Текст книги "Мир львинов (СИ)"

Автор книги: Елена Бергман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Глава 13. И опять – легочная гниль

Варму было худо. Он лежал на тощем тюфяке в углу львиньей пещеры и страдал – «хвостатые» братья постарались на совесть, забив своего пленника почти до смерти. Болело абсолютно все. Сломанная в двух местах левая рука лежала в лубке, треснувшие ребра перетягивала тугая повязка, мешая дышать, пробитое стрелой плечо жгло. Рядом, свернувшись калачиком, примостился Мирши – львинок с утра чувствовал себя плохо. Ребенок был горячим и сильно кашлял. Встревоженный Мрах хлопотал вокруг больных – ему очень не нравился кашель мальчика. Наварив жаропонижающего отвара, он пытался напоить им Мирши, но львинок отказывался.

– Меня тошнит… – жаловался он, и заходился в новом приступе кашля.

Было очень похоже, что у ребенка легочная гниль.

Мрах не боялся заразиться – он уже переболел в детстве этой дрянью, но Утя и Нори оказались в опастности. А также почти все обитатели пещеры. И Варму, как на зло, ничем не мог ему помочь!

К вечеру Мирши расхворался окончательно. Львинок задыхался и бредил, его рвало. Шера тоже слегла в жару. Кроме двойняшек, заболели почти все дети, четверо охотников и три львии, потом – еще одна, и бесклыкий вождь.

Бесклыкий, ослабленный раной, львинька-подросток и две львии умерли следующей ночью. Мирши и Шера пока держались, но им становилось все хуже и хуже. Мрах не отходил от львинят ни на шаг, но его надежды таяли с каждым сделанным детьми вдохом.

Потом – вдруг – заболела Утя. Зеленоглазая львиня слегла в один миг и почти сразу начала задыхаться. Ей было очень плохо. Мрах плакал, глядя на мучения жены и молил ее не умирать. Утя не слышала – она металась в бреду, раздирая коготками горло. Трое суток Мрах ухаживал за любимой, и наконец, ей стало лучше. Двойняшки тоже пошли на поправку. Остальные заболевшие умерли, в том числе их мать.

Легочная гниль оставила стойбище, забрав с собой две трети маленького племени. Нор так и не заразился, но у Ути пропало молоко – крохотного львиненка и его молочного брата ожидала голодная смерть.

Вконец отчаявшийся Мрах не знал, как спасти детей.

– Поймай козу. – посоветовал ему варах. – Найди с козленком!

И Мрах отправился ловить козу. Подходящая коза нашлась довольно быстро, но не желала ловиться и почти полдня пробегала от львина по горам. В конце концов Мрах сумел загнать противное животное в ущелье с отвесными стенами. Коза бодалась и мекала, но львин скрутил ее и принес в пещеру. Козленок бежал следом.

Подоив ничего не понимающее животное, львин накормил детей и лег спать – он был совершенно измотан.

Глава 14. Спуск на равнину. Сель

Варму провалялся почти целую неделю, а когда встал – его шатало. Утя все еще лежала, слабая и беспомощная. Львинята-двойняшки были еще хуже.

Их родители умерли, и за осиротевшими детьми некому было ухаживать. В племени поселился голод – всего трое охотников выжило, и лишь двое из них да Мрах могли ходить на охоту. Правда, и кормить особо было некого… Но больные хотели есть!

И Мрах охотился. Целыми днями он и двое его новых друзей лазали по горам в поисках дичи. О том, как именно львин попал в стойбище, никто и не вспоминал. Случалось, охотникам везло, и тогда они возвращались с добычей. Но нередко они приходили с пустыми руками… Между тем, лето заканчивалось. Зарядили дожди, похолодало. Добывать еду и дрова для костра становилось все труднее, к тому же, объявились «хвостатые» – те самые, которые взяли Варму в плен. У них тоже были тяжелые времена, но не из-за легочной гнили – пещера, в которой они жили, рухнула во время землетрясения, и многие остались под завалами. Обозленнные «хвостатые» остались без крыши над головой и вознамерились занять пещеру львинов. И Мрах сдался – он не мог воевать еще и с ними.

Надо было уходить в степь, но как? Троим воинам и двум львиям не под силу было спустить всех больных по каменистым крутым тропам. Приходилось ждать, когда больные окрепнут. А для этого им была нужна еда… Круг замкнулся, и Мрах впал в отчаяние – он не знал, что делать дальше.

