Текст книги "Юго-Восточная Азия с древнейших времен до XIII века"

Автор книги: Эдуард Берзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

«Зимой в двенадцатом месяце (1140 г.) издан указ о том, что все проданные с правом выкупа обрабатываемые поля можно выкупить в течение 20 лет. Обо всех спорных обрабатываемых землях тяжбы более 5—10 лет не продолжать. Проданные обрабатываемые земли, на которые есть купчая крепость, не могут быть выкуплены»

[184, с.184].

Более детально те же положения были изложены в указе, который в 1143 г. подписал девятилетний Ли Ань Тонг:

«Высочайше повелевается, что спор о земле, отданной в залог, можно в течение 5—10 лет переносить в суд. Заброшенные земли землевладелец имеет право требовать обратно, если их обрабатывает другой, только в течение года. По прошествии года такие требования запрещаются. Нарушитель (этого указа) подвергается наказанию – 80 палочных ударов.

При спорах из-за земли, если кто-нибудь металлическим оружием нанесет человеку смертельное ранение, то он подвергается наказанию – 80 палочных ударов и ссылается на каторжные работы. Его земли и пруды будут отданы раненому»

[86, с.135].

В 1145 г. в дополнение к этому указу был издан еще один:

«Для тех, кто участвует в земельных тяжбах из-за прудов и имущества, запрещается опираться на лиц, облеченных властью»

[86, с.135].

Напряженность в отношениях между собственниками (частными и коллективными) и несобственниками (бывшими крестьянами, так или иначе вытолкнутыми из общины) тем не менее продолжала нарастать. Параллельно с этим продолжала возрастать напряженность между производящими и непроизводящими слоями общества. Численность последних, как уже говорилось, росла более быстрыми темпами, чем численность производителей, за счет раздувания аппарата, увеличения личной прислуги этого аппарата и персонала бесчисленных культовых сооружений, которые из престижных соображений возводило государство. Богатая деревня могла выдержать все это довольно долго, и правители XII в. продолжали черпать оттуда все новые ресурсы, не задумываясь о последствиях, которые возникли, однако, довольно быстро. Одним из первых свидетельств, что терпение крестьянства истощается и оно готово поддержать любого авантюриста, если он посулит им облегчение, стало уже упоминавшееся восстание самозванца Тхан Лоя (1140—1141). Локальные восстания вспыхивали то здесь, то там в 1143, 1152, 1161, 1177 гг. Чем ближе к концу столетия, тем они становились крупнее и упорнее. Так, восстание Ле Вана в провинции Тханьхоа длилось пять лет (1188—1192).

Власти в ответ на эти восстания и феодальные мятежи принимали свои меры: старались возвести более жесткий барьер между различными сословиями и социальными группами, до минимума свести сношения между ними и даже в отношении социально однородных по возможности внедрить принцип «собираться не более трех человек!» Летопись от правления к правлению кратко фиксирует это законотворчество:

«Весной, в третьем месяце (31 марта – 28 апреля) 1131 г. издан указ о том, что слуги не могут жениться на женщинах из народа»

[184, с.181].

«В девятом месяце (28 сентября – 26 октября) 1136 г. внутри и за пределами столицы три семьи объединяются в бао»

[184, с. 182].

Таким образом, вводилась поголовная круговая порука по образцу китайских пятидворок. В 1148 г., сразу после попытки свержения До Ань By, прислуге запретили «самовольно входить во дворец», воинам при дворце – входить в дома выонгов (великих князей) и хау (князей). Преступников, вошедших в расположение до фунг ве, отмечено в летописи, «будут наказывать смертью» [184, с.186]. Далее в летописи:

«Издан указ (1157 г.) установить несколько пунктов новых законов. Все диен тиен шы³² и все чиновники, имеющие должность до хоа дау, не могут служить в доме частных лиц. Тот, кто нарушит это, получит 80 палок. Те из категории „цветных людей³³, которые наденут темное платье³⁴, получат 80 палок и будут сосланы как кхао зяпы?³⁵. Семьи, наделенные властью, не могут самовольно принимать „цветных людей“ из простого народа Выонги и хау не могут ночью ходить по городу. Все слуги выонгов и хау не могут татуировать изображение дракона на груди»

[184, с.188].

