Текст книги "Мир львинов (СИ)"

Автор книги: Елена Бергман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Глава 12. Варму уходит

Ирис и Эрих лежали под навесом и слушали шумдождя. Девушка больше не боялась мужчины, ставшего ее мужем. Ее головка мирно покоилась на его широкой груди, глаза были закрыты – она спала. Эрих перебирал в пальцах ее шелковистые, мягкие волосы и думал о том, как странно складывается его жизнь. Взлет, падение, снова взлет, и опять – вниз… Совсем недавно, всего каких-то три месяца назад, он, хромой калека, вел за собой соплеменников. Он был вождем, овеянным славой… А теперь? Двоежонец с веслом! Что он будет делать по возвращении домой? Опять лепить горшки? Нет! Только не это!

Эрих больше не хотел горшков – они стали ему противны. Юноша мечтал совсем о другом, но это место уже было прочно занято…

Варму! Высокий, широкоплечий, ясноглазый, гордый, умный… Вот кто был истинным, прирожденным вождем. Варму не нужны были ни палка, ни лошадь. Он твердо стоял на земле.

Правда, одно время варах пошатнулся, но ненадолго – Эрих сам, добровольно помог ему обрести утраченное было равновесие…

Скрипнув зубами от злости, юноша осторожно приподнялся, отстранил спящую Ирис и встал.

Его палка куда-то запропастилась, и хромой тихо ругнулся про себя – без нее он едва мог ходить даже по ровной земле, не то что по бревенчатому настилу. Опустившись на четвереньки и проклиная свое увечье, юноша добрался до края плота и напился. Вода была прохладной и чистой. Тихие шаги раздались совсем рядом. Эрих поднял голову и увидел Варму – варах с улыбкой протягивал ему потерянную палку. Волна жгучей зависти к этому красивому, полному сил воину затопила юношу.

Варму, ничего не замечая, продолжал улыбаться, и Эрих с трудом подавил желание схватить клюку и хорошенько врезать по этим белым, ровным зубам.

– Возьми… – попросил русоголовый вождь. – Сам встанешь?

Ух, как же Эрих ненавидел его в эту минуту!

Да если бы не Варму!

Варах, наконец, заметил неладное.

– Что с тобой? – спросил он, опускаясь на корточки. – С ногой что-то? Помочь?

Эрих взвыл, вырвал у него из рук клюку, и, размахнувшись, закинул ее подальше в реку.

Варму отшатнулся, потерял равновесие и сел.

– Что с тобой? – повторил он.

Эрих не ответил – он пытался встать, но не мог. Их глаза на мгновение встретились, и Варму снова отшатнулся – столько ненависти было во взгляде того, кого он искренне считал своим другом.

И варах растерялся – он не знал лекарства от этой болезни.

– Ты! – сквозь зубы прошипел Эрих. – Что расселся? Помоги!

Варму вскочил и протянул ему руку, но как-то неуверенно. Хромой с трудом поднялся на ноги и встал, покачиваясь – словно раздумывая, в какую сторону лучше упасть.

Несколько мгновений мужчины молча смотрели друг на друга, и ярость Эриха начала стихать.

– Зачем ты выбросил палку? – спросил варах, и его рука, все еще держащая юношу за плечо, заметно напряглась.

Эрих вздохнул и опустил глаза.

– Прости… – едва слышно прошептал он.

Варму сгреб его в охапку и оттащил под навес.

– Дурак ты… – беззлобно сказал он. – Как теперь ходить будешь?

И Эриху снова захотелось его ударить.

– У тебя выпить есть? – спросил он хриплым, чужим голосом.

Варму покачал головой. – Не психуй! – попросил он. – Или тебе меня мало? Не насмотрелся?

Хромой сидел на травяном матрасе и в снизу вверх смотрел на своего вождя. Его била крупная дрожь.

– МНЕ НАДО ВЫПИТЬ! – раздельно проговорил он. – ОЧЕНЬ НАДО!

Варму покачал головой: – Нет! – отрезал он. Развернулся и ушел, не оглянувшись. Эрих с ненавистью смотрел ему вслед.

Через несколько минут варах вернулся – в его руках был мех.

– Извини… – Сказал он тихо, усаживаясь рядом с другом. – Я был не прав.

Эрих с жадностью схватил протянутую ему кружку и залпом выпил. Брага была крепкая. – Еще! – потребовал он. Варах налил.

