Текст книги "Мутная вода (СИ)"

Автор книги: Екатерина Крапивенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

Глава 51: «Дикая Электра» (рассказ Депутата)

– Если верить картам, то до машинного зала рукой подать. – Задумчиво пробубнил Петренко, забрав у Викинга бумаги.

– Как-то всё слишком гладко складывается, – недоверчиво прищурился Кося и кинул болт в причудливого вида воронку, мерцающую в проходе. Прозрачный, поблёскивающий в полутьме конус взвихрился и, втянув в себя железный лом, разразился чередой мелодичного перезвона. На глазах у изумлённой группы болтик увлекло по спирали в самое сердце воронки, и многолетние наслоения коррозии, как скорлупа, осыпались с него, не переставая имитировать китайскую "музыку ветра".

– Кто-нибудь видел похожие аномалии? – Сёма уже сделал было неловкий шажок вперёд, но плечистый, высокий Викинг успел прихватить его за ручку рюкзака, и учёный испуганно забарахтался, виновато обернувшись на сталкера.

– На месте стой, ать-два. – Насмешливо проговорил он и отпустил обиженного Сёму. – И нефиг губы дуть. Нам твой директор за тебя головы открутит.

– Ну, я же адекватный! – Ударил себя в грудь всегда тихий Сёма. – Как я исследования должен, по-твоему, проводить? Смотреть издалека? Это противоречит любым научным принципам. Теория без практики – мертва.

– Чтоб я ещё раз с такими, как ты, упрямцами, связался, – удручённо прогудел Вик. – Как дитя неразумное, спешит выколоть глазик, пока няньки отвернулись.

Сёма смерил Вика испепеляющим взглядом, готовясь разразиться шквалом аргументов, но вдруг промолчал и как будто даже сдулся. Спорить с Викингом было не то что бесполезно, а даже губительно, ибо сталкер превосходил тщедушного "ботаника", как минимум, раза в два. Махнув рукой, он ушел в хвост группы, просить помощи "наемников".

– Скажи "спасибо", что не наподдали… – Ухмыльнулся Калашников и вынул из кармана свой наладонник. – Экий ты упрямец, "наука"! Снимай издалека, а ручонки свои шаловливые держи при себе, если хочешь вернуться в родной НИИ с полным комплектом конечностей. А аномалия эта называется – "Канифоль". – Он протянул ПДА Сёме, демонстрируя нужную статью Единой Сети. – Неужели, ничего не слышал о ней?

Сёма отрицательно покачал головой.

– Аномалия эта расплавляет металл в киселеобразную, вязкую массу… После чего ей можно надёжно соединить между собой любые неорганические предметы. Пластмассу, металл, искусственные ткани. Минус в том, что этот "полужидкий артефакт" не слабо фонит. Часа через два после поглощения болта, аномалия выплюнет получившуюся жижу, куда придётся. А если её потревожить раньше времени, можно получить заряд горячего металла в лицо. Выход один – аккуратно обойти эту штуку, максимально не создавая воздушных колебаний. Ну и лицо прикрываем. – Дал группе совет Калаш. А то наш «гигант мысли» – Кося – уже растревожил аномалию, дальше некуда.

***

– Пойду первым, – прохрипел Дым. И, накинув "забрало" шлема, аккуратно просочился вдоль стены, стараясь не задевать рюкзаком внушительного вида батареи, поросшие едкой плесенью.

– Прям Одиссеем себя чувствую – между Сциллой и Харибдой. – Показал он большой палец Стэну, ожидавшему своей очереди "по ту сторону".

Глубоко вдохнув, как перед прыжком в озеро, тот мелкими шагами, очень медленно, двинулся вперёд, но оступился, подвернув ногу. Мелкий кусочек бетона выскользнул из-под протектора и поскакал прямиком в сторону аномалии. "Канифоль" угрожающе зажужжала. Колечки и завихрения, до того полупрозрачные, налились угрожающей чернотой.

– Чёрт! Ложитесь, – крикнул Калаш и, закрыв шлем, рухнул на пол, потянув за собой растерянного Сёму.

Дважды повторять не пришлось. Сталкеры посыпались на бетон, как прошлогодние яблоки, кое-как закрывая головы и ругаясь, на чём свет стоит.