В конце 1170-х годов указы стали регламентировать не только политику, но и экономику. В 1179 г. было «запрещено обменивать у истоков [рек] рыбу, соль и изделия из железа» [184, с.195]. Кончилось все это скверно: после рядового наводнения в июле—августе 1180 г. разоренная и лишенная всяких запасов деревня оказалась на грани гибели. В 1181 г. «был большой голод. Почти половина народа умерла» [184, с. 196]. В 1195 г. голод повторился в сочетании с эпидемией: «Был большой мор», – сообщает летописец [184, с.200].

Положение усугублялось тем, что царь Ли Као Тонг, достигнув совершеннолетия, стал вести себя с не меньшей безответственностью, чем временщики-регенты. Только в 1197 г. по его распоряжению было построено более 100 загородных дворцов. Старый регент Дам Зи Монг, сохранивший свое влияние и на взрослого царя, предложил для пополнения казны последнее, отчаянное средство. Так сказать, ликвидировать буддийское монашество как класс. В 1198 г.

«... Дам Зи Монг сказал вуа: „В настоящее время буддийских монахов и послушников приблизительно столько же, сколько слуг. Сами все вместе устанавливают себе учителя. Собираются все категории, живут вместе, совершают много позорных поступков. Или в священной обители пьют вино и едят мясо, в чистых буддийских монастырях предаются блуду, развратничают, днем спят, а ночью бодрствуют, подобно лисам и крысам, разрушают нравы, вредят религии, и это постепенно становится поветрием. Если не запретить, то через некоторое время это дойдет до крайности“.

Вуа одобрил его доклад. Зи Монг собрал вместе монахов и послушников страны и поместил их в амбар с зерном. Отобрали из них несколько десятков широко известных людей и оставили монахами. Всем остальным сделали татуировку на руке и расстригли»

[184, с.201].

Расходы государства на религию после этого действительно сократились, но переведенные в податное сословие монахи вряд ли стали исправными работниками. Скорее они пополнили ряды антиправительственной оппозиции. В многолетней гражданской войне, которая разразилась в начале XIII в., в конечном счете победило семейство Чанов, выступавшее под нарочито буддийскими лозунгами.

Церковных денег хватило ненадолго, и тогда Ли Као Тонг посягнул на привилегии чиновничества, обесценивая их доходные места созданием новых, параллельных должностей и присваивая себе их судебные доходы.

«Вуа был корыстолюбив и взял за правило продавать чиновничьи должности и брать плату за ведение судебных дел. Если два человека спорили из-за обрабатываемой земли или имущества и один человек был не прав, то вуа вне зависимости от того, кто был прав, а кто нет, все конфисковывал.

Поэтому в дворцовой казне скапливалось много добра, а простой народ роптал. Грабителей развелось, как пчел»

[184, с.206].

В 1202 г. в стране началось восстание под руководством Фи Ланга, которое продолжалось 13 лет. Все попытки подавить его кончились дальнейшей деморализацией правительственных войск. Страна фактически распалась на отдельные районы. Каждый губернатор вел дела на свой страх и риск, попеременно воюя то с повстанцами, то с царем, то с соседними феодалами. Ли Као Тонг в этой обстановке проявлял такую же полную некомпетентность, как и в мирное время. Летопись сообщает:

«В этом (1206) году в стране была смута, а вуа очень пристрастился к путешествиям. На дорогах стало опасно, не было мест, куда можно было бы (спокойно) проехать. Тогда на пруду Ынг минь специально построили загородные дворцы Ынг фуанг и Хай тхань. Днем туда приводили приближенных и наложниц, чтобы (вуа) было весело. Кроме того, большой корабль объявили кораблем императора, маленькие корабли разделили на две группы. Вуа приказывал наложницам и актерам грести. Приводил своих приближенных, как будто отправлялся куда-нибудь, согласно церемониалу. Брал воск, запечатывал шелк и продукты моря, бросал в пруд, приказывал людям прыгать в воду и доставать это (словно) приношения из дворца Дракона. Высшие чиновники видели, что он (вуа) чрезмерно предается развлечениям, но все боялись, не осмеливаясь сказать ему.

... Однажды вуа высочайше прогуливался возле пруда. Услыхал за крепостной стеной крики человека, которого грабили. Но вуа по-прежнему продолжал праздно прогуливаться, сделав вид, что не слышит»

[184, с.206—207].

В 1207 г. Ли Као Тонг как бы на время очнулся и попытался исправить свои отношения с народом.

«В этом году вуа, видя, что грабителей развелось, как пчел, вспоминая прошлое, раскаялся в содеянном, поэтому издал указ: „Мы еще молоды³⁶, а вынуждены брать на себя большое дело. Находясь на императорском престоле, не знаем о тяжелом положении народа. Внимая словам простолюдинов, слышим ропот низов. Если народ озлоблен, то на кого мы будем опираться? Ныне исправим свои ошибки и заживем по-новому, обновимся вместе с народом. Тем, у кого были отобраны земля или имущество, (все) будет целиком возвращено“»

[184, с.206].

Но было уже поздно. Обанкротившегося монарха никто уже не принимал во внимание. В 1208 г. страну снова поразил великий голод. «Умершие от голода лежали грудами», – лаконично замечает летописец [184, с.208]. В том же году губернатор Нгеана Фам Зу, до этого с большим или меньшим успехом боровшийся с повстанцами,

«... набрал беглых, собрал воров и разбойников и назвал хау нян³⁷ ... Они открыто грабили, не боясь ничего. Грабителей поэтому развелось, как пчел»

[184, с.208].

В начале следующего года Фам Зу вступил в конфликт с другим мощным феодалом, Фам Бинь Зи, губернатором Кхоая. Сначала военный перевес был на стороне Фам Зу. Потом стал одолевать Фам Бинь Зи. Потерпевший поражение Фам Зу бежал в провинцию Хонтяу (совр. пров. Хайхынг), где ему предоставил убежище еще один мощный феодал – Доан Тхыонг. Тогда «[Фам] Бинь Зи переписал его семью и сжег» [184, с.209]. Месть не заставила себя долго ждать. Несколько месяцев спустя Фам Зу убил Фам Бинь Зи прямо во дворце Ли Као Тонга.

Это дало толчок к дальнейшему расширению гражданской войны. Союзники убитого в августе 1209 г. подступили к царскому дворцу и чуть не захватили царя со всем двором. Отступив все-таки от столицы, они увезли с собой тело Фам Бинь Зи, а также немалые трофеи, включая двух сыновей Ли Као Тонга – принца Тхама и принца Шама. Глава коалиции Чан Ли, губернатор приморской провинции Тхайап (совр. Тхай-бинь), в качестве альтернативного царя короновал в своей вотчине принца Тхама, а немного позже, решив, что ему больше подходит юный и податливый Шам, сделал царем его, а Тхама разжаловал обратно в великие князья. В том же августе 1209 г. Фам Зу попал в руки союзников и был казнен по приговору царя Шама.

В сентябре 1209 г. Чан Ли и его союзники снова попытались овладеть столицей. Но на этот раз удача была на стороне правительственных войск. К тому же ураган разметал флот Чан Ли. Это породило колебания в стане феодалов, поддерживавших Чан Ли. Шурин Чан Ли – генерал То Чунг Ты решил, что высокие титулы, пожалованные ему альтернативным царем Шамом, не стоят той благодарности, которую он может получить от Ли Као Тонга, если перебежит к нему вовремя. В начале февраля 1210 г. он внезапно напал на Тхайап, захватил Шама и отвез его в столицу к отцу. Следующим перебежчиком оказался старый Дам Зи Монг, много лет помогавший Ли Као Тонгу разорять страну, а потом примкнувший к его врагам.