Смеркалось. Трое львинов бодро шагали под проливным дождем. Охотники промокли до нитки, но были счастливы – они завалили небольшого горного быка: теперь их племя было обеспечено едой минимум на три дня! Тяжело нагруженые и усталые, львины почти не глядели по сторонам. Вдруг им послышался крик. Насторожившись, охотники замерли. Крик повторился, и в нем было столько ужаса и боли, что у львинов на мгновение перехватило дыхание. Потом закричало сразу несколько человек.

– Это у хвостатых. – определил Мрах. Крики не смолкали и становились все отчаянее. – Чего у них там стряслось? – удивленно спросил высокий темношерстный молодой охотник. Мрах только пожал плечами:

– Пусть их всех горный лев пожрет. – прошипел он и сплюнул.

– Пусть. – согласились его спутники. – У каждого – своя дорога!

И продолжили путь домой.

Крики продолжались еще некоторое время, потом все стихло. Львины спешили – они замерзли и проголодались. Внезапно прямо перед ними появились тени – несколько человек мчались, не разбирая дороги, охваченные паникой. Мрах едва успел отскочить в сторону. Бегущий впереди воин споткнулся о камень и шлепнулся на землю. На него тут же налетели остальные – образовалась очень милая куча мала.

– Он идет! – взвизгнул истерический женский голос. – Аааааа!

Упавшие люди закопошились, пытаясь подняться, но лишь мешали друг другу.

Львины глядели на это представление, открыв рты.

Огромная серая масса выпрыгнула на тропу и с громовым рыком бросилась на барахтающихся в грязи людей. Трое львинов застыли – они узнали своего исконного врага – пещерного медведя. В несколько прыжков достигнув кучи-малы, страшный хищник мощным ударом лапы отшвырнул прочь одного из едва успевших подняться воинов. Человек без крика улетел в темноту: скорее всего, он уже был мертв.

Мрах стоял и смотрел. Медведь выдернул из кучи еще одного человека – женщина закричала тонко и тут же замолчала навсегда.

– Не смей! – вдруг заорал Мрах и бросился на медведя. Подлетев к хищнику, он со всей силы ударил его по морде задней ногой недавно убитого быка.

Медведь испуганно вякнул и шарахнулся.

– Пошел вон! – взвыл львин не своим голосом, продолжая лупить хищника бычьей ногой. – Убирайся!

Медведь впал в ступор. Ему ничего не стоило прикончить разбушевавшегося львина, но он почему-то медлил…

– Кому говорят! – орал Мрах, наступая. – Кыш!

И растерявшийся медведь попятился, уступая его напору. Он был сбит с толку. Еще один удар пришелся ему прямо в нос…

И, случилось чудо! Прижав уши, огромный хищник развернулся, и, поскуливая, потрусил прочь. Мрах кинул ему вслед бычью ногу и испустил громкий победный клич. Медведь побежал…

Уцелевшие люди смотрели на приближавшегося к ним львина. Один за другим они вставали перед ним на колени.

Мрах подобрал с земли бычью ногу и подошел.

– Поднимайтесь. – велел он. – Я его прогнал.

Люди продолжали стоять на коленях.

– Встать! – рявкнул на них львин. – За нами – след в след!

И повел людей в стойбище. Те шли в полном молчании, покорные и подавленные. Мрах насчитал пятерых мужчин и трех женщин. Восемь человек осталось от племени хвостатых. Да, воевать стало не с кем….

К утру к их пещере вышло еще трое уцелевших – зеленоглазый юный воин, девочка-подросток и немолодая уже женщина с усталым, добрым лицом.

Юноша был ранен и шатался, его мать и сестра – напуганы до полусмерти. Все трое провели ночь на узком каменном карнизе, где спасались от медведя, под проливным дождем, и совершенно продрогли. Мрах принял и их. Зеленоглазый юнец оказался тот самый, что в свое время вступился за Варму перед братьями. Мальчишка искренне обрадовался, увидав человека льва живым. Последним приплелся Аши – к его сломанной руке прибавилась рваная рана в боку. Варму простил его и позволил остаться.

«Хвостатые» больше не жаждали сражений. От их племени осталась лишь жалкая горсточка, и все, о чем они теперь мечтали, было – пережить зиму.

