Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 44 страниц)

Второй наплыв оказался , несколько, скромнее первого, но, зато, по солидности и представительству, заметно превзошёл первый. Здесь появились и известные в городе бизнесмены, и криминальные авторитеты , и, просто, известные люди: местные журналисты, писатели, спортсмены и прочая…

 Появился, наконец, и Жека, как будь-то специально приурочивший своё явление в столь солидной компании. Он был, почему-то, бледен, не смотря на морозец на улице и из под шапки, под подбородком, проходила какая-то белая верёвочка. Он, молча, со всеми поздоровался и, сразу же, попёрся в свою кондейку, где умудрился пробыть очень долго.

«Медитирует» – решили охранники.

 А что?

 Солдат спит –служба идёт, а Жека медитирует – рабочее время идёт, всё в полном соответствии. Дело страдает? Да стоит ли придавать значение таким пустякам?

Как бы там не было, Араксенко,  предъявил себя подчинённым, наконец, а то утомились в ожидании бедолаги.

  И так-то, из-за своей несуразной внешности, порой, вызывал улыбку у окружающих, а тут, вообще… 

Нарисовался наш «герой» перед публикой с огромным белым тампоном на самой макушке своей «тыквы», подвязанным нелепо под самым подбородком и выражением лица страдающей рептилии.

 Зрелище –ещё то!

Так в цирке некоторые клоуны приделывают себе большой нос, а в качестве головного убора используют маленький колпачок, который, дабы не свалился, крепят верёвочкой под подбородком.

 Нос подставлять Женьке было без надобности – он итак у него большой, а вот тампон, как раз, и выглядел тем самым белым клоунским колпачком. То есть, захоти Араксенко специально кого-нибудь рассмешить таким образом, у него лучше бы и не получилось. Стоит ли говорить о том, что даже охрана не удержалась и прыснула со смеху от увиденного – этак экзотично себя принарядить…

Да ты талантище, шеф!

– Фули ржёте, придурки? – страдальчески поморщился Женька.

Ответить ему не успели, т.к. из бара опять вывалился Кременок и, заметив Жеку, заорал:

– Во, плять! Я ему названиваю, Лидка говорит, что уехал давно… Я говорю ей, что  -ни хера, нет его здесь, а он – вот он! Ты где шароёпишься, сукин сын? Не знаешь, что за день сегодня? Я тебе не говорил приехать по-раньше?

– Ой, Серёга, не ори, а… Мне, итак, херво!

– Херово ему, видите ли! Ты чё вырядился, как клоун в цирке? С плуговской шоблой собрался сегодня выступать?

– Плять!–  страдальчески сморщился Женька,– Иди ты, Серёга…

Но пошёл сам, а не Серёга.

Пошёл в сторону ресторанного зала, чтоб раствориться во мраке его. Но оттуда вынырнул Кустин и, столкнувшись, нос к носу, с Араксенко, радостно произнёс:

– О, Женька! Привет! Чё с тобой? – и не дожидаясь ответа, выпалил, -Там , по телевизору, цирк показывают… Так один клоун в колпачке, ну вылитый ты, Жека!

Тут уж сдержаться было совершенно невозможно: и охранники, и Кременок, и Кустин – ржали все, как сумасшедшие, на столько единая была оценка образа начальника охраны казино.

 Бедный Женька, только, в отчаянии, махнул рукой и удалился в глубь зала. В самом деле, ну не драться же со всеми сразу, да ещё с больной головой! Скрыться, срочно скрыться от этих долбогрёбов в спасительном мраке и до утра не показываться на глаза. А там…

Если бы он знал, бедолага, какой удар ждёт его через несколько секунд, то все насмешки этих недоумков ему бы показались цветочками. Ягодками же было то, что он столкнулся возле входа на кухню с Иркой-Окорочком и та, зараза, аж пустой поднос уронила, увидев Женьку в новом обличии и, прижав руки к щекам, захохотала. Хохот её был так силён, что слёзы выступили из глаз. Более того, от хохота с ней чуть истерика не случилась, на столько неудержимо было её веселье. И плевать, что это привлекло внимание других официантов! И плевать, что и они, мерзавцы, не удержались от смеха! Главное – как она-то могла с ним так поступить, его любимая женщина!!! Нет, чтоб приласкать, утешить, успокоить, так она ещё и … Нет, это, просто, невыносимо! Что за день такой! Да будь он трижды проклят! И Женька поспешил , срочно, ретироваться. С глаз долой!

