Текст книги "Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]"

Автор книги: Генрих Гацура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– А ты куда?

– Куда, куда? Тоже работать. Сегодня воскресенье, через пару дней съемки на ракетной базе начинаются.

Милицейский вертолет с надписью «ГАИ» пронесся над шоссе, почти задевая верхушки росших по обочине тополей.

– Эй, поосторожней, – крикнул сидевший рядом с пилотом милиционер. – Вот они, – он показал на движущиеся по дороге черную «Волгу» и выкрашенный в защитный цвет «газик». Пилот развернул вертолет и обогнал машины. Милиционер поправил каску и взял микрофон.

– Первый, я второй. Они в километрах семи от тебя. Сбавь обороты. Какова слышимость сигнала?

Водитель трейлера сбавил скорость и взял поближе к обочине.

Из висевшей у него на груди портативной радиостанции послышался треск, и искаженный помехами мужской голос:

– Какова слышимость сигнала? Отвечай.

Мужчина нажал кнопку на корпусе передатчика и сказал:

– Слышу тебя хорошо.

По шоссе и кабине КамАЗа пробежала тень от вертолета.

– Приготовиться! – вновь раздалось из динамика. – Десять секунд… Пять… Пошел!

Водитель резко нажал на тормоза, одновременно выворачивая руль влево. Огромный трейлер, чуть не опрокинувшись, выполнил этот странный маневр и встал поперек дороги, перекрыв движение в обе стороны. Шедшая сзади легковушка, водитель которой не успел даже затормозить, на всей скорости врезалась в прицеп и сразу же загорелась.

Буквально через несколько секунд перед затором сел вертолет ГАИ. Из него выскочил милиционер и, размахивая жезлом, бросился навстречу черной «Волге» и «газику».

Машины остановились. Из одной из них вышел молоденький старший лейтенант и подошел к гаишнику.

– Что такое?

– Авария. Давайте быстрее отъезжайте. Трейлер перевозит ядовитые вещества.

– Но нам нужно срочно в часть.

– Вот, – милиционер показал жезлом на небольшую табличку с надписью «Объезд», –  километра через три выедете на основную дорогу. Давайте быстрее, а то через пять минут здесь начнется столпотворение.

Лейтенант бросился к «Волге».

– Что произошло? – спросил его сидящий на заднем сиденье полковник.

– Авария, загорелась машина с ядохимикатами.

– Нам только не хватало застрять здесь на пару часов.

– Гаишник сказал, что можно объехать место аварии.

– Что стоим, поехали!

«Волга» и «газик» свернули налево, на лесную проселочную дорогу. Проехав по ней с километр, они попали на заваленную строительным мусором территорию какого-то склада. Еще одна табличка со словом: «Объезд» показывала в сторону длинного металлического ангара с распахнутыми с обеих сторон воротами.

– Куда теперь? – спросил сержант, сидевший за рулем.

– Через ангар, – раздраженно ответил старший лейтенант. – Или ты знаешь другую дорогу?

Возле этого огромного ангара, длиной, наверное, метров тридцать, стоял знак ограничения скорости «Пять километров». Машины медленно въехали внутрь.

– Темно, как в тоннеле, – улыбнулся водитель, включая ближний свет. – Колесо бы не пропороть.

«Волга» уже миновала большую часть пути, когда ворота впереди вдруг начали закрываться.

– О черт! – ругнулся сержант и нажал на тормоз: путь к выходу преграждала толстая доска со сверкавшими в свете фар гвоздями. Он дал заднюю скорость, но водитель шедшей за ними машины с охраной не понял его маневра и врезался в бампер «Волги».

Ворота ангара впереди и те, через которые они въехали, с грохотом захлопнулись.

– Это ловушка! – крикнул лейтенант.

– Не паникуйте, – сурово взглянул на него полковник. – Срочно свяжитесь со штабом или ракетной базой, пусть вышлют подмогу.

– Проклятье! Ангар экранирует радиоволны! – лейтенант отбросил трубку радиотелефона и вытащил пистолет. – Надо что-то предпринимать.

