Текст книги "Мост душ"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

Солдат не счел нужным отвечать на оскорбление, а просто достал кандалы и надел их на запястья Илены. Уил понял, что тратить энергию на такого нет смысла, и переключил внимание на, казалось, потерявшего дар речи Харкена.

– Простите, – пробормотал он наконец. – Я просто хотел еще раз вас увидеть.

– Рада, что вам это удалось. Но для меня вы уже ничего не можете сделать. Единственное, к чему я призываю вас, это как можно скорее объединиться против короля.

Он ожидал, что старый солдат ударит Илену за крамольные слова, но тот только рассмеялся.

– Не слушай ее, парень. Это все бредни приговоренной к смерти бабы. Следовать приказам – долг легионера.

– Харкен, послушайте меня! – сказал Уил. – Если не можете ничего другого, поддержите невесту Селимуса. Когда он женится на Валентине из Бриавеля, она станет вашей королевой. Помогите ей. Не дайте ему подавить ее волю. Заставьте своих людей поклясться ей в верности. Она – ваша единственная надежда противостоять жестокости.

Ошеломленный, Харкен нашел в себе силы только кивнуть. Старый солдат подтолкнул Илену.

– Давай пошевеливайся. Мне нужно выполнить приказ, Следующей зимой я закончу службу, уйду из легиона и буду ловить рыбу на северо-западе. И тогда мне будет наплевать, что тут делается. А сейчас нам приказали доставить тебя к его величеству, и именно это мы и сделаем.

* * *

Элспит, вместе с другими шестнадцатью женщинами, находилась в большой, чем-то напоминающей загон для крупного рогатого скота клетке, которую Эриксон и его дружки обустроили внутри главного каменного здания. Ее заставили раздеться, дав вместо одежды грязные тряпки, чтобы она по возможности прикрылась. Край одной тряпки был перепачкан в крови, Элспит, придавленная страхом смерти и чувством вины перед Лотрином, едва сдержалась, чтобы не закричать от ужаса при виде этого доказательства чьих-то страданий и, возможно, смерти.

Похитители, пьянствовавшие большую часть дня и бывшие уже крепко навеселе, жаждали зрелища дерущихся обнаженных женщин и крови. Шум нарастал, и публика возбудилась еще больше, когда перед ней выстроили в ряд женщин, кутающихся в не скрывавшие почти ничего жалкие обноски.

Из-за омерзительных запахов вина, пота, рвоты и засохшей крови некоторые женщины потеряли сознание, а остальные рыдали во весь голос. Все понимали: через час или около того кто-то из них умрет. Элспит смогла справиться со зловонием, но растущий страх брал над ней верх. Девушка узнала, что мужчины не видели «свежего мяса» больше недели, и одна добрая душа сказала ей, что она наверняка будет сегодня участвовать в представлении. У нее уже не осталось слез, чтобы плакать, а ждать помощи было неоткуда. Если она хочет выжить, придется убить трех подруг по несчастью.

Элспит осмотрелась: кого же судьба преподнесет ей в соперницы? Она заметила, что все женщины, судя по их виду, имеют отличное здоровье. Пленниц старше лот тридцати пяти тоже не было видно. Да и понятно, таких сюда не привозили, их обнаженные тела уже не настолько привлекательны.

– Слышала, они иногда насилуют победительницу, – пробормотала ее соседка, очевидно, ожидающая, как и она, своего первого боя.

– А ты думала, они здесь только для того, чтобы смотреть? – откликнулась еще одна женщина.

Элспит стиснула зубы и отвернулась, наткнувшись взглядом на Альду, стоявшую с другой стороны загона. Та выглядела спокойной, но выражение лица у нее было довольно зловещим. Безумие и угроза смерти мечом висели над всеми пленницами без исключения, но внимание Альды было приковано только к Элспит, что еще больше лишало девушку присутствия духа. Когда она увидела, что вокруг центральной площадки зажигают факелы и один из мужчин приближается, чтобы выбрать первую пару, нервы напряглись до предела. Нет, они не увидят ее страха. Не дождутся. Элспит мысленно обратилась к Лотрину; зная, что и он в не лучшем положении, она хотела хотя бы проститься.

