Текст книги "Сочинения в двенадцати томах. Том 2"

Автор книги: Евгений Тарле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 57 страниц)

Общее отчаянное положение обрабатывающей промышленности в эпоху Директории неоднократно признается и правительством как факт совершенно очевидный.

Декретом 8 флореаля IV года (27 мая 1790 г.) Совет пятисот ассигновал на вспомоществование шелковым, шерстяным и полотняным мануфактурам 4 миллиона ливров. В докладе, предшествовавшем этому декрету, Coupé констатировал плачевное состояние всех французских мануфактур. Мануфактуры Валансьена, Куртре, Седана, Лиона докладчик причисляет к наиболее пострадавшим [55]55
  Нац. арх. AD. XI-82. Rapport fait au nom de la commission, sur la f conservation de nos manufactures… etc., par J. M. Coupé (de l’Oise). Séance: du 8 floréal, an IV. Декрет был принят Советом старейшин и получил силу закона 6 мессидора того же года. Procès-verbal des séances du conseil des cinq-cents. Messidor, an IV, стр. 111. Loi du 6 messidor, an IV de la République française, une et indivisible.


[Закрыть].

Но все это ни к чему не приводило, и вплоть до последних дней своего существования Директория должна была выслушивать сообщения о всеобщей безработице, о неслыханном упадке всех производств без исключения.

Министры времен Директории охотно признавали, что финансовый кризис, закон о максимуме, реквизиции нанесли страшный удар промышленности; они даже подчеркивали это в своих ответах отдельным просителям [56]56
  Les pertes que vous avez éprouvées, citoyen, vous sont communes avec tous les fabricants de la république, – отвечает, например, 10 апреля 1798 г. министр внутренних дел одному такому просителю, владельцу бумажной мануфактуры. (Нац. арх. F¹² 1479. Paris, 21 germinal, an VI. Le ministre de l’intérieur au cit. Piat).
  Или (в том же картоне) ответ мануфактуристу Greloud (1798 г.): Le gouvernement, citoyen, ne se dissimule pas que le commerce en général a beaucoup souffert depuis la révolution; mais les pertes dont vous vous plaignez vous sont communes avec tous les fabricants de la République… etc.
  Ср. в таком же роде ответ владельцам бумажной мануфактуры в Couze (департамент Dordogne) и др. (там же, F¹² 1479).


[Закрыть], но существенной помощи оказать не могли, не взирая на все свое желание.

В 1799 г. Директория, освобождая владельцев мануфактур и промышленных заведений от общего налога на окна и двери, констатирует тяжелое состояние французской индустрии и говорит лишь о «смягчении» их судьбы, о спасении «остатков» мануфактурной деятельности страны [57]57
  Нац. арх. F¹² 679, Minute de message. Le Directoire Exécutif au conseil des cinq-cents: Citoyens législateurs, le directoire exécutif a déjà plus d’une fois appellé votre attention sur l’état de langueur et de souffrance où se trouvent réduites les manufactures françaises. Il a plus d’une fois réclamé de votre sagesse les moyens d’adoucir au moins leur position et d’entretenir…. les restes de leur activité.


[Закрыть].

20 сентября 1799 г. в Совете пятисот был поднят вопрос об ужасающей безработице; депутат Фабр предлагал даже начать какие-нибудь общественные работы, чтобы помочь беде [58]58
  Moniteur, т. XXIX, стр. 825. Заседание Совета пятисот 4 vendemiaire (26 сентября 1799 г.).


[Закрыть]. Но, конечно, положение финансов было таково, что сделать это было немыслимо даже в таких размерах, чтобы хоть сколько-нибудь помочь безработным в столице, не говоря уже о всей стране.

Вопрос был сдан в комиссию. Это было последнее упоминание о рабочих, имевшее место в законодательном учреждении за рассматриваемый исторический период; спустя 6 недель Директория перестала существовать.

2

При том состоянии обрабатывающей промышленности, как только что констатированное, положение рабочего класса не могло не оказаться самым плачевным.

Безработица – тайный бич рабочих в 1795–1709 гг.

Безработица заставляла рабочих, сколько-нибудь располагавших техническими знаниями или навыками, искать себе пропитания за границей, там, где в них могли нуждаться. Центральное бюро парижской полиции в июне 1797 г. с беспокойством доносило правительству, что рабочих сманивают иностранцы, желающие у себя «основать новые мануфактуры к ущербу для республики» [59]59
  Rapport du 18 prairial, an V (6 июня 1797 г.), Note d’urgence (изд полицейских рапортов под ред. Олара, т. IV, стр. 157, см. в обзоре источников).