Мрах оглядел новоприбывших и решил – пора! Через сутки полтора десятка львинов и примерно столько же людей покинули пещеру и начали долгий, полный опастностей путь к равнине. Среди них едва ли половина могли идти сами…

Проклятый дождь зарядил не на шутку – он лил, не переставая, уже двое суток. Тропа под ногами давно превратилась в жидкую грязь. камни стали скользкими от влаги. Идти было безумно трудно.

От носилок давно отказались – больных и раненых тащили на плечах. Еда закончилась еще вчера, дров для костра тоже не было – все могущее гореть насквозь пропиталось водой. Измученные, продрогшие и голодные, путники едва передвигали ноги.

Но равнина была уже совсем близко – в каком-то дне пути, и они держались.

Мрах с Утей за спиной шел впереди. Юная львиня еще не могла идти сама. За ними плелся Варму, тяжело опиравшийся на плечо одного из львинов.

Человек льва пока держался на ногах, но Мрах видел– это ненадолго. Еще двое львинов несли Мирши и Шеру – двойняшки сильно кашляли, дрожали и уныло прижимали ушки – им было холодно. Следом брели «хвостатые», тоже нагруженные больными и ранеными. Сестренка зеленоглазого и его мать несли Нора и Сарши. Младенцы спали, надежно укрытые от дождя шкурами. Позади всех львинен-подросток тащил на веревке козу. По правде говоря, рогатая больше была не нужна – у одной их прибившихся к племени женщин, потерявшей при нападении медведя трехмесячную дочь, молока хватало на обоих крошек, но животное как то не решались пустить на мясо. Козленок бежал за матерью и помекивал. Изголодавшиеся путники жадно поглядывали на козу и глотали слюнки – похоже, жить зверюге оставалось совсем недолго…

Внезапно Мрах остановился и подал предупреждающий знак. Он слушал. Странный шум перекрывал шорох дождя, он шел сверху.

– Что это? – спросил он удивленно. – Река шумит?

Варму глянул вверх и обомлел – прямо на них неслась стена грязной воды…

– На скалы! – закричал он не своим голосом и схватился за сломаные ребра. – Сель!

Жителям гор не пришлось повторять дважды. Побросав вещи и оружие, львины и люди в панике начали карабкаться на окружающие тропу утесы.

Сель стремительно приближался.

Мраху повезло – он быстро нашел подходящий уступ, пристроил на него жену и взобрался сам. Вараху пришлось хуже – ведь у него была только одна рука. Уже почти достигнув спасительного карниза, он сорвался и покатился вниз. Извернувшись, Мрах схватил его за одежду, и человек льва беспомощно повис – у него не осталось сил, чтобы подняться самому. Стена жидкой грязи была уже почти рядом.

– Отпусти! – крикнул Варму, тщетно пытаясь зацепиться хоть за что нибудь, но его рука соскальзывала.

– Не отпущу! – прошипел Мрах. Его тянуло вниз.

– Отпусти, кому говорят!

– Никогда!

Наконец, вараху удалось найти опору. Львин перехватил его руку и потащил вверх, но у него тоже не хватало сил. Варму снова начал соскальзывать. Сель ударил его по ногам и поволок. Человек закричал, продолжая отчаянно цеплятьзя за Мраха…

Зеленоглазый юнец успел вовремя. Скрипя зубами от боли в раненом боку, мальчишка упал на живот и вцепился в уже уносимого селем мужчину. Совместными усилиями львину и юноше удалось затащить Варму на уступ.

Потрясенный и измученный варах некоторое время просто лежал, пытаясь отдышаться, потом кое-как сел и поглядел на своих спасителей.

– Спасибо, друзья… – поблагодарил он. – Если бы не вы… – и с нескрываемым страхом покосился на несущийся мимо поток грязи. Выжить ТАМ не было никаких шансов.

Мрах обнял его. Львина до сих пор трясло.

– Не надо. – попросил он тихо. – Не благодари…

Сель промчался и схлынул, покрыв тропу толстым слоем жидкой грязи и обломками скал. Дождь тоже кончился. Небо просветлело, проглянуло солнышко. Вымокшие насквозь, продрогшие до костей путники встретили его радостными криками.

– Ура! – вопили они в едином порыве. – Ура!

