Текст книги "Ровесники. Герой асфальта (СИ)"

Автор книги: Елена Курносова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

– Совсем стыд потеряли! – Взвизгнула тётка с поросячьими глазками. – Перепихнуться негде, так они сюда явились людей смущать!

– Да они все сейчас такие! – Воодушевлённо подхватила вторая, крашеная хной, с большой бородавкой на подбородке. – У Маши, вон, у соседки, сын каждый день на рогах ходит! Хамит, харкается прямо под ноги. Ничего святого!

Мне тоже захотелось харкнуть ей прямо в лужёную глотку. Дуры… Будто они не понимают, почему мы тут лежим – крик Виталика, когда он сюда влетел, потряс, должно быть, весь этаж.

– Не кричите, пожалуйста. – Проявив весь свой такт, Виталик обратился к тёткам. – Мы ничего плохого не делаем. Посидим тут немного – и уйдём.

– Вы не сидите, юноша, вы, кажется, лежите прямо на своей подружке. – Всё так же сварливо заметила бородавчатая фурия. Впрочем, от истины она ушла не далеко – Виталик действительно практически закрывал меня своим телом так, словно мне грозила смертельная опасность извне.

– Посмотри, где она. – Шепнула я ему на ухо. Он послушно отполз и высунул голову за кресло.

– Ну что?

– Сидит в очереди.

– Нам никак проскользнуть нельзя?

– Нет. Слишком близко. Придётся ждать, пока она в кабинет не зайдёт.

– А народу много?

– Человек пять…

– О господи…

Пять человек… Ожидание затянется на добрый час… Я с ума сойду сидя здесь, в такой неудобной позе. Да ещё под кудахтанье этих идиоток. И чего такие у гинеколога забыли? Климакс обеих что ли замучил? Или мужья на старости лет триппером наградили? От безысходности ситуации мне хотелось плакать.

– Смотрите. – Снова завела старую пластинку свинообразная мадам. – Сейчас медсестра какая-нибудь сюда войдёт – и прогонит вас в шею.

– Пока не пришла – мы посидим. – Мгновенно отпарировал Виталик. – Не надо за нас переживать, у вас, наверное, своих дел по горло.

– А ты мне не хами…

– А я вам и не хамлю. Просто не лезьте куда вас не просят.

В последнее время Виталик не переставал меня удивлять своим резко изменившимся поведением. То ли любовь делала его таким решительным, то ли просто обстоятельства вынуждали всё чаще проявлять характер. Иногда мне казалось, что это не его я тогда встретила возле кабинета Марго больше полугода назад. Тот парень был гораздо мягче и спокойнее. И надёжней, как ни странно. А этот, нынешний, похоже, вжился в образ собственника и считал своим долгом всё и везде решать за меня. Почему меня это так беспокоило? Стоило бы радоваться, ведь рядом есть хороший человек, на плечо которого всегда можно опереться в тяжёлую минуту. Как, например, сейчас. В первую очередь Виталик думал только обо мне. Он заботился ТОЛЬКО обо мне. И переживал только за меня, игнорируя порой свои собственные проблемы – только в этом, пожалуй, Виталик оставался прежним.

Время шло… Первый урок мы уже безнадёжно пропустили. Беременная девушка вышла из кабинета, и бородавчатая корова подпрыгнула со стула, торопясь войти вместо неё. И то хорошо, одной язвой меньше. Я высунулась из-за кресла, чтобы в последний раз посмотреть на свою добрую фею – прекрасную и чистую как Дева Мария, носящая под сердцем Христа. Наши взгляды встретились.

– Всё сидите?

– А что ещё делать? – Я беспомощно пожала плечами. Девушка задумчиво обернулась вглубь коридора.

– Твоя мама возле кабинета стоматолога сидит?

– Да.

– Это та, что в бордовом костюме?

– Да. Как это вы догадались? – Неизвестно почему я машинально назвала девушку на «вы». Было в ней что-то, не позволяющее вести себя фамильярно.

– А вы с ней похожи очень. Интересная женщина… – Девушка ещё какое-то время в раздумии постояла около нас и вдруг пристально взглянула на Виталика. – Следи за мной отсюда внимательно, хорошо? Времени у вас будет мало.

– На что?

