Текст книги "Мост душ"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Глава 12

Валентина позавтракала очень рано на балконе своей новой спальни, в которую перебралась совсем недавно. Сначала, узнав об убийстве Ромена, она хотела сохранить в памяти каждое его слово, улыбку, прикосновения, которыми они так недолго обменивались в ее спальне. Но сейчас, перед грядущим браком, Валентина была полна страхов, единственный человек, которого она любила, мертв, и она решила, что должна похоронить воспоминания и убрать из своей жизни все, что о нем напоминало. Поэтому королева и перебралась в новые покои, где раньше жила ее мать. Ей очень нравились мягкие цвета, прекрасные гобелены и ковры. Именно от матери она унаследовала вкус к простым и красивым вещам. Как и мать, Валентина предпочитала одну прекрасную розу полной роскошных цветов комнате. Эта спальня и примыкающие к ней комнаты были декорированы таким образом, чтобы находившиеся в них люди не думали ни о чем, кроме отдыха. Здесь ничего не раздражало. Приятные спокойные тона вызывали умиротворение. Именно в этом сейчас нуждалась Валентина. Она все еще была расстроена событиями предыдущей ночи. Не чувствуя голода после беспокойного сна, она все же решила последовать давнему совету отца – с плохими новостями и неважным настроением легче справиться на полный желудок. Тем не менее Валентина попросила принести только самую легкую пищу – маленькую булочку, посыпанную сахаром, яйцо всмятку, грушу и чайник с крепким черным чаем.

Письмо от Илены Валентина положила рядом с подносом, решив открыть его после еды, вкуса которой почти не чувствовала. У нее не было сомнений, что письмо содержит массу красиво поданных, но все-таки подобострастных извинений, и ей совсем не хотелось их читать, не говоря уже о том, чтобы лицом к лицу встретиться с женщиной, которая так неверно истолковала ее чувства. Валентине казалось, что ее лицо до сих пор горит от ужаса и замешательства, вызванных поступком Илены.

Валентина налила вторую чашку чая, на этот раз с тонким ломтиком лимона вместо душистого меда, и только когда допила его, вскрыла печать на конверте. Содержание письма стало для нее сюрпризом. Оно даже близко не соответствовало ее предположениям. Лаконичное извинение за то, что Илена называла непростительным поступком, последовало за таким же кратким сообщением, что она находится на пути в Фелроти. Илена просила не преследовать ее, добавив, что все равно никому не удастся ее найти. Валентина, разозленная тем, что гостья ускользнула ночью, не поняла, к чему этот комментарий – ведь ее солдаты с легкостью могли догнать скачущую верхом на лошади даму. Также Илена настаивала, чтобы королева немедленно отправила Селимусу послание, в котором должна сообщить, что в качестве подарка и в знак своей преданности королю Моргравии она посылает к нему сестру Уила Тирска.

Вторая половина письма была гораздо мягче по содержанию и напоминала Валентине о вещах, которые ей вполне мог бы сказать отец, хотя, казалось, что слова исходили от человека не то чтобы любящего, а скорее, глубоко беспокоящегося о ее благополучии. Откровенно говоря, королева подумала, что они не настолько хорошо знакомы с Иленой, чтобы та обращалась к ней с такой вежливой, но все равно неуместной фамильярностью.

Слезы потекли из глаз, но она их быстро смахнула, стараясь взять себя в руки, и тут же зарыдала в голос, ненавидя себя за истерическое поведение, ставшее привычным в последние дни. Исходя из описания Уила, Валентина представляла его сестру нежной, хрупкой девушкой с мягким характером. Зная, какое огромное горе Илена пережила, Валентина все еще пребывала в замешательстве от той уверенной в себе, прямолинейной женщины, что предстала при дворе Бриавеля.

