Текст книги "Мост душ"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

– Не принимайте, пожалуйста, это на свой счет, но я принял меры. Причина заключается всего лишь в простой предосторожности короля, который знает, как легко и быстро может возникнуть недоверие.

Селимус снисходительно кивнул, словно говоря, что отлично его понимает.

– Две тысячи воинов Горного Королевства находятся сейчас у подножия гор, – сказал Кайлех.

– Две тысячи! – От названной цифры у моргравийца перехватило дыхание.

Кайлех добродушно улыбнулся.

– А еще две тысячи расположились чуть выше.

Аремис закрыл глаза. Он определенно недооценил Кайлеха, да и Селимус тоже.

– И какие же у них распоряжения?

– Нанести удар по Тентердину, если мой второй сопровождающий Мирт с наступлением сумерек но подаст сигнал, что все в порядке.

– С наступлением сумерек? Вы не слишком много оставили времени на праздник, мой друг.

– Я не думал, что задержусь здесь и до обеда.

– Браво, Кайлех. Вы обязательно встретитесь со своими людьми.

– Живым?

– Живым, – засмеялся Селимус, на этот раз совершенно искренне. Аремис почувствовал себя так, словно кулак, сжавший его внутренности, вдруг отпустил их.

– Надеюсь, что теперь-то вы и Аремис согласитесь со мной пообедать? – заметил Селимус.

Кайлех кивнул, а его зеленые глаза триумфально блеснули.

– А как насчет нашего союза?

– Будем считать его действительным с этого момента, – солгал Селимус. – Мои люди будут немедленно предупреждены, что Горное Королевство с сегодняшнего дня перестает быть нашим противником. Я думаю создать специальный совет во главе с Джессомом, чтобы решить, как сделать наше сотрудничество более успешным. Предлагаю и вам сделать то же самое. Давайте пожмем друг другу руки перед свидетелями, скрепив тем самым узы дружбы, объединяющие с сего момента наши королевства.

Король Моргравии Селимус протянул руку, и властитель Скалистых гор Кайлех крепко ее пожал.

– За мир, – сказал он, больше не веря в его возможность, по крайней мере до тех пор, пока Моргравией правит этот король.

– За мир, – повторил Селимус, ухмыляясь про себя.

Глава 19

Услышав звук приближающихся шагов, Уил оглянулся, ожидая увидеть солдат, но в домик вошли два совершенно других человека.

– Посмотри-ка, Илена, – с триумфом заявил Джессом, – я привел к тебе гостя.

Аремис заговорил раньше, чем Уил успел сказать хоть слово. Это был единственный шанс предупредить друга.

– Думаю, будет уместно представиться, госпожа Илена, поскольку я именно тот человек, который охотился за вами по просьбе короля Селимуса. И именно я убедил королеву Валентину, решившую предоставить вам убежище, вернуть вас в Моргравию.

Он отметил, что удивленное выражение покинуло лицо Илены, и облегченно выдохнул – теперь Джессом не узнает правду. Она ответила после секундного колебания и таким презрительным тоном, что у него не осталось сомнений в артистических способностях Уила Тирска.

– Мои поздравления, сир, – сказал Уил. – Подойдите же поближе, позвольте мне поблагодарить вас за работу, плюнув в лицо.

«Браво, Уил, подумал Аремис, И спасибо, ты только что сохранил мне жизнь. Как же мне теперь спасти тебя?»

– Вы, жены и дочери легионеров, все одинаковы. Не стоит думать, что ваши мужчины чем-то отличаются от других. Я слышал, что произошло в Риттилуорте…

Аремиса прервало появление в дверях легионера.

– Канцлер Джессом, король хочет видеть вас, прежде чем отправиться на прогулку верхом.

– Я буду через минуту, Фарроу, – сказал Джессом. – Постарайся не слишком разозлить эту дикую кошку, у нее острые когти. – И, улыбнувшись ему, вышел из домика.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросил Уил.

– Слушай меня, Уил! – таким же напряженным шепотом перебил его Аремис. – Они собираются тебя убить.

– Думаешь, меня это пугает?

Фарроу нахмурился. Такой вариант решения проблемы он не предусмотрел.

– Думаю, нет.

