Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)

Той самой!

Ненавистной!

  Ненужной, как пятое колесо в телеге! На резонный вопрос Виссариона – почему вы провоцируете конфликт, а мы должны подставляться – следовал сакроментальный ответ: вы же, охрана…

Неоднократно эту тему поднимали  перед руководством. Те соглашались, кивали головой, но ничего не предпринимали. Тогда , Агасферов решил сам проучить этих любительниц халявы.  Он уж давно понял, что всё надо делать самому. Если не будет плохо, за самоуправство никто и не спросит.

Ждать пришлось, совсем, не долго. Эта же компания, в ближайшие выходные притащили за собой  очередных озабоченных. Правда, на сей раз, эти мужики оказались не такими лохами и, в принудительном порядке, потащили за собой любительниц халявы. Охрана наблюдала, но не вмешивалась. На вопли – охрана, охрана, помогите– не реагировала.  Всё происходило в фойе после закрытия.  Виссарион, демонстративно,  забрал бирки у Людки со Светкой и выдал им верхнюю одежду.

– Так, девочки, мы закрылись и прошу покинуть заведение.

– Что вы себе позволяете!!! – заверещали хором официантки, – Мы же здесь работаем!!!

 – Вы здесь не работаете! Попрошу на выход!

– Давайте, давайте, шлюхи, поторапливайтесь, – стали их подгонять спонсоры, – Пора рассчитываться. А вам, парни, спасибо за помощь! – после чего, упирающихся Людку со Светкой, вытолкнули наружу и захлопнули дверь.

 Визг, маты, проклятия в адрес, почему-то одного Виссариона, слышны были, пока внизу не захлопнулась дверь машины и халдейки не поехали расплачиваться по счетам.

 Естественно, последовали жалобы!

Причём, с идейной подоплёкой: мы, де, стараемся, клиентов привлекаем , а эта сволочь усатая, даже заступиться за нас не желает. Но директора,  похохотали только и даже, не вызвали Агасферова на объяснения.

Казалось бы, вывод на будущее надо сделать, но, куда там…  Привычка  веселиться за чужой счёт так въелась, что урок не  пошёл впрок. Буквально, через пару дней, уже четыре официантки с Телогрейкой во главе,  представили «Аране»  очередных лохов. Попили, поели, поплясали за их счёт. О расплате – ни одной мыслишки,   ибо считали себя дюже хитрыми. Перед закрытием, похватав свои шубы и дублёнки, попытались скрыться через запасной выход.  Агасферов , без зазрения совести, в воспитательных целях,  предупредил мужиков и те,  благополучно, перехватили цели.

 Чьих рук это дело, официантки не сомневались, да и Вис не скрывал авторство. Опять последовали жалобы, опять на них никакой реакции и две из четырёх официанток, в знак протеста подали заявления на увольнение. Но радоваться было ещё рано. До полного искоренения этого явления пройдёт ещё немало времени.

Вот и сегодня, пожалуйста, устроили банкет. У Андрюхи  День рождения. Но не будем забывать, что и  ПальцЫ с Хряпой тоже пришли что-то отметить и орбиты этих  тел, обязательно, должны были пересечься.

 Но до того, как это произойдёт, понаблюдаем за Хряпой и Пальцами. Собственно и часа не прошло, однояйцевые начали прессовать  Хряпу.  То ли водку он неправильно разливал, то ли красноречием своим достал, то ли ещё что, но ПальцЫ стиснули его с двух сторон, тыкая в бока кулаками и безбожно матеря.  Хряпа вырывался, пытался им что-то объяснить – бесполезно. ПальцЫ с боков  перекинулись на травмированную голову, особенно на безчелюстную часть её. И всё норовили, мерзавцы, указательным пальцем шлёпнуть Хряпу по тому, что осталось от губ или влепить леща по, ещё целому, лбу. Ну, никакого почтения к местному уголовному авторитету! Наконец, Хряпе удалось вырваться из прессинга  ПальцОв, и он направился в сторону гардероба.  ПальцЫ  и не думали оставлять его в покое. Несколько раз пнули под зад, пока Хряпа добирался до фойе.  Вот тут бы и выкинуть распоясовшихся оболтусов, но Гуманоид…

 Он даже прятаться перестал от этой сладкой парочки, как увидел, что происходит у них за столом. Сцена  впечатлила и начальник охраны, до сих пор, стоит и хохочет. Уж больно падок Араксенко на подобные зрелища, а своим подопечным за возможность звонить в Пендостан, Гума и не то позволит. Ясно было одно – этим всё не кончится.

