Текст книги "Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2"

Автор книги: Фернан Бродель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 55 страниц)

Само собой разумеется, едва какое-нибудь пространство освобождается, как им завладевают рынки. Каждую зиму в Москве когда Москва-река замерзала, на льду размещались ларьки

Европа механизмы на нижнем предан.· обменов

==17

Ярмарка на Темзе в 1683 г Эта гравюра, воспроизведенная в книге Эдварда Робинсона «The Early English Coffee Houser»,изображает празднество ярмарки, которая происходит на замерзшей реке Слева – лондонский Тауэр, на заднем плане – Лондонский мост Фототека издательства А Колэн

4 Contanni A Volage en Perse en l'année 1473,col 53 – Voyages faits principalement en Asie dans les années XIIe — Х 11Г – XIV et XV· siècleII, 1785 45 Atkinson, Walker Manners and Customs of the Russians1803, ρ 10 "' Α Ν , A E, С Ρ Angleterre, 122, l° 52 Лондон, 14 января 1677 г

балаганы и лавки мясников44. Это было как раз то время года, когда благодаря удобству санных перевозок и замораживанию прямо под открытым небом [разделанного] мяса и [туш] забитых животных на рынках накануне и сразу же после рождества неизменно наблюдался рост оборота торговли 45. В Лондоне в необычно холодные зимы XVII в. праздником бывала возможность вынести на покрытую льдом реку веселье карнавала, который «по всей Англии длится с рождества до богоявления». «Будки, что служат кабачками», огромные части говяжьих туш, что жарятся на открытом воздухе, испанское вино и водка привлекают все население, а при случае – и самого короля (например, 13 января 1677 г.) 6. Однако в январе и феврале 1683 г. дела обстояли не так весело. Неслыханные холода обрушились на город; в устье Темзы огромные ледяные поля грозили раздавить скованные [льдом] суда. Продовольствия и товаров не хватало, цены возросли втрое-вчетверо, а улицы, заваленные снегом и льдом, сделались непроезжими. И тогда жизнь переместилась на замерзшую реку: она служила дорогой для повозок, везших в город все необходимое, и для наемных карет. Купцы, лавочники, ремесленники строили на ней палатки, балаганы. Возник громадный импровизированный рынок, позволяющий измерить могущество числа в огромной столице, настолько громадный, что он, как писал очевидец из Тосканы, имел вид «величайшей ярмарки». И, разумеется, тотчас же появились «шарлатаны, шуты и мастера на всяческие штуки и проделки с целью выудить хоть сколько-

==18

47

18

Лондон, 28 января – 7 февраля 1684 г. A.d.S. Firenze, Medice 4213.

48 Robinson E. The Early english coffee houses.1893 (1-е издание), 1972 (2-е издание), р. 176—177.

49 Martineau J. Les Halles de Paris, des rigines à 1789.1960.

50 Caillet R. Foires et marchés de Carpentras, du Moyen Age au début du XIXe siècle.Carpentras, 1953, p. 11.

51 Carrère С. Barcelone, centre économique à l'époque des difficultés, 1380—1462.1967, p. 498.

52 Sombart W. Op. ci(., II, S. 484—485.

53 Ramsay G.D. The City of London,1975, p. 37.

54 Prêche G. et. G. Le Prix des grains, des vins et des légumes à Toulouse (1486—1868).1967, p. 28.

55 Sombart W. Op. cit.,I, S. 231.

56 Everitt A. Op. ci·(., p. 478, 482.

57 Deyon P. Amiens, capitale provinciale. Étude sur la sociologie urbaine au XVIIe siècle.1967, p. 181. 58 Baudot M. Halles, marchés et foires d'Evreux.– «Annuaire du département de l'Eure»,1935, p. 3. 59 Babeau A. Les Artisans et les domestiques d'autrefois.

1886. p. 97.

δ0 Tassini G. Curiosità

veneziane.(4-е издание)

1887. p. 75—76.

нибудь денег» 47. И память об этом невероятном сборище сохранилась именно как память о ярмарке (The Fair on the T harne1683). Неумелая гравюра воспроизводит этот случай, не nept давая его живописной пестроты 48.