[Закрыть].

Разбрелись многие и многие рабочие лионских шелковых мануфактур [60]60
  Речь шла даже о полном исходе рабочего населения Лиона из родного гнезда: Paris, 1 germinal, an VI de la République française (4 Division, № 40). Au citoyen ministre de l’intérieur:… tous les ouvriers des différentes manufactures de Lyon sont réduits à un tel degré de misère que si le gouvernement ne vient promptement à leurs secours ils abandonneront entièrement cette malheureuse ville… etc. (подписано: Vitel, représentent).


[Закрыть], уходили куда глаза глядят и последние марсельские мыловары, товарищи которых начали исчезать уже с 1793 г.; уходили и более способные и опытные ткачи суконных мануфактур.

Уходили и рабочие, сколько-нибудь сведущие в судостроении, и правительство этим было очень озабочено. Даже было оказано особое снисхождение рабочим, замешанным в восстании Тулона и укрывшимся на английских судах: они были отнесены в категорию граждан, которым позволено было вернуться на родину (декретом 2 вандемьера IV года, т. е. 24 сентября 1795 г.) [61]61
  Procès-verbaux de la Convention Nationale, t. 70, стр. 35: Ne sont pas compris dans la loi du 20 fructidor les matelots, les boulangers, les artisans, manouvriers travaillant de leurs mains, les officiers de santé employés dans les hôpitaux militaires, les ouvriers de l’arsenal, les femmes, les enfants et les vieillards impotents (art. II). Что касается понимаемого тут закона 20 фрюктидора, то он объявлял всех укрывавшихся на английских судах бунтовщиков эмигрантами, подлежащими в случае возвращения преследованию по всей строгости законов.


[Закрыть]; это снисхождение и тут объясняется прежде всего утилитарными целями: достаточно вспомнить, что ведь для того, чтобы снабдить тулонский порт сколько-нибудь умелыми или знакомыми с морским судостроением рабочими, Конвенту пришлось еще в январе 1794 г. объявить находящимися в реквизиции всех рабочих и ремесленников, прикосновенных к судостроению. Немудрено поэтому, что властям необходимо было во что бы то ни стало вернуть в Тулон этих нужных республике беглецов. Вот почему они и попали в вышеприведенный список амнистированных счастливцев, наряду со столь же нужными военными медиками и булочниками.

Скудость в сколько-нибудь умелых рабочих руках проявляется в эту эпоху (приблизительно с конца 1794 г.) и в кожевенном производстве, с огромными затратами, через силу поддерживаемом властями ввиду нужд армии. Рабочих, сколько-нибудь обученных, хозяева сманивают один у другого [62]62
  Ср. Нац. арх. F¹² 1465–1466, жалобу Legendre и Martin Комитету общественного спасения на конкурентов, сманивших у них 15 рабочих.


[Закрыть].

Хозяева-кожевники обращаются к Комитету общественного спасения с просьбой не забирать в военную службу их рабочих и получают удовлетворение [63]63
  Нац. арх. F¹² 1465–1466. Папки: дело Chappelier (1794); дело Legrand и Manson (1794); дело Gambert и Baunier (1795); дело Dupras (1795); дело Benard (1795); дело Alin (1795); дело Grenat (1795); дело Thoulet (1795); папка: La commission d’approvisionnements fait passer diverses pièces concernant la réquisition de plusieurs ouvriers tanneurs (1795); дело кожевенных фабрикантов коммуны Meuny (1795); дело Rothan (1796); Brostaret (1796); Robert (1796); Rousseau (1796); Fourneaux (1796); Daufresne (1796); Bodin (1796); Degalle (1796); Hugnet (1796); Sailles (1796); Ledet (1796); Ledru (1796); Lengain (1796); Mouret (1796); Lecomte (1796); Launoy (1796); Legendre и Martin (1796); Lerat (1796); Lefevure (1796); Cuivet (1796); Camus (1796); Chaulin (1796); Henriet (1796); Havet (1796); Grenat (1796); Rivière (1796); Barotte (1797); братьев René (1797); Cabrelie (1797); Comte (1798); Thienbrunne (1799).


[Закрыть]. Рабочих, имеющих сколько-нибудь серьезную выучку, так мало, что даже владельцы больших кожевенных мануфактур жалуются, что им придется закрыть заведение, если их рабочих заберут в военную службу.

