Текст книги "Юго-Восточная Азия с древнейших времен до XIII века"

Автор книги: Эдуард Берзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

[184, с Л 60].

Крепость Юнчжоу пала 1 марта 1076 г. Ли Тхыонг Киет не собирался ее удерживать – к городу уже приближались главные силы китайской армии. Поэтому он снес крепость до основания и приказал войскам отступать к вьетнамской границе. Главная цель превентивного удара была реализована – все базы для наступления на Вьетнам разорены.

Известие о падении Юнчжоу произвело самое тягостное впечатление при китайском дворе. Поднялись голоса противников этой войны, и в октябре 1076 г. Ван Аныпи даже был вынужден на время уйти в отставку. Тем не менее китайское правительство все же решило не менять своих планов. Разорение баз было в какой-то мере компенсировано успехами китайской дипломатии. Была достигнута договоренность с Тямпой и Камбоджей об одновременном начале военных действий против Вьетнама. В конце 1076 г. китайские пехота и конница в нескольких местах пересекли вьетнамскую границу.

Китайские войска довольно быстро заняли северные районы Вьетнама, но когда они двинулись на Тханглаунг, оказалось, что путь к столице Вьетнама преграждает мощный укрепленный район, который нельзя обойти ни слева, ни справа. Тханглаунг (совр. Ханой) был прикрыт с северо-востока  р. Хонгха (Красная), самой крупной водной артерией Вьетнама. В 30—40 км к северо-востоку от Хонгха, параллельно ей течет река Кау, которую Ли Тхыонг Киет превратил в первый рубеж обороны. На протяжении нескольких десятков километров на правом берегу реки были возведены мощные земляные укрепления высотой в несколько метров, а перед ними вкопаны в землю ряды бамбуковых кольев, образующие многоступенчатые заграждения. На левом фланге эту укрепленную линию прикрывал горный хребет Тамдао, на правом – непроходимые болота дельты Хонгха. Вьетнамскую линию обороны можно было обойти только с моря, если бы китайский флот смог прорваться в устье Хонгха, но вьетнамские моряки прочно блокировали его недалеко от границы, в устье  р. Батьданг, и он простоял там до конца войны, не принимая никакого участия в военных действиях.

Командующий китайской армией генерал Го Куй, достигнув линии укреплений по  р. Кау, развернул свои войска на ее левом берегу и стал искать способа форсировать эту преграду. Простояв на Кау несколько месяцев, он нашел наконец слабый участок во вьетнамской обороне и, наведя понтонные мосты, перебросил через реку в этом месте свои отборные части. Этот авангард быстро двинулся в сторону Тханглаунга, но до столицы не дошел. Войска Ли Тхыонг Киета догнали его и взяли в кольцо. Теперь китайцам пришлось пробиваться назад. Лишь немногие из них вернулись на левый берег Кау. Некоторое время спустя Го Куй снова попытался форсировать реку, на этот раз на плотах, каждый из которых вмещал до 500 человек. Но и эта попытка была отбита. Часть десантников была перебита на правом берегу реки, часть взята в плен.

После второй неудачи Го Куй перешел к оборонительной тактике. Между тем положение китайской армии стало ухудшаться из-за перебоев со снабжением. Вьетнамские и горские партизанские отряды постоянно наносили удары по растянутым коммуникациям китайской армии. Боевой дух китайских солдат стал падать. Ли Тхыонг Киет выбрал этот момент для перехода в контрнаступление.

За долгое время стояния на Кау китайские войска также сильно укрепили свой берег реки. Чтобы прорвать эту оборону, Ли Тхыонг Киет создал ударный отряд из нескольких тысяч человек, подкрепленный флотилией в 400 судов, во главе которой поставил двух молодых князей Тиеу Вана и Хоанг Тяна. Этот отряд должен был имитировать наступление. Переправившись на левый берег Кау, Тиеу Ван и Хоанг Тян смело углубились в расположение противника и отвлекли на себя большую часть китайских сил. Затем они начали пробиваться обратно, но при этом погиб практически весь отряд. Хоанг Тян и Тиеу Ван погибли в водах Кау. Лишь немногие вернулись на правый берег. Тем временем Ли Тхыонг Киет с основными силами армии ночью переправился в том месте, где китайская оборона оголилась. Внезапная атака привела к полному разгрому китайской армии. Как лаконично замечает «Вьет шы лыок»,

«...в войсках Сунов погибших было 5—6 из 10»

[184, с.166].

Но даже потеряв 50—60% своих бойцов, китайская армия все еще оставалась серьезным противником для малочисленного вьетнамского войска. В этой ситуации Ли Тхыонг Киет проявил себя не только как талантливый полководец, но и как опытный дипломат. Он первый предложил Го Кую начать мирные переговоры. В обмен на гарантию беспрепятственного ухода из Вьетнама китайцы очистили четыре из пяти захваченных ими в начале войны северных округов. Только округ Куангнгуен (в совр. пров. Каобанг) китайцы удерживали до 1081 г., но и он был возвращен после того, как все китайские пленные были освобождены.

Победы Вьетнама над великим северным соседом произвели сильное впечатление на царя Тямпы Харивармана IV (около 1070—1081), основателя девятой династии этой страны. Уже в 1075 г., после десятилетнего перерыва, он посылает во Вьетнам посольство с данью, а два года спустя – еще одно. При преемниках Харивармана IV посольства во Вьетнам отправляются регулярно. При Парамабодисатве (1081—1086) – каждый год.

Царь Джайя Индраварман V (1086—1113) в начале своего правления также исправно платил дань (в 1086, 1087, 1088, 1089, 1091 гг.), но в 1094 г. принял решение больше ее не платить. Отношения Вьетнама и Тямпы сразу резко обострились. По свидетельству китайских источников, во время банкетов при дворе императора послы Вьетнама и Тямпы стали садиться в разных концах зала. В 1094 г. Ли Нян Тонг начал приготовления к войне и предъявил Тямпе ультиматум с требованием возобновить уплату дани. Джайя Индраварман V направил в Китай посольство с просьбой о помощи. Но император Чжэ-цзун (1086—1101), озабоченный охраной своих северных рубежей от тангутов, в просьбе отказал. Джайя Индраварману V пришлось пойти на попятную. В том же, 1094 г. он направил во Вьетнам посольство с данью. За этим последовали посольства 1095, 1097, 1098, 1099, 1102 гг. [691, с.91].

В 1103 г. Джайя Индраварману V показалось, что настал наконец момент вернуть три северных округа, потерянных в 1069 г. В Тямпу бежал один из родственников Ли Нян Тонга, который уговорил Джайя