Рост торгового оборота повсеместно вынудил города строи! крытые рынки (halles),которые часто бывали окружены рынками под открытым небом. Чаще всего эти крытые рынки был постоянными и специализированными. Нам известны бесчисленные суконные рынки 49. Даже такой средней величины горо)как Карпантра, имел свой рынок 50. Барселона устроила свои ala dels drapsнад Биржей 51. Лондонский крытый рынок Блэкуэл; холл (Blackwell Hall),построенный в 1397 г., перестроенные в 1558-м, уничтоженный пожаром в 1666-м и построенные заново в 1672 г., отличался исключительными размерами5 Продажи, долгое время ограниченные несколькими днями в » делю, в XVIII в. становятся ежедневными, и сельские торговц тканями (country clothiers)завели обыкновение оставлять в не на хранение непроданные штуки тканей до следующего рыночного дня. К 1660 г. Блэкуэлл-холл имел своих комиссионере своих постоянных служащих и целую сложную организации Но и до этого расцвета Бэсинг-холл-стрит, где возвышаете этот комплекс сооружений, была уже «сердцем делового квартала» в куда большей степени, чем был им для Венеции Н мецкий двор («Фондако деи Тедески» 53).

Вполне очевидно, что были разные крытые рынки в зависимости от товаров, которыми там торговали. Так, рынки бывали зерновые (в Тулузе—с 1203 г. ), винные, кожевенные, башмачные, меховые (Kornhaüser, Pelzhaüser, Schuhhaüser w немецких городов). И даже крытый рынок для пастели в Гёрлиц районе, культивировавшем [это] драгоценное красящее растение55. В XVI в. городишки и города Англии стали свидетелями строительства многочисленных рынков под разным названиями, нередко на средства какого-нибудь богато! местного купца, оказавшегося в милостивом настроении 56. XVII в. в Амьене ниточный крытый рынок располагался в само центре города, позади церкви Сен-Фирмен-ан-Кастийон, в двух шагах от главного, или хлебного, рынка. Каждый день ремесленники запасались здесь шерстяными нитками, так называемыми саржевыми, «обезжиренными после чесания и, ка правило, пряденными на малой прялке»; речь шла об изделии поставлявшемся городу прядильщиками из прилежащих к нем деревень57. Точно так же тесно стоявшие одна к другой по навесом лавки мясников были, по правде говоря, крытыми рынками. Так обстояло дело в Эврё 8; так же было и в Тру где они помещались под скромным навесом 59. А в Венеции, скажем, крупные мясные лавки (Beccarie)с 1339 г. были собран в нескольких шагах от площади Риальто, в старинном Дом Кверини (Ca'Querini),на улице и канале, носящих то же название (Beccarie),и возле церкви Сан-Маттео, церкви [цеха мясников, которая будет разрушена лишь в начале XIX в.

Слово halleмогло, таким образом, иметь несколько значений, от простого крытого рынка до крупного городского coopужения и до сложной организации парижского Центрального

==19

Крытый рынок

в Ле-Фауэ, в Бретани

(конец XVI в.). фото

Жиродона.

" ВN, Ms. Fr., 21557, f» 4 (1188)

" Marlmeau J. Op at,p. 23

83 Ibid,p. 150.

64 Lopeî R. S. Economie

et architecture

médiévales Cela aurait-il

tué ceci' —"Annales

ESC",1952, p. 433—438

рынка (Halles),который очень рано стал первым «чревом Парижа». Эта огромная махина восходит ко времени Филиппа II Августа61. Именно тогда был построен обширный ансамбль на пустоши Шампо по соседству с кладбищем Невинных, которое будет упразднено лишь много позже, в 1786 г.62 Но во время большого спада, длившегося в общем с 1350 по 1450 г., произошло и явное запустение Центрального рынка по причине, вполне естественной, самого спада, а также по причине конкуренции соседних лавок. Во всяком случае, кризис рынка не был только парижским явлением. Он был налицо и в других городах королевства. Заброшенные постройки разрушались. Некоторые становились свалками нечистот для соседних кварталов. В Париже крытый рынок ткачей, «согласно счетам с 1484 по 1487 г., служил, по крайней мере частично, каретным сараем для повозок артиллерии короля» 6Л. Известны соображения Роберто Лопеса о той роли «индикаторов», какую играли религиозные сооружения 6 . Когда их строительство прерывалось, как, например, собора в Болонье в 1223 г., собора в Сиене в 1265 г. или церкви Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции в 1301—1302 гг., это было верным знаком кризиса. Можно ли возвести в тот же ранг «индикаторов» и крытые рынки, историю которых еще не пытались рассмотреть в целом? Если да, то в Париже новый подъем обозначился бы в период 1543—1572 гг., притом скорее в последние годы этого периода, нежели в ранние. И в самом деле, эдикт Франциска I от 20 сентября 1543 г.,

