Текст книги "Александр II и его время: Кн. 1"
Автор книги: Евгений Толмачев
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц)
Под воздействием различных факторов проекты крестьянской реформы неоднократно менялись. 19 февраля 1859 г. для рассмотрения проектов губернских комитетов и составления проекта закона об освобождении крестьян были созданы Редакционные комиссии84. Вначале по предложению Ланского и Ростовцева были созданы две редакционных комиссии: одна для составления общей части крестьянских положений, другая – для выработки местных положений. 4 марта последовало открытие общего присутствия комиссий. Позже высочайшим повелением 29 апреля 1859 г. была создана третья – финансовая комиссия для рассмотрения предложений о финансовых мерах к облегчению крестьянам выкупа земельных угодий85. Фактически была создана одна комиссия, в составе нескольких отделений, сохранившая старое наименование во множественном числе «Редакционные комиссии».
Непременными членами первых двух комиссий были назначены: С. М. Жуковский и Я. А. Соловьев; членами от Министерства внутренних дел – А. К. Гирс и Н. А. Милютин; от Министерства юстиции – М. Н. Любощинский и Н. П. Семенов; от II Отделения собственной его величества канцелярии – Н. В. Калачов и А. Н. Попов; от Министерства государственных имуществ – В. И. Булыгин и др.; от удельного ведомства – И. П. Арапетов86. В состав финансовой комиссии вошли: Ю. А. Гагемейстер, М. X. Рейтерн, Е. И. Ламанский и А. П. Заблоцкий-Десятовский, К. И. Домонтович87.
Кроме того, в состав комиссий вошли так называемые члены-эксперты из помещиков (21 чел.), среди которых выделялись своим либеральным образом мыслей: Г. П. Галаган, В. В. Тарковский, Н. И. Железнов, Ю. Ф. Самарин, А. Н. Татаринов и князь В. А. Черкасский88. Среди членов-экспертов были представители и от науки: Н. X. Бунге – ректор Киевского университета и П. П. Семенов, будущий Тян-Шанский, статистик89. Председателями комиссий были назначены С. М. Жуковский, П. А. Булгаков90 и Н. А. Милютин. Общее руководство Редакционными комиссиями осуществлял генерал-адъютант Ростовцев, сыгравший выдающуюся роль в подготовке реформы. Он не жалел ни сил, ни времени, неустанно защищая крестьянские интересы. По выражению современников, Ростовцев «обращается из реакционера в ревностного прогрессиста и отчаянного эмансипатора»91.
В целом, без преувеличения, следует признать, что Ростовцев при поддержке императора сумел собрать необычайный орган единомышленников, великолепный коллектив из лучшей части общества, аристократов мысли, цвет либеральной бюрократии, способный решить стоящую перед ними сложнейшую проблему.
Хотя по совету Александра II в комиссии были введены крупные крепостники П. П. Шувалов, И. Ф. Паскевич-Эриванский, С. П. Голицын, В. В. Апраксин92, М. П. Позен, в основном состав их был либеральным.
Из 38 членов комиссий только 5 членов-экспертов и один член от правительства (В. И. Булыгин) принадлежали к противникам эмансипации и два или три члена колебались во взглядах.
Ростовцев с первых шагов принимал все меры для сплочения членов комиссий, создания здоровой нравственной атмосферы и творческой обстановки. Он отказался от традиций деятельности департаментов и министерств.
4 марта 1859 г. по его приглашению собрались 10 членов Редакционных комиссий. Как вспоминает Николай Семенов, на Васильевском острове, в квартире Ростовцева «всех приезжавших принимала супруга его, Вера Николаевна... Сначала отслушали молебен, с коленопреклонением, о благополучном начинании дела и его совершении... Всякое стеснение и принуждение с самого начала были изгнаны из собрания. Подавали чай, курили, и беседа шла свободно»93.
На этом первом, вечернем, заседании, которые стали традиционными, Ростовцев сказал, что «вначале мы должны спеваться некоторое время, пока приедут наши товарищи, члены-эксперты, опытные помещики, это для нас очень важно... Мы приступаем к делу щекотливому. Мы можем быть разных мнений и взглядов. Между нами могут произойти горячие и раздражительные споры и несогласия, а потому мы все должны заранее простить друг другу огорчения, если бы у нас вышло что-нибудь неприятное, и я первый теперь же прошу у всех вас прощения, если бы неумышленно, хотя одним словом, кого-нибудь обидел»94.
