Текст книги "Мост душ"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

Глава 9

Финч тяжело опустился на небольшой холмик около дома, построенного Элизиусом.

– У меня страшно болит голова.

Нейв сразу подошел к нему.

Так и должно быть. Каждый раз, когда ты будешь использовать магию, боль будет становиться все сильнее.

– Мне придется это делать.

Нейв никак не отреагировал на его слова, вместо этого он посоветовал:

Пожуй несколько листьев шарвана из горшка, который ты найдешь в доме. Элизиус пользовался ими, чтобы успокоить боль.

Финч кивнул и заставил себя встать, несмотря на сильную боль.

– Мы сейчас уходим?

Как только почувствуешь себя лучше.

– Как бы я хотел остаться здесь навсегда. Здесь я чувствую себя в безопасности.

Я понимаю тебя, Финч.

– Почему он пришел, как ты думаешь?

Нейв знал, о ком говорит мальчик.

Чтобы поблагодарить тебя.

– Произошло что-то странное.

Нейв промолчал, хотя тишина была наполнена невысказанными вопросами.

Финч положил руку на большую голову собаки, когда они шли к Дому.

– Может быть, мне это показалось, но я чувствую какую-то связь с королем.

Мы все ее чувствуем.

– Нет, это было нечто большее. У меня возникло такое чувство, что я принадлежу ему, – тихо возразил Финч, слегка смущенный своим признанием. – Несмотря на то, что мой покровитель Роарк – единорог.

Собака не стала ничего объяснять.

Думаю, совсем неплохо чувствовать связь с королем магических существ.

Финч понял, что от Нейва он больше не ничего не добьется. Мальчик знал, что король-воин также ощущал связь между ними. Финч видел признательность в его темных глазах. Но сейчас король ушел, и не имело смысла мучить себя этой проблемой.

Нужно собираться в путь. Одного человека необходимо убить, а другого – спасти.

* * *

Уил совершенно не отдохнул, а слова Финча настолько его встревожили, что он и думать не мог о том, чтобы опять склонить голову на подушку. Вскоре после этого появилась целая толпа слуг. Они принесли ванну, горячую воду, свежую одежду и поднос с едой и вином.

С превеликим удовольствием Уил опустился в ванну с горячей водой и блаженствовал какое-то время, разглядывая три наряда, которые Валентина прислала Илене, чтобы та выбрала для себя тот, который ей больше поправится. Уилу было не по себе из-за того, что придется натянуть на себя платье и приседать в реверансах перед женщиной, которую он так любит. К тому же с телом Илены творилось что-то ужасное. Сначала он не обращал внимания на ноющую боль внизу живота. Но с тех пор, как он проснулся, приступы резкой боли стали появляться регулярно. Горячая вода принесла некоторое облегчение, но потом новый приступ пронзил спину. Когда к этим ощущениям прибавилась еще и головная боль, Уил понял, что заболел. Проблема была в том, что надо как-то объяснить недомогание, чтобы ему приготовили необходимый сбор трав для лечения. Внезапно его осенило – это же месячные! Накатила новая волна тошноты. Сколько еще унижений ему предстоит выдержать? Неужели и с этим предстоит мириться? Видимо, да, потому что здесь никто не может ему помочь.

Память вернула его в более приятные времена, когда жизнь Илены была спокойной и счастливой. Он вспомнил, как она ложилась в постель по крайней мере на один день, но его не посвящали в подробности. «Твоя сестра приболела. Она попросила передать, чтобы ты приходил к ней завтра, когда она будет себя чувствовать лучше». Первый день самый тяжелый, рассказала она ему потом, когда он осмелился задать более откровенный вопрос. Итак, ему придется помучиться с болью один день, а потом что? Как долго будет продолжаться кровотечение? Уил знал, что необходимо пользоваться салфетками и регулярно их менять, но это был мир женщин. То есть сейчас его мир… и он его ненавидел. Уил еще глубже опустился в теплую воду.