К оглавлению

==20

20

65

Martineall J. Op. cit.,p. 150. О восстановлении Крытого рынка с 1543 по 1572 г. см.: Biollay L. Les anciennes halles de Paris.—"Mémoires de la Société de l'histoire de Paris et de

l'Ile-de-Françe".1877, p. 293—355.

116 Savary des Bruslons J. p. cit..Ill, col. 261. * Собственно само слово «hallage» означает «рыночный сбор, рыночная пошлина».– Прим . перев .

67 Journal du voyage de deux jeunes Hollandais(MM. de Villers) à Paris en 1656—1658.P. p. A.-P. Faugère, 1899, p. 87.

зарегистрированный Парламентом 11 октября того же года. был только первым жестом. За ним последовали другие. Их целью явно было скорее украсить Париж, нежели дать ему мощный [торговый] организм. И все же возврат к более активной жизни, рост столицы, уменьшение вследствие восстановления Крытого рынка числа лавок и торговых точек по соседству придали этой операции исключительное торговое значение. Во всяком случае, с конца XVI в. Крытый рынок, который предстал в новом обличье, вновь обрел свою былую активность времен Людовика Святого. Там тоже имело место «Возрождение» 65.

Никакой план парижского Крытого рынка не может дать верной картины этого обширного ансамбля: крытые и открытые пространства, опоры, поддерживающие аркады соседних домов, и торговая жизнь, захлестывающая все окрест, которая одновременно пользуется беспорядком и толчеей и создает их к своей выгоде. По утверждению Савари (1761 г.), этот разношерстный рынок больше не менялся с XVI в. 66 Не будем слишком верить этому: происходили постоянное движение и внутренние перемещения. Плюс в XVIII в. два нововведения: в 1767 г. хлебный рынок был перемещен и воссоздан на месте снесенного Отель де Суассон, а в конце века произойдут перестройка рынка морской рыбы и кожевенного рынка и перенос винного рынка за ворота Сен-Бернар. И не переставали появляться проекты благоустройства и – уже тогда! – переноса крытого рынка. Но огромный (50 тыс. кв. метров) комплекс построек остался на месте, и вполне логично.

В крытых помещениях находились только суконный, полотняный и рыбные рынки – «посольный» (соленая рыба) и свежерыбный. Но вокруг этих построек, прилепившись к ним, поднялись под открытым небом рынки: хлебный, мучной, сливочного масла (в кусках), свечной, кудельно-веревочный. Возле опор, расположенных вокруг, устраивались, как могли, старьевщики, булочники, сапожники и «прочие бедные мастера из числа парижских торговцев, которые имеют право на торговлю на крытых рынках (hallage*)».Первого марта [1657 г.], рассказывают два голландских путешественника, «мы видели ветошный ряд, каковой находится возле Рынка. Это большая крытая галерея на столбах из тесаного камня, в которой помещаются скупщики и продавцы старого тряпья... Там дважды в неделю бывает открытый рынок... И вот тогда-то все эти старьевщики, между коими, по-видимому, немалое число евреев, выкладывают свои товары. В какое бы время ты там ни проходил, тебе досаждают их непрерывные крики – о добром деревенском плаще, о прекрасном камзоле —и подробности, с какими они расписывают свой товар, хватая людей за руки, дабы затащить в свои лавки. Трудно поверить, какое громадное количество одежды и мебели у них есть: там можно увидеть и очень красивые вещи, но покупать их опасно, ежели ты в них не очень разбираешься, ибо торговцы, обнаруживая удивительное искусство, отчищают и латают старье так, что оно кажется новым». А так как лавки эти были плохо освещены, то «вы полагаете, что купили черный кафтан, но, выйдя на яркий дневной свет, находите его зеленым или фиолетовым, [а то и] пятнистым, как леопардовая шкура» 67.