Буквально в считанные секунды раздался громкий хлопок, и аномалия разрядилась мощным плевком в соседнюю стену. Вслед за тем послышался треск штукатурки, и мелкие крошки посыпались на пол, чуть слышно шурша.

– Еще не все, – придержал Викинг привставшего на локте любопытного Косю. – Зенки прикрой. Сейчас полыхнёт.

Калаш зажмурился, что есть мочи и уткнулся лицом в пол. Сквозь закрытые веки просачивались отголоски множественных вспышек.

Где-то над ухом орал непослушный, вечно доставляющий неудобства Кося. Он не успел закрыть глаза и теперь этот "балласт" придётся тащить за собой, до Монолита и обратно.

"Нафига мы вообще его взяли?" – Думал Калашников, сглатывая неприятно вязкую слюну. В коридоре резко запахло чем-то тухлым, противным, с отголосками забродивших ягод и куриного помёта. Калашников вдруг вспомнил детство – деревню и бабу Нату, заставлявшую его разводить прелые, куриные фекалии и поливать этой жижей многочисленные посадки. Тогда он злился на неё, а сейчас душа его ликовала, ощущая беззаботность минувших дней. Так странно и смешно – ощутить здесь, в Зоне ароматы "босоногого детства".

Аномалия окончательно разрядилась, успешно выплюнув остатки "недозрелого" артефакта. И теперь он сползал неприятной серой жижей по стене, изредка бурля и поблёскивая, как ртуть.

– Какая пахучая масса. – Удивился Сёма, поднимаясь с пола. – Надо бы взять её на анализ. – Шмель покорно достал нужный контейнер и отправился вслед за учёным – соскребать с бетона необходимые образцы.

Кося немного успокоился, но сетчатку ему основательно пожгло. Топчась на месте, он часто моргал, протирая покрасневшие глаза:

– Почти ничего не вижу… Только круги и кольца.

– И приспичило тебе, дурню, закинуть туда болт! – Выругался Викинг, подхватывая тщедушного товарища под руки. – Ну где была твоя чуйка хвалёная, из-за которой тебя в рейд-то взяли? Отвалилась?

– А чего я сразу? – Взвился Кося. – Это "наёмник" споткнулся.

– А в лоб? – Мрачно спросил Стэн, подходя вплотную к неудачливому сталкеру.

– Да "едрит-мадрид", – не выдержал Петренко. – Начхать, кто виноват. Берите "раненого", и двинули дальше. А то прокудахтаем весь Выброс. Дождёмся: фанатики вылезут из своих укрытий, чтобы нам наподдать.

***

Взяв Косю под руки, Викинг и Петренко неспешно двинулись по узкому коридору, аккуратно обходя очаг разрядившейся «Канифоли». Стэн, привалившись к стене, активно растирал подвернутую ногу. Дым выудил из аптечки эластичный бинт и протянул его соратнику:

– На, зафиксируй, а то и ста метров не пройдёшь.

– Глазливый ты чёрт, Кося, – усмехнулся Вован. – Раскаркался не в меру: «Везёт, нам везёт, подозрииительно», – подпустил «долговец» сварливых нот в голос. – Благодарным надо быть Зоне. Теперь твой дурной глаз ещё долго ничего не увидит.

– Прям насмешка, – прогудел Шмель. – Ослепила Зона Косю, а наказала тем самым – нас. Кто теперь этого болтуна на себе тащить будет? Может, оставим его тут, чтоб впредь не каркал? Подберём на обратном пути. Сразу минус два бойца, где это видано? – Скривился «долговец», сверля «недовольным» взглядом Косю. – Один ослеп, другой – его ведёт. В то время, как лишние стволы могут понадобиться в любой момент!..

– Не смейте!.. В Зоне своих не бросают. – Кося обеспокоенно заозирался, ища знакомые очертания в череде бликов и пятен, заменивших ему обычное зрение. – Я вам хабаром отдам. Ну, чего вы?

– Да сдался нам всем твой хабар, – сплюнул на бетон Дым. – Часок-другой походишь слепышом и очухаешься, не «ссыкай».