Слова Финча не выходили из головы. Его друг был прав. Какая разница, умрет ли Илена от рук Селимуса или чьих-то еще? Ее смерть даст Валентине дополнительное время. Уил Тирск будет продолжать жить в любом случае, угрюмо подумал он. Возможно, вынудив Селимуса совершить страшный поступок, он сможет покончить с ним раз и навсегда. Но тут Уил вспомнил предупреждение Элизиуса: если он попытается спланировать собственную смерть, последствия будут очень неприятными. Он не мог рисковать человеком, которого любил, ведь наказание будет направлено не на него, а на кого-то другого, в этом Уил не сомневался.

От горя он обхватил голову руками. Что ж, решение уже принято. Финч дал ему мудрый совет. Уил может представлять Валентину перед Селимусом. Король Моргравии вряд ли откажет себе в удовольствии вернуть Илену в Стоунхарт, а потом, вне всякого сомнения, в ее бывшую камеру в тюрьме… или сделает что-нибудь похуже. Неважно. Чем скорее он избавится от тела Илены, тем лучше. При мысли, что он снова ее потеряет, у него защемило сердце, но жить в женском теле дальше было невыносимо.

Пока Уил мыл волосы и приводил себя в порядок, чтобы предстать перед королевой, у него созрел план. Когда пришла служанка, чтобы забрать поднос, он попросил ее оказать любезность, и через несколько минут она принесла куски мягкой ткани и странную коричневую жидкость с противным запахом и еще более противную на вкус.

Молодая служанка улыбнулась, когда он ее поблагодарил.

– Боль пройдет очень быстро. Я потом принесу вам еще салфеток.

* * *

Герцог Фелроти пересек комнату и стиснул Илену в объятиях.

– Уил, – прошептал он прямо ему в ухо. – Благодарение Шарру, ты спасся.

Уил держался с чувством собственного достоинства, выражая ответные чувства, поскольку знал, что королеве эта сцена покажется совершенно нормальной. Она стояла рядом, радуясь воссоединению своих моргравийских гостей. Этим вечером гостья выглядела ослепительно в темно-коричневом платье самого простого фасона. Облегающего силуэта, без всяких оборок, рюшей и складок, оно подчеркивало стройную фигуру, а насыщенный цвет делал ее глаза еще ярче на фоне матовой кожи и темных волос, собранных на затылке в тяжелый узел, скрепленный черепаховым гребнем.

Когда ноги снова коснулись пола, он взял руку герцога в свою руку и прижал оба кулака к груди. То было приветствие легионеров, выглядевшее не только странно, но и вульгарно в исполнении женщины. К счастью, Валентина не понимала его значения, но Уил знал, что Крис сможет оценить знакомый жест. Для него это была единственная возможность показать свою истинную сущность и передать глубину чувств по отношению к происходящему.

– Я знаю, что случилось с твоей семьей, – мягко сказал он.

Крис моментально разжал руки, и Уил увидел, как сквозь непроницаемую маску красивого лица медленно и болезненно проступило выражение глубочайшего горя.

– Я не могу… – сбивчиво заговорил Крис.

– Знаю, – перебил его Уил, пытаясь сглотнуть застрявший в горле комок. – И понимаю. – И Крис почувствовал – так оно и есть – ведь перед ним стоял человек, потерявший все, кроме собственной души. – Крепись, Крис. Они прожили свои жизни не зря.

Крису не оставалось ничего другого, кроме как быстро взять себя в руки и спрятать боль под той же непроницаемой маской. Либо это, либо окончательно потерять самообладание. Он кивнул и отвернулся.

Спасла положение Валентина.

– Илена, Крис, прошу вас. У камина накрыт стол. Давайте вместе преломим хлеб.

Намеренно ли Валентина выбрала ту же самую комнату, где Уил впервые встретился с ее отцом, с секретной дверью и огромным гобеленом, скрывающим укромный уголок? Он, конечно, не мог этого знать, но здесь ему было удивительно комфортно, словно его жизнь завершила полный цикл. В комнате ничего не изменилось – повсюду были расставлены кувшины и вазы с лавандой, а по полу рассыпана душистая трава, чтобы, когда на нее наступали, она отдавала свой аромат, толстый ковер на полу и скромно висевший в углу нарисованный углем портрет Валора работы его дочери. Не шедевр, конечно, но было в нем что-то, что точно отражало характер короля. Замечательное произведение и, несомненно, выполненное с душой. Последним штрихом картины был крошечный щенок, резвящийся с косточкой около камина.