Но она уже ушла, и Виталик, следуя её указаниям, подполз к самому краю нашего укрытия, осторожно выглянул из-за ручки кресла. Мне безумно хотелось последовать его примеру, однако рисковать я не стала и только спросила нетерпеливо:

– Ну? Чего там?

– Подожди. – Отмахнулся он взволнованно. Где-то совсем рядом возникла небольшая суета, я могла её только слышать.

– Ой… Вот растяпа… – Прозвучал огорчённый голос моей новой знакомой.

– Ничего, ничего. Не беспокойтесь, девушка, я соберу.

Это говорила мама.

– Ой… Спасибо, вы так любезны.

В этот момент Виталик подскочил и, вцепившись мне в руку, резко дёрнул за собой.

– Быстрей!

Три молниеносных прыжка нам потребовалось для того чтобы оказаться возле выхода, и уже на бегу я успела бросить мимолётный взгляд на кабинет стоматолога. Молодая женщина стояла посреди коридора с видом наивной, беспомощной девочки, обе руки положив на свой большой живот, а моя мама, согнувшись, собирала с пола какие-то справки и бумажки с анализами прямо под её ногами. Я увидела только её спину в хорошо знакомом мне бордовом пиджаке, и это было последнее, что запечатлелось в моей памяти.

Мы бежали по лестнице, не чувствуя под ногами ступенек. Не останавливаясь на первом этаже, пулей вылетели на улицу и только там, наконец-то с облегчением перевели дух.

– У-уф… Пронесло…

– Не говори, я чуть не поседела от страха…

Сердце всё ещё часто колотилось в груди, как будто пару минут назад я была на волоске от смерти.

– Кто это такая? – Поинтересовался Виталик. – Ты с ней знакома что ли?

– Да нет. Пока ты за картой ходил, мы немного поговорили. Она мне посоветовала тест купить прежде, чем к врачу идти.

– Какой тест?

– На беременность. Какой же ещё?

– А где он продается?

– В аптеке, где же ещё? У тебя деньги какие-нибудь есть?

– Деньги? Сейчас посмотрю. – Виталик полез в карман рубашки и вскоре извлёк оттуда смятую десятку с пятирублевой монеткой. – Вот, всё что есть. А сколько нужно?

– Понятия не имею. Она сказала, тест дешёвый, но надёжный. Пошли купим.

– Что, прямо сейчас? – Судя по голосу Виталика, эта перспектива его не устраивала на данный момент.

– А что, у тебя другие планы?

– Вообще-то да. Пойти поучиться немного. Через десять минут четвёртый урок начнется, мы на него как раз успеваем.

Уроки, уроки… Во мне поднялось раздражение на Виталика. Ему, конечно, легко сейчас думать об уроках!

– Знаешь, я всё равно ничего не смогу там понять. У меня голова не тем забита. Пошли до аптеки добежим, это близко.

Аптека действительно была близко – внутри нашего местного рынка. Вот только там меня ожидало глубокое разочарование. Грустная продавщица-фармацевт с сожалением сообщила, что на сегодня тесты закончились.

– Приходите завтра с утра, девушка. Должны завезти.

Завтра с утра… Дай бог до этого времени не свихнуться на нервной почве. Из аптеки мы с Виталиком вышли как опущенные в воду.

– Вот же невезуха… – Виталик остановился посреди рынка, мрачно глядя вокруг. – Такое впечатление, что у нас на Бахче каждая вторая баба тесты проводит целыми днями… Чего делать будем?

Думала я недолго…

– Пошли в Звёздный Городок. Там наверняка есть.

– Пошли. Но только после уроков давай, ладно?

– Слушай, ты меня достал уже со своими уроками! – Взвилась я в порыве досады. – С каких это пор ты стал таким примерным учеником?! С тех пор, как появились проблемы посерьёзнее школьных контрольных?

Краска схлынула с лица Виталика, он побелел как полотно.

– Ты думай, о чём говоришь…

– А я и говорю то, что думаю!

– Ксюш, мне позарез надо на геометрии быть! Иначе мне в году труба полная!

– Тебе в геометрии, а мне в жизни полная труба!

На мой истерический крик стали оборачиваться прохожие. Виталик, казалось, не знал, куда ему деваться от стыда.

– Ксюш, ну не всё ли равно, когда мы купим этот чёртов тест – сейчас или на пару часов позже? Даже если ты до завтра подождёшь, чтобы здесь его купить, ничего за это время не изменится.