– Я сюда пришел именно потому, что хочу, чтобы он убил меня.

Аремис покачал головой.

– Это выше моего понимания, – простонал он, украдкой глянув через плечо во внутренний двор, где Джессом о чем-то говорил с королем. – Послушай, я использовал тебя как наживку, пообещав Селимусу, что доставлю к нему Илену Тирск в обмен на безопасность, мою и Кайлеха, то есть за возможность выбраться отсюда живыми.

– Я так и понял, – саркастически ответил Уил.

– Мне и в голову не могло прийти, что ты сам сюда явишься. Это была просто хитрость, чтобы выиграть время.

– Что толку все это обсуждать, я ведь уже здесь. Меня больше интересует, как вы с Кайлехом оказались в Тентердине.

– Нас с тобой разделила Чаща.

Теперь Уил понял, что произошло.

– У тебя есть какой-нибудь план?

– Нет, – ответил Аремис, с отчаянием глядя в прекрасное лицо Илены.

– Я что-нибудь придумаю. Когда вы уезжаете?

– Вечером, – поспешно ответил Аремис, услышав приближающиеся шаги Джессома, и жестом предупредил Уила, который мгновенно изменил выражение лица.

– Уходи отсюда, мерзавец! – закричал Уил.

Джессом услышал ее крик, еще находясь на улице.

– Я предупреждал тебя, Фарроу.

– Не беспокойся. Я ухожу. Что вы собираетесь с ней сделать?

Канцлер на мгновение задумался.

– Король хочет ее убить, как ты знаешь. – Этим жестоким комментарием он хотел напугать Илену.

– Отлично, я уже заждалась, когда это произойдет, – сказал Уил.

Храбрость девушки поразила Джессома.

– Я собирался отговорить его, но эта молодая женщина, судя по всему, твердо решила умереть. – Джессом покачал головой. – Думаю, король Селимус намерен на ее примере продемонстрировать, как поступает с теми, кто его предает.

– Довольно сомнительное мероприятие, – заметил Аремис.

Джессом вздохнул.

– Он хочет произвести впечатление на Кайлеха.

– Но не таким же способом, – возразил Аремис, не зная, как предотвратить смерть Уила, вне зависимости от того, хочет тот ее сам или нет.

– Посмотрим. Пошли, Фарроу. Надеюсь, ты в достаточной мере удовлетворил свое злорадство. Прощайте, Илена. Подготовьтесь к встрече со своим королем.

– Он не мой король, Джессом! – крикнул Уил в спину уходящим мужчинам, вспомнив вдруг, как стоял на коленях перед королем Магнусом, а потом пожертвовал своей жизнью ради Селимуса. – И охотно отдам ее снова, – пробормотал он, надеясь, что Шарр слышит его и даст возможность Магнусу узнать об этом.

* * *

Кайлех позволил Селимусу прокатиться на своем великолепном белом жеребце. Молчание короля Моргравии на протяжении всего их обратного пути в Тентердин по заросшей буйной зеленью долине, тянущейся до самых гор, свидетельствовало о полученном от прогулки удовольствии.

– Он великолепен, – произнес наконец Селимус, когда они остановились поддеревьями.

– Он ваш.

– Я не могу…

– Позвольте мне сделать вам подарок, чтобы скрепить наш союз. Случай вполне подходящий. Я взял его себе еще жеребенком. У него есть брат-близнец, абсолютно такой же, как и этот. Его мать – одна из самых породистых кобыл, а отец – норовистый жеребец с прекрасной родословной. Он вам очень подходит. Теперь у нас обоих будут белые жеребцы из одной семьи.

Селимус одарил Кайлеха одной из своих самых ослепительных улыбок. Этот подарок доставил ему несравненно большее удовольствие, чем все остальное, и сам по себе значил для моргравийца гораздо больше, чем их мирное соглашение.

– Спасибо. Каждый раз садясь на него, я буду вспоминать вас.

– Коня зовут Звездный Огонь, так мы называем падающую звезду, что можно видеть на ясном небе Скалистых гор.

– А что я могу преподнести нам в ответ?

Кайлех пожал плечами.

– Придумаю что-нибудь, – ответил он, и оба короля рассмеялись.

– Все, что пожелаете.