К концу рассматриваемого периода последствия эмиграции французских промышленников и рабочих стали сказываться. Конечно, прежде всего воспользоваться этой эмиграцией могли только нации, у которых промышленность стояла в техническом отношении ниже французской. Мы видели, как еще при старом режиме испанцы старались раздобыть французские станки, нужные для изготовления некоторых (шерстяных по преимуществу) товаров. Когда Седанская суконная индустрия окончательно пала, то в Испанию, откуда в Седан до революции шли лучшие сорта шерсти, переселилось много и мануфактуристов, и рабочих из Седана, так что уже в 1800 г. в Испании выделывались сукна не хуже и дешевле, чем во Франции [64]64
  Нац. арх. F¹² 679. Доклад министру внутренних дел (подписано: Joseph Angelo), Barcelone, 15 floréal, an IX.


[Закрыть]; в Италии и тоже в Испании вследствие переселения рабочих из Марселя стало выделываться превосходное «марсельское» мыло [65]65
  Там же.


[Закрыть], о котором во Франции из-за недостатка сырья уже стали забывать, заменяя его третьестепенными сортами и суррогатами.

Но эмиграция могла спасти лишь немногочисленные кадры французских рабочих, обладавших какими-нибудь техническими навыками, тайной каких-либо особых приемов производства. Для подавляющего большинства этот исход не существовал. Нужно было оставаться на родине и либо голодать вплоть до голодной смерти или самоубийств, принимавших, как увидим, кое-где эпидемические размеры среди рабочего класса, либо в лучшем случае довольствоваться ничтожнейшим вознаграждением, не стоявшим ни в каком соотношении с непомерным вздорожанием съестных припасов. Брать приходилось все, что дают, толпы голодающих осаждали немногие уцелевшие промышленные предприятия, и размеры заработной платы устанавливались всецело хозяевами.

В своей книге «Thermidor et le Directoire» (составляющей часть коллекции «Histoire socialiste») Deville делает ссылку на мемуары Dufort de Cheverny и приводит фразу:… le peuple fait la loi pour son travail. Эта фраза совершенно не соответствует действительности, как она рисуется по приведенным документальным данным. В 1798 г. в Турэни (к которой относится замечание мемуариста), как и во всей Франции, стон стоял от безработицы, которая даже в 1794–1795 гг. не достигала таких неслыханных размеров, как в 1798–1799 гг.; настроение рабочих было самое подавленное, ни малейших признаков профессионального или какого-либо другого движения не было. Вот почему к словам Dufort’a нужно было бы отнестись с большой осторожностью, даже если бы он их пытался как-либо подкрепить, а не бросил мимоходом. Но мало того: убежденный роялист граф Dufort de Cheverny не переставал отмечать признаки темной стороны всех правительств и режимов времен революции. Так, если мы не удовольствуемся одной фразой, цитируемой Deville’м, а обратимся к подлинному тексту, то увидим что Dufort на протяжении десятка строк обвиняет народ и в «слепом подчинении» властям, и в том, что le peuple fait la loi pour son travail, услышим, что землевладельцам (сам граф Dufort был крупным помещиком) живется хуже, чем поденщикам, что народ весьма усердно посещает кабаки, словом, мы найдем тут общее клише, повторяющееся в мемуарах представителей того политического лагеря, к которому принадлежит наш автор [66]66
  Mémoires sur les règnes de Louis XV et Louis XVI et sur la Révolution, par J. N. Dufort, comte de Cheverny, publiés avec une introduction et des notes par Robert Crèvecoeur, t. II. Paris, 1886, стр. 386: La conscription s’établit lentement et le peuple qui s’accoutume à tout, même à être décimé si on l’exige, montre une soumission aveugle. La tranquillité règne dans le département, comme la misère, pour les propriétaires du moins; car pour les journaliers le vin est à trois sols, le pain à deux, les journées à trente ou quarante. Il s’ensuit nécessairement que les cabarets sont très fréquentés et que le peuple fait la loi pour son travail. Cet état de choses peut-il durer?… etc.


