Текст книги "Александр II и его время: Кн. 1"

Автор книги: Евгений Толмачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)

Среди работ, затрагивающих общие вопросы взаимоотношений России с другими странами, следует назвать книгу Н. Я. Данилевского «Россия и Европа», изданную в Петербурге в 1871 г.¹³⁵ Автор – блестящий публицист, социолог и естествоиспытатель, призывал в сфере внешней политики следовать только «нашим особенным русско-славянским целям» и не жертвовать ими во имя «человечества, свободы, цивилизации». Удел России, отмечал он, «удел счастливый: не покорять и угнетать, а освобождать и восстанавливать». Установление всемирного господства одного культурно-исторического типа, писал Данилевский, было бы гибельным для человечества, ибо господство одной цивилизации, одной культуры лишило бы человеческое общество необходимого условия совершенствования – элемента разнообразия.

«Всемирная ли монархия, – по его мнению, – всемирная ли республика, всемирное ли господство одной системы государств, одного культурно-исторического типа – одинаково вредны и опасны для прогрессивного хода истории»¹³⁶.

Время показало полную несостоятельность обвинений в примитивном капитализме, выдвигаемых кое-кем против Н. Я. Данилевского. Имя Н. Я. Данилевского ныне в западной философии и социологии культуры упоминается первым в ряду таких мыслителей, как О. Шпенглер, А. Тойнби, Ф. Нортроп, А. Шубарт, П. А. Сорокин, объединяемых общим критическим отношением к европоцентрической однолинейной схеме общественного прогресса.

Большой интерес для понимания исторических событий, происшедших на международной арене и связанных с периодом правления «царя-освободителя», представляют «Сборник, изданный в память двадцатипятилетия управления Министерством иностранных дел государственного канцлера, светлейшего князя Александра Михайловича Горчакова. 1856—1881 гг.», «Очерк истории Министерства иностранных дел 1802—1902», труды К. А. Скальковского, С. С. Татищева, Б. Э. Нольде, М. Н. Соболева¹³⁷.

Во всех этих работах главная заслуга в осуществлении внешнеполитического курса России, безусловно, отводилась прежде всего императору и министру иностранных дел. Каждая из этих книг глубоко специфична.

«Сборник», вышел в Петербурге в 1881 г. Составители сборника отмечали 15 апреля того же года, что среди выдающихся государственных людей столь богатого великими деяниями царствования Александра II история отведет одно из почетнейших мест государственному канцлеру А. М. Горчакову, как «одушевленному истинно русским чувством и высоко даровитому выразителю мудрых намерений государя во всем, что касается внешней политики России»¹³⁸. В «Сборник» вошел перечень международных актов и распоряжений Горчакова по Министерству иностранных дел, а также собрание важнейших подписанных им дипломатических депеш.

Изданный в ознаменование исполнившегося 8 сентября 1902 г. столетия учреждения министерств Александром I Благословенным, «Очерк истории Министерства иностранных дел. 1802—1902» в настоящее время является библиографической редкостью. Он представляет собой историческое описание устройства ведомства иностранных дел с древнейшего времени и общий обзор главных событий русской внешней политики XIX столетия, с изложением важнейших договоров, заключенных Россией с иностранными державами. Он основывается на составленных делопроизводителями архивов министерства С. А. Белокуровым, князем Н. В. Голициным, Н. П. Павловым-Сильвянским и другими исследованиях о посольском приказе, о государственной коллегии иностранных дел и о политических системах императоров Николая I и Александра II, а также на исследованиях по истории внешних сношений непременного члена Совета Министерства иностранных дел, профессора Ф. Ф. Мартенса, помещенных в издаваемом министерством «Собрании трактатов и конвенций». Издание богато иллюстрировано. В числе иллюстраций большей частью неизданные ранее портреты лиц, стоявших во главе управления ведомством иностранных дел, начиная с «Царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегателя» Ордина-Нащокина, и собрание портретов императорских послов и посланников, пребывавших при дворах великих держав в течение минувшего столетия.

Сочинение видного публициста, международника К. А. Скальковского «Внешняя политика России и положение иностранных держав» (1897 г.) имело целью ознакомить образованную публику с внутренним политическим положением всех держав мира и изложить точку зрения на реальные отношения с ними нашей страны.