– За это время я изменюсь!...Ты просто ничего не понимаешь… – Энтузиазм внезапно прошёл, гнев уступил место горькому сожалению. Он ничего не понимал. Я могла сколько угодно распинаться тут перед ним, пугая окружающих людей – топать ногами, хлестать его по щекам… Если бы это помогло… Но я ясно видела, что Виталик не чувствует в полной мере моего душевного состояния, раз всё ещё думает о чем-то постороннем. Меня обижала эта его нечуткость. Но заставить его быть другим я не могла, как не могла ему передать словами всё своё отчаяние и весь свой ужас, порождённый неопределенностью. Лучше знать правду, чем не знать ВООБЩЕ НИЧЕГО. И чем скорее, тем лучше. Я и так пережила сегодня слишком большой стресс, чуть не попавшись маме с поличным. Хороша же была бы я, сидящая в очереди возле гинекологического кабинета! Спасибо той милой молодой маме, дай бог ей родить хорошего, здорового малыша! Если бы все люди были такими, на земле давно настал бы рай.

– Ладно. – Я посмотрела на Виталика отстранённо, ощущая странную апатию при виде его растерянности. – Иди на свою геометрию. Я одна до Звёздного дойду.

Он категорично мотнул головой:

– Даже не думай. Одна ты туда не пойдёшь. Там чужая территория.

– О, господи-и… Сколько уже можно всерьёз относиться к этой идиотской войнушке? Она, по-моему, никого уже не интересует, даже Вадьку.

– Вадька просто слово держит, которое Татьяне Евгеньевне дал. А на самом деле мы со звёздновцами не мирились.

– Мне ваша холодная война до лампочки. Варька туда в бассейн ходит? Ходит! Вот и меня на этой «вражеской территории» никто тронуть не посмеет.

– Всё равно я с тобой пойду!

– Иди ты на свою геометрию лучше.

– Ты же не заешь, где там аптека.

– Спрошу. Язык до Киева доведёт.

Диалог у нас происходил какой-то напряжённый и больше деловой, чем душевный. Виталик хмурился, я тоже не улыбалась, невольно представляя нас обоих со стороны. Типичная парочка подростков, попавшая в типичную ситуацию. И оба мы – и он, и я, вели себя тоже вполне типично.

– Слушай… Ну не пори ты горячку, я тебя умоляю. – Помолчав, снова начал внушать мне Виталик. – Давай пойдём в школу вместе, а потом вместе же пойдём в Звёздный!

– Извини, но мне сейчас, если честно, не до школы. – Тихо возразила я, с трудом сдерживая подступивший к горлу горький комок. – С геометрией у меня, слава богу, всё в порядке, в отличие от тебя. Так что ты иди и учись, а я пойду за тестом. Только деньги эти свои дай, а то у меня их совсем нет.

У меня, наверное, был такой серьёзный и умный вид, что Виталик, не говоря ни слова, подчинился – протянул мне свои жалкие гроши и виновато опустил глаза.

– Ксюш… Мне правда нужно быть на геометрии… Если бы какой-нибудь другой урок, а тут…

– Хватит оправдываться уже, а? – Было невыносимо дальше слушать его нытьё. – Я не обижусь, если ты со мной не пойдёшь. Иди давай, а то опоздаешь.

Он продолжал топтаться на месте:

– Ты правда не обидишься?

– Правда, правда, иди.

Оставшись одна, я, как это ни странно, почувствовала огромнее облегчение. Словно тяжелая гора вдруг упала с плеч и дышать стало гораздо свободней. Откуда возникла эта радость? Может, от того, что никто теперь не контролировал моих действий? Или я просто устала от кислой физиономии Виталика, угнетающей ещё больше моё и без того сумрачное настроение? В конце концов, я была счастлива прогуляться до Звёздного Городка одна…

Глава 41

Первый и последний раз я была здесь ровно полгода назад. Этого визита мне, правда, хватило бы на долгие годы жизни – он оставил в моей душе неизгладимый след. Сейчас я шла той же дорогой теперь уже одна-одинёшенька и нисколько не боялась вражеской территории. Война, как таковая, ещё, конечно, существовала в природе, но как бы сама по себе. С той последней бойни во дворе жилого дома ни одна из сторон больше не повторяла попыток атаки. Однако и перемирия официально никто не заключал. Противники будто взяли – и разом забыли о существовании друг друга, каждый сидел в своей норе и занимался своими делами.