Она положила письмо на стол и опять взяла чашку, позволив теплому пару согреть свое лицо, так как слегка продрогла на балконе от прохладного весеннего воздуха. Ей вдруг пришло в голову, что Илена во время своего короткого пребывания в Верриле вела себя по-мужски. Она уже обращала на это внимание еще до поцелуя и даже до ужина. Это удивило королеву во время их прогулки в саду. Но тогда она не обратила на это должного внимания. Илена демонстрировала самообладание и воспитание светской женщины, но думала, как мужчина, а временами и вела себя по-мужски. Валентина гордилась своей способностью разбираться в людях, но характер Илены было не так легко объяснить. Сначала королеве казалось, что у нее просто разыгралось воображение, но во время ужина Илена так отзывалась о Селимусе и Кайлехе, словно разговор происходил у походного костра. Валентина много раз слышала разговоры отца с солдатами, и не могла не заметить сходства. Но большинство молодых женщин почувствовали бы себя совсем неуютно, присутствуя при таком разговоре, не говоря уж о том, чтобы принять в нем участие.

А эта необъяснимая привычка мерить шагами комнату, когда нужно подумать? Сходство Илены с Роменом поражало. Валентина вспомнила, как забилось сердце при первой встрече с Иленой. И, наконец, самое неприятное – тот ужасный эпизод в спальне. Валентина винила себя за то, что произошло. Ведь ее гостья так много потеряла – обоих родителей, брата, молодого мужа, друга семьи Герина Ле Ганта. Потом еще трагедия в Фелроти. Чувства, наверное, перехлестывали через край, бедняжка искала тепла у каждого, кто мог его предложить. Валентина непроизвольно поморщилась от отвращения, вспомнив поцелуй. И все же объяснение звучало слишком гладко, как будто она придумала извинения, чтобы оправдать каждый поступок той загадки, которую представляла собой Илена Тирск.

Скорее всего, подумала королева, Илена просто любит женщин. Но и это не имеет смысла, мысленно возразила себе она. Если Илена хотела любви с другими женщинами, то не стала бы влюбляться с детства в мальчика, а потом, в подходящем возрасте, не вышла бы за него замуж. Когда за ужином Уил Тирск рассказывал ей и Валору о смерти Элида, он также говорил и о большой любви между Элидом и Иленой.

Валентина закрыла глаза. И вдруг, вызвав очередной шок, из глубины подсознания возникла мысль, мучившая ее с момента появления Илены Тирск. Носовой платок Илены, тот, который она протянула Валентине, когда та заплакала в саду. Это было сродни удару. Именно его она собственноручно дала Ромену! Как он мог оказаться у Илены?

Открытие застигло врасплох. Она поставила чашку, встала и облокотилась на ограждение балкона. Может, просто разыгралось воображение? Нет! Платок ее собственный, в этом нет сомнений. Она еще упоминала о нем Элспит во время похорон Элида. Элспит плакала, и Валентина, обняв подругу, протянула ей красиво вышитый платок. Закрыв глаза, она постаралась вспомнить слова, которые сказала тогда. «Я дала Ромену точно такой же. Храни его. Теперь у обоих моих лучших друзей одинаковые вещи на память обо мне».

Валентина мысленно повторила эти слова, глядя вниз, на мост Веррила, на нескончаемый поток людей. Это определенно был тот самый платок. Их все вышивала ее мама, поэтому Валентина очень дорожила ими и дарила только самым дорогим людям. Но ведь Ромен умер в Бриавеле! Илена встречалась с ним только между Перлисом и Риттилуортом. Потом они расстались и, если верить ее словам, больше не виделись до его смерти. Валентина подарила Ромену платок гораздо позже, после того, как он уже покинул Моргравию и Горное Королевство и проводил последние, как оказалось, дни своей жизни в Бриавеле.

В голову ей пришла новая мысль. Возможно, эта ненавистная женщина Хилдит украла его у Ромена. Но зачем ей вдруг понадобился обыкновенный носовой платок? И даже если она украла его в «Запретном плоде», каким образом платок оказался у Илены?