Когда-то Чунг Ты перетянул чашу весов, захватив принца Шама, Дам Зи Монг скрылся в деревне Анланг, а затем со своими единомышленниками «схватил тех, кто носил титулы, пожалованные сыном вуа Шамом, и осенью в седьмом месяце (23 июля – 20 августа 1210 г.) передал их вуа» [184, с.211]. Ли Као Тонг принял перебежчиков, но Дам Зи Монгу пришлось выслушать несколько неприятных слов от тех приближенных царя, которые не покидали его. До Ань Зоань обвинил его, сказав:

«Ты, крупный сановник государства, не имел в (своем) сердце правителя, принял титул, пожалованный разбойником, а сейчас сидишь вместе с нами! Мы, хотя и лишены таланта, но какими глазами мы можем смотреть на тебя?»

[184, с.211].

Дам Зи Монг тогда испугался и удалился [184, с.211], но не забыл сказанного. Несколько месяцев спустя Дам Зи Монг, вновь поднявшийся на вершину власти и ставший главнокомандующим, первым делом казнил своего обидчика (3 января 1211 г.) [229, с.255].

Триумф Ли Као Тонга, однако, был недолгим. 23 октября 1210 г. он умер после болезни в возрасте 37 лет. Примерно в это же время сошел со сцены его главный противник Чан Ли. По словам летописцев, он был убит «разбойниками» (возможно, это были крестьянские повстанцы). Во главе дома Чан теперь встал старший сын Чан Ли – Чан Ты Кхань, а царем стал сын Ли Као Тонга 17-летний принц Шам, получивший тронное имя Ли Хюэ Тонг (1210—1225).

Агония династии Ли

В годы правления последнего царя из династии Ли многосторонняя гражданская война во Вьетнаме достигла апогея. Реальная возможность захватить трон подталкивала к действиям вождей всех «сильных домов» страны. Серьезными соперниками Чан Ты Кханя в этой борьбе были Доан Тхыонг, контролировавший область Хонгтяу (совр. пров. Хайхынг), Нгуен Ты, укрепившийся в области Куокоай (совр. пров. Хашонбинь), Нгуен Нон, управлявший областью Бакзянг (совр. пров. Хабак), и талантливый полководец То Чунг Ты, приходившийся Чан Ты Кханю дядей по матери. Этот последний, формально выступая за царя, довольно быстро сосредоточил в своих руках все основные рычаги власти, но он не успел реализовать свои далеко идущие планы. Летом 1211 г. То Чунг Ты был убит мужем одной из своих любовниц.

Вслед за этим на первый план выдвинулся бывший помощник То Чунг Ты генерал Нгуен Ты. Сразу же после смерти То Чунг Ты он совершил дерзкий набег на столицу Тханглаунг и разграбил ценности императорского дворца. Ли Хюэ Тонг отдал строжайший приказ поймать Нгуен Ты и примерно покарать его. Но приказ остался пустым звуком. Нгуен Ты укрепился в своих родовых владениях Куокоай неподалеку от столицы, создавая постоянную угрозу царскому двору. Но в марте—апреле 1212 г. в мелкой стычке он был ранен отравленной стрелой и вскоре умер от этой раны.