Как и прошлый раз, ПальцЫ пошли везде шастать, всех задирать, но к бабам, почему-то не приставали.  Не требовали сегодня и «шансоньетку»… Тем не менее, орбиты  тел всё сближались и сближались. Вон , Андрюха  встретился в ПальцОм старшим. Дружески поздоровались, о чём-то заговорили. Макаров – само подобострастие – с заискивающей улыбкой, что-то втирает ПальцУ. Тот слушает, мрачнеет, берёт халдея за лацкан пиджака и отталкивает, выпуская из себя матерную тираду.  Ошеломлённый Макаров,  направляется к Гуманоиду– явно, за защитой. Гума, даже не выслушав его, отрицательно качает головой, демонстративно поворачивается спиной и исчезает в игровом зале.

 Ну и правильно, пусть сам разбирается со своими проблемами, ибо большего ненавистника и недоброжелателя охраны, чем этот халдей, не было во  всей «Аране». Должно же, когда-то, настать время платежей по счетам. Почему бы, не сегодня?

Две пары глаз за всем происходящим, внимательно наблюдали. Это Агасферов с Толстым расположились на сцене, удобно уселись на стульчики, пока богема отдыхает.  Перед ними весь зал был, как на ладони. За вход не опасались. На колонну, возле сцены,  плуговская шобла зачем-то нацепила зеркало и как только швейцар Вовка пойдёт открывать, они увидят и придут к нему на помощь. Пока же их занимали  ПальцЫ. Подобно хищным охотникам, они выжидали удобный момент, чтоб начать действовать.   Пока же всё откладывалось. Этот спесивый халдей Андрюха не нашёл ничего «умнее», как пригласить ПальцОв за свой стол. Те восприняли это, как должное.  Компания, явно,  была не в восторге от новых собутыльников – знакомы были с ними оооочень хорошо.

 Но, что сделано, то сделано.

 Уж не задобрить  ли их хочет Андрюха? Интересно, за что?  Столько лет работает в кабаке и не усвоил, что отморозков ничем не задобришь? Ладно, посмотрим.

Как и в случае с Хряпой, Андрюха оказался между двумя ПальцАми. Это, явно, была их коронка.

И как Хряпа, вскоре, стал окучиваемый с обеих сторон. Терпения у него, конечно, было по-больше, чем у Хряпы, но тоже, не беспредельно. Вскочив из-за стола, Макаров, помчался прямо, в сторону туалета.

– Ничего его Пппальцы напугали, – засмеялся Толстый, – В туалет аж , помчался. Уж не обосрался ли со страху?

– Это было бы кстати, – отозвался Вис.– Глядишь, спеси-то и поубавилось бы.

 В зеркало было видно, как Андрюха подошёл к швейцару и что-то спросил. Уж не их ли ищет? Со страху пролетел мимо и не заметил.

 Так и есть! Подойдя к сцене, Андрюха прокричал:

– Виссарион Александрович, можно Вас на минуту?

–  Заметь, Володя, какой прогресс: и по имени-отчеству и на «вы»… Поубавилось-таки спеси у халдея. Ладно, пойду,  узнаю, что ему нужно?

Андрюха, аж, ногами скал от нетерпения и лицо его приобрело , ещё более заискивающее выражение, чем перед ПальцАми.

– Виссарион Александрович, – начал он, – У меня проблемы с ПальцАми.

– Я вижу! А от меня-то Вы, любезный, чего хотите?

Виссариону не хотелось разговаривать с этим типом, но  замполитовская привычка выслушивать всех и каждого, дала о себе знать.   Приняв нейтральное выражение лица, нейтральным тоном  выдавил из себя эту фразу.

– Ну как что! – заискивание уже стало, просто, неприличным. Воистину, холуй– это не профессия, холуй – это призвание. По крайней мере, у  Андрюхи:

– Вы же охрана, а мы купили билеты и считаемся такими же посетителями, как и все. То есть, мы, как бы оплатили свою безопасность и , теперь, Вы нам её обеспечьте, пожалуйста.