– А ты? – спохватился юноша.

Варму покачал головой и сглотнул:

– А мне нельзя.

– Да ладно тебе! – Эрих почувствовал, что пьянеет. – С одного раза ничего не случится! Пей!

И Варму сдался. То ли был виноват дождь, то ли Эрих смотрел уж больно жалостно…За первой кружкой пошла вторая, за второй – третья. Варму опьянел быстро.

– Пей еще… – просил Эрих.

Но человек льва вдруг словно очнулся.

– Нет! – сказал он решительно, отстранив протянутую кружку, поднялся и ушел, пошатываясь, под дождь и застыл, подставив лицо падающим с неба каплям. Эриху стало грустно. Пить расхотелось. Юноша почувствовал себя предателем.

Встав на четвереньки, он пополз к одиноко мокнущему другу.

– Варму… – тихо позвал он.

Человек льва не шелохнулся.

– Варму, прости! – почти выкрикнул Эрих, обхватывая его колени руками. – Прости!

Варах быстро наклонился, и друзья обнялись.

– Я сумел остановиться, – проговорил Варму хрипло. – Слышишь? Мне больше не страшна эта дрянь! – и засмеялся в низкое, сыплющее дождем небо.

И хромой понял, что возненавидел его окончательно.

Вечером Варму подошел к мрачно нахохлившемуся Эриху и, не дожидаясь разрешения, сел рядом. Русоволосый вождь был трезв и очень спокоен. Некоторое время бывшие друзья молчали, потом варах спросил: – Почему?

Эрих сделал вид, что не понимает.

– Ты изменился. – продолжал Варму. – И мне кажется, что ты мне завидуешь.

Эрих молчал. Ненависть душила его.

– Ты завидуешь мне. – вздохнул вождь. – Потому что у меня две здоровых, сильных ноги, и я могу передвигаться без палки? Мне жаль, Эрих. Я отдал бы тебе свою ногу, если бы мог…Ты мне как брат.

Юноша молчал, собираясь с мыслями. Он был подавлен.

Человек льва смотрел на него. В его глазах были боль и грусть. И сочувствие, и понимание…Так обычно смотрят на лошадь, сломавшую ногу, прежде чем перерезать ей горло…

И Эрих не выдержал. С хриплым криком он рванулся вперед и изо всех сил ударил Варму в лицо. Сцепившись, мужчины покатились по плоту. Эриху повезло – он оказался сверху. Подмяв под себя вараха, хромой с наслаждением бил его головой о деревянный настил, рыча и выкрикивая ругательства. Оглушенный Варму почти не сопротивлялся.

– Ненавижу! – кричал Эрих. – Ненавижу! Все из за тебя!

На шум сбегался народ. Эриху закрутили руку за спину и оттащили в сторону. Юноша отбивался, как одержимый.

– Ненавижу! – продолжал кричать он. – Я тоже вождь! Все из за тебя!

Мело черпанул воды из реки и выплеснул ему в лицо. Эрих захлебнулся и замолчал, медленно приходя в себя.

– Отпустите его. – услышал он ровный, холодный голос Варму, и невольно восхитился его выдержкой – вот что значит истинный вождь!

Эриха сразу же отпустили, и он бессильно опустился на помост. Человек льва присел рядом на корточки– губа у него была разбита, по щеке текла кровь.

– Посмотри мне в глаза. – тихо попросил варах, и вдруг прикрикнул. – Ну?

И юноша подчинился. Варму долго изучал его лицо, потом сказал тихо-тихо, так, чтобы его не слышал никто, кроме Эриха: – Ты был мне другом. Я любил тебя, как брата. В том, что случилось, есть и моя вина – не заболей я тогда…Что ж, поздно… Ты хочешь быть вождем, мой бывший друг. Так будь же им! А я уйду… – в его голосе прозвучала такая боль, что у Эриха защемило сердце, но юноша упрямо молчал.

– Присмотри за моим сыном… – попросил Варму, напоследок. – И удачи тебе, хромой!

Он ушел, не обернувшись. Плот подплыл к берегу, и человек льва легко соскочил на песок. За его спиной болтался полупустой мешок. По прежнему не оглядываясь, Варму шагнул в заросли камыша и исчез…

Эрих, мокрый и притихший, смотрел ему вслед. Он победил, но не испытывал ни малейшей радости – только безнадежную, глухую тоску.

– Варму! – выкрикнул юноша, пытаясь подняться. – Стой!

Только ветер прошуршал в камышах. Варах ушел.

– Нет! – закричал Эрих. – Нет! – и, рыдая, рухнул обратно на помост. Никто не попытался его утешить.

Глава 13. Вирри

На следующее утро путешественники продолжили спускаться по реке. Эрих, срезавший себе новую палку, хотел было встать у руля, но Нор отстранил его.

– Не смей! – прошипел гривастый с угрозой. – Это – не твое место, гончар!

И Эрих не стал настаивать. Подняв весло, он проковылял на край плота и принялся грести.

Его блуждающий взгляд то и дело возвращался туда, где раньше стоял Варму, и каждый раз юношу передергивало: ему не хватало вараха– его спокойного, уверенного голоса, белозубой улыбки и веселого, искреннего смеха.

Эрих ругал себя последними словами за глупость и самонадеятельность. Дурак – возомнил себя вождем! Где теперь Варму? Жив ли он? Мокнет ли под дождем или у него есть крыша над головой? И каково ему одному в незнакомых местах? Суждено ли им еще встретиться, или русоголовый навсегда сгинет в бескрайней степи? У Эриха не было ответов на эти вопросы.

Юношу успел уже трижды раскаяться, но прощения просить было не у кого.

Мрах неслышно подошел и присел рядом.

– Натворил ты дел, хромой! – сказал он с осуждением. – Ну и как, доволен? Добился, чего хотел?

Эрих покаянно понурился.

– Не вижу особой радости. – Фыркнул львин. – Неужто совесть заела? А как же вождь, великий и непобедимый? Передумал?

Эрих закрыл лицо руками и отвернулся. Ему хотелось завыть.

– Я знаю тебя с детства. – продолжал Мрах. – Но вчера, видят великие духи, ты сумел меня удивить! Не думал, что ты способен на такую подлость!

Эрих застонал и взмолился: – Уходи! Или я тебя ударю!

Мрах, нимало не испуганный, пододвинулся поближе. Его шерсть встала дыбом, хвост бешено метался из стороны в сторону.

– Не уйду! – заявил он. – Так что можешь начинать бить прямо сейчас! Я – слабее Варму, у тебя получится!

Эрих оторвал от лица руки и робко посмотрел на друга.

– Если с Варму что-нибудь случится, – прошипел Мрах, и его острые клыки сверкнули на солнце. – Я тебе этого никогда не прощу! Понял, хромой?

Эрих прикрыл глаза. Последние искры надежды медленно погасли в его сердце. Отбросив ставшее ненужным весло, юноша оттолкнулся отбревенчатого настила и прыгнул в реку. Прохладная вода с плеском сомкнулась над его головой. Эрих погружался все глубже и глубже, подхваченный течением. Совсем скоро ему стало не хватать воздуха, но юноша никак не решался вдохнуть воду. Наконец удушье стало нестерпимым, и тонущий в последний миг рванулся к спасительной поверхности, но не успел – горло сжала невидимая рука, и прохладная вода хлынула в его горящие огнем легкие.

«Вот и все…»-отрешенно подумал Эрих, медленно погружаясь во тьму.

Сильные, покрытые мехом руки подхватили его и потащили вверх. Мрах вынырнул, отплевываясь, и помахал ждущим на плоту сородичам:

– Нашел!

Бесчувственного Эриха вытащили из воды и уложили на настил. Мрах, не бращая внимания на боль в раненом плече, начал делать ему искусственное дыхание. Молодой львин действовал четко и умело – не зря Варму учил его – пригодилась наука!

Эрих захрипел и забился, выкашливая воду. Несколько раз прерывисто вздохнув, он, наконец, открыл глаза.

Мрах со всей силы залепил ему пощечину – его трясло.

– Никогда! Никогда, слышишь! Не делай Этого больше! – выдохнул он, клацая зубами. – Или я сам тебя убью!

Эрих хихикнул – похоже, у него начиналась истерика, и пообещал: – Хорошо, не буду…

Мрах прижал ладонь к ране на груди и начал заваливаться набок. Эрих подхватил друга и уложил рядом.

– Что-то мне нехорошо… – пролепетал львин и отключился.

Несостоявшийся утопленник сидел рядом и с нежностью разглаживал его мокрую гриву.

Варму охотился. Уже почти четыре часа русоволосый воин лежал в зарослях у оленьей тропки, сохраняя почти полную неподвижность, и ждал. Человек льва был голоден, и рези в пустом желудке отнють не улучшали его и без того плохого настроения.

Живя в племени, он уже почти забыл, как непросто охотиться в одиночку, без загонщиков. Лежать было скучно, и от нечего делать Варму выполнял в уме несложные арифметические действия. Спешу добавить – несложные для нас, современных людей. Для вараха же это было серьезным открытием: никому из его знакомых ранее не приходило в голову считать подобным образом ничего, кроме пальцев.

«Четыре раза по четыре… – бормотал себе под нос человек льва. – шестнадцать? Ага, правильно! Четыре раза по семь…»

Развлекаясь подобным образом, Варму в конце-концов так увлекся, что едва не прозевал появление вожделенной добычи: маленькая оленуха, постукивая копытцами, прошла мимо и уже удалялась, когда опомнившийся охотник схватился за копье. Но все таки он успел – короткий сильный взмах, меткий бросок, и оленуха покатилась по траве; острый кремниевый наконечник раздробил ей шейные позвонки. Варму возликовал – наконец-то он поест вдоволь!

Насобирав хвороста, человек льва развел костер и освежевал добычу. Вскоре над рекой поплыл запах жареного мяса. У вараха не было соли, но он был настолько голоден, что готов был слопать всю оленуху сырой.

Тоненькие листики дикого лука послужили неплохим дополнением к жаркому – изголодавшийся мужчина едва дождался, когда оленина прожарится, и умял все до последней крошки, обжигаясь и постанывая от наслаждения. Безусловно, ему было очень вкусно.

Наевшись, Варму развесил оставшееся мясо над костром и задремал. Ему было хорошо и удобно на теплом песке.

Что-то острое кольнуло вараха в основание шеи. Спящий поднял руку, чтобы убрать помеху, и его пальцы сомкнулись на древке копья. Мгновенно проснувшись, Варму крутанулся на месте, одновременно дергая копье к себе, и вскочил. Вокруг почти потухшего костра стояли люди, не меньше десятка. Варах был окружен.

– Кажись, попался… – сказал сам себе человек льва и опустил бесполезное копье – противников оказалось многовато.

Чужие воины ему не понравились – смуглые, в одних набедренных повязках, грубые тупые лица заросли шерстью по самые глаза…К тому же, от них воняло… Фи! Уж лучше бы львины– те хотя бы моются!

Вот только выбирать-то не приходилось…

Чужаки связали Варму руки за спиной и забрали все его вещи и оружие. Висящий на шее вараха резной клык, правда, не тронули – похоже, украшение внушало им священный ужас. Русоволосый остался в одних штанах и льняной рубашке, и, сидя на песке, с тихим бешенством наблюдал, как грязные дикари делят его имущество. Помешать им он не мог.

Покончив с мешком Варму, дикари расселись вокруг костра и с аппетитом пообедали успевшей подкоптиться олениной. Человек льва в бессильной ярости смотрел, скрипя зубами, как исчезает с таким трудом добытое им мясо.

Подкрепившись, дикари без особых церемоний поставили Варму на ноги и погнали через заросли, подгоняя вздумавшего упираться пленника пинками и ударами палок. В конце-концов вараху надоели их издевательства: ноги-то ему не связывали…

Варму успел уложить четверых, прежде чем удар дубинкой по голове не отправил его в темноту.

Нор и Рашаня сидели на краю плота, свесив ноги в воду, и ловили рыбу. Нору не везло, и он злился – за час пара жалких карасиков!

А у Рашани вон – почти полное ведро!

Нет, это перебор!

Обижаться на любимую всерьез Нор не мог, но все равно было досадно! Отложив удочку, опозорившийся львин встал и отправился на поиски чего-нибудь съесного. Его подруга, в этот момент подсекавшая очередную рыбину, даже не обернулась.

Недовольный и взъерошенный, юноша понюхал воздух, надеясь, что ветер донесет до него запах вкусненького, и насторожился – пахло гарью!

В степи нередко приключались пожары, но вчера над равниной прошла гроза, щедро полившая траву дождем. Мокрая трава не горит – истина, известная даже младенцам. Но если это – не пожар, значит…значит – это костер! Варму?

Нор снова принюхался – определенно, пахло костром! Львину даже показалось, что он чует запах жарящегося мяса.

– Ням-ням! – сказал сам себе голодный Нор. Он бы тоже не отказался от кусочка жаркого. Или двух, или трех…

Желудок заурчал, требуя пищи, и львин раздраженно клацнул зубами: с мясом придется подождать– прежде, чем его съесть, надо сначала понять, кто и где его жарит…

Задумавшись, Нор не глядел по сторонам и едва не свалился, споткнувшись о спящего на солнышке Эриха.

– Под ноги смотри, блохастый! – рявкнул разбуженный Эрих, подскакивая.

– Вождь недоделанный! – не растерялся Нор.

Хромой схватил обидчика за ногу и дернул.

Нор пронзительно мявкнул и полетел вверх тормашками. Через мгновение оба уже катались по плоту, мутузя друг друга почем зря. Полетели клочья шерсти. Трещала разрываемая одежда.

– Кот драный! – орал Эрих, пытаясь ухватить львина за хвост.

– Лысая обезьяна! – выл Нор, кусая противника за ухо.

– Хромуля!

– Гривастый!

– Аааа, хвост!

– Ухо пусти, гад!

– Мама! Мяу!

Плюх! Плюх!

Увлекшись, противники незаметно подкатились к краю плота. Миг – и оба к восторгу зрителей уже бултыхались в забортной воде – на их схватку сбежались поглядеть почти все.

Отфыркиваясь и отплевываясь, они даже в воде продолжали обмениваться ударами. Нор устал первым: увернувшись от очередной плюхи, львин попытался влезть на плот, но Эрих за хвост сдернул его обратно. Львин с головой ушел под воду и тут же вынырнул, кашляя и чихая.

– Что, котяра, не любишь купаться? – усмехнулся Эрих, плавающий, как рыба.

Львин, прижав уши, зашипел на него и предпринял новую попытку покинуть реку. И снова Эрих стащил его в воду.

– Отстань, а? – Взмолился Нор.

– Неа! – радостно оскалился хромой. – Ты у меня будешь мокнуть, пока все твои блохи не передохнут!

– Ах ты! – зарычал Нор, пытаясь достать противника ногой. Это была ошибка – Эрих увернулся, нырнул и, поймав львина за хвост, потащил под воду.

Некоторое время молодые охотники колошматили друг друга в глубине, потом у них, похоже, закончился воздух, и оба вынырнули.

– Я тебя все равно утоплю! – пообещал Эрих, задыхаясь.

– Не дождешься! – огрызнулся Нор.

На краю плота появился Миха:

– Я вас обоих сейчас утоплю, если не прекратите! – пригрозил он, взмахивая веслом. – Надаю по вашим дурацким бошкам – и все, привет семье! А ну вылазте быстро!

Эрих и Нор подчинились – им совсем не хотелось, чтобы Миха колотил их веслом по головам. Обменявшись напоследок парой тумаков, драчуны выбрались на плот и застыли в угрожающих позах, готовые сцепиться по новой.

– Мих, кидай их обратно. – Посоветовал Намар. – Они еще не накупались!

– Перебьются. – отмахнулся Миха. Бросив весло, молодой силач встал между разошедшимися охотниками и спокойно сообщил: – Значит так, друзья – кто первый дернется, тому языком чистить рыбу, которую Рашаня наловила. И если я найду хоть одну оставленную чешуйку…

И Эрих, и Нор мигом растеряли всю воинственность: они знали – Миха слов на ветер не бросает и вполне может осуществить свою угрозу.

– Мы больше не будем… – пообещали недавние противники хором, чувствуя себя при этом нашкодившими мальчишками.

Миха погрозил обоим пальцем, собираясь вернуться к прерванным дракой делам.

– Миха… – робко окликнул его Нор.

Рыжеволосый вопросительно поднял бровь:

– Что, доброволец? Подумай, друг, там много рыбы!

– Не то! – отмахнулся львин. И рассказал о дыме.

Миха с трудом удержался, чтобы не надавать Нору пинков. Схватившись за голову, он простонал:

– Но почему, о великие духи, я узнаю об этом только сейчас? Вроде взрослые парни, а хуже малых детей! И как Варму с вами справлялся?

Нор молчал, потому что Миха был прав. Львину было ужасно стыдно.

Варму очнулся от холода. Он лежал на дне глубокой – в два человеческих роста ямы, в луже гнилой воды. Над головой сияла луна.

– Что за на! – выругался варах сквозь зубы. – Я что, опять напился?

Но во рту не ощущалось ни малейшего привкуса браги.

«На похмелье не похоже. С похмелья голова болит совсем по другому. Не понимаю…»

Держась за влажную земляную стену, человек льва с трудом поднялся на ноги. Тело отказывалось слушаться, в глазах темнело.

Ощупав голову, Варму обнаружил на затылке шишку величиной с куриное яйцо. Волосы вокруг запеклись кровавой коркой.

«Ерунда какая-то…»-размышлял варах. – «Как я тут оказался? И что со мной произошло?»

Последним, что он помнил, была охота на оленуху, и искренне недоумевал, каким чудом из прибрежных зарослей сумел переместиться в столь негостеприимное место. Возможно, ему помогли? Тогда становилось ясно, откуда шишка – оглушили чем-нибудь тяжелым и притащили сюда. Но кто и зачем?

Сидеть в яме было скучно, и Варму попробовал выбраться, но не смог подняться даже на пару локтей – мягкая земля осыпалась под руками, не давая опоры.

– Зато согрелся малость. – утешил сам себя пленник.

Убедившись, что забраться на стену не получится, варах призадумался. Ему было холодно, сильно болела голова, хотелось прилечь, но кругом была вода.

«Хоть бы травы какой накидали или веток, – ворчал русоволосый. – Так и околеть можно!»

Чтобы не замерзнуть окончательно, Варму устроил себе небольшую тренировку. Используя вместо копья короткую палку, воин долго приседал, наклонялся, махал ногами и прыгал, ведя бой с невидимым противником. Утомившись, он выбросил ставшую ненужной палку в лужу и загрустил.

Небо над головой посветлело – занимался рассвет. От разогретого тела валил пар, голова больше не болела, но проснулись жажда и голод. Никто не приходил его проведать. Если так пойдет и дальше, придется пить натекшую в яму грязную воду.

Чтобы человек льва, вождь, художник и лекарь, стал так унижаться! Да никогда!

Собравшись с силами, Варму сложил ладони рупором и заорал во всю мощь своих здоровых легких. Вопль получился что надо.

– Гады! – кричал варах. – Уроды! Идите сюда!

И «гады» и «уроды» вскоре появились. Двое почти голых мужчин, с копьями в руках, склонились над ямой, разглядывая пленника.

– Чего так долго? – радостно приветствовал их Варму. – Я жрать хочу! Еды несите, придурки!

«Придурки» не понимали.

– Ам-ам! – жестами пояснил варах и похлопал себя по животу. – Голодный я!

«Придурки» продолжали глядеть.

Варму начал злиться.

– Чего пялитесь? – рявкнул он. – Людей никогда не видели? Может, у меня рога выросли? Несите жрать, или проваливайте!

«Гады» и «уроды» о чем-то тихо посовещались между собой и исчезли. Варах снова остался один.

Нор и Рашаня лежали в густом кустарнике и наблюдали. Стойбище было совсем рядом – стрелой достанешь!

По правде говоря, смотреть тут было не на что – с десяток жалких, кривобоких тростниковых хижин и пара костров. Смешно!

Дикари – смуглые, волосатые, но высокие и широкоплечие люди в набедренных повязках, а то и вовсе без них, занимались своими повседневными делами. Вокруг костров носились голопопые грязные дети, мужчины мастерили оружие, женщины таскали хворост и готовили.

Сидевшие в засаде насчитали около двадцати взрослых воинов и примерно столько же женщин. Это было важно – ведь и женщина способ-на при необходимости дать камнем по голове!

Двое подростков весьма дикого вида, держась за руки, вышли из зарослей и прошли буквально в нескольких шагах от затаившихся львинов. Девушка оправляла набедренную повязку и улыбалась. Нор заметил, что у нее не хватает передних зубов, а под глазом темнеет синяк.

– Красотка. – презрительно фыркнула Рашаня.

Нор шикнул на нее, и львия замолчала.

– Гляди! – зашептал юноша, показывая чуть в сторону.

Небольшая группа дикарей – человек пять, отделились от ближайшего костра и направились к реке. На плечах они несли остроги.

– Волосатики любят рыбку! – усмехнулась Рашаня.

Со стороны поселка послышался приглушенный крик. Голос показался львинам знакомым, и они навострили ушки.

– Уроды! – прокричал голос. – Мне скучно! Эй, кто-нибудь!

Нор и Рашаня удивленно переглянулись. Да, этот голос был им более чем знаком.

Одна из женщин, одетая, между прочим, в запасную рубашку Варму, поднялась и подошла к вырытой в земле яме. В руках у нее был прутик с жареным мясом. Приблизившись к краю, женщина что-то быстро проговорила на непонятном гортанном языке и бросила мясо в яму. Через мгновение мясо вылетело обратно.

– Выпустите меня отсюда! – заорал сидящий в яме. – Тут мокро!

Женщина подобрала мясо и, опустившись на колени, с умоляющим видом простерла вниз руки.

– Пшла вон! – донеслось из ямы.

Женщина продолжала стоять, понурившись. Внезапно земля, размокшая от дождя, подалась, и, взвизгнув, дикарка взмахнула руками и полетела вниз.

– О великие духи! – донеслось из ямы. – Женщина, ты тяжелая!

Рашаня издала какой-то непонятный звук и уткнулась лицом в ладони – ее плечи тряслись от с трудом сдерживаемого смеха. Нор присоединился к подруге – теперь оба были абсолютно уверены в том, что в яме сидит именно Варму.

Отхохотавшись, львины продолжили наблюдение. Падение соплеменницы не осталось незамеченным – вокруг ямы вовсю суетились дикари. Они кричали, бегали и вообще вели себя очень странно. Две женщины, рыдая, рвали на себе волосы, дети выли.

– Пошли вон! – рычал снизу варах. – Не отдам! Что упало – то мое!

В дикарей полетели комья земли и камни – похоже, русоволосый развлекался вовсю.

Львинов снова начал разбирать смех.

– Они его боятся, что-ли? – спросила Рашаня.

Нор глупо хихикнул – похоже, что да!

Ну Варму, ну вождь! Даже сидя в мокрой яме, умудрился всех застращать до полусмерти! Нор даже немного посочувствовал дикарям – жили себе спокойно, рыбу ловили, а тут: Хоп! – и Варму… Ужас просто!

– Женщину в обмен на свободу! – между тем кричал Варму. – Смотрите все! Хорошая, молодая женщина! Даже стройная! Даже с зубами! Неужели она не стоит свободы?!

В дикарей полетел новый град камней. Женщина в яме завизжала.

– Гоните свободу! – изгалялся пленник. – Или я ее съем!

Визг несчастной разрывал барабанные перепонки.

– Что он там с ней делает? – спросила умирающая от любопытства Рашаня. – Неужто и вправду ест?

Нор потянул подругу назад.

– Пошли… – шепнул он, хотя спокойно мог бы говорить в полный голос – дикари подняли такой шум, что не услышали бы даже топанье стада мамонтов. Довольные львины поползли назад – они увидели все, что хотели. Пора было начинать операцию по спасению Варму от дикарей.

Или все же дикарей от Варму? Это – с какой стороны еще посмотреть…

Стояла глубокая ночь. Луна не показывалась, скрывшись за тучами. Накрапывал мелкий дождик. Варму дремал на большой куче веток, кутаясь в теплую, но вонючую шкуру; рядом, свернувшись клубочком, спала дикарка.

Варах был доволен. Да, он по-прежнему сидел в яме, но теперь у него были еда, вода и шкуры. И даже женщина! С женщиной стало не так скучно. С ней можно было поболтать. Дикарка поначалу жутко боялась русоволосого, и была готова на все, лишь бы тот не сердился. Разумеется, она не понимала вараха, и они общались жестами и звуками, но Варму при желании сумел бы договориться даже с пнем. Очень быстро пленный вождь выяснил, что женщину зовут Во, ей девятнадцать лет, она замужем и успела родить троих детей, двое из которых умерли, а старший сын болен непонятной болезнью и тоже, наверно, умрет. Муж Во взял себе еще одну жену, помоложе, а ее, Во, постоянно колотит. Дикарка очень удивилась, когда Варму сказал, что не бьет свою жену: у них в племени все мужчины били жен… Во не умела считать даже до пяти, но любила рисовать, и оказалась не такой уж глупой, только очень запуганной.

Варму не кричал на нее и ни разу не ударил, он был красив и силен, и бедная женщина вскоре прониклась к нему любовью и благодарностью. Она совсем не хотела вылезать из ямы и возвращаться к мужу, и обрадовалась, когда русоволосый позволил ей остаться.

Теперь Во спала, спокойная и умиротворенная, рядом, и варах не мог не думать о ее тяжелой судьбе. В свои неполные двадцать дикарка выглядела хуже, чем Мара! А ведь Маре тридцать один и она родила шестерых!

Но Мару никто не бьет по пять раз в день, она живет в теплом, уютном доме и не знает нужды ни в еде, ни в ласке… И дети у нее не умирают один за другим. Варму жалел Во от всего сердца и решил, что заберет ее с собой, если предоставится такая возможность. Конечно же, не второй женой: просто заберет, и все, а там будет видно. Среди ногама есть несколько подходящих вдовцов: может, и сговорится с кем – все лучше, чем тут!

Во спала, говорить стало не с кем, и варах тоже начал клевать носом. Внезапно наверху что-то зашуршало, и прямо на голову пленнику посыпалась земля.

– Вождь, а вождь… – Услышал русоголовый. – Вождь, ты тут?

На фоне неба появился темный силуэт с округлыми торчащими ушками. Львин!

Удивленный и обрадованный Варму привстал.

– Это я, Нор! – донеслось сверху. – Я за тобой! Ты не против?

Варму не возражал.

Во завозилась и проснулась.

– Тихо! – велел ей варах, для наглядности прижимая палец к губам. Дикарка послушалась.

– Лови веревку, вождь!

Варму поймал брошенную веревку.

– Вовремя вы! – рассмеялся он. – А то тут ужасно скучно!

Во глядела, открыв рот, как он лезет вверх. Выбравшись из ямы, варах перегнулся через край и спросил:

– Во, ты со мной?

Женщина поняла и поспешно закивала.

– Тогда вперед!

Во не пришлось повторять дважды. Через несколько мгновений она уже стояла рядом в Варму.

– Ооо! – протянул Нор. – Женщина! Вождь, это кто?

– Это Во. – пояснил Варму.

Львин хмыкнул.

– Твоя новая жена?

– Не, твоя! Мне пока Мары хватает.

– Обойдешься. – фыркнул Нор. – Она грязнуля.

– Так отмоем… – предложил варах. – Ты только скажи «да»! Сам, лично, прослежу – такая чистая будет!

Нор зашипел.

Во, не понявшая ни единого слова, смущенно улыбалась.

Со стороны стойбища послышался крик.

– Вождь, тикать надо! – предложил мгновенно посерьезневший Нор. – Заметили нас!

К яме бежали люди.

Варму схватил Во за руку и потянул к ближайшим кустам, но женщина неожиданно уперлась.

– Сын… – залопотала она, указыаая на хижины. – Сын…Там!

Варах понял – Во хочет забрать ребенка.

Между тем, дикари приближались. Варму прикинул на глаз – десятка полтора, не меньше: многовато для двоих мужчин и одной женщины! Но Во было жалко – не бросать же ее, а без сына она не пойдет.

Русоголовый вождь наклонился и подобрал с земли довольно толстую палку и издал громкий воинственный клич.

– Повоюем? – спросил он у Нора.

Львин удивленно округлил глаза:

– Вождь, ты сдурел? Они ж нас сметут!

– Не сметут! – уверенно ответил Варму и поднял палку.

Дикари были уже совсем рядом. Дружной толпой они перли прямо на замершую у ямы троицу.

– Йаху! – выкрикнул варах и прыгнул вперед. Его палка мелькнула в воздухе и обрушилась на голову одного из нападающих. Оглушенный воин покачнулся и полетел в яму, а Варму, ловко подхватив выпавшее из его рук копье, с новым воинственным кличем крутанулся на месте, орудуя копьем, как дубиной. Сразу двое нападающих покатились по земле – один держался за разбитый нос, второй получил ногой в живот. Остальные в испуге шарахнулись назад.

– Куда же вы? – крикнул им Варму. – А драться?

Но дикари, похоже, передумали драться. Побросав оружие, они один за другим попадали на колени, с мольбой протягивая к разбушевавшемуся вараху руки.

– Вирри! – в один голос завопили они. – Вирри!

Пораженный Варму глядел на них, все еще сжимая в руках чужое копье.

– Рот закрой! – посоветовал ему Нор. – А то летучая мышка залетит.