Текст книги "Казино "Арана" и его обитатели"

Автор книги: Герман Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 44 страниц)

Так вот, значтит: сидит этот «красавец», покуривает себе, попивая из огромного бокала пиво и рассеяно  посматривает по сторонам, особо не фокусируя взгляд ни на чём. Вот он затянулся в очередной раз и кладёт свою сигарету почему-то мимо пепельницы. Секунда, другая тупого лицезрения  и его рука, нащупав вожделенный бычок,  опять отправляет его в пасть с металлическими зубами. Да, только, не тем концом! Обжегши губы и язык, «крестоносец», яростно матерясь, начинает плеваться прямо на пол.

Ну вот, казалось бы, какое Вису до всего этого дело? Есть же директор Киса, есть и начальник Жека – им бы и следить за порядком, так нет же… ни того ни другого.

И что с того? Тебе-то какое до всего дело? Не заметь и всё.  Куда там! Возмущённый скотским поведением испортаченного, Вис подвалил к нему:

– Слышь, любезный! Ты не у себя в хлеву, чтоб харкать здесь своим туберкулёзом!!!  Не кому здесь за тобой вытирать!

« Крестоносец» с яростью глянул на подошедшего. Ишь, костюмчик на нём, галстучек, усики щеголеватые… Ненавижу таких! И толко собрался выплеснут всю накопившуюся агрессию на этого чистоплюя, как увидел двух омоновцев, появившихся не известно откуда. Лицо же терять  не хотелось перед каким-то фраером  и « крестоносец» изрёк:

– Что за наезды , начальник? Я, ведь,  типа клиент!

-Даже, если ты «типа клиент», по свински здесь вести себя  тебе никто не позволит!

– Проблемы, Виссарион? – поинтересовался ещё один усатенький, на сей раз, омоновец Вовка.

-Всё нормально, начальник! Никаких проблем! – замахал распальцовкой испортаченный,– Сам нагадил, сам и уберу. Мне не западло. Где тряпка?

– А вот, на счёт тряпки, уговора не было! –Виссарион брезгливо поглядывал на «типа клиента», – Харкал ты без помощи тряпки, вот и изволь за собой убрать, без неё же…

В посетителе клокотало бешенство и он не стремился скрыть это. Понимал, однако, все последствия своей несдержанности. Обозрев свой столик, увидел стакан с бумажными салфетками, вынул несколько штук и старательно подтёр нагаженное собой.

– Куда это выкинуть?– горсть сжимала солидный комок грязной бумаги.

– Вон, иди в фойе, там парни покажут, где туалет.

– А я бы на твоём месте, Виссарион,– встрял в диалог омоновец Вовка,– Всё вот это дерьмо засунул ему запазуху или приклеил к его кресту, чтоб, впредь, неповадно было беспредельничать.

«Крестоносец» просверлил мента ненавистным взглядом и, молча, понёс содержимое своей пригоршни в туалет. Отсутствовал недолго. Вернувшись же, обнаружил, что его подружка уже не одна, а пристроилась к танцующей компании, что восседала за соседним столиком.

«То, да сё, да трали-вали..», как говаривал Высоцкий, и к ней прилип пожилой мужичёнка, как бы ангажируя на танец. Та, похоже, и не знала, что такое отказать мужику, хоть в чём-то, и они, вместе, сплелись в единое, извивающееся, целое. Испортаченный чел и десяти секунд не пронаблюдал за ними – вспыхнула ревность, закипело ретивое– вот он на ком отыграется за вынужденное «унижение»!  И чел, ринувшись к своему столу, схватил тупоконечный нож из приборов. С завидной прытью метнулся к танцующим и, повалив за волосы подружку на пол, немилосердно потоптался по ней ногами. Танцевальный партнёр, естественно, скрылся и демонстрировать рыцарские наклонности не пожелал. Этот же, Отелло, начал ещё и тыкать свою пассию декоративным ножиком Убить не получалось но вызвать страшный визг и ор жертвы удалось отменно. Подоспевшие омоновцы выбили дубинкой «оружие» у крестоносца, повалили на пол и надели наручники. Подружка же, придя в себя, начала умолять блюстителей порядка отпустить её возлюбленного.