[Закрыть]. К слову заметим, что и вообще, как ясно по контексту, тут речь идет о сельскохозяйственных рабочих, поденщиках, journaliers, ибо: 1) они противопоставляются тут классу земельных собственников и 2) когда нужно было обозначать одним словом класс рабочих, занятых в обрабатывающей промышленности, то никогда не употребляли слова journaliers; напротив, если это слово употребляется без дальнейших пояснений, оно всегда относится в документах XVIII столетия именно к наемным сельскохозяйственным работникам. Конечно, и относительно сельскохозяйственных рабочих неверно, что они «предписывают законы» своим нанимателям; напротив, урожай 1798 г. был вовсе не велик, и решительно ниоткуда мы не слышим о недостатке рабочих рук для земледельческих работ; но во всяком случае в приведенной фразе еще могло сказаться ворчливое недовольство помещика-аристократа. Применять же это мимолетное замечание к рабочему классу, занятому обрабатывающей индустрией, которым Dufort абсолютно не интересовался и с которым никогда никакого дела не имел, у нас нет ни малейших оснований. Прибавим еще черту: как явствует из приведенной (см. последнее примечание) нами выдержки, граф Dufort de Cheverny считает положение поденщиков, зарабатывающих «30–40 су», прекрасным и не удивляется, что «народ» посещает кабаки; а через две страницы относительно той же осени 1798 г. он констатирует нужду, от которой страдают «все классы» [67]67
  Там же, т. II, стр. 388.


[Закрыть]. Все эти противоречия ничуть не должны удивлять исследователя, привыкшего читать партийные мемуары той эпохи: и фраза о поденщиках, наполняющих кабаки, нужна была нашему автору, чтобы вопросить: cet état de choses peut-il durer [68]68
  Там же, стр. 386.


[Закрыть], и слова о всеобщей нужде тоже должны в конце концов привести читателя к убеждению, что «подобное положение вещей не может держаться» иначе, как хитростями Директории [69]69
  Там же, стр. 390.


[Закрыть]. Автору решительно все равно, как доказать этот тезис, и он ничуть не заботится о том, что его аргументы противоречат один другому. Но именно поэтому к его утверждениям следовало бы относиться с большой осторожностью.

Рабочие «диктовать закон» хозяевам не могли при тех экономических условиях, о которых выше шла речь.

Скорее возможны были обратные явления. В середине ноября 1797 г. в Париже хозяева увеличили рабочий день плотников на ½ часа, одновременно уменьшив заработную плату. Плотники стали собираться и, как полиции показалось, намеревались «затеять борьбу со своими хозяевами». Полиция прибавляет, что будут приняты меры против смутьянов [70]70
  Rapport du bureau Central des 25 et 26 brumaire (14 и 15 ноября 1797 г.), там же, т. IV, стр. 452: Il sera pris des mesures pour réprimer les perturbateurs.


[Закрыть].

Наличность массы безработных могла не только в плотничьем промысле, но и в других промыслах побудить хозяев понизить плату, хотя и той, которую получали в среднем рабочие в 1797–1798 гг., совершенно не хватало на покрытие насущнейших нужд. Рабочие должны были покоряться; никакая стачка не могла быть успешна при том отчаянном состоянии, в котором находилась индустрия в это время. Но попытки противиться уменьшению рабочей платы в начале мая 1798 г. были. Мы узнаем о них из постановления центрального бюро парижской полиции от 7 мая 1798 г. [71]71
  Extrait du registre des délibérations du Bureau Central du canton de Paris, du 18 floréal, an VI, там же, т. IV, стр. 648–649.


[Закрыть] Бюро, ссылаясь на закон Ле Шапелье, воспрещает рабочим разных профессий собираться и вступать между собой в соглашения касательно размеров заработной платы, грозит зачинщикам карой закона и указывает на то, что никто не имеет права мешать другому работать по какой угодно цене. Бюро говорит об угрозах и насилиях, которые пускают в ход некоторые рабочие «разных профессий», желая помешать своим товарищам работать [72]72
  Там же: Le bureau central, informé que les ouvriers de diverses professions se réunissent en très grand nombre, se coalisent au lieu d’employer leur temps au travail… que plusieurs d’entre eux se répandent dans les ateliers et sur les places publiques, communiquent leurs prétendus arrêtés à ceux qui n’y ont pas concouru et emploient les menaces et la violence pour les entraîner dans leur parti…


[Закрыть]; внимание рабочих обращается при этом еще на то обстоятельство, что подобный образ действий может «самих же рабочих довести до самой ужасной нищеты», так как все это «может способствовать прекращению работ или перерыву в работах» и т. д. Это соображение имело вполне реальный вес в глазах рабочих, ибо колоссальный перевес предложения труда над спросом бросался в глаза; если они все-таки сделали попытку, то, конечно, только вследствие безвыходного положения.