Заботясь о создании условий работы, Ростовцев собрал все тома двух изданий Полного собрания законов Российской империи И Свода законов 1857 г., все частные проекты реформы, специальные журналы и оттиски статей по крестьянскому вопросу, в том числе и листы герценовского «Колокола», которые посылались комиссии III Отделением с. е. и. в. канцелярии95.
Ростовцев добился, чтобы уже 6 марта, на третий день заседаний комиссий их члены были представлены Александру II. Радушно приняв сотрудников Ростовцева, император обратился к ним с речью: «Я желаю только блага России, – подчеркнул он. – Вы призваны, господа, совершить большой труд. Я буду уметь оценить его. Это дело щекотливое, я знаю. Мой выбор пал на вас: обо всех вас я слышал от вашего председателя; он мне всех рекомендовал. Я уверен, что вы любите Россию, как я ее люблю, и надеюсь, что исполните все добросовестно и оправдаете мое к вам доверие. На случай сомнения и недоразумений при исполнении моих предначертаний посредником между вами и мной будет ваш председатель, он будет доводить обо всем происходящем до моего сведения. Я надеюсь, что с вами мы приведем это дело к благополучному окончанию. Да поможет вам Бог в этой трудной работе, я вас не забуду. Прощайте»96.
После этого царь пожал руку Ростовцеву и поцеловал его. Так рассказывает об этом Николай Семенов. Несомненно, прием Александром II способствовал повышению авторитета Редакционных комиссий.
В своей самоотверженной деятельности Ростовцев опирался на группу людей, близко узнавших друг друга, благодаря подвижничеству великой княгини Елены Павловны. Будучи восторженной сторонницей крестьянской реформы, она помогла сблизиться между собой членам Главного комитета и Редакционных комиссий. Елена Павловна приняла самое горячее участие в работе членов комитета и комиссий, постоянно была самой старательной посредницей между ними и царем. Правой рукой Ростовцева в Редакционных комиссиях был Н. А. Милютин. «Честный кузнец-гражданин», как назвал его Н. А. Некрасов, неразрывно связал свое имя с великим делом крестьянской реформы. Обладая железной волей, ясным, живым умом, неподкупной честностью, он умел сразу схватить суть дела, понять его практическую направленность. Ростовцев очень высоко ценил Милютина и говорил про него: «Это наша нимфа Эгерия»97. Н. А. Милютин был главным двигателем реформы.
Как уже отмечалось, в начале царствования Александра II печать получила некоторую свободу. К сожалению, ее было недостаточно для энергичной борьбы с реакционерами. Нужен был свободный и независимый орган печати, который бы беспощадно боролся со всеми язвами русской жизни.
Таким органом стала знаменитая заграничная газета А. И. Герцена «Колокол», издававшаяся с 1857 г. Как ни странно, с мнениями «Колокола» по крестьянскому вопросу считался сам Александр II, а у Ростовцева «Колокол» всегда лежал на рабочем столе для справок. Для защиты крестьянских интересов немалое значение имела деятельность Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова98, писавших в журнале «Современник».
Между тем работа Редакционных комиссий продолжалась при самом искреннем и горячем руководстве ими Я. И. Ростовцева, который «думал об истории, верил в ее верховный суд, мечтал о почетной для себя странице на ее свитках»99.
Если Секретный комитет в 1857 г. провел 11 заседаний, а Главный комитет за 1858 г. имел их 28, то Редакционные комиссии за год и семь месяцев провели 409 заседаний. С самого начала работа комиссий, этого мозгового центра реформаторов, велась гласно, открыто, в предельно ускоренных темпах, на редкость в непринужденной атмосфере, которую смог создать Я. И. Ростовцев. 20 мая 1859 г. он заявил в общем присутствии: «Я бы очень желал, чтобы нам не слишком торопиться: оно было бы вернее... откладывать, однако, нам нельзя, нужно спешить; все мы должны понимать, что Россия снята, так сказать, с пьедестала – она теперь на блоках»100. Комиссии составили все основные документы реформы. Рассылаемые в 3 тысячи экземпляров «Труды» комиссий вызывали горячую поддержку либералов и яростные возражения крепостников.
Проект реформы, составленный Редакционными комиссиями к августу 1859 г.101, существенно отличался от предложенного губернскими комитетами в смысле увеличения земельных наделов и уменьшения повинностей. Впоследствии он претерпел ряд изменений сообразно с заключениями вызванных для его обсуждения в столицу депутатов от губернских комитетов: два члена из каждой губернии, один от большинства и один от меньшинства.