Валентина заметила удивление Уила при виде собачки и, когда они уселись за стол, сказала, пожав плечами:

– Я скучаю по Нейву. – А потом прошептала: – Слышала, у вас трудные дни. Хотите чая с листьями малины?

Уил кивнул, не имея понятия, пьет он такой чай или нет, но пораженный ее прямолинейностью. Судя по всему, женщины открыто обсуждают между собой это состояние.

Ее улыбка была полна сочувствия.

– Первый день всегда самый трудный.

Интересно, покраснел ли он от смущения? К счастью, Крис отвлек ее внимание, избавив Уила от заговорщического взгляда королевы.

– Вы слышали, что Элспит ушла?

Уил почувствовал за него гордость – молодой герцог держался с достоинством, несмотря на все свалившиеся на него беды. Моргравия должна процветать с такими, как Крис, они – ее будущее. Если бы только удалось избавить королевство от нынешнего монарха, тогда появилась бы и надежда.

– Да. Подозреваю, прямо в лапы Кайлеха.

– Что мы можем сделать? – спросил Крис, обращаясь скорее к себе, чем к остальным.

– Я собираюсь пойти за ней.

– Что? – воскликнула Валентина. – Что вы можете сделать против Кайлеха и его горцев?

– О, – ответил Уил, изобразив ленивую усмешку, которой мог бы гордиться Ромен, – вы бы очень удивились, если бы узнали, ваше величество.

– Но вы ведь раньше никогда там не бывали и не имеете представления об этом человеке! – быстро заговорила она. Своей самонадеянностью госпожа Тирск очень напоминала ей человека, которого она любила.

– Это правда, – солгал Уил, в надежде, что тема на этом исчерпана, в противном случае ему предстоит длинный и непростой вечер. – Элспит сделала свой выбор, – продолжил он. – И на нашей стороне время. По-видимому, она отправилась пешком?

Королева кивнула.

– Она не взяла ничего, оставила даже лошадь, на которой приехала.

– Тогда она не скоро доберется до Скалистых гор. Между тем королевство в опасности.

Валентина печально улыбнулась новой подруге.

– Сегодня после обеда с меня сняли мерки для свадебного платья.

– Так и должно быть, – сказал Уил, ненавидя себя за те чувства, которые вызывало у него каждое упоминание о свадьбе. – Все должны видеть, что ваши планы не изменились. Позвольте шпионам докладывать, что, как и полагается невесте, вы готовитесь к свадьбе.

Валентина поставила на стол свой бокал с выражением досады на лице.

– А тем временем легионеры, разбившие лагеря вдоль наших границ, будут наводить страх на мой народ? – Она коротко рассказала своим гостям о том, что узнала из последних докладов.

Уил внимательно слушал, спокойно потягивая вино из бокала. Пища во дворце Валентины была довольно простая, но очень вкусная, что соответствовало ее характеру. Он смотрел сейчас на свою тарелку, где лежал жареный цыпленок, от которого распространялся изумительный запах лимона и розмарина с небольшой примесью чеснока.

– Передвижения легиона для этого и были предназначены, – сказал Уил, оторвавшись от созерцания цыпленка. Сейчас он говорил, как обычная изнеженная благородная дама.

– Извините? – переспросила королева. Вилка с наколотым на нее кусочком мяса застыла на полпути к ее рту.

– Вы думаете, это уловка? – вмешался в разговор Крис.

Уил покачал головой.

– Нет, это не уловка. Селимус не станет колебаться и пошлет свои войска в бой, если понадобится. Но он отличный солдат. И не забывайте, что Селимус мечтает расширить империю без лишних потерь для себя. Нет, я думаю, это то, что можно назвать первым этапом. На его месте я поступила бы так же.