– Что вы говорите!– Виссарион даже не ожидал такого оборота речи, – А не вы ли, везде, треплите языком своим, что  охрана – это пятое колесо в телеге? Кстати, мне интересно мнение начальника охраны по этому поводу.

– Ну Вы же всё видели – он завернулся и ушёл. Даже слушать не стал…

– Вот видите. А  вы хотите, чтоб я нарушил субординацию и, добровольно, подставился ради своего реального и потенциального врага. А то, что Вы, Андрей Макаров, враг, у вас у самого нет ни малейшего сомнения.

 – А как же  мне теперь быть? ПальцЫ забьют меня до смерти. Ладно бы, один на один… И то…

– А что вы не поделили-то?  Вроде, угощались за Ваш счёт…

Халдей тяжко вздохнул. Помолчал. Взглянул, как-то, затравленно, на Виса. Потом, опять вздохнул. Выдохнул и, наконец, произнёс:

– Деньги он мне должен, Костя– ПалЕц….  Больше месяца назад занял… Максимум через неделю обещал отдать…  А сегодня… «Какие деньги!», «Ты ещё смеешь с меня спрашивать каких-то две сотки!» … Каких-то!... Мне , за эти две сотки, надо вкалывать неделю…. Да чёрт бы с ними! Я согласен забыть про них. Но Костя зовёт меня на разборки, иначе пострадает моя жена. Они же отморозки, на всё способны…

– Дошло, наконец-то! Зачем, вот, только, отморозков садить за  свой стол?

 – Я хотел с ними договориться по хорошему…

–  С отморозками? По хорошему?  Ну и ну!  Слушай, Андрюха, – переходя на «ты»  продолжил Агасферов, – Вас там три мужика: ты, Санька-халдей и Людкин муж-мент, зубы которому, я бы, с удовольствием, повышибал…  И вы, втроём, не можете поставить на место двух мразей?

– Ну, какой от Саньки толк? Он ни разу в жизни не дрался. А мент? Он их сам  боится. ..  К омоновцам подходил, так те… В общем, шуточками отделались, типа: начнут бить – кричи громче. Если услышим – прибежим….Так, Виссарион Александрович, не поможете?...

– Нет, любезный, мы с Володей, – кивнул он на подошедшего Толстого, – Впрягаться за тебя не будем. Не стоишь ты того.

Макаров после этих слов, устремился было, в зал, полный ненависти  и отчаяния.

– Стой! – тормознул его Вис, – Имей привычку дослушать. Итак: впрягаться, повторяю, мы за тебя не будем, если не прикажут, конечно… Но, вот тебе совет: махаться с ПальцОм старшим на улицу не ходи – там он тебя грохнет. Заведи его в туалет, там узко, места мало, ногами не помашешь. В твоём росте будет твоё преимущество. На счёт второго ПальцА, не переживай, мы его нейтрализуем. Это всё, что мы сможем для тебя сделать за все твои предыдущие пакости. За жену тоже не переживай –не тронут они её.

С досады, Андрюха так скрипнул зубами, что скрип был услышан, не смотря на громко играющую музыку. Желваки на челюстях заиграли так, как будь-то он перекусывает самый прочный в мире орех.

 Как смели эти церберы так с  ним поступить! С ним, с таким симпатичным парнем , которого все так любят! Подумаешь, презирает слегка этих сторожей, ну и что с того? Они,, всё равно, обязаны обеспечить его  безопасность.

А они…

Вот, подонки! Неуж-то, никак, не удасться избежать стычки с  ПальцАми?

И, как бы, в виде готового ответа, к нему подвалил Костя-ПалЕц и,  ухмыляясь, проговорил:

– Ну чё, Андрюша, пошли помашемся! Узнаем, кто кому должен.

– Ладно, Костя, -халдей сделал  ещё одну попытку примирения, – Ты мне ничего не должен.  Давай разойдёмся по хорошему

– А если по плохому?  Ссышь махаться? Тогда ты, пфуйло халдейское мне должен. Понял ?  Отдавай прям щас или я тебя грёбну прямо здесь

– Сколько ты хочешь?