Вадим с головой погрузился в репетиции – на конец мая был назначен новый спектакль-мюзикл по гениальному и бессмертному Шекспиру. Воронина и Овсянникова ставили «Двенадцатую ночь». Это была удачная идея, и тем более легко осуществимая при наличии натуральных брата и сестры близнецов, которые, как известно, являлись в этой пьесе главными героями. Мы с Виталиком тоже не остались без работы – я играла роль возлюбленной Вадима, а Виталик – возлюбленного Вари. Всё смешалось в нашей большой и дружной компании, и скучать никому из нас не приходилось.

Вадим вёл себя спокойно. Это было на редкость странно и очень не похоже на него. Помирившись с Виталиком в новогоднюю ночь, со мной он теперь обращался совершенно по-джентльменски – ни разу больше не подавал своему другу ни малейшего повода для ревности и подозрений. Окружающие каждый день ждали от Вадима какого-нибудь подвоха, учителя недоумённо пожимали плечами: не к добру было это затишье, что-то непременно должно было произойти. Однако время шло…Канарейка исправно посещал занятия, школьное имущество не портил и педагогов своими примочками не изводил. Казалось, что ему вдруг надоело быть плохим мальчиком, и он резко поменял свой скандальный имидж, решив вернуть себе почётное звание «гордость школы». Конечно, дело могло быть и в слове – Вадька слишком уважал Татьяну Евгеньевну и вряд ли был способен обмануть её доверие. И, тем не менее, по всему было видно, что эта война ему уже просто надоела. Когда-то, развлечения ради, Вадим придумал себе и всей своей компании интересную игру, и забава эта, со временем захватив их целиком, постепенно вошла в привычку. Но ничто в жизни не вечно, у каждой игры есть свой конец. И Вадим забросил свою «Зарницу» по-детски – как ребёнок швыряет под диван приевшуюся ему погремушку. Теперь он с усердием вживался в роль Себастьяна, отрабатывал танцы, учил тексты, и на вопросы о Звёздном Городке только досадливо морщился. А раз Канарейке расхотелось воевать, то и остальным ребятам тем более это было не нужно. Жизнь потекла ровная, спокойная. И если бы не шмонающийся по округе Шумляев со своими шакалами, всё было бы совсем хорошо. Хотя никто из нас особенно его и не боялся. А зря…

Звёздный Городок был как всегда в своём репертуаре. Гладко вымыт и вычищен до блеска. Весна, казалось, пришла сюда гораздо раньше благодаря какому-то особому блату. Может быть, её выписали себе космонавты – как молоко, за вредность? Во всяком случае, шагать по непыльным тротуарам было очень приятно. Аптеку мне указали быстро, и я довольно легко её отыскала недалеко от Дома Культуры. Маленький квадратный домик со стеклянной дверцей. Узенькое помещение, народа мало. Неужели здесь действительно круче, чем у нас? На вид и не скажешь…

Чуть потеснив пожилую женщину возле окошка, я спросила, уже особо не краснея:

– У вас тесты есть?

– Есть. – Фармацевт сразу поняла, о каком тесте идёт речь, кивнула на витрину прямо над своей головой. – Вон там. Девятнадцать пятьдесят.

Я обречённо подняла глаза вверх. Белый пакетик, прилепленный к стеклу, действительно стоит девятнадцать пятьдесят. Это был тот самый тест, ради которого я проделала такой долгий путь. И сейчас, на расстоянии вытянутой руки, он был всё так же недосягаем.

– Будете брать? – Равнодушно поинтересовалась фармацевт, выглядывая из своего окошка как из бункера. Я в замешательстве покусала губы:

– У меня…пятнадцать рублей только.

Выражение лица за стеклом так и осталось унылым.

– Ну, тогда в другой раз приходите.