 Да уж!

Закон жанра неизменим, тем более, что случай уж больно классический.. Придётся повториться, опять, но как не вспомнишь слова Некрасова: есть женщины в русских селеньях…

 Обоих выпроводили.

Тут необходимо отметить, что перед охраной на дверях, администрацией была поставлена, весьма, сложная задача – запоминать «накосячивших» и, впредь, их больше не допускать в пределы заведения. Мера – очень эффективная для поддержания порядка, но попробуй-ка их всех запомни… В прочим, такие меченные, как чел, запоминаются навсегда.

Наконец-то, появился Жека и отправил, милостивец,  Виса с Мишкой пить кофе. Где он пропадал столько времени, где шляется вторую смену подряд человек, которому доверили безопасность казино? –тайна мадридского двора или секрет полишинеля. Беспечность администрации, просто, вопиющая.

 Эти мысли, непрестанно, сверлили мозг Виса. В конце-то концов, и его личная безопасность  подвергалась угрозе с таким начальником и с таким отношением.

Задумаешься тут, пожалуй…

Не спеша допили кофе. Поглазели в телевизор. Мишка выглядел утомлённым и сонным – ему никогда не доводилось не спать ночью, да ещё в таких условиях.  И, всё же, молодец пацанёнок, ни разу сегодня не струсил, не спрятался, не слинял куда-нибудь под благовидным предлогом. Не то, что вчерашний голиаф Руслан.  И удары, точные и сильные, наносил эффективно и безупречно.

Однако…. В данных условиях, бить не всегда желательно, чтоб , в последствии , не иметь дела с правоохранительной системой. Здесь нужны навыки рукопашного боя с подсечками, заламываниями рук, умением удержать в неподвижном состоянии какого-нибудь супостата. Иными словами, с ним надо поработать в спортзале и , не смотря на свою молодость, он будет ценным работником. Не трус, а в этой работе, это, пожалуй, основное.

– Ну как, Мишь, впечатление о работе? – чтоб не дать уснуть партнёру, поинтересовался Виссарион.

– Кошмаррр!– последовал ответ,– Я даже и не знал, сколько грязи в жизни бывает… Только, слышал… Видеть не приходилось… Кошмар, короче…

Вис по интонации умел угадывать настрой человека и редко, когда ошибался.

– Короче, тебе не понравилось?

– А Вам, Виссарион Александровичь, неуж-то нравится всё это? Не верится, как-то…

– И правильно, что не верится! Выбора, пока у меня нет к сожалению…Ты же, похоже, сегодня уже больше не придёшь, наработался.

– Наработался, Виссарион Александрович, и плату даже не попрошу за сегодняшнюю смену.

– Я тебя понимаю! И на твоём месте поступил так же… Хотя, как партнёр, ты безупречен.

– Спасибо, Виссарион Александрович.

– Да не за что!  Это тебе спасибо… Пошли уж, добьём остаток смены, может, ещё передумаешь

– Нет, не передумаю.

После нескольких подряд экзекуций в отношении неадекватов, наступила некая пауза.  Пьяненькие особи обоих полов колобродили по ночному кабаку, общались между собой, веселились, обнимались и целовались, но всё это было в рамках приличия. Многие посетители, в открытую, одобряли жесткие меры охраны в отношении  беспредельшиков. Более того, находились и те, что в открытую, в слух, говорили о том, что в столь лихое время, «Аарна» становится редким островком, где относительно безопасно можно ночью отдохнуть и повеселиться. А это, даже, не реклама, это –сарафанное радио которое моментально разносит информацию и, невольно, работает на престиж заведения.

