Текст книги "Академия Аркан (ЛП)"
Автор книги: Элис Кова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)
– Забери свои слова назад, – шепчет она.
– Что? – я моргаю. И именно это, из всего, обращает её ярость в ледяную ярость?
– Забери назад! – Алор бросается на меня. Я уклоняюсь, но она этого ждала и цепляет мою руку. Мы падаем, ударяясь о пол.
Перекатившись, я оказываюсь сверху, прижимая её, пока она не успела ударить.
– Да что, ради всех мастей, с тобой сегодня?
Единственное, что удерживает меня от большего – от худшего, – это то, что, если бы она хотела меня по-настоящему атаковать, она бы это сделала. Она могла схватить кинжал. Могла призвать карту. Всё ещё может. Но не сделала… не делает.
Дело не во мне.
– Эта школа – единственное, что имеет значение! – почти выкрикивает она.
– Почему? —
– Потому что это единственный способ, чтобы он хоть раз посмотрел в мою сторону.
– «Он»? – я отстраняюсь. Хотя её грудь тяжело вздымается от рваных вдохов и плохо сдерживаемой ярости, мне кажется, она больше не бросится. Она снова разворачивает эту боль внутрь себя. – Эза? – очень надеюсь, что речь идёт не о Каэлисе.
Она взрывается смехом и садится, пока я сползаю в сторону.
– О Двадцатка, нет. Эза – всего лишь средство. Я пообещала помочь ему попасть в Дом Мечей в обмен на информацию.
– Какую?
– Личную. – Она поджимает колени к груди и обхватывает их руками.
– А кто тогда этот «он»? Или это тоже «личное»?
– Да, но… – она тяжело вздыхает и сквозь зубы бормочет ругательства, заканчивая всё одним: – Мой отец. Его внимание всегда было где-то в другом месте. На людях и вещах, которые лучше меня – важнее. Всю жизнь он был вдали. – Я знаю, каково это… – А если и был рядом, то словно за тысячу миров.
– Эмилия – его любимица? – предполагаю я, вспоминая мужчину в латах, который вёл отряд рыцарей клана Башни, к которому примкнула Эмилия. В хаосе я не придала ему значения.
– Между мной и ею? Да. Но его истинная любовь – это долг. Тайные поручения от короля. Долгие миссии и ещё более долгие отсутствия. Всегда находились люди и места, требующие его внимания, и я никогда не могла сравниться. – Она отводит взгляд, и голос её становится тише. – Когда Эмилия начала добиваться успехов здесь – когда стала Королева Мечей – это было так, словно в его глазах она наконец стала достойной. Каждый её приезд домой заканчивался бесконечными разговорами о его планах в его кабинете. Она оказалась допущена за стену его молчания.
– Но я не завидую сестре, – поспешно добавляет Алор, и паника в её голосе выдаёт искренность. – Я рада, что у неё есть его любовь и внимание. Она их заслуживает. Я просто… тоже хочу этого. Хочу заслужить.
– Но ведь тебя примут в Дом Мечей. Сестра ясно дала это понять. Как только год закончится, ты вернёшься домой победительницей.
– После того, что он увидел на моём сегодняшнем выступлении, ничего победного во мне нет. – Горькая усмешка на её лице сочетается с усталостью в глазах. – А если и ты попадёшь в Мечи, то Королевой на третьем году станешь ты. Не я.
Я даже не могу возразить. Если это соревнование, между нами, я знаю, что выиграла бы. Но у меня несправедливое преимущество, хочется сказать. Хочется признать: она права. Но секреты Старших Арканов и моя миссия держат меня в молчании.
Сочувствие распускается в груди. Похоже, именно в этом и был корень её холодности ко мне с самого начала. Вероятно, она слышала от Эмилии о моём выступлении у Чаши Аркан. Я почти слышу, как меня описывают: «природный талант», «неотёсанный алмаз». А теперь, когда она увидела, что я использовала Десятку…
– Хорошо, – уступаю я. – Я помогу тебе, чем смогу. – Как я вообще оказалась той, кто должен заботиться, чтобы все остальные посвящённые преуспели?
– Что? – Её взгляд был устремлён в окно, но теперь целиком возвращается ко мне.
– Я постараюсь научить тебя тому, что знаю о чернилах и управлении картами – тому, что выходит за рамки уроков. Только не проси раскладов, там я правда посредственна.