Уил, Ромен, Илена и Хилдит – что между ними может быть общего? Почему она даже мысленно их связывает? Ромен и Илена знали друг друга, это очевидно. Ромен и Уил вместе сражались, чтобы спасти ее отца, но спасли ее. Ромен защищал Илену, потому что дал обещание ее погибшему брату Уилу. А Хилдит? Она была связана только с человеком, которого Валентина любила, убив его ножом в сердце.

Нет-нет. Между ними было еще что-то общее. Она покачала головой в тщетной попытке отогнать то, что ей сейчас пришло в голову, но догадка упорно пробивалась сквозь сумбур предположений. И тут четкое представление, так долго бродившее по лабиринту мыслей, неожиданно и очень болезненно пронзило мозг. Ей говорили об этом два человека, которым она доверяла, – Финч мимоходом, а Элспит более настойчиво.

Финч утверждал, что Уил и Ромен мыслят одинаково. Когда она подумала об этом, ей немедленно вспомнился Нейв и разговор о магии, касавшийся собаки. Валентина вспомнила смущение Финча, когда сердитая собака Уила спокойно подошла к Ромену в Стоунхарте, и как тот назвал ее по имени, хотя никогда раньше не встречал Нейва. Еще больше Финча привело в замешательство то, как радостно Нейв приветствовал совершенно незнакомого ему человека. Королева вспомнила, как мальчик описывал меняющийся цвет глаз Уила во время сожжения ведьмы. Столько было разговоров о магии, а она просто пропускала их мимо ушей! А потом появилась Элспит и стала бормотать нечто похожее. Она убеждала Валентину, что существует перевоплощение, тем самым подтверждая, что тоже верит в связь между Уилом и Роменом, и что любимый королевы может духовно присутствовать в другом человеке, даже в женщине. Уил… Ромен… Илена.

Валентину внезапно затошнило, она едва успела наклониться, чтобы не испачкать одежду. В следующий момент королева упала на пол балкона, опрокинув стоявшую на подносе посуду, и разрыдалась. Как все смешалось!

Она долго лежала без движения, пока холод и запах рвоты не вернули ее к реальности, от которой некуда было бежать. Брак с Селимусом. Сегодня примерка свадебного платья. Ей придется надевать его, слушать болтовню портних, терпеть раздражающие булавки и дурацкие просьбы. Потом встреча с Крисом. Дни, оставшиеся до того момента, когда король Моргравии на законных основаниях уложит ее в постель, можно сосчитать на пальцах.

Валентина кое-как собралась с силами, загнала мысли о перевоплощении и магии в дальние уголки подсознания, привела себя в порядок и занялась своими королевскими обязанностями.

Сейчас она должна думать о мире, задачи важнее этой у нее нет.

Итак, необходимо во что бы то ни стало избежать войны и подготовиться к свадьбе. Она поступит в соответствии с советом Илены и напишет королю Селимусу письмо с просьбой об уступках. Придется использовать сестру Уила в качестве предмета торга. Другого выхода нет, Илена уже принесла себя в жертву.

* * *

Крис встал позже Валентины, но письмо прочел сразу же, не успев одеться. Уил предлагал ему рассмотреть две альтернативы. Во-первых, попытаться встретиться с Элспит, которая, как предполагал Уил, задумала какую-то авантюру, хотя Тирск и сомневался, что девушке в настоящий момент грозит опасность. В случае, если это не получится, Уил предлагал Крису изменить облик и проникнуть в тыл противника, то есть в Перлис, а может быть, даже в легион, чтобы рассказать о предательстве Селимуса и убийстве Йериба и его семьи. Уил называл несколько имен надежных людей. Также необходимо рассказать им об Элиде и Илене. «Возьми голову своего брата в качестве доказательства», – писал Уил. Крису следовало быть очень осторожным, не совершать необдуманных поступков и терпимо относиться к легионерам. Уил попросил его затаиться в легионе, пока он не сможет с ним связаться. Потом еще раз напоминал, что Крис ни в коем случае не должен раскрывать правду об Илене, как бы Валентина ни просила об этом. Необходимо сохранить его секрет. Он желал ему удачи и выражал надежду, что они скоро встретятся вновь. В самом конце, не будучи уверенным, что вернется в образе Илены, Уил напоминал Крису пароль.