Но, куда?

В игровой зал?

 Там– посетители, там – крупье, там стать посмешищем ещё проще, чем среди коллег в фойе. Так, всё-таки, куда? Да, опять же в кондейку! Только бы из администрации ни на кого не напороться. И, срочно, с кем-то надо обсудить всё случившееся, иначе его рассудок не выдержит.

С кем, именно, обсудить – вопрос перед ним, почему-то, не стоял. С Виссарионом – с кем ещё больше! И почему, именно, Виссарион был для Женьки объектом для исповеди – он не мог сам себе объяснить как будь-то бывший сослуживец не ржал вместе со всеми над ним. Всё, решено, надо курс держать на кондейку и, только, на кондейку – там спасение, там ждёт утешение в лице негодяя Виссариона.

 И, как ни странно, на сей раз карта пала благоприятно: и никого из администрации не оказалось в фойе, и второй цикл посещаемости резко спал и появилась возможность, безболезненно, привлечь Виса к решению Женькиных проблем. Он , всё так же молча, поманил бывшего сослуживца за собой и оказавшись, наконец-то, в своей норе, несколько успокоившись, начал , немедленно, грузить исповедью  Виссариона.

Выложив в течении получаса всё что с ним сегодня произошло, Женька опустил одну несущественную, как ему показалось, деталь. Виссарион же, чтоб иметь полную картину исповеди, именно на эту деталь и обратил внимание.

– А чё у тебя с башкой-то, Женька?

– Да так, -последовал уклончивый ответ, – С сыном на каток пошёл… Давно на коньках не стоял… Поскользнулся…  Результат сам видишь…

«Угу! –скептически, про себя. Произнёс Вис, -Поскользнулся, упал, очнулся – тампон…. За дурака меня держит, убогий…  Такую рану можно получить, если вертикально, в пике, вошёл башкой в лёд. Или, если лёжа, парировал чей-то конёк….»

В слух же произнёс:

-Ладно, Женя, я тебя внимательно выслушал… Помочь-то, чем могу?

-Чем? – Женька задумался, – Да, хотя бы объясни, зачем, почему она со мной так? Посмешищем я для неё, почему стал? Ладно вы, мудозвоны, надо мной ржали, но она… Как мне быть-то? До утра, что ли не вылазить из этой кондейки? Да и почему всё так херово  у меня сегодня!!!

– Не получится, Евгений Фёдорович, не получится… Ты, итак, балансируешь на грани огромного штрафа. Кстати, тебе его удалось избежать ещё и потому, что немало сумел рассмешить-потешить администрацию.  Надо уметь извлекать выгоду из плохого, как гласит восточная мудрость. У тебя это получилось – уже хорошо.

Несколько мгновений Вис помолчал, подумал и, как бы нехотя, продолжил:

 – Значит так, терпеть не могу давать советы, но ты, как посмотрю, настаиваешь… Ладно! Начнём по-порядку: во-первых, не мы, «мудозвоны», ни Ирка, ни начальники злонамеренно над тобой не ржём и не потешаемся… Усёк.? Так, дружески повеселились… Ну, посуди сам,  и согласись – видуха у тебя сегодня – прикомичная: тампон белый, со следами крови, на голове… Жека, ты ещё легко отделался!

-В смысле, легко?

-Да в прямом! Я удивляюсь, как у Кременка, или ещё кого, не возникла иная ассоциация, с иным тампоном… Вот где ржачкой-то можно было человека в гроб загнать!