– Пятьсот тыщ! Прям щас!

– У меня нет столько. Давай завтра.

– Пфуй тебе! Завтра… Щас я сказал.

– У меня, правда, нет, Костя… Давай, я тебе в залог цепочку жены оставлю.

– Тащи! И двести штук в придачу. Нам, с брательником,  щас побухать охота.

Халдей вздохнул тяжко и направился к своему столику. Что он хотел сказать  жене, как объяснить необходимость изъятия цепочки? – нам нет до того никакого дела. Но супружница Андрюхина что-то почувствовала и, прямиком, направилась в фойе. Там демонстративно уселась на  диванчик, закинула ногу на ногу и закурила.

Подкравшегося на цырлах мужа-халдея , смерила с головы до ног, пренебрежительным взглядом и на все его эмоциональные нашёптывания, реагировала одинаково – подносила кукишь, чуть ли не к самому Андрюхиному носу. Докурив сигарету, гордо встала и проследовала обратно в зал.

« Да уж, – тут же, про себя, отметил Вис, -Такая и ПальцАм не по зубам будет».

Макаров же, покинутый своей половиной,  чувствовал себя совсем раздавленным. А тут ещё Костя-ПалЕц, нарисовался и, сразу же, с наездами к этому горемыке:

– Я не понял, Андрюша, что за херня?! Где бабки, где цепка? Ты меня за лоха держишь, что ли?

– Да жена не даёт, Костя, – отчаяние, так и лезло наружу из Андрюхи. Он, похоже, проклял СВОЁ  желание отметить СВОЙ  День рождения у  СЕБЯ  на работе.

« Она тебе и дома, наверно, не даёт» – посетила ехидная мыслишка Виса, с интересом наблюдавшего,  чем, всё-таки, кончится это противостояние?

– Мне по-херу! – заорал ПалЕц, – Бабки гони, пидарюга!

– Нету у меня, Костя, я же сказал…

– Пошли, – ПалЕц потянул  Андрюху на улицу, – Щас я их тебе найду гандонина халдейская!

– На улицу не пойду! – заартачился халдей, в отчаянии поглядывая на охрану – не передумали ли?

А ПалЕц , в атмосфере, вседозволенности, обнаглел ещё больше и схватил Андрюху за  грудки:

– Не пойдёшь?! Не пойдёшь, петушатина грёбанная?!!! – орал, как одержимый,  этот  беспредельщик.

– Пошли в туалет! – наконец-то выдохнул Андрюха, видно и ему настала пора мужиком становиться.

– Пойдёёёём – пропел ПалЕц старший, не выпуская лацкана пиджака официанта, таща его за собой в сторону туалета.

– А ты стой здесь и не дёргайся! – рыкнул Виссарион второму ПальцУ. И они, с Толстым, заблокировали  его с двух сторон. Помня, по видимому, экзекуцию месячной давности от этих двоих, Палец-младший не стал особо дёргаться. К тому же,  ещё и омоновцы вышли вместе со своим проверяющим, командиром роты, Путеевым, Иван Иванычем.

 « Чё ты их раньше не приехал проверять, когда к ним за помощью обращались? Да и, вообще, запретил бы им на службе играть в денди» -полетел мысленный виссарионовский сигнал, который, естественно, не был ни кем услышан.

Омоновцы остановились, как раз, в центре вестибюля и о чём-то ещё хотели «перетереть», как со стороны мужского туалета раздались крики, шум, мат.

– Лёха, брательник, на помощь , – раздалось что-то совсем уж неожиданное.

Только ПалЕц-младший дёрнулся в сторону сортира, как тут же, Виссарион заломом руки и подсечкой обрушил его на бетонный пол харей.   Как и прошлый раз, усилие не рассчитал и приложился с избытком. Кровина из носа поверженного, махом, украсила всё в радиусе полуметра.

А из туалета неслось душераздирающее:

– Лёхаааааааа!!!!

Омоновцы кинулись на крик и вытащили из туалета второго,  окровавленного,  ПальцА, на сей раз – Костю.