Прочитав последнее предложение, Крис мрачно улыбнулся. Любой незнакомец может подойти к нему в будущем и заявить, что он Уил Тирск. Тут не грех и испугаться, подумал Крис, но потом его мысли вернулись к отъезду. Откровенно говоря, он будет рад опять отправиться в путь и сделать что-нибудь, что приведет к свержению Селимуса. Уил прав. Существуют гораздо более разумные, бескровные методы отомстить за гибель своей семьи, чем убийство короля, а именно таким был первый порыв молодого герцога Фелроти.

Он уедет прямо сегодня, сейчас же, и, несомненно, королева вздохнет с облегчением, узнав об этом.

* * *

Валентина стиснула зубы и позволила надеть на себя платье. Как она и ожидала, портниха и ее помощницы сновали вокруг нее около часа. К сожалению, они ни разу не укололи ее булавкой, что могло бы стать оправданием для выхода злости, которую она сейчас чувствовала, но ей удалось найти в себе силы, чтобы изобразить слабую улыбку, когда женщины отошли в сторону, чтобы посмотреть на облаченную в нежный кремовый наряд невесту.

Она настояла на том, чтобы платье имело простой покрой, что и было сделано. Мадам Элтор на этот раз превзошла себя. Создавая наряд для молодой королевы, она учла все пожелания Валентины. Спрашивать, каким именно Валентина хочет видеть свадебное платье, не было необходимости – женщина просто знала, что обязана подчеркнуть все достоинства королевы Бриавеля. Покрой имел чистые, строгие линии, но ткань так красиво спадала мягкими, струящимися складками, что у самой портнихи перехватило дыхание, когда она увидела, как великолепно все это выглядит на стройной фигуре молодой женщины.

– Какая красавица! – прошептала она. Валентина удивленно подняла брови, когда увидела V-образный вырез, начинающийся ниже плеч. Он открывал не только верхнюю часть рук, но и безукоризненную грудь ровно настолько, насколько может позволить себе молодая дама.

– Вырез нужно немного прикрыть, дорогая, – заметила мадам Элтор, не вынимая изо рта булавки. Поскольку она знала королеву с детства, ей не приходилось постоянно демонстрировать почтение, используя титулы Валентины. – Только так нам удастся сделать его идеальным.

Валентина рассеянно кивнула.

– Теперь все?

– Нет, – последовал ответ. – Стой спокойно, детка. – И королева Бриавеля не смогла удержаться от легкой улыбки, услышав замечание, которое госпожа Элтор произносила за много лет так часто, что они обе уже и счет потеряли.

Единственным украшением платья был ряд жемчужин, нашитый вдоль выреза и по краю рукавов, составлявших три четверти от длины руки королевы.

– Держу пари, теперь и в Моргравии, и в Бриавеле будут носить только такую длину рукава для летней одежды, ваше величество, – заметила одна из помощниц портнихи.

Валентина и мадам Элтор встретились в зеркале взглядами. Они были законодателями моды в Бриавеле в течение многих лет, несмотря на то, что Валентина никогда не ставила перед собой цель поражать людей своим гардеробом.

– Давайте посмотрим, как сочетается платье с фатой, – предложила госпожа Элтор, заранее зная ответ.

– Не сегодня, Маргит, – взмолилась Валентина. – В следующий раз. Обещаю. Сейчас у меня важные дела. Управление королевством не терпит отсрочек. – Она ласково улыбнулась женщине.

Портниха покачала головой и кивнула с обреченным видом.

– В следующий, так в следующий, – согласилась она, но потом твердо добавила: – Который будет, ваше величество, ровно через четыре дня. Будьте готовы.

Валентина застонала.

– Всем спасибо, – пробормотала она, поспешно стягивая с себя платье.

– А цветы? – спросила мадам Элтор.

