Текст книги "Девять месяцев до убийства"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

3

Помощник прокурора Пеппер был молодым человеком приятной наружности. С того момента, как он появился на вилле Халькисов, все, казалось, пошло как по маслу. Ибо он обладал драгоценным даром – разговаривать людей. Впрочем, пока никто не знал, что за луноликий господин, куривший сигару, сопровождал его. Как выяснилось позже, это был детектив Коалан из прокуратуры. Вудрафф поспешно утащил Пеппера в угол и насильно втолковал ему свою историю.

– Вот как обстоит дело, Пеппер. За пять минут до того, как здесь в доме составилась траурная процессия, я вошел в спальню Халькиса, – тут он неопределенным жестом указал на одну из дверей, – взял ключ от стальной коробки, вернулся сюда, открыл сейф, затем открыл коробку – и оно было в ней. Я видел его собственными глазами!

– Что «его»?

– А разве я вам еще не сказал? Боже мой, это, верно, я от волнения… Новое завещание Халькиса! Пожалуйста, обратите внимание – новое завещание! Не может быть никаких сомнений в том, что это завещание находилось тогда в стальной коробке. Я достал его и убедился, что на нем стоит моя собственная печать и все в порядке. Я снова положил его в коробку, закрыл на ключ, запер сейф и вышел из кабинета.

– Минуточку, мистер Вудрафф. – Пеппер обходительно остановил его. – А еще у кого-нибудь имеется ключ от этой стальной коробки?

– Совершенно ни у кого, Пеппер, абсолютно ни у кого! Халькис еще много лет назад сказал мне, что от этой коробки есть один-единственный ключ. Я нашел его в спальне Халькиса – в его пиджаке. Когда я снова запер коробку, я взял ключ с собой. Если быть точным, я присоединил его к собственной связке ключей.

Вудрафф достал из бокового кармана пиджака связку, дрожащими пальцами отцепил от нее маленький ключик и передал его Пепперу.

– Я могу присягнуть, что он все это время находился здесь, у меня в кармане.

Пеппер серьезно кивнул.

– Едва я покинул кабинет, – продолжал поверенный, – сразу же начались похороны. Когда я вернулся – один бог знает, что заставило меня пойти в эту комнату, – и коробка, и завещание пропали.

Пеппер участливо поцокал языком.

– У вас есть какая-нибудь версия? Кто бы мог взять это завещание?

– Версия? – Вудрафф окинул комнату грозным взглядом. – У меня целая уйма версий и никаких доказательств. Вам, Пеппер, надо учесть следующее: во-первых, все люди, которые находились в доме, когда я еще видел завещание в коробке, находятся тут до сих пор. Во-вторых, все принимавшие участие в траурной процессии покинули этот дом вместе и вернулись тоже все вместе. Никто из посторонних не присоединялся к ним, за исключением тех нескольких персон, которые поджидали на кладбище. В-третьих, когда участники траурной процессии возвращались назад, к ним примкнули и те люди, которые ждали у могилы. Они, стало быть, тоже находятся в доме сейчас.

Глаза Пеппера блеснули.

– Чертовски интересное дело. Другими словами: если бы одному из участников похорон потребовалось украсть завещание и незаметно передать его кому-нибудь из посторонних, то он ничего не выиграл бы от этого. Потому что коробку все равно нашли бы у этого сообщника, правда, при условии, что он не смог спрятать ее на пути от кладбища до дома. А кто эти «посторонние», как вы их называете?

Вудрафф указал на маленькую пожилую даму в черной шляпке.

– Вот эта, например. Некая миссис Сьюзен Морс, соседка. – Затем Вудрафф указал нацерковного служку, который задрожал от его грозного взгляда и спрятался за спиной священника. – Это Хониуэлл, церковный служка. И вон еще двое рабочих, помощники Стерджеса из похоронного бюро, того, что стоит прислонившись к стенке. И еще дополнение – в-четвертых, пока мы были на кладбище, никто не выходил из дома и никто не входил в дом. Это мне подтвердили газетчики, которые толпились у ограды.

– Вы и в самом деле подумали обо всем, мистер Вудрафф, – уважительно сказал Пеппер. Но тут у него за спиной раздался возглас, полный негодования. Он повернулся и увидел перед собой молодого Аллана Чейни. Аллан направил на Вудраффа свой указательный палец, как будто держал его под дулом револьвера.

– Это кто? – спросил Пеппер.

– Не верьте ни единому его слову, – закричал Аллан. – Ему бы и в голову не пришло спросить репортеров! Это сделала Джоан Бретт. Она здесь – мисс Бретт. Правда, Джоаночка?

Джоан Бретт умела, если хотела, выглядеть ужасно неприступной; у нее было все необходимое для этого: стройная фигура, высокий рост, волевой подбородок, пара зорких голубых глаз и чувственные ноздри.

Она посмотрела на молодого Чейни так, будто это было пустое место, и сказала стальным, но благозвучным тоном:

– Вы, пожалуй, опять несколько перебрали, мистер Чейни. Сделайте одолжение, никогда больше не называйте меня Джоаночкой. Я этого не выношу.

Аллану не оставалось ничего иного, кроме как смотреть на нее взглядом печальным, как у побитой собаки. Вудрафф пояснил Пепперу:

– Это Аллан Чейни, племянник Халькиса… – он хотел было продолжить, но Пеппер извинился и подошел к Джоан.

– Это и в самом деле была ваша мысль – спросить репортеров, мисс Бретт?

– Разумеется! – Два маленьких красных пятнышка выступили у нее на щеках. – Впрочем, мистеру Чейни пришла та же мысль. Мы вместе выбежали из дома, а мистер Вудрафф последовал за нами.

– Ага, значит, вот как обстояло дело, – улыбнулся Пеппер. – А кто вы в этом доме, мисс Бретт?

– Я была личным секретарем мистера Халькиса.

– Большое спасибо. – Пеппер снова повернулся к Вудраффу. – Итак, вы хотели мне сказать, мистер Вудрафф, что…

– Что вы должны поставить все с головы на ноги, Пеппер, и больше ничего. – Вудрафф откашлялся. – Я забыл еще сообщить вам, что только двое людей оставались во время похорон в доме. Это миссис Симз, экономка, у которой из-за смерти Халькиса случился нервный срыв и которая пока не встает с постели, и дворецкий Уикс – что самое непостижимое во всей истории – находился здесь, в библиотеке, пока мы были на кладбище. Он клянется, что никто не входил в библиотеку и что он не спускал глаз с сейфа все это время.

– Прекрасно, это дает нам возможность продвинуться дальше, – жизнерадостно сказал Пеппер. – Если верить Уиксу, у нас появляется возможность четко установить временной интервал, в котором совершили кражу. Она могла произойти только на протяжении тех пяти минут, которые прошли с момента, когда вы в последний раз видели завещание, и до того момента, когда траурная процессия двинулась из дома.

Чтобы поскорее закончить с расследованием, Пеппер позвонил прокурору.

– Шеф посылает нам на помощь криминальную полицию, – сказал он и довольно потер руки. – Я поручаю вам, мистер Вудрафф, следить за тем, чтобы никто не покидал этой комнаты, пока Коалан и я будем искать коробку в саду и на церковном дворе. Прошу на секунду вашего внимания, дамы и господа! – Все взоры устремились на него. Чувствовалось, что все небольшое общество постепенно впадает в глубокое беспокойство и расстройство. – Я дал мистеру Вудраффу официальное поручение и прошу вас не создавать ему никаких трудностей. Никому не разрешается покидать эту комнату, – с этими словами Пеппер вышел и вместе с Коа-ланом принялся за поиски.

Когда четверть часа спустя они вернулись с пустыми руками, в библиотеке уже появилось несколько новых лиц. Там был Томас Велье, необычайно высокорослый сержант из штаба инспектора Квина. Там были Флинт и Джонсон, два детектива, которые работали под началом у Велье, и женщина-полицейский, пышные материнские формы которой внушали к ней самое полное доверие.

Пеппер и Велье удалились в угол посоветоваться.

Велье казался совершенно холодным и неприступным, как обычно.

– Стало быть, вы обыскали сад и кладбище, – пророкотал он.

– Да, по я считаю, что будет лучше, если вы с вашими людьми еще раз прочешете все кругом, – сказал Пеппер. – Нельзя полагать, что мы осмотрели все до конца.

Велье отдал приказ. Флинт и Джонсон удалились. Велье, Пеппер и Коалан принялись систематически обыскивать дом. Они начали с библиотеки – кабинета Халькиса – и затем занялись примыкающей к ней спальней, ванной комнатой и спальней Демми, которая граничила с комнатами его двоюродного брата. Потом Велье снова вернулся в библиотеку и не говоря ни слова перевернул все вверх дном еще раз. Ничего не укрылось от его глаз, даже маленький поднос, на котором стояли чайные приборы, и кипятильник. Он не преминул даже поднять крышку кипятильника и заглянуть внутрь. Затем, ворча, тяжелыми шагами вышел из библиотеки. Не было ни пяди пространства от подвала до чердака, которое не обследовали бы детективы.

Прислонившись к стропилам крыши, Пеппер сказал устало:

– Боюсь, что самая неприятная работа нам еще предстоит, сержант. Я бы предпочел, черт возьми, чтобы мы были избавлены от необходимости лично обыскивать всех.

– После всего этого дерьма, – сказал Велье и мрачно поглядел на свои испачканные руки, – это для меня будет просто райское удовольствие.

Они спустились вниз, где встретили Флинта и Джонсона.

– Что-нибудь нашли, парни? – пробурчал Велье.

Джонсон, тщедушный седой человечек, потер свой нос и печально сказал:

– Ничего.

– На кладбище никаких следов?

– Ничего, – подтвердил Флинт и понурил голову.

– А вы, Коалан?

Коалан покачал головой.

– Слушать сюда, – грозно заявил Велье стальным тоном. – Украденное завещание может быть спрятано только в одном-единственном месте: а именно у одной из присутствующих здесь персон. Коалан, Флинт и Джонсон, вы приметесь за мужчин. А вы, – он повернулся к кряжистой полицейской чиновнице, – вы отправляйтесь с дамами в гардероб. Если ничего не найдете, идите к больной экономке и поставьте всю ее комнату на попа.

Вудрафф торжествующе сплетя кисти рук на животе, повертел большими пальцами и благостно поглядел на Начио Сюиза. Тот осклабился и предложил себя Коала-ну в качестве первой жертвы. Велье схватил телефон.

– Управление полиции!.. Джонни?.. Эдмунд Кру должен немедленно прибыть на 54-ю улицу, дом № 11. Поторопи его!

После этого он облокотился на письменный стол и наблюдал холодным взглядом, как три детектива с чудовищной основательностью обыскивают одного человека за другим. Найти ничего не удалось.

Некоторое время спустя вернулась и женщина-полицейский с разочарованным выражением лица. Дамы – миссис Слоун, миссис Морс, миссис Вриленд и мисс Джоан Бретт – шли следом за ней.

– У толстухи в комнате наверху тоже ничего нет, – сказала она.

В кабинете повисло глубокое молчание. Велье и Пеппер хмуро посмотрели друг другу в глаза. У Велье, который видел перед собой неразрешимую задачу, в душе явно закипал гнев. Светлые проницательные глаза Пеппера отражали интенсивную работу мысли.

– Что-то все это дело отвратно пахнет, – заявил Велье с плохо скрываемым раздражением.

Пеппер взял его за локоть.

– Вы совершенно правы, сержант, – сказал он, пытаясь смягчить гнев Велье, – здесь что-то не увязывается, но в конце концов, не стоит от этого терять самообладание. Быть может, в доме все-таки есть какой-то тайник, которого мы не заметили. Кру, наш полицейский специалист по архитектуре, непременно обнаружит его, если таковой имеется. Мы сделали все, что могли. Во всяком случае, нам нельзя задерживать здесь всех этих людей. И прежде всего тех, кто не живет в этом доме.

Велье переступал по ковру с ноги на ногу, как лошадь.

– Инспектор прогонит меня ко всем чертям, – пробурчал он.

Пеппер в самых вежливых выражениях объявил, что все посторонние могут быть свободны, тогда как все обитатели дома не вправе покидать его без официального разрешения полиции. Велье расставил своих людей на посты у всех выходов из дома.

4

Эдмунд Кру оказался настолько похожим на карикатурную фигуру рассеянного профессора, что Джоан Бретт с трудом удержалась от смеха. Но когда он заговорил, столь неподобающий приступ смеха как рукой сияло. Голос его был таким трескучим, как будто в нем все время проскакивали электрические искры.

– Черт бы его побр… – тут Велье поправился и сказал деликатно: – Хозяином дома был покойный.

– Может быть, я смогу вам помочь? – спросила Джоан, немного смутившись.

– Сколько лет этому дому?

– Я не знаю.

– Тогда вы можете быть свободны. Кто знает?

Миссис Слоун манерно высморкалась в свой носовой платочек.

– Ему ровно восемьдесят лет.

– Его как-то перестраивали, – с готовностью вставил Аллан. – Дядя мне рассказывал. ^ Страшно давно.

– Это неточные сведения. – Любопытство Кру не так-то легко было удовлетворить. – Где строительные планы?

Все в растерянности переглянулись. Джоан подошла к письменному столу покойного шефа и рылась в ящиках до тех пор, пока не нашла пожелтевший от времени рулон из картона, откуда она извлекла выцветшие строительные чертежи.

– Это – то, что требуется?

Вместо ответа Кру выхватил у нее листы, развернул на письменном столе и уткнулся в них своим острым носом. Время от времени он кивал сам себе. Потом вдруг подскочил и без всяких объяснений выбежал из комнаты с чертежами в руках.

Велье в сопровождении Пеппера подошел к Вудраффу и взял его за руку.

– Послушайте-ка хорошенько, Вудрафф, – пророкотал великан. – Завещание кто-то стибрил, и на то, как видно, была причина. Вы не объясните нам, что это за новое завещание вы составили? Вероятно, в результате кто-то оказался обделенным?

– С другой стороны, – перебил его Пеппер, – ситуация, если не принимать во внимание криминалистический факт похищения, не представляется мне достаточно серьезной. Последнюю волю покойного можно выполнить и обратившись к копии завещания в вашем бюро.

– Черта с два можно! – гневно воскликнул Вудрафф. – Вот именно последнюю-то волю старика как раз и нельзя установить! Это-то и есть самое головоломное во всей этой истории. Первоначальное завещание было в силе до прошлой пятницы. Его формулировки были достаточно просты. Гильберт Слоун наследовал галерею Халькиса, а также художественный салон и антикварный магазин. Кроме того, предусматривались выплаты племяннику Халькиса Аллану Чейни и двоюродному брату покойного – слабоумному Демми. Дом и все личное имущество отходили сестре– миссис Слоун. Небольшие суммы были завещаны домашним, ну и так далее.

– Кто был назначен ответственным за исполнение завещания?

– Джеймс Дж. Нокс.

Пеппер даже присвистнул, а Велье поднял взгляд и прищурился.

– Вы имеете в виду Нокса – того, который мультимиллионер? Того помешанного коллекционера картин?

– Именно его. Он был лучшим клиентом Халькиса и почти что его другом.

– Хорошенький друг, – сказал Велье. – Почему же его не было на похоронах?

– Вы, кажется, не читаете газет, мой милый сержант, – заметил Вудрафф. – Мистера Нокса сегодня утром вызвали в Вашингтон. Как пишут газеты, по настоятельному приглашению президента.

– А когда он вернется? – продолжал упорствовать Велье.

– Этого не знает никто.

– Это к делу не относится, – сказал Пеппер. – Так что с новым завещанием?

– Ммда, новое завещание… – Вудрафф посмотрел на всех хитро, как старый лис. – Все это дело весьма таинственное. В прошлый четверг ночью мне позвонил Халькис. Он поручил мне на следующее утро, то есть в пятницу, представить ему законченный проект нового завещания. Новое завещание должно было в точности повторять старое, за одним-единственным исключением: имя Гильберта Слоуна как наследника галереи Халькиса нужно было опустить и оставить пустое место, куда можно было бы вписать другое имя. Около полудня в пятницу я приехал к Халькису и застал его в одиночестве. Он всегда казался мне сухарем, предельно деловым человеком, которого ничто не может вывести из равновесия. Но в это утро я заметил, что он весьма взволнован. Напустил туману, что обычно было ему не свойственно, устроил все так, чтобы никто не узнал имени будущего владельца его сокровищ из галереи. Мне велено было положить перед ним документ так, чтобы ему было удобно вписать имя на это пустое место. Он попросил меня отойти в другой угол комнаты. Я увидел, как он нацарапал каї<:ое-то имя и быстро прикрыл завещание листом бумаги. Затем в качестве свидетелей были приглашены мисс Бретт, Уикс и миссис Симз. Он подписал завещание, запечатал, положил в маленькую стальную коробку, отнес ее в сейф и собственноручно запер его. Ни один человек, кроме Халькиса, не знал, таким образом, кто будет новым главным наследником.

Всем потребовалось некоторое время, чтобы переварить эту новость. Наконец Пеппер спросил:

– Кто знал условия старого завещания?

– Каждый в доме. Халькис не делал из этого никакой тайны. Впрочем, он не брал с меня обязательства не разглашать факт составления нового завещания. Да и не было никакого смысла, потому что, имея трех свидетелей, я не смог бы сохранить это в тайне.

– Значит, Слоун тоже был в курсе? – проворчал Белье.

Вудрафф кивнул.

– Да уж, думаю, что был! Вчера он позвонил мне в бюро и спросил, коснулись ли его лично, изменения в завещании. Я сказал, что вместо его имени вписано чье-то другое, но никто, кроме Халькиса, не знает, чье именно.

В глазах Пеппера сверкнула молния.

– Черт побери, мистер Вудрафф! Вы не имели права говорить об этом!

Вудрафф попытался оправдаться:

– Быть может, это и была оплошность с моей стороны, Пеппер, но, видите ли, мне взбрело в голову, что новой правопреемницей будет миссис Слоун, то есть сестра Халькиса. В этом случае Слоуны все равно получали бы галерею в собственность, только другим путем. И в принципе ничего не теряли.

– Вы можете рассуждать как вам угодно, это ваше дело, – резко сказал Пеппер. – Но вы грубо нарушили принципы вашей профессиональной чести. Впрочем, что было, то было, дело прошлое. Когда вы держали в руках новое завещание – за те пять минут до выхода траурной процессии, – вы ведь, без сомнения, поглядели, кто новый наследник?

– Нет, я собирался распечатать завещание только после похорон.

– Вы совершенно уверены, что держали в руках подлинный документ?

– Совершенно уверен.

– В новом завещании были оговорки относительно отмены старого?

– Да.

– Что за оговорки? – недоверчиво пророкотал Велье.

– Такие, что это только добавит нам головной боли, – ответил Пеппер. – Там было сказано, что все прежние завещания отменяются. Это означает, что старое завещание утрачивает силу даже в случае, если мы не найдем новое. Следов. ательно, если мы не найдем новое завещание и не сможем установить имя нового главного наследника, которому достается художественная коллекция, то суд решит, что Халькис умер, не выразив своей последней воли. Чертовски неудобная ситуация.

– Тогда, значит, имущество Халькиса будет поделено между его родственниками, – добавил Вудрафф.

– Теперь я понял, – проворчал Велье. – Этот пострел Слоун везде поспел – пока не нашли новое завещание, разумеется.

К ним присоединился Эдмунд Кру.

– Как дела, Эдди? – спросил Белье.

– Ничего не смог найти. Никаких пустот за обивкой стен, никаких потайных ниш. Никаких тайников между стенами. Вообще ничего.

– Черт побери, – сказал Пеппер.

– Если завещание не находится у кого-либо из присутствующих здесь при себе, то можете мне поверить на слово – его больше нет в этом доме, – заверил полицейский архитектор.

– У меня есть одна идея, – сказал Пеппер. – Но это уж самая последняя. Впрочем, вначале я хотел бы переговорить об этом с шефом.

Велье засунул свои огромные руки в карманы и окинул взглядом поле битвы.

– Внимание, все присутствующие! – громоподобным голосом провозгласил он. – Прошу всех покинуть эту комнату, потому что я сейчас уйду и запру ее, а также две прилегающие к ней комнаты. Понятно? Никому не разрешается что-либо искать здесь. И еще! Вы можете выходить из этого дома и возвращаться в него, но вы будете под постоянным надзором полиции.

– Мне кажется, что… – кто-то сказал это глухим голосом, как из могилы. Велье медленно обернулся.

Доктор Уордз сделал шаг вперед. Это был человек среднего роста, с длинной бородой пророка. Он поглядывал на сержанта Велье близко посаженными карими глазами с нескрываемым лукавством.

– Вам что-нибудь нужно? – раздраженно осведомился Велье.

Врач улыбнулся.

– Ваши указания не доставят особых неприятностей постоянным обитателям этого дома. Но для меня они весьма обременительны, сержант. Я в доме только гость и не хотел бы без надобности продлевать свое пребывание здесь после столь печального события.

– Скажите-ка сначала, кто вы такой? – Велье подошел к нему.

– Моя фамилия Уордз. Я британский подданный, – ответил бородатый человек, весело подмигивая. – Я врач, или, если точнее, врач-окулист. На протяжении нескольких недель я наблюдал мистера Халькиса.

Велье хмыкнул. Пеппер подошел к нему и что-то шепнул на ухо. Велье кивнул.

– Мы не хотели бы создавать сложности вам или вашим гостеприимным хозяевам, – учтиво сказал Пеппер. – Вы можете покинуть этот дом, когда вам будет угодно. Правда, мы будем вынуждены просить вас, прежде чем вы уедете, еще раз предоставить для осмотра свою персону и свой багаж.

– Ах, останьтесь же, доктор! – пронзительно воскликнула миссис Слоун. – Не покидайте нас в столь ужасный момент.

– Да, пожалуйста, доктор, останьтесь, – это произнес новый голос. Он принадлежал высокой статной женщине, смуглой брюнетке, красота которой бросалась в глаза. Врач поклонился, пробормотал нечто невнятное, а Велье нахмурился и проворчал:

– А вы кто, дорогая дама, позвольте узнать?

– Я миссис Вриленд. Мой муж – коммивояжер мистера Халькиса, точнее – был им. Сейчас он в Канаде, в деловой поездке.

– Мы попробуем связаться с ним, – вмешался Гильберт Слоун. – Последнее известие от него поступило из Квебека. Где он в настоящий момент – мы не знаем. Мы послали телеграмму в последний отель, где он останавливался. Вероятно, он уже узнал о смерти моего шурина из газет.

– А может, и не узнал, – бросил Велье. – Хорошо. Вы останетесь в доме, доктор Уордз?

– Раз уж меня так любезно просят об этом, я с удовольствием останусь.

Доктор Уордз слегка поклонился.

Велье поглядел на него, как бы сомневаясь в чем-то, потом кивнул Пепперу и вышел.