. Вот уж и до закрытия недалеко. Чуть-чуть потерпеть осталось, меньше часа. Только бы без эксцессов обошлось – хватит на сегодня. Мишка с Сашкой расположились на диванчике и оживлённо переговариваются о чём-то. . Оно и понятно – почти ровесники. Виссарион же, припав к стене спиной, погрузился, как всегда, в размышления о сущном и наблюдением за окружающими, пополняя свою коллекцию психологических портретов. У каждого своё развлечение и хобби – се ля ви!

Неожиданно в фойе, быстрым шагом, зашёл Паша Лучерский. С ходу, без предисловий,  нетерпеливо поинтересовался:

– Где Женя?

– Да, только что тут был, – нехотя отозвался Виссарион, что-то утомлчть его стала  частая необходимость отвечать на этот злополучный вопрос и покрывать начальника, -Вроде, в казино направлялся…

– Ай, Виссарион, не надо, а… Я понимаю, что он ваш начальник и вы его вынуждены прикрывать…. За всю ночь, он там ни разу не появился! Дружбой с Кременком всё прикрывается. Сейчас выигрыши людям выдавать, помочь омоновцам надо, а его нет. В кондейке, опять, своей?

– Не знаю, Паша, не знаю! Был здесь, а куда слинял, мы не заметили, – за всех сразу «привратников» ответил Агасферов.

Время дорого, дебаты вести некогда и Паша устремился в сторону Женькиной кандейки. Вис, любопытства ради, последовал за ним. Не совсем, правда, так, из-за дверей подглядывал. С пол-минуты директор казино тарабанил и звал Жеку – бесполезно, никто не открыл. Явно, хозяин отсутствовал, не до такой же степени обнаглел Араксенко, чтоб в рабочее время закрыться и спать, и не откликаться. Хотя… Ладно, не будем заниматься злопыхательством.

Паша же, осознав всю тщетность поисков начальника охраны, подошёл к Агасферову:

– Виссарион, тогда Вы идите в казино, а то, мало ли… Парни справятся, навряд ли, кто ещё сегодня придёт.

– Ладно, Паш, под Вашу ответственность…

В игровом же зале страсти кипели ещё те! На всех столах принимались последние ставки и игрокам уже ни до чего не было дела –игра, игра и только игра! Заказов отсюда уже давно никаких не принималось: ни еда, ни спиртное, ни сок или, просто, вода не интересовали здешнюю публику и Тимофеич, без всякого стеснения, сидел в кресле и дремал. Не лучший это для него был день, далеко не лучший – мало того, что без чаевых остался, так ещё и побили…

И вот, последняя раздача на карточных столах, последний запуск колеса рулетки и всё – добро пожаловать в кассу!

Кому повезло, естественно…

Доллары, доллары получать! И те, кому удача улыбнулась сегодня, ломанулись к заветному окошку, пыхтя и толкая друг друга, как стадо быков на водопое. Все одинаковые, жадные, тупые и травоядные…

 Зелень любят!!!

 Только бы до рукопашной не дошло!  Омоновцы и Вис наблюдали за этими, готовыми потерять человеческий облик людьми, ни во что не вмешиваясь – пускай самоорганизовываются и, хоть какое-то, проявят желание не уподобляться скоту. Ладно бы в кассе денег не было…

Вид троих решительных мужчин (двое из которых были в  ментовской форме), возымел своё действие, тупая толчея возле кассы прекратилась и образовалось что-то, на подобие очереди. Ещё минут пятнадцать с небольшим, и любители зелени рассосались, наконец-то, рассовывая вожделенное по портмоне и кошелькам.  

Всё, пора идти к дверям и там готовиться к закрытию.