Королева вздохнула.

– Это пока не решено. Госпожа Джен выбрала кремовые розы для букета и венок из белых бутонов, – ответила она. – А я предпочитаю лаванду.

– Нет, только не лаванду, – заявила мадам Элтор. – А вот белые бутоны будут перекликаться с жемчугом и усиливать красоту и блеск Камня Бриавеля, который, как я полагаю, вы наденете.

Валентина кивнула. Она допускала, что платье сидит превосходно. Оно не соответствовало мягким, округлым линиям, которые предпочитали при дворе. Королеве нравилось, как портниха подчеркнула форму ее изящной шеи и груди вырезом, а отсутствие претенциозности и избытка украшений придавали ей уверенности, что она может выйти в нем, одев хоть сапоги для верховой езды. Представив себя в свадебном платье и сапогах, она едва не рассмеялась. Сама того не желая, Валентина обрадовалась тому, как в нем выглядит, и это заставило задуматься: если люди могут принимать ее образ девчонки-сорванца, не вкладывая в это никакого негативного подтекста, почему она не может допустить, что Илена Тирск имеет несколько мужских черт характера? Потому, что это не имеет смысла, возразила она себе.

– Что вы сказали, дорогая? – спросила мадам Элтор, уже сложившая платье, чтобы завернуть его в муслин для путешествия до ее дома в Верриле.

– Ничего, – пробормотала Валентина, смущенная тем, что произнесла последнюю фразу вслух. – Спасибо, Маргит. Я приду через четыре дня. – Она подождала, пока портниха вместе со щебечущими помощницами выйдет за дверь, и позвала пажа.

– Росс, найди мне, пожалуйста, Стюита и герцога Фелроти и пригласи их ко мне на совещание в кабинет. Я буду их ждать через час.

Мальчик поклонился и вышел. Валентина быстро собрала волосы в узел на затылке. Ей хотелось так же причесаться на свадьбу – заплести косу и уложить ее как-нибудь красиво. Попробовав это сделать сейчас, она разочарованно отказалась от затеи, потому что ничего не получалось, волосы ее не слушались. В этот момент раздался стук в дверь, возвестивший о приходе пажа.

– Стюит, спасибо, что так быстро пришел.

– Чем могу служить, ваше величество? – спросил тот, отвесив низкий поклон.

При разговоре со Стюитом, Валентине всегда казалось, что она слышит голос Крелля или кого-то другого такого же возраста, таким тоном говорил юноша. Пройдут годы, и из этого парнишки получится отличный канцлер. Он обладает всеми необходимыми качествами, от благоразумия до завидной любознательности, и всегда знает все обо всех. Мальчик умел слушать, и ей редко приходилось повторять свои просьбы и пожелания. Валентина вдруг заметила, что пока она о нем размышляла, паж не отводил от нее открытого, терпеливого взгляда.

Она откашлялась.

– Понимаешь, я хотела поговорить с тобой о госпоже Илене.

– Да, ваше величество. Я так полагаю, вы уже получили ее письмо?

– Да, спасибо. Но доставил его не ты, мне принесли письмо на подносе вместе с завтраком.

– Так и есть, ваше величество. Госпожа Илена не захотела вас беспокоить среди ночи. Она сказала, что в письмах нет ничего важного, и что оба письма лучше доставить утром.

– Оба письма?

– Второе письмо было для герцога Фелроти, – объяснил Стюит. – Что-то не так, ваше величество?

– Нет-нет, все в порядке. Мне сообщили, что госпожа Илена покинула ночью дворец. Она выглядела расстроенной, когда ты с ней разговаривал?

Стюит нахмурился.

– Нет, ваше величество. Мне она показалась очень бодрой, но в ней чувствовалось какое-то напряжение, осмелюсь заметить.

Валентина кивнула, как всегда пораженная его самообладанием.

– Продолжай.

– Простите меня, ваше величество, но я взял на себя смелость проследить за госпожой Иленой.

– Неужели?