Устранение одного за другим крупных соперников усилило политический вес Чан Ты Кханя, который уже в феврале 1212 г. подошел на близкое расстояние к столице, что вызвало панику в царском дворце. Несмотря на то что Чан Ты Кхань всячески демонстрировал свою лояльность и даже остриг волосы и дал торжественную клятву Небу, что у него нет дурных замыслов в отношении Ли Хюэ Тонга, мать царя Дам Тхи приняла свои меры. Чтобы оставить Чан Ты Кханя без альтернативного кандидата на трон, она приказала схватить принца Ли Нян Куока и двух других сыновей Ли Као Тонга и утопить их в колодце царского храма. Летописец сообщает:

«Затем приказала вынести их тела и положить за воротами дворца. Сановники свиты боялись вдовствующей императрицы, не осмеливались смотреть»

[184, с.216].

В это время всеобщего озверения только один человек осмелился публично оплакивать детей покойного царя, и летопись фиксирует его имя.

Неизвестно, собирался ли Чан Ты Кхань менять царей на троне или у него были другие планы, только на этот раз «стояние у столицы» кончилось ничем. Но в апреле 1212 г. Чан Ты Кхань снова стянул свои войска к столице. Ли Хюэ Тонг собрался было бежать на северную границу в Лангтяу, но все пути были уже перехвачены. Генералы Чан Ты Кханя – Лай Линь и Фан Лан взяли лошадь царя под уздцы и всеподданнейше «упросили» его остаться. Ли Хюэ Тонг и его мать были доставлены во дворец, отведенный для этого победителем. Здесь разыгралась чувствительная сцена:

«Вуа и вдовствующая императрица встали перед статуей Будды и произнесли: „Мы скудны добродетелями, мы опозорили доставшиеся от предшественников лучшие замыслы. Мы дошли до того, что переживаем смуту, вот-вот погибнут предыдущие деяния. Много раз переезжали из одного дворца в другой. Теперь хотим отречься от Небесного престола, уступив мудрому и добродетельному“. Сказав, вуа взял нож, чтобы остричь себе волосы (т. е. постричься в монахи). (Чан) Ты Кхань и высшие чиновники поклонились до земли и лили слезы. И тогда вуа воздержался от отречения»

[184, с.217].

После того как приличия были соблюдены, произошла реальная передача власти. 26 апреля 1212 г. Ли Хюэ Тонг приказал всем гражданским и военным чиновникам выполнять все распоряжения Чан Ты Кханя. Но нового диктатора признали далеко не все. Особенно упорное сопротивление оказывали области, расположенные к северо-востоку от Тханглаунга. Уже в мае 1212 г. Чан Ты Кханю пришлось пойти походом на область Хонгтяу (совр. пров. Хайхынг), которой правил «сильный дом» во главе с Доан Тхыонгом. Не признавала Чан Ты Кханя и область Бакзянг (совр. пров. Хабак), которой управлял талантливый полководец Нгуен Нон. Более чем прохладно относились к Чан Ты Кханю и многие другие крупные феодалы.

В начале 1213 г. вдовствующая царица решила использовать сложившуюся ситуацию, чтобы избавиться от Чан Ты Кханя. В глубокой тайне она договорилась с генералом Фан Тхе из области Фулак и генералом Нго Наем из области Бакзянг о контрперевороте. Так как заговорщики были не очень уверены в своих силах, основное внимание было сосредоточено на внезапности удара и неожиданности цели. Выступление было намечено на 4 февраля 1213 г., когда Чан Ты Кханя не будет в столице. Войска заговорщиков должны были в этот день ворваться в женскую половину дворца и захватить в качестве заложницы его мать То Тхи. Этот план сорвался, потому что верные люди вовремя вывели То Тхи из дворца, тайно провели через город и посадили на корабль, идущий в вотчину Чан Ты Кханя – Тхайап. В остальных отношениях заговор увенчался полным успехом. Войска Чан Ты Кханя были захвачены врасплох, и генерал Нго Най легко очистил от них столицу. Воспрянувший духом Ли Хюэ Тонг послал приказ старому маршалу Дам Зи Монгу и губернатору Хонгтяу Доан Тхыонгу начать решительную войну против Чан Ты Кханя.