Просить её о чем-либо было бесполезно, и я, чтобы не задерживать очередь, медленно отошла от окошка. Всего четыре рубля пятьдесят копеек… Смехотворные гроши, а без них весь мой сегодняшний марафон терял свой смысл. Хотела быстрее узнать правду… И не получила ничего…По улице что ли пройтись с протянутой рукой?... Меня затрясло от нервного смеха, когда я представила себя, бедную девочку, одиноко бредущую по чистым улочкам Звёздного Городка, останавливающую прохожих: «У вас не будет рубля?»… «А у вас?»… «А у вас? ..Купить тест на беременность…»

Я уже жалела, что прогнала Виталика в школу. Был бы он сейчас рядом со мной, как мне стало бы легче! Он бы меня поддержал… И не было бы так обидно… Почему я одна? Почему именно я должна решать эту проблему, если мы вместе её создали? И почему сейчас, когда Виталик нужен мне больше, чем когда бы то ни было, его вдруг одолела тяга к учебе? Нарочно он, что ли, ушёл от трудностей? Дал денег и думал – отвязался? Да и были бы деньги, в конце концов! Их даже не хватило!

На всякий случай я обшарила все карманы своей сумки… Ноль….Пятнадцать рублей – и ни копейкой больше. Что же мне делать? Возвращаться домой несолоно хлебавши и сходить с ума весь оставшийся день? Вдруг я правда беременна? Вдруг всё в моей жизни уже летит под откос, а я ещё об этом не подозреваю?!

Выходить из аптеки не хотелось. Мне вообще не хотелось жить. Я стояла, тупо уставившись в стеклянную стену, и не чувствовала слёз, стекающих по щекам. И плевать было на то, что тушь пачкала глаза. Плевать было на всё. Я чувствовала себя самой несчастной на свете, самой преданной и несправедливо наказанной.

– Какие-то проблемы?

Я вздрогнула от неожиданности и с досадой обернулась: кто ещё посмел нарушить мое одиночество, мешая мне отдаваться своему горю? Рядом стоял очень высокий парень моего примерно возраста и участливо смотрел на меня…Дежа вю…Когда-то я вот так же стояла и думала о своём размазанном слезами лице. Только теперь эти мысли были вялыми и далёкими. Мне было решительно всё равно, что подумает, глядя на меня, этот парень. Я шмыгнула носом:

– Тебе-то что?

– Как это – что? Стоишь тут, плачешь. Может, помощь какая-то нужна?

– А ты что, служба спасения девять-один-один?

Мой язвительный сарказм ничуть не обидел молодого человека, он только улыбнулся обезоруживающе:

– Да вообще-то нет. Но серьёзно, может я помочь чем-то могу? Чего ты тут плачешь стоишь?

«А почему бы и нет?» – Внезапно подумала я. Четыре пятьдесят – сумма мизерная, чего стоит сейчас взять и попросить этого парня одолжить мне её в долг? Раз он и в самом деле такой отзывчивый! Смахнув слёзы, я повернулась к молодому человеку всем корпусом и задрала голову высоко вверх, стремясь разглядеть его как следует…

У него были прямые густые волосы цвета спелой ржи – таких естественных блондинов мне прежде встречать не приходилось. Точно такого же золотисто-русого цвета были и широкие брови парня, а из под них на меня очень тепло и дружелюбно смотрели серые, как осеннее небо, безмятежные глаза. Удлинённое лицо с широковатыми скулами, правильной формы прямой нос и чётко очерченный рот над волевым подбородком дополняли общую картину практически до совершенства. Я так долго и внимательно изучала этого юношу, что он в конце концов заволновался:

– Чего ты так на меня смотришь?

– Так… Ничего. – Способность поддерживать разговор постепенно возвращалась, и я даже смогла улыбнуться. – Мне кое-что нужно купить очень срочно. А денег не хватает.

Парень с пониманием кивнул.

– И много не хватает?

– Четыре пятьдесят.

– Всего-то? – Он откровенно засмеялся и сразу же полез в карман своей довольной скромной и далеко не новой джинсовой рубашки с коротким рукавом. – Так бы и сказала сразу. А то стоит тут сопли пускает. Держи…

Мне в ладонь мягко легла пятирублёвая монетка. Я попыталась возразить:

– Это много. Мне четыре пятьдесят нужно.

– Ну извини. – Юноша развёл руками. – Других у меня нету.

Пока я покупала злополучный тест, парень стоял на том же месте и, как видно, из чистой вежливости не смотрел в мою сторону, а когда я подошла, сразу же оторвался от созерцания пейзажа за стеклянной стеной.

– Всё в порядке? Купила, что хотела?