Вместо этого ее мольбы дошли до Финча.

Мальчик проснулся, почувствовав зов Элспит.

Лотрин, помоги мне! Я люблю тебя. Прости! Шарр, спаси меня!

Ее отчаянный призыв пришел по очень тонкому каналу, готовому вот-вот прерваться. На этот раз Финч успел.

Мы спешим на помощь. Держись…

И ниточка оборвалась. Но страх оказался заразным и остался с ним, словно неприятный запах, распространяющийся вокруг. Финч задрожал. Вернулась боль. Впрочем, он уже не был уверен, уходила ли она и оставит ли вообще его когда-нибудь в покое. Можно было бы пожевать листьев шарвана, но мальчик воздержался, зная, что слишком часто к ним прибегает. Нейв советовал бороться с болью, не позволять ей брать верх над собой.

Финч сконцентрировался на Нейве и послал ему сигнал.

Где ты?

У дворцовых ворот. Кажется, своим лаем я привел в ярость половину Бриавеля.

Финч не удержался от улыбки.

Спасибо, что согласился на это, Нейв.

Как ты?

Со мной все в порядке. Я только что проснулся. До меня опять донеслись мольбы Элспит. Она в полном отчаянии.

Письмо невредимо. Ко мне идут. Надеюсь, они меня помнят.

Разве тебя можно забыть?

Мы скоро еще поговорим. Пожуй листьев. Тебе многое предстоит.

Финч не ответил. Он прервал связь и стал молиться Шарру, чтобы его записка попала в руки Валентины. Лишь она одна может спасти Элспит…

* * *

Увидев, что к воротам подошел один из стражников, Нейв на всякий случай пролаял еще раз.

– Ну и ну, ты посмотри, какой здоровенный, – пробормотал солдат. – Сейчас пущу в него стрелу, если не замолчит, – сказал он своему более молодому напарнику.

– Подожди! Это же черная собака того мальчика.

– Какого мальчика?

– Да Финча, любимчика нашей королевы.

– Точно. У меня, наверное, рассудок помутился, раз я не узнал ее. – Старший стражник фыркнул, понимая, что чудом избежал неприятностей, едва не выпустив в собаку стрелу.

– Впустим ее?

– Откуда мне знать? Сообщи-ка капитану.

– Смотри, у нее на шее привязана записка, – воскликнул молодой стражник и отправился за капитаном.

– Тебе лучше поспешить, – крикнул ему вслед второй солдат.

Прошло несколько минут. Все это время Нейв нетерпеливо прохаживался у ворот, а стражник, как зачарованный, наблюдал за ним. Нейв видел, что тот вот-вот уснет. Он гавкнул, чтобы стражник опять обратил на него внимание. Солдат с перепугу подпрыгнул на месте.

– Проклятая зверюга, – пробормотал он, затем повернулся и увидел, что к нему приближается его начальник.

– Капитан Орлид, вот она, – доложил стражник, кивая в сторону собаки.

– Да, это точно та самая собака. Генерал Лайрик велел ее впустить.

– Хорошо. А вы уверены, что это не опасно?

– Это всего лишь собака, Барнс. Разве ты не видел, как она играла здесь с тем мальчуганом, Финчем?

– Пару раз видел.

– Тогда тебе должно быть известно, что она совершенно безобидна. Давай-ка посмотрим, что там за записка.

Когда ворота поднялись, Нейв вошел и послушно сел, чтобы стражник мог забрать письмо, привязанное к его шее. Финч предусмотрительно нацарапал на внешней стороне пергамента букву «В», чтобы всем было понятно, кому оно адресовано.

– Это для королевы, – сказал Орлид, потрепав Нейва по голове. – Хороший песик. Тебе лучше пойти со мной. – Увидев, что собака с готовностью последовала за ним, капитан покачал головой. – До чего ж умен!

Капитан Орлид и собака направились к королевским покоям, где королева совещалась с Лайриком и герцогом из Моргравии. Несколько слуг высокого ранга сначала возражали против присутствия собаки в этой части дворца, но, узнав Нейва, разрешили капитану Орлиду пройти.