– Постой, постой – не мельтяши! – Женька начал смутно догадываться, – Это с каким таким «иным» тампоном должна у Кремня возникнуть, как ты говоришь ассоциация?

– Да тем самым! Напряги фантазию…

– Это то, что бабы себе  вставляют в…?

– Именно! – со смехом подтвердил Вис, – Дошло, слава Боогу! То самое и есть. Прикинь, Жека, как бы тебя казиношная молва окрестила!

– Пляяять!!!

 Араксенко не скрывал своего изумления от того, какого конфуза ему удалось избежать. Быстрым движением руки, шнурок порван, тампон с макушки сорван и внимательно осмотрен:

– И, правда, похож…

– Чё, Жека, есть с чем сравнивать? – не утерпел, чтоб не съехидничать, Вис,– На практике приходилось лицезреть женские использованные тампоны?

-Конечно! –ни чуть не смущаясь, признался Жека,– У меня же дома две бляди живут, нет-нет, да забудут свои причандалы где-нибудь…

Вот так вот, запросто, назвать своих жену и дочь блядями…

 Ну, Араксенко, ну деятель, ну…

 Короче –нет слов!

-Вот, только, – продолжил он свою мысль, – Как мне ходить – то теперь? Зараза, какая-нибудь, попадёт… Хотя, нет – у меня же есть….

И с этим словами, Жека полез в свою сумку и вытащил небольшой баллончик с надписями на латинице.

– Вот импортное средство по обработке ран, в Москве, в прошлом году, купил, – с гордостью продемонстрировал он вещицу Вису, – Ну-ка, Виссарион Александрович, принимайся-ка за дело.

-« Ну-ка, нянька, подь сюды! Принимайся за труды! Рви из темечка волосья – те, которые седы! Ну, а те, что не седы, тех расчёсывай в ряды! Да полегче гребешком-то, у меня, чай, не сады!» – процитировал, в слух, Виссарион выдержку из известного произведения Филатова.

– Давай, не тяни, поэт-сказочник, прыскай прям на рану. Да, побольше, чтоб замаскировать, чтоб не было видно…– и, присев на маленькую табуреточку, Араксенко подставил свою макушку в полное распоряжение Виссариона.

Тот же, идиот, глянув на Лидкины художества с бритьём макушки,  опять расхохотался:

– Женька, тебя прям сейчас можно отдавать в католический монастырь, с таким, шикарно выбритым нимбом – ещё и позавидуют братья монахи, что у них хуже!

– Хватит звиздеть, а! – делай своё дело, а то нас там уже, наверно, потеряли.

Вис взял баллончик в руки , интенсивно потряс и только прицелился на Женькину травму, как приглядевшись к ней, снова впал в смешливое состояние от очередной возникшей пошлой ассоциации. Дело в том, что двойное колёсико кресла своей овальной формой так умудрилось приложиться к черепушке Араксенко, что рассечённая кожа приобрела чётко выраженный вид женского полового органа.

   Кровоточащего, причём…

 Всё – круг замкнулся!

Как ни крепился, как не прилагал усилия Вис, чтоб очередным взрывом смеха не обидеть бывшего сослуживца – это был выше его сил. К тому же, трясясь от смеха, он всё время промазывал мимо ранки, в результате чего застывшая пена стала напоминать ему ещё и пышную растительность, покрывающую эту женскую прелесть.

Пипец!

 Это была последняя капля, которая переполнила его чашу сдержанности. Он, отложив целебное средство в сторону, хохотал уже в открытую, не пытаясь сдержаться.

– Ты чё, совсем уже ипанулся на ночной работе? – Женьку охватила нешуточная злость, – Хера ли, опять ржёшь, конь стоялый?

Бешенство закипело  в крови Араксенко. Бешенство от очередной обиды. Обиды ещё от одного человека, которого он считал близким. ( Уууууу, сука усатая!!!!!!)