Работа необычайно интересна. Автор при рассмотрении стран всех континентов, в большинстве которых побывал сам, кроме Австралии, использует материалы редакций иностранного отдела «С.-Петербургских ведомостей» времен В. Ф. Корша и «Нового времени» А. С. Суворина, где деятельно трудился на протяжении четверти века.

Скальковский отмечает, что очень благоприятное влияние на успех России на дипломатическом поприще имело то, что все государи ее, включая и Александра II, лично чрезвычайно внимательно относились к вопросам иностранной политики и что общее число руководителей этой политики было невелико, поэтому каждый из них обладал значительным опытом.

В книге немало интересных мыслей о российской дипломатии и ее видных представителях в лице К. К. Нессельроде, А. М. Горчакова, А. Г. Жомини и др. К сожалению, в сочинении мало истории отечественной дипломатии. Кроме того, автор не пользовался материалами архивов, в сочинении его нет ссылок на исторические документы.

В книге профессора барона Б. Э. Нольде «Внешняя политика» (1915) к интересующим нас проблемам ближе всего находятся три исторических очерка из имеющихся девяти: «Босфор и Дарданеллы», «Россия, Пруссия, Польша (1861—1863)» и «Из прошлого франко-русских отношений». В первом очерке автор резонно отмечает, как еще Наполеон говорил, что политика государств определяется их географией. Анализируя договоры 1841, 1856 и 1871 гг. о черноморских проливах, он приходит к выводу, что решение проблемы Босфора и Дарданелл для России непосредственно связано с разрешением восточного вопроса. Второй очерк рассматривает взаимоотношения России и Пруссии в ходе Польского восстания 1863 г. и принятие 27 января того же года в Петербурге конвенции Альвенслебена, названной так в честь генерал-адъютанта прусского короля. Третий очерк посвящен материалам XV тома собраний трактатов Ф. Ф. Мартенса, в которых рассматриваются сношения между Россией и Францией с 1822 по 1856 г., в период служения России «великому союзу», созданному во имя охраны консервативных начал в Европе. Высоко оценивая труд Мартенса, Нольде сожалеет, что тот не остановился на документах парижского конгресса с несколько большей подробностью. «История этого конгресса, – отмечает он, – весьма затруднена тем, что протоколы его составлялись весьма искусственно и не дают картины истинного хода переговоров».

В целом работа Нольде, бессменного редактора журнала «Известия Министерства иностранных дел» (1908—1917), видного специалиста в области международного права, выполнена высоко профессионально. Один из недостатков ее в том, что переписка Александра II с Вильгельмом I приводится на французском языке, без перевода на русский.

После Октябрьской революции 1917 г. в числе первых к исследованию вопросов дипломатии и внешней политики царской России приступил видный советский историк М. Н. Покровский¹³⁹. Он подверг внешнеполитическую деятельность самодержавия уничтожающей критике, порицая и клеймя ее позором. Покровский справедливо утверждал, что Россия имела два лица: одно – с которым она выступала на Западе, и другое – с которым она представала перед Востоком¹⁴⁰.

Однако в большинстве оценочных положений внешней политики России этот ученый не избежал традиционных идеологических клише.

В 1940 г. вышел сборник, посвященный анализу трудов М. Н. Покровского, в котором особо следует выделить статью А. Л. Попова¹⁴¹. Этот ученый, как и другие соавторы книги, возражал против упрощенного понимания Покровским взаимодействия социальной основы и направления внешней политики России, против характерного для него «выведения мотивов русской внешней политики непосредственно из экономики, а вернее – из внешней торговли». Попов показал, что на внешнюю политику оказывает влияние целый ряд факторов, среди которых, прежде всего, сама международная обстановка и, конечно, внутренняя политика страны.

В 30-х годах советская историческая литература пополнилась целым рядом исследований международной политики России 50—70-х годов XIX в.¹⁴².

Заметным событием для предвоенной советской историографии стал выход в свет первого тома «Истории дипломатии» (авторы глав Е. В. Тарле, А. В. Ефимов, А. Л. Нарочницкий, В. М. Хвостов). Издание было создано на основе нового подхода к внешнеполитической истории России. Оно резко отличалось от прежней трактовки, где стремились представить внешнеполитическую деятельность как цепь ошибок и поражений, а отечественных дипломатов изображали в виде неловких и косных неудачников. Теперь на страницах «Истории дипломатии» возник живой, насыщенный фактами исторический рассказ¹⁴³.