Следом, медленно, вышел, почти невредимый, Андрюха, подувая на распухшую кисть правой руки и, потерая,  её. Вис с Вовкой, будучи свидетелями Костиного триумфа над прокурором  ( чью шапку Толстый носит до сих пор), глазам своим не верили, глядя на случившееся. Всё произошло , как и предвидел Виссарион. Узкое пространство туалета и Андрюхин рост, сделали неоспоримым его преимущество, даже перед таким опытным драчуном, как ПалЕц старший.

Ну, а страх,  только добавил силы и резвости – враг повержен позорно и окончательно.

– Твою мать! – воскликнул Путеев, – Ну-ка давайте-ка этих ублюдков сюда, я на них гляну.

Омоновцы толкнули на диван старшего, а Вис с Толстым  швырнули, туда же, младшего. С окровавленными рожами, их, вообще, невозможно было отличить друг от друга.

– Женьку Араксенко позовите!!!!– взвыл, опять, ПалЕц-старший, – Почему нас всегда избивают, когда мы сюда приходим? Мы никому ничего плохого не сделали. Позовите Женьку! Женькуууу!!!!

-Ну-ка, пасть закрой, козлина! – взглядом удава уставился на него омоновский ротный.

 Ростика он тоже был небольшого, даже  ПальцАм уступал, но коренастый, мускулистый, светловолосый, возраст –чуть за тридцать.

 – И быстро, сказал, что ты там в туалете делал? – внушительно добавил он

– Меня Андрюша –официант ваш– избил

– За что он тебя избил?

– Я с него долг потребовал, а он меня избил

У халдея от такой наглости, аж челюсть отвисла.

– Костя, так это же ты мне должен двести тысяч и отдавать не хотел. У меня свидетели есть

– У меня тоже свидетели есть, что ты мне должен двести кусков и золотую цепку. Женька Араксенко подтвердит. Женьку позовите!

– Да я…  Да я…, – Андрюха слов не находил от негодования, – Да ты охерел, что ли!  Я что  и в туалет тебя драться затянул???

– Ты меня, сука, затянул! И избил!!!

– А меня, – встрял ПалЕц младший,– Избил, вон тот, козёл усатый, – грязный указательный палец в сторону Виссариона, – Оформляйте давайте мне направление на снятие побоев. И заяву на него я щас накатаю!

– И я накатаю на этого грёбанного халдея, – захныкал старший, – Писец тебе, Андрюша! Понял?

Пальцы встали с дивана и, с ненавистью, уставились один на Виса , другой – на  халдея.

Но тут не выдержал ротный и ногами, обутыми в берцы, начал наносить близнецам удары по туловищу и животу, да с такой силой, что оба снова упали на диван и только успевали укрывать свои хари.

– Твари!!! Мрази!!! Скоты!!! – приговаривал Путеич, как звали его сослуживцы, – Я же вас, ПальцЫ грёбанные знаю, как конченных беспредельщиков!!! Вы тут ещё права качаете!!! Заявление, суки, собрались писать!!! Я вас самих сейчас распишу!!! – поле чего последовало ещё несколько сильных ударов.

Сзади кто-то потянул Агасферова за рукав. Он оглянулся и увидел Кустина.

– Виссарион, как эти гандоны опять здесь оказались? Я же дал вам право фейс-контроля. Зачем всякую мразь запускаете? Проблемы ищете?

– Это их Женя заппппустил , – пояснил происходящее Толстый, – Виссарион в игровом зале работал.

– Как он заипал этот Женя!–  Кустин покачал головой, – Короче, Виссарион Александрович, пусть этот мудак торчит в казино и к дверям больше не подходит.  Тебе предоставляется право решать, кого запускать, кого нет. Понял? И ещё, мужики, запоминайте всех, кто косячит и , в следующий раз, не пускайте их больше. Паша забыл  плакат сварганить, а когда выйдет из больницы – неизвестно. Может, займёшься?

– И рад бы, Васильич, да днём-то я тоже работаю.

– Плять, как ты выдерживаешь…? Ладно, что-нибудь  придумаем…  А, пока, выкиньте этих уродов и никогда больше не пускайте.

Сказано – сделано и , через считанные секунды, отморозки очутились на улице.