Появилось ощущение, что его предали, уже в который раз сегодня предали..

 Кулаки сами собой сжались, ноги рефлекторно приняли боевую стойку и…

Остатки здравого смысла, однако, взяли верх. Не хватало им ещё и разодраться здесь! Уж, в этом-то, оба были не заинтересованы. К тому же Вис – это не сосед Лёня и  сам в гневе может забить до смерти…

 В то же время, Женька насмешками, на сегодня, сыт по горло, а это ржущий балбес ничего не понимает.

 Уж не над его ли откровенностью, а?

Уж не над его ли исповедью? С этого шакала станется!

В возникшем напряжении, Вис первый решил пойти на уступки и чтоб успокоить приятеля, просмеявшись, начал сам на себя возводить поклёпы:

– «Конь стоялый», Жека поэтому и ржёт, что ему ржать хочется. Не обращай внимания. Ты же знаешь, мне, дурачку, пальчик покажи…

– Я тебе не пальчик, я тебе другое кое что покажу,  -буркнул миролюбиво  Женька, – Дай сюда баллончик!  Без тебя справлюсь, иди к дверям.

Только Агасферов поднялся, чтоб удалиться, как Женька, сообразив, что одному-то ему, как раз, и не сподручно маскировать свою рану.

– Стой! Погоди! – остановил  он Виссариона, – Вот тебе большое зеркало, держи его вот так, я возьму то, что по-меньше. Так мне будет проще самому всё замазать.

 Что ж, пусть так!  Виссарион взял в руки зеркало, как ему порекомендовал Женька, тот, в свою очередь, начал манипуляции со своим.  Спустя секунды, ему удалось сфокусировать зеркала , как надо и , наконец, он воочию увидел то, что творилось у него на макушке. Вис уже отсмеялся, отвеселился и думал о чём-то отвлечённом, как вдруг, раздался Женькин голос:

– Это ты, сволочуга, специально сделал?

– Что, опять, не так, господин начальник? – на сей раз уже Вис спросил с раздражением.

– Ты это специально пеной вокруг раны, да? Специально?

-Что, специально? Давай, Жека без загадок или я пошёл – там  Мишка первый день сегодня, мало ли… А ты ребусы загадываешь!

– Да какие, плять, ребусы! Ты это специально пеной, чтоб было похоже на манду с волосами???

Приступ хохота, на сей раз,  перегнул Виса пополам. Слёзы выступили из глаз и в своё оправдание не было никаких сил что-либо сказать. Араксенко же, как-то спокойно-обречённо, продолжал:

– Я думаю, чё он ржёт , дебил? Что смешного у меня на голове? Ну, конечно, Лидка-мандовошка, перестаралась с лысиной. Специально наверно… Но, что рана выглядит так стрёмно – манда мандой – это для меня  шок. И я бы ржал, если бы увидел такое на башке у кого-либо…

Женька помолчал, посмотрел на успокаювающегося Виса и как заржёт. Смех его был вполне искренним. Этот парень умел над собой приколоться, посмеяться, ибо, как не единожды отмечалось, не был лишён чувства юмора. В данный момент, он это наглядно демонстрировал. Отсмеявшись, Женька в упор,  глянул на Агасферова:

– Вот ведь как бывает, дружбан: надо выбирать, а выбрать не из чего – или женский тампон на голове, или манда на том же месте… Как быть-то, а, Висунчик?

– «Фистунчик», – проворчал Вис, не терпевший, чтоб его имя коверкали, – Давай, Ирод, сюда баллон, быстро замажу. Чтоб ни на что не походило и пошли отсюда по-скорей, от греха по-дальше… Чует мой сердце…

– Ни хера! Ничего сегодня не будет экстремального – я медитировал… На – замазывай!

Через пять минут, оба уже были в фойе. Санька и Мишка немного удивились Женькиному преображению, но промолчали.