У входа, к своему удивлению, Вис увидел сидящего на диванчике рядом с Мишкой, раздолбая Жеку. Он энергично жестикулировал и что-то внушал и выговаривал Мишке. Что – и так понятно – уговаривал, наверняка, остаться работать. В противном случае, ему опять завтра надо искать замену, а это уже поднадоело. Но, похоже, сегодняшний Виссарионовский партнёр, оказался крепким орешком и доказал, что принятых решений не меняет. Женька вздохнул, привстал с места и подошёл к Виссариону.

– Короче, ситуация такая: Серёга Кременок велел передать, что с сегодняшнего дня никого больше подвозить не будет.

– За что же такая немилость?

– Он сказал, что у него вчера что-то с дверью задней сделали.

– Я сделал?

– Не знаю! Я передаю, то, что мне велено передать, а остальное выясняй с ним сам.

 – Выясню!– почему-то Вис решил, что «око государево» не применит к нему своё решение, отношения-то, вроде, нормальные. Что ж, подождём. Даже оденемся, на всякий случай.

А вот и Рабочие Губы выплыла, посасывая из бутылки пиво. Тут же из под стойки вынырнул Кременок, обогнал свою подружку и не глядя ни на кого, устремился к двери.

– Михалыч! – окликнул его Вис, – Ты меня-то, хоть, подбросишь?

«Око» остановился, сквозь тёмные очки зло глянул на Виссариона, видать в досаду великую ему была задержка, уж больно не хотелось объясняться.

– Тебя Женька что, не предупредил?

– Предупредил!

-Так, какие могут быть вопросы?

– Могут! Что я у тебя там сломал?

-Не ты, так другие… Короче, Вис, давай без этих порожняковых базаров, я же сказал, что никого больше возить не буду, – и Кременок шагнул за порог, не пропустив вперёд грубо, Рабочие Губы.

-«Вот козёл!»– с ненавистью подумал Вис, -« Я ему что, пидарюге, сиденье там продавил? Вот, чмо очкастое!»

 Раздосадованный Вис ( к хорошему быстро привыкаешь!) снял свой пуховик и приготовился ждать шести часов утра, когда пойдут автобусы. Рядом приместился Женька. Ему тоже предстоит ожидание, так как Саночкин сегодня почему-то не появлялся.

Фойе быстро наполнилось сотрудниками, а вместе с ними и весёлым гомоном. Правда, официантов и бармена Кустин озадачил: до шести часов они должны были снять со стен и потолка всю новогоднюю мишуру и украшения. Хватит глаза мозолить, праздник закончился. Остальные тоже не были сторонними наблюдателями и помогали коллегам, кто чем мог. Не все, правда…А помощь некоторых, так, вообще, выражалась очень своеобразно. Вот, например, крупье Женя-Мушка вызвался поддерживать стремянку Ирке-Окорочку. Она влезла туда в своей короткой юбке, тянется, снимает мишуру и снежинки, от чего юбка становится ещё короче, а Мушка, без зазрения совести, её, снизу в верх, похотливо разглядывает и что-то наговаривает. Окорочёк же, тоже, без зазрения совести, подставляется под Мушкины взгляды и хохочет после очередной реплики или комментария этого маленького ловеласа. Нравы, как не раз отмечалось, в этой обители порока были на невысоком уроне и поэтому почти никто не обращал внимания на этих озорников – пусть тешатся, если им так угодно. Могут даже трахнуться на этой стремянке – кому какое дело?– а мы, с удовольствием, посмотрим.

 Успели бы к автобусу…

Но, среди присутствующих, была одна пара глаз, которая с возмущением и негодованием наблюдала за происходящим у стремянки. Пара эта принадлежала Жеке, разумеется. Он, по натуре своей, не был поклонником таких зрелищ, не любил порнуху и всегда уходил из кабинета администрации, когда там начинали смотреть фильмы подобного жанра. Тут же… Ну, пусть, не порнуха… Фривольное отношение к его предмету обожания и благожелательное отношение самого предмета к такому отношению, разжигали в нём  ревность и, некоторое, разочарование: ну как его любимая женщина может себя так вести!