Им очень повезло – все остались живы. Недосчитались только Аши – раненый юноша не смог взобраться наверх и был унесен потоком…

Продолжать путь было невозможно – приходилось ждать, пока тропа подсохнет хоть немного. Козу зарезали и съели сырой. Зеленоглазый юноша молча взял свою порцию – он горевал о погибшем брате.

Мрах обнял парнишку и прижал к себе.

– Поплачь, если хочешь. – шепнул он. – Мы отвернемся….

Юноша не оттолкнул львина и обнял его в ответ. Его плечи вздрагивали.

– Мужчины тоже иногда плачут. – говорил Мрах. – Это не стыдно…

И юноша выпустил на волю рвущую сердце боль. Он плакал горько, совсем по детски, всхлипывая и размазывая по щекам слезы. Мрах молча гладил его по волосам. Он вспоминал Рашаню и Нора, и как Варму тоже обнимал его тогда.

«Все в мире возвращается, – думал львин. – И добро, и зло. Сначала кто-то утешает тебя, потом, спустя годы, ты утешаешь другого… Плачь, мальчик, и тебе станет легче…»

Зеленоглазый плакал долго и под конец уснул, совсем обесслиненный, положив голову львину на колени. Его роскошный хвост давно растрепался, и Мрах рассеяно перебирал рассыпавшиеся влажные пряди. Ему было грустно.

Рядом спали, прижавшись друг к другу, Утя и Варму.

– Вот моя семья. – пробормотал львин, глядя на спящих. – Моя жена и мой старший брат. Человек льва… Это человек, принадлежащий льву душой и телом. А львины человека бывают?

Варах застонал во сне. Ему снился маленький Мрах, лежащий на земле со сломанной рукой. Львин человека укрыл друга собственной курткой и прикрыл глаза – он тоже устал…

Глава 15. У реки

На равнину спустились к концу третьего дня. Мрах и Варму сразу же повели своих измученных, облепленных с головы до ног грязью спутников к реке. О, каким наслаждением было выкупаться в холодной, но чистой воде! До хруста отмывшись, путники разложили костры и наловили рыбы. Они просто умирали от голода! Зажареная без соли рыба показалась им безумно вкусной. Они ели, и ели, и не могли остановиться. Объевшись до состояния «щас лопну», люди и львины попадали на песок и тут же уснули. Впервые за много дней они чувствовали себя счастливыми…

Почти седьмицу путники пробыли на берегу реки. Они ели и отдыхали, играли и ловили рыбу. Им все еще не верилось, что кошмары перехода через горы остались позади. Было так хорошо просто валяться на солнышке и никуда не карабкаться, не скользить по каменистой тропе и не мокнуть под дождем! Раненые и больные поправлялись, все набирались сил. По сравнению с горами здесь был просто рай!

Вот только на шестую ночь в лагерь заявились горные львы и все испортили…. Но об этом – попозже…

Мрах и зеленоглазый Хори валались на куче мягких веток и играли в игру, похожую на наши шашки. Доской им служил разлинеенный песок, а вместо шашек были коричневые и желтые камушки. Мрах проигрывал и жульничал. Варму и Утя сидели рядом и с интересом следили за игрой.

– Ты не можешь так ходить! – громко запротестовал Хори, уличивший львина в мухляже. – Это нечестно!

Мрах нехотя вернул камушек на место и хитро прищурился:

– А так?

– Назад не ходят! – не согласился Хори. – Мрах, играй честно!

Львин незаметно стащил с «доски» чужого «вождя» – нашу дамку.

– Хори, он у тебя вождя украл. – немедленно «сдал» друга варах.

Мальчишка аж подскочил, гневно сверкая зелеными глазищами:

– Где?

– Вот тут стоял. – показала Утя.

– Мрах! – укоряюще попросил юноша. – Верни вождя!

Львин покривился и разжал ладонь.

– В последний раз, или играть не буду! – предупредил его Хори, возвращая камушек на место.

Мрах вздохнул и мрачно уставился на «доску» – его положение было плачевным.

Варму ткнул приунывшего львина в плечо: – Твой ход. – напомнил он.

– Угу… – буркнул Мрах и отдал «на съедение» сразу два камушка.

Хори «слопал» и не подавился.

– Вкусно, спасибо. – поблагодарил он.

Мрах зыркнул исподлобья, но промолчал.

– Ходи давай! – велела ему Утя. Львине нравилось поддразнить мужа.