Сема энергично закивал и подхватил дрожащего Косю под локоть:

– Я тебя поведу. Вне лаборатории я совершенно бесполезен. А ребята тем временем, прикроют нас.

– Итак, впереди разрушенные аварией помещения. Они граничат с машинным залом. – Отчитался перед генералом Викинг. – Пролезть сквозь них сложно, но, наверное, можно. Уверен, что «фанатики» пробираются в обход. Но мы забрались с другой стороны, и нам эти коридоры недоступны. Фон, как вы заметили, уже значительно превышен. Поэтому, предлагаю не рисковать – принять антирад и замкнуть цикл костюма. У кого имеются артефакты, активируйте их, если не хотите травиться «химией».

Когда последняя подготовка осталась позади, Петренко проверил детектором ближайшую дверь и, уверено толкнув ее, осветил налобным фонарём внутренние помещения атомной станции.

Группа двинулись вслед за полковником. Высокий Воронин аккуратно наклонив голову, старательно лавировал меж проводов и покореженных ударной волной отрезков арматуры. Торча то тут, то там, они создавали ощущение абсолютного хаоса.

Часть помещения завалило исполинскими кусками бетона, служившими когда-то полом для второго этажа. Сквозь огромные дыры в потолке поблескивали множественные "Электры". Раскидав дребезжащие жгутики щупалец по толстым тросам линий электропитания, идущих прямиком в машинный зал, они слились между собой в устрашающе общирный конгломерат аномалий.

– " Дикая Электра", – обеспокоенно всматриваясь в потолок, пробубнил Викинг. – От такой даже наши костюмы не спасут. Будьте аккуратны. Цепочки их разветвлений тянутся очень далеко. Смотрите, куда идёте. Опасайтесь железяк и проводки.

– Короче, бойтесь всего и никуда не наступаете. – Вован красноречиво обвел руками опутанное бесконечными кабелями помещение.

Калашников невольно застыл на пороге, внимательно оглядывая этот некогда просторный зал без окон, больше сейчас походящий на заброшенную свалку. Идти дальше абсолютно не хотелось. Неопределённое, щемящее предвкушение трагедии охватило его, отчего у бизнесмена неистово засосало под ложечкой.

Подавив приступ дурноты, он поднял с пола длинный кусок деревяшки, отдалённо напоминающий щепку от табуретной ножки. И, пошарив ей перед собой, разворошил груду мусора у порога.

– Чего застыл? – Насмешливо подначил его Дым. – Вашему величеству особого приглашения надобно?

Калаш тряхнул головой и, превозмогая себя, наступил на выжженный локальным пожаром почерневший бетон. Сплавленные между собой фрагменты разнообразного сора захрустели под ногами, вызывая неприятный спазм диафрагмы. Калашникову постоянно мерещилось, что вот-вот «жахнет», пронзая тело множественными разрядами, и он упадёт замертво, не успев даже вскрикнуть в последний раз.

Треск «Дикой Электры» почти парализовал его. Животный страх, которого так долго Калаш не испытывал, проник под кожу, отравляя каждую клетку его тела. Мышцы сковало. Но, помимо боязни, было что-то ещё. На грани ощущений.

Наконец, сумев отрешиться от постороннего шума, Калашников нащупал исток своего иррационального ужаса.

Голос. Тихий, холодный, нечеловечески спокойный, пробирающий до мурашек на холке. Он звучал внутри сознания, заглушаемый страхом и треском аномалий.

"Ты уже близко, твой путь завершен", – эта фраза будто заноза, засела в мозгу бизнесмена, раз за разом отражаясь эхом, словно голос звучал в пустой комнате, а не в его голове, отчего Калашникову вдруг стало дурно. Казалось, холодная рука сжала его нутро и теперь шарила там, бесцеремонно перебирая внутренности…

Запнувшись, Калаш осел на пол и чужим, таким далёким голосом позвал на помощь. Ощущая первые предпосылки приближающегося обморока, он схватился за свисающий с потолка провод – повезло, что «Электры» пока не облюбовали его. Конечности Калашникова похолодели и стали ватными. Словно из них извлекли все кости и набили гнилой соломой. Густой смрад с нотками серы и озона ударил в нос.