– О чем это вы? – спросила Валентина, потрясенная тем, как похожа Илена в этот момент на Лайрика или даже на ее отца. Она представила себе брата девушки, Уила Тирска. Тот, наверное, говорил бы точно так же при обсуждении стратегии войны, и, несомненно, его подход к этой проблеме ничем бы не отличался от подхода его отца.

– Демонстрация перемещений легиона должна напомнить Бриавелю о силе, которая находится совсем рядом, на границе. Он прекрасно понимает, что Валентина этого никогда не допустит такого безумия, как война с Моргравией.

– Вы думаете? – неожиданно мрачно спросила королева. Прозвучало это так, словно она собиралась воевать. Присутствие Илены, похоже, придало королеве уверенности.

– Нет, ваше величество, – ответил Уил. Голос Илены был высоким и очень приятным, но тон не оставлял возможности для возражений. – Вместо этого вы пошлете ему письмо с объяснением в любви. Подтвердите свое согласие на брак и заверите в стремлении к миру.

Тяжелый взгляд синих глаз пригвоздил Уила к месту. Он почувствовал, как у него перехватило горло. Как бы ему хотелось обнимать ее, целовать, говорить о своей любви и вообще все рассказать, и какое имеет значение, поверит она ему или нет. Новый приступ боли в животе напомнил, что Валентина смотрит на него как на женщину и не испытывает подобных чувств. Более того, выражение лица девушки требовало немедленного объяснения его заявления.

Он уже собирался продолжить, но помешал стук в дверь. По знаку королевы вошел гонец, и Уил увидел на ее лице раздражение. Он знал, как ей недостает компетентного мнения Крелля и как тяжело ей сознавать теперь, что тот многое от нее скрывал, решая самые трудные проблемы самостоятельно.

Гонец поклонился.

– Ваше величество, капитан Лайрик сказал, что вы захотите немедленно ознакомиться с этим донесением. – Он протянул ей документ.

– Спасибо, – ответила королева, взяв письмо, и кивком отпустила гонца. Потом подошла поближе к огню. – Извините, – пробормотала она гостям.

Они видели, как по мере чтения выражение ее лица становится все более серьезным и даже мрачным. Затем королева издала странный отрывистый звук – наполовину смех, наполовину рыдание. Уил отбросил стул и бросился к Валентине. Платья противно зашуршали, каблуки зацокали по полу.

– Ваше величество, что случилось? – Уил видел перед собой только ее бледное лицо.

Крис тоже подбежал к ней.

Королева покачала головой – зажмурившись и стиснув челюсти, она пыталась взять себя в руки. Когда Валентина в конце концов открыла глаза, они были полны слез.

– Наши разведчики докладывают, что король Моргравии Селимус направляется на север, в Фелроти, где встретится для переговоров с королем горцев.

– Кайлех и Селимус? – недоверчиво пробормотал Уил.

Она кивнула.

– Источник очень надежный.

– Что общего, черт возьми, у них может быть? – воскликнул Крис, нарушив напряженное молчание.

– Бриавель! – Валентина стукнула кулаком по каминной полке. – Они собираются нас захватить.

– Подождите, Валентина! – воскликнул Уил, забыв все правила этикета. – Дайте подумать. – И начал мерить шагами комнату.

Любой, кто был знаком с Фергюсом Тирском и, возможно, с его сыном, безусловно сказал бы, что это их фамильная черта. Магнуса всегда забавляло, когда его военачальник, составляя планы военных действий или мирных переговоров, мерил вот так, шагами, комнату. И если бы Илена и Элид были живы, они бы подтвердили, что Уил высечен из того же камня. Ни королева, ни молодой герцог Фелроти не знали Фергюса или Уила настолько хорошо, зато Валентина была знакома с Роменом, и ей приходилось замечать за ним точно такую же привычку во время размышлений или планирования каких-то действий. Это открытие настолько поразило королеву, что у нее перехватило дыхание. Еще больше сбивал с толку тот факт, что Илена теребила при этом мочку уха. Валентина постоянно поддразнивала Ромена за это во время их недолгого знакомства. Ну вот опять. Рука Илены потянулась к правому уху, погруженная в раздумья, девушка продолжала безостановочно ходить по комнате. Господи! Она, наверное, сходит с ума. Валентина отвела взгляд и, взяв свой бокал, проглотила содержимое одним глотком. Напиток немного привел ее в чувства, но не смог снять потрясение от полученной новости и совершенно безумного ощущения присутствия Ромена.