В 1940—1970-х годах историография по проблемам внешней политики России времен Александра II заметно углубилась. В историческое исследование был введен мощный пласт документальных материалов. Содержательные исследования по общим проблемам дипломатии и внешнеполитической деятельности западноевропейских держав провели В. М. Хвостов, А. С. Ерусалимский, А. 3. Манфред¹⁴⁴ и др. Хорошо продуманный, законченный очерк истории внешней политики России с 1856 г. до конца XIX в. был создан В. М. Хвостовым и Л. И. Нарочницкой на основе современных данных в главах пятого тома «Истории СССР» (М., 1968).

В работах А. Л. Нарочницкого, Р. И. Рыжовой, Н. С. Киняпиной, Л. М. Шнеерсон, В. Г. Ревуненкова, М. Т. Панченковой¹⁴⁵ и других показана эволюция внешней политики России после поражения в Крымской войне, сложные отношения ее с державами Западной Европы, стремление Петербурга восстановить утраченные позиции в восточном вопросе и на Балканах, добиться отмены статей Парижского договора, ограничивавших суверенные права России на Черном море.

Среди названных работ хотелось бы особенно выделить книгу Н. С. Киняпиной «Внешняя политика России второй половины XIX в.» (1974), в которой убедительно показана прогрессивная роль России в освобождении балканских народов и дана четкая периодизация внешней политики России, исходя из задач государства и расстановки сил в Европе.

В 1980—начале 1990-х годов историография внешней политики России периода царствования Александра II обогащается новыми интересными и содержательными исследованиями.

Неоценимое значение для изучения историографии международной политики России имеет коллективная монография «Итоги и задачи изучения внешней политики России» (1981)¹⁴⁶. В ней впервые определены основные достижения отечественной историографии, охватывающие период с IX в. до 1917 г. В 4-й и 5-й главах этой книги сформулированы проблемы внешней политики, направления исследований и дана обширная литература по всем вопросам. Как бы продолжением этой фундаментальной работы явился содержательный труд «Внешняя политика России (Историография)». (1988)¹⁴⁷.

В работе над главами о внешней политике правительства Александра II я неизменно стремился следовать рекомендациям последних названных книг. Обе эти работы обоснованно призывают к написанию обобщающих трудов по внешней политике России и изучению такого немаловажного направления, «как позиция общественности по кардинальным внешнеполитическим проблемам»¹⁴⁸.

В числе работ 1980-х годов видное место занимает монография Л. И. Нарочницкой «Россия и отмена нейтрализации Черного моря 1856—1871 гг.»¹⁴⁹ Важно подчеркнуть, что автор рассматривает проблему отмены унизительных ограничений Парижского трактата в широком контексте европейской политики России в целом. В исследование привлечено немало новых архивных материалов.

Среди зарубежной литературы, более или менее объективно отражающей общие вопросы внешней политики России во II половине XIX в., следует выделить работы С. Уальполя, Ш. Морни, Шарля Ру, Франсуа Жюля, Лависса и Рамбо, А. Дебидура, А. Тэйлора, К. Грюнвальда¹⁵⁰.

Политика России на Кавказе

Отмечая определенные успехи историографов в изучении внешней политики России в Западной Европе, следует заметить, что до сих пор не создано крупных обобщающих работ по этой проблеме периода царствования Александра II. Углубленного изучения требуют отношения России с Францией, Великобританией, Австро-Венгрией, Испанией, Португалией, Швейцарией, Голландией, скандинавскими странами. Недостаточно еще освещены взаимоотношения с Грецией и другими балканскими странами. В специальных исследованиях нуждается позиция России в ходе объединения германских государств и государств Италии в период Рисорджименто. Большой интерес для широкого круга читателей нашло бы издание научных биографий известных политических деятелей и дипломатов нашего Отечества. Новое прочтение источников и документов с позиций современных знаний и подходов может многое дать для осмысления процессов развития внешней политики России в прошлом веке, по достоинству оценить высокий профессионализм русской дипломатической школы.

Отечественная дореволюционная историография главное внимание уделяла военным и дипломатическим сторонам политики России на Кавказе. В работах П. Г. Буткова, Н. Ф. Дубровина, Н. Н. Муравьева (Карского), Р. А. Фадеева, В. А. Потто, А. Л. Зиссермана, И. Иванина, С. С. Эсадзе, Н. Н. Белявского, Чернявского¹⁵¹ и других собран огромный фактический материал, заложен богатейший фундамент для дальнейших исследований. В книгах этих авторов раскрывается своеобразие политической обстановки на Кавказе, прослеживаются этапы утверждения русского владычества, изнурительная вооруженная борьба, тянувшаяся годами и десятилетиями.