Вместо крика из горла вырвался лишь странный свистящий звук, больше напоминающий всхлип предсмертной агонии. В голове зашумело на одной ноте. Над губой выступил холодный пот, а в глазах потемнело.

– Что с ним? "Щупальце" зацепил? – Будто сквозь стену, послышался обеспокоенный голос Воронина.

"Заметили", – волна облегчения накатила на Калашникова, и он стремительно отключился, опасно заваливаясь на торчащий из пола штырь.

Чьи-то крепкие руки поспешили схватить его за шиворот. И далее все заволокла багровая пелена Выброса. Калашников вдруг очутился на Болоте, возле "Скадовска". Наблюдая со стороны, как седой мужчина в коричневом пыльнике спешит на выручку незнакомому сталкеру, неподвижно лежащему на краю бочага. Крупный, клокастый чернобыльский пёс подпирает мордой голову несчастного, не давая ей погрузиться в мутную, стоялую воду.

– Сейчас, милый, спешу. Потерпи ещё. – Обеспокоенно обращается мужчина к собаке, и пёс, изрядно уже уставший от такой гимнастики, исправно выполнил просьбу хозяина.

Подняв молодого сталкера легко, как пушинку, старик закинул его на плечо. Питомец подхватил зубами рюкзак и потрусил за хозяином по направлению к "Скадовску".

– Поживет ещё, – лукаво улыбнулся незнакомец, и Калашников вдруг понял… Нет, почувствовал, как это важно для него.

Выброс стремительно нарастал, выплевывая потоки дождя, более подходящие в своём багрянце на брызги крови.

Мужчина с собакой спешили вперёд, словно не замечая обрушившегося на Зону Армагеддона.

Небо опускалось все ниже, пока наконец не превратилось в сплошной пылающий ад. Голову Калашникова буквально разорвало от боли. Он потерял сознание и, очнувшись, пришёл в себя в кромешной тьме и непривычном холоде…

– Очухался, голубчик? – Склонился над ним полковник. – Где был, что видел? – Насмешливые искры зажглись в его круглых, как птицы, глазах.

– Ты больше нас так не пугай. Чуть бочину себе не пропорол!.. – Тряхнул бородой Вик, подпихивая рюкзак под голову Калашникова. – Так бывает иногда в центре Припяти. Особенно чувствительные теряют сознание, слышат голоса, видят образы всякие. Главное, не дать себе провалиться в эту пучину. Чем сильнее страх, тем легче Зоне тебя захомутать.

– Ты видел "Скадовск"? – Склонившись над ним с нашатырём, прошептал Петренко.

– Да ежу понятно, – мгновенно взвился Кося. – Он беспрерывно повторял, как заведённый: "Скадовск, Скадовск!". Раз двести. Лично меня до печёнок пробрало!..

Калашников кивнул и попытался припомнить детали кошмара. Но картинка постоянно ускользала от него. Он видел баржу, голубые, яркие глаза мужчины, смотрящие прямо на него. А ещё в громе Выброса ему послышался голос. Знакомый, властный, всепроникающий… Или померещилось?..

«Что он говорил? – Силился вспомнить Калаш. – Это важно или нет?»

– Ты как? Полежишь ещё? – Участливо спросил Стэн, и бизнесмен протянул ему руку, обозначая намерение подняться.

– Ноги, конечно, дрожат. Но разлёживаться не стоит, – протянул Калашников, озираясь по сторонам.

"Надеюсь, что голос – галлюцинация, – подумал он, отпивая из фляги. – Лучше сойти с ума мирно, чем бродить в свите у контролёра".

***

Закусив нижнюю губу, Калашников с нескрываемой досадой ощупал ушибленное ребро.

– Ещё бы немного, и плюс одно отверстие, – оскалился Дым. – Скажи «спасибо» Стэну. Он у нас – альтруист, каких поискать!.. Всех растолкал и кинулся тебе на выручку.

– Ревнуешь? – Ухмыльнулся Вован, подмигивая пасмурному Дыму. Но тот и ухом не повёл в ответ на подкол "долговца".

Наёмника явно что-то тревожило. С самого начала рейда сквозило в нём какое-то напряжение. То ли мёртвый город на него так действовал, то ли компания попалась неподходящая, но с каждым километром Дым становился всё агрессивнее к окружающим.