Внезапно она вспомнила странное предположение Финча, что Уил Тирск и Ромен Корелди очень похожи. Мальчик вовремя остановился и не сказал, что они являются одним человеком. Но возможно ли, чтобы и сестра Уила обладала точно такими же привычками? И тут на ум Валентине пришли слова Элспит.

– Я уверена, что некоторые люди перевоплощаются. Возможно, вам следовало более внимательно слушать своего друга Финча. Он именно об этом говорил. И вы мне должны пообещать, что, если какой-то человек напомнит своим поведением Ромена, вы позволите ему любить вас.

– Позволить ему любить себя? – с изумлением переспросила девушку Валентина.

Но Элспит совершенно серьезно кивнула и добавила:

– Даже если это будет женщина.

Валентина оглянулась на Илену. «Даже если это будет женщина», – повторила она мысленно и непроизвольно ахнула, поспешно отвернувшись, чтобы скрыть этот звук и испуганное выражение своего лица. Что здесь происходит? Зачем Шарр посылает ей такие испытания? Что-то еще мучило ее на границе подсознания; что-то настойчиво пыталось напомнить ей о себе, словно фрагмент мозаики, который следует поставить на нужное место. Но это что-то так и осталось за границами сознания, мучая и не давая покоя, а ее тревога по поводу короля Моргравии взяла верх и в очередной раз помешала решению загадки. Она опять сосредоточилась на Селимусе и его намерениях, а не на своих безумных мыслях о том, что Ромен каким-то образом перевоплотился в Илену, переместившись в ее тело, и что с ней разговаривала птица. «Идиотка!» – мысленно сказала она сама себе.

Крис попросил Уила высказаться.

Тот повернулся, и шелест платья опять вызвал у него раздражение. Как бы ему хотелось стать по крайней мере Фарил, высокой и сильной, одетой в мужской наряд.

– Я знаю Селимуса, – сказал он, едва сдержавшись, чтобы не добавить и Кайлеха тоже. – И мне довелось путешествовать с человеком, который знал Кайлеха, – солгал он.

– И что? – поинтересовалась Валентина, отгоняя приводившие ее в замешательство мысли.

Уил скрестил нежные руки Илены на груди.

– Селимус презирает Кайлеха. Он просто хочет создать видимость стремления к миру. Ничто не мешает ему согласиться на переговоры с королем, чьи владения он намеревается в дальнейшем захватить.

– По крайней мере Селимус постоянен в своих амбициях, – с горечью прокомментировала сказанное Валентина. – Продолжайте, пожалуйста.

– Из всего услышанного я могу сделать вывод, что Кайлех ненавидит нового короля Моргравии, и у него на это есть причины. Откровенно говоря, непохоже, чтобы они шли на переговоры, просто исходя из собственного желания. Скорее всего здесь преследуются какие-то другие интересы.

– Как предположила королева – объединение сил против Бриавеля, – сказал Крис.

Уил помотал головой и почувствовал, как волосы Илены качнулись с одного плеча на другое.

– Нет. Селимусу не нужен Кайлех, чтобы завоевать Бриавель. Легиону ничего не стоит сокрушить бриавельские войска. Если бы причина была в этом, Селимус взял бы Бриавель силой, а потом, объединив армии, направил их на Кайлеха. Такой сценарий более логичен, не обижайтесь, ваше величество.

– Я не обижаюсь, – хмуро ответила она. – В этом никто не сомневается. – У нее создалось впечатление, что она разговаривает с солдатом, с человеком, разбирающимся в военной стратегии. – Зачем тогда нужны переговоры?

– Что еще вам пишут?

Валентина еще раз пробежала письмо глазами.