Согласно утвержденной царем 11 августа 1859 г. инструкции было предложено 15 августа представителям 21 губернского комитета или, как их называли «депутатам первого призыва», собраться в Петербург для того, чтобы принять участие в совещаниях по крестьянскому вопросу, как это было обещано лично, в нескольких местах, государем. Съехалось всего 36 человек, из которых 9 представляли мнение меньшинства в комитетах, а 27 человек выражали взгляды большинства, т. е. из крепостнической партии.
Зная, с какими намерениями съехалось в Петербург большинство депутатов, 25 августа на первом же общем собрании Ростовцев зачитал им высочайше данную ему инструкцию, по которой депутаты получили название «членов, избранных губернскими комитетами». Инструкция определяла их обязанности, что вызвало сильное неудовольствие депутатов. Даже после 4 сентября, где при приеме депутатов Александр II лично подтвердил свою волю о недопустимости обсуждения ими крестьянского положения по существу, депутаты, получив возможность находиться в столице до 10 октября, повсюду возводили разнообразные обвинения на Редакционные комиссии. Больше всего они старались оклеветать сторонников освобождения крестьян и особенно Ростовцева. Являясь человеком прямым, не привыкшим к интригам, Ростовцев близко к сердцу принял нападки депутатов, склонявших его имя по всему Петербургу.
В конце октября 1859 г. Яков Иванович заболел желчной лихорадкой, в январе 1860 г. слег в постель и утром 6 февраля умер в присутствии Александра II. Последние слова его были «Государь... не бойтесь»102.
Спустя шесть дней после смерти Ростовцева председателем Редакционных комиссий стал министр юстиции граф В. Н. Панин, «типичнейший представитель консерватизма николаевских времен». Крепостники с восторгом приняли это назначение. Панин был известен всем как ярый крепостник, формалист, рутинер, буквоед-законник и деспот-самодур.
Назначение Панина вызвало сильное беспокойство среди людей, преданных делу реформы. Великая княгиня Елена Павловна выразила свое удивление царю. На что Александр ответил ей: «Вы не знаете характера графа Панина. У него вовсе нет убеждений и будет только одна забота угодить мне»103.
21 февраля Александр II принял депутатов второго созыва, где вновь подтвердил свою непреклонную волю улучшить быт крестьян. Тем временем споры на заседаниях Редакционных комиссий принимали острый характер. Члены комиссий во все глаза глядели за уловками своего председателя графа Панина и часто выводили его, как говорится, на чистую воду. Наконец, 11 июня 1860 г. было образовано кодифицированное отделение комиссий для редактирования текста закона. 10 октября104 Редакционные комиссии закончили свою работу.
В течение года и семи месяцев члены их работали не покладая рук. За это время они подробно рассмотрели проекты всех губернских комитетов, составили общий свод их предложений, изложили в строгой последовательности и ясности свои соображения по всем вопросам, касающимся будущего устройства крестьян и дворовых людей, выходящих из крепостной зависимости, собрали множество статистических данных. Собрание материалов, рассмотренных Редакционными комиссиями, составило 35 обширных томов. Наконец, после этой многосложной работы комиссиями «составлены проекты положений о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, и переданы на обсуждение Главного комитета»105. В этих положениях предусматривалось возможно скорее освободить крестьян от крепостной зависимости и наделить в их собственность землей не только усадебной, но и пахотной. При выкупе ими земли предусматривалась помощь от казны. Александр II дал высокую оценку трудам комиссий.
1 ноября 1860 г. Александр II поблагодарил членов Редакционных комиссий и графа Панина за их добросовестные труды106.
Следует отметить, что незадолго перед этим властителя России постигло личное горе. 20 октября в 8 часов утра в Александровском дворце Петербурга скончалась его мать – императрица Александра Федоровна107.
Известно, что незадолго до своей смерти императрица сказала о готовящемся освобождении крестьян: «Два брата, император Александр и император Николай, полстолетия подготовляли это дело: да поможет Бог сыновьям моим осуществить его!»108
Теперь два ее сына – император Александр II и великий князь Константин Николаевич предпринимали последние усилия к завершению великого дела. Напомню, что в октябре 1860 г. из-за болезни князя А. Ф. Орлова Константин Николаевич был назначен председателем Главного комитета, что было радостно встречено сторонниками реформы.
Проекты положений вызвали острую полемику и борьбу между членами комитета. Соглашение было достигнуто лишь после сорока пяти заседаний продолжительностью по шести и более часов. «Нужно отдать справедливость великому князю – председателю, – писал А. В. Головнин, – что все члены пользовались полною свободою выражать свои мнения, и нужно прибавить, что по своей молодости, по своим физическим силам, уму и памяти, которыми природа так счастливо наделила великого князя, и по прилежанию, он оказался лучше знающим дело, чем все члены»109. К сожалению, проект «Положений» в целом претерпел изменения в сторону ухудшения.