– Пусть все рассредоточатся и займут огневые позиции, – сказал полковник. – Им так просто нас не взять.

– Есть. – Старший лейтенант открыл дверцу «Волги» и тут же, выронив пистолет, схватился за горло. – Гааз, – успел прохрипеть он и вывалился из машины на бетонный пол.

Через пару минут створки ворот приоткрылись, и в ангар вошли несколько человек в военной форме и противогазах. Один из них, держа автомат наготове, подошел к лежавшему без движения лейтенанту и ногой перевернул его на спину.

– Готовы, – раздался приглушенный противогазом голос. – Сложите их в углу и закидайте мешками с цементом. Полковника пока не трогать.

К Вакулову, который стоял, облокотившись на капот джипа, и смотрел, как на маленькую площадку перед ангаром приземляется милицейский вертолет, подбежал солдат в форме десантника и, показав китель и фуражку полковника, спросил:

– Куда это?

– Его обыскали и сфотографировали?

– Так точно.

– Отнеси все в фургон, я сейчас приду. Скажешь майору, чтобы они побыстрей шевелились, а сам займись вертолетом.

Алексей подождал, пока солдаты вручную выкатят из ангара «Волгу» и «газик», и направился к спрятанной за штабелями пустых бочек машине с будкой, которая внешне ничем не отличалась от обычной «технички», занимающейся ремонтом водопровода. Однако большая часть этого фургона была заполнена самой совершенной передающей, подслушивающей, записывающей и воспроизводящей видео– и аудиоаппаратурой, а остальная часть напоминала сейчас гримерную. Чего только здесь не было: и парики, и бороды, и даже накладные носы. Сидевший перед зеркалом мужчина в форме полковника обернулся и спросил у Вакулова:

– Ну как, я похож на командира ракетной базы?

Алексей взял со столика сделанные «Полароидом» снимки, внимательно просмотрел:

– Повернитесь. Нужно немного убрать виски и наложить побольше грима вокруг глаз, а так ничего. Постарайтесь поменьше открывать рот, а то они нас сразу же раскусят. Пусть говорит Григорьев.

– Не волнуйтесь, – сказал стоявший рядом мужчина в форме майора, – легенду выучили назубок.

– Так, – тяжело вздохнув, Вакулов присел на откидной стульчик, – я свое дело сделал, теперь дело за вами. Без пяти час, как раз во время обеда вы должны быть возле КПП, затем все по плану. Желаю успеха! Давайте закругляйтесь с гримом, нам нужно отогнать фургон подальше от этого места. Мы выезжаем отсюда первыми, затем вы.

Минут через пять джип, в котором сидел Алексей, и «техничка» выехали с территории склада. Они не воспользовались той дорогой, по которой приехал командир ракетной базы, сюда можно было попасть и другим путем. Узкая просека с покосившимися от времени телеграфными столбами вела к карьеру, возле которого проходила разбитая проселочная дорога, а уже по ней можно было добраться до шоссе. Выехав на асфальт, водитель джипа притормозил возле стоявшего на обочине военного грузовика с брезентовым тентом.

Как там? – спросил высунувшийся из его кабины лейтенант а форме десантника.

– Все по плану, – крикнул Вакулов. – Они сейчас появятся. Мы поехали.

Десантник помахал им вслед рукой и вновь принялся выскабливать штык-ножом грязь из-под ногтей.

После отъезда Вакулова оставшиеся, все в военной форме, разместились в «Волге» и «газике», только возле вертолета еще крутился тот самый солдат, что подходил к Вакулову с кителем полковника.

– Что ты там возишься? Давай быстрей! – крикнул ему майор.

Десантник вылил остатки бензина из канистры на самодельный факел, поджег его и швырнул внутрь вертолета. Пламя взметнулось выше деревьев. Солдат бросился к «газику», сбив ногой по пути столбик с табличкой «Объезд». Раздался взрыв. Огромная лопасть, описав дугу, с грохотом обрушилась на крышу металлического ангара. Горящие обломки вертолета градом посыпались на землю.