Нечего и говорить, что никаких последствий эта попытка не имела. Полицейское постановление является первым и последним дошедшим до нас известием об этом начинавшемся и сейчас же замершем движении. Постановление центрального бюро кончалось предложением полицейским комиссарам и коменданту Парижа пустить в ход силу в случае надобности. Но до этого не дошло. Ежедневные полицейские рапорты больше не упоминают об этой стачке.

Об увеличении заработной платы в громадном большинстве отраслей промышленности нельзя было и думать, так как мы уже видели из предшествующего, что производство сокращалось. Но в тех редчайших случаях, где почему-либо хозяевам было выгодно продолжать свое дело, рабочим удавалось иной раз путем стачки добиться некоторого повышения платы: когда наборщики газеты «Courrier républicain» потребовали увеличения сдельной платы за одну форму с 200 ливров до 450 ливров ассигнациями, то владельцы сначала отказались, а потом уступили ввиду немедленно начавшейся стачки [73]73
  Там же, т. II, стр. 486 (9 декабря 1795 г.): «Journaux».


[Закрыть]. Конечно, подобное повышение платы все-таки не было соразмерно с чудовищно поднявшимися ценами на предметы первой необходимости; но и оно было возможно только в этом случае, где немедленно требовался штат подготовленных технических людей. Настаивать на повышении заработной платы в промышленных заведениях, которые осаждались толпами безработных, умолявших взять их, было, повторяем, совершенно немыслимо.

Положение таким образом для рабочей массы создавалось совершенно безвыходное.

И ропот, по отзыву полиции, стал приобретать слишком серьезный характер. Рабочие не переставали приписывать правительству свои бедствия [74]74
  Rapport du 29 frimaire (20 декабря 1795 г.)., там же, т. II, стр. 535.


[Закрыть]. В конце декабря 1795 г. произошло еще резкое падение ценности ассигнаций: за золотой луидор стали давать по 5200 ливров ассигнациями, другими словами, один металлический ливр стоил уже даже не 185, как в начале месяца, а 260 ливров ассигнациями. Рабочие тогда собирались потребовать, чтобы им вместо 100 ливров ассигнациями, которые они получали, хозяева платили 1 ливр металлический [75]75
  Rapport du 1 nivôse (22 декабря, 1795 г.), там же, т. II, стр. 548.


[Закрыть], заявляя, что иначе они все прекратят работу. Конечно, им не сделали этой уступки, которая равна была бы увеличению их платы в 2 ³/₅ раза, и угроза рабочих тоже осталась невыполненной, а между тем припасы вздорожали еще более сообразно с этим новым падением ассигнаций. Отчаянные проекты перерезать поголовно всех спекулянтов, махинациям которых приписывалось обесценение ассигнаций, не прекращаются с тех пор в рабочей среде; рабочие хотели начать истребление менял, находившихся в Пале-Рояле [76]76
  Rapport du 9 nivôse (30 декабря 1795 г.), там же, т. II, стр. 588.


[Закрыть], и полиция принимала меры к их охране.

Все попытки собраться большой массой в зародыше пресекались полицией. Да рабочие и ограничивались предположениями. Так было, например, и с предполагавшимся собранием относительно самоубийств. Самоубийства с целью спастись от мук голода настолько участились, что рабочие именно под влиянием этого [77]77
  Rapport du 1 prairial (20 мая 1795 г.), там же, т. I, стр. 731–732… les ouvriers se disposent à se réunir au faubourg Antoine et disent que, tôt ou tard, il faut que leurs maux finissent. Cela fait horreur, disent-ils, de voir des malheureux chaque jour accablés de désespoir, et succombant enfin sous le lourd fardeau de leur misère, se jeter à l’eau et se détruire de la manière la plus horrible…


[Закрыть] хотели было собраться (еще 19 мая 1795 г.) в Сент-Антуанском предместье; они растерянно говорили только, что «рано или поздно нужно, чтобы их страдания окончились», не выставляя никакой программы действий или даже порядка дня. Предположенное собрание и не состоялось.

Полиция не спускала глаз с Сен-Марсельского и Сент-Антуанского предместьев.

В провинции положение было не лучше: в Бордо хлеб стоил весной 1795 г. (еще до неслыханного падения курса, разразившегося в конце 1795 г.) 20 су фунт, в других департаментах – 20, 30, даже 40 су (в Конвенте раздавались голоса, утверждавшие, что цена хлеба в департаментах доходила уже в марте 1795 г. до 50 су фунт [78]78
  Moniteur, t. XXIII, стр. 699. Заседание Конвента 25 ventôse, an III (15 марта 1795 г.).