Забавно было наблюдать в окно, как они ревут и швыряют снежки в окошко. Потом, исчезли куда-то. Минут через двадцать раздался стук в дверь. Открыв окно, Виссарион увидел вооружённый автоматами , наряд милиции. Что за чёрт!   Омоновцы, наверно, вызвали – ротному лень утром на автобусе добираться… Оказалось – нет. Едва открыв дверь, Виссарион с Толстым увидели за спинами ментов, ПальцОвские разбитые хари.  Кровь уже давно высохла, но смывать её они,  почему-то, не спешили.

– Да, да, вот эти нас избили, завопили однояйцевые. Избили и деньги отобрали. Мы заявление писать будем.

– Что вы можете пояснить по этому поводу? – поинтересовался старший наряда

– Знаете, старшина, – Агасферов пропустил наряд внутрь помещения, – Пусть вам пояснит ваш коллега. Иван Иаваныч, – позвал он  Путеева, – Поговори  тут...

 Путеев подошёл, поздоровался и когда узнал, в чём дело? – рванул к двери, открыл её и, сразу же, к ПальцАм:

– Вы, пидоры, мать вашу, вы ещё здесь? Вы ещё заявы писать вздумали? Ну-ка, парни, хватайте их, щас мы оформим,  как надо этих скотов.

Мигом, эту шушеру заволокли обратно, ткнули мордами в пол и оставили так лежать, пока не написали все рапорта, заявления, не взяли объяснения. После чего, в  той самой машине, которую они вызвали, их же и отправили в отдел.

–  Что за жулик пошёл? – возмущался Путеич, -Милицию вызывают, жалуются, заявы катают… Это что, по понятиям что ли? Ну и доооожили…

Это было последнее посещение этой сладкой парочки заведения. Больше их сюда не пустили никогда. Правда, стычки с ними ещё случались, но вход ПальцАм был заказан навсегда.

 Самое интересное, что и Гума сумел сегодня отличиться.

 В то время, как в вестибюле разгорелся сыр-бор с ПальцАми, к нему подбежала кассирша казино Лариска и сообщила, что в комнату отдыха крупье, только что, зашёл какой-то мужик. А там никого нет !  Крупье –кто в работе, кто перекусить отлучились, кто… мало ли.

 Гуманоид, наблюдавший издалека сцену, разыгравшуюся на входе, всё равно чувствовал какую-то неловкость. Он понимал, что такие его отлынивания от экстремальных ситуаций, ему, отнюдь, авторитета не добавляет и ждал случая отличиться. Вот Лариска-то, и подвернулась удачно со своим сообщением. Гума подкрался к комнате отдыха, приоткрыл дверь и увидел постороннего, опустошающего сумочки и прочие личные вещи казиношников. Фигура показалась ему знакомой, но рыться в памяти времени не было. В прыжке нанеся удар ногой и припечатав супостата к стенке, Гума, тут же повалили его на пол и обездвижил.

– Позови кого-нибудь из охраны, – скомандовал он кассирше, что та, немедля и сделала.

Она подоспела, как раз, к тому моменту, когда ПальцОв выводили на улицу. И, опять же, не к омоновцам, а к Агасферову обратилась:

– Там Женьке надо помочь.

– Где там? –спросил Виссарион, уже страдавший от такого внимания и, если можно сказать, доверия.

– В нашей комнате.

Вис с тоской глянул в след омоновцам, вышедшим  за нарядом из дежурной части. Можно и Толстого послать, конечно, но…  Чё уж уподобляться Гуме?

– Меня там хватит одного? –поинтересовался он , на всякий случай.

– Хватит. Женька его уже повалил.

– Кого его?

– Да мужика какого-то. Забрёл к нам в комнату и давай вещи шмонать. Ну Женя его и скрутил.

– Так пойдём быстрей, чё мы тут торчим?

У дверей уже стояло несколько казиношников, что-то возмущённо обсуждавшим и поглядывавшим внутрь. Виссарион с Лариской отстранили их аккуратно и вошли в комнату.

– Ты думаешь, это кто? – скаля клыки, весело поинтересовался Женька, кивая на поверженного.

 – Щас гляну и отвечу на твой вопрос.

– Погоди! Вон скотч возьми, давай его обмотаем, а то мне надоело его держать.