– Ты можешь? Но ведь ты говорила, что это врождённый дар.
– Дар – это когда твоя стартовая линия ближе к финишу. Да, с ним быстрее доходишь до цели. Но с упорством и трудом можно пройти ту же дистанцию. Даже без ритуалов Чаши, – заверяю я её. Я знаю, что это упрощение, наивность по отношению к тому, как устроен мир. Но иногда нам нужна безрассудная надежда, чтобы выжить. Я всегда говорила это Арине. И она сияла. Все надежды, которые я когда-либо лелеяла для сестры – ещё до того, как смогла выговорить её имя, – сбылись.
Может, они сбудутся и для Алор.
– Ты правда сделаешь это? Для меня? – её скепсис понятен. Мы впервые по-настоящему говорим, и я сразу предлагаю серьёзную помощь.
– Да, – отвечаю я так же себе, как и ей.
– Почему? Я ведь с тобой отнюдь не добра была.
– Ты не так уж плоха, – пожимаю плечами. Особенно теперь, когда я знаю, что между ней и Эзой ничего нет. Слава Четырём. Теперь, оглядываясь на наши с ней столкновения, я понимаю, что многое надумывала. – Я знаю, что значит семья. Это, пожалуй, единственное, за что действительно стоит сражаться в этом искалеченном мире.
Она замирает, взгляд метается в угол комнаты. В воздухе повисает чувство вины.
– Это туда ты ночами ускользаешь? К своей семье?
– Иногда.
– К родителям?
Я качаю головой и подхожу к столу, заканчивая освобождать ящики.
– Отец не хотел иметь с нами ничего общего. Я едва его помню до того, как он ушёл, и лица его не вспомню. Даже если бы знала, кто он, я бы, и сама не захотела с ним ничего общего. – Мама никогда не говорила прямо, но я всегда знала: именно после его ухода деньги иссякли. Мы оставили тот красивый дом, который я помню лишь смутно, и переехали в Гнилое логово. В её глазах всегда жила какая-то отстранённость, когда она говорила о нём, и только теперь, став старше, я узнаю в этом стыд. – Мама умерла в Провале. А сестра…
Слова застревают в горле, комом мешая дышать. Я не знаю, что сказать дальше. Готова ли я всё это признать? Готова ли позволить Алор узнать обо мне так много? Доверяю ли я ей настолько? Даже королю я не сказала об Арине. Но я и не утверждала, что сестры у меня нет. Я нарисовала свою историю широкими мазками, так что, если правда дойдёт до него, подозрений быть не должно.
Со своей стороны Алор просто сидит и терпеливо ждёт, когда я продолжу.
– …моя сестра пропала.
– Когда?
– В прошлом году.
Алор обдумывает это.
– Тогда есть шанс, что она всё ещё жива. У меня есть доступ к некоторым записям в Клане Башни. Не знаю, насколько они окажутся полезными. Но если она в какой-то момент попала к Стеллис, я должна смочь её найти. Может, теперь, когда она узнает правду о твоём происхождении, она сама к ним обратится.
– Сомневаюсь, – отвечаю я. По крайней мере, надеюсь, что нет. Записи Стеллис – последнее место, где я хочу увидеть имя Арины. Но учитывая таинственные обстоятельства её исчезновения и слухи о том, что она оказалась в шахтах, которые находятся под надзором короны…
– Всё же хуже не будет, если я проверю. И… я хотела бы предложить это в обмен на твоё обучение магии.
– Ты бы так сделала? – я поворачиваюсь к ней, искренне удивлённая её серьёзностью.
– Мы помогаем друг другу. Это справедливо, – кивает она. – Кроме того, я тоже знаю, что значит семья.
И именно из-за этих последних слов я верю ей полностью.
– Хорошо, – соглашаюсь я. Впервые я вижу в Алор не просто знакомую, а возможную подругу.
– Как её звали? – вопрос естественный, даже ожидаемый. Но я всё равно замираю.
– Арина Дайгар, – наконец говорю я. Это первый раз, когда я подтверждаю связь с Ариной другому посвящённому, и не верится, что именно Алор оказалась этой самой.
– Арина Дайгар? – переспросила она с ужасом узнавания, подтверждая мои худшие опасения. Всё, что я смогла, – это кивнуть. – Неужели это та самая посвящённая, что сбежала в прошлом году?
