаса уже стучу.

Звиздит, конечно! Полчаса…

 Вис с полчаса, как приехал! Хотя… Санёк-то мог улизнуть с момента начала его обхода заведения. Покрывать швейцара, и на сей раз,   Агасферов не усмотрел резона, поэтму спокойно произнёс:

– Я, вообще-то, только что вернулся с обхода, исполняя твои, именно, твои предписания, Михалыч!

– А где этот пистёнышь Санька?

– Понятия не имею.

-Как! Его, что, вообще что ли не было?

– Отчего же? Был. Меня даже запустил беспрепятственно…

– Так, ладно, появиться – гони его, выипка,   ко мне!

Но гнать, к счастью, никого не пришлось – швейцар вырулил со стороны туалета, явно там не находясь. Скорей всего, находился в переходе между рестораном и гостиницей, где была вмонтирована стальная дверь на улицу с таким же окошком, как и входная. Именно, через неё посетители и покупали входные билеты. Иными словами, это была временная касса. Там же начинался бывший гостинечный коридор, где в гордом одиночестве сидела кассирша Надька, с которой Виссарион ещё не познакомился и которую никогда не видел и не имел представления, как она выглядит. Зато Санька, похоже, давно её внимательно разглядел и не только…

В описываемый же период, швейцар, прожигаемый гневным взором Кременка, решил прикинуться придурком, во избежание тяжких последствий начальственной немилости. Он скорчил страдальческую гримасу и не дожидаясь расспросов с пристрастием, жалобно заговорил:

– Ой, простите, Сергей Михалыч, живот что-то скрутило – обосрался ни ко времени. Больше не повториться, обещаю.

– Да мне твои обещания по-херу! – прервл его Кременок.

 Однако чувствовалось, что необычное признание швейцара и его покаянный вид возымели своё действие, гнев пропал, оргвыводы не последовали, а лишь назидание:

 – Ещё раз обосрёшься или обоссышься не во время, выгоню на хер!

С чем и исчез, оставив Виссариона и швейцара наедине. Швейцар, тут же, начал мерить ненавистным взглядом коллегу – мол, в очередной раз подставил  меня, сука. Ну, погоди!До словеных изъяснений не дошло, т. к. раздался очередной стук в «кормушку». Санька резво подбежал к двери, что, определённо, подтверждало то, что с желудком у него всё в порядке. Вис глянул на часы: так и есть – пошла клиентура, посетители посыпались, как из рога изобилия. Вот что значит реклама и стремление испытать удачу по части выигрыша энной суммы в валюте.

Вис принимал от швейцара билеты и автоматически складывал  их в карман. Он ни за что бы себе не объяснил, для чего проделывает такие манипуляции, тем паче, раньше входные билеты девались неведомо куда. Да и инструкций по этому  поводу никто не давал.

 И не до этого сейчас!

Висариона донимала только одна мысль: где же Женька, куда запропастился этот сукин сын? Посетители всё прибывали и прибывали – никакого сравнения со вчерашним началом рабочпй ночи.

 Двое привратников изрядно утомились за каких-то полчаса и даже взаимная неприязнь, на время, отошла на второй план. Наконец-то первый наплыв стал спадать, двери всё меньше и меньше требовали внимания к себе. Это закончился первый цикл. Само собой, разумеется, за ним последует и второй, и третий,  и … – ночь-то длинная! Но , пока, появилась возможность передохнуть чуть-чуть.

 Присели.

Пошёл процесс раслабухи.

Сашка закурил и даже, тактично, нчал направлять дым своей сигареты в сторону от Виссариона, как снова раздался стук в дверь, но какой-то нерешительный. Швейцар, уже рефлекторно, взмыл вверх и не выпуская из зубов сигареты, метнулся открывать «кормушку».

Открыл.

 Ожидания  увидеть очередного погонщика за Фортуной, не оправдались – через открытое отверстие донёсся юношеский голос:

– Могу я видеть Виссариона Александровича?

– Я вас внмательно слушаю, – произнёс Вис, подойдя к двери.

– Меня направил сюда Араксенко Евгений Фёдорович, я буду сегодня работать охранником вместе с Вами. Он сказал, что Вы мне всё объясните и введёте в курс дела.

–  Вот как? Ну, что ж, заходите! – Вис отодвинул засов и запустил молодого человека.