– Будьте осторожны. Это обещание дает неограниченные возможности. Я ведь могу выбрать, например, вашу невесту.

Селимус усмехнулся.

– Тогда все, что вы захотите здесь, в Фелроти.

– Наши отцы гордились бы нашим соглашением, Селимус, – сказал Кайлех. Его тон неожиданно стал задумчивым.

– Только не мой. Он никогда мной не гордился.

– То, что вы сделали сегодня, и договор, который мы заключили между Моргравией и Горным Королевством, заставит вашего отца сесть в могиле и поаплодировать вам.

Селимуса развеселила шутка Кайлеха. Он засмеялся, поневоле восхищаясь собеседником. Кайлех ему нравился, они были похожи. Не внешне, конечно… а как? Селимус пытался распознать нечто неуловимое, замеченное им в короле горцев. Характер, вот что объединяло их. В этом они сходились. Оба властолюбивы и амбициозны. Селимус не сомневался, что Кайлех так же жесток, как и он. Сходство порадовало его, придало уверенности в себе в более глубоком смысле. Магнус видел все грани характера сына и считал их пороками, и вот теперь эти черты демонстрирует другой человек, тот, кого его отец считал талантливым, сильным и бесстрашным. Селимус покачал головой.

– Мой отец ненавидел меня, Кайлех. Вернее, мы с ним ненавидели друг друга. Король Магнус убил мою мать, я в этом уверен, и если бы ему предложили исполнить одно его желание, он, несомненно, захотел бы и меня увидеть мертвым.

Кайлех хотел возразить, что Селимус ошибается, но вовремя остановился. Моргравиец открывал перед ним свою душу, и спорить с ним сейчас было бы опрометчиво. Наверняка такой откровенный разговор не был запланирован сценарием встречи.

– Вы сами выбираете путь для своего королевства, мой друг. Забудьте Магнуса. Он теперь просто прах. Не забудете – всегда будете чувствовать его тень, нависшую над вами. Но, в любом случае, помните – ваш отец только тень, ничего больше. Он не может ни навредить вам, ни командовать вами. Моргравией правите вы, и у вас свое представление о том, как это нужно делать. Ваш народ счастлив иметь такого правителя.

Уважение, с каким говорил о нем король враждебного государства, преисполнило Селимуса гордостью, но последние слова вернули его на землю.

– Нет, моргравийцы не чувствуют себя счастливыми, потому что боятся меня.

Кайлех протянул руку и потрепал коня но холке.

– А это так плохо?

– Ваш народ в долгу перед вами, а мой – просто боится меня.

– В вашей власти все изменить, Селимус. Через несколько недель не только ваш народ, но и жители Бриавеля и даже мой народ увидят то, чего вы достигли – мира между тремя королевствами. Наступает замечательное время, и именно вы тот человек, благодаря которому это происходит. Я горд тем, что тоже причастен к грядущим переменам.

Селимус внимательно посмотрел в лицо короля горцев, пытаясь найти подвох в его словах. Он подозревал, что горец просто льстит ему, но наткнулся на твердый взгляд зеленых глаз желающего добиться мира короля. Селимус понял, что Кайлех говорит правду, и в этот момент принял решение, полностью противоречащее всему, что он делал до сих пор. Вдохновленный поддержкой этого человека и гордостью, Селимус решил поддержать их союз. Он не станет предавать Кайлеха, как планировал раньше, и сдержит обещание. Несмотря ни на что. Даже если это означает крах его грандиозных планов по господству над всеми королевствами. Селимус улыбнулся, и улыбка его была искренней.

– Да будет так, – сказал он прерывающимся от переполнявших его эмоций голосом.

Кайлех заметил это и понял, что только что спас сотни жизней и добился мира для своего королевства. Результат, достигнутый в ходе простого разговора во время конной прогулки, превосходил все ожидания.

– Напомните мне, чтобы я как можно чаще дарил вам лошадей, – сказал он с добродушной усмешкой.

Селимус откинул голову назад и по-мальчишески расхохотался.

– Я проскачу на нем по полям, тогда и посмотрим, насколько хорош этот великолепный жеребец на самом деле.

Звездный Огонь рванул вперед, Кайлех поскакал следом. Но на сердце короля Скалистых гор скребли кошки – слова моргравийца напомнили ему о Галапеке и о том, как обошлись с несчастным животным.