– Такова версия, которую мне рассказывали.
– Клара… они… она… – Алор тяжело вздыхает.
Я избавляю её от необходимости думать, будто она собирается сообщить мне новости.
– Я слышала всё, что говорили: что она «сбежала», её поймали, отправили в шахты и она умерла. Но я не могу найти ни одной шахты, где её имя было бы в записях. Клуб проверял.
– Значит, ты хочешь знать, в какую шахту её отправили?
– Я хочу знать, что на самом деле произошло, – подчёркиваю я, встречая её взгляд. – Мы выросли в нищете. Эта академия была лучшей надеждой, какая у нас только была. Мы и представить не могли, что принадлежим к другой семье, с благородным родом, ожидающим нас, – добавляю я в конце ради поддержания иллюзии, которой обязана придерживаться. До Алор начинает доходить смысл моих слов. – Она прошла через Фестиваль Огня. Она поступила. Она ещё не была полноправной студенткой. Но у неё был шанс. Зачем бы ей бежать?
Брови Алор сдвигаются, она задумывается. То, что она молчит, я принимаю как знак: она пришла к верному выводу.
– Она бы не сбежала, – продолжаю я, озвучивая ту мысль, что уже оформилась у неё самой. – По крайней мере, не без очень веской причины – которую я не нашла. Или то, что они говорят, – ложь. – Есть те, кто назвал бы меня безумной за то, что я сомневаюсь в официальной версии сил правопорядка. Но, похоже, Алор к ним не относится. С каждой минутой она мне нравится всё больше. – Я знала свою сестру так же хорошо, как ты знаешь свою. Она бы не убежала не после того, как поступила. С ней что-то случилось.
– Ну, полагаю, так мне будет проще искать. Если её действительно отправили в шахты, то они под ведением Стеллис, а не городских дозорных. Я должна найти хоть что-то.
– Спасибо. – Я говорю это искренне, и Алор, похоже, чувствует это. На миг мне кажется, что я вижу в её глазах Арину – то самое неповторимое упрямство, свойственное только моей сестре.
– Значит, твоя дальняя родня, Дайгары, – это туда ты сейчас и направляешься? – «дальняя родня» звучит так же хорошо, как и «Клуб Звёздной Судьбы».
– Не в этот раз. – Я встаю и хватаю сумку. – Я переезжаю к ректору.
– Что? – она издаёт возмущённый вздох. – Так это правда? И правда? Вы действительно обручены?
Я киваю и натягиваю улыбку.
– И безумно влюблены.
Она громко фыркает. Я моргаю. Алор моргает в ответ. И выпаливает:
– Ой, подожди, я ведь должна была в это поверить?
Я не могу сдержать улыбку. Но она быстро гаснет.
– Всё… сложно. Но у нас с ним есть своя договорённость. От этого зависит моя безопасность. И чувств у нас достаточно, чтобы помогать друг другу.
– Это больше похоже на того Каэлиса, которого я всегда знала и о котором слышала, чем на влюблённого щенка, – кивает Алор и поднимается с пола. – Ну, жаловаться я не могу: комната теперь полностью моя.
– Больше не будешь спать с кинжалом.
Она пожимает плечами:
– Я делаю это и с тобой, и без тебя.
– Странная ты.
– Ты тоже.
Я направляюсь к двери, ощущая, что сказано было не всё. Кажется, я не единственная, кто так думает.
– Если когда-нибудь… тебе понадобится, – говорит Алор ровно в тот момент, когда моя рука ложится на засов. Я оборачиваюсь. Она кивает. – Ты можешь вернуться. Я серьёзно.
– Спасибо.
– В клане Башни ходят истории о втором сыне короля Орикалиса. – Тень пробегает по её лицу, словно сам Каэлис вошёл в комнату. – Даже если у тебя с ним договорённость… будь осторожна.
– Всегда, – отвечаю я, стараясь изобразить дерзкую улыбку, и выхожу.
Но она тут же спадает с моего лица, стоит мне остаться одной в коридоре. Слишком скоро я уже пересекаю мост. На этот раз иду по верху. Забочусь о том, чтобы Стеллис видели, как я вхожу в его покои так, словно это и мой дом тоже. Пожалуй, теперь так и есть.