Чан Ты Кхань, однако, не стал дожидаться нападения, а сам энергично атаковал своих противников одновременно в нескольких местах. Его люди захватили (и обвязали пять раз железным канатом) губернатора Бакзянга Нгуен Нона, непосредственного начальника Нго Ная. Немного спустя Чан Ты Кхань пошел на смелый шаг – освободил Нгуен Нона, женил его на своей родственнице и подарил ему два района своей провинции. Этот альянс Чан Ты Кханя с Нгуен Ноном длился недолго, но глава дома Чан получил поддержку самого талантливого полководца того времени в самый критический для себя период.

На другом фронте Чан Ты Кхань атаковал и подчинил себе область Куокхай, вотчину погибшего за год до этого Нгуен Ты. На третьем фронте (в совр. пров. Хашонбинь) он отбил атаку, которую возглавил в качестве военачальника сам Ли Хюэ Тонг. В первом месяце следующего года (12 февраля – 12 марта 1214 г.) положение Чан Ты Кханя укрепилось настолько, что он смог начать непосредственную атаку на столицу одновременно с нескольких направлений. Войска Дам Зи Монга и принца Ан Няня, которым Ли Хюэ Тонг поручил оборону столицы, потерпели полное поражение. Слабовольный царь снова решил бежать в Лангтяу, поближе к китайской границе. Попытка Дам Зи Монга организовать сопротивление на промежуточном рубеже, в Хонгтяу, кончилась ничем, и он, бросив царя, бежал. Соседний Бакзянг был вскоре после этого занят войсками своего прежнего губернатора Нгуен Нона. Ли Хюэ Тонгу, прижатому к северной границе, действительно только и оставалось, что бежать в Китай. Но тут Чан Ты Кхань предпринял виртуозный дипломатический шаг.

Он в очередной раз остриг волосы в знак готовности уйти в монахи и отправил их Ли Хюэ Тонгу вместе со следующим посланием:

«Подданный видит, что Ваше Величество окружают подлецы, препятствующие преданному человеку, вводят в заблуждение мудрого. Народ заброшен и удручен, а Ваше Величество не имеет возможности узнать об этом. Поэтому люди страны разгневаны, начинают военные действия, чтобы покарать их (тех, кто окружает вуа). (Делаю) это только для того, чтобы уничтожить корни бедствия и успокоить душу народа. По отношению к государю подданный не осмелится совершить даже маленькое преступление. Разве замышляем мы преступление, (если) хотим направить императорский экипаж в другую сторону, (преступление), которое наказывают карательным походом? То, что подданный осмеливается говорить об этом, заслуживает десяти тысяч смертей. Хочу, чтобы Ваше Величество хоть чуть-чуть смирило гнев и вернулось в столицу, чтобы осуществить надежду людей»

[184, с.221].

Прочитав это послание, Ли Хюэ Тонг начал склоняться к тому, что следует вернуться. Вдовствующая царица настаивала на продолжении пути. Среди придворных произошел раскол. В конечном счете с Ли Хюэ Тонгом осталось только 30 человек. Маленький поезд скитался по провинциям, то приближаясь к Тханглаунгу, то снова направляясь в сторону границы. В апреле 1214 г. Чан Ты Кхань посадил на вьетнамский трон дядю Ли Хюэ Тонга – принца Ли Хюэ Вана под тронным именем Нгуен Выонг. Этот марионеточный царь пользовался в стране еще меньшим авторитетом, чем Ли Хюэ Тонг, но Чан Ты Кхань использовал его как средство давления на слабовольного царя. Ли Хюэ Тонг, видимо, уже был готов капитулировать, как вдруг он получил неожиданную отсрочку. Летом 1214 г. от Чан Ты Кханя неожиданно отложилось несколько военачальников, которым не нравилось его чрезмерное усиление. В их числе был и знаменитый Нгуен Нон.