* * *

Герину позволили снять оковы. Даже его руки были свободны, и он мог свободно наслаждаться теплом солнечного утра.

– Как ты, Джос?

– Отлично, – ответил тот.

– Сегодня один?

Парень кивнул.

– Мы тебе доверяем, – усмехнулся он.

– Если у тебя есть другие дела, можешь смело ими заняться. Даю слово, никуда не убегу, – предложил он.

Ответ оказался таким, как он и ожидал:

– Я не могу подвести короля, вдруг с тобой что случится?

– Ладно. Я все понимаю. Но у тебя есть мое слово, – напомнил Ле Гант. Он намеревался укрепить дружеские отношения с парнем и заработать чуть больше доверия. Герин пока не определился, воспользуется ли он когда-нибудь возможностью сбежать, но на всякий случай решил убедить охрану, что никогда не предпримет такой попытки. Спуститься по горам было непростой задачей, а воспоминания о вонзившейся в плечо стреле энтузиазма не добавляли. Но то было зимой, а сейчас стояла весна. К тому же ни короля, ни Мирта в поселке не было.

– Доброе утро, – поздоровался с ним Мегрин, проверявший подковы у лошади, жующей сено в соседнем стойле.

– А какое оно сегодня прекрасное! – воскликнул Герин.

– Наверное, все тело болит от работы?

– Да, но это приятная боль.

– Я смотрю, для тебя это развлечение. Можешь прокатиться верхом с Джосом и другим стражником.

– Правда?

– Трех наших лошадей необходимо как следует выгулять.

Улыбка конюха стала ответом на восторг Герина.

– Прогулка верхом, – повторил он, словно впервые в жизни произносил эти слова.

– Я бы и сам это сделал, но одна из кобыл короля жеребится, и мне нужно быть рядом. Бедняжка мучается, и я не могу рисковать.

– Может быть, нужна помощь? – спросил Герин, имевший немалый опыт по этой части.

– Ценю твое предложение, но надеюсь, что к вашему возвращению малыш уже появится на свет. А для будущей мамаши лучше, чтобы вокруг было как можно меньше суеты. – Герин понимающе кивнул. – Джос, ты возьмешь Вояку, он гуляет в загоне. У него горячий нрав, дай ему свободу. Пусть как следует побегает. Ролло поедет на Дрее.

– А я, Мегрин? – спросил Герин.

– А тебе, моргравиец, я дам кое-что особенное. Сегодня и посмотрим, чего ты стоишь как наездник, потому что тебе придется показать все свое умение.

Герин ухмыльнулся.

– Я бы поехал верхом даже на осле, лишь бы снова очутиться в седле.

– Это не осел, Ле Гант. Это самый ценный конь короля, но очень капризный. Это он устроил весь тот шум, который ты сейчас слышишь.

Герин нахмурился.

– Похоже, норовистый жеребец. Как его зовут?

– Галапек.

Радости Герина не было предела. Ему и в голову не могло прийти, что одним из трех коней окажется тот самый жеребец, о котором он хотел разузнать поподробнее.

– Галапек, – повторил Герин, воспользовавшись моментом, чтобы собраться с мыслями и убедиться, что эмоции не отражаются на его лице. – Не самая лучшая кличка для хорошей лошади.

– Мне говорили, что это слово из древнего языка. Откуда ты знаешь наш старый северный язык? – спросил заинтригованный Мегрин.

– Мои предки по материнской линии родом из мест, которые находятся еще севернее, чем крепость. В нашей семье этот язык жив до сих пор, так что я помню его с детства.

– И что же это слово значит? Хотелось бы знать…

В это время Джос произнес что-то, но не слишком внятно. Озадаченный, Герин посмотрел на Мегрина. Он не понял, что именно хотел сказать Джос.

– Кажется, он говорит, что никто из нас не знает значения слова «галапек».

– Оно означает «предатель», – ответил Герин. Выходит, никто из этих людей не имел представления об оскорбительном значении выбранного королем имени.

– Предатель? – повторил Мегрин. – Господи, что за нелепое имя для лошади?

Герин пожал плечами.

– Возможно, у вашего короля такое чувство юмора.