==21

Торговка сельдью и прочие торговки рыбой

в разгар своей деятельности

в рыбном ряду Крытого рынка в Париже.

На переднем плане – торговец вафлями.

Анонимный эстамп времен Фронды. Кабинет эстампов.

фото Национальной библиотеки.

==22

68

Piganiol de La Force J. A. Description de Paris.1742, III, p. 124.

^ Battifol L. La vie de Paris sous Louis Xlll.1932, p. 75.

B 1742 r. Пиганьоль де ла Форс признавал, что прекрасный Рынок, представляя совокупность прижатых друг к другу базаров, где скапливались отбросы, сточные воды, гнилая рыба, был «также самым мерзким и самым грязным из парижских кварталов» 68. И в не меньшей мере был он средоточием шумных скандалов и «блатной музыки». Торговки, куда более многочисленные, чем торговцы, задавали тон. Они пользовались славой «самых хамских глоток во всем Париже»: «Эй ты, бесстыдница! Поговори еще! Эй, шлюха, сука школярская! Иди, иди в коллеж Монтегю! Стыда у тебя нет! Старая развалина, сеченая задница, срамница! Двуличная дрянь, залила зенки-то!» Так без конца перебранивались базарные торговки в XVII в.69 И,несомненно, в позднейшее время.

ГОРОДУ ПРИХОДИТСЯ ВМЕШИВАТЬСЯ

Каким бы сложным, каким бы своеобразным ни был в целом этот Центральный рынок Парижа, он лишь отражал сложности и нужды снабжения крупного города, очень рано превысившего обычные пропорции. Со времени, когда Лондон стал таким, каким он известен, по тем же причинам, имевшим те же следствия, английскую столицу заполонили многочисленные и неупорядоченные рынки. Будучи бессильны удержаться в отведенном им старом пространстве, они выплескиваются на соседние улицы, каждая из которых делается своего рода специализированным рынком: рыбным, овощным, птичьим и т. д. Во времена Елизаветы они с каждым днем все больше и больше загромождали самые оживленные улицы столицы. Только Великий пожар 1666 г. (the Great Fire)позволит навести общий порядок. Тогда власти построили просторные здания вокруг обширных дворов, чтобы освободить улицы. Таким образом, то были рынки замкнутые, но под открытым небом; одни из них были специализированными, скорее оптовыми рынками, другие – более разнообразными.

Именно самый большой из всех (утверждали, будто самый большой в Европе) – Леденхолл – являл взору зрелище, сравнимое с парижским Крытым рынком. Но, несомненно, на нем было больше порядка. Леденхолл вобрал в четыре здания все рынки, что до 1666 г. отпочковывались от него, располагаясь вокруг прежнего его местонахождения,– рынки Грейсчерчстрит, Корнхилл, Паултри, Нью-Фиш-стрит, Истчип. В одном из дворов в сотне лавок мясников продавалась говядина, в другом – 140 лавок были отведены для мяса других видов; еще в одном месте продавались рыба, дальше сыр, масло, гвозди, скобяной товар... А в целом – «рынок-чудище, предмет гордости горожан и одно из главных зрелищ в городе». Разумеется, порядок, символом которого был Леденхолл, просуществовал лишь какое-то время. Продолжая расти, город перерастал собственные разумные решения, вновь оказываясь лицом к лицу с прежними затруднениями. С 1699 г. (и, без сомнения, раньше) лавки снова заполняли улицы, размещались под порталами домов, торговцы расползались по всему городу, несмотря на запреты, направленные против бродячих купцов. Самыми живописными

==23

" Davis D. A History f Shopping. 1966,p. 74-79, 89—90. " Voyage en Angleterre.1728. Victoria and Albert Museum, 86 NN 2, f° 5. 72 Savary des Bruslons J. p. cit., III, col. 779. По поводу сливочного масла, яиц и сыров см.: Pradel A., du. Le Livre

commode des adresses

de Paris pour 1692.Éd.