Война снова охватила страну от края до края. Чувствуя, что столицу не удастся удержать, Чан Ты Кхань приказал сжечь царские дворцы, предварительно вывезя оттуда все ценные вещи. Войска генерала Лан Линя, перед тем как покинуть Тханглаунг, успели сжечь там 19 дворцов. Примерно полгода война шла с переменным успехом, затем военная фортуна опять склонилась на сторону дома Чанов. 29 декабря 1214 г. войска Чан Ты Кханя снова ворвались в Тханглаунг. Летописец сообщает:

«В тот же день Ты Кхань позволил солдатам разграбить императорское имущество. Затем сжег его дворец и почти все дома жителей столицы. В день ни муй (30 января 1215 г.) вуа и вдовствующая императрица вернулись в столицу. Увидев, что дворец полностью сожжен... приказали построить хижину, крытую камышом, чтобы жить в ней»

[184, с.224].

Гражданская война теперь приобрела совершенно истребительный характер. Указ, который Ли Хюэ Тонг издал в феврале 1215 г., больше похож на вопль:

«Чан Ты Кхань собрал головорезов, разграбил столицу, нападал на воде и на суше, принес бедствия государству. Прошлой зимой пламя бедствий разгорелось еще сильнее. Он привел войска, бесчинствовал и мучил людей, грабил наше имущество, сжег наши дворцы, в результате чего улицы столицы превратились в руины. Мы, учитывая, что наши многочисленные подданные охвачены гневом, опираясь на поддержку душ предков, сами подняли шесть армий, сами отправились в поход. А сейчас мы обращаемся к вам, военачальникам и простым воинам: прислушайтесь к тому, что говорится в указе, приложите все усилия, чтобы осуществить ваши замыслы»

[184, с.224].

Ли Хюэ Тонгу действительно удалось собрать довольно значительные войска с помощью тех местных феодалов, которых снова напугало чрезмерное усиление дома Чанов. Война заполыхала с новой силой. Города и деревни переходили из рук в руки. Военачальники перебегали из лагеря в лагерь. В июне 1215 г. Ли Хюэ Тонг в очередной раз изъявил желание отречься от престола. Его опять уговорили остаться. Но нервы его были на пределе. Учитывая это, Чан Ты Кхань опять стал проявлять мирные инициативы. В ноябре 1215 г. он вернул Ли Хюэ Тонгу захваченную ранее царскую корону, в январе 1216 г. – золотой трон. Весной 1216 г. в правительственном лагере разразился очередной кризис. Царь приказал схватить каких-то разбойников в области Као, а местная администрация не только не дала это сделать, но и напала на представителей царя, посланных с этой целью. А когда Ли Хюэ Тонг попытался применить санкции к непокорной области, военачальник из Као – До Нюе сам напал на царя.

Это стало последней каплей. 23 мая 1216 г. Ли Хюэ Тонг «высочайше посетил» военный лагерь Чан Ты Кханя и отдал ему приказ покарать До Нюе. По существу это была полная капитуляция старой династии перед новой, хотя формальная смена власти произошла только девять лет спустя. Ли Хюэ Тонг вместе с Чан Ты Кханем стал теперь воевать с собственной матерью, которая так же, как и генерал До Нюе, бежала к Нгуен Нону. Нгуен Нон теперь из сторонника центральной власти опять превратился в главу оппозиции. Возможно, он как-то рассчитывал использовать принцессу, дочь Ли Хюэ, которая бежала к нему вместе с бабкой, но разыграть эту карту ему так и не пришлось. Война догорала. Ее накал падал, потому что народ устал от многолетней бойни и хотел хоть какой-то стабильности.