– Я бы сказал, очень глупое имя, если бы меня спросили. Это великолепное животное, Ле Гант. Вы, моргравийцы, никогда не видели ничего подобного. Он самый красивый конь, какого мне приходилось когда-либо видеть.

– Из Гренадина?

– Конь – подарок. Даже не знаю, откуда он взялся.

Герин почувствовал, что Мегрин замкнулся в себе. Ле Гант так старался построить дружеские отношения, что потерять их ему совсем не хотелось.

– Давайте наконец посмотрим на этого замечательного коня. Просто сгораю от нетерпения.

– Сейчас его приведут, – ответил Мегрин и, повернувшись, добавил: – Согласись, Ле Гант, лучшего коня тебе видеть не приходилось.

У Герина перехватило дыхание. Галапека, вышагивавшего гордо и величаво, вели под уздцы двое. Конь тряхнул толовой, и длинная грива искрящейся волной взметнулась под блестящим черным крупом. Жеребец был необыкновенно красив. Но тело лошади непрерывно подрагивало, а глаза были широко раскрыты, и, казалось, в них поселился постоянный страх.

– Вот и твои спутники, – сказал Мегрин. – Ролло – один из самых доверенных людей короля. Так что никаких фокусов, договорились? Он, кстати, превосходный лучник, и не преминет в случае чего пустить в тебя стрелу.

Ролло продолжал стоять с каменным лицом.

Герин отчетливо помнил, как стрела проникает сквозь кожу, нервы, мускулы и кости, и не горел желанием еще раз испытать эти ощущения, но знал, что обязательно сбежит, если такая возможность представится.

Мегрин дал несколько наставлений касательно лошадей, и Герину пришлось смириться с тем, что его руки связали вместе, правда, довольно свободно.

– Это не помешает тебе управлять лошадью. Простая предосторожность, – сказал Ролло.

Герин скорчил гримасу, изображая полную покорность, и с помощью Мегрина взобрался в седло. Остальные сделали то же самое. Ролло кивнул, и группа отправилась на прогулку.

– Дайте им не спеша попить из озера, – крикнул вслед Мегрин. – Их с утра не поили.

Герин улыбнулся. Он так долго был в заточении, что уже забыл, как любит жизнь, и даже подумывал оборвать ее, но в эту минуту все мрачные мысли отступили и рассеялись.

Глава 20

В эту ночь они, используя магию, преодолели небольшое расстояние. Нейв хотел проверить, насколько болезненно это воспримет Финч. После переноса мальчик сразу уснул и спал очень беспокойно, временами вскрикивая, очевидно, от боли. Теперь он уже проснулся и сидел, бледный и спокойный, тщательно пережевывая листья шарвана.

Нейв хотел спросить Финча, что тот имел в виду накануне, когда отвечал на вопросы пустельги, но не осмелился. Когда мальчик наконец вышел из оцепенения, в котором находился с тех пор, как птица улетела, вид у него был настолько жалкий, что Нейв предпочел не приставать с расспросами и предложил пройти немного, а потом передохнуть. На том и порешили. Когда они перемещались, Нейва поразило, как быстро Финч произнес заклинание для создания того, что можно было бы описать, как мост в Чащу. Когда Чаща ответила, пес почувствовал, как в бок его толкнул поток воздуха. В следующий момент он, задохнувшись, уже лежал рядом с Финчем на безопасной площадке где-то в горах, неподалеку от намеченной цели.

– Все в порядке, Нейв? – прошептал Финч.

Да, – ответил тот, и на этом их разговор закончился. Финч устроился поудобнее и моментально уснул. Собака же улеглась рядом со своим маленьким другом, согревая его худенькое тело. Время пролетело незаметно. Пора двигаться дальше.

Чего мы ждем? – рискнул спросить Нейв.

– Пустельгу. Я чувствую ее.

Больно?

– Терпимо, – ответил Финч. – Спасибо. – Он немного помолчал, склонив голову и словно прислушиваясь. – Пустельга говорит… – Финч сделал так, чтобы Нейв имел возможность участвовать в разговоре. – Где ты? – спросил он птицу через разделяющие их лиги.

Около Шарптина. Я нашла ее.