Каэлис ждёт меня в прихожей, так и не находя себе места и буквально вытаптывая пол. Едва бросив на меня взгляд, он хрипло произносит:
– Сюда.
Я следую за ним через двери справа – те, через которые я ещё ни разу не ходила. Они ведут в узкий коридор с множеством дверей. Но за самой последней открывается просторная спальня. Всего лишь четверть его парадных покоев, но всё равно больше любого жилья, что у меня когда-либо было.
– Подойдёт? – принц выглядит… неловко. Я это ненавижу.
– Да.
– Ты знаешь, где меня найти. – Каэлис разворачивается к двери.
Я почти останавливаю его. Но не нахожу причины. И он уходит, не сказав больше ни слова. Похоже, нам обоим предстоит разобраться с этим новым положением в одиночку этой ночью. Особенно после того, как накал страсти, что чуть не сорвал с нас одежду, остыл до неловкого смущения.
С тихим вздохом я ставлю сумку на стол и направляюсь к кровати, даже не удосужившись переодеться… Но мысли о том, что произошло между мной и Каэлисом ранее, снова вызывают в теле отклик. Я до сих пор ощущаю его руки на себе – и это не даёт мне уснуть, заставляя ворочаться.
Как раз в тот момент, когда я почти погрузилась в сон, мягкий скребок у двери заставляет меня рывком открыть глаза. Я замираю, слушая. Ещё раз – скрежет.
Собрав магию на случай чего-то опасного, я тихо подхожу и приоткрываю дверь. Вниз устремляются мои глаза – и встречают золотую пару.
Присс громко мяукает, переходя в зевок, затем важно проходит в комнату и устраивается у изножья кровати.
Я с тихим смешком возвращаюсь к ней, опуская руку, чтобы почесать её за ушами, и невольно думаю, не лежит ли Каэлис сейчас без сна, гадая, куда же запропастилась его привычная спутница. Но ведь она любит именно меня больше всего. Я не сдерживаю мягкий смешок. Ничто не поможет мне уснуть в первую ночь здесь лучше, чем торжествующее ощущение того, что меня выбрала его кошка.
– Я и не ожидала, что придётся делить постель в первую же ночь, – шепчу я Присс. – Но ради тебя с радостью сделаю исключение.
Глава 40
Утренний свет просачивается сквозь воздушные занавеси, окрашивая комнату в прохладные приглушённые тона и отбрасывая резкую тень от резного столба кровати. Я моргаю – и на миг вспыхивает память: как я просыпаюсь в постели Лиама, его растрёпанные волосы, тёплая, довольная улыбка, которая появляется на губах перед поцелуем. «Не хочу, чтобы ты уходил», – сказала я. «Знаю. Но мне надо. Я скоро вернусь», – ответил он.
Нам стоило сбежать.
Всем нам. Лиаму. Мне. Арине. Всему клубу… Уйти через горные тоннели, пересечь пустыню, добраться туда, где мы могли бы быть свободны от Орикалиса.
Я закрываю глаза и силой отталкиваю воспоминания. Не понимаю, почему они лезут сейчас. Наверное, потому что это всего второй раз, когда я просыпаюсь в мужской комнате – ну, более-менее. Хотя сейчас я одна. Даже Присс больше нет со мной.
«У тебя красивая будущая жена», – говорю я призраку Лиама, который всё ещё живёт во мне. Той части, которую, как ни странно, не вытравила даже моя жертва Чаше Аркан. Тот вечер на приёме у Равина… Если бы я не отказалась от того будущего, не стал ли бы именно он моментом, когда мы снова сошлись бы? Нет, подробности приёма не совпадали с тем, что я видела в видении Чаши. Но я прикладываю тыльную сторону ладони ко лбу и уговариваю себя: пусть будет так, будто именно тот приём и был тем видением.
Я с ума сойду, если продолжу зацикливаться на прошлом, которое не вернуть. На прошлом, которое, если честно, мне и не нужно. Лиам – закрытая глава, ещё до Чаши. Я не хочу будущего с ним. Я просто хочу, чтобы память о нём больше не вызывала боль.
И потом, я же теперь помолвлена. И мне надо подняться и встретить свой первый день здесь, рядом с Каэлисом. Что бы это ни значило.