– Да. Спасибо. – Я снова подняла на него благодарный взгляд. Сердце зашлось от восторга: господи, и бывает же в природе столь редкостное сочетание души и внешности!

Он улыбнулся:

– Да что ты так смотришь на меня? Увидела чего-то там? На щеке что-то?

– Нет, нет, ничего. Просто так. – Засмеялась я, осознав, что веду себя глупо и, не сдержавшись, зачем-то брякнула. – Волосами твоими любуюсь. Впервые вижу такой красивый цвет.

– Я такую красивую девушку тоже впервые вижу. – Не остался в долгу юноша. И мне понравилось, как он это произнёс – без чрезмерной лести и без лишнего пафоса. Чувствовалось, что делать комплименты девушкам он не умеет, а говорит лишь то, что действительно думает. И мне, обращаясь к нему, тоже хотелось быть искренней:

– Ни за что не поверю, что у вас тут нет красивых девушек!

– У нас разные есть. А ты сама разве ну тут живешь?

Вот тебе раз… Я в замешательстве смотрела на молодого человека, пытаясь угадать, имеет ли он отношение к той компании, с которой у нас официально идёт вражда. Сколько ему лет? Вроде бы и мой ровесник, а может, и гораздо старше. Вдруг он хорошо знает тусовку Кирилла Дубровина?... Почему-то неприятно было считать врагом этого доброго, красивого парня – я даже ужасалась тому, насколько он мне нравился.

– Я…С Бахчи. – Лгать этим серьёзным, умным глазам было невозможно.

– А…Понятно. – Вопреки всем моим страхам, юноша улыбнулся, видимо, подумав о чём-то забавном. – Как там дела на Бахче? Все тихо?

– Ну, боле менее. А что там может такого случиться? Если ты об этой дурацкой войнушке, то о ней давно уже никто не вспоминает.

– Серьёзно? – Парень заинтересованно прищурился. – Ваш Канарейка там часом не заболел?

– Ты знаком с Канарейкой?!

– Какой дурак не знаком с Канарейкой? А ты, вижу, хорошо осведомлена о наших с ним отношениях.

Я хотела было уточнить, что я не только осведомлена о многом, но и принимала непосредственное участие в последней стычке полгода назад. Однако почему-то сдержалась – страх вызвать неприязнь в этих тёплых, проникновенных глазах обдал моё сердце ледяным холодом. И я только смущённо улыбнулась:

– Вообще-то, да. Я с ним хорошо знакома.

– Понятное дело. – Юноша улыбнулся то ли иронически, то ли сочувственно, и я вдруг сообразила, о чём он подумал.

– Нет, я вовсе не одна из его подружек, если ты так решил.

– А с чего ты взяла, что я так решил? – Он улыбался всё так же спокойно и невозмутимо.

– Да я же вижу. Вижу, что ты сразу же причислил меня к когорте Канарейкиных фанаток!

– Даже если это и так, ты не обязана передо мной оправдываться.

– Но это же не так!

Я действительно оправдывалась перед этим парнем и не понимала, зачем веду себя так глупо. Кто он мне? Брат? Жених?

– Ну не так, не так. – Покладисто согласился молодой человек, хотя я была уверена – скорее из чистой вежливости. Та же врожденная деликатность заставила его сменить тему:

– Да уж, давненько я на вашей Бахче не бывал! А ведь сегодня нам с тобой по пути. Сестра у меня в ваших краях живёт. Утром позвонила, просила лекарство ребёнку купить от бронхита. Им врач прописал, а в местной аптеке как всегда хоть шаром покати. Вот, сейчас пойду относить. Возьмёшь с собой в попутчики?

От непонятного восторга сердце у меня зашлось, и я с трудом сумела сдержать свои эмоции внутри себя. Стоп, стоп, что ещё за новости? Сейчас на первом плане у меня тест. А в школе, наверное, мучается угрызениями совести и переживает за меня Виталик. Чем я забиваю голову?! Подумаешь, красивый парень! Мало ли я встречала их в жизни? Один наш Канарейка чего стоит! И тем не менее… Я смотрела на этого юношу с каким-то внутренним содроганием и не могла оторваться. Почему?... В чём тут было дело?

Он повёл меня на Бахчу другой дорогой, через другую проходную, о существовании которой я раньше и не подозревала.

– А разве там не дальше идти? – Сразу же поинтересовалась я.