E. Fournier, I, 1878, p, 296 sq.

" Martineau J. Op. cit.,p. 204.

71 Savary des Bruslons J.

Op. cit.,IV, col. 1146.

75 Babelon J. Demeures parisiennes sous Henri IV et Louis XIII. 1965,p. 15—18.

76 Journal du voyage de deux jeunes Hollandais,p. 98. «Конный рынок в конце предместья Сен-Виктор». – См.: Pradel A., du. Op. cit.,I. p. 264.

из этих уличных торгашей были торговки рыбой, чей товар находился в корзине, которую они носили на голове. О них шла дурная слава, над ними насмехались и их же эксплуатировали. Если день бывал удачным, вечером их наверняка можно было обнаружить в кабачке. Они, вне сомнения, были столь же задиристы и так же сквернословили, как и торговки рыбой с парижского Крытого рынка 70.

Но возвратимся в Париж. Чтобы обеспечить свое снабжение, Парижу пришлось организовать [хозяйственное использование] огромной области вокруг столицы. Рыба и устрицы доставлялись из Дьепа, из Ле-Кротуа, из Сен-Валери. Путешественник, который в 1728 г. проезжал вблизи двух последних городов, рассказывает: «Мы встречали сплошные устричные поля (sic!). Но невозможно охватить взором,– продолжает он,– рыбу, что следует за нами со всех сторон... Ее всю везут в Париж» 71. Сыры привозили из Mo, сливочное масло – из Гурнэ, возле Дьепа, или же Изиньи. Животных для забоя гнали с рынков Пуасси, Со и издалека, из Нёбура; хороший хлеб – из Гонеса; сушеные овощи – из Кодбека, в Нормандии, где базары бывали каждую субботу 72. Из этого вытекала надобность в серии мер, которые нужно было без конца возобновлять и видоизменять. Главное, надо было взять под защиту зону непосредственного снабжения города, создать благоприятную обстановку для деятельности там производителей, скупщиков и перевозчиков, всех скромных действующих лиц, чьими трудами не прекращалось снабжение рынков великого города. Посему свободная деятельность профессиональных купцов допускалась лишь за пределами этой ближней зоны. Полицейский ордонанс Шатле от 1622 г. довел до 10 лье радиус круга, вне которого купцы могли заниматься закупками зерна; закупка скота разрешалась не ближе семи лье от города] (ордонанс 1635 г.), а для закупки телят, выращенных на пастбище (broutiers),и свиней была установлена граница в 20 лье (1665 г.). С начала XVII в. за четыре лье была отнесена зона закупок пресноводной рыбы 73, а оптовые закупки вина разрешались не ближе 20 лье 74.

Немало было и других проблем; одной из самых жгучих было снабжение лошадьми и скотом. Оно производилось при посредстве шумных рынков, которые по возможности оттесняли на периферию или за пределы городских стен. То, что впоследствии станет площадью Вогезов – заброшенный пустырь возле Отеля де Турнель,– долгое время было конным рынком 75. Париж был, таким образом, постоянно окружен венцом рынков, почти что «скоромных ярмарок». Закрывался один – на следующий же день открывался другой с тем же скоплением людей и животных. И вот в 1667'г. на одном из этих рынков, несомненно в предместье Сен-Виктор, было, по словам очевидцев, «больше трех тысяч лошадей [зараз], и это чудо, что их столько, ибо рынок бывает два раза в неделю» 76. На самом деле торговля лошадьми шла во всех районах города: были лошади «новые», которых доставляли из провинции или из-за границы, но еще больше было лошадей «старых, т. е. таких, что уже послужили», в общем случайных, от которых «горожане хотят отделаться [порой], не отправляя их на рынок». Отсюда – рой маклеров и кузнецов, которые

==24

77

Journal du citoyen.1754, p. 306—307.

78 A. N.. G7, 1511.

79 A.N., G7, 1668—1670, 1707—1709. См.: "Annales E. S. С .",I, p. 304.

80 A.N., G7, 1511.

81 См. Meuvret J.– «Revue d'histoire moderne et contemporaine»,1956.