Шкаф в этой комнате пуст. С одной стороны, я рада, что ночью никто не шастал у меня в спальне; с другой – слегка удивлена, что он не оставил тут с десяток нарядов наготове. Зная Каэлиса, мои вещи где-то здесь. Я высовываю нос за дверь.
Чувствую себя так, будто крадусь, хотя, по его словам, это теперь моё крыло его апартаментов. В коридоре всего пять дверей, и я выхожу из той, что в самом конце. Сразу справа – аккуратная, хоть и небольшая ванная: по крайней мере, один пункт утренних нужд закрыт. Слева – гардеробная с одеждой моего размера. Даже несколько новых вещей лежат, будто меня ждали. Я так и знала, что найду. Выбираю мягкую, но простую тунику и брюки – чтобы не притягивать взгляды. Вчера их и так было с избытком.
Две другие двери будят любопытство. Та, что слева от ванной, ведёт в кабинет, который, если я правильно представляю планировку, делит стену с кабинетом Каэлиса. Хотя, учитывая лабиринты Академии, я могу и ошибаться. Полки пусты, стол – голый. Интересно, обоснуюсь ли я здесь надолго, наполняя это всё своим, или так и останусь временной гостьей в новом «доме».
Мельком думаю: почему он не посадил меня работать над картой Старшего Аркана в этом кабинете? Уговариваю себя, что в своём офисе ему проще держать меня на виду. Но… звучит неубедительно.
Напротив кабинета – узкая кладовая, набитая коробками и пыльными рулонами пергамента; в носу тут же начинает щекотать. Переплёты книг на полках так изъедены молью, что я боюсь – рассыплются от касания. Позолота с названий облупилась, золотые крошки осели на забытых безделушках, застряли в волосах деревянной куклы, которую, возможно, когда-то держал в руках сам Каэлис. Хотя представить его мальчишкой… странно неестественно. Будто он родился сразу тем суровым мужчиной, которого я успела узнать.
Совсем в глубине – ряд портретов, укутанных паутиной. Каждый кажется старше предыдущего. Мой взгляд цепляется за особенно вычурную раму. Осторожно отодвигаю полотна, наваленные сверху.
Я подавляю вдох, чтобы не разразиться кашлем.
На меня смотрит пара острых чёрных глаз. Таких же прожигающих, как у Каэлиса. Но других. Старше. Хотя не настолько старых, как вчера.
Король Орикалис стоит – именно стоит, а не сидит – рядом с троном. В центре портрета – королева с ярко-зелёными глазами и такими же тёмными волосами, но с особым отливом, который я узнаю у Каэлиса: это не чёрный, а густой фиолетовый, почти чёрный. На ней корона из пяти лучей. На четырёх – по знаку мастей Малых Арканов. В центре, над лбом, – массивный сапфир.
Я утыкаюсь взглядом в эту странность, пытаясь сложить картинку. Я никогда не видела королеву Орикалиса вживую. Но видела её портреты в клубах и трактирах. Слышала истории о её светлых волосах и «луночной красоте».
Это не она.
И если это не королева Орикалиса… то кто? И почему она изображена доминирующей фигурой у трона, в короне и с чем-то – я наклоняюсь ближе, чтобы разглядеть – вроде пустой карты в руках? Нет… Здесь тоже сошла позолота. Линии едва-едва различимы. Если бы было больше света, то, может быть—
– Клара? – голос Ревины выдёргивает меня из мыслей. Я вздрагиваю, полотна с глухим стуком встают на место, поднимая облачко пыли. Она стоит в проёме – в лице смесь неодобрения и осторожности, хотя слова звучат натянуто-беззаботно: – Вам помочь что-нибудь найти?
– О нет, я просто… искала ванную. – Враньё звучит плохо, даже для меня.
– Его Высочество не одобрил бы, будь вы здесь, – мягко, но жёстко, она разворачивает меня и выводит.
– Почему?
– Здесь нет ничего важного, только пыль, – Ревина покашливает и отмахивается от облака, тянущегося за мной. Сбивает с моих плеч паутину. – Ничего такого, чем леди вроде вас стоит себя утруждать. – Она деловито запирает дверь. Ни одно из её слов не объясняет, почему Каэлис не хочет, чтобы я сюда заходила… – А теперь, если вы хотите закончить приводить себя в порядок – подан завтрак.