Он передал записку секретарю Валентины, с сожалением подумав, как сильно во дворце не хватает канцлера Крелля. Будь он здесь, капитана немедленно пропустили в покои королевы. Крелль обладал особым талантом сразу определять, что является наиболее важным, чему следует уделить внимание. Орлид не сомневался, это как раз такой случай.

* * *

– Полагаю, дело срочное, капитан? – встретил его Лайрик.

– Думаю, да, – ответил Орлид, протягивая записку.

– Да это же Нейв, – воскликнул Лайрик и наклонился, чтобы погладить собаку. В этот момент в дверях появилась Валентина. Она вскрикнула от восторга, увидев собаку Финча. Встреча сопровождалась радостными звуками и облизыванием лица королевы.

– Что там? Записка? – спросила королева, все еще находясь под впечатлением от встречи с Нейвом.

– Похоже, что так, ваше величество, – ответил Лайрик, протягивая ей пергамент.

– Это, конечно, от Финча. Давайте скорее, мне очень хочется узнать, как у него дела. Он, наверное, где-то рядом, раз Нейв здесь, – заметила она, разворачивая сверток. – О Шарр, помоги нам!

Лайрик, уже собиравшийся отпустить капитана, резко обернулся, услышав восклицание королевы.

– Что случилось, ваше величество?

– Элспит. Она в беде.

– Откуда это известно мальчику?

– Понятия не имею. Милостью Шарра, Крис задержался. Он же еще не уехал?

– Думаю, герцог в конюшне. Капитан Орлид, пожалуйста, передайте ему, чтобы повременил с отъездом. С ним хочет поговорить королева.

– Сию минуту. Бегу.

– Я приду следом, – предупредила Валентина и повернулась к Лайрику. – Она в Шарптине. Вы ведь знаете, с чем это может быть связано?

Он угрюмо кивнул.

– Исчезли несколько женщин, мы пока не можем их найти.

– Здесь мы имеем тот же случай, я в этом не сомневаюсь, – резко сказала Валентина. – Теперь нам известно, где эти негодяи держат женщин. Мы пошлем туда солдат во главе с Крисом.

Впервые в жизни Лайрик позволил себе нарушить протокол, бесцеремонно схватив королеву за руку.

– Вы собираетесь поручить герцогу командовать моими солдатами, ваше величество? Мы в течение многих месяцев вместе расследовали эти исчезновения.

Валентина поняла, что от волнения пропустила нечто важное. Ее импульсивность может привести к небрежности и невнимательности. Отец много раз ей это говорил. Правда, тогда речь шла о верховой езде.

– Нет, Лайрик, – ответила она, похлопав его по руке. – Командовать своими солдатами будете вы. А герцога я посылаю туда, потому что он друг Элспит, и она ему доверяет. Этот случай станет еще одной причиной для его отъезда. Думаю, он чувствует себя обязанным уехать, полагая, что его присутствие может принести нам неприятности. – Лайрик кивнул. – Поэтому я просто пошлю на одного нашего человека меньше.

– Спасибо, ваше величество.

Валентина еще не закончила:

– Генерал. Без вас мне ни за что не справиться с тем, что предстоит сделать. Надеюсь, вы понимаете, как я нуждаюсь в вашей поддержке и советах.

Ее слова показались генералу несколько странными, но в то же время они прозвучали удивительно своевременно для старого солдата, нуждающегося в поддержке королевы. Он улыбнулся. Впервые за долгое время.

– Я вам очень признателен, ваше величество, – ответил Лайрик дрогнувшим голосом. – Иногда мне казалось, что мы, старые солдаты, вам больше не нужны.

Валентина нахмурилась.

– Вы были частью моего детства, что для меня очень важно. Вы же понимаете, я не сделаю ничего такого, что может пойти вразрез с интересами Бриавеля. – Валентина имела в виду все случившееся с тех пор, как она стала королевой, начиная с ее отношений с Корелди до смерти Крелля.

– Я никогда в вас не сомневался, ваше величество. Но вы в первый же год правления оказались под гораздо большим давлением, чем многие другие правители. Давайте спасем эту девушку, пока еще не поздно.