Охранники быстро обмотали руки задержанному и ноги выше колен, чтоб мог передвигаться, но не мог махать ими и бегать. Затем, перевернули его на спину.

– Оп-паньки! Вот это сюрприз! – воскликнул Виссарион.

 Перед глазами присутствующих предстал ни кто иной, как муж официантки Людки – тот самый мент, который оскорблял Виссариона и которого они с Толстым прогнали пинками.

– Ну и кто из нас чёрт?– поинтересовался Вис

– Парни, отпустите меня. Сам не знаю, что на меня нашло. Уйду и больше никогда здесь не появлюсь.

– Ты, итак, здесь никогда не появишься. Женя, у него, наверно, служебное удостоверение есть. Глянуть бы…

– Есть, – всё ещё тему-то радуясь, произнёс Гума, – Вот оно! Младший лейтенант милиции, участковый уполномоченный. Прикинь, что он делает у себя на участке, какой беспредел творит

 – Парни, отпустите. Меня ж с работы выгонят. Куда я пойду? Вы ж к себе не возьмёте

– Прикинь, какой отмороженный! Его в тюрьму надо сажать за  воровство, а он в ментовке хочет остаться. Или к нам примкнуть. Пьяных клиентов обирать. Так, кто из нас чёрт-то, ты так и не ответил,– кулаки виссарионовские , так и чесались, так и хотелось почесть их об этого мерзавца. Эх, если бы не скотч! Чё он раньше не посмотрел, кто под Гумой лежит?

– Я, я чёрт! Извините, если обидел, отпустите только.

-Это ты будешь сейчас, обиженным. – Гума похлопал по щеке мента-ворюгу, – Вон, парням тебя отдадим, пусть с тобой делают, что хотят. Как, парни, – обратился он к крупье, – Не хотите отипать этого мусорка? Чтоб неповадно чужое было тырить. Пустите по кругу?

– Да на хер он нужен! – воскликнул Женя-Мушка, – У нас что, баб что ли нет? Плюнуть ему в рожу, дать под сраку …

– О! – Гума поднял вверх указательный палец, – Так и сделаем. Таких козлов и пидоров надо учить, учить и ещё раз, учить! Вис, я правильно Ленина цитирую?

– Бесподобно!

– Ну, тогда, приступаем!

Гуманоид потянул носом в себя, поводил, как верблюд, челюстями в разные стороны, прищуренным глазом, как будь-то,  прицеливается, оглядел физиономию Людкиного мужа. Потом, в обычной своей манере, взял его за уши и…

Всё содержимое Гуминой пасти выстрелило в переносицу,   проштрафившегося, мента и, симметрично, потекло сверху вниз. Казиношники радостно заржали и зааплодировали, лишний раз подтверждая, как любит наш народ справедливые возмездия.

– Пфули, ржёте?! – Гума почувствовал себя в центре внимания и неким властелином,  уже в который раз, – Ну-ка, каждый по очереди! А то бы вы  видели сегодня все ваши денежки.

« Неужели послушаются?»– Виса распирало от любопытства.Ему очень хотелось понаблюдать за экзекуцией в силу мерзкого характера. Сам-то, как всегда, устранился.

И послушались! Ещё как послушались! С хохотом, толкаясь, игровая братия посылала плевки по прямому назначению.

Уворачиваться было бесполезно. Связанные руки, Гумина  пригоршня, крепко держащая за волосы, не оставляли никаких шансов. Хотел было, заорать, позвать на помощь, но чей-то плевок влетел прямо в рот, вызвав рвотную реакцию. В итоге, всё, чем его сегодня угощал Андрюха, оказалось на полу комнаты отдыха, по счастью, никого не задев.

– Ну, ни фига себе! –возмутился Алекс, – Кто теперь это убирать будет?

– А тот, кто наделал, тот и будет, – безаппеляционно заявил Гума. Он попытался снять пиджак с воришки, но скотч не оставил на это никаких надежд. Гуманоид не из тех, кого могут остановить от  задуманного такие пустяки. Обыскав ещё раз Людкиного мужа, он обнаружил бирку от одежды.

– О! – снова указательный палец взмылся вверх, – Несите его куртку сюда.