– Ну, что, Мишь, как тут дела? Подзадержал меня Евгений Фёдорович, подзадержал…

– Да всё нормально, Виссарион Александрович, вроде мы справились с Саньком. Да и людей-то пришло немного…

– Билеты у тебя?

– Да, вот они…

Вис взял их, добавил свои, интереса ради, пересчитал – чуть больше сотни получилось. Многовато для будничного дня, но всё к лучшему – пусть заведение процветает. Пока Вис здесь работает…..

Сейчас же… Сейчас надо включаться в работу. Тем более, что появились первые неадекваты, за ними глаз да глаз нужен.

И тут, неожиданно, к Вису подходит Света –Телогрейка и так , по свойски, к нему  обращается, как будь-то они век знакомы и всегда были не короткой ноге.

– Ты эрпэгэ не видел?

– Кого не видел? – Вису показалось, что он ослышался.

– Эрпэгэ! Ромку снабженца. Он не выходил?

– Нет, не выходил. А почему ты его эрпэгэ зовёшь?

– Так уж недели две, как минимум, его так здесь зовут. От Жени Араксенко, говорят, пошло… Значит, не уходил Ромка?

– Нет, не уходил.

Телогрейка, вертанув задом, исчезла в направлении посудомойки. А Вис, заинтриговано, стал поджидать Ромку снабженца – того самого, с кем они схлестнулись в последнем спарринге не задолго до Нового года.  Вернее будет сказать, их  стравил Жека, в тёмную для Виса –Ромка-то знал, для чего его этот раздолбай пригласил тогда в спортзал. Результатом поединка были разбитые в кровь губы Виссариона, котрыми он с трудом шевелил при проведении занятий в школе. Ромка же, долго отходил от последствий отбитой печени, благодаря стараниям , всё того же, Виссариона, который, если честно говорить, подзабыл о  существовании этого парня.

 И вот, Света напомнила…

А теперь остаётся выяснить, почему он стал эрпэгэ– ручным противотанковым гранатомётом– уж больно необычная кликуха.

Ждать не пришлось долго. Из под стойки бара Ромка вылез вальяжно, не спеша, как заправский увалень. Если бы этого «увальня» Вис не видел на ринге, он бы так и укоренился в своём мнении, столкнувшись со снабженцем впервые где-нибудь.

– О, Виссарион! – воскликнул Ромка, – Привет! Рад тебя видеть!

– Привет, Рома! Взаимно! – проявил Вис учтивость, и тут же, в лоб, поинтересовался, – Почему тебя эрпэгэ зовут?

– Кто зовёт? – не понял Ромка и Вису стало ясно, что он не в курсе своего погоняла.

– Ладно, проехали. Ошибочка вышла.

– Нет-нет, ты не отвиливай. Кто называет-то? Как ты сказал? Эрпэгэ?

– Ну да! Кому-то ты здесь напоминаешь гранатомёт.

– Какой на хер гранатомёт! – раздался неожиданно Женькин голос, умеет же, зараза, подкрадываться незаметно,– Эрпэгэ –это Ромка Пёрнул Громко! Помнишь, там, в спортзале…?

– Вот сучара! – возмутился снабженец, – Так это ты здесь ходишь мутишь?

– Гы-гы-гы, ага, я! – кажется Женька окончательно отошёл от стресса сегодняшних напастей, –  По началу-то, я хотел, чтоб тебя здесь именовали Пердунов-Вонюкин, ну, на вроде Салтыкова-Щедрина, – повторился он, -Но не прижилось, как-то… Сложновато народу показалось, а вот Эрпэгэ в самую точку попало. Так что, чувак, отныне и на веки, ты здесь будешь Ромкой, что Пёрнул Громко, – при этом, Женька хихикнул, хлопнув снабженца по плечу.

– Ладно, мудила,– глаза Ромки жёстко глянули на главного охранника «Араны», – Я тебе это припомню! И уж, кому-кому, а тебе, свин клыкастый, я погоняло придумаю.