Его пассивные выпады рождали недоверие, и даже злость, что в данных условиях могло сыграть фатальную роль. Но наёмник в упор не замечал настроя группы. Шмель даже выразил готовность «надавать Дыму по тыкве, чтоб тот не выёживался», но Петренко вовремя остановил бойца.

«Неприятный субчик, – подумал Калашников, глядя в спину демонстративно отвернувшемуся Дыму. – Ведёт себя, как обиженная барышня… Но ведь он – прожжённый Зоной наёмник, цепной пёс группировки, выполняющий самые опасные задания. Тогда к чему весь этот спектакль?.. Преследует ли он свои цели, провоцируя нас специально? Если да, то какие?»

Словно подслушав мысли Калашникова, Дым перевесил винтовку поудобнее и с комфортом устроился на груде обломков, самодовольно наблюдая за суетой группы. В этой полуулыбке сквозило нечто большее, чем просто личная антипатия. Превосходство – вот что считывал Калашников, внимательно наблюдая за Дымом. Будто он знал что-то, чем не хотел делиться с группой, и это знание его согревало.

Пока Вован со Шмелём занимались замерами, Сёма что-то ожесточённо записывал в свой ПДА. Воронин с Викингом сверяли старые, бумажные карты с информацией из сталкерской сети, пытаясь построить дальнейший маршрут, ведущий сквозь завалы, к реактору.

Когда дверь в машинный зал не поддалась, Стэн навострил уши, призывая группу соблюсти тишину.

– Там голоса за дверью, – напряжённо пробубнил он.

– Ну да, как же… – Закатил глаза Дым. – Вы правда думаете, что «Монолит» нас не засёк? Они просто дали нам фору погибнуть так, как мы сами того пожелаем. Не хотят марать руки во время «Священного Действа», которое мы – неверные – именуем гадким словом «Выброс». Пока мы тут бродим и теряем силы, «фанатики» уже заняли удобные позиции и ожидают нас на ужин со своим ручным кровососом… или кто там у них?

– В повседневной жизни я пренебрегаю обсценной лексикой. Даже презираю её по-своему… Накушался в «дворовом» прошлом «по самое не балуйся». – Калаш смерил Дыма максимально бесстрастным взглядом и, охая, наклонился за рюкзаком. – Но тебе скажу: а иди-ка ты, друг, к такой-то матери… – После чего Калаш витиевато и грязно выругался, отчего глаза Воронина мгновенно поползли на лоб. – Кто бы мне сказал, что в Зоне я стану таким матершиником? – Ухмыльнулся он. – Достал уже своими подколами, прогнозами и просто карканьем под руку. Не нравится, оставайся тут или шуруй в одиночку назад – вариантов масса. Тебе дали приказ – охранять Сёму, ну так неси его с достоинством, а не ломайся, как девочка, впервые увидевшая…

– Стоп! – Воронин встал между наёмником, глаза которого уже начали наливаться кровью от злости, и красным, как рак, Калашниковым. – Отставить.

– Ты мне не указ, генерал. – Прохрипел Дым, нагло уставившись на главу «Долга». – Не забывай об этом.

– В таком случае, ты можешь выйти из группы в любой момент, – прищурился Воронин, не спуская внимательных, карих глаз с руки Дыма, потянувшейся к винтовке. – Сам знаешь, «Закон наёмника» суров. Нарушишь контракт – Волкодав тебя на кол посадит. Дай Бог, не в буквальном смысле. Ты обязан следовать букве Кодекса до конца. И даже если твой командир – не я, ты в лепёшку расшибёшься, чтобы «закрыть» контракт. А значит, будешь мне подчиняться или останешься здесь, нарушив обещание, данное при вступлении в группировку. А мы возьмём Сему и двинемся дальше.

– Аккуратно, генерал. – Дым зашипел, как разбуженная кобра и в мгновение ока покинул насиженную груду хлама. – Так можно и пулю схлопотать. Не мешай наёмнику исполнять контракт. – Взлетев, как пружина, он молниеносным движением направил ствол на генерала, но тот даже не шелохнулся.