Хорошо, – спокойно ответил мальчик, словно разговаривал с птицами каждый день. – Что ты видишь?

Ее, кажется, взяли в плен. У нее связаны руки и ноги. Здесь есть другие люди, все женщины. Их охраняют мужчины. Есть ребенок – девочка, она разговаривает с твоей подругой.

Элспит не ранена?

Прелестное имя. – Последовала пауза. – Не ранена, но выглядит испуганной.

Что они делают сейчас? – Финч потер виски, и Нейв понял – вернулась боль.

Точно сказать не могу. Наверно, их только что выпустили на прогулку.

Финч, ты должен остановиться, – настаивал Нейв.

Финч кивнул.

Пустельга, я очень тебе благодарен. Могу я попросить тебя остаться там еще немного?

Конечно.

Спасибо. Я скоро с тобой свяжусь.

Тебе нельзя делать это так часто, – предупредил его Нейв.

– Мы должны ее спасти, – ответил Финч тоном, не терпящим возражений.

Как?

– Ты должен пойти к Валентине и попросить ее о помощи. – Собака промолчала, выражая таким образом свое недовольство. – Ну, пожалуйста, Нейв.

У нас другая задача.

– Я завершу ее, как и обещал. Но я также обещал помогать и Уилу и никогда себе не прощу, если Элспит погибнет.

Мы бессильны ей помочь.

– Неправда. Мешает только расстояние. Но я могу его сократить.

Нет, Финч.

– Да, если ты не хочешь идти, это сделаю я.

Между ними установилось тягостное молчание: огромная собака внимательно смотрела на дрожащего, но непреклонного мальчика. Нейв знал, как страдал от боли Элизиус, хотя маг использовал свою силу лишь в самых крайних случаях. Но он и представить себе не мог, какой груз сейчас возложил на себя Финч.

Ты меня перенесешь?

– И верну обратно, когда ты доставишь ей письмо.

Все равно на это уйдут дни.

– Нет, если я отправлю тебя сразу на все расстояние. Финч!

Это убьет тебя!

– Доверься мне. Я гораздо сильнее, чем ты думаешь.

Собака чувствовала свое полное бессилие. Сомнений не было: если Нейв не согласится отправиться в Веррил, Финч сделает это сам.

Ты обещаешь, что продолжишь путь без меня?

Финч закрыл лицо руками. Его ответ прозвучал невнятно и еле слышно:

– Да, конечно.

Рашлин почувствует движение магии.

– Мне все равно. Элспит может погибнуть.

Ты тоже.

– Я уже принесен в жертву.

Финч!

– Прости. Не хочу казаться жестоким, но ты должен сделать это для меня. Валентина может послать помощь.

А ты умеешь писать? – спросила собака, хватаясь за любую причину, которая могла бы предотвратить это безумие.

– Я знаю несколько букв… достаточно, чтобы предупредить об опасности.

Нейв угрюмо посмотрел на мальчика.

Здесь есть пещера. Ты должен отдохнуть, прежде чем отправишься дальше.

– Думаю, ты прав, – согласился Финч. Он покопался в своем мешке и достал оттуда кусок пергамента, который взял с собой на всякий случай. Перо тоже нашлось, но вот чернила Финч в спешке все-таки забыл.

– Я напишу кровью, – сказал мальчик и без колебаний полоснул маленьким ножиком по ладони.

Финч нацарапал только пять слов, написаны они были, конечно, с ошибками, но их содержание не вызывало сомнений – Элспит, Шарптин, юг, дом, опасность. Ему приходилось довольно глубоко обмакивать перо в рану на ладони. Нейв отвернулся, потому что не мог смотреть на все это – все шло совсем не по плану, – но и изменить что-либо тоже не мог.

– Только Валентине, больше никому, понимаешь?

Понимаю. – Нейв позволил мальчику привязать пергамент к шее с помощью длинной прочной травы. Путешествие она должна была выдержать.

– Готов?

Приступай! – сердито ответил Нейв, едва сдерживая негодование.

– Буду ждать твоего ответа, – сказал Финч, быстро обнял собаку за шею и, не теряя ни секунды, отправил Нейва по магическому туннелю из Скалистых гор в Веррил.