Я иду в ванную и застываю на минуту, выковыривая паутину из волос. По коже пробегает треск магии, и я почти уверена: она заперла дверь не только ключом, который я видела. Сдерживая рой вопросов, пока что оставляю их при себе и следую за ней из своих покоев, через центральный холл и в другой коридор, который ведёт в столовую – я узнала её по одному из ужинов, что мы уже проводили здесь. Хотя утреннее настроение сейчас заметно иное. Натянутое.
Стол сервирован множеством блюд. Каэлис поднимает взгляд, когда я вхожу.
– Доброе утро. – Его тон ничего не выдаёт. – Надеюсь, ты хорошо спала?
– Настолько, насколько это вообще возможно. – В голосе у меня сквозит недовольство – скорее по привычке, чем всерьёз, если быть честной. Я сажусь на место, куда меня направляет Ревина, – по правую руку от него. Хотя я бы с куда большим удовольствием выбрала противоположный конец стола, лишь бы держать дистанцию.
– Учитывая, что ты украла мою кошку…
– Я не крала твою кошку, – закатываю глаза и тянусь за салфеткой.
– …я бы всё же надеялся, что ты спала вполне спокойно, – заканчивает он, проигнорировав возражение.
– Мы ждём гостей? – стол накрыт на шестерых, хотя за ним всего двое.
– Учитывая раздражающую способность моего брата вваливаться в академию, когда вздумается, никогда нельзя быть уверенным.
Эти слова заставляют меня вспомнить о Сайласе – он ведь может запросто переместить кого угодно внутрь и наружу академии. А если он – человек Равина внутри… Я прикусываю мысли. Как и молчание о портрете. Знание – это сила, и стрелы нужно выпускать в нужное время. Сейчас не момент.
Действуй, когда уверена. Сначала собери сведения. Слова Бристары звенят в голове.
– Пока ты сегодня на занятиях, я распоряжусь, чтобы твой кабинет подготовили для работы над подделками.
Я киваю. Пожалуй, было бы странно продолжать сидеть на диванчике в его офисе, если теперь у меня есть свой. Но почему тогда он сразу не отдал мне тот кабинет? Вопрос снова всплывает. Я бросаю на Каэлиса взгляд из-под ресниц, пока ковыряю еду и украдкой замечаю, как изгибаются его губы, когда он переворачивает страницы книги у себя под рукой.
Неловкость повисла будто из-за того, что мы сказали друг другу перед пиром вчера? Из-за границ, которые были так близки, но теперь… теперь будто оба готовы сделать всё, лишь бы только их не касаться?
Тишина душит. Я доедаю завтрак как можно быстрее.
– Вернись после обеда, начнём работу.
Я замираю на полпути к двери. Узнаю приказ, когда слышу его.
– Я поступлю так, как сочту нужным.
Каэлис опирается подбородком о ладонь.
– Не забывай, Клара, все должны думать, что ты без ума от меня. А не избегаешь меня. Иначе можно и обратно в Халазар.
По коже разлетается тысяча иголочек от этой прозрачной угрозы. Я бросаю на него укоризненный взгляд – и на краткий миг замечаю, как выражение его лица смягчается. Будто он сам понимает, что укол был лишним. Но я не даю ему шанса добавить хоть слово и выхожу на занятия.
Стоит мне оказаться рядом с остальными посвящёнными, как я чувствую, как их шёпот шелестит вокруг меня, словно осенние листья. Многие даже не стараются скрыться: взгляды мечутся от меня к друзьям, шепотки о том, что я сидела за верхним столом, что перебралась в апартаменты Каэлиса и что они уже успели услышать о наших отношениях.
Я держу голову высоко и улыбаюсь ослепительно. Делать это становится легче, когда рядом со мной тут же оказывается Лурен, а слева – Сорза и Дристин.
– Ты в порядке? – спрашивает Лурен, и в голосе её слышна тревога.
– Да куда уж ей не быть в порядке, если она скоро станет принцессой? – сухо бросает Дристин. – На шаг ближе к короне.
– Ага, только ценой помолвки с Каэлисом, – вставляет Сорза. И он замолкает.
– Лучше не бывает, – заставляю себя сказать. Угроза или нет, но Каэлис прав: надо держать фасад. Я говорю достаточно громко, чтобы и другие услышали: – Я рада, что наконец мои покои подготовили в его апартаментах. Слишком долго мы были в разлуке.