– Я знаю, она вам не нравится, Лайрик, – решилась сказать королева, раз уж у них пошел такой откровенный разговор. Пришло время взять власть в свои руки и показать, что именно она принимает решения в этом королевстве. До сих пор это выглядело так, как будто Валентина была ученицей, а Крелль и Лайрик, милостиво улыбаясь, направляли ее в нужное русло или хмурились и бросали на нее недовольные взгляды, когда юная особа пыталась следовать своей интуиции и поступала не так, как им хотелось бы.

– В этом нет ничего личного, ваше величество, – начал Лайрик и попытался заглянуть ей в лицо, как будто слова, которые он старался подобрать, были написаны у нее на лбу. Она повернулась к нему. – Просто мы с канцлером считали, что эта девушка оказывает плохое влияние.

– Плохое влияние? На меня, вы имеете в виду?

Он вздохнул.

– Мы чувствовали, что она заставляет вас думать и говорить вещи, которые могут быть опасны для королевства.

– Никогда! Никогда этого не было!

– Простите меня, ваше величество.

– Конечно, у вас может быть собственное мнение, но и я имею право выбирать людей, которые мне нравятся, без одобрения окружающих меня советников. – Валентина видела, что ее слова больно ранят генерала, но она этого и хотела, потому что давным-давно устала от раздраженных взглядов, которыми обменивались Лайрик и Крелль. – Да, мы быстро подружились, у женщин это случается, но Элспит знает многое, что неизвестно нам. Этот брак с Селимусом вовсе не так безобиден, как вы думаете. Все внутри меня бунтует против него, я чувствую, что это ошибка, что для Бриавеля это неправильное решение, но мне никого не удается убедить. Знать хочет этого брака, чтобы посмотреть, что из него получится! Простые бриавельцы хотят его, потому что надеются на мирную жизнь. Видимо, одна я против. Но, несмотря на мое согласие, легион стоит на границе и готовится к вторжению. Разве у меня есть выбор, генерал Лайрик? – сказала она, понижая голос до шепота. – Я должна выйти замуж за Селимуса, потому что у нас нет другого выхода, но люди, вроде Криса Донала, Элспит и Илены Тирск, а они все моргравийцы, уверены, что это худшее решение, которое я только могла принять.

Лайрик решил, что пришло время и ему высказать свое мнение.

– Ваше величество, со всем моим уважением, я хочу сказать, что если вы прекратите подготовку к свадьбе, мы придем к ситуации, когда нас ничего не сможет спасти. Король Моргравии угрожает войной. Выиграть в ней мы не сможем, даже если проявим чудеса патриотизма. У них численный перевес, и они нас просто раздавят, ваше величество. Мне придется вести наших юношей в бой, зная, что все будут убиты. – Эмоции захлестывали Лайрика, хотя он старался говорить спокойно. – Это не король Магнус, ваше величество. Нынешнему королю не знакомо чувство сострадания. Селимус жестоко расправится с каждым бриавельцем, и, в случае необходимости, с его сыном, и с сыном его сына, реши мы воевать с ним. То, что мы сейчас видим, пока только угроза. Он хочет убедиться, что мы понимаем: единственный способ предотвратить войну – это вы, ваше величество. Вы и ваше согласие выйти за него замуж. Если вы любите Бриавель и его народ…

Валентина отступила назад, пораженная тем, что он может думать по-другому. Лайрик продолжал, не обращая внимания на ее состояние.

– Если в вас живет любовь к Бриавелю и его народу, – повторил он, на этот раз мягче, – вы поспешите выйти замуж за короля Моргравии.

Он поклонился, не реагируя на слезы, застывшие в ее глазах.

– Я подготовлюсь к поездке в Шарптин, ваше величество, и привезу для вас эту женщину из Йентро. Даю вам слово, я сделаю это или погибну.

Чувствуя в душе полное опустошение, Валентина молча смотрела на широкую спину идущего по коридору Лайрика.