[Закрыть]); к сожалению, нет точных указаний, где именно хлеб оказался дороже всего. В Бордо было неспокойно.

Брожение в мастерских скобяных товаров началось в январе 1795 г.; 24 января 1795 г. четверо лиц, владевших этими мастерскими, явились в муниципалитет с жалобой, что рабочие не дают им покоя, требуя возвышения платы, хотя и теперь уже они получают в 3 раза более, нежели в 1790 г. (а не в 1½ раза, как требовалось согласно закону о максимуме, отмененному всего за месяц до того [79]79
  Муниципальный архив города Бордо. D. 130, стр. 190 (Du 5 pluviôse, an III):… ils se plaignent que les ouvriers les vexent journellement pour leur salaire et qu’ils ne savent plus jusqu’à quelle somme porteront leur prétention.


[Закрыть]). Муниципалитет никаких мер против рабочих не предпринял и даже хозяевам не разрешил (на основании закона Ле Шапелье) собраться, чтобы обсудить меры борьбы с рабочими.

В течение ноября и декабря 1795 г. волновались в Бордо рабочие, служившие у предпринимателя, заведовавшего городским освещением. В середине декабря они объявили, что забастуют, если предприниматель откажется платить по 10 ливров в день и выдавать по фунту хлеба каждому рабочему. К ним примкнули и трое заведующих работами, которые требовали ежедневной платы в 40 ливров, и даже главный управляющий (régisseur), потребовавший 80 ливров в день [80]80
  Муниципальный архив города Бордо, D. 115. Du 23 frimaire IV année (13 декабря 1795 г.).


[Закрыть]. Предприниматель обратился к муниципалитету, и было решено передать дело на заключение финансового комитета. Полная невозможность существовать на 3–4–5 ливров в день бросалась в глаза: угрозы ни к чему не привели бы, ибо в самом деле рабочим грозила голодная смерть ввиду полного обесценения ассигнаций.

В мае 1797 г. опять началось стачечное движение среди рабочих веревочных мастерских в Бордо. Муниципалитет выслушал рабочих, пришедших «в большом количестве» с целью изложить требования, предъявленные к хозяевам (речь опять, как и в 1794 г., шла о повышении заработной платы), и «статья за статьей» прочел им вслух и снабдил разъяснениями закон Ле Шапелье, воспрещающий стачки [81]81
  Муниципальный архив города Бордо, D. 155. Du 6 prairial, an V:… auxquels nous avons fait connoître la loi du 17 juin 1791 que nous leur avons lue et expliquée article par article…


[Закрыть]. Но это не помогло. Стачка (начавшаяся прежде всего в мастерской Ravezie) продолжалась. Тогда муниципалитет на основании того же закона Ле Шапелье постановил предать суду стачечников. Стачки муниципалитет называет при этом «самым губительным для промышленности беспорядком», истощающим народное богатство. «Непропорциональное» повышение заработной платы может лишь сделать предметы первой необходимости дорогими и затруднять конкуренцию французских товаров с заграничными; всякое регулярное правительство борется с такими злоупотреблениями, как стачки и т. д. [82]82
  Муниципальный архив города Бордо. D. 155, там же: Considérant qu’il n’est point de désordre plus destructif de l’industrie et plus capable de tarir la source de la richesse d’une nation que les coalitions qui s’établiroient entre les ouvriers des mêmes professions, arts et métiers, pour refuser de concert leur travail afin d’obliger les chefs des manufactures de leur payer un salaire disproportionné que le surhaussement de la main d’œuvre qui n’auroit d’autre cause et d’autre mesure qu’une injuste avidité fairoit renchérir tous les objet de première nécessité et donneroit un grand désavantage à nos fabrications dans la concurrence du commerce… que les loix dans tous les gouvernements réguliers se sont occupées de prévenir ou d’arrêter de pareils abus en laissant toutefois au citoyen isolé la liberté de fixer le prix à son industrie: mais qu’elles ont déclaré coupables les ouvriers qui par des conventions faites entre eux entreprendroient sur la liberté que doivent avoir soit les chefs des manufactures de refuser des salaires disproportionnés; soit d’autres ouvriers plus justes de se contenter d’un prix plus modéré de leur travail…


[Закрыть]

Тотчас после падения Робеспьера прорвалось долго сдерживаемое неудовольствие и в Париже.