Львин пошел и снова был «съеден» – его последний вождь покинул игровое поле. На «доске» осталось всего два принадлежавших Мраху желтых охотника, и оба камушка были зажаты в угол.

– Сдаешься? – спросил Хори.

Львин вздохнул и задергал хвостом:

– Сдаюсь….

Зеленоглазый собрал камушки и победно улыбнулся.

– Противник повержен! – объявил он. – Еще разок?

Мрах отказался – похоже, он обиделся.

– Со мной сыграй! – предложил Варму. – Хочу коричневыми!

Хори высыпал ему в ладонь камушки. На этот раз зеленоглазый оказался посрамлен – Варму обыграл его в пух и прах. Хори заметно расстроился, Мрах торжествовал.

– Спасибо, друг! – сказал он, пожимая вараху руку. – Ты за меня отомстил!

Варму пожал плечами и обыграл Хори повторно.

Разобиженный юнец закинул свои камушки в кусты и ушел дуться.

Варму тоже встал – ему надоело играть.

– Пойду сполоснусь. – сказал он, потягиваясь. – Кто со мной?

Львины переглянулись и хором ответили:

– Мы!

Мрах вскочил и помог встать жене.

Вода была холодной и прозрачной. Искупавшись, друзья разлеглись на солнышке.

– Хорошо-то как… – муркнул львин. – Тепло…

Он уже успокоился и теперь откровенно наслаждался жизнью.

Утя положила голову на его мускулистый живот и улыбалась в голубое небо.

– У тебя в животе бурчит. – сообщила она. – Ты есть хочешь?

Мрах успокаивающе погладил жену по ушкам – он не был голоден.

Прибежали Мирши и Шера и с радостными криками бросились в воду, обдав лежащих на песке друзей целым каскадом брызг. Утя взвизгнула, закрываясь руками.

Мрах вскочил и тоже прыгнул в воду.

– Берегись! – зарычал он в притворном гневе. – Я страшный вирри!

Львинята радостно заверещали и бросились врассыпную. Мрах, подвывая, кинулся их ловить.

Первым попался Мирши. Закинув львинка на спину, Мрах поплыл.

– Щука! – заверещала Шери и тоже попалась.

Слегка притопив львинят, Мрах их отпустил – теперь настала его очередь удирать.

– Лови большого сомика! – вопили дети.

Когда львин оказался пойман, львинята о т души окунули его с головой, вылезли на берег и принялись отряхиваться. За ними шел Мрах – с его мокрой гривы ручьям стекала вода. Утвердившись на песке, львин мотнул головой…

– Нет! – в один голос вскричали Утя и Варму – и на них обрушился ливень.

Отряхнувшись, довольный Мрах улегся. Сверху на него тут же попадали дети.

– Черепаху! – просили они. – Хотим черепаху!

– Нету черепахи! – отбивался Мрах. – Черепаха устала!

Но львинята не сдавались.

– Ой, ой! – мявкал львин. – Только не щекотите! Ладно! Договорились, я – черепаха!

Поднявшись на четвереньки, он усадил детей на спину и принялся ползать по песку. Львинята визжали – они могли ездить так хоть до вечера.

– Хватит. – наконец решил Мрах, сгружая расошедшихся детей со спины и щелкая зубами. – Черепаха проголодалась!

Львинята дружно завизжали и умчались. Мрах перевел дух и с облегчением поглядел им вслед.

– Маленькие мучители. – пробормотал он. – Черепаху им подавай!

Утя и Варму хихикали, глядя на недовольного львина.

– Я пошел есть! – объявил Мрах. И удалился, одергивая спадающие штаны. Утя покачала головой – на самом интересном месте у мужа виднелась большая дыра.

– Пойдем и мы? – предложила она вараху. – Я тоже проголодалась!

Варму предложил львине руку. Обнявшись, друзья отправились обедать.

Спустя примерно три лучины Мрах и Утя, сытые и сонные, опять валялись на речном берегу. Рядышком примостились Мирши и Шера – притомившиеся львинята крепко спали. У Ути на животе лежал Нор и тихонько попискивал. Малыш был очень занят – разглядывал отцовский хвост.

– У него глаза зеленые, как у тебя. – в сотый раз сообщил Мрах.

– Ну да… – в сотый же раз подтвердила львиня.

– А у меня штаны порвались… – продолжал Мрах.