Женька, добродушно посмеиваясь, направился в игровой зал, никак не прореагировав на « свина клыкастого» – на столько он был доволен претворением своих усилий в жизнь. Хотя бы, в плане наделения кликухами…

Снабженец продолжал ему смотреть во след, ни мало раздосадованный и наяву осознавший, каковы бывают последствия некоторых легкомысленных поступков. Но, гляди-не гляди, ничего уж не исправишь. Вся теперь надежда на реванш. Смирившись со случившимся, Ромка, всё-таки, прошипел в сторону Жеки:

-Ууууу,сссука!– и повернувшись к Виссариону, произнёс, – А я вот, Вис, хочу тебя спросить о другом: как это ты за неполные две недели работы умудрился здесь нажить столько врагов? Тебя даже побить хотят!

– Интересно, кто: официанты или поварихи?

– Не будем уточнять! И среди тех, и среди других полно желающих. Вот скажи: оно тебе надо? Здесь уже успели сложиться свои взаимоотношения, свои понятия, а ты пришёл и всё начал рушить.

– Прям-таки и рушить? Бляха – муха! А куда ж, начальство-то, казиношное смотрит? Гнали бы в три шеи мерзавца, во имя сложившихся понятий и взаимоотношений! Чё коллектив-то нервировать?

– Да уж… Кстати, администрация от тебя в восторге! Поддерживают всё, что ни выкинишь, все жалобы на тебя игнорируют и пресекают.

– Вот как? Неужели я, наконец-то, нашёл тихую гавань, где начальство меня полюбило? Даже не верится в такое счастье…

– Понятно! Всё с Вами ясно, Виссарион Александрович, вы будете продолжать в том же духе. Угадал?

– На все сто, Ромка, на все сто! Да ты талантище по части угадывания…

– Ладно, – засмеялся Эрпэгэ, – Бывай! И живи, как хочешь…

– Спасибо, что разрешил. Тронут, весьма, тронут, – опять начал ерничать Вис пожимая, протянутую на прощание, руку снабженца.

А что ж, заведение-то?

 Достопочтенная «Арана» наша…

  Не слишком ли много уделяет внимание автор  взаимоотношениям среди охранников, как будь-то эта категория  центр вселенной казино, а других подразделений не существует? Да существуют, конечно, кто спорит? Как уже упоминалось в начале первой главы,  характер, репутацию, успешность, имидж, в конце концов, заведения , определяют люди, в нём работающие. Всех охватить, о всех рассказать и всех упомянуть невозможно, да и не стоит такая цель. Но общую картину, общее представление  восоздать, вполне реально. Тем более, что и среди администрации, и среди официантов, и среди крупье кипели страсти и интриги. О некоторых доводилось слышать, некоторые доводилось видеть, в некоторых доводилось участвовать…

 Но основную же часть времени, писака проводил в охране и среди охранников, поэтому ему и проще освещать события , именно, через призму охраны. Вот и этот день мало чем отличался от предыдущих, а последующие, мало чем будут отличаться от него.

 Ну, подумаешь, выигрыши сегодня будут выдавать в долларах, так  правила-то игры не поменялись и шансы на  выигрышь не увеличились, да и в последующем, подобные акции будут проводиться не единожды. И публика будет вести себя по разному.

 От чего это зависит?

Да чёрт его знает!

Или звёзды у кого-то неудачно сошлись или произошло  наложение всех биоритмов сразу, а может быть и Проведение таким образом развлекается, но неадекваты в одной и той же ситуации разнятся только числом.

 Больше, меньше или нет, вообще.

Сегодня были!

 И чем дальше  за полночь шло дело, тем их становилось всё больше и больше. Вот два  урода  лезут на сцену и своей распальцовкой хотят убедить артистов и диджея исполнять их прихоти и пожелания бесплатно. Типа – особенные, крутые и имеют право. Попытка тактичного вразумления вызывает бешенную агрессию. Ничего не остаётся, как при помощи ОМОНа, тыкать их харей в пол, выворачивать карманы, чтоб рассчитались  за выкушенное и выпитое, ибо сами, на отрез, отказываются.