– Идиот! – выругался майор, захлопнув дверцу «Волги». – Он туда, наверное, пол-ящика взрывчатки засунул. Заставь дурака… Что стоишь? Поехали!

Через несколько минут они выбрались на шоссе, где к ним присоединилась стоявшая у обочины машина с восемнадцатью бойцами в форме десантников.

– Итого, – майор взглянул на свой хронометр, – вся операция у нас заняла, если считать точкой отсчета аварию на шоссе, а конечной – отъезд от ангара, чуть больше двадцати двух минут.

– Могли бы и побыстрей, если бы твои парни не ползали, как сонные мухи, – пробурчал тот, что был в форме полковника.

Николаев открыл глаза и увидел склонившуюся над ним секретаршу Вакулова – Светлану.

– Проснулся? – спросила она.

– Что сейчас – утро, вечер, ночь и какое число? – Сергей с трудом приподнялся и сел.

– Утро, девять часов, среда. Ты уже вторые сутки пьешь. Как отдал рукопись Вакулову, так и начал, как сумасшедший. Ничем тебя нельзя было остановить. Смотри, сколько ты вылакал за это время. – Светлана показала на батарею бутылок из-под шампанского и коньяка, стоявшую вдоль стены. – Это только здесь, а ты еще в баре хлестал, как чумной.

– Это все я?

– Кто же еще, мне из этого только пару бокалов шампанского перепало.

– О Боже, – Сергей закрыл глаза, – столько выпить нельзя, от этого можно умереть.

– Как видишь – не умер.

– Лучше бы умер. – Николаев посмотрел на свои трясущиеся руки. – Дай опохмелиться.

– Может, лучше таблетку? А то ты опять, по второму кругу начнешь.

– Не-е, – отрицательно покрутил головой Сергей и тут же вновь зажмурился от боли. – Боже, как раскалывается башка! Давай быстрей, а то она треснет по швам.

– Так тебе и надо, – сказала Света, вытащила из-за тумбочки початую бутылку коньяка и налила в рюмку. – На, держи, только смотри, ты обещал.

Николаев выпил, передернул плечами и спросил:

– А где Вакулов?

– Еще вчера уехал.

– Он говорил, что возьмет меня с собой на ракетную базу.

– А ты-то там зачем? Ты свое дело сделал.

– Он обещал взять меня на съемки.

– Ляг лучше, поспи еще немного, а то ты почти двое суток не ел, не спал и куролесил. Как настоящий русский, добравшись до дармовой выпивки. Поэтому и голова у тебя так болит. Тут с тобой кое-кто из нашего руководства хочет поговорить, а ты в таком состоянии. Поспи часок-другой, и все пройдет.

Николаев уткнулся лицом в подушку и, пропустив первую строку, стал читать по памяти стихотворение Есенина:

 
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым…
 

Постепенно декламация перешла в какое-то полусонное бормотание, а затем он и совсем замолк. Светлана укрыла его одеялом и вышла из номера.

Едва черная «Волга» и сопровождавшие ее машины подъехали к контрольно-пропускному пункту, из него выбежал капитан с красной повязкой дежурного.

– Товарищ полковник, – бросился он к возглавлявшей колонну машине командира ракетной базы, – несколько минут назад позвонили из штаба округа и сообщили, что против нашей части готовится крупная провокация со стороны местных властей.

– Знаем, – махнул рукой майор, сидевший на заднем сиденье рядом с полковником, – открывайте быстрей и срочно позвоните подполковнику Никишину, чтобы он немедленно собрал всех свободных от дежурства офицеров и солдат в Красном уголке. Мы привезли подкрепление.

Ворота распахнулись, и машины въехали на территорию ракетной базы. Двое десантников с автоматами выпрыгнули из грузовика и в сопровождении лейтенанта вошли в помещение пропускного пункта.

– Мы направлены к вам для усиления поста, – отдав честь дежурному по КПП, отрапортовал офицер-десантник. – Много вас здесь?

– Нет, я и сержант. Еще двое пошли в столовую.

– Вот и хорошо, – лейтенант широко улыбнулся и, протянул руку для рукопожатия, сделал шаг навстречу капитану.