В Париже рабочие не скрывали своего неудовольствия по поводу максимальной расценки заработной платы, установленной муниципалитетом, и Комитет общественного спасения сам признал, что эта расценка не находится в соответствии с ценами на предметы первой необходимости [83]83
  Paris pendant la réaction thermidorienne et sous le Directoire. Recueil de documents pour l’histoire de l’esprit public à Paris. Ed. par A. Aulard, т. I, стр. 11.


[Закрыть].

Дело дошло до того, что рабочие, работавшие по сплаву леса, возмутились и забастовали, требуя увеличения заработной платы, и полиции пришлось восстановлять порядок. Их примеру последовали рабочие-булочники, которые объявили, что не могут работать за меньшую плату, нежели 18 ливров в неделю. «Они доставляют больше всего забот полиции», – читаем мы в полицейском рапорте 1794 г. [84]84
  Там же, т. I, стр. 87 (Rapport du 22 fructidor).


[Закрыть].

Было движение и среди оружейников, но оно было быстро локализовано усилиями заведующих мастерскими [85]85
  Rapport du 4 frimaire (24 ноября 1794 г.), там же, т. I, стр. 271: Le chef de l’atelier aux armes portatives… a dit que les ouvriers de l’atelier de Jemappes et ceux du Bonnet-Rouge étaient venus engager ces ouvriers, au nombre de trois cent trente environ à les accompagner pour une pétition… à la Convention. Ceux-ci prirent l’avis du citoyen Julien, leur chef, qui les en détourna par des motifs de sagesse et de prudence. La pétition n’a pas été faite.


[Закрыть]. Тут речь шла не столько о слишком низкой плате, установленной максимумом (которому оставалось жить еще несколько дней), сколько о том, что Комитет общественного спасения решил передать правительственные оружейные мастерские в руки частных предпринимателей, а это влекло за собой замену до сих пор существовавшей поденной платы платой сдельной. А если максимум казался слишком низким даже при поденной расплате, то последняя расплата, тоже предусмотренная максимумом, была в самом деле совершенно ничтожна: при этой расценке рабочий в среднем мог заработать 1½ ливра в день, а жизнь стоила самое меньшее 2–2½ ливра в эту пору. Рабочие одной из оружейных мастерских и пытались, но безуспешно, вызвать движение и внести сообща петицию в Конвент.

Как уже сказано, эта попытка не удалась, а Комитет общественного спасения опубликовал (13 декабря 1794 г.) против них особое воззвание, к которому примкнули также Комитеты общественной безопасности, законодательства и военный [86]86
  Journal de Perlet, 24 frimaire, an III, p. 109. Proclamation des représentants du peuple composants les comités de salut public… etc. Du 23 frimaire, an III.


[Закрыть]. Воззвание грозно обращается к рабочим этой мятежной мастерской, которые «позволили себе вызвать сборище» и насильно хотели принудить других последовать своему примеру. Но большинство рабочих, констатирует Комитет, согласилось «скорее подвергнуться последствиям угроз» своих товарищей, чем «нарушить общественное спокойствие необдуманной выходкой». Воздавая хвалу рабочим, не согласившимся принять участие в движении, угрожая нарушителям спокойствия [87]87
  Там же: Honneur soit rendu à ces bons citoyens! mais aussi que les perturbateurs sachent que les regards de l’autorité les surveillent; qu’elle saura les atteindre et les punir.


[Закрыть], Комитет предостерегает рабочих от «западни», которую подставляют им агитаторы – «внутренние и внешние враги» республики. Обращение кончается снова угрозой: напоминает, что Конвент «с энергией будет держать бразды правления», сумеет предохранить «добрых граждан от опасных заблуждений» и с твердостью подавить происки злонамеренных [88]88
  Там же: Ne souffrez pas, braves ouvriers, qu’on vous mette dans le cas d’être confondus avec de mauvais citoyens et confiez vos intérêts à la sollicitude des représentans du peuple… etc.


[Закрыть].

Оружейники не осмелились более повторить свою попытку; они бродили вокруг Конвента и говорили, что не знают, что с ними будет [89]89
  Rapport du 22 nivôse (11 января 1795 г.), там же, т. I, стр. 379.


[Закрыть]. Некоторые из них хотели прибегнуть к тайной порче фабрикуемого оружия и начали в этом смысле агитацию между товарищами, но полиция проведала обо всем, и мы не знаем, осуществилась ли эта мысль [90]90
  Rapport du 11 pluviôse (30 января 1795 г.), там же, т. I, стр. 433–434…. il résulte du rapport de Dagomer (полицейский комиссар – Е. T.) que les ouvriers des forges du Luxembourg auraient conseillé aux autres ateliers de faire des canons de fusils défectueux et incapables de servir… ils tiennent des propos insultants pour la représentation nationale…


[Закрыть]; нужно заметить, что в случае обнаружения виновный подлежал смертной казни.