82 A. N., G7, 1701, 222. Paris, 4 décembre 1713: «С того времени, как море стало свободным, все товары прибывают в Париж через Руан и выгружаются у пристани Сен-Никола».

83 Crousaz Cretet P., de. Paris sous Louis XIV.1922, p. 29—31, 47—48. 84 Voyage en Angleterre.1728, f° 36. 85 Ringrose D. R. Transportation and Economic Stagnation in Eighteenth Century Castille.—"The Journal of Economic History".March 1968.

86 Tirso de Molina (Gabriel Tellez). El Burlador de Seville. Théâtre de Tirso de Molina. «Le Séducteur de Seville»,1863, p. 54.

выступали посредниками на службе у барышников и купцов – хозяев конюшен. А кроме того, в любом квартале были свои люди, сдававшие лошадей внаем 77.

Крупные рынки скота тоже вызывали огромные сборища: в Со (каждый понедельник) и по четвергам в Пуасси, у четырех ворот маленького городка – ворот 0-Дам, дю Пон, Конфланских и Парижских 78. Там была организована весьма активная торговля мясом – организована цепью «откупщиков» (traitants),которые авансировали деньги на закупки на рынках (а потом получали возмещение), посредников, комиссионеров (griblinsили bâtonniers),которые затем продавали животных по всей Франции, и, наконец, мясников, которые не все были жалкими розничными торговцами: из них иные даже основывали буржуазные династии 79. Согласно одному реестру, каждую неделю на парижских рынках продавалось в 1707 г. (округленно) 1300 быков, 8200 баранов и почти 2000 телят – 100 тыс. голов в год. В 1707 г. откупщики, «которые завладели как рынком в Пуасси, так и рынком в Со, жаловались на то, что вокруг Парижа, например в Пти-Монтрёй, заключаются сделки, [им не подконтрольные]»80.

Запомним, что мясной рынок, который снабжал Париж, простирался на большую часть Франции, как и те зоны, из которых столица регулярно или нерегулярно получала свое зерно 81. S Эта протяженность ставила вопрос о дорогах и коммуникациях – серьезный вопрос, который невозможно изложить в нескольких словах даже в общих чертах. Главным было, несомненно, использование для снабжения Парижа водных путей – Йонны, Об, Марны и Уазы, которые впадают в Сену, и самой Сены. На Сене, протекающей через город, существовала цепочка «портов» (всего их было 26 в 1754 г.), которые представляли также удивительные и обширные рынки, где все стоило дешевле. Двумя самыми значительными были Гревская пристань, куда привозили грузы с верховий реки – зерно, вино, дрова, сено (хотя, что касается последнего, большую роль играла, видимо, Тюильрийская пристань), и пристань Сен-Никола, куда поступали товары с низовий 82. А по реке сновали бесчисленные суда, грузопассажирские, а со времен Людовика XIV – bachoteurs, маленькие ялики, бывшие к услугам клиентов, своего рода речные фиакры 83, аналогичные тысячам «гондол» (на Темзе выше Лондонского моста последние часто предпочитали тряским городским каретам) 84. Парижский случай, каким бы сложным он ни казался, близок к десяти или двадцати другим. Всякий значительный город 1 требовал зоны снабжения, соответствовавшей его собственным масштабам. Скажем, для обслуживания Мадрида в XVIII в. была осуществлена чрезмерная мобилизация большей части транспортных средств Кастилии, чрезмерная настолько, что она едва не подорвала всю экономику страны 85. В Лисабоне, если верить Тирсо де Молине (1625 г.), все будто бы было до чудесного просто: фрукты, снег доставлялись с Серра д'Эштрелы, продовольствие привозили по ласковому морю: «Трапезующие жители, сидя за столом, видят, как полнятся рыбою сети рыбаков. рыбою, пойманной у самых их дверей» . Сообщение от июляавгуста 1633 г. гласит: видеть на Тежу (Тахо) сотни, тысячи

==25

"Хотя иной раз «турецкие корсары захватывали их,прямо в виду Лисабона».—British Museum, Sloane, 1572. " См., например, A.d.S. Venezia, Senate Terra, 12 marzo 1494. " Hahn W. Die Verpflegung