– Бери иголку с ниткой и зашивай… – в тон ему ответила Утя. – Надоел мне со своими дырками…

Мрах обнял жену и замурчал ей в ушко:

– Утенька, но это мои последние штаны. Мне больше ходить не в чем.

– Значит, ходи без штанов. – равнодушно ответила Утя и зевнула. – Иголки-нитки знаешь где? Вот и топай!

– Ну Утя! – взмолился львин. – Ну пожалуйста!

Львиня рассерженно скинула его шаловливые руки и засверкала глазами:

– Нет! – заявила она. – Ты рвешь – ты и шей! Может, хоть тогда беречь вещи начнешь!

Мрах вздохнул и сдался. Больше всего на свете он ненавидел ремонт одежды.

Стянув с веревки злосчастную вещь, облаченный в одну набедренную повязку и собственную шерсть львин вынул из мешочка швейные принадлежности и начал зашивать дыру. Дело продвигалось медленно. Исколов все пальцы, Мрах, наконец, закончил и вздохнул было с облегчением, но услышал тихий смех жены и снова, уже внимаельнее, поглядел на дело рук своих. И ничего не понял.

– Чего смешного? – спросил он, прижимая уши.

Утя встала, отобрала у мужа штаны и разложила их на травке.

– Вот. – сказала она, указывая пальчиком на большую дыру на правом полупопии. – Это – дыра! А ты что зашил?

Мрах зашипел. Оказывается, он потратил три лучины на дыру для хвоста!

– Утенька! – вздохнул он жалобно. – Это все ж теперь распарывать придется!

– Ага! – радостно подтвердила львиня, подхватила сына и ушла. Помогать мужу она не собиралась.

– Утя! – воззвал к ней Мрах дрогнувшим голосом, но львиня даже ухом не повела.

– Ну и ладно… – бурчал львин, распарывая тщательно зашитую им же дыру для хвоста. – Сам справлюсь….

Вот только через лучину Мрах снова обнаружил, что нашил чего-то не то…Промучавшись еще некоторое время, он признал свое порожение и пошел искать Варму – вот кто был главным специалистом по всяким непредвиденным сложностям!

Варму и Хори ловили рыбу.

Мрах молча подошел и протяну вараху штаны.

– Это что? – спросил Варму.

– Там дырка. – сообщил львин и придал морде лица максимально жалостливое выражение.

Человек льва оглядел друга и сказал:

– Хвост.

– Что хвост? – оживился Мрах.

Варму сцапал львина за кисточку и поводил ею туда-сюда.

– Хвост должен дергаться. – пояснил он. – А у тебя – не дергается. Иди и шей сам!

– Ррррр… – сказал львин, и его хвост дернулся.

– Уже лучше. – поддержал варах. – Потренируйся и возвращайся.

Мрах подобрал штаны и ушел. Очередная попытка зашить дыру с треском провалилась.

– Да как же так? – удивлялся львин. – Заколдованная она, что-ли?

Его хвост уже не лежал спокойно и метался влево-вправо – вверх-вниз, накручивая в воздухе причудливые фигуры: Мрах злился. Промучавшись еще с лучину, он опять пошел к Варму. Варах поглядел на взбесившуюся кисточку и протянул здоровую правую руку:

– Давай сюда, неумеха!

Львин веселел по мере того, как дыра уменьшалась в размерах.

– Как ты так быстро! – невольно восхищался он.

Варму только скалился – ему было ужасно неудобно шить с рукой в лубке. Закончив, мужчина обкусил нитку зубами и вернул штаны другу:

– Носи дальше!

Сцапав одежку, Мрах закинул ее на ближайший сук и потопал за удочкой – ему тоже захотелось малость порыбачить. Львин был очень доволен собой и благодарен Варму, избавившему его от нудной работы.

Когда стемнело, друзья все еще сидели у воды. Надоевшие удочки валялись на песке, рядом стояло кожаное ведро с торчащими из него рыбьими хвостами.

Мрах чистил большого карпа, а Варму просто бездельничал.

– Дери в сторону! – попросил варах друга. – Вся чешуя на меня летит!

Львин что-то мявкнул и с раздражением бросил рыбину под ноги.

– Надоело! – заявил он. – Скучно!

Варму приподнялся на локте и предложил, усмехаясь:

– А хочешь, я тебя шить поучу?

Мрах зашипел – варах прекрасно знал, что ему совсем не нравилось шить.