С конца июня 1796 г. (после того как уже был прекращен выпуск бумажных денег) начинаются попытки рабочих заставить хозяев платить им металлическими деньгами, но полиция строго следит и не дает им собираться [91]91
  Cp. Rapport du 8 messidor (26 июня 1796 г.), там же, т. III, стр. 273.


[Закрыть]. А в то же время правительство (особенно с июля 1796 г.) совершенно бессильно заставить торговцев принимать в уплату за товар бумажные деньги [92]92
  Rapport du 3 thermidor (21 июля 1796 г.), там же, т. III, стр. 332.


[Закрыть]. Голод среди рабочих свирепствовал со страшной силой; это нежелание торговцев считаться с бумажными деньгами вовсе грозило рабочим совершенной гибелью [93]93
  … les mandats… qui ne sont faits que pour… faire mourir de faim les ouvriers et la classe indigente (отзывы в обществе, по донесению от 23 июля 1796 г.; там же, т. III, стр. 339).


[Закрыть]. Единственный выход был все-таки в отказе работать иначе как за металлические деньги. И это было сделано: в последние дни июля 1796 г. без стачек, без сборищ, без общих решений – всему этому немедленно положила бы конец полиция – силой вещей рабочие остались лишь у тех хозяев, которые соглашались платить металлическими деньгами [94]94
  Rapport du 14 thermidor (1 августа 1796 г.), там же, т. III, стр. 359.


[Закрыть]. Конечно, сейчас же это отозвалось сокращением производства и увеличением числа безработных, так как хозяева сами не располагали еще достаточным количеством металлических денег; но те рабочие, которые имели работу, получали за нее с конца июля плату либо отчасти, либо целиком металлическими деньгами [95]95
  Там же; A l’égard de la classe ouvrière le sort du papier l’intéresse peu; elle ne donne son temps et son travail qu’à celui qui paye en numéraire, et ses plaintes ne roulent que sur le défaut d’ouvrage, parce que le propriétaire ménage scs espèces et attend de plus heureuses circonstances pour reprendre ses travaux…


[Закрыть].

С тех пор, т. е. с середины лета 1796 г., больше безработица, чем дороговизна припасов, становится господствующей темой жалоб [96]96
  Rapport du 17 thermidor (4 августа 1796 г.), там же, т. III, стр. 366.


[Закрыть]; владельцы мастерских и мануфактур, которые сочли возможным продолжать работы, жаловались на рабочих и высказывали желание, чтобы правительство их обуздало [97]97
  Rapport du 28 thermidor (15 августа 1796 г.), там же, т. III, стр. 391.


[Закрыть]. Так как это было абсолютно немыслимо, ибо получать плату бумажными деньгами было равносильно тому, что работать даром, то единственной угрозой в этом отношении являлась угроза закрытия промышленного заведения. И в самом деле, осенью 1796 г. и зимой 1796/97 г. сокращение производства продолжалось.

Редкость металлических денег, закрытие мануфактур служили главной темой разговоров. Рабочие склонны были объяснять финансовый кризис казнокрадством, говорили, что Директория стремится обогатиться и что нужно военное правительство [98]98
  Это мотив, повторяющийся с осени 1796 г. – вот разговоры, подслушанные среди толпы рабочих 11 сентября 1796 г.:… il faut un gouvernement militaire sans quoi on est perdu sans ressource… tant que le gouvernement actuel existera, on sera malheureux, parce que tous veulent s’enrichir… (Rapport du 26 fructidor, an IV, там же, т. III, стр. 446).


[Закрыть].

Масса безработных увеличивалась притоком из деревень; на зиму тянулись в большие города и прежде всего в Париж люди, кое-как кормившиеся на сельскохозяйственных работах весной и летом. Достать работу – вот что единственно занимало столичную рабочую массу, и полиция подчеркивает в своих донесениях, что общественные дела их нисколько не занимают [99]99
  Rapport du 27 vendemiaire (17 октября 1796 г.), там же, т. III, стр. 523.


[Закрыть]. Но работы не находилось; «… безработными кишат мостовые», – констатировали власти в ноябре 1796 г. Лишь с конца 1796 и начала 1797 гг. заметнее стали появляться металлические деньги.