Сорза бросает на меня выразительный взгляд и замедляет шаг. Я тоже сбавляю темп, позволяя Лурен и Дристину уйти вперёд. Те тут же завязывают разговор. Дристин всё это время хорошо относился к Лурен после смерти Кел – всегда рядом, не даёт ей оставаться одной.
– Ты точно в порядке? – шепчет Сорза, привлекая моё внимание обратно к ней.
– Конечно. Я же сказала – лучше не бывает.
– Я слышала, что ты сказала. Но ты это не имела в виду.
– Имела, – настаиваю я.
– Клара—
Я останавливаюсь и её удерживаю. Смотрю прямо в глаза.
– Я именно там, где должна быть, Сорза. – Пожалуйста, пойми и оставь тему, – молю без слов.
Похоже, она слышит, потому что слегка кивает, и мы продолжаем идти.
Аудитория гудит, пока все рассаживаются вокруг арены для дуэлей. Я ставлю сумку на пол рядом и устраиваюсь поудобнее, представляя, будто я та королева с портрета. Спокойная. С рождением сидеть на троне.
– Сегодня вы разделитесь на тройки и изучите методики ведения боя сразу против двоих противников, – Вадуин выходит в центр арены, взгляд скользит по посвящённым. – Потому что обстоятельства не всегда будут честными, но мы должны выстоять…
***
Время движется вперёд так же неумолимо, как холод, что всё глубже и глубже пробирается в коридоры академии.
Занятия снова вошли в привычное русло после Дня Монет, но теперь профессора всё чаще подчёркивают важность каждого урока – словно каждый из них может оказаться последним перед Испытаниями Тройки Мечей. К счастью, я постепенно вхожу в ритм: поняла, чего именно они от нас добиваются. Пусть то, что мне приходится делать в академии, не имеет ничего общего с моим собственным способом черчения, владения или чтения арканов… оно работает.
По вечерам я сосредотачиваюсь на быстрых набросках Твино, которые он передал Юре через листок, незаметно сунутый мне в карман во время марша с Дня Монет. Сверяю их со своими первыми, нарисованными по памяти, дорабатываю, снова сравниваю, оставляю до утра и шлифую дальше.
Хотя я живу в его апартаментах, вижу Каэлиса редко. Что неожиданно странно. Мы завтракаем вместе, но разговариваем меньше, чем тогда, когда случайно пересекались в стенах академии. А если и говорим, то только о моих подделках.
– Многообещающе, – его голос звучит густо и низко, когда он сосредоточен. Особенно до второй чашки чая. Он чуть хмурит брови, разглядывая мои наброски в утреннем свете, и я понимаю: ему трудно найти ошибки. Я начинаю замечать в нём такие мелочи.
– Ты так думаешь?
– Да. Хотя вот это… – он касается пером линии на рисунке, – выглядит неловко. Не лучше ли вот так? – он накидывает свой штрих поверх моего. – Согласись, естественнее?
– «Естественнее» ещё не значит «правильнее» или «точнее», – парирую я.
– Для меня значит. То, что естественно мне, обычно и есть правильно и точно.
– Забавно, – ухмыляюсь я. – У меня это работает точно так же.
Мы чертим поверх линий друг друга, спорим, пока не звонят колокола и не приходит время идти на занятия.
Повтор. Повтор. Повтор…
Вечером я плотно кутаюсь в шерстяные плащи, выходя из апартаментов. Каэлис согласился, что ради шансов попасть в один из кланов я не могу быть затворницей, прячущейся у него. Но я не уверена, что тяжелее: атмосфера в его покоях или взгляды в общих залах, где все студенты и посвящённые таращатся на меня, словно у меня выросла вторая голова.
Единственное дыхание свободы – в компании моих неожиданных друзей. Часы, проведённые вместе в библиотеке или у камина, готовясь к Испытаниям Тройки Мечей. Или редкие тренировки с Алор в моей старой комнате. Она учится быстро, острая, как кинжалы, что всегда при ней. Иногда даже я перенимаю у неё новые приёмы.
В один из вечеров, возвращаясь в апартаменты Каэлиса позже, чем собиралась, я так погружаюсь в мысли, что едва не подпрыгиваю от неожиданности, услышав голос, которого не слышала неделями:
– Клара, минутку?