Глава 21

Элспит сквозь слезы смотрела на женское тело, из которого медленно, проливаясь кровью из раны на песок уходила жизнь. Убийца, сама раненная в нескольких местах, склонилась над умирающей. Ей, победившей в этом бою, удалось нанести сопернице удар в бедро, и нож попал в артерию. Смерть последовала очень скоро. Зрители даже не дали несчастной спокойно умереть, воплями выражая буйную радость, пока угадавшие исход драки забирали свои выигрыши. Женщины в загоне молчали, с ужасом глядя, как еще одна душа предает себя Собирателям Шарра. Большинство даже не знало имени погибшей. Как и предупреждала Альда, знакомиться друг с другом поближе в такой ситуации нельзя – это делает убийство еще более тяжелой ношей. Тело за волосы оттащили в сторону, позже его должны были сжечь вместе с остальными, которые свалят в кучу после вечернего развлечения. Победительницу, с пустым, безжизненным взглядом, грубо уволокли с арены.

– Она убила впервые, – прозвучал рядом знакомый голос.

Элспит не заметила, как Альда оказалась рядом.

– А убитая?

– Это был ее третий бой. Если бы она сегодня победила, то уже завтра была на пути к кораблю. Глупая, могла бы выиграть. Зато теперь у меня на одну соперницу меньше.

Элспит смотрела на эту высокую женщину, с сожалением думая о том, какими жестокими бывают люди. Конечно, Альда планировала выиграть любой ценой ради того, чтобы вернуться к своему сыну. Но теперь это не имело значения. Элспит уже ненавидела ее.

– Отойди от меня.

Бриавелийка возмущенно фыркнула.

– Надеюсь, ты будешь следующей! – воскликнула она, махнув рукой в сторону приближающегося мужчины. – Пришло время и тебе узнать, на что это похоже.

Элспит ее уже не слышала; не отрывая взгляда, она смотрела на толстяка, идущего вдоль строя женщин со своим проклятым списком. Она назвалась чужим именем, но ее маленькая хитрость ничего не изменила.

– Следующей будет Оливия, – весело сообщил толстяк, но они все были так перепуганы, что меньше всего обращали внимание на его манеры. – Кто из вас Оливия?

Никто не сдвинулся с места. Полные ужаса глаза одних и более решительные тех, кто надеялся и верил в судьбу, напряженно следили за каждым движением мужчины.

– Так, давайте посмотрим. Небольшого роста, темноволосая, красивая. Вот ты где, дорогуша. – Он подошел к Элспит. – Твоя очередь.

Элспит успела забыть, что назвалась Оливией. Ватные ноги с трудом удерживали тело в вертикальном положении, а о том, чтобы выйти на арену и сражаться, не могло быть и речи. Элспит начала рыдать, потому что не хотела никого убивать, но, с другой стороны, если она намеревалась сбежать и найти Лотрина, это был ее единственный шанс.

– Иди сюда, милашка. Думаешь, мы тебя всю ночь будем ждать? – поторопил ее мужчина, оскалив желтые зубы.

Альда со злостью вытолкнула ее на арену.

– С кем она дерется?

– С Джинни. Где Джинни?

– Позволь мне драться вместо нее.

– Ты сегодня не дерешься, Альда, – ответил толстяк. – Мы собираемся устроить тебе бессонную ночь после твоей третьей победы. – Он злобно усмехнулся. По его лоснящемуся лицу струился пот.

– Я устрою вам отличное зрелище, – с отчаянием в голосе уговаривала его Альда.

Элспит почувствовала, как от ужаса у нее перехватило дыхание. Что задумала Альда? Она видела, что лицо женщины покрылось красными пятнами. Девушка понимала, что бриавелийке хочется убить ее, возможно, из-за того, что она моргравийка или потому что красивая, в отличие от самой Альды. Но самой вероятной причиной было то, что она казалась легкой добычей. Элспит понимала это, несмотря на переполнявший ее ужас. Может быть, Альда чувствовала, что сможет запросто ее убить, обеспечив себе быстрый отъезд на рынок рабов и возможность поскорее убраться из этого мерзкого места.