26 января 1861 г. прошло последнее объединенное заседание Главного комитета с Советом министров под личным председательством Александра II. 28 января обсуждение проекта о крестьянах продолжилось на общем собрании Государственного совета. Заседание было открыто краткой речью Александра II, в которой он выразил решительное требование окончить дело в Государственном совете к половине февраля110.
Император изложил историю крепостного права, ход работы, проведенной по делу освобождения и призвал членов Государственного совета чтобы они, «отложив все личные интересы, действовали как государственные сановники».
Заседания Государственного совета продолжались две с половиной недели.
После постатейного обсуждения проекта «Положений» он был еще более ухудшен. Большая часть членов совета настояла на некотором уменьшении предельных норм надела для многих уездов и на допущении, при условии добровольного соглашения, «Гагаринского» или нищенского надела в одну десятину, без обложения такового выкупными платежами.
2. Проведение реформы19 февраля 1861 г.»
18 февраля 1861 г. Александр II молился в Петропавловском соборе на гробнице своего отца. На другой день государственный секретарь В. П. Бутков отвез в Зимний дворец проект Манифеста, составленный престарелым митрополитом московским Филаретом, и «Положения» об освобождении крестьян для подписания. Император остался один в своем кабинете, помолился в уединении и подписал акт освобождения в 6-ю годовщину своего воцарения111. Помимо «Общего положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», самодержец утвердил еще 16 законодательных актов, органично связанных с первым: 4 общих «Положения», влиявших на все помещичьи имения (о выкупе, о дворовых и пр.), 4 «Положения» о поземельном устройстве крестьян в главных районах империи (в Великороссии, на Украине, в Белоруссии и Литве) и 8 специальных законов, носивших дополнительный характер (о крестьянах мелкопоместных владельцев, о горнозаводских рабочих и др.)112. Кроме того, был подписан также Указ об учреждении Главного комитета об устройстве сельского состояния (вместо закрытого Главного комитета по крестьянскому делу)113.
Рабские цепи крепостного права пали, разбитые объективными потребностями времени, долгими чаяниями народа и дружными стараниями его друзей. Для страны наступила новая жизнь. По словам М. П. Погодина, царь испытывал в этот день великую радость. «Сегодня – лучший день моей жизни! – говорил Александр II. – Он и плакал, и смеялся, и деточек целовал, и близких обнимал, спрашивал, рассказывал. Окружавшие диву давались, глядя на него. Машенька дочка побежала к своей образной, вынула образочек Благовещения и принесла ему в подарок на память о дне крестьянского освобождения»114.
Как повествует в своей записке «Ночь с 18 на 19 февраля 1861 года» один из корреспондентов «Колокола», отставной чиновник Э. П. Перцов, в Петербурге в этот день были приняты чрезвычайные меры. Войскам выдали боевые патроны, офицерам было запрещено отлучаться из казарм115. В своей памятной книжке Александр II записал 19 февраля: «День совер[шенно] спок[ойный], несмотря на все опасения. Особ[ые] меры предосторожности] по войск[ам] и полиц[ии ]»116.
Манифест держали в секрете две недели только потому, что через неделю, 26 февраля, начиналась Масленица. «Боялись, – как отмечает теоретик анархизма П. А. Кропоткин, – что в деревнях пьянство в эти дни вызовет бунты»117.
2 марта Манифест был объявлен в сенате. 5 марта, в так называемое «прощеное воскресенье» он был обнародован в Петербурге и Москве в церквах, после обедни.
В Михайловском манеже о великом событии офицерам рассказал сам Александр II, встреченный долго несмолкавшим «ура». При выходе из манежа царь был встречен массами благодарного народа и тут же словами Манифеста объявил ему столь долгожданную волю.
«Было два часа, – отмечает в своих воспоминаниях Г. Д. Щербачев, – на Царицыном лугу было народное гулянье; плац был полон народом. Издали послышались крики «ура». Государь ехал с развода. По мере того, как он приближался, крики «ура» становились все громче и громче; наконец, когда государь подъезжал к плацу, толпа заколыхалась, шапки полетели вверх, раздалось такое «ура», от которого, казалось, земля затряслась. Никакое перо не в состоянии описать тот восторг, с которым освобожденный народ встретил своего царя-освободителя. Я счастлив, что мне пришлось в моей жизни видеть этот народный энтузиазм, не поддающийся описанию!»118
С 7 марта по 2 апреля в период Великого поста Манифест был обнародован повсеместно, во всех концах России (последним пунктом был Кишинев). В деревенских церквах он прочитывался после богослужения священниками.
Главным содержанием реформы была отмена крепостного права, как официально именовалось право собственности помещика на крестьян.
Лучшие умы России давно уже называли это состояние рабством. Борьбу против рабства считали главной задачей декабристы, что было прямо записано в «Русской Правде» П. И. Пестеля и в «Конституции» Н. М. Муравьева. Хотя то, что предлагали декабристы для крестьян, выглядит незначительным и смехотворным по сравнению с реформой Александра II.
В середине XIX в. пало рабство и в США, где оно имело много общего с крепостным правом в России. В обеих странах не было рабовладельческой формации, а был феодализм. Теперь эти вековые цепи рабства разорвались.
Непосредственное наблюдение за введением «Положений» и вообще за ходом всего крестьянского дела на местах было сосредоточено в Министерстве внутренних дел по земскому отделу. Вслед за изданием «Положений» деятельность министерства была направлена на то, чтобы Манифест и прочие законоположения о крестьянах были доведены до помещиков и крестьян сразу же по получении их на месте, дабы предупредить все превратные толки и недоразумения.
В этих целях министерство заранее распорядилось: 1) о составлении по каждому уезду списков всех помещичьих имений и приходов; 2) о подготовке необходимых средств для развозки по уездам, для быстрой и одновременной доставки во все приходы и помещичьи имения экземпляров Манифеста и «Положении» и 3) о немедленном образовании из учрежденных в каждой губернии временных комиссий – губернских по крестьянским делам присутствий.
Как только Манифест и «Положения» были отпечатаны в количестве 200 тыс. экземпляров, немедленно были приняты меры к их рассылке. При развозке Манифеста народ оказывал всяческое содействие по скорейшей доставке его на место; крестьяне сами вызывались доставлять курьеров и перевозили их от одного селения к другому с необыкновенною поспешностью. В Кинешемском уезде Костромской губернии был даже такой случай, что крестьяне отпрягли лошадей у чиновника, объявлявшего Манифест, и везли его на себе несколько верст119.
Объявление свободы было воспринято крепостными людьми с полною признательностью к царю-освободителю. Многие ожидали, что дарованная свобода будет встречена шумным разгулом. Между тем особенного пьянства нигде не было обнаружено. Напротив, отовсюду приходили известия, что потребление вина заметно уменьшилось. Слушая «Манифест 19 февраля», благодарный народ благоговейно крестился, клал земные поклоны, ставил свечи к образам и служил молебны за здравие Александра II, «не довольствуясь одними общими молебствиями, отправленными повсеместно»120.
Но вслед за тем, как это всегда бывает в подобных случаях, – после проявлений безграничной радости наступила трудная пора в общем ходе дела.
«Положения 19 февраля 1861 г.» распространялись на 44 губернии Европейской России, в которых насчитывалось 22 563 тыс. крепостных и 543 тыс. приписанных к частным заводам и фабрикам. Основными вопросами, которые разрешались законами 19 февраля 1861 г., были: правовое положение крестьян, их наделы и повинности, выкуп земельных угодий крестьянами и организация крестьянского управления. Естественно, феодальные отношения в деревне были уничтожены не в один день, а искоренялись в течение долгих десятилетий.
В Манифесте говорилось, что крестьяне в течение двух лет (до 19 февраля 1863 г.) должны отбывать те же самые повинности, что и при крепостном праве. С момента объявления Манифеста отменялись лишь так называемые добавочные, натуральные сборы (ягодами, грибами, яйцами, маслом, льном, холстом, шерстью и т. п.), барщина ограничивалась двумя женскими и тремя мужскими днями с тягла в неделю (тягло в XVIII– XIX вв. – единица обложения государственными и помещичьими повинностями, обычно один крепостной и одна крепостная составляли одно тягло).
Несколько сокращалась подводная повинность (подвода – конная повозка), запрещался перевод крестьян с оброка на барщину и в дворовые121. Постепенно за 2 года, начиная с 19 февраля 1861 г., должны были быть составлены уставные грамоты, определявшие конкретные условия освобождения крестьян. С момента принятия уставных грамот крестьяне переводились на положение «временнообязанных», т. е. продолжали нести регламентированные «Положениями» феодальные повинности: платить оброк или выполнять барщину. Завершающим актом в ликвидации феодальных отношений являлся перевод крестьян на выкуп. После выкупа они именовались крестьянами-собственниками.