Сайлас облокотился на каменную арку.
– Что такое? – я останавливаюсь, но не приближаюсь. Он – недоделанное дело. Я всё ещё не решилась на шаги, пока у меня нет доказательств, где именно он стоит по отношению ко мне.
– Хотел сказать, что знать всё ещё судачат о тебе и Каэлисе. Они не убеждены, что твоя любовь настоящая.
– А откуда бы тебе знать, если ты никогда не покидаешь академию? – осторожно спрашиваю я, напоминая его собственные сомнения, когда мы встретились впервые.
– Я слышу, что говорят в этих стенах.
– Я тоже.
– Отлично. Тогда знаешь, что тебе нужно сделать больше, чтобы убедить их.
Во мне вспыхивает раздражение.
– И что ты предлагаешь? Лечь на стол посреди зала и раздвинуть ноги, чтобы Каэлис взял меня прямо там? – слова полны сарказма, но в глубине есть нота настоящего вопроса. Мне действительно интересно, есть ли у Сайласа реальный совет. Не то чтобы я была уверена, что воспользуюсь им.
– Скорее всего, нет, – уголки его губ чуть дрогнули в полуулыбке, но тут же исчезли. – Скоро каникулы перед Испытаниями Тройки Мечей. Сделай тогда что-то, что заставит их поверить.
Совет не худший…
– И у тебя есть идеи, что именно?
– Появись при дворе. Или хотя бы на солнечном празднике короны. Орикалисов всегда хватает на пышных торжествах. Покажись, устрой сцену, как тогда на приёме, только… громче.
– Я подумаю, – бросаю я и поворачиваюсь уходить.
Он хватает меня за предплечье. Я даже не услышала, как он преодолел расстояние.
– Клара… – Сайлас запинается, вглядываясь в моё лицо. – Я… я чем-то обидел тебя?
– Конечно нет. – Я натягиваю улыбку, пока маска не успела дать трещину. – Просто у меня слишком много всего. Испытания Тройки Мечей на носу, а читать я всё ещё слаба. Значит, надо тянуть за счёт черчения и владения. Иначе мне дорога в шахты.
– Понимаю. – Он отпускает.
Я делаю шаг, но замираю. Разворачиваюсь. Думаю, что лучше бы прикусила язык, но слова вырываются сами:
– Сайлас, ты правда… на моей стороне?
Но когда я снова поворачиваюсь к нему – его уже нет. Будто и не стоял здесь. Я замираю, и холод в воздухе перестаёт ощущаться. Жду ответа. Но его не последует.
***
Дни сжимаются в недели. Осень сдаёт свои краски в последнем порыве ветра, и зима уверенно вступает в права. Разметанные листья – словно песчинки в песочных часах, напоминающие посвящённым, что Испытания Тройки Мечей уже на пороге.
Напоминающие мне, что моё время тает.
Я работаю в Святилище Старших Арканов. Смена обстановки рождает новые идеи для моих подделок. Мы с Эзой продолжаем кружить друг вокруг друга, словно волки, каждый норовит укусить за пятки, но никто не делает решающего шага. Я помогаю Сорзе разобраться, как начертить её собственную карту, и, наблюдая за тем, как она ведёт линии, сама нахожу окончательный прорыв.
В ту ночь я работаю до самого рассвета. А на следующий день, едва переступив порог столовой к завтраку, выкладываю перед Каэлисом финальные эскизы подделок.
Он изучает их молча, мучительно долго. Наконец его взгляд поднимается на мой.
– Да. – Всего одно слово – и по всему телу пробегает дрожь. В его глазах вспыхивает искра, как уголь, вспыхнувший пламенем. Уже неделями он смотрел на меня с одной лишь холодной отстранённостью – и я с изумлением понимаю, что мне не хватало этой страсти.
Люби меня, ненавидь меня – но смотри так, словно моё существование поджигает тебя… Я прикусываю щёку изнутри, чтобы не вырвалось вслух, и гоню мысль прочь.
– Теперь начнём процесс черчения.
– Я думала об этом и—
– Эти карты особенные. Для правдоподобной подделки нужны особые чернила. Моего отца не обманешь обычными чернилами и бумагой. – Каэлис встаёт, явно уверенный, что его план лучше моего. Впрочем, то же самое приходило и мне в голову.
