Текст книги "Мутная вода (СИ)"

Автор книги: Екатерина Крапивенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)

Мельком заглянув в щель, Мут отпрянул:

– Ну точно… Кажется, они схватили Дока.

Весь превратившись в слух, я уловил лишь далёкие отголоски разговора. Но и они заставили меня похолодеть.

– Ты же обещал мне Саша, – по-отечески журил Доктор замолчавшего бизнесмена. По обоим сторонам от Болотника возвышались фигуры с винтовками. Сам Док сидел на стуле, привязанный. Но лицо его совсем не выражало страха. Скорее, сосредоточенность. Или даже озадаченность. – Тебе ни в коем случае нельзя их трогать. Иначе – равновесие рухнет. Ты не верно истрактовал своё видение. Монолит показывает лишь то, что ты хочешь увидеть. Его откровения иносказательны. Зона не открывает своих тайн даром.

– Откуда Вам знать? – Спокойный, звонкий голос Калашникова усилился акустикой залы вдвое. – Вы заняли не ту сторону и повторяете слова Воронина, как попугай.

– Я всегда на стороне жизни, – голос Дока прозвучал на редкость грустно. Даже безысходно. – А ты выбираешь смерть. Не только тем бедным мальчикам, но и всем нам!

Глаза Петренко округлились.

«Я не понимаю», – почти беззвучно прошептал он.

– «Зеркало» у Вас? – С вызовом спросил бизнесмен. Мимика его выражала нетерпение.

– Больше нет. К сожалению, – вздохнул Доктор. – А ты правда так ничего и не понял? – Улыбнулся он, лукаво заглядывая в чёрные глаза Калашникова. – Я отдал его Пуле. Он бережно хранит чужие тайны.

– Чёрт, – выругался бизнесмен, с трудом сдерживая досаду. – А остальные артефакты? У кого они?

– Саша, ну опомнись же, и погляди вокруг. Всё совсем не так, как ты видел, ведь правда? – Док разговаривал с Калашниковым спокойно и последовательно, как психиатр с душевнобольным. – Никаких артефактов нет. Твои убеждения ложны. Я до сих пор верую, что ты желаешь добра, и всё же… Тропа благих намерений лишь дальше уводит тебя от истины.

– Ты просто не хочешь умирать, – сухо, почти деловито кивнул Калаш. – Поэтому, пытаешься заговорить мне зубы.

– Цепь событий уже запущена. И если ты сейчас нажмёшь на курок, то пути назад не будет, – прошептал Док.

– Быстрее, – возбуждённо прошептал Петренко, указывая Бесо на соседние галереи. – Эти коридоры огибают лабораторию. Окружим группу. А затем застанем врасплох, пока Калаш не натворил бед… Карась, Бочка и Эд – идут вправо.

– Грач и Мут – со мной, – вскинул винтовку Бесо, перехватывая её поудобнее.

– Остальные останутся здесь, в составе основной группы. – Подвёл итог полковник. – «Свободные», если не хотите, можете не лезть в чужие разборки.

– Подсобим, чем сможем. – Шмыгнул носом Дух.

***

Мы спешили, наплевав на безопасность. Мут просто обезумел, услышав, что Доку грозит смерть. Бесо, вне себя от ужаса, сопел за моей спиной, изредка поругиваясь на родном языке.

Скрипучие, аварийные светильники коридора действовали мне на нервы. Каждая моя клеточка топорщилась и сопротивлялась, не желая углубляться в эту зеленоватую, желейную тьму. Словно я снова очутился в одном из своих кошмаров.

Мне уже снился этот коридор. Натужный скрип и вызывающее дурноту мерцание. Я, как гигантская марионетка, хотел сорваться с крестовины и убежать в безопасность – назад, к Петренко в тот светлый, кажущийся безопасным зал. Но невидимая рука воли продолжала толкать меня вперёд… Туда, где откроются все тайны. И откуда так страшно больше никогда не вернуться…

Тяжёлое дыхание Мута, идущего передо мной, изредка надрывало этот сюрреальный флёр, возвращая меня в действительность.

"… Не вернуться? Стоп… Это моя мысль? – Недоверчиво подумал я. – Или контролёр ломает мне мозги?.. А может, это Бим даёт мне знак, пытаясь предостеречь от ошибок? – Замедлив шаг, я попытался оформить свои пугающие ощущения. – Нужно расслабиться и дать Биму прорваться".