Наиболее крупным исследованием явилось многотомное издание генерала Н. Ф. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе». Помимо детального обзора военных действий в работе содержится обширный материал по внутреннему строю и быту народов Кавказа.

Советские кавказоведы, отказавшись от апологии самодержавия, рассматривали политику России на Кавказе с классовопартийных позиций, нередко в ущерб объективному анализу исторических фактов. В 1920—1930-е годы историки предпочтение отдавали в основном раскрытию колониальной политики самодержавия и национально-освободительного движения на Кавказе¹⁵².

В то же время из поля зрения исследователей выпадали многие весомые вопросы, связанные с прогрессивным характером присоединения Кавказа к России, добрососедскими отношениями народов, а также агрессивной политикой западных держав в этом регионе.

В 1940—1990-е годы в публикациях С. Б. Бушуева, А. В. Фадеева, В. Г. Гаджиева, X. М. Ибрагимбейли, Н. А. Смирнова, А. Д. Даниялова, М. М. Блиева¹⁵³ и других анализируются международные противоречия на Кавказе, более детально исследуются социально-экономические отношения в различных районах, убедительно доказываются положительные последствия вхождения Кавказа в состав России.

История взаимоотношений народов России и Кавказа вызывает неослабный интерес и у зарубежных ученых. Одними из первых этим проблемам посвятили свои труды Т. Лапинский, К. Ган, П. Моран, Д. Бадделей¹⁵⁴. Ряд современных западных историков признают присоединение Кавказа к России в целом прогрессивным явлением¹⁵⁵. Другие исследователи видят в присоединении Кавказа завоевание¹⁵⁶.

При очевидных достижениях интернационального кавказоведения многие аспекты русско-кавказских отношений требуют более глубокого изучения. До сих пор недостаточно разработаны вопросы о времени и характере присоединения к России отдельных кавказских народов, деятельности русской администрации с целью предотвращения межнациональных конфликтов в регионе, развития экономики, науки и культуры на Кавказе, защиты от внешней экспансии.

Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Проблемы балканского кризиса и войны России и Турции 1877—1878 гг. занимают видное место в отечественной историографии. До 1917 г. вышло несколько десятков публикаций, посвященных этой теме, которые можно разделить на два направления. Яркими представителями одного были А. Н. Куропаткин, А. К. Пузыревский, М. А. Домонтович, П. А. Гейсман, П. Д. Зотов¹⁵⁷. Они комментировали события войны, оправдывали принятие установок высшего военного командования, реабилитировали просчеты военного руководства. И другое направление, характерными выразителями которого являются Н. М. Седельников, Е. И. Мартынов, К. М. Войде, Н. А. Епанчин¹⁵⁸, а также авторы «Описания русско-турецкой войны 1877—1878 гг. на Балканском полуострове». Эти исследователи стремились извлечь подлинные уроки из войны, отметили ряд серьезных просчетов военного руководства, сделали важные военно-исторические обобщения.

Весомый вклад в развитие военного искусства России в конце XIX в., разработку его теоретических и методологических проблем на основании исследования русско-турецкой войны 1877—1878 гг. внесли военные ученые Г. А. Леер, Д. Ф. Масловский, А. Н. Петров, Н. П. Михневич¹⁵⁹.

В конце XIX столетия довольно поучительное сопоставление двух договоров – Сан-Стефанского и Берлинского, подведших итог войны, провел публицист Н. В. Креницын¹⁶⁰.

Поток публикаций по войне 1877—1878 гг. продолжился и после октября 1917 г. Одним из первых с небольшим анализом этой войны выступил А. И. Верховский в своих «Очерках по истории военного искусства в России XVIII и XIX вв.»¹⁶¹. В 1928 г. вышла солидная монография А. А. Свечина «Эволюция военного искусства»¹⁶², в которой одна из глав второго тома посвящена русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Автор анализирует в основном проблемы военного характера.

В 1930—1940-е годы появляются публикации Л. С. Еремеева и С. О. Макарова, А. Коленковского и В. Белолипецкого, Н. Н. Яковлева, Ф. Жемайтиса, К. Иванова¹⁶³, в которых привлекаются новые архивные документы, резкий крен делается на классовую обусловленность русско-турецкой войны.