 Жека был не из тех, кто мог скрывать от посторонних свои эмоции и чувства, он, в этом плане, всегда был, как открытая ладонь. Вот и сейчас… Не в сила справиться с нахлынувшим на него негативом, он встал, молча подошёл к стремянке и, бесцеремонно, оттолкнув Мушку, произнёс:

– Я помогу Ирочке! А ты, ступай…

Мушка, хоть и немало удивлён был такой бесцеремонностью, здраво принял решение не поднимать бузы из-за такого пустяка. И, только, он захотел отойти в сторону, как Окорочёк, сверху в низ, глянула: что это там за суета у её стремянки? В глаза, сразу же, бросилась выбритая Женькина макушка и то, что напоминала ранка на ней.

 Взрыв хохота, в буквальном смысле, подкосил её. Ирка рухнула с лестницы и если бы не, оказавшиеся рядом, руки Мушки и Женьки, для неё бы это могло закончится печально. Уже, находясь на рукх своих спасителей, она продолжала дико хохотать  и никак не могла успокоиться. При этом, зараза, указывала пальцем одной руки на Женьку, а другой вертела вокруг собственной макушки. И хохотала, хохотала, хохотала…

Араксенко же, донёс свою драгоценную ношу до ближайшего диванчика и бережно усадил. При этом, неосторожно, слишком низко наклнился…

Смех в фойе громыхнул, подобно артиллерийскому залпу! В течении всей напряженной смены и полумрака помещения, некогда разглядывать подобные нюансы. А тут в фойе, да при ярком свете и не то можно разглядеть. В общем, смех не умолкал долго, да ещё с дурацкими комментариями.

 Тот же Алекс, например:

– Женя, где это ты так нагулялся?

– В смысле, нагулялся? – зло глядя на казиноника, вопросил Женька.

– Да в прямом! – продолжал прикалываться Алекс, – В народе, ведь, как говорят: лысина спереди – от ума, сзади – значит, гуляет… Вот я испрашиваю: где нагулялся?

Этот издевательский вопрос подбросил дополнительно топлива в топку смеха. И не будь сегодня так многолюдно в прихожей «Араны», Алекс  мог бы поплатиться за свои остроты. Сейчас же… А сейчас, ничего не остаётся, как исчезнуть из этого болота смеха, иначе засосёт и проглотит.

И Жека исчез.

« Господи, – подумал Вис, – И как он это всё выносит? Вед всю жизнь же попадает или сам себя ставит в нелепые ситуации. Всю жизнь он объект  ехидства, приколов и шуток. С ума сойти можно! Из психушки, другой кто, не вылез бы.  Как он выдерживает? Ладно, чёрт с ним! Хрен бы не разгадывал его загадки…. Пойду-ка я в кабинет к начальству, хоть телек посмотрю… Всё ж время быстрей поддет…»

В кабинете находились Кустин и Киса. Кустин считал выручку, а Киса заполнял какие-то бумаги. Против присутствия Висариона не возражали оба и он удобно расположился в кресле, уставившись в экран. Чисто произвольно, рука потянулась в карман пиджака за чем-то и Вис обнаружил у себя пачку входных билетов. Забыл выбросить и чуть не увёз с собой. Не хватало ещё домой мусор возить… Так же, произвольно, он достал эту пачку и положил на стол.

– Что это?– Кустин оторвался от купюр, – Входные билеты?

– Ну, да! Забыл выбросить.

– Ты сохранил входные билеты… -неожиданно Кустин перешёл на «ты», – Здесь, все?

– Почти все. Плюс-минус, четыре-пять штук…, – пробормотал Вис, не любивший, столь быстрых, переходов.

– И сколько здесь, не считал? – продолжал, почему-то, допытываться генеральный.