Мысль о том, что ее считают слабым противником, вывела Элспит из оцепенения. Она со стоном втянула в себя воздух, и неожиданно шум, запахи, все еще невысохшая кровь убитой женщины на полу – с одной стороны, а с другой – желающая ее смерти Альда, толстяк со списком – все это вместе взятое разбудило ее. Элспит почувствовала, что страх покинул ее, сменившись необыкновенным приливом энергии, вырвавшейся из нее сердитым криком. Появилось и еще кое-что, то, чего она никогда в жизни не испытывала, но сейчас ощущала каждой клеточкой своего тела. Это была ярость, но не медленно тлевшая внутри, а вырвавшаяся наружу холодным белым огнем, прокалившим мысли, воспламенившим эмоции, опалившим ее беспощадным гневом. Страх, несколько минут назад оставивший небольшую лужицу мочи вокруг ее ног, полностью улетучился.

Ненависть переполнила Элспит. Ненависть и жажда крови. Она переступила через лужицу, отбросила в сторону тряпки, прикрывавшие тело, и обратилась к толстяку:

– Позволь мне драться с Альдой!

Толстяк внимательно посмотрел на девушку. Это было что-то новенькое. Обычно женщин приходилось заставлять драться. Они помогали друг другу, извинялись, когда причиняли боль, а потом рыдали, зарезав соперницу. Но эти две горели желанием убивать. Кровавая горячка обещала великолепное зрелище.

Он облизал толстые губы красным языком.

– Вот это да! – Элспит обдало волной отвратительного запаха. – Ты, должно быть, очень уверена в себе.

– Просто объяви нас, – ответила она, страстно желая поскорее покончить с дракой. Если ей суждено умереть, лучше пусть это произойдет сейчас, нежели после томительного ожидания в компании обреченных.

Альда звонко хлопнула себя по бедрам. Моргравийка призналась, что не умеет драться. Значит, победа будет легкой.

– Ну что ж, – ответил толстяк, – не говорите потом, что я не дал вам того, чего вы хотели, – добавил он с непристойной ухмылкой. – Сними с себя тряпки, Альда. Вас обеих обмажут маслом. Я сейчас вас объявлю.

* * *

Уил шел со связанными руками в сопровождении двух солдат. Он не чувствовал страха, потому что хотел этой смерти. Его заботило лишь одно: чтобы тело Илены пострадало не слишком сильно, не было изуродовано. Раздумывая над тем, какая смерть была бы для Илены предпочтительней, он в конце концов решил, что лучше всего получить удар кинжалом с сердце, такой, каким Фарил убила Корелди. Потом тело обмоют, оденут и похоронят в Аргорне, и никто не увидит безобразной раны, от которой она умерла. Илена должна остаться в памяти людей такой же красивой, какой была при жизни.

Вот только вряд ли Селимус выберет такой примитивный способ убийства, как удар кинжалом. Королю нужна игра – Уила, например, он заставил стать свидетелем смерти Элида и страданий Илены. Теперь он захочет поиздеваться над последней из Тирсков перед высокопоставленными гостями. Разница только в том, что перед Селимусом будет не та женщина, которую он рассчитывает видеть. Эта Илена пойдет на смерть с легким сердцем.

– С вами все в порядке, госпожа? – прошептал Харкин.

– Все хорошо. Помни, что я тебе сказала. Если ты хорошо относился к семье Тирсков, постарайся сделать так, чтобы твои воины поклялись в верности Валентине, когда она станет королевой Моргравии и Бриавеля.

Уил чувствовал, Харкен боится, но в то же время горд тем, что его выделили из всех остальных.

– Я сделаю это ради вас.

– Хорошо, что я тебя встретила.

– Тише, – предупредил второй солдат. – Мы пришли.

Сумерки наступили так быстро, что Уил не заметил, как стемнело.

Север умел скрывать себя вечерним мраком без обычной какофонии шумных птиц, сообщающих всему миру, что пришло время готовиться ко сну. Но главный вход Тентердина был ярко освещен фонарем, находящимся в руках человека, в обязанности которого входило проводить его на смерть.

– Добрый вечер, Илена, – вежливо сказал Джессом. Уил не ответил, только молча посмотрел ему в глаза. Канцлер нисколько не обиделся. – Что ж, как хотите.