Петренко с Вованом мгновенно отреагировали. Один взял на мушку Дыма, другой – его напарника, тоже расчехлившего оружие. Но действовать Стэн не спешил. Он понимал, что Дым на взводе и, скорее всего, блефует.

– Спокойно, ребята, – голос наёмника осип и сорвался. – Я не хочу с вами ссориться. Перестрелка не принесёт нам пользы. – При этом Стэн не спешил опускать винтовку, выжидательно глядя на Дыма. – Не дури, опусти пушку. Наше дело – нейтралитет. Во всяком случае, сейчас.

– Девочки, не ссорьтесь, – растянул лицо в улыбке неунывающий Викинг. И хотя данный жест был опасным и опрометчивым в свете сложившейся ситуации, он встал между Ворониным и Дымом, подняв руки вверх. – Помните. Сперва – задача, счёты потом. Мы с вами – профессионалы, или где?

– Дым, если ты будешь чинить препятствия к выполнению контракта, я сам буду вынужден тебя пристрелить, – в голосе Стэна прозвучала решимость. – Либо ты берёшь себя в руки и поступаешь, как профессионал, либо окончательно расклеиваешься и остаёшься тут. А если я решусь пустить тебе в лоб пулю, то по «Закону наёмника» меня оправдают.

– Ты что, гадёныш, против «папки»-то идёшь? – Возмутился Дым, направляя винтовку на своего соратника. В то же время Шмель, осознав, что рациональный Стэн на их стороне, осторожно подобрался к его слетевшему с катушек напарнику со спины, и одним ловким движением приставил дуло пистолета прямо к затылку Дыма:

– Всё, «финита». Опускай пушку.

Наёмник нехотя бросил оружие на пол и, усмехнувшись, смерил тяжёлым взглядом раскрасневшегося Стэна:

– Доволен, «законник»?

– Ты чего на пустом месте комедии ломаешь? – Викинг поднял с пола винтовку Дыма и, поставив её на предохранитель, переместил себе за плечо. – Верну, когда все успокоятся.

– Вик, скажи, перед тем, как мне прилечь неожиданно приспичило, ты голоса никакого не слышал? Или гула в ушах… Как бы контролёр нас не запеленговал. – Калашников обеспокоенно оглядел группу. – А вы, ребята? Ничего не чувствуете? Сдаётся мне, что Дыму не кисло мозги ломает в центре Зоны.

Сталкеры лишь дружно замотали головой, выражая недоумение.

– Среди наёмников курсируют всякие истории… – оживился Стэн. – Мы часто ходим вглубь Зоны, забираемся туда, куда редко ступает нога обычного сталкера. Так вот, бывалые рассказывали, что встречали особую породу кровососов в глубоких рейдах. Хитрых тварей, действующих исподтишка. Мутанты с пси-способностями. Разобщающие людей, вытаскивающие все их страхи наружу, ожесточающие… Они заставляют жертв драться между собой, а потом забирают в плен выживших и питаются ими долгое время. Те раны на лице у доходяги очень напоминают ожоги от жала кровососа. Думаю, что тварь пасётся где-то поблизости… Пси-протекторы, увы, не помогут. Нас пасут лишь холодный ум и рассудительность. Дым импульсивен. Вот и попался во власть твари.

– Фиговы тогда наши дела… а как насчёт Калаша? Его обморок связан с пси-воздействием? – Спросил у Стэна Петренко.

– Лично я не уверен, – помотал головой Калашников… – Здесь что-то другое. Кровосос – это всё-таки зверь… Я подозреваю высшего мутанта – контролёра. Либо, я слышу зов Исполнителя Желаний…

– И этот двинулся, – всплеснул руками непривычно молчаливый Кося. – Выносите обоих… – Захихикав, сталкер по привычке протёр глаза и уставился в пустоту.

– Так, друзья, – подвёл итоги генерал. – Дыму предлагаю уколоть седативное. Всё равно он без винтовки – не боец. Я бы ему сейчас и палку не доверил. – Воронин внимательно посмотрел в глаза наёмнику, отчего тот в очередной раз недружелюбно ухмыльнулся. – А сами действуем стандартным способом: как только накроет, представляем воду. И надеемся, что товарищи не подведут.