– Посчитал, конечно. Так, любопытства ради… А что, Андрей Васильич, ты криминал какой-то узрел? – в свою очередь, к начальству Вис обратился на «ты», не терпевший одностороннего «тыкания»

-Нет, конечно, – Кустин, похоже, и не заметил этого перехода со стороны Виссариона, – И сколько тут?

-Сто сорок восемь.

– Точно? – в голосе директора послышались волнительные нотки

– Сам пересчитай.

Кустин так и сделал. Потом отложил в сторону пачку. Посмотрел на Виса, потом на Кису.

– Вот и подтвердилось то, чего мы подозревали. Сами-то, как мы не догадались поручить охране изымать входные билеты… Ну, Виссарион Александрыч, молодец, спасибо, – Вису стало почему-то не по себе от этой похвалы,– Ну-ка, Игорь, тащи сюда кассиршу.

Через минуту в дверной проём просунулась голова кассирши:

– Звали, Андрей Васильевич?

-Звал! Заходи. Надя,  и дверь прикрой. Так, ещё раз, сколько сегодня билетов продано?

– Я ж Вам говорила – девяносто два.

-Точно, девяносто два?

– Я умею считать, Андрей Васильевич.

– И я, представь себе, тоже! Мы и раньше сомневались, что ты всю выручку сдаёшь, а сегодня, благодаря охране, убедились в этом окончательно.

– Вы на что это намекаете?

– Я не намекаю, а говорю прямо: вот сумма, которую ты сдала за, якобы, проданные билеты, а вот те самые билеты, которые охрана предусмотрительно, изъяла у посетителей. Ну-ка, пересчитай!

Кассирша уселась напротив и принялась перебирать пачку. От волнения, руки плохо слушались, но привычно продолжали считать, затратив на это совсем немного времени.

– Сколько?– спросил Кустин

– Сто сорок восемь,– прошептала кассирша.

– Правильно! И, заметь, на всех сегодняшняя дата проставлена.

– Андрей Васильевич, я сейчас всё объясню…

– Не надо! Давай-ка, лучше, сюда свою сумку. И, не дай Бог, я там не обнаружу искомой суммы. Я, тогда, прикажу тебя, овца потная, раздеть догола и перетряхнуть все твои щели. Поняла?

Последовал молчаливый кивок и кассирша натянула на себя лик смирения от безысхдности и тайной надежды на чудо – вдруг пронесёт нелёгкая, а за ней последует прощение и отпущение грехов?

Нет, чуда не произошло.

Пропажу нашли быстро.

Воровка, даже, не напрягала фантазию – просто положила купюры, едва открыв замок. Достали, пересчитали на калькуляторе – совпало всё, даже, те самые, «плюс-минус».

-Исчезни, шалашовка, отсюда!– рыкнул генеральный, -И, чтоб больше я тебя не видел. За зарплатой, не вздумай приходить, ты её получила, даже слишком.

– Андрей, Васильевич, ну, простите меня – больше такое не повториться!

-Пошла вон отсюда!

– У меня же маленький ребёнок, где я теперь работу найду?

– Пошла на хер! Ребёнок у неё… Раньше надо было думать о ребёнке

– Ну, Андрей Васильевич…– и кассирша ударилась в рёв

– Тебя что, плять, взять за шкирку и выкинуть? Пошла на хер сказал!

«Дама», наконец-то, соизволила оторвать свой зад и, обливаясь слезами, и, одновременно, сверля Виса взглядом, полным ненависти, удалилась из кабинета. Повисло тяжёлое молчание.

«Ну, вот, – с грустью подумал Агасферов, -Моя репутация конченного мерзавца ещё более окрепла!»

Молчание нарушил Киса.

– Я еду в сторону центра. Могу Вас подвезти, Виссарион Александрович.

– Спасибо, Игорь! Это будет кстати.– и поразмышляв секунду, добавил, – Весьма, кстати.