– Да. Мне ее поведение показалось странным. Она сказала, что очень устала и хочет лечь спать, но во время всего разговора госпожа Илена была очень бодрой, и мне даже показалась, что она слишком настойчиво пытается убедить меня, что хочет спать.

– И, конечно, ты оказался нрав? – нетерпеливо подсказала Валентина.

– Да, – ответил парень не без самодовольства. – Я отнес письма, как меня просили, но потом вернулся назад, чтобы убедиться, что мое предчувствие меня не подвело. Канцлер Крелль учил меня прислушиваться к своей интуиции, ваше величество, – добавил он. – Я видел, как госпожа Илена вышла из своих покоев.

– В письме она сообщила, что ночью намеревается уехать, – сказала Валентина, чтобы Стюит не подумал, что Илену чем-то здесь обидели. Валентина не могла позволить, чтобы пошли сплетни подобного рода, это могло привести к дополнительным проблемам. – Стюит, я хочу, чтобы ты хранил в секрете ее пребывание здесь. Я надеюсь на тебя, именно поэтому и назначила тебя ее пажом, а Флорри служанкой.

Он серьезно кивнул.

– Я никому не рассказывал о том, что она здесь, ваше величество.

– Ты больше ничего мне не хочешь сказать?

– Ну… – Паж явно замешкался.

– Я слушаю тебя.

– Она… – Он замолчал, а потом начал еще раз. – Когда госпожа Илена проходила мимо вашего портрета на первом этаже, ваше величество, она ненадолго задержалась… сознательно.

– И что? – спросила Валентина, не понимаю, почему мальчик колеблется.

– Она дотронулась до него. Дотронулась… до вашей груди, моя госпожа.

Валентина вновь встревожилась.

– Она что-нибудь сказала?

– Госпожа Илена попрощалась с вами. По правде говоря, она хотела дотянуться до вашего лица, но не достала.

– Понятно. Спасибо, Стюит. – Королева отпустила пажа и следом за ним вышла из комнаты, чтобы в кабинете встретиться с Крисом Доналом.

Он уже ждал ее.

– Доброе утро, ваше величество, – сказал он и поклонился.

– Крис, вижу, вы готовы к путешествию, – заметила она, обратив внимание на дорожный костюм, и, к удивлению моргравийца, подошла совсем близко и поцеловала. Валентине сейчас казалось, что ее покидает последний союзник.

Герцог покраснел.

– Да, ваше величество, я решил уехать. Мне кажется, это будет правильно. Мое присутствие здесь создает лишние проблемы. Я словно источник постоянного раздражения, поэтому Илена была совершенно права, от меня будет больше пользы в Моргравии. Лучше я там буду бельмом в глазу. – Он усмехнулся, но выглядело это неискренне.

– Вы говорили об этом с Иленой? – удивилась королева.

– Нет, она прислала мне письмо, я получил его сегодня утром. Илена посоветовала внедриться в легион и начать распространять новость об убийстве в Тентердине и обо всем, что может настроить армию против короля, ваше величество.

– Это ее план?

Крис покачал головой.

– Я не знаю, в чем заключается ее план.

Валентина села на любимый стул около окна спиной к гостю, поэтому он не мог видеть выражения ее лица.

– Крис, с каких это пор герцог Фелроти слушается приказов молодой дамы более низкого происхождения?

Последовала долгая напряжения пауза, чего, собственно говоря, Валентина и ожидала. Но потом раздался совершенно неожиданный смех.

– Ваше величество, Илена Тирск не просто знатная дама. Одно ее имя говорит о происхождении.

Он хотел сказать больше, но она перебила его.

– Тот факт, что она приходится дочерью уважаемому Фергюсу Тирску и сестрой не менее уважаемому Уилу Тирску, не делает ее военным стратегом, не правда ли? Мне кажется, такая женщина, как Илена Тирск, скорее должна заботиться о том, чтобы лучше выглядеть, или как правильно прохаживаться по комнате во время разговора с гостями.