– А почему ты спрашиваешь? – спросил он, чуя подвох.

– Потому что у тебя на коленке новая дырка. – ответил Варму.

Львин поспешно глянул вниз и снова зашипел – он был в набедренной повязке!

– Получилось! – радостно оскалился человек льва.

Мрах покачал головой и кинул в веселящегося друга рыбьим плавником.

– Опять шутишь! – вздохнул он с легкой укоризной.

Варму сел и кинул плавник обратно – ему тоже было скучно.

– Может, в воинов и вождей? – неуверенно предложил он, но львин только фыркнул.

– Надоело! – заявил он. – К тому же ты всегда выигрываешь!

– Я проиграю. – пообещал варах и вдруг оживился. – Идея! – воскликнул он, сверкнув глазами. – Давай играть наоборот!

Мрах не понял.

– Ну… – объяснил варах. – Чтобы все время поддаваться! Кто первый всех воинов скинет, тот и выиграл!

Львин подумал и одобрил. Отдав рыбу на растерзание женщинам, друзья уселись играть. Варму трижды проиграл Мраху. Мрах расстроился.

– Опять ты за свое! – возмутился он. – С тобой неинтересно!

Человек льва пожал плечами:

– Ты же сам хотел, вот я и проигрываю! Что опять не так?

Мрах ударом ноги раскидал камушки и надулся.

– Игра не та! – мявкнул он. – В ней правила другие!

Варму отмахнулся:

– Хватит из-за ерунды ссориться. Пойдем лучше детей потискаем.

Но Сарши и Нори спали, и Утя не позволила их трогать.

– Только уложила! – сказала она недовольно. – Где вы раньше были, когда они орали? А еще отцы, называется!

Отцы смутились и ретировались – в последние дни они и вправду уделяли сыновьям маловато времени.

– На охоту завтра схожу. – обьявил Мрах. – Рыба эта уже поперек горла стоит. Хочу мяса!

Варму тоже хотел мяса.

– Зажрались мы. – сказал он. – Уже и рыба нам не еда! Наверно, пора опять в горы на седьмицу… Прогуляемся, по обрывам полазаем…

Львин фыркнул и вежливо отказался – он был сыт горами по горло.

– Спать что-ли пойти? – размышлял между тем варах. – Заняться все равно нечем!

– Рано. – ответил Мрах. – Опять подорвусь среди ночи и начну бродилки бродить. Лучше копье доделаю.

Варму покосился на свою сломанную руку и уныло вздохнул – сам он мастерить толком ничего пока не мог.

Львин ушел доделывать копье, и человек остался один. Ему было очень скучно. Подобрав дротик, он от нечего делать немного потренировался метать его в дерево, но разболелось пробитое стрелой плечо.

Варму совсем расстроился.

– Старый я и никому не нужный. – сказал он сам себе. – Даже дротик уже кинуть не могу!

С того ни с сего вдруг вспомнилась Арша – красивая, юная и вероломная. Что она сейчас поделывает? Небось нашла себе нового мужа и теперь треплет ему нервы… Но мысль об Арше пришла и ушла, не задержавшись.

В стойбище заплакал младенец, и Варму оживился – он узнал голос сына. Бросив дротик, человек льва устремился на зов.

– Как ты вовремя! – похвалила его Утя. Подхватив здоровой рукой заходящегося в крике младенца, Варму осторожно пристроил его на левое плечо и начал укачивать.

– У него зубик режется. – сообщила Утя. – Вот и плачет.

– Зубик? – удивился варах. – А не рано? Ему ж пять месяцев только!

Львиня пожала плечиками.

– Ты это зубику скажи. – предложила она.

Варму поглядел на хнычущего сына и спросил со всей возможной серьезностью:

– Зубик, ты зачем режешься так рано?

Утя рассмеялась и поцеловала обоих. Потом погрустнела.

– Я устала. – сказала она тихо. – Устала от походов, от неустроенности и от жизни на открытом воздухе. Мрах обещал мне дом и покой. Но пока – только обещал! Когда мы, наконец, дойдем?

– Скоро. – ответил ей Варму. – Пять дневных переходов, а может, шесть, и у тебя будут и дом, и покой. Дотерпишь?

Утя кивнула и украдкой смахнула слезы.

– Всего пять переходов. – вздохнула она. – Так мало!

– Так мало. – подтвердил варах. Ребенок на его плече затих. От его маленького тельца шло живое, влажное тепло.