– Спасибо, господа. – Благодарность предназначалась только молодому солдату, и тот оценил это, бросив на Уила короткий взгляд. Называть его по имени Уил не рискнул. Джессом ни за что не позволил бы солдату уйти, если бы узнал, что тот общался с Иленой Тирск.

– Здесь мы заберем ее у вас, – сообщил Джессом эскорту Илены. Из-за спины канцлера выступили и встали по обе стороны от молодой женщины два здоровых стражника.

– Следуйте за мной, – приказал он.

Уила повели мимо знакомых комнат в ту часть Тентердина, которую ему не пришлось увидеть в свой последний визит. Он слышал голоса и взрывы смеха, становившиеся все громче по мере приближения. Двери были распахнуты настежь, коридор освещали зажженные факелы, вдоль стен рядами стояли солдаты. Вполне понятные меры предосторожности, ведь в замке находились два короля.

– Подождите здесь, – приказал Джессом, дотронувшись до руки Илены. Уил отдернул руку, и улыбка тут же испарилась с лица канцлера. – Я должен доложить королю о прибытии его кроткой овечки.

Уил понял, что означают эти слова. Если бы во рту Илены не было так сухо от напряжения, он бы плюнул в канцлера – хотя бы для того, чтобы испортить наряд.

Джессом исчез за углом. Звон бокалов, веселые голоса, смех – все говорило о том, что люди в зале заняты едой и развлечениями. До Уила и его охранников доходили изумительные ароматы. Откликаясь на соблазнительные запахи, живот одного из стражников громко заурчал. Обернувшись, Уил встретился с недовольным взглядом солдата.

– Ты знаешь, что меня привели сюда, чтобы убить на потеху твоему королю?

Стражник пожал плечами, хотя Уил заметил, что парня смутили его слова.

– Мы только выполняем приказы, госпожа, – ответил ей другой.

Уил посмотрел на него.

– И вас, легионера, устраивает убийство невинной женщины? Кстати, из знаменитой семьи, положившей начало легиону? Вы уже не юноша и наверняка знали моего отца.

Солдат не ответил, но глаза его выдали. В них было сожаление. Спас его канцлер.

– Проходите, Илена Тирск. Король ждет вас.

– Мне очень жаль, – прошептал стражник, но Уил, проигнорировав его слова, направился за Джессомом. Илена мужественно примет смерть на глазах у этих людей, заявляющих о преданности ее семье и одновременно предающих ее.

* * *

Элспит стояла на краю пятачка, огороженного веревкой, привязанной к воткнутым в землю маленьким столбикам. Одежды на ней не было, но ее это больше не волновало, равно как и одобрительные выкрики мужчин по поводу ее прекрасного тела. Глаза Элспит были сосредоточены на женщине, стоящей в другом конце площадки, такой же обнаженной, так же тяжело дышащей и, вне всякого сомнения, уверенной в том, что ее холодного взгляда будет достаточно, чтобы перепуганная соперница без единого удара замертво упала у ее ног.

Толстяк завел возбужденную толпу, но Элспит и на него не обращала внимания. Она знала, где сидит Эриксон, и на секунду представила, как метает нож в стиле Корелди, и мерзавец, обливаясь кровью, бьется в предсмертных судорогах. Но в глубине души девушка понимала – это пустые фантазии. Нож, пущенный ею, пролетит на самом деле не больше половины расстояния и под бурные аплодисменты упадет в песок, оставив ее безоружной перед воинственной Альдой. Звон колокольчика вернул Элспит в атмосферу окружающего ее безумия. Пальцы сжали рукоятку так, что от напряжения побелели костяшки. Теперь только оно, короткое лезвие, отделяло ее от смерти.