Поскольку тот уже не раз переправлялся таким способом, то приземлился мягко на все четыре лапы. Убедившись, что пергамент на месте, Нейв огляделся. Финч перенес его в тот самый лес около Веррила, где любила гулять Валентина. Вздохнув, он помчался к дворцу.

А в это время в далеких горах Финч бился в рвотных судорогах. Скорчившись на холодном, но, к счастью, сухом полу пещеры, мальчик пожевал листьев шарвана и медленно соскользнул в сон, где только и мог спрятаться от изматывающей боли.

* * *

Элспит находилась в плену вторые сутки. Предыдущий день она провела словно в бреду – как из-за выпитого снадобья, так и по причине потрясения, вызванного невероятным развитием событий. Девушка до сих пор не могла прийти в себя, но уже поняла, что рядом с ней находятся только женщины, мужчин среди пленников нет. Точнее, они выступали здесь в роли надзирателей. Выбравшись из сарая, она набралась мужества и заговорила с одной из подруг по несчастью.

– Что мы здесь делаем?

– Наконец-то заговорила. Не волнуйся, с нами было то же самое.

– Что это за место?

– Мы пленницы. Они заманивают нас в ловушку, затем привозят сюда.

– Зачем?

– Кто ты?

– Меня зовут Элспит. Я из Йентро, это в северной Моргравии.

Женщина удивленно подняла брови.

– Ты проделала долгий путь от своего дома, Элспит. И еще пожалеешь, что судьба свела тебя с Эриксоном. Меня зовут Альда, я из юго-восточного Бриавеля.

– Ты сказала, он заманивает женщин в ловушку?

Альда кивнула.

– Для этих проклятых состязаний.

Элспит посмотрела на Альду с недоумением, не понимая, о чем идет речь.

– Состязания? – переспросила она.

– Это для них, конечно. Ему хорошо платят за нас.

– Альда, – дрожащим голосом сказала Элспит, – тебе придется мне все подробно объяснить.

В кроне высокого дерева прокричала птица. Обе женщины посмотрели наверх, но не смогли увидеть маленькую пустельгу, прячущуюся в густой листве.

– Мы будем драться, а они заключать пари. После трех побед нас продают. Мне нужна еще одна победа, и я смогу выбраться отсюда.

Элспит и представить себе не могла, что жизнь такая многогранная штука.

– Продают?

– На юге Моргравии процветает торговля живым товаром. Неужели ты ничего об этом не слышала? – спросила удивленная женщина.

– Ничего.

– Так вот. Там очень большой рынок. В крошечную бухту, которая называется Чим, это на восток от Рамона и на запад от Аргорна, приходят корабли с Экзотических островов. Они регулярно покупают рабов. – Альда пожала плечами, заметив на лице новенькой недоверчивое выражение. – Там по крайней мере не хуже, чем здесь, но для начала тебе, конечно, придется выдержать три боя.

Элспит соображала с трудом.

– И как драться? Голыми руками?

Женщина громко захохотала, но смех прозвучал чересчур резко, с ноткой отчаяния.

– На ножах, глупенькая. А это значит, до смерти. Ты будешь драться сегодня вечером, моя девочка, за свою жизнь и за право быть проданной как рабыня. Забудь свою прошлую жизнь, ее больше нет. – Женщина задумалась, бравада куда-то исчезла, она печально покачала головой. – Может быть, когда-нибудь я снова увижу семью, сына, но сейчас мне надо выжить еще в одном бою.

Элспит схватила новую знакомую за руку.

– Альда, я не умею драться.

– Никто из нас не умеет, девочка! Мне помогает выжить животный инстинкт. А ты, полагаю, сегодня ночью увидишь в главном загоне свою кровь, смешанную с песком.

Элспит не удержалась и расплакалась. Слишком много на нее свалилось в последние два дня.

Альда отцепила ее руку от своего рукава.

– Не жди ничего хорошего ни от меня, ни от кого-нибудь другого. Мы не знаем, кого следующего придется зарезать, чтобы выжить. Два дня назад, например, пришлось убить женщину, которая мне очень нравилась. Я не хочу ничего о тебе знать, потому что ты можешь стать тем человеком, которого мне придется лишить жизни. Они так развлекаются; заключают пари, а потом продают нас. Это Эриксон все придумал. Он использовал маленькую девочку, чтобы заманить тебя?