– Не надо, парни, не надо, – умолял Людкин муж, – Развяжите меня, я сам всё уберу. Отпустите, только, потом.

– Вот тебе! Видел? – это Гума о двух своих средних пальцах, что в упор, продемонстрировал своей жертве, – Тебя, только развяжииии… Ну, где куртка-то?

– На, вот она! – кто-то , из-за голов казиношников швырнул куртку прямо на пол.

– Ну, вот, другое дело, – удовлетворённо произнёс Гума и начал возёкать ногами курткой по полу.

 Казиношников, да и Виса, пожалуй, начала утомлятьь эта сцена и все ждали развязки. Она, конечно, наступила, но оказалась ещё более отвратительной, чем завязка.

 Людке, сбившейся с ног в поисках мужа, какой-то доброжелатель( ница), дал наколку и она появилась в самый момент уборки блевотины. Появилась, естественно, в сопровождении  Андрюхи.  Глянув на свою, обвитую скотчем, половину, особенно на физию, которую она так любит целовать, с Людкой случилась истерика. Она визжала, стучала ногами, не в силах произнести ни слова. Казиношники, зажав уши, разбежались, кто куда.  Дальнейшее затягивание драмы не имело смысла и, накинув куртейку на голову хозяина, Вис с Гумой отвели его на разборки к омоновцам.

Андрюха решил последовать за ними. Нынче он уж был учёный и никакой агрессии не проявлял. Шёл молча,  с бесстрастным  выражением лица. В кабинет заходить не стал, а только просунул голову.

В двух словах описав случившееся блюстителям порядка, охранники  стали наблюдать за реакцией омоновцев. Долговязый, так и не повернул головы своей кочан от денди, второй же– омоновец– Вовка– ножницами расстриг скотч и заставил задержанного выложить всё из карманов.

 Чего там только, не было!

 Ключи, брелки, несколько бирок для одежды– новоявленный Ручечник из известного фильма –  несколько пачек сигарет, причём все початые, несколько штук  игровых фишек на небольшую сумму и пара кошельков.

 Короче говоря, обладатель этого богатства сегодня зря время не терял и изрядно потрудился. Кстати, в одном из кошельков, официант Андрюха признал свой.

Долговязый  отвлёкся от денди, глянул на задержанного, глянул на содержимое карманов, глянул на Андрюху, пересчитывающего свои купюры,  потом опять уставился на задержанного.

– Ты милиционер, что ли?

Тот кивнул.

– Тебя надо выипать, козёл,– вынес свой вердикт Долговязый.

« Ты, наверно мечтаешь об этом с тех времён, когда Промакашка отказался брать у тебя „на клык“ –  с неприязнью подумал Виссарион.

По всему было видно, что омновцам не хочется возиться с этим делом:  рапорта писать, объяснения брать и давать – мороки-то сколко!  И оставить всё, и пустить на самотёк, тоже не решались. В конце концов, омоновец Вовка взял служебное удостоверение мента –воришки, разрезал ножницами на мелкие, мелкие части и, глянув на Людкиного мужа, произнёс:

– Пошёл на хер отсюда, пидор! Лучше будет, чтоб ты сам написал рапорт на увольнение…

– Можно, я умоюсь?– попросил мент-воришка, -И одежду почищу.

– Что??? – омоновец прищурился недобро, – В морге тебя оденут. И почистят, заодно… Не хватало ещё, чтоб всякий пидор шкворил здесь всё своим присутствием. Пошёл на хер, я тебе сказал!

После такой тирады, оплёванный, облеванный, опозоренный  Людкин муж, счёл за благо исчезнуть по-скорей, не прихватив с собой Людку.

Его уволили!

За этим «красавцем» была куча других « подвигов» и руководство искало, только повод с ним распрощаться. « Потерянное» удостоверение оказалось, как нельзя, кстати!

Не прошло и года, после этого, как Людка с ним развелась!

« Ну и работёнку Господь Бог мне подкинул– размышлял Агасферов над увиденным, – Опять, плевки, опять говно, опять блевотина… Фу, как низко я пал! Почему лицезрением такого дерьма, должен зарабатывать себе на жизнь? Да ещё активно пачкаться в нём… Или работу не выбирают, в ней живут и умирают? Печальная перспектива…