Пред ним предстал худощавый, чуть повыше его ростом, миловидный юноша интеллигентной внешности с каким-то нежым, как у девчонки, румянцем  на щеках. Вис знал его немного, видел на совместных тренировках у Женьки в спортзале.  Запомнился именно тем, что при всей своей внешней хрупкости и неубедительности, был, весьма, техничным бойцом и серьёзным соперником в спаррингах. Ему, кажется, лет восемнадцать и, кажется, Мишей звать…

-Миша– протянул он руку, представляясь

-Я Вас помню, Миша, – произнёс Виссарион в ответном рукопожатии.

– Я Вас тоже помню, Виссарион Александрович и, почему-то, сразу подумал, что, именно, к Вам в напарники меня вербует Евгений Фёдорович.

– Польщён своей известностью,– без сарказма и на этот раз не обошлось, -Сам-то он где, этот Евгений Фёдорович? Лично-то представить, уже не по чину?

-Не знаю! Сказал, что приедет по-позже…

–  Вот мудила! А самому позвонить и предуредить западло, разумеется? Ну, да хрен с ним!  Вы, Мша, проходите, раздевайтесь и пока, относительно тихо, я постараюсь ввести Вас в курс дела.

– Хорошо. Только, Виссарион Александрович, обращайтесь ко мне на «ты», мне как-то так привычней.

– Договорились.

Миша упруго сбежал со ступенек, что свидетельствовало о прекрасной физической форме. В считанные секунды привёл себя в порядок в гардеробе под любопытным взором тёти Нины и присев возле Виса, приготовился внимательно выслушать все наставления и инструкции о предстоящей деятельности. Вис настроен был максимально кратко и доходчиво растолковать своему новому партнёру суть предстоящей работы – как-то не хотелось выполнять за Женьку его прямые и непосредственные обязанности. И только начал изланать тезисы, как появился Кременок и, сразу же, направился к ним.

– А где Женька? Что-то я его не вижу, – поинтересовался он.

– Сказал, что придёт по-позже, – нехотя ответил Вис.

-Кому сказал? –настырно допытывался государево око.

– Вот, молодому человеку, – кивнул Агасферов на, нечаянно свалившегося на его голову, напарника, – Кстати, познакомься, Сергей Михалыч, мой новый партнёр. Звать Миша.

–  Вот мудила! А самому позвонить и предуредить западло, разумеется? – вскипел Михалыч, не удостоив даже взглядом Михаила.

Ещё то воспитанице – учтивость так и прёт. Да уж, мы академиев не кончали…

– Не знаю, Серёга, это ты у него, по случаю, выясни: западло или нет.

-Выясню!– резко сказал Кременок, вскочил и его холерический темперамент понёс своего обладателя в сторону кабинета администрации – не иначе, как звонить и выяснять. Ну и меры, само собой, принимать…  А как же, иначе?

– Это кто? – кивнув во след Михалычу, поинтересовался Миша.

– Зам. Генерального директора, – вяло проинформировал Вис.

– Понятно. Я ему, вроде , не понравился,– усмехнулся Миша.

– С чего взял? С его реакции на тебя?  Будь спокоен – это его обычное реагирование на всех потенциальных подчинённых, кого он впервые видит. Дейла Карнеги-то он, явно, не читал,– щегольнул своей эрудицией Виссарион, не придавая значения тому, знает ли Мишка, кто такой Карнеги и уж, тем более, читал ли его.

– А на потенциальных начальников, у него такая же реакция?

– Интересный вопрос! Мне и самому это любопытно выяснить, – Вису, вдруг, стало весело и , глянув на прислушивающегося к их разговору, швейцара, добавил, – А этот, «греющий» уши молодой человек, зовётся швейцар Санька. Познакомься, кстати…

Швейцар и новый охранник обменялись рукопожатиями. При этом, Санька не приминул отреагировать по поводу ушей:

– Я, в отличии от Вас, Виссарион Александрович, никогда и никого не закладываю

– Угу. Просто, доносишь – и всё!  Ладно, не будем здесь демонстрировать дрязги в коллективе при новом сотруднике.

Никчёмный диспут, готовый, вот-вот, разгореться, был прерван стуком в дверь – начинался второй цикл наплыва посетителей и все трое « стражей врат» приступили к своим обязанностям.