Konstantinopels durch staatliche

Zwangswirtschaft nach türkischen Urkunden aus dem 16. Jahrhundert.1926. По этому же поводу см.: DerscaBulgaru. Quelques données sur le ravitaillement de Constantinople au XVIe siècle.—"Congrès International d'études balkaniques".Sofia, 1966. * С необходимыми поправками (лат.).– Прим . ред .90 Bog I. Das Konsumzentrum London und seine Versorgung.— «München 1965»,S. 109—118. Еще лучше– работа того же автора с тем же названием в: «Mélanges Lutge».1966, р. 141—182. " Gras N. S. B. The Evolution of the English Corn Market.1915. т Ibid.,p. 122; Usher A. S. The History f the Grain Trade in France, 1400—1710.1913, p. 82, 84, 87.

рыбацких лодок – услада взору 87. Город-де, обжорливый, ленивый, равнодушный к [удачному] случаю, пожирает море. Но картина эта слишком красива. В действительности же Лисабон постоянно напряженно трудился, чтобы привезти зерно для своего повседневного питания.

Впрочем, чем более населен был город, тем более его снабжение оставалось подвержено случайностям. Венеции с XV в.приходилось покупать в Венгрии быков, которыми она кормилась 88. Стамбул, число жителей которого в XVI в. достигало, возможно, 700 тыс., пожирал отары овец с Балкан, пшеницу Черноморья и Египта. Однако же, если бы крутое правительство султана не прилагало к этому рук, огромный город познал бы и срывы в снабжении, и дороговизну, и трагические голодовки (которых он, впрочем, с годами и не избежал) 89.

ЛОНДОНСКИЙ СЛУЧАЙ

Случай Лондона – в своем роде показательный. Mutatis mutandis *он вводит в игру все, что мы можем воскресить в памяти в связи с преждевременно появившимися на свет городами-спрутами. Будучи лучше, нежели другие города, освещен в исторических исследованиях90, он позволяет сделать выводы, которые выходят за рамки живописного или анекдотического. Н.С.Б. Грае был прав, усматривая в нем типичный пример к схеме фон Тюнена, касающейся зональной организации экономического пространства 91, организации, которая, как считают, сложилась вокруг Лондона даже столетием раньше, чем вокруг Парижа 92. Зона, поставленная на службу Лондону, вскоре обнаружила тенденцию к тому, чтобы охватить все пространство английского производства и торговли. Во всяком случае, в XVI в. она доходила на севере до Шотландии, на юге – до Ла-Манша, на востоке – до Северного моря, каботаж по которому был жизненно важен для ее повседневной жизни, а на западе – до Уэльса и Корнуолла. Но в этом пространстве встречались и области плохо либо мало использовавшиеся и даже упрямо сопротивлявшиеся – скажем, Бристоль с окружающим его районом. Как и в случае с Парижем (так же как и в схеме Тюнена), далеко отстоявшие районы – это те, что были связаны с торговлей скотом: Уэльс участвовал в этой деятельности с XVI в., а Шотландия – с гораздо более позднего времени, после своего объединения с Англией в 1707 г.

Сердцем лондонского рынка были, вполне очевидно, районы, прилегающие к Темзе,– земли, близкие к столице, легкодоступные ввиду их водных путей, и кольцо городов – перевалочных пунктов (Аксбридж, Брентфорд, Кингстон, Хэмпстед, Уотфорд, Сент-Олбанс, Хартфорд, Кройдон, Дартфорд), которые хлопотали на службе у столицы, занимались помолом зерна и вывозом муки, приготовлением солода, отправкой продовольствия или мануфактурных изделий в огромный город. Если бы мы располагали последовательными во времени изображениями этого столичного рынка, рынка-«метрополии», то увидели бы, как он расширяется, растет от года к году в таком же ритме, в каком

==26

Рынок Истчип в Лондоне в 1598 г.; описан Стоу (Survey f London) какмясной рынок. Мясники жили в домах по обе стороны улицы, равно как и торговцы жареным мясом, которые продавали уже приготовленные блюда. Фототека издательства А. Колэн.