Элспит кивнула, не переставая плакать.

– Не стоит себя винить. Со мной случилось то же самое. Я воспользовалась их предложением, чтобы поскорее добраться до дома. Обманывать людей они мастера.

– Что ты делала в Верриле? – спросила Элспит, не в силах больше продолжать этот разговор. Она опять услышала крик птицы, но не обратила на него внимания, обнаружив, что стоит на коленях в пыли, цепляясь за юбку женщины, не желавшей продолжать разговор.

– Неважно. Больше я ничего рассказывать тебе не собираюсь. Не думай, что мы стали подругами. Я не могу и не стану никому помогать. Лучше соберись с силами, потому что тут или ты убьешь, или тебя убьют. Пойми это.

Альда убежала в другой конец строения. Никто не увидел слез, которые она проливала там, ужасаясь своей жестокости. В какое чудовище превратили ее мужчины!

* * *

Уил тоже готовился к смерти, но хотел сам выбрать, какой именно она будет. В этих обстоятельствах еще одна смерть казалась избавлением. Откровенно говоря, ему было все равно, кем он станет. Уил знал одно: он больше не может быть Иленой, но и, конечно, ему не хотелось превратиться в Селимуса. Как бы он ни мечтал о браке с Валентиной, мысль о том, чтобы стать нынешним королем Моргравии, вызывала омерзение. Каждый раз, когда Уил представлял себе лицо Селимуса, он всеми силами пытался отогнать это ужасное видение. Из головы не выходило предупреждение Финча, что в некоторых случаях последствия дара Миррен могут быть непредсказуемыми, но Уил не хотел сейчас об этом думать, он отчаянно нуждался в вере во что-то хорошее.

В конце концов чтобы избавиться от угнетающих мыслей, он умылся, расчесал волосы и откинул на спину золотые пряди, не позволив им рассыпаться по плечам. Уил отказался поменять костюм для верховой езды. Сейчас не до реверансов. Тем не менее он очень тщательно вычистил костюм от пыли, решив, что Илена не должна умереть неопрятной, испачканной в грязи. Сестра всегда стремилась хорошо выглядеть, и это было меньшим, что он мог сделать для своей сестры, учитывая, что в его намерения входило убить ее во второй раз.

Уил посмотрел в маленькое потемневшее зеркало, которое оставил Джессом. И она, и зеркало видали и лучшие времена. Тем не менее даже покрывшаяся местами ржавчиной поверхность не могла скрыть прелестных черт Илены. Она очень похудела за последние дни, но это только прибавило ей какой-то мистической красоты. Уил вспомнил мать на смертном одре.

Изнурительная лихорадка превратила изящную, элегантную женщину в скелет: мама умерла, пытаясь вдохнуть еще хотя бы немного воздуха. Но в минуты, когда болезнь отступала, она оставалась необыкновенно красивой. Илена будет такой же, пообещал себе Уил, глядя в глаза сестры, казавшиеся больше, чем обычно, из-за ее теперешней худобы и из-за томившей его душу печали.

Уил бросил зеркало на пол, разбив его вдребезги – никогда больше оно не отразит это печальное, призрачное лицо.

Он повернулся к двери, услышав звук шагов. Это были Харкен и еще один офицер, уже приходивший ранее.

– Я думала, вы вернулись к своим солдатам, – сказал Уил, пытаясь усмирить расшатавшиеся нервы.

– Нашу роту сегодня отозвали из-за прибытия короля горцев…

– Его отозвали, – перебил другой солдат. – Но парень захотел увидеть вас еще раз.

– Как вы очень добры, что позволили ему это, – с горечью сказал Уил. – Жаль, к генералу Тирску вы не проявили того же великодушия, которого можно было ожидать от солдата легиона.

– Он мертв, или вы не слышали? – зло усмехнулся второй солдат. – Что толку теперь от Тирска? Мы служим его капризному королевскому величеству, и единственный способ сохранить жизнь – это выполнять его приказы.

Уил постарался изобразить максимум презрения.

– Ты просто лицемерный трус! Легион мог его свергнуть в один миг, если бы только вспомнил о своей чести. Что случилось со всеми вами?