Тем временем один из солдат-десантников встал за спиной сержанта. Через несколько секунд все было кончено. Лейтенант вытер о китель капитана нож, вышел на крыльцо и махнул рукой. Машины двинулись дальше, ко второму пропускному пункту. Благополучно миновав и его, «Волга» и следовавшие за ней машины через несколько минут подъехали к небольшому засыпанному землей бетонному сооружению, единственной  части громадного ракетного комплекса, выступавшей над землей и связывавшей находившихся на огромной глубине людей с поверхностью, не считая ракетных шахт. При одном взгляде на бетонный монолит было ясно, что разрушить его обычными снарядами или ракетами невозможно, необходимо как минимум прямое попадание ядерной бомбы.

Подполковник Никишин и старший лейтенант с повязкой «Начальник караула» поджидали их возле входных дверей, ведущих к шахтам лифта. Заместитель командира хотел было доложить полковнику, как полагается по уставу, о положении дел, но майор остановил его.

– Я офицер Генерального штаба. Положение очень серьезное, дорога каждая минута. Вы собрали личный состав?

– Да, в Красном уголке. Еле все влезли.

Майор обратился к старшему лейтенанту:

– Вы начальник караула?

– Так точно.

– Возьмите десять моих людей и усильте караулы, а мы – в Красный уголок.

Массивная дверь отъехала в сторону, и они спустились вниз. Коридоры были узкие и высокие, вдоль потолка тянулись какие-то трубы и пучки кабелей, некоторые были толщиной с руку. Впереди шел подполковник, следом майор и лжекомандир ракетной базы, а уже за ними вооруженные до зубов десантники. Им пришлось миновать несколько металлических дверей, прежде чем они подошли к помещению, в котором собрался свободный от боевого дежурства личный состав.

– Это здесь.

Майор заглянул в Красный уголок и сказал Никишину:

– Я должен еще раз обсудить с командиром наши общие действия, а вы займите пока их и объясните серьезность положения.

Едва подполковник перешагнул порог, как массивные двери за ним с металлическим лязгом захлопнулись. Двое десантников налегли на длинные рычаги, торчащие вместо ручек, а третий, достав из небольшого чемоданчика портативный газосварочный аппарат и темные очки, быстро в нескольких местах приварил дверь к металлическому косяку.

– Неплохо, – усмехнулся «полковник», – тебе бы автослесарем работать.

Изнутри кто-то забарабанил чем-то тяжелым.

– Они не вылезут? – спросил майор.

– Нет, здесь сталь миллиметров десять, гранатой не взять, – успокоил его один из десантников.

Дверь туалета, который находился в конце коридора, открылась, послышался шум спускаемой воды, и в коридор выскочил, застегивая на ходу брюки, молоденький лейтенант.

– Проклятая каша, – ругнулся он и, подняв голову, вдруг заметил возле закрытых дверей Красного уголка группу вооруженных людей. – Что здесь…

Лейтенант не успел договорить, раздался звук, похожий на хлопок пробки от шампанского, и он, обливаясь кровью, рухнул на бетонный пол.

– Теперь самая ответственная часть операции, – сказал майор, пряча пистолет с глушителем в кобуру под мышкой. – Вдвоем с полковником мы снимаем караульных возле командного пункта и входим. Только после этого, секунд через пять, появляетесь вы.

– Может, и здесь воспользоваться газом? – спросил один из десантников.

– А потом ходить в противогазах? Здесь не настолько совершенная вентиляция, чтобы мы могли полностью очистить помещения от газа. Все, пошли.

Через несколько минут с охраной было покончено. Майор и лжекомандир ракетной базы вошли в командный пункт. Все его стены, кроме одной, были заставлены какими-то пультами, за которыми сидели операторы.

Дежурный офицер, щелкнув каблуками, поднес руку к пилотке, но так и застыл, увидев входивших следом в помещение вооруженных десантников.

– Всем встать! – рявкнул во все горло майор. – Отойти к стене!

Дежурный взглянул на «полковника». Тот кивнул и сказал:

– Делайте то, что вам говорят.