В 1950—1970-е годы выходят содержательные исследования П. К. Фортунатова, В. Д. Конобеева, Н. И. Беляева, Л. Г. Бескровного, В. И. Виноградова, В. А. Золотарева¹⁶⁴ и других, в которых большое внимание уделяется военным действиям, боевому содружеству народов нашей страны с балканскими народами, международной позиции России и ее отношениям с европейскими державами. Особо высокой оценки заслуживают капитальный труд Н. И. Беляева «Русско-турецкая война 1877—1878 гг.» и монография Института военной истории «Русско-турецкая война 1877—1878 гг.» (в составе авторского коллектива В. И. Ачкасов, А. П. Барбасов, В. И. Виноградов, И. И. Ростунов, болгарский ученый И. Митев)¹⁶⁵. Обе эти работы охватывают большой комплекс военных и военно-политических проблем войны.

Привлекая новый фактический материал, Л. И. Нарочницкая¹⁶⁶ в своей книге показывает различные формы помощи России. Это и действия русской дипломатии в защиту балканских народов, и освободительный поход русской армии на Балканы, и широкое общественное движение в России в поддержку славян. В исследовании К. А. Поглубко, а также в книге Д. Б. Мельцера и болгарского историка И. Тончева¹⁶⁷ красной нитью проходит идея связи болгарского освободительного движения с русско-турецкой войной 1877—1878 гг.

Среди отечественных публикаций 1980 – начала 1990-х годов, связанных с последней русско-турецкой войной, следует отметить работы В. М. Хевролиной, В. А. Золотарева, А. П. Барбасова, К. Б. Виноградова¹⁶⁸.

В своем четком обзоре новейшей литературы за 1976—1979 гг. по проблемам Восточного кризиса 70-х годов XIX в. и последовавшей русско-турецкой войны В. М. Хевролина справедливо подчеркивает значительный вклад советских историков в разработку указанных вопросов. В монографиях В. А. Золотарева широко представлены основные проблемы войны в источниковедении и историографии, приведен богатейший статистический материал, иллюстрирующий ее экономические, военные и демографические показатели. В монографии 1991 г. удачно подведены итоги осуществленных до настоящего времени исследований и определены наиболее актуальные направления дальнейшего изучения многообразных проблем последней русско-турецкой войны. Безусловно, спорным в этой работе является утверждение (с. 217), что захват Константинополя и проливов являлся целью Петербурга в войне¹⁶⁹.

В книге А. П. Барбасова, В. А. Золотарева «О прошлом во имя грядущего» живо освещаются традиции боевого содружества русского и болгарского народов, показано развитие военного искусства русской армии, победы которой сыграли решающую роль в завоевании национальной независимости Болгарии, Румынии, Сербии и Черногории.

В исследовании К. Б. Виноградова «Мировая политика 60—80-х годов XIX века» среди других очерков в превосходной научной и увлекательной форме впервые за многие годы проанализирована работа Берлинского конгресса 1878 г., ставшего гигантским компромиссом Англии, России и Австро-Венгрии в результате русско-турецкой войны.

За прошедшие сто с лишним лет по проблемам русско-турецкой войны сложилась обширная зарубежная историография. Интересный фактический материал можно найти в исследованиях Ф. Рюстова, А. Шпрингера, Т. Трота, Ф. Грина, Ф. Грюне, Ф. Морица, Генова Цонко¹⁷⁰ и др.

Особенно непреходящ интерес к проблемам этой войны у турецких историков. Анализу причин войны посвящены работы Ахмеда Мидхата «Достоверные истины», Мехмеда Арифа «Несчастье, постигшее нас», Ахмеда Джевата «Военная история», Ахмеда Джемаля «Оборона Плевны»¹⁷¹ и др. Как выразительно отмечает историк В. А. Золотарев, в большинстве своем турецкие ученые трактуют цели и характер войны, исходя из националистической концепции величия и могущества Османской империи. Участие России в войне однозначно оценивается ими как «нашествие неверных», «посягательство на мусульманский мир». Национально-освободительное движение балканских народов определяется современными турецкими историками как «антиправительственные восстания», «прорусское движение» и т. п., солидарность русского народа с христианским населением Болгарии в его борьбе против турецкого ига считается грубым вмешательством в дела Оттоманской империи.