93 Davis D. A History f Shopping.1967, p. 56 (3-е издание).

94 Bog 1. Op. cit.— "Mélanges Lutge'p. 150.

95 Ibid.,p. 147.. Самая высокая из оценок принадлежит Л. Стоуну.

96 Eventt A. The Food Market of the English Town.—"München 1965",S. 60.

97 Voyage en Angleterre1728, Г" 14, 161.

растет город (в 1600 г.– самое большее 250 тыс. жителей, в 1700 г.—500 тыс. или даже больше). Население Англии в целом тоже не переставая росло, но не столь быстро. Так можно ли сказать лучше, чем сказала одна исследовательница – что Лондон съедает Англию («is going to eat up England»)'!93 Разве не говаривал сам Яков I: «Со временем Англия – это будет только Лондон» («With time England will only be London»)'!94 Вполне очевидно, что формулировки эти одновременно и точны, и неточны. В них есть недооценка и есть переоценка. То, что Лондон поглощал,– это не только внутренние ресурсы Англии, но также, если можно так выразиться, и внешние: 2 /3по меньшей мере или 3/4, a то и 4/5 ее внешней торговли 95. Но даже подкрепленный утроенным аппетитом двора, армии и флота, Лондон не поглощал всего, не все подчинял неотразимым чарам своих капиталов и своих высоких цен. И под его влиянием даже росло национальное производство, как в английских деревнях, так и в небольших городках, бывших центрами «скорее распределения, нежели потребления» 96. Наблюдалась определенная взаимность оказывавшихся услуг.

То, что создавалось благодаря подъему Лондона,– это на самом деле современный характер английской жизни. В глазах путешественников делалось очевидным обогащение расположенных поблизости от него деревень – со служанками постоялых дворов, «коих можно принять за дам, столь чисто они одеты», с их хорошо одетыми крестьянами, едящими белый хлеб и не носящими деревянных башмаков, сабо, как французские крестьяне, и даже ездящими на лошади 97. Но по всей своей протяженности

==27

98

По поводу Уэльса и Шотландии см. замечания М. Хехтера: Hechter M. International Colonialism.1975, p. 82-83. " Defoe D. En explorant l'île de GrandeBretagne.1974, p. 103.

Англия, а вдали – и Шотландия и Уэльс, были затронуты и трансформированы щупальцами города-спрута 98. Весь регион, с/которым соприкасался Лондон, обнаруживал стремление специализироваться, трансформироваться, коммерциализироваться! Правда, пока еще в ограниченном числе секторов, ибо между модернизировавшимися районами зачастую сохранялся старый деревенский порядок с его формами и традиционными культурами. Скажем, в Кенте к югу от Темзы, совсем близко от Лондона, виден расцвет фруктовых садов и плантаций хмеля, которые снабжали столицу. Но сам Кент оставался самим собой со своими крестьянами, хлебными полями, со своим скотоводством, со своими густыми лесами (прибежищем разбойников с большой дороги) и обилием дичи (что служит безошибочным признаком): фазанами, куропатками, тетеревами, перепелами, утками-мандаринками и дикими утками... и с той разновидностью английской садовой овсянки – каменкой,– «в которой [мяса] на один укус, но ничего нет более вкусного» ".

Другое следствие складывания лондонского рынка – разрыв (неизбежный, если учесть масштабы задачи) традиционного рынка (open market),того «прозрачного» открытого рынка, что ставил лицом к лицу изготовителя-продавца и городского покупателя-потребителя. Расстояние между одним и другим становится слишком велико, чтобы его преодолеть целиком «маленькому человеку». Купец, третий участник, давно уже, самое малое с XIII в., появился в Англии между деревней и городом, особенно – в хлебной торговле. Мало-помалу протягивались посреднические цепочки между производителем и крупным купцом, с одной стороны, и между купцом и розничными торговцами – с другой. Именно по этим цепочкам будет идти большая часть торговли сливочным маслом, сыром, птицей, фруктами, овощами, молоком... В этой игре утрачивались, разлетались на куски предписания, привычки и традиции. Кто бы сказал, что чреву Лондона или чреву Парижа предстоит стать революционерами! Им достаточно было вырасти.

Назад к карточке книги "Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2"