– Ты хочешь сказать, что ничего не знал и никакого отношения ко всему происходящему здесь не имеешь?

–  Чего не знал? Чего не имею?

– Ну, насчет ракетной базы…

– Почему не знал? Я же сам писал сценарий. Вакулов даже сказал, что они рассчитывают на получение «Оскара».

– Вакулов сказал? – Светлана оторвала голову от подушки и посмотрела на Николаева. – «Оскара»?.. Бог ты мой, где только таких придурков находят?

– Что ты этим хочешь сказать? Я написал по своей повести сценарий, Вакулов сказал…

Женщина вдруг упала на спину и задрыгала ногами.

– Ой, Вакулов сказал… Да я сейчас просто умру от смеха…

Одеяло свалилось с нее, и она теперь лежала на кровати в чем мать родила.

– Пожалуйста, объясни мне, что ты этим хочешь сказать? – Сергей сел на кровати.

Светлана приподнялась на локте и спросила:

– Ну а что ты хочешь услышать? Вы же все придурки – писаки, журналисты. Сколько вас не учи, вы все равно ничего не поймете. Кто только и как вас не пользует. Вас только похвали, приласкай, пообещай дырку от бублика и мордой в говно засунь, и вы будете его лакать и нахваливать.

– Ты хочешь сказать, что он меня обманул?

– Ой, обманули его, бедного! – Она засмеялась и вновь упала головой на подушку.

– Прекрати! Ты даже не представляешь, что может произойти, если это действительно правда! – Николаев вскочил с кровати, бросился к стоящему возле окна телевизору и включил его.

На экране появилась ведущая «Вестей».

– Как мы уже сообщали в предыдущих выпусках информационной программы, террористы, захватившие ракетную базу и потребовавшие двести миллионов долларов, выдвинули еще одно требование – немедленное освобождение из тюрем бывших республик Союза всех заключенных, – как они заявили, узников совести нынешних режимов.

В Кремле все еще продолжается экстренное заседание Правительства России; большинство его участников склоняется к тому, чтобы выполнить все требования террористов.

На вопрос Президента России, действительно ли возможен запуск ракет без сигнала с центрального командного поста ракетных войск, один из экспертов сообщил, что на этот случай была предусмотрена специальная секретная программа, которая по получении сигнала о нападении вводится во все командные компьютеры, и при первом же ядерном взрыве на нашей территории автоматически снимает блокировку с пусковых механизмов ракет и позволяет запустить любую ракету простым нажатием кнопки. Это было сделано потому, что во время ядерной войны никто не может гарантировать, что электроника не выйдет из строя. Возможно, сообщил эксперт, и в данном случае преступники просто вывели электронный блок защиты из строя.

– Боже! Как все просто! Захватывается ракетная база – и, пожалуйста, можешь диктовать любые условия любому правительству! – Сергей переключил на другую программу.

Женщину диктора сменил мужчина.

– Наш специальный корреспондент сообщает из Киева, что на обвинения Президента Украины, выдвинутые им на сегодняшнем заседании, один из прибывших на него высокопоставленных российских военных чиновников ответил, что на фоне развала бывшего Союза ничего удивительного в этом происшествии он не видит. Ракетные силы СССР были созданы для более или менее спокойной обстановки в стране, сейчас же, когда бывшие коммунистические лидеры и идеологи только тем и занимаются, что делят между собой бывшие республики, корабли и цэковские дачи, ничего другого и нельзя ожидать. Армия предоставлена самой себе, и даже странно, почему местные гарнизоны не приватизировали ракетные базы и не продали установки китайцам или иранцам, а на их месте не устроили стриптиз-рестораны для богатых иностранных туристов.