Но как бы турецкие ученые ни оценивали причины и результаты военных столкновений с Россией, истина состоит в том, что война 1877—1878 гг. была порождением соответствующей исторической эпохи¹⁷². В целом, оценивая результаты более чем столетнего изучения русско-турецкой войны, надо отметить, что многие весьма существенные стороны этого крупного вооруженного столкновения до сих пор остаются в тени, либо же освещаются довольно односторонне. Заслуживают специального исследования и более широкого освещения героические подвиги русских солдат и матросов, действия наших добровольцев во главе с генералом М. Г. Черняевым, боевые дела таких военачальников, как Н. Г. Столетов, П. С. Ванновский, Ф. Ф. Радецкий, М. И. Драгомиров, И. В. Гурко, Э. И. Тотлебен, М. Т. Лорис-Меликов и др. Громадный накопленный фактический материал требует дальнейшего объективного осмысления и всестороннего обобщения с современных позиций, без излишней идеологизации и политизации.

Политика России в Средней Азии

В основу многих книг и статей дореволюционного времени, посвященных среднеазиатской политике самодержавия, была положена концепция, выраженная в «циркулярной ноте» (1864 г.) министра иностранных дел России А. М. Горчакова о «неопреодолимом стремлении правильно организованного государства» распространять свое влияние на соседние территории, где, как считалось, не существовало «твердого порядка».

Книги М. А. Терентьева, М. И. Венюкова, Н. И. Веселовского, В. В. Григорьева, С. В. Жуковского¹⁷³ во многом объясняли и оправдывали колониальные завоевания самодержавия. Острое соперничество в Азии между Россией и Великобританией ярко охарактеризовано в работах М. Грулева, Ф. Ф. Мартенса, А. П. Субботина, М. А. Терентьева¹⁷⁴.

В послереволюционные годы наиболее углубленно история присоединения среднеазиатских территорий была разработана Н. А. Халфиным, М. К. Рожковой, М. Н. Тихомировым¹⁷⁵. В этих работах анализируются социальные, экономические, политические условия в Средней Азии и ее связи с Россией. Решающими мотивами продвижения России на Среднем Востоке авторы считают экономические. В хорошо аргументированной монографии Г. А. Хидоятова¹⁷⁶ довольно вразумительно показана враждебная России политика Англии, которая во что бы то ни стало хотела утвердиться в Средней Азии. Автор убеждает, что главной причиной продвижения России в среднеазиатские ханства было стремление ограничить экспансионистские действия Великобритании в Средней Азии.

Среди зарубежных историков больше всего о политике европейских держав в Средней Азии писали англичане. Британские историки и публицисты Д. Уркхарт, Г. Роулинсон, Дж. Керзон и другие¹⁷⁷ объясняли завоевания Англии надуманной «угрозой Индии» со стороны Российской империи. В своих выводах они ссылались на «завещание Петра I» – фальшивку, впервые появившуюся во Франции во второй половине XVIII в., в которой без всякого основания Петру I приписывались фантастические планы захвата всей Европы, Османской империи, Ирана, Индии и других стран. Некоторые зарубежные историки, признавая отсталость и изолированность Средней Азии от мира, одобрительно отзываются о «порядке и стабильности», принесенных Россией в этот регион¹⁷⁸.

Современные англо-американские и французские историки перешли к многоплановому и более детальному изучению среднеазиатских проблем, политики российской администрации и отношений между народами Средней Азии и России¹⁷⁹.

Пришло время и отечественным исследователям пересмотреть многие ранее устоявшиеся взгляды на политику России в Средней Азии. Была ли «экспансия русского медведя» в незащищенные и бедные среднеазиатские ханства, о чем на разные голоса твердила в свое время «просвещенная Европа»? И что принес русский народ народам Средней Азии: варварство, грабежи или цивилизацию, мир и сотрудничество?

Дальневосточная политика России

Можно с уверенностью утверждать, что в отечественной историографии существовал постоянный, все возрастающий интерес к изучению политики России на Дальнем Востоке. Среди дореволюционных исследователей по этой тематике было немало выдающихся ученых своего времени, внесших бесценный вклад в мировую науку.

Богатством содержания отличаются труды известных ученых А. Корсака, И. Бичурина, бывшего русского консула в Китае и исследователя И. Захарова, статьи и очерки о русско-китайской торговле К. Скачкова, книги публициста и ученого М. И. Венюкова, юриста и историка Ф. Ф. Мартенса¹⁸⁰. Например, А. Корсак дал подробный обзор сношений между Россией и Китаем с 1689 по 1854 г. Сочинения И. Бичурина проникнуты глубоким уважением к высокой культуре Китая и его народу.