– Ничего особенного, здесь только имя человека, который привез сообщение из Горного Королевства и передал его людям Селимуса.

– Кто же это? – спросил Уил, решив про себя, что это может быть только очень надежный человек вроде Мирта.

Валентина прищурилась, глядя на страницу.

– Ужасный почерк, – пробормотала она. – Мне кажется, здесь написано Фарроу. Да, Аремис Фарроу.

Такой реакции от своих гостей королева не ожидала.

Глава 10

Меняя лошадей, королю Селимусу удалось быстро добраться до ворот Тентердина. Обширные владения герцога Фелроти произвели на него впечатление, а сам дом порадовал исключительно хорошей обстановкой. Семья Доналов, судя по всему, не была лишена земных благ, несмотря на то, что проживала в провинции. Умывшись и сменив одежду, Селимус занял великолепный кабинет Йериба с окнами, выходящими на вересковые пустоши, и велел сопровождавшему его канцлеру привести Фарроу.

Джессом вошел в небольшую переднюю, где коротал время Аремис.

– Надеюсь, обойдемся без фокусов, – предупредил он наемника.

Аремис посмотрел на крючковатый нос канцлера.

– Я просто зарабатываю право на жизнь, – ответил он. – Ведите меня.

Джессом повернулся и повел посланника в кабинет.

– Здравствуй, Фарроу, – сказал Селимус, наслаждавшийся прелестным видом из окна.

– Ваше величество, – ответил Аремис, отвешивая глубокий поклон.

– Надо заметить, встреча с тобой стала для меня сюрпризом.

– Не по моей воле, – ответил наемник, выпрямляясь.

– Ответь мне, как получилось, что ты служишь моему врагу?

– Ваше величество, перед вами человек, которого нанимают на работу и платят за это деньги. Я всегда был верен своему работодателю, ваш канцлер может это подтвердить. Вы можете не опасаться, что я раскрыл Кайлеху какие-нибудь ваши секреты, так же, как и ему не стоит опасаться, что вы узнаете от меня его секреты. Два дела не связаны между собой, – вежливо ответил Аремис.

– Значит, ты допускаешь, что у него есть секреты? – спросил Селимус, усаживаясь в своей обычной элегантной манере на старый письменный стол Йериба.

– У нас у всех есть секреты, ваше величество, – осторожно заметил Аремис. – Но это не значит, что они влияют друг на друга.

– Хотелось бы мне знать, как ты оказался в Горном Королевстве, тогда как должен был выполнять оплаченную работу для короля Моргравии, – поинтересовался Селимус, испытующе глядя на наемника.

Аремис был готов к этому вопросу.

– Ваше величество, я шел по следу Илены Тирск, как мне и было поручено.

– Ты встретился с Лейен? – перебил его король.

– Нет, ваше величество. Но, полагаю, она могла узнать, что наша жертва побывала в этом самом доме.

– Это правда? – спросил Селимус, прищурив карие глаза. Аремис приблизился к кульминационному моменту в своей вымышленной истории. Дальше требовалась особенная осторожность.

– Не знаю, что случилось с Лейен. Полагаю, она отказалась по какой-то причине от погони, потому что после Тентердина мне не удалось обнаружить ее следов. Может быть, перед ней стояли другие задачи? – с опаской предположил он, сделав вид, что не заметил, как переглянулись король и канцлер.

– Я узнал, что Илена Тирск покинула Тентердин до приезда Лейен, – продолжил Аремис. – Мне пришлось преследовать старшего сына Фелроти и Илену Тирск, направившихся сначала на север, а потом повернувших на восток.

– В Бриавель, – кивнул Селимус.

Аремис заколебался, заметив вопрос на лице короля. Возможно, Селимусу известно нечто такое, чего не знает он.

– Мне доложили, что Крис Донал сейчас находится во дворце королевы в Бриавеле. Возможно, с ним и Илена.

Интересно, подумал Аремис, каким образом наследник Фелроти мог оказаться в Верриле? Хотя, узнав об убийстве семьи Йериба той самой ночью, когда его не было в Тентердине, он мог отправиться куда угодно.