– Быстрее, – шептал Бесо, подгоняя нас с товарищем. – А то не успеем выручить Дока.

«Скрип-скрип-скрип», – словно метроном, отбивал нам ритм этот чёртов светильник.

Тягучее время плыло под ноги раскалённым пластилином. Я увязал в нём. Конечности отказывались слушаться.

«Да что за нафиг! – Разозлился я. – Неужели, это сон? И я сейчас пускаю слюни где-то в берлоге контролёра?»

Боль раскалённым шариком запульсировала у меня в голове. Глухо, как сквозь прессованную вату, прозвучал выстрел, и внутри меня всё оборвалось. Мут рванул, что было сил, увидев впереди вожделенную дверь в соседний зал.

Из-за стены уже вовсю раздавались звуки боя. Кто-то надсадно орал, перекрикивая эту какофонию хриплым, чужим голосом.

– Только бы не Док! – Как мантру, повторял Бесо, раз за разом. – Не Док!

Споткнувшись, Мут полетел на пол. И, больно ударившись, зашипел лесным котом, которого потревожили любознательные путники.

Что-то лёгкое неуловимо звякнуло и покатилось, ударяясь в такт этим чёртовым светильникам.

– Всё, – только и успел прошептать Бесо, рванув по коридору назад.

Сомнение заползло в мою душу. Я понял, что это конец. Совсем. Навсегда. Одна ошибка стоила нам всем жизни.

«Что ж ты за неваляшка, Мут? А ещё называешься «тёртым сталкером»… – Нервозно захихикал я, ощущая отчаяние.

А потом раздался грохот, от которого я ослеп и оглох, погружаясь в адское пекло сплошного, необратимого кошмара. Что-то без конца врезалось в моё тело терзая ослабленную плоть. Цепочка болезненных вспышек по ногам и животу, от которых мне стало нестерпимо горячо. И тело, как тряпичную куклу замотало в пространстве, больно ударяя о стены или пол. Увы, я уже не мог разобрать… Хотя, к чему это мне, если я умираю?

Глаза мои горели. Временами я чувствовал как они сползали огненными слезами по щекам. Кожа моя плавилась, спекаясь под напором всепоглощающего пламени.

Когда я уже потеряю сознание, перестану, наконец, ощущать этот нестерпимый жар?.. Словно я – еретик и меня приговорили к сожжению на костре.

«Ну, давай же, умирай уже, ну!» – Беззвучно ругал я своё неподдающееся тело. Мне казалось, что вместо лица у меня осталась обугленная, зияющая дыра, отдающая болью при каждом новом вдохе.

Момент трагедии растянулся на тысячи… Нет, миллионы бесконечных секунд, продлевая агонию.

А потом я, кажется, умер… Совсем.

Паря, словно пёрышко в невесомости всепоглощающего спокойствия. Наверное, так себя и ощущает душа, вырвавшись из оков вечно болящего и жаждущего тела. Никаких желаний, сомнений – ничего. Проваливаясь в эту кроличью нору, я, наконец, совсем отключился. Какой-то добрый Бог просто вырубил тумблер. Наконец-то можно просто перестать чувствовать. Спасибо ему за это.

***

Очнувшись, в темноте, я резко вдохнул, заставляя слипшиеся лёгкие заработать.

С минуту, жадно хватая ртом воздух, я получил гипервентиляцию, прежде чем привёл дыхание в порядок. Старательно ощупал тело. Нигде не болит. Лишь вымок, как Бобик, переплывший реку.

Утерев со лба пот, я попытался встать, но не смог. Какие-то влажные, тяжёлые тряпки обмотали мне тело, сковывая движения. Побарахтавшись немного жуком-переростком, я с силой рванул ткань, и тишину нарушил гулкий треск ниток…

«Стоп-стоп-стоп! – Опомнился я. – Я что, в белье? Где все? Почему так предательски тихо?»

Боясь пошевелиться, я навострил уши. Взамен нестерпимому жару пришёл озноб.

«Не бойся, думай, – одёрнул я себя, волевым усилием заставляя схлынуть ледяную волну ужаса. – Вот тикает будильник. Что-то шуршит неподалёку, буквально за стенкой. Человек? Мутант?»

Ни капли света не проникало в помещение. Моргая в чернильной тьме, я пытался привыкнуть к ней… Но тщетно… И, устав терзаться домыслами, наконец, решился встать. Пошарил перед собой руками, восстанавливая равновесие.