– Мы погуляем. – попросил мужчина. – А ты пока отдыхай.

Львиня благодарно улыбнулась и легла.

Придерживая сынишку, варах неторопливо зашагал вокруг костра.

– Спи, карапузик. – едва слышно говорил он малышу. – Все дети должны спать. А еще все дети очень любят ездить на папином широком плече. Им там уютно и удобно. Папа ходит туда-сюда, и детей качает и укачивает, их глазки закрываются…

Сарши закрыл глазки и зачмокал, посасывая кулачок.

– А пока детки спят… – продолжал варах. – Они растут и набираются сил…

Ребенок спал, уткнувшись лобиком в отцовское ухо.

Осторожно, чтобы не разбудить его, варах прилег рядом с спящей Утей и тоже задремал, устроив Сарши у себя на груди. С малышом было так спокойно…

Варму проснулся от ощущения холодной влаги. Рубашка на груди была мокрой и подозрительно попахивала. Маленький Сарши не спал. Лежа на животе, он разглядывал отца внимательными карими глазенками и пускал пузыри.

– Ах ты писюка! – засмеялся варах, сообразивший, наконец, в чем дело.

Ребенок засмеялся в ответ.

– Как тебе не стыдно! – укорил Варму сына. – Папку всего описял!

Но Сарши не было стыдно. А вот мокро и неудобно – было. Перестав смеяться, малыш оттопырил нижнюю губку и открыл ротик, собираясь заплакать…

– О, только не ори! – взмолился Варму. – Ты очень громко орешь!

Ребенок хныкнул, набрал в легкие побольше воздуха и испустил первый – пробный вопль. Мужчина торопливо опустил сына на одеяло и попытался перепеленать, но с одной рукой у него ничего не получалось. Сарши вопил и дрыгал ножками. Тогда Варму смирился и просто стянул с него мокрые одежонки. Оказавшись голопопым, ребенок мгновенно успокоился и разулыбался.

– Ты – дикое существо. – прошептал варах, целуя сына в пухленький пузик. – Почему не хочешь пеленку?

«Дикий» Сарши громко засмеялся и запустил ручонки отцу в волосы – ему было хорошо.

– Надо бы тебя сполоснуть. – решил Варму. – Ты, мой дружочек, пахнешь! Да и я – тоже…

Стянув обмоченую сыном рубашку, мужчина наскоро прополоскал ее в реке и повесил сушиться. Ребенок смотрел с интересом. Обтерев малыша влажной тряпочкой, Варму предпринял очередную попытку его запеленать. Сарши немедленно поднял крик.

– Ты неправ. – уговаривал его варах. – Одеяло сухое, а ты его намочишь! Мама Утя будет ругаться…

Младенец вопил. Ему не было дела до одеяла. В конце концов его плачь разбудил маму Утю.

– Буду ругаться! – подтвердила она, забирая ребенка и ловко одевая на него сухую пеленку и ползуночки.

Сарши еще немного покричал и смирился.

– Где твоя рубашка? – дивилась львиня, зевая.

– Сохнет…

– Аааа… – кивнула Утя. Проснулся Нори и тоже заплакал. Львия перепеленала его и унесла к кормилице.

– Постираешь? – попросила она, уходя.

Варму подобрал детские вещички и отправился к реке. Через поллучины тряпочки сохли, развешенные на кустах.

Варах вернулся сыну – ребенок уже спал. Вскоре пришла Утя. Уложив сытого, сонного львиненка, юная мать прилегла рядом.

– У тебя очень красивый малыш. – сказал ей Варму и, наклонившись, зарылся носом в покрывающий затылок Нори мех. От ребенка пахло молоком и травой. – Только не разбуди… – попросила Утя.

Мужчина что-то пробурчал и нежно чмокнул львиненка в ушко. Он тоже уже давно любил обоих детей.

Утя свернулась калачиком и задремала. Нацеловав Нори, Варму встал и пошел прогуляться – ему больше не хотелось спать.

В стойбище было спокойно. Костры догорали, дозорные на постах откровенно дрыхли. Человек льва растолкал их и пообещал им страшные кары.

Дозорные поверили и испуганно таращили глаза.

Напоследок показав каждому кулак, варах пошел дальше – к степи. Занимался рассвет, и серая, заросшая высокой травой равнина была уже вполне различима.