Мятежные районы капитулировали один за другим. Летом 1216 г. До Нюе был пойман и отправлен на каторгу. В 1217 г. капитулировал один из старейших участников гражданской войны, правитель области Хонгтяу Доан Тхыонг. Для поощрения желающих капитулировать ему тут же был пожалован титул выонга (великого князя). После этого процесс замирения страны пошел еще быстрее. Коллегиально капитулировали все апы (районы) области Фаунгтяу (в совр. пров. Виньфу). Сдались генералы Хоанг Ка Тот и Нгуен Лой, контролировавшие область Намшать. Повесился вместе с детьми и женой генерал Ха Као, окруженный войсками Чан Ты Кханя в районе Куи Хоа. Только Нгуен Нон в Бакзянге неизменно отражал все попытки покорить его силой оружия. В числе битых им генералов был и сам Чан Ты Кхань. Согласно деликатной формулировке летописцев, он никак «не мог победить» Нгуен Нона. Но в начале января Нгуен Нон, проболев несколько дней, умер. Согласно некоторым источникам, он был отравлен. 15 января 1220 г. генерал Нгуен Нона – Фи Тхам передал Чан Ты Кханю вдовствующую царицу Дам Тхи и ее внучку.

После окончания гражданской войны ее основные персонажи стали быстро сходить со сцены. Летом 1221 г. скончался дядя Ли Хюэ Тонга марионеточный царь Нгуен Выонг. Хотя при жизни он доставил Ли Хюэ Тонгу немало отрицательных эмоций, теперь тот горько сожалел о смерти родственника: «Вуа прекратил давать аудиенции на пять дней, постился три дня» [184, с.229]. В феврале—марте 1223 г. повесился, чтобы избежать ареста, Лай Линь, один из лучших генералов Чан Ты Кханя. Тому теперь больше не нужны были слишком одаренные полководцы. А 3 января 1224 г. умер сам Чан Ты Кхань. Как сообщает летопись: «Вуа вместе с вдовствующей императрицей носили траур, плакали и скорбели о нем» [184, с.230].

Во главе дома Чан встал теперь Чан Тхай То, сын покойного. Он энергично и грамотно провел политический эндшпиль. В июле—августе 1225 г. Ли Хюэ Тонг был принужден передать трон своей малолетней дочери Тиеу Тхань. Ее выдали замуж за сына Чан Тхай То – Чан Каня, который тогда также был ребенком. 31 декабря 1225 г. Тиеу Тхань, в свою очередь, отреклась от престола в пользу своего мужа, который стал первым царем новой династии под именем Чан Тхай Тонг (1225—1258).

Так говорится в летописи. Д.В.Деопик и А.Б.Поляков в 1975 г. обратили внимание на то, что тронное имя Тхай Тонг, которое принял семилетний Чан Кань, во Вьетнаме было принято давать не первому, а второму по счету царю каждой династии. Из этого, по их мнению, следует, что первым царем династии Чанов был не ребенок, а фактический лидер того времени – Чан Тхай То. Поздняя же историография изъяла его из царского списка потому, что он пришел к власти слишком кровавым путем. Поэтому славу основателя династии в летописях приписали его сыну, а ответственность за кровавые злодеяния, совершенные при этом, его брату – малозначительному политическому деятелю Чан Тху До.

Так или иначе, насильственный конец династии Ли не вызывает сомнений. «Вьет шы лыок» сообщает, что ушедший в монахи Ли Хюэ Тонг скончался 27 августа 1226 г. в возрасте 33 лет. Согласно одному из источников, бывший царь полол траву во дворе храма, где он жил, когда к нему подошел Чан Тху До и сказал: «Когда рвут траву, следует вырывать главные корни». Ли Хюэ Тонг ответил, что понимает намек, и через несколько дней повесился в своей келье. В 1232 г. все оставшиеся в живых члены рода Ли собрались в родовом храме для принесения традиционной жертвы. Внезапно под ними провалился пол, и все они были заживо погребены. Самое имя Ли было табуировано в эпоху Чанов, а для летописных надобностей их было велено именовать Нгуен. Так кончилась династия Ли, правившая во Вьетнаме более двух столетий.