– Не обязательно, ваше величество, – ответил он после продолжительного молчания.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Селимус.

– Ведь ваши шпионы не докладывали, что видели Илену Тирск?

– Нет, пока не докладывали.

– Хммм… – Аремис покачал головой, словно размышляя над чем-то очень запутанным.

– Фарроу, ты до сих пор не объяснил, как оказался вместе с людьми Кайлеха, – напомнил Джессом.

Теперь Аремису стало понятно, почему Фарил так не любила Джессома. У него самого волосы шевелились на голове, когда он слышал мягкий голос этого болезненно тщедушного человека, который, словно превращаясь в тень, замечал буквально все.

– Это произошло случайно, канцлер. Я заночевал в приграничной деревеньке, собираясь на следующее утро отправиться в Бриавель, чтобы попробовать там найти следы Илены Тирск. Постоялого двора не оказалось, только небольшой трактир, и, возможно, я выпил слишком много, не знаю. Мне кажется, в вино что-то подсыпали, чтобы потом ворам было проще меня грабить. Я покинул деревню, плохо соображая, что делаю. Помню, как пошел по тропинке, полагая, что она приведет меня в Горное Королевство. Было очень холодно, и мне безумно хотелось спать. Помню, за мной из деревни следовали какие-то люди, они и увели меня в горы. Боюсь, это все, сир.

Король покачал головой.

– Что же случилось потом?

– Я так понимаю, когда воры решили мной заняться, мне на помощь пришли горцы, очевидно пользовавшиеся той дорогой, чтобы добираться до Моргравии. Они быстро расправились с грабителями, но к тому времени я потерял сознание, и они решили взять меня с собой.

– Зачем? – потребовал ответа Селимус.

– Не знаю, ваше величество. Возможно, они подумали, что я могу умереть от холода, если меня оставить. Они же видели, что я одурманен какими-то снадобьями и что на меня напали разбойники. Просто решили мне помочь, – пожал он плечами.

– Помочь? Моргравийцу? – воскликнул Селимус.

Аремис решил не сдаваться и спокойно ответил:

– Ваше величество, не все люди воры и убийцы. У них тоже есть семьи, и они хотят жить в мире…

– Выходит, Фарроу, ты сочувствуешь горцам? – перебил его король с явной угрозой в голосе.

– Мой король, я из Гренадина, поэтому моя душа принадлежит северу. Мне больше по душе мысль, что королевства могут процветать в мире, а не решать свои проблемы с помощью войны.

– Об этом ты и хотел поговорить?

– Да, ваше величество.

– Кайлех собирается преподнести Моргравии оливковую ветвь? – недоверчиво спросил Селимус.

Аремис медленно кивнул.

– Он вам понравится, если вы согласитесь с ним встретиться.

– Это ни в какие рамки не укладывается, Фарроу. Могу ли я узнать, когда же это ты из одурманенного пленника превратился в советника короля?

– Король Кайлех захотел встретиться с незнакомцем, которого подобрали на границе. Он узнал, что я с севера, но работаю наемником на юге для короля Моргравии. Кайлех не знает деталей задания, которое вы мне поручили, ваше величество, и даже не спрашивал меня об этом. В любом случае я ничего бы ему не рассказал. Когда король расспрашивал меня, разговор коснулся будущего горцев. Тогда и выяснилось, что самым большим его желанием является мир. Я спросил, почему бы ему не поговорить об этом с королем Моргравии, упомянув, что вы готовитесь к свадьбе, и скоро два великих королевства, Моргравия и Бриавель, объединятся и будут жить в мире. Думаю, эти слова и послужили основой для его плана. Он попросил меня устроить с вами встречу.

– Вот как? – удивился Джессом. – Значит, ты просто посредник?

Аремис, не глядя на канцлера, продолжал обращаться к королю.

– Да, ваше величество, по сути, так оно и есть. Поскольку, я работаю на вас, Кайлех подумал, что мне будет легче добиться аудиенции и организовать переговоры. Он считает, что вы скорее поверите мне, чем ему.

– Я никому не верю, Фарроу, и меньше всего наемникам, не отличающимся преданностью.