На сегодняшнем внеочередном заседании Верховного Совета присутствовало всего около ста депутатов. По сообщению наших корреспондентов, все аэропорты города Москвы заполнены народными избранниками, пытающимися вместе со своими семьями вылететь в любую точку мира, лишь бы покинуть территорию бывшего Союза. Особенно большим спросом пользуются Австралия, Новая Зеландия и острова Тихоокеанского региона как наименее возможные цели для ядерных ракет. Нескольким сотням депутатов, совместно с крупными мафиозными лидерами, удалось захватить самолеты, и сейчас они под охраной телохранителей, загружают их своим багажом. Остальные в ожидании других самолетов пытаются вытеснить с территории аэропортов коммерсантов и разномастных чиновников, которые также не прочь покинуть страну. Наш корреспондент сообщает из Шереметьево-2, что там то и дело раздаются пистолетные выстрелы и автоматные очереди. Несколько таможенников, которые пытались предотвратить вывоз ценностей, были расстреляны прямо на летном поле. Один из наших операторов получил тяжелые увечья, пытаясь снять кадры поспешного бегства народных избранников. Сейчас он в тяжелом состоянии находится в больнице.

– Вот Вакулов, вот скотина! – заметался по номеру Николаев. – Все рассчитал! Конечно, достаточно выпустить на свободу уголовников, как народ сам взмолится о введении жесткого президентского правления или военного положения в стране. А там, под шумок, вместе с уголовниками можно уже разобраться и с политической оппозицией – демократами, коммунистами, социалистами, жевто-блакитными, красными, голубыми и прочими недовольными. И я собственными руками написал им сценарий переворота.

– Ну и придурок же ты! – вновь рассмеялась Светлана. – Думаешь, ты один работал над этим проектом? Как бы не так. У Вакулова только электронщиков был целый отдел, все они сидели и разрабатывали… – ха-ха-ха! – как им сказали, средство защиты от несанкционированных запусков ракет. Только, похоже, ты их перещеголял, предложил самый простой способ запуска, без всяких компьютеров и программ. Вакулов от радости прыгал.

– Да прекрати же ты! – обернулся он к смеявшейся женщине и, закрыв уши руками, упал в кресло. Светлана залилась пуще прежнего, размазывая слезы и тушь по щекам и приговаривая:

– Вот идиот!.. Вот идиот!.. Таких надо поискать!..

– Заткнешься ты или нет?! – Сергей встал из кресла и сжал кулаки. – Иначе я сейчас тебя изуродую!

Бешеная злоба вдруг охватила его. Он размахнулся и изо всей силы ударил женщину. Затем еще, еще, еще… Николаев старался попасть по ее красивому, смазливому личику, вбить этот истерический смех назад ей в глотку. Сколько это продолжалось – несколько секунд, минуту или полчаса – он не помнил, но вдруг он услышал голос:

– Ну, хватит на сегодня, будя, – и чьи-то сильные руки оттащили его от секретарши Вакулова. Лицо ее было все в кровоподтеках. Она сидела голая на кровати и, сплевывая кровавую слюну, приговаривала:

– Он мне зуб выбил. Он мне зуб выбил. Он у меня еще поплатится за это…

Какой-то человек в белом халате заглянул в лицо Сергею и сказал:

– Ну-ка, подержите его руку.

И сразу после этого наступила темнота.

– Ну, в чем дело? Почему он замолчал?

Кто-то начал трясти его за плечи. Николаев поднял голову. Лица сидевших перед ним людей расплывались в белой дымке.

– Это мне мало, сделайте еще один укол.

Кто-то закатал рукав Сергею, он сделал попытку вырвать руку, но безуспешно. По телу прокатилась волна тепла, и на него вновь посылались вопросы. И Николаев вновь говорил, говорил, говорил. Изредка по его телу пробегала жуткая дрожь, как от электрического разряда, а склонявшийся к его лицу мужчина с черными бездонными глазами вкрадчиво шептал, что надо отвечать на все вопросы, – для своей же пользы. Они спрашивали о его детстве, матери, отце, друзьях, знакомых, об отношении к маленьким мальчикам и девочкам, а также к взрослым мужчинам и бывшим сослуживцам. И Сергей опять говорил, говорил, и лишь изредка в его голове вдруг всплывало какое-то странное сочетание двух слов, которые он никак не мог расположить и нужном порядке: «сыворотка правды» или «правда сыворотки», и, самое главное, вспомнить, к чему это относится. Когда Николаев хоть на мгновение замолкал, по его телу пробегал разряд, и он вновь начинал говорить. Говорил о том, что уже давно забыл и что никогда в жизни не сказал бы даже себе. Он, захлебываясь, рассказывал незнакомым людям о мальчике, отобравшем у него в песочнице лопатку, о бабушке, умершей двадцать три года назад, не давшей когда-то ему денег на мороженое, о своих одноклассниках. Глаза Сергея слезились и вылезали из орбит от напряжения, с которым он пытался припомнить все мельчайшие и давно забытые детали своей жизни, но чей-то голос продолжал твердить ему:

– Еще, еще, это для твоей же пользы.

И он снова говорил, пока наконец прокуренный женский голос не сказал:

– Достаточно, пошел по третьему кругу. Вырубайте его.

Николаеву, уже в который раз, закатали рукав, и темнота, как добрая самаритянка, накрыла его с головой одеялом, спасая от безумия слов и воспоминаний.

– Ну, – женщина с помятым лицом встала и потянулась, – что скажут господа эксперты?

– Даже не знаю. – Мужчина, в роговых очках с толстыми стеклами задумчиво постучал ручкой по столу. – По-моему, когда имеешь дело с творческими личностями, никогда невозможно сразу сказать, что есть правда, а что лишь игра их воображения. Возьмем, к примеру, третий блок вопросов – о комплексе вины. Здесь мы явно видим…

– Покороче не можете? – прервал сидевший рядом с ним мужчина с военной выправкой и в прекрасно сшитом темно-сером костюме. – Вы знаете, что нас интересует.

– Да-да, конечно. На основе этих данных мы тоже можем вывести формулу поведения его в заданной вами экстремальной ситуации, но это будет не так просто. При кажущейся уязвимости психики вашего клиента, заставить его покончить с собой, например, выброситься из окна, не так-то просто. У него достаточно высокий коэффициент защиты, и он может всю свою отрицательную энергию направить в творческое русло. Здесь надо подумать…

– Ладно, вот вы и думайте, но только быстрей. Зря, что ли, мы платим вам такие деньги. Да, и мне бы хотелось, чтобы он напрочь забыл о нашем собеседовании.

– Ну, об этом можете не беспокоиться.

Сергей проснулся и огляделся по сторонам. Комната была чуть больше купе спального вагона и напоминала больничную палату. В ногах у него было окно, там, где изголовье – дверь. На стуле висела его одежда. Николаев натянул брюки и подошел к окну. Оно выходило на какую-то глухую стену. То, что окно было забрано решеткой, его почему-то ничуть не удивило. Голова была пустая и слегка кружилась. Он оперся руками о подоконник и попытался вспомнить, как здесь очутился, но это ему не удалось. Наверное, он жутко надрался, заболел и попал в больницу. В памяти всплыла фраза: «Это для вашей же пользы». Сергей вдруг почувствовал себя слабым и одиноким. Он направился к двери и в изумлении остановился.

На ней не было ручки. Николаев постучал. Никто не отозвался. Все это отняло у него последние силы. Сделав два шага на ватных ногах, Сергей повалился лицом вниз на кровать и закрыл глаза.

– Ну что, очухался? – вдруг раздался за его спиной голос.

Николаев повернул голову и увидел стоявшего в дверях высокого мужчину.

– Одевайся и выходи, – сказал он.

Сергея вывели и посадили в закрытую машину наподобие той, в которой возят деньги.

Они ехали довольно долго, затем автомобиль остановился в каком-то глухом дворе, и двое дюжих охранников повели Николаева быстро, чуть ли не бегом по лабиринту лестниц и коридоров.

– Здесь, – сказал один из сопровождавших, останавливаясь и открывая дверь.

Это был большой обшитый деревянными панелями кабинет. В нем находилось несколько человек. Как только ввели Николаева, большинство, ни слова не говоря, вышло, остались только двое.

– Садитесь, – сказал тот, что был повыше, и когда Сергей уселся на стул, добавил: – Я следователь по особо важным делам, а это ваш адвокат.