Задрипанная Кисина «копейка», хоть и уступала по всем параметрам кременковской новенькой «девятке», всё равно, была машиной тёплой, хоть и не особенно уютной. Причиной тому  была грязь в салоне, мусор, пыль какая-то непонятная и затхлый запах, который перебивал обычные машинные ароматы. Создавалось впечатление, что с момента схода с конвейера, данная колымага не убиралась, не умывалась  и не чистилась ну ни единого раза. Как-то даже не вязалось с внешним обликом хозяина –Кисы– всегда модно одетого исторгающего благовония, весьма, не дешёвого парфюма.

Странное и необъяснимое противоречие. В прочим странностей у Кисы хватало и необъяснимых черт тоже, как и у всех обитателей «Араны».

Как бы там не было, но превередничать и воротить нос от такого халявного средства доставки в пять часов утра, да ещё в зимнюю стужу, было глупо и не дальновидно. Ведь сказано же: лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Тем более, что ехать в тепле, а идти по морозу.

 На счёт же противоречий между Кисиной лощёной внешностью и жуткого срача в его лимузине…

И тут ничего странного не было.

Как позже выяснилось, он жил с родителями-интеллигентами в огромной, сталинской, четырёхкомнатной квартире, где тоже, отродясь, никто ничего не убирал, не мыл пол и даже не подметал.

 Да, встречаются, порой, на просторах Руси Великой и такая разновидность людей умственного труда, для которых состояние  их жилищ а не имеет принципиального значения: ну и что, что напоминает бичёвник или наркоманский притон, ну и что, что в иных  алкащенских  жилищах бывает чище. Не в этом суть! Главное – пренебрегать условностями быта, коль они не мешают творческому процессу.

А предкам Кисиным (Игорем-то его теперь и не упомянем даже) не мешало!!!

 Стало быть,  к чему излишние треволнения и морализаторство?

 На счёт посуды, злые языки помалкивали – видать потому, что не рискнули принять предложение любезных хозяев испить чайку или откушать, что Бог послал.

Как бы там не было, Виссарион был доставлен к самому дому, а это того стоило, чтоб не предавать значения  срачу в Кисиной машине.

Что ж , далее?

А далее…

До самого воскресенья у Виса сменилось ещё три напарника, имена коих и не припомнить даже. Всех их Жека откапывал, отискивал где-то, всех их рекомендовал начальству и Виссариону, все они были молодые двадцатилетние парни не слабой наружности и все они, под утро, исчезали, не испросив даже платы за труд и бессонную ночь. Таковы были жуткие условия работы в казино в середине девяностых годов.

Что греха таить, Виссарион тоже каждую ночь считал последней в своей трудовой деятельности на благ игрового бизнеса – уж больно обрыдли постоянные стычки с различными выродками и неадекватами, коих вынесло на поверхность в России в начале девяностых годов. Но проклятое безденежье, что поразило всю бюджетную сферу той эпохи, но глаза голодного ребёнка,  но страдания, из-за этого жены, да и его самого…

Нет, уж лучше пусть убьют здесь. Пусть, какая-нибудь мразь пальнёт из пистолета или обреза, или пырнёт ножом – тогда, хоть, подохнешь с последней мыслью, что сделал для своих близких всё, что мог и  своё предназначение мужика  исполнил полностью и окончательно, раз Господь «милосердный» так порешил.

Именно  такие размышления копошились в усталой голове Агасферова в воскресное утро после закрытия заведения. Что будет на следующей неделе? Как он будет совмещать работу в школе и в казино далее? На сколько его хватит?  Хоть какой-то отдушиной из всего мрака этого негатива было то, что сегодня опять выдадут зарплату и он, с нетерпением, ожидал, когда позовут в кабинет администрации.

Охрану, обычно, рассчитывали в первую очередь, дабы подчеркнуть её элитарность и относительную близость к руководству.

А вот и Жека появился. Как всегда, не утруждая себя словесами, он кивнул головой Виссариону в сторону кабинета – мол, иди, твоя очередь.