Аремис ничего не ответил, но и не стал прятаться от тяжелого взгляда короля. Он понимал, что Селимус хочет его смутить таким образом. Уил как-то язвительно заметил: «Он, наверное, отрабатывает этот взгляд перед зеркалом». Аремис вспомнил его слова и изо всех сил постарался не рассмеяться.

– Король Селимус, я продаю свои услуги, – сказал он наконец, твердо намереваясь стоять на своем. – И не принадлежу ни Кайлеху, ни кому другому. Я здесь для того, чтобы со всем моим уважением предложить вам, правителю могущественного королевства, постараться изыскать возможность выслушать, что хочет сказать ваш северный сосед. Бьюсь об заклад, за обеденным столом можно достичь гораздо большего, чем на поле битвы.

– Теперь ты стал философом и миротворцем, Фарроу? Я мог бы убить тебя за дерзость.

– Да, ваше величество, конечно, могли бы, – согласился Аремис таким тоном, что всем стало совершенно ясно – ему известно, что может случиться с людьми из окружения короля. – Прошу прощения, если произвел впечатление самонадеянного человека. Мне хотелось, чтобы вы поняли, на карту поставлена моя жизнь, ваше величество.

Последняя фраза привлекла внимание короля. Он жестом показал Джессому налить вина.

– Продолжай, – велел он Аремису.

Тот почувствовал облегчение, когда ему тоже предложили вина. Может быть, его жизни пока ничего не угрожает?

– Спасибо, – сказал он, прежде чем продолжить. – Возможно, вы думаете, что я свободный человек, но я, фактически, пленник Кайлеха. Моя свобода куплена обещанием, что я попытаюсь организовать встречу. Никакие деньги не заменят рукопожатие.

Селимус поднес свой бокал к губам.

– Ты играешь со своей жизнью, наемник.

– Это моя жизнь, хотя, не уверен, что у меня был выбор, ваше величество.

– И ты думаешь, я скажу «да»?

– Я могу только надеяться, ваше величество.

– Чтобы спасти свою жизнь? – усмехнулся Селимус.

– Нет, мой господин. Чтобы спасти Моргравию от войны. Мне кажется, вам хотелось бы, чтобы ваш брак был заключен в мире.

Селимус приподнял бровь.

– Неужели этот горец верит, что сможет вести войну против Моргравии?

Аремис устал от разговоров, но чувствовал, что выбрал правильную линию. Из слов Селимуса, можно было сделать вывод: король дошел до той грани безумия, когда отнять жизнь у человека для него то же, что муху прихлопнуть. А значит, нужно быть осторожнее.

– Нет, ваше величество, он думает, что может достичь мира между его королевством и вашим.

Селимус хитро улыбнулся и, обойдя стол, сел. Пока король совершал свой нехитрый маневр, Аремис успел заметить на деревянной столешнице надпись, сделанную детской рукой. Неровные буквы сложились в слово «Элид». Это напомнило, как король обошелся с молодым человеком – из-за обыкновенного каприза отнял у него жизнь на глазах молодой жены и самого близкого друга детства, которого теперь Аремис считал и своим другом. Наемник почувствовал, как ого сердце наполняется горечью при мысли о том, что две прекрасные семьи Моргравии – Доналы на севере и известная семья Тирсков на юге – уничтожены по прихоти этого жестокого человека, сидевшего перед ним.

Аремис смотрел на Селимуса, небрежно развалившегося в чужом кресле, потягивающего из чужого бокала вино, взятое из чужих винных подвалов, и старался справиться с гневом. В этот момент Аремис осознал, что так же, как Уил, ненавидит Селимуса больше всех людей на свете, живых или мертвых, и обязательно его убьет.

– Фарроу, – начал король скучающим тоном, словно вынужденно объясняя очевидные вещи неисправимому глупцу. – Ты прекрасно знаешь, я не стану рисковать собой и не поеду в Скалистые горы, чтобы встретиться с этим трусливым захватчиком, которому хватило ума послать моего человека, если я могу тебя так назвать, решать его собственные проблемы.