– Может быть и дальше. – Согласился мой симпатичный попутчик. – Зато безопасней намного.

– Безопасней – в каком смысле?

– В любом. Бережёного бог бережёт.

Он, конечно же, имел в виду всё ту же холодную войну с нашими ребятами. Сердце моё кольнуло неприятно: неужели человек с таким благородным лицом может быть жалким трусом? Никто уже и не вспоминал о драках между Бахчой и Звёздным Городком, а он до сих пор боится совать нос на чужую территорию? Почему-то отчаянно не хотелось в это верить, и я задала вопрос напрямик:

– Ты там кого-то боишься что ли?

Парень взглянул на меня пристально:

– Я? С чего ты взяла?

– Ты же не хочешь открыто к нам идти. Почему? Тебя там так хорошо знают что ли? Я лично сомневаюсь. Я многих ребят из ваших знаю, но вот тебя, например, среди них ни разу не замечала.

Он опять улыбнулся этой своей умной, спокойной улыбкой:

– Серьёзно? – Его серые глаза изучали меня с пытливым интересом. – И когда же ты успела всех наших ребят узнать? Я лично тебя тут тоже вижу впервые.

Стремясь доказать, что я действительно человек осведомлённый, я стала лихорадочно перечислять все известные мне фамилии звёздновских противников:

– Ну… Медзуновского и Сергиенко я, допустим, знаю отлично. Они осенью моему парню глаз подбили.

– Какому парню? – Живо осведомился мой собеседник. – Я его знаю?

– Может и знаешь. Виталька Павлецкий.

– Виталька?! – Молодой человек чему-то необыкновенно удивился и будто даже обрадовался. – Так ты и есть его девчонка?! Та, что осенью во время драки окно в квартире разбила?!

Щёки мои вспыхнули краской. Вот так всегда. А ещё захотела произвести благоприятное впечатление… Стремясь оправдаться, я, сама того не ведая, рассердилась.

– Насколько я помню, тебя там не было.

– Не было. – Всё ещё смеясь, подтвердил юноша. – Но мне ребята рассказывали. Такое разве забывается? Единственная девчонка в ватаге налётчиков – и такая отчаянная хулиганка! Я тогда очень жалел, что своими глазами тебя не увидел.

– Теперь увидел. – Буркнула я враждебно. – Как впечатление?

– Потрясающее. Я тебе ещё в аптеке это сказал.

Подозревая, что он издевается, я подняла голову и взглянула ему в лицо снизу вверх. Он был гораздо выше меня, и, пожалуй, даже выше Виталика с Вадимом. Впрочем, так мне могло показаться из-за довольно крепкого телосложения этого парня. Плечи у него были не по возрасту широкие – как у человека, посвятившего всю свою жизнь спорту. Он тоже смотрел на меня, однако с высоты своего роста вовсе не свысока. Он улыбался, изучая с любопытством моё лицо, а я опять невольно любовалась его волосами – сейчас в них играло солнце, делая их цвет более насыщенным.

– Ладно… А ещё кого ты из нашей тусовки знаешь?

Я очнулась от наваждения и попыталась припомнить:

– Ещё? Анжелку знаю. Мы с ней дрались. Дубровина знаю, Пономарёва.

Последних двоих я, если честно, толком и не знала, но приплюсовала их для общей кучи, чтобы произвести впечатление. Похоже, удалось мне это с лихвой – мой попутчик изумлённо приподнял широкие золотисто-русые брови:

– Да ты что? Серьёзно? Когда это ты успела с Дубровиным познакомиться?

Вместо того, чтобы объяснить всё толком, я снова взъерепенилась:

– А что тебя удивляет? Мало ли когда! Успела – и всё!

– Странно. Он, почему-то, тебя на знает, а ты, оказывается, с ним хорошо знакома. – Парень смотрел на меня с иронией, явно уличая меня во лжи, и мне от его взгляда делалось всё больше не по себе.

– Я не сказала, что хорошо. Просто знакома. Чего ты пристал? И откуда ты знаешь, что он со мной не знаком? Ты его лучший друг что ли, и он перед тобой исповедуется каждый день? Ты его настолько хорошо знаешь?

– Естественно…Насколько человек вообще может знать самого себя.

– Чего? – Я замедлила шаг, решив, что ненароком ослышалась. – Не понимаю… Ты хочешь сказать, что ты…

– Кирилл Дубровин и есть. – Со смехом закончил молодой человек. – И ты по-прежнему будешь утверждать, что мы с тобой знакомы?

– Я… – Слов у меня просто не было. Я даже и не заметила, как мы подошли к проходной. Незнакомые ворота… Солдатик в окошке. Никто не остановил нас, когда мы выходили на нашу, бахчинскую сторону. А впереди был лес – нам предстояло идти через него вместе. Далеко ли? Долго ли? Но хорошо бы подольше… Удивительно, почему мне так не хотелось расставаться с этим парнем? Почему хотелось смотреть и слушать его бесконечно – совершенно незнакомого, чужого мне человека?... Кирилл Дубровин собственной персоной! Бывают же в жизни такие случайные совпадения! Я вряд ли тогда думала о том, что предаю Виталика, у меня и мысли такой не было – слишком незаметно и как-то украдкой вступило в моё сердце это странное, непонятное чувство. Лёгким облачком, прозрачной дымкой повисло в воздухе, окутало всё вокруг невесомым туманом. Я ещё не ощущала этого. На тот момент мне всего лишь хотелось смотреть на моего спутника как можно дольше, слушать его голос… Ну а потом я вообще надолго забыла обо всём на свете. Я даже своё собственное имя позабыла, когда, устремив взгляд на тропинку, ведущую в лесные дебри, заметила смутно знакомую фигуру, торопливо бегущую нам навстречу.

Нет, она не бежала – она неслась, как горная серна от погони, приближаясь к нам со скоростью света, и первым, как это ни странно, личность её смог определить Кирилл.

– Ни фига себе… – Бормотнул он обалдело. – Это Варька что ли?

ВАРЬКА! Это действительно была она! Но в каком виде, боже ты мой!!! Я ещё пыталась убедить себя в обмане зрения, но каждое мгновение всё больше и больше подтверждало мою страшную догадку. Варя… Не та строптивая красавица, которую все знали и которую привыкли видеть…Царевна-недотрога, изысканная и утонченная, сейчас её трудно было узнать в этой взлохмаченной, растрёпанной девчонке в грязном, практически напополам порванном платье.

Варя бежала, стыдливо обхватив себя руками, босоногая, то и дело спотыкаясь, падая и обдирая голые коленки. Волосы лезли ей в лицо, залепляли глаза, но она, видно, этого не чувствовала – летела, словно на ощупь, вслепую, обезумевшая, ничего не соображая и не видя перед собой.

– Варька? – Снова повторил Кирилл озадаченно, будто спрашивая у самого себя, и тут же, мысленно ответив на свой вопрос, рванул ей навстречу. Я бросилась за ним следом, и к Варе мы подбежали почти одновременно.

– Варька?!

– Варька!!!

В очередной раз споткнувшись, она опять упала, и быстро на этот раз встать не смогла – просто выбилась из сил. Мы присели рядом. Оба, синхронно, с двух сторон схватили её за расцарапанные плечи, дрожащие от истерических рыданий.

– Варь, что?!

– Что?!

– Т-т-там… – Глотая слёзы, Варя наконец-то подняла к нам лицо, залитое слезами, смахнула прилипшие к щекам волосы. – Там…

– Что – там? Где – там?!

Она явно была в шоке и при всём желании ничего не могла объяснить членораздельно. До тех пор, пока Кирилл не встряхнул её с силой:

– Что – там? Где, покажи! Где?

– Там… – Немного взяв себя в руки, Варя кивнула в сторону леса. – Милицию… Милицию надо… Скорее… Мамочки… Ой, мамочки мои-и-и….

– Да тише ты! – Заорала теперь почему-то я, охваченная небывалой паникой от предчувствия серьёзной беды. Неужели свершилось? То самое, чего все ждали и боялись ещё зимой… Почему здесь и сейчас?...Но об этом красноречиво говорил весь Варварин вид. Шумляев?!... Скорее всего… Кто же ещё?! Как он её вычислил?! Где?! Когда?! Господи, какой ужас! Конечно же, необходимо срочно вызвать милицию – пока ещё не поздно и он не успел далеко уйти!.. ОН?... Или ОНИ?!... Там же целая шайка, как я могла забыть! Расслабились, чёрт возьми, думали отлегло от задницы! И вот вам, пожалуйста… Ужас, какой ужас!..