А, затем, вышвыривать на улицу.

 А вон, две компании что-то не поделили друг с другом и начинают швыряться посудой, жратвой и мебелью. У некоторых появляются серьёзные травмы. Позволять им долго изощряться и беспредельничать, ну никак, нельязя. Здесь же бывают и порядочные люди. И у порядочных водятся деньги. Так вот, шабаши, подобные этому, могут их отпугнуть или вызвать отвращение к «Аране». Поэтому, быстро, чётко, слаженно, в жёсткой форме компашки разводятся и удаляются прочь.

На улице чините разборки.

 Если позволяли обстоятельства, всегда выявляли зачинщика и проводили ампутацию: инициатора –  на пинках, на улицу.

Обороняющихся, естественно, оставляли отдыхать дальше. Иногда, даже, извинялись за мерзавцев, причинивших неудобства гостям.

 Или ещё вон то, угрёбище, что шатается в фойе и пристаёт с тупыми пьяными базарами к охране, мешая работать Попытки ему втолковать что-либо, абсолютно обречены. От перебора горячительных,  он благополучно превратился в тупую скотину и смысл речи человеческой ему стал недоступен.

Завели в раздевалку, врезали по печени, распинали кормовую часть и предупредили, если выводов не сделает,  и не такое будет. Минут на пятнадцать хватило этого неадеквата – не более. Выжрав у себя за столом пару рюмок водки, приподнялся и вместе с закусью, в виде салата, опять приперся к входным дверям качать права. Тут уж, вердикт был один – достали бирку из его кармана, напялили куртку и(опять же) пинками выставили из заведения вон.

И часу не прошло, как из темноты зала вывалились два толстых грузина. Обоим далеко за сорок, один по-выше, другой пониже…

Тот, что повыше обхватив соплеменника за пояс, волокёт его к ближайшему диванчику в фойе и кладёт на спину. Судя по бледному виду лежащего, его беспомощное состояние спровоцировано не только выпитым алкоголем, тут что-то по-серьёзней…

– Автандил, Автандил, – соплеменник зовёт его, судя по всему, по имени, трясёт и,  во всю, шлёпает  по щекам

Тот, как рыба, широко открытым ртом, глотает воздух и закатывает глаза.

– Что случилось? – это подошёл Виссарион, которому сильно не понравился вид лежащего

– Выдыш, чэловэку плёхо!– обращение на «вы» к незнакомым людям для лиц кавказской национальности, сродни биному Ньютона.

– И что? Для того, чтоб ему стало хорошо, ты его бьёшь по морде? – в свою очередь и Вис решил не « выкать»

– Я его в чувство прывожу, – и с кавказской бесцеремонностью, – Ну-ка, возмы  вон с того стола водку и прынэси сюда

– Может ещё и бегом? Ты, кацо, ничего не попутал???

– Прынэси, сказал! Выдыш, чэловэку ..

– Это ты, хамло, жене своей говори, – резко прервал его Виссарион,–  «Прынэси»… Я так «прынэсу», что не унесёшь, охеревший черномазый!

_– Дэнэг хочыш?  На тэбэ дэнгы, – полез за бумажником.

-Засунь их себе…, – устало произнёс и собрался, было отойти от этого   недоразумения, как почувствовал на своём плече его хватающую длань

– Руки убрал, МРАЗЬ!!!!– резко повернулся Вис и, буквально, прожёг грузина своим ненавидящим взглядом.

Клешня, мигом, отцепилась.

–  Уважаемый, ведите себя по-скромней! – это спокойно, но твёрдо произнёс, рядом стояший Миша, не проронивший до сих пор ни слова

-Чтооооо???? Малчышка!!!! Да я…. Ви знаэтэ, кто я такой?, Да я вас всэх здэс…

«Грохнуть его что ли, козла? Или ОМОН позвать – пусть разбираются?»– так не хотелось пачкаться об это…