– Так же, как и вы, ваше величество, – ответил Крис, немедленно пожалев, что вложил во фразу легкий сарказм, потому что Валентина тут же повернулась и пристально посмотрела на него.

– Простите, ваше величество. Я не хотел вас обидеть. Меня восхищает ваша способность быть одновременно красивой женщиной и королевой. Это очень нелегко, и даже не слишком умные люди признают, что такое умение требует как женских, так и мужских черт характера.

Немного подумав, Валентина улыбнулась, чтобы показать, что не обижается на него. Совершенно очевидно, Крис искренен в своих словах, как и то, что он защищает Илену и очень старается сохранить ее секрет.

– Не знаю, Крис, но по рассказам у меня сложилось впечатление, что Илена должна быть хрупкой, избалованной молодой женщиной.

– Я уверен, ваше величество, что она и была такой. Но в ее жизни случилось много событий, изменивших ее. К тому же, как иногда говорят, кровь дает себя знать.

– Возможно, – задумчиво произнесла Валентина. – Прошу прощения за то, что затрагиваю такую болезненную тему, но меня интересуют ее отношения с Элидом. Вы что-нибудь знаете об этом?

– Только то, что они очень любили друг друга. Его письма были полны обожания. Семья Тирсков стала его семьей. Что вас беспокоит, ваше величество?

Валентина колебалась. Может ли она поделиться с ним своими сомнениями? Но кому-то нужно рассказать о случившемся, а Крис не менее надежен, чем любой из ее советников.

– У вас не сложилось впечатления, что она интересуется женщинами?

Герцога не на шутку шокировали ее слова.

– Илена? Нет! Что вас заставляет так думать?

Валентина поморщилась.

– Кое-что произошло между нами прошлой ночью, но я не хочу об этом говорить.

Крис усмехнулся, представив, что могло произойти. Ему было очень жаль Уила. Теперь он понял, почему тот так поспешно уехал этой ночью.

– Илена мне тоже писала, ваше величество, что влюблена в Элида. Она ни о чем другом не могла говорить, только о нем, об их свадьбе и будущих детях. Они мечтали о большой семье.

– Они хотели сразу завести детей?

– Да. Элид говорил, что как только появится возможность, они заведут первого ребенка. – Он засмеялся. – Даже поженились Илена и Элид раньше, чем мы ожидали.

Валентина покачала головой, совершенно сбитая с толку. Она вспомнила, как смутилась Илена, когда разговор зашел о беременности. У королевы сложилось впечатление, что девушка вообще не понимала, о чем идет речь.

– Она совершенно точно не беременна. Могу поручиться. Именно поэтому Илена так внезапно ушла из-за стола во время ужина – у нее начались месячные.

Возможно, причиной была нервозность, вызванная опасным разговором, но Крис не смог сдержать смеха, представив себе Уила, управляющегося с женскими проблемами.

– Не могу понять, что вас так развеселило, Крис, – возмутилась Валентина.

– Нет-нет, ваше величество. В этом нет ничего смешного. Это на нервной почве, – объяснил он, чувствуя себя очень неловко.

У Валентины не было сомнений, что он знает больше, чем говорит, но что скрывает Крис, выяснить не представлялось возможным.

– Может быть, вы знаете еще что-нибудь, что мне поможет, Крис? Пожалуйста, я чувствую себя так, словно пробираюсь через трясину.

Крис посмотрел на нее с сочувствием.

– Ваше величество, Илена была с вами искренней. После того что Селимус сделал с ее семьей и семьей ее мужа, у Илены изменились представления о преданности и верности. Мы все любим Моргравию, но готовы сражаться за Бриавель до тех пор, пока на троне сидит Селимус. – Он удивил Валентину, припав на одно колено. – Вы можете мне доверять и точно так же доверять Илене. Она бесстрашно отправилась в логово льва. Убьет ее Селимус или нет, не имеет значения. Мы больше никогда не увидим Илену, в этом вы можете быть уверены, – с горечью добавил он.