Толстяк напомнил, что бой продолжается до смерти одной из участниц, затем сообщил, что для Альды это третий бой, и если она победит, то получит право отправиться в рабство. Зрители радостно загалдели, без сомнения подсчитывая доход, который получат не только от выигрыша пари, но и от продажи женщины. Элспит заставила себя отвлечься от происходящего. Она вспомнила их с Уилом – он тогда находился в теле Корелди – длинное ночное путешествие в Декин. Он сказал ей, что воин, готовясь к бою, должен поместить каждую унцию сознания в закрытый для всех уголок своего мозга. Слушая его, она снисходительно улыбалась, но теперь поняла, что он имел в виду. Элспит не была уверена, что все делает правильно, но страх больше не оказывал разрушающего действия, хотя еще и присутствовал. Ярость перекрыла все остальные эмоции. Девушка не чувствовала ничего, кроме холодной решимости убить женщину, стоящую напротив.

Еще раз зазвонил колокольчик, и Альда двинулась к ней. «Вот и настал этот момент, – подумала Элспит. – Убей или будешь убита».

– За тебя, Лотрин, любовь моя, – пробормотала она, вспомнив, как он пожертвовал жизнью ради спасения других. Элспит вдруг почувствовала уверенность, что в этот момент истины тогдашние чувства Лотрина – осознание близкой смерти, горе из-за потери новорожденного сына и сожаление от того, что они так и не поговорили о своей любви – совпадают с ее собственными. Она разрывала все узы, отметала все страхи ради одного – убить или быть убитой.

Альда сделала выпад, и все мысли вылетели из головы.

* * *

Уил вошел в большой зал, обогревавшийся двумя каминами, расположенными в разных концах помещения. Несколько человек прогуливались с бокалами в руках. Никого из них он не знал, значит, никто не смог бы возразить против такого отношения к женщине из семьи Тирсков. Под ногами захрустело, и Уил понял, что идет по осколкам прекрасного бокала цвета клюквы, принадлежавшего Аледе. Разбросанные по полу кусочки стекла напомнили о незавидной участи этой когда-то могущественной преданной Моргравии северной семьи – ныне уничтоженной и забытой.

Взгляд его переместился на человека, ответственного за все это. Преисполненный сознанием собственной важности, Селимус произносил тост, сидя во главе дубового стола Йериба с бокалом в руке. Его щеки слегка покраснели от вина и общей атмосферы веселья. Справа от него сидел Кайлех. Король горцев, судя по всему, чувствовал себя менее комфортно, и осколков вокруг него было гораздо меньше – наверное, он был более сдержан в проявлении своих эмоций во время пиршества. Уил достаточно хорошо знал этого человека, чтобы распознать фальшь застывшей на губах горца улыбки. Кайлех поднял бокал в ответ на что-то, сказанное Селимусом, но пить не стал. Тем временем его испытующий взгляд впитывал все происходящее вокруг, как губка. Он сидел с обнаженными руками. Рельефные мышцы были напряжены, словно у потревоженного зверя, готового в любую секунду вскочить и броситься на врага. Нет, Кайлех явно чувствовал себя не в своей тарелке, но притворялся он довольно успешно. Рядом с ним сидел Аремис, он не улыбался и, похоже, не только не пил вина, но и ничего не ел.

Уил заметил, что эти три человека отреагировали на его появление по-разному. Селимус был в восторге, его глаза потемнели от удовольствия в предвкушении долгожданного финала. Кайлех выглядел озадаченным. Его блуждающий взгляд вдруг остановился на Илене, и фальшивая улыбка исчезла. Уил понял, что король поражен красотой девушки. Бедный Аремис имел вид посаженной на цепь собаки с поджатым хвостом. Он побледнел, несчастное выражение лица превратило его в застывшую маску.

В зале стало тише, когда большинство присутствующих обратили внимание на появление пленницы, но Джессом, прежде чем заговорить, дождался полной тишины.

– Господа, позвольте вам представить Илену Тирск, дочь покойного генерала Фергюса Тирска и сестру горячо любимого генерала Уила Тирска, упокой Шарр их души.

Некоторые повторили за ним последние слова. Уил заметил, что губы короля Моргравии остались плотно сжатыми. Уил понял, что заплатит за преданность своей семье кровью.

– Илена Тирск! Как приятно, что вы снова здесь, среди своих друзей моргравийцев, – сказал Селимус, посылая своему высокопоставленному гостю лучезарную улыбку. – Кайлех, познакомьтесь с женщиной, избежавшей наказания с помощью наемника по имени Корелди.