В кабинете Кустин из-за горы купюр  взглядом указал ему на стул, копаясь в каких-то бумагах и беспрестанно тыкая пальце в калькулятор.  Рядом сидел Паша Лучерский и что-то торопливо записывал, глядя на  высвечивающиеся цифры кустинского калькулятора. Так продолжалось уже несколько минут и Виссарион почувствовал себя здесь почему-то лишним.

– Может я по-позже зайду? – обратился он к директорам.

-Нет, нет, всё нормально, – быстро проговорил Кустин и, тут же,обратился к Лучерскому , – Паша , скажи ему….

Паша, оторвавшись от своих записей, поглядел на Виса своим мертвецки спокойным взглядом, улыбнулся и приветливо, даже как-то по дружески, заговорил:

– Тут вот какое дело , Виссарион, –  почему-то без «Александровича» начал Паша и выдержал паузу, посматривая на Кустина.

-«Может, уволят, – с надеждой подумал Вис, – С меня и взятки гладки»

-Короче, – продолжил Лучерский, – Мы тут посовещались…

-«И ты решил…»– с сарказмом подумал Вис

-… что из-за той чехарды, что творится в охране и твоего добросовестного отношения к делу….

-« Ого! Уже на „ты“! Чем же всё закончится?»– продолжал, про себя, ухмыляться Вис

– Ты не собираешься, надеюсь, как твои коллеги,  не выходить больше на работу?  Мы понимаем, что трудно, очень трудно там, на входе, работать… И, тем не менее?– директора уставились в каком-то вопросительном ожидании, даже Кустин отодвинул свои бумажки и калькулятор.

-Что «тем не менее»? Буду или нет я здесь работать? – уточнил Агасферов, – Ну, если я вас устраиваю, то почему бы и нет?

– … Ну и прекрасно, – опять улыбнулся Паша, – Поэтому мы и решили, что тебе не надо проходить двухмесячный испытательный срок, ты выдержал испытание и зарплату будешь получать в полной мере, то есть, «лимон», как договорились. Причём, уже сегодня ты получишь всё сполна.

На держи! – протянул ему стопку купюр из-за своей бумажной баррикады  Кустин

Вис за свою жизнь привыкший сталкиваться только с дурными новостями, даже, по-началу, не понял о чём речь, поэтому  слов благодарности начальство от него не услышало.  Машинально, не пересчитав, сунул деньги во внутренний карман, он уже собрался было покинуть помещение, как гендиректор его остановил.

-Погоди, это ещё не всё.  Ты на этой неделе выявил серьёзные «косяки» у поварихи, кассира и швейцара. Они оштрафованы на 50% . Кассирша же, вообще лишина зарплаты. И вот чтоб не говорили, что штрафы администрация ложит (он именно так и сказал –«ложит», а не «кладёт»!!!) себе в карман, мы решили, что эти «бабки» будут предназначаться тому, кто выявит эти косяки. Так что, не спеши, ещё не всё заработанное получил,  – и с этими словами, Кустин снова принялся отсчитывать купюры.

« Ясно, – подумал Виссарион, – разделяй и властвуй… Как это знакомо! Вот только эти деньги… Они мне нужны, конечно… Очень нужны…. Но…Как-то противно их брать… Почему-то противно….. Что-то напоминает…. Ах, да!»

– Слушай, Андрей Васильевич,– обратился к Генеральному Агасферов по-свойски(«Раз вы, суки, ко мне на „ты“, значит и мне с вами не хер церемониться!»), – Что-то мне не в жилу эти деньги! Какими-то иудиными серебренниками попахивают они… , – Кустин удивлённо поднял глаза, видать  ему и в голову не приходили подобные ассоциации, – Ты, знаешь что, отдай-ка их лучше Женьке – он давно мечтает обновить боксёрское снаряжение: и накосячившим будет урок в прок, и на администрацию никто ничего не подумает, и для пользы дела –само то. Согласен?