Валентина положила руку на склоненную голову Криса, тронутая его словами.

– Но, Крис, я не хочу быть виноватой в ее смерти!

– Кроме своей жизни, ей больше нечего отдать, ваше величество, Илена больше не хочет жить, неужели вы не понимаете? Поэтому она может так опрометчиво пожертвовать собой ради человека, которого любит.

Крис почувствовал, что зашел слишком далеко, упомянув слово «любовь», и бурная реакция Валентины подтвердила это.

– Я не хочу ее любви, Крис! – Ее поразило выражение боли, появившееся на лице герцога.

– Тогда примите ее жертву с благодарностью и используйте для своего блага, как она просила.

– Я даже не могу понять, зачем она отправилась в Фелроти, – печально ответила она.

Крис встал.

– Мне кажется, она хотела пресечь слухи, появившиеся на севере, – сказал он, – и сделать так, чтобы легион вернулся в Перлис, и ваши люди могли свободно вздохнуть и заняться подготовкой к королевской свадьбе. – Он взял ее за руку. – Не думаю, что вы сможете ее избежать, но у вас появится возможность потребовать равноправия. От вас зависит, как воспримут люди эту новую для Моргравии и Бриавеля эру. Поверьте, если нам удастся найти способ свергнуть Селимуса, мы это сделаем, но если ничего не получится, вы должны будете выйти за него замуж и сделать для народа все, что сможете.

Она это и раньше слышала от других людей, и сама себе говорила то же самое. А день свадьбы был уже не за горами.

– Вы правы. Мы обязательно увидимся в Перлисе.

– Возможно, я не сразу отправлюсь в столицу Моргравии, ваше величество, – сказал Крис так, словно только сейчас принял это решение.

– Но не в Фелроти же вы отправляетесь? – спросила она со страхом.

– Нет, это может подождать. Время вернуть поместье моей семьи еще не настало. Я подумал об Элспит.

Валентина вздохнула с облегчением.

– Вы отправитесь на ее поиски?

– Думаю, мне следует это сделать. Элспит не умеет унывать и знает, чего хочет, но она все-таки девушка, без оружия и защиты, и сейчас одна в чужом королевстве, где…

– …где рискует стать пленницей короля Кайлеха, – закончила за него Валентина, покачав головой. – Я рада, что вы так решили, герцог. Спасибо.

Крис пожал плечами.

– Элспит хорошо ко мне относилась и во многом помогла в трудный час. Если бы не ее настойчивость, я бы вернулся в Тентердин и, без сомнения…

– …лишились бы жизни, а Фелроти потеряло бы герцога.

– Да, – согласился Крис. – Она спасла меня от собственной глупости и злости.

– У вас и сейчас есть полное право злиться и желать мести, Крис. И все еще возможно…

За ободряющими словами королевы слышалась грусть.

– Жаль, что у вас нет такой возможности, ваше величество.

Она с трудом улыбнулась.

– Я найду свой собственный путь.

Крис знал, как и она сама, что замечание Валентины не более, чем бравада, но ответил улыбкой, крепко пожав королеве руку.

– Как вы собираетесь ее найти? – спросила Валентина, меняя тему разговора.

– Думаю, начну с Лайрика. Мне кажется, он очень доволен, что Элспит исчезла из вашей жизни. – Крис усмехнулся, когда Валентина охотно кивнула. – Но он сможет помочь, расспросив своих солдат. Возможно, кто-нибудь видел, как она уходила.

– Какая от этого польза?

– Мне кажется, Элспит очень торопилась покинуть Веррил и уже давно была в пути к тому времени, когда мы вернулись. В этом все дело. Возможно, кто-то согласился ее подвезти. Это помогло бы в поисках.

Королева согласилась с его доводами.

– Будьте осторожны, Крис. Надеюсь, мы скоро опять встретимся.

С чувством поцеловав ей руку, последний союзник и друг покинул королеву Бриавеля, отставив ее наедине с одиночеством и мрачными мыслями.