Николаев взглянул на полненького розовощекого мужчину, стоявшего возле стола, и спросил:

– Но мне не нужен адвокат, я ничего такого не совершал.

– Ну это как сказать. У нас есть материалы, которые полностью изобличают вашу преступную роль в террористическом акте с ракетной базой и присвоении двухсот миллионов долларов государственных денег.

– Каких денег, какого государства? – спросил Сергей.

– Не имеет значения, какого. Вы поставили под угрозу существование всего мира, опаснейшие уголовники вышли на волю, и волна преступности захлестнула страну.

– Но я никакого отношения к этому делу не имею. Я всего лишь сценарист. Мне заказали разработать сюжет и написать сценарий.

– Вы понимаете, чем закончился ваш сценарий? – Следователь, который все это время ходил взад-вперед по кабинету, остановился перед Николаевым и, низко наклонившись, заглянул ему в глаза. – Это хорошо, что наиболее сознательная часть нашего народа образовала комитеты спасения и потребовала введения в стране чрезвычайного военного положения. Иначе неизвестно, чем бы это закончилось.

– Вы должны спросить у Вакулова, я писал сценарий для фильма.

– Довольно странно: вы призываете в свидетели человека, о существовании которого никто даже не слышал. Вы, несомненно, знаете, что ни одного живого свидетеля мы вам не можем предъявить. Ведь через несколько минут после того как террористы сбросили ночью на парашютах мешки с долларами, их вертолеты взорвались в воздухе. Может, скажете почему?

Сергей откинулся на спинку стула и сказал:

– Не может быть. Я не верю, что Вакулов погиб.

– Не верите? – Следователь подошел к стоявшему на отдельном столике телевизору и включил его. – Смотрите сами.

На экране появилась заставка «Вестей», а затем диктор.

– Как мы вам уже сообщали, вертолеты террористов, которые захватили ракетную базу, по неизвестной причине взорвались в воздухе через сорок минут полета. На месте аварии продолжаются поиски мешков с деньгами, полученными в виде выкупа, но до сих пор не найдено ни одного клочка, хотя бы отдаленно напоминающего долларовую банкноту.

– Вот такие дела. – Следователь выключил телевизор, – Теперь верите?

– Но, поверьте и вы мне, – Сергей сложил руки на груди, – я совершенно не подозревал, что замышляет Вакулов.

– Вакулов, Вакулов. Забудьте об этом человеке. Его никогда не было и нет.

– Товарищ следователь, – сказал молчавший все это время «адвокат», – вы же видите, что мой подзащитный совершенно не виновен. Он и не подозревал, что готовится за его спиной. Отпустите его, он больше не будет. Возможно, он вам даже сможет быть полезен.

– Отпустить? Как я могу? Под нашими окнами стоят сотни тысяч людей и требуют найти и отдать под суд организаторов этого гнусного преступления.

– Да какой из него организатор, – развел пухленькими ручками «адвокат».

У Николаева, если бы не идиотизм этой ситуации и сурово смотревший со стены портрет Феликса Эдмундовича, было полное ощущение того, что здесь разыгрывается какой-то жалкий фарс.

– Хорошо, если вы считаете, что он здесь ни при чем, скажите это им. – Следователь подошел к окну и распахнул его. В кабинет сразу ворвался гул толпы. – Вы тоже полюбуйтесь на дело своих рук.

Сергей подошел и выглянул наружу.

Зрелище было впечатляющее. Вся площадь перед «Детским миром» была запружена народом. Люди держали в руках какие-то разноцветные транспаранты и портреты, как показалось Николаеву, Сталина. Некоторые стояли на бронетранспортерах и башнях танков и, размахивая кумачовыми флагами, скандировали:

– Дзержинского! Дзержинского!..

Следователь закрыл окно и повернулся к Николаеву:

– Ну, что вы теперь можете сказать в свое оправдание?

– Я почему-то думал, что окна в здании комитета не открываются.

Следователь и «адвокат» как-то странно и растерянно переглянулись. Толстяк кашлянул в кулак и вновь «вступился» за своего подопечного: