Текст книги "Академия Аркан (ЛП)"
Автор книги: Элис Кова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)
Моё перо дрожит, когда я поднимаю его.
Есть третий путь: мой. Как я всегда думала. Я возьму Мир и загадаю собственное желание. К чёрту всех. Единственный человек, на которого я могу положиться, чтобы защитить тех, кого люблю, – это я.
– Каэлис… – Его имя срывается с моих губ, полное боли. Оно разрезает тишину, как первая линия черчения рассекает чистую поверхность бумаги.
Мы рождены врагами. Созданы быть врагами.
Как мы вообще могли подумать, что для нас возможен другой путь?
Глава 53
Студентов доставляют позолоченными каретами на место проведения нынешней Чаши Аркан: в Клуб Искателей Судеб. И по сей день это крупнейшее светское заведение Города Затмения. Разрушенные Клубы Звёздной Судьбы годами соперничали с ним – и пытались переманивать его клиентов, что в итоге сыграло нам на руку. У Клуба Звёздной Судьбы уже были знания об этом месте и его людях задолго до сегодняшнего вечера. Но это не мешает моим нервам скручивать желудок в тугой узел.
Когда дверь кареты распахивается, я выхожу первой. Со мной ехали несколько второкурсников из Дома Мечей, чьи имена я только недавно выучила. Алор поехала вперёд вместе со своей сестрой – «дела», как она сказала. Мраморный фасад заведения сверкает в магическом сиянии фонарей. Чёрный ковёр, усыпанный созвездиями карт Старших Арканов, ведёт нас к парадному входу.
По обе стороны дверей выстроились ряды лакеев – все внушительного вида. Кто-то отделяется, предлагая забрать пальто и накидки в гардероб. Остальные остаются стоять неподвижно, словно статуи. Уверена, большинство аристократов видят в них лишь обслугу. Но я прекрасно понимаю, что передо мной охрана Клуба Искателей Судеб… и среди них – знакомое лицо.
Грегор мастерски делает вид, что не замечает меня, когда я прохожу мимо. Ни малейшего движения глаз. Он такой милый простак дома, что я забываю, каким профессионалом он становится, когда у него есть работа.
Главный зал – пиршество для всех чувств: хрустальные люстры, ошеломляющий аромат свежих цветов, спускающихся гирляндами с каждой колонны и смешивающихся с пьянящими запахами пряных ликёров, и аппетитных блюд, и целый оркестр, что играет для собравшихся. Большинство присутствующих поначалу не обращают на меня внимания. Я всего лишь ещё одна в длинной череде студентов, входящих в банкетный зал. Даже если я, пожалуй, одна из самых великолепно одетых.
Но самым ценным в моём кружеве и атласе остаются спрятанные в карманах платья карты. Колода, в которой две серебряные карты Старших Арканов – Колесница и моя собственная. Хотя с дуэли с Эзой я так и не решилась её использовать. Эта карта слишком непредсказуема и туманна для моего вкуса – всё, что Каэлис смог найти в своих книгах о Фортуне, это то, что она меняет судьбу. Слишком ненадёжно. Рядом с колодой лежат пять поддельных карт, которые нужно подменить на королевские. И ещё одна подделка – возможно, для Каэлиса. Но окончательное решение я приму только в сам момент.
Главный зал простирается дальше банкетных столов. Музыка гремит под сводами потолков. Я узнаю многих аристократов, танцующих в паре. Лорд Венталл ловит мой взгляд. В его объятиях – женщина с прямыми, гладкими, как шёлк, волосами, удивительно похожими на волосы её дочерей; они кружатся в изящном танце. Но самих дочерей я не вижу.
И королевской семьи тоже не видно. Но толпа слишком плотная. Кажется, каждый клан собрался сегодня, чтобы встретить новых студентов, которых вскоре получит в распоряжение. И как только я решаю отправиться на поиски Каэлиса, мой путь неожиданно преграждает знакомая фигура.
– О! О. Клара, – Лиам едва успевает остановиться, чтобы не столкнуться со мной. – Рад снова тебя видеть.
Он всегда был отвратительным лгуном. Поэтому я просто отвечаю:
– И я тебя.
– Поздравляю с тем, что прошла первый год Академии. Слышал, ты блистала на протяжении всего курса. Ну, если не считать парочку скандалов, – он ухмыляется, и я задаюсь вопросом, какой именно из моих многочисленных скандалов он имеет в виду.
– Спасибо. – Только воспитанность и нежелание устраивать сцену мешают мне тут же уйти. – А где твоя жена?
Стоит мне это спросить – и я понимаю, насколько ситуация знакома. Слова другие. И взгляд у него иной. Но чувство… будто я уже проживала этот момент. Тот самый, что я отвергла в Чаше Аркан? То, что происходит сейчас, – изломанная версия того будущего, от которого я отказалась? Желудок мгновенно сжимается в тугой ком.
– Послушай, я должен был…
Я поднимаю руку, останавливая его.
– Я уже слышала это. Всё в порядке.
– Слышала? Ты имеешь в виду – в Чаше Аркан? – Кажется, я была не единственной, чьи мысли забрели туда. Я ожидала, что он узнает о том дне на Фестивале Огня, но надеялась никогда не обсуждать это с ним.
– Обязательно сейчас? – Я скользну взглядом мимо него, в надежде увидеть Каэлиса.
– Я хотел – хочу поговорить. Я пытался на балу. Но… – Он замолкает. Это возвращает мой взгляд к нему. – Думаю, это всё то же самое.
– То же самое, что?
– Когда я уехал в Академию. – Он пожимает плечами. – Ты тоже тогда не захотела говорить.
– О чём ты? – Вопрос вырывается жёстко, требовательно.
В его глазах мелькает боль. Старые раны, которые я слишком хорошо знаю, но не ожидала увидеть отражёнными в нём.
– Я решил, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего, раз ни на одно моё письмо так и не ответила.
– Какие письма? – Голос мой опускается до шёпота. Губы не до конца смыкаются, пока потрясение отражается и на его лице.
– Я… я писал тебе. Много раз, весь свой первый год. Не сразу, признаю, первые месяцы были слишком хаотичными. – Он нервно трёт затылок. – Я должен был раньше… Прости, если письма пришли слишком поздно и…
– Ничего не приходило. – Сердце колотится так, что кажется, весь зал его слышит. – Я не получила от тебя ни единого письма.
Мы молча смотрим друг на друга. Но это молчание оглушительно.
Что могло бы быть? Вопрос, от которого я давно отказалась, возвращается с новой силой.
– Я не понимаю, куда они делись… – Лиам выглядит потрясённым и почти испуганным.
И тут мне вспоминаются слова Лиама из Чаши: Меня заметили Кланом Звезды ещё в первый год. Если они заметили его, если он был выбран кандидатом в чьи-то руки…
Желудок скручивает, и меня одновременно накрывают два прозрения. Первое: я больше не люблю его. Возможно, я буду вечно терзаться вопросом «что могло бы быть», но это не изменит течение времени, которое разверзло пропасть между нами.
Второе: ужас от осознания, что он мог писать в тех письмах… Если их перехватили, кто это сделал и сохранились ли они где-то до сих пор?
– Попробуй выяснить, – говорю я.
– Думаю, уже поздно, – он смеётся тихо, с оттенком грусти. Он не улавливает суть, а я никак не могу решить, сколько вообще хочу сказать.
– Я обручена с принцем, Лиам. Не хотелось бы, чтобы старые любовные письма когда-нибудь меня настигли, понимаешь? – Я натягиваю лёгкую улыбку, стараясь сразу и показать серьёзность, и выглядеть так, будто меня это не особенно тревожит. Я не знаю, насколько можно доверять этому человеку теперь.
– А, ну конечно. Вряд ли я что-то найду, но попробую взглянуть.
– Только с максимальной осторожностью.
– Сделаю, что смогу. – Он задерживается, и я почти физически ощущаю слова, что повисли, между нами, несказанными. – Дам знать, если что-то обнаружу.
– Спасибо. – Я киваю.
Он отступает на пару шагов, не отрывая от меня взгляда, а потом разворачивается и уходит. Лиам подходит к жене и обменивается с ней парой фраз. Её взгляд мгновенно падает на меня, и я дарю ей тёплую улыбку – любое другое выражение выглядело бы подозрительнее. Она берёт Лиама под руку и уводит его прочь. И у меня возникает чувство, что я уже знаю ответ о письмах…
Не волнуйся, так и хочется сказать ей, когда до меня окончательно доходит, что это и был тот самый момент, что показала Чаша. Он мне не нужен. Он твой. Только не приходи за мной…
Каэлис появляется рядом со мной так, будто вырос из воздуха. Шум, музыка, толпа – всё исчезает с его присутствием. Мы оказываемся в пузыре лёгкой, спокойной тишины.
– Что он сделал? – спрашивает Каэлис, неправильно истолковав выражение моего лица, бросая взгляд в сторону Лиама.
– Ничего.
– На «ничего» это не похоже. – Его губы дёргаются в недовольной гримасе. – Я бы с удовольствием нашёл повод прикончить его; дай мне один.
Вместо ответа я одариваю его почти умиротворённой улыбкой.
– Лиам и я закончились давным-давно… Нет смысла рыть старые могилы.
– Хорошо, – отвечает он, но я подозреваю, что часть его всё ещё жаждет повода, чтобы разобраться с Лиамом по-своему. – Тогда, в таком случае, окажешь ли ты мне честь танца, любовь моя?
Любовь моя. Эти слова поражают меня. Он никогда так меня не называл. Я пытаюсь убедить себя, что это просто ради публики вокруг, но…
– Клара? – Моё имя на его губах звучит, как ласка любовника. Я слышала его тысячи раз, и всё же сегодня оно звучит иначе.
– Каэлис? – Я должна бы обратиться к нему с должным почтением, если не как к ректору, то как к принцу. Но язык не поворачивается. Ты не выше меня, напоминаю ему, называя по имени. И это только заставляет его улыбнуться.
– Потанцуешь со мной? – Он протягивает мне руку.
– Всегда. – Я беру её, кончиками пальцев скользнув по мягкой шерсти его камзола.
Сегодня его наряд сдержан. Из всех случаев, когда я ожидала от него излишней роскоши, этот был бы самым подходящим. Но он в чёрном костюме – как всегда безупречно сшитом. Под ним жилет из того же материала поверх светло-серой рубашки. Когда он ведёт меня к танцполу, я замечаю тонкую серебряную вышивку на плечах и лацканах его пиджака, повторяющую узоры кружева моего платья. Красная нить, почти кроваво-алая, оттеняет всё это. Почти того же цвета, что и мои глаза.
Кажется, оркестр играет только для нас. Словно больше никого нет на площадке. Только его ладонь у меня на пояснице, привычное тепло его тела, твёрдый захват пальцев, что натягивает между нами натянутую до предела струну, словно мы танцуем по туго натянутому тросу… И будто внизу зияет бездна, грозящая проглотить при малейшей ошибке.
– Ты прекрасна сегодня. Как всегда.
– А ты выглядишь не так уж плохо.
– Готова? – шепчет он, его губы так близко к моему уху, что горячее дыхание гонит мурашки по рукам.
– Да.
– Твои сообщники? – Он протягивает руку, и я прокручиваюсь под ней. Каэлис резко возвращает меня обратно.
– Профессионалы, – отвечаю быстро, едва шевеля губами. – Все здесь, готовы.
– Хорошо. У тебя будет один шанс.
Я поднимаю голову, встречая его взгляд.
– Думаешь, я этого не знаю?
Выражение Каэлиса каменеет. Я чувствую его тревогу. Я специально держала его в неведении о некоторых деталях – по просьбе Твино.
– Я достану карты, – уверяю я его.
– Не это тревожит меня. – Его взгляд заостряется, полон почти отчаяния.
– А что тогда? – Ещё один поворот. Музыка нарастает, когда он прижимает меня ближе, теснее, чем прежде. Моё дыхание сбивается, грудь натянуто давит на корсет. На его грудь. Его пальцы пробираются сквозь кружево у меня между лопаток и касаются кожи. Он держит меня так, будто стоит отпустить – и он потеряет меня навсегда.
– Я боюсь за тебя, – выдыхает он. Весь зал стихает, и я слышу только его. Я чувствую тот самый страх, что морщил его лоб за ужином на днях. Что заставил держать меня в объятиях всю ночь. – Если всё провалится, если что-то пойдёт не так, я не знаю, смогу ли защитить тебя в этот раз. Как бы жалка ни была моя последняя попытка…
В нём сейчас нет ничего, кроме обнажённой искренности, выданной страхом, который точит его изнутри. Последние эмоции, которые я ожидала увидеть от него. Для себя. Эмоции, в существование которых я сама себе не позволяла верить.
– Всё должно было быть просто, – шепчу я, и злость рвётся наружу в каждом слове. Я злюсь на него – и на себя. Как он посмел так завладеть мной, телом и душой.
– Ничто, между нами, никогда не будет простым. – Его голос настолько низок, что по коже бегут мурашки. – Клара, ты —
Мелодия меняется, и в поле зрения появляется другая фигура. Мужчина, от которого Каэлис унаследовал свою силу и властность.
Король Орикалис, величественный в красном и золотом, словно возникает рядом в одно мгновение.
Мы разлетаемся друг от друга, будто дети, застигнутые за первым поцелуем в кустах. Мир вокруг возвращается обратно – гул музыки, разговоров, свет люстр, – словно кровь, ударившая в голову. Соберись, приказываю я себе. Я только что убеждала Каэлиса, что он зря беспокоится. Самое время доказать, что я держу ситуацию под контролем.
Я склоняюсь в реверансе, а Каэлис отдаёт отцу уважительный, хоть и неохотный, кивок.
– Можно пригласить? – тон короля делает вопрос скорее приказом.
– Для меня честь, ваше величество, – отвечаю я, выпрямляясь.
На миг наши взгляды с Каэлисом встречаются, и он отступает. Его рука передаёт мою ладонь из одной оррикалисской руки в другую. Без единого слова он оставляет меня с ощущением, будто я брошена в логово чудовища. Но улыбка не сходит с моего лица, когда король обнимает меня за талию. Я напоминаю себе дышать, иначе тело сведёт от ужаса, который сжимает горло одним его присутствием.
– Он одевает тебя достойно. – Взгляд короля ничего не упускает. – Вновь заставил тебя выглядеть так, как нужно.
– Для меня честь – его внимание, – отвечаю я, не зная, что ещё сказать. Это первый раз, когда я говорю с королём наедине.
– И правильно.
Музыка меняется, мы делаем поворот. Я пользуюсь моментом, чтобы слегка коснуться его груди, нащупывая очертания механической шкатулки. Она на том же месте, что и прежде. Одновременно я скольжу взглядом по залу, выискивая знакомое лицо среди слуг.
Юра стоит с подносом, полным бокалов с игристым вином. Наши взгляды встречаются всего на секунду – и этого достаточно.
– Прими его доброту и увлечение, – говорит король, не замечая моих движений. Но его пристальный взгляд возвращает всё моё внимание к нему одному. – Но отговори моего сына от его дерзких амбиций.
Сердце гулко бьётся. Он знает? Не может быть. И всё же глаза его говорят об обратном.
– У Каэлиса грандиозные планы на академию; вряд ли кто-то сможет его остановить, – отвечаю я с самой наивной улыбкой, на которую способна.
Хватка короля крепнет.
– Я знаю, кто мой сын, – торжественно произносит он. – И именно поэтому считаю, что только ты сможешь быть рядом с ним. Обуздать его. Уравновесить. Но никогда не так, как он тебе обещал.
В его взгляде мелькает нечто дикое, почти звериное. На миг он вообще перестаёт быть похожим на отца Каэлиса. Та сила, что я видела в принце, ничто по сравнению с этой тьмой, и слова застревают у меня в горле.
– Что вы имеете в виду? – осмеливаюсь прошептать я.
Но он не успевает ответить – музыка замирает, и зал наполняется вежливыми аплодисментами. Король улыбается и отстраняется, легко отбрасывая меня, будто ничего не сказал, будто не выдал мне полуприказ, полупредостережение.
Всего секунда остаётся мне на сомнения. Если он и правда знает, что Каэлис пойдёт против него…
Я беспомощно наблюдаю, как Юра подаёт королю конкретный бокал. Вино подмешано прозрачным ликёром – достаточно, чтобы вызвать головную боль, по словам Сайласа.
Какие бы сомнения у меня ни были, что бы ни знал король и что бы это ни значило, план уже приведён в действие.
Назад пути нет.
Глава 54
На то, чтобы король наконец-то извинился и покинул бальный зал, уходит около десяти минут. Его рука тянется к виску, пока он направляется к боковой двери. Я жду ещё пять, прежде чем последовать за ним. Каэлис занят в зале – обходит гостей и, главное, отвлекает брата. Из всех присутствующих только Принц Равин внушает мне опасения.
Никто не обращает на меня внимания, когда я выскальзываю из зала. Я изучала план клуба достаточно раз, чтобы знать, где находятся уборные, – прикрытие для моего выхода, – и где соединяются служебные коридоры. Дверь с табличкой «Частное» оставлена незапертой, как и должно быть. Внутренности здания резки и строгие в сравнении с парадными залами, что облегчает мне путь.
Каблуки едва слышно цокают по мраморному полу, когда я вхожу в узкий коридор. Я сбавляю шаг. Эта часть обычно предназначена для высокопоставленных гостей и аристократии. Сегодня – для семьи Орикалисов. Впереди, у угла, маячат знакомые широкие плечи. Я замираю.
– Он только что прошёл. Рен был вскоре за ним, – шепчет Грегор. Он узнаёт меня по походке.
– Отлично. Подождём ещё минуту, – отвечаю так же тихо. – Другие проходили?
– Нет. Бристар хорошо постаралась: у нас есть окно без охраны.
– Твино? – спрашиваю, и в этот момент он выходит из противоположной двери вместе с Юрой.
– Чай приготовлен, – осторожно сообщает Твино. Даже если кажется, что мы одни, лучше не рисковать.
Мы обмениваемся напряжёнными взглядами и смотрим на массивную дверь в конце коридора, за которой находится Рен. Мы долго спорили, кто должен подать королю напиток – Твино или Рен. Но в итоге решили, что не стоит рисковать, показывая одного и того же человека рядом с ним дважды подряд. Рен из нас наименее известен.
Твино опирается на стену, тяжелее, чем если бы просто отдыхал ногу. Его взгляд прикован к двери. Я подхожу ближе и сжимаю его пальцы. С Реном всё будет в порядке, говорит этот жест. Мы готовились и репетировали месяцами.
Другой рукой я скольжу в потайной карман пышной юбки и касаюсь карт. Спрятанных, готовых к использованию. Я до сих пор не сделала выбор. Предостережения и откровения Бристар звучат громче в ушах, чем шум крови. Но её собственные тайны слишком похожи на тайны Каэлиса. Кому вообще можно верить?
Дверь в конце коридора приоткрывается. Мы двигаемся.
Бальный салон превращён в личные покои короля на этот вечер. Комната богата и холодна одновременно. Роскошь ради самой роскоши: вышитые шторы, затейливые ковры. Но ни тепла, ни характера. В точности как сам правитель.
Король возлежит на кушетке. Его грудь едва заметно поднимается и опускается от поверхностного дыхания. Движение настолько слабое, что я начинаю волноваться – не переборщил ли Рен с настойкой… Но он выглядит уверенно, и я решаю довериться.
Твино мгновенно оказывается рядом и осторожно расстёгивает пиджак и рубашку. Он помнит каждую пуговицу, каждую застёжку.
– Он что-нибудь заподозрил? – мой голос дрожит от напряжения.
– Вряд ли, – отвечает Рен. – Если бы заподозрил, вряд ли стал бы пить чай.
Твино расстёгивает последнюю пуговицу и сразу принимается за шкатулку. Юра обходит кушетку с другой стороны. Она двигается с той же педантичностью, с какой украшает свои зимние печенья. Её ловкие пальцы бесценны для работы с механизмом.
Хотя именно они двое тренировались, опираясь на чертежи Сайласа, я склоняюсь ближе и слежу за каждым движением. Край шкатулки ловит отблеск света. Я щурюсь, вглядываюсь.
На металле выгравирован знак. Буква Е, выведенная последней вертикалью от N. Символ, который я уже видела. Моё дыхание перехватывает. Это то же клеймо, что было на механической мельнице в мою первую ночь в академии. Тогда я подумала, что это V, но теперь уверена – то же самое. Прототип мельницы в мастерской Дурака… создателя, которого Каэлис называл давно исчезнувшим. Создателя из Ревисанского королевства. Вновь всплывает портрет, что я видела…
Слова Бристар возвращаются эхом. Все сомнения исчезают. Король Нэйтор принадлежал к прошлому миру. К миру, который был перестроен двадцать первым арканом. Я готова поклясться своей жизнью: именно он уничтожил ту реальность. А теперь держит всю власть в этой.
Каэлис тоже это знает. Должен знать. Механизм… его можно было бы использовать, чтобы помочь – если бы захотели. Но Король Орикалис выбрал сделать этот мир таким, каким он есть. И удерживать его таким. Меня кружит, сердце бьётся в панике. Соберись. Сосредоточься на моменте.
Металлическая шкатулка открывается, и мы все разом замираем.
Я осторожно вытаскиваю карты одну за другой, сверяю с подделками. Снадобье Рена и Юры работает – король спит, пока я меняю каждую. Грегор проверяет дверь. Никто не произносит ни слова. Тишина звенит.
Мои подделки идеальны.
Стоит мне вложить их в гнездо, как Твино захлопывает шкатулку. Закрыть её гораздо быстрее, чем открыть. Я отхожу, рука в кармане. На ощупь карты ничем не отличаются, и это вселяет уверенность. Но платье оттягивает вбок. Ладонь горит от знания, какую силу я держу.
– Всё чисто, – тихо говорю я. Юра кивает и быстро выходит, возвращаясь к своим обязанностям официантки. Она будет среди последних, кого отпустят, но вскоре её смена закончится. Рен уходит следом, свернув в сторону, где, по моим догадкам, кухня. Грегор остаётся у двери, на страже.
Мы с Твино выходим в коридор вместе, и Грегор плотно прикрывает за нами дверь.
– Береги себя, – шепчу я.
– Я прослежу за ним, – отвечает Грегор, уверенный, как всегда.
Лицо Твино смягчается в лёгкой улыбке, которая без слов говорит: Не переживай.
Но я переживаю. Всегда. Особенно после Халазара, после той ночи. Я не вынесу мысли снова их потерять. Но, какова бы ни была цена, мы движемся вперёд.
Для них – это боковой выход. Для меня – в противоположную сторону. Я выхожу в главный коридор и стираю тонкую испарину со лба. Я не могу вернуться, выглядя так виновато. Сделав паузу, чтобы взять себя в руки, я иду дальше, по новому маршруту.
Бристар может не участвовать лично в наших вылазках, но её организация и планирование никогда не подводят. Стоит нам оказаться на нужных местах – и словно невидимый щит оберегает нас. Она двигает охрану и слуг, меняя время доставок, расписание, смены. Её рука всегда простирается дальше, чем можно вообразить.
Я сворачиваю за угол с максимально уверенным видом – и оказываюсь нос к носу с группой Стеллисов.
Не слуги. Не охрана. Не городские стражи.
Стеллисы. Те, кем Бристар труднее всего управлять.
Чёрт.
Они поворачиваются ко мне, словно я сказала это вслух, а не только подумала. Мир замирает, пока их взгляды скользят по моим вспыхнувшим щекам, по ладони, с которой я только что стерла пот. Я выгляжу виноватой. А этого я не могу себе позволить. Ведь невиновность – это в первую очередь умение не казаться виновной.
– Добрый вечер, господа, – я вынуждаю себя слегка склонить голову. Надеюсь, это будет воспринято как достаточный знак уважения, чтобы не показаться грубой, но не настолько низким, чтобы выглядеть покорной.
– Что вы здесь делаете? – спрашивает мужчина в центре. Его шлем украшен дополнительными перьями, а на груди поблёскивает знак. Капитан, если я не ошибаюсь.
– Я ищу принца Каэлиса, – отвечаю я с показной уверенностью.
– Принц Каэлис не отходил от брата уже больше часа, – скептически замечает стоящий справа.
Ну и чёрт с ним, что он делает ровно то, о чём мы договорились.
– Правда? А я думала, мы условились встретиться наедине, чтобы… – я прижимаю пальцы к губам и надеюсь, что мой румянец выглядит как смущение. – Неважно. Вернусь в бальный зал.
Но стоит мне повернуться, как лидер хватает меня за запястье. Его хватка куда крепче, чем мне хотелось бы. Я натягиваю маску недоумения, граничащего с раздражением.
– Прошу прощения?
– Король велел нам присматривать за вами.
– Ах вот как? – я позволяю себе улыбку, нарочито кокетливую. – А не подумали ли вы, что, возможно, его величество имел в виду совсем другое? Что вам стоит как следует встретить меня в этих покоях, ведь я – невеста Каэлиса?
Они переглядываются. Сомнение в глазах подтверждает: король не уточнил. Это может сыграть мне на руку. А может… нет.
– Вам придётся пройти с нами. Надо всё проверить.
Горечь подступает к горлу. Я её проглатываю. В памяти вспыхивают образы той ночи, когда меня поймали. Паника атакует со всех сторон. Не поддаваться!
– Принц наверняка захочет высказаться по этому поводу, – говорю я.
– Принц подчиняется отцу так же, как и мы.
Что ж, это правда. Пальцы предательски дёргаются, тянутся к колоде у бедра. У меня ещё есть Колесница, которую дал Сайлас, но использовать её – только в крайнем случае.
– Очень… – начинаю я, но меня перебивают.
– Клара, – ровно произносит Алор. Она стоит в дверном проёме, столь же удивлённая видеть меня, как и я её. – Вот ты где. – Она стремительно приближается, её взгляд падает на моё запястье в руке Стеллиса. – Проблемы, Илван?
– Король велел следить за ней. Мы хотели отвести её к нему…
– Ты держишь будущую принцессу Орикалиса так, словно она уличная девчонка, – прерывает Алор тоном, в котором звучат и возмущение, и укор. Я замечаю, что она одета не в бальное платье, как остальные студенты, а в практичные кожаные доспехи под облегчённым вариантом брони Стеллисов. Она выглядит как новобранец в их рядах. – Мы из Клана Башни служим короне.
– А сама корона приказала нам привести её, – в голосе Илвана появляется неуверенность. И я с радостью уступаю Алор инициативу.
Она качает головой, театрально вздыхая, будто не верит, что вынуждена объяснять очевидное:
– Вряд ли имелось в виду тащить её, как мула на верёвке. Отпусти. Я сама доставлю её королю.
На миг кажется, что Илван хочет возразить. Но он не решается. Его пальцы нехотя разжимаются.
– Так-то лучше, – Алор держится так, словно это ей подчиняются Стеллисы, хотя они явно выше её по званию. Я и не ожидала меньшего от дочери Верховного Лорда Клана Башни. – Клара, прошу, идём.
Я прохожу мимо Стеллисов, голову держу высоко, даже если сердце колотится в бешеном ритме. Их взгляды сверлят мне спину, пока я иду за Алор. Я даже нарочно прибавляю в движении лёгкое покачивание юбок, пока она ведёт меня в соседнюю комнату.
– Что ты творишь? – шипит она, едва за нами закрывается дверь. – Тебе здесь не место… Знаешь что? Лучше я не буду знать, чем ты занимаешься. – Алор трет переносицу, устало вздыхая. – Вон та дверь, потом направо – и прямо до бального зала. Иди, пока тобой ещё кто-то не заинтересовался. Если спросят, скажем, что мы пытались найти короля и не смогли.
– Спасибо, – мои слова окрашены куда более сильной эмоцией, чем простое облегчение.
– Рано благодаришь. Ты всё ещё в опасности, и не ото всех я смогу тебя прикрыть.
Я отхожу, не собираясь упускать её помощь. Но, уже взявшись за ручку двери, замираю – она окликает меня по имени. Я оборачиваюсь, и Алор подходит ближе, вытаскивая из кармана сложенный листок. Я настороженно смотрю на него, вспоминая просьбу найти информацию об Арине… и о матери.
– Про твою сестру я почти ничего не нашла, и это меня зацепило. Я копнула глубже. Имя Лейлис помогло – так что спасибо за наводку. – Она берёт моё правое запястье одной рукой, а второй вкладывает бумагу в ладонь. Но не отпускает сразу, будто сомневается, стоит ли делиться.
Её взгляд цепляется за мой, и сердце колотится быстрее, чем минуту назад при встрече со Стеллисами. В её глазах – страх. Настороженность. Лишь сила воли заставляет её разжать пальцы.
– Теперь это касается не только тебя.
– Что ты нашла?
– Пока недостаточно, – отвечает Алор, кивая на дверь. – Поговорим после бала.
Я молча киваю и выхожу, следуя маршруту, что она описала. Но, не дойдя до дверей бального зала, останавливаюсь и разворачиваю бумагу в ладони. Воздух срывается с моих губ резким вдохом.
То, что я приняла за один клочок бумаги, оказывается тремя, сложенными друг в друга.
На первом – дата, примерно два месяца после Фестиваля огня, почти два года назад. Всего через несколько недель после того, как меня схватили. На нём написано:
«Арина Дайгар, задержана стражей Города Затмения. По словам главного стража, отправлена в шахту № 23.
Записи о прибытии Арины Дайгар в шахту нет.»
В этом нет ничего неожиданного, и всё же во рту появляется горечь, соответствующая тому, как выворачивает мой желудок. Я разворачиваю следующий лист. Это заметки Алор:
«Записи о причастности Равина. Запрашивал именно её? Охотился за ней? Почему именно она?»
Я переворачиваю к последнему листу – и моё сердце останавливается. Эта страница не похожа на другие. Она выцветшая, пожелтевшая от времени. С одного края – рваный край.
И всё же, даже спустя столько лет, я узнала бы этот разрыв где угодно. Я готова поклясться, что если прямо сейчас проберусь в штаб стражи, куда мне уже удавалось проникнуть, и достану их журнал, то этот лист идеально состыкуется с вырванной страницей – той самой, что отсутствовала в день смерти матери на Провале. Той, которую я так долго искала. Той, что хранит доказательство её убийства и имя убийцы.
На ней написано:
«Лейлис Дайгар.
Убита по приказу Верховной Леди Хелены Венталл.
У неё, как говорят, остались в живых двое детей: Клара и Арина Дайгар. Они должны быть немедленно задержаны при обнаружении.»
Я прижимаю ладонь к губам, хотя не думаю, что смогла бы издать хоть звук. Ответ у меня в руках. Наконец у меня есть имя, на которое можно возложить вину за все несчастья моей семьи:
мать Алор.
Глава 55
Шок пронзает меня, словно низкий звон далёкого колокола. Я даже не знаю, сколько времени провожу, стоя в оцепенении, не в силах поверить, что она отдала мне это. Её мать здесь. Прямо сейчас.
Она думает, я не трону её? Алор настолько верит в нашу дружбу и взаимные долги, что уверена – я не стану охотиться за её матерью? Думает, я настолько благородна?
Бумага сминается в моём дрожащем кулаке.
Когда умерла Мама, всё изменилось. Мы с Ариной потеряли безопасность и дом. Наши жизни превратились в бесконечный круг выживания и мести. Арина, одержимая поисками правды, углубилась в Академию сильнее, чем когда-либо прежде. Возможно, даже чтобы найти Мир и вернуть Маму, как и я хочу.
Я прячу бумаги, и ладонь скользит по картам. Шесть штук. Пять настоящих – Смерть, Верховный Жрец, Суд, Умеренность и Фортуна. И одна подделка.
Медленно я достаю их и пролистываю. В руках у меня два, на вид одинаковых, экземпляра Смерти. Она насмехается надо мной. Из всех карт именно её оказалось легче всего подделать.
Король уже пользовался Миром. Падение прошлого королевства. Хранители Мира. Смерть матери. Равин, знавший больше, чем показывал, и вёл свою игру. Каэлис…
Не доверяй Орикалису, – шепчет Мама из-за грани. А потом её голос становится ласковым, словно колыбельная: Мир может всё… И если он у меня, я изменю всё. Исправлю всё. Решение принято.
Я меняю два аркана Смерти местами. Подделку возвращаю в стопку из четырёх и прячу в карман. Настоящую карту засовываю под корсет, вклиниваю её сбоку, вокруг рёбер.
Я возвращаюсь в бальный зал, насколько возможно незаметно. Руки всё ещё дрожат. В ушах звенит. Особенно когда мой взгляд мгновенно выхватывает из толпы Леди Венталл. Я медленно двигаюсь по краю зала, находя место, откуда могу понаблюдать за ней. Высокая, сухощавая женщина с кожей, как у её дочерей, но волосы у неё – более золотого оттенка. Карта Смерти жжёт меня сбоку. Пусть золотые карты и нельзя использовать, я всё равно фантазирую, как направляю её силу на Леди Венталл. Я не знаю, что именно она сделает, но готова поклясться – ничего хорошего. И я готова выплеснуть на неё всю боль, которую несу всю жизнь.