Остро и верно отражали в своих статьях, очерках и сборниках вопросы дальневосточной политики И. Барсуков, А. Я. Максимов, М. П. Федоров, П. Головачев, И. К. Можайский, Н. В. Богоявленский, В. Мельников, В. С. Кадников¹⁸¹ и др.

Книга умеренно-либерального публициста Максимова «Наши задачи на Тихом океане» выдержала с 1894 по 1901 г. четыре издания. В своих политических этюдах автор изложил краткие обзоры отношений России на Крайнем Востоке с Китаем, Японией, Кореей и Англией.

В советский период важную роль в разработке вопросов дальневосточной политики оказало издание «Истории дипломатии» (под ред. академика В. П. Потемкина), содержащей общий анализ международных отношений и изучаемого периода (главы члена-корр. АН СССР В. М. Хвостова).

В исторической литературе выделяются работы П. И. Кабанова и А. Л. Нарочницкого¹⁸². В книге Кабанова «Амурский вопрос» показано значение заселения Восточной Сибири для подготовки воссоединения Приамурья с Россией и включения ее в состав Южно-Уссурийского края. Исследование внесло значительный вклад в дипломатическую историю вопроса и обоснование исторических прав России на эти земли.

Досконально разбирает вопросы дальневосточной политики России академик А. Л. Нарочницкий в своем фундаментальном исследовании «Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860—1895». На основе солидного документального материала в книге раскрываются отношения России с Китаем, Японией, Кореей, западноевропейскими державами, США на Дальнем Востоке¹⁸³.

Весомый вклад в изучение внешней политики России в этом регионе представляет коллективная монография «Международные отношения на Дальнем Востоке»¹⁸⁴. В первой книге этого обобщающего труда (авторы – А. Л. Нарочницкий, А. А. Губер, М. И. Сладковский, И. Я. Бурлингас) собраны важные сведения за период с XVI в. до 1917 г. и намечены основные тенденции политики России с ее дальневосточными соседями: с Китаем, Японией, Кореей. Довольно подробно в книге проанализированы дальневосточные отношения России с США и Англией.

Вышедшее в свет в 1974 г. учебное пособие Р. В. Макаровой учитывает исследовательскую работу историков в области дальневосточной политики России 50—60-х годов XIX в.¹⁸⁵ Некоторые особенности англо-русских противоречий на Дальнем Востоке показал в своей монографии Н. П. Клименко¹⁸⁶.

Исследование русско-японских отношений наиболее полно осуществлено учеными-востоковедами Э. Я. Файнбергом и Л. Н. Кутаковым¹⁸⁷. Если Файнберг рассматривает отношения между странами в 1697—1875 гг., то Кутаков – с XVIII до начала XX в. Оба автора подробно останавливаются на усилиях российской дипломатии, направленных на установление контактов, торговых и политических отношениях с официальными кругами Японии.

Многие аспекты русско-американских отношений рассмотрены в трудах С. Б. Окуня, М. М. Малкина, Т. М. Батуевой, Г. П. Куропятника, Н. Н. Болховитинова¹⁸⁸. Высочайшую оценку заслуживают работы члена-корреспондента РАН Н. Н. Болховитинова, посвятившего проблемам русско-американских отношений более 30 лет неустанного подвижнического труда. Занимаясь историей продажи Аляски, ученый убедительно доказал необходимость этой сделки между Россией и США. В противном случае Русская Америка могла бы отойти к США бесплатно.

Дальневосточная политика России широко отражена в работах таких зарубежных авторов, как Е. Ровенштейн, К. Маркс, Ф. Энгельс, С. Новаковский, Г. Стайгер¹⁸⁹.

Продажа Аляски описана в книгах В. Фэрара «Присоединение Русской Америки к Соединенным Штатам» и А. В. Шилса «Покупка Аляски»¹⁹⁰.

В 1991 г. вышел первый том обширного исследования профессора Канзасского университета Нормана Сола¹⁹¹, в которой он скрупулезно анализирует российско-американские отношения за период 1763—1867 гг. Хотя во многом американский историк идет по следам изысканий Н. Н. Болховитинова, тем не менее его содержательная работа вносит большой вклад в изучение проблемы многосторонних отношений России и США.