«Кажется, путь свободен, – шаг, другой. – Осторожно без паники. Осмысленно». – Снова играю в «Жмурки», пытаясь нашарить преграду.

Внезапно под ногу попалось что-то твёрдое, и я ударился пальцем так, что искры из глаз посыпались. Скорчившись от боли, я попытался обхватить ногу, но потерял равновесие и грохнулся, попутно круша мебель и стекло.

«Ну всё, теперь точно приплыл», – успел я подумать прежде, чем меня ослепила яркая вспышка.

Кто-то включил лампу. Привыкнув к свету, я осознал, что нахожусь в квартире. Огляделся. Обычная комната: мебель из прошлого столетья. Резной, антикварный сервант. Дорогой, винтажный диван.

И только что, похоже, я героически «победил» массивный кофейный столик с парой фарфоровых чашек, оставленных на ночь – засыхать с остатками напитка.

– Ты в порядке? – Спросил меня Мут, бросаясь ко мне с порога. – Снова лунатил?

– Дружище, ты жив! – Воскликнул я, обрадовавшись. – Где мы?

– У меня дома. – Не моргнув, ответил товарищ, но лицо его приобрело непонимающее выражение. Смерив меня хмурым взглядом, он уточнил. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Как мы здесь очутились? – Потряс я его за плечи. – Где полковник, а Эд, а Бесо?

– Друзья твои что ли? – Наморщил лоб Мут. – Не припомню таких.

– Да очнись ты! – Тряхнул я друга. – Ещё недавно мы были в рейде! В Зоне! У тебя что, амнезия приключилась?

Вывернувшись из моих лап, Мут отстранился:

– Ты под наркотой? Честно говори!

– Да что здесь происходит, объяснит мне кто-нибудь? – Рявкнул я, не сдержав эмоций. Запрокинув голову от бессилия, я удивлённо уставился на потолок.

На тонком золотистом шнурке с люстры свисал «Хлопок»… Тот самый артефакт, который Мут побоялся оставлять на «Ростке». Маленький, цветастый шарик, не больше Антоновского яблока. Он крутился вокруг своей оси, отсвечивая прозрачными гранями. Тусклый и безжизненный, как обычная стекляшка. Одна его сторона – повреждена, словно посечена. И довершал сходство с яблоком – крупный осколок, торчащий из артефакта на манер листа.

– Как ты думаешь, что это? – Издевательски спросил я у друга. – Ты нашёл его в Зоне, на Агропроме, вместе со мной! – Торжествующе воскликнул я, безапелляционно доказывая себе самому, что Зона мне не приснилась.

– Прикалываешься? – Прищурился Мут. – Это подарок деда. Неужели, не помнишь? Я много раз пересказывал тебе его историю.

«Может ли он меня разыгрывать? Что происходит вообще?» – Недоумевал я про себя. В моей голове категорически не умещалась данная ситуация. Только что я бежал на выручку Доку в Зоне, а сейчас спорю с Мутом посреди "выпендрёжной" гостиной, полной раритетов.

– Ты помнишь, что вчера было? – Сдвинув брови, спросил товарищ.

– Ну, да, – улыбнулся я и тут же осёкся. Мут явно не в себе. Он не помнит полковника, Зону и ребят. Нужно действовать осторожнее. Навести справки, не травмируя, беднягу-Мута, который, похоже, окончательно съехал с катушек.

Так мы и простояли пару минут, сверля друг друга изучающим взглядом.

– Что было вчера? – Сдался я, первым нарушив молчание.

Необходимо аккуратно выяснить что именно помнил Мут.

Присев на диван, я потрепал мягкую обивку, приглашая друга устроиться рядом.

– Честно, я не брошусь на тебя и не укушу. Это не реактивный психоз. – Заверил я Мута.

– Ну да, как же! – Выпучил глаза он. – Все вы, психи, так говорите. А потом человека находят в разных мешках, под кустом в парке.

– Абсолютно не помню, как сюда попал. – Честно признал я. – Присаживайся и расскажи мне всё, что знаешь.

– Ты правда разрешаешь мне присесть на мой же диван? Не шутишь? – Захлопал глазами товарищ, изображая подобострастие. Узнаю бродягу-Мута.

– Да уж, какие там шутки? – Скорчил кислуя рожу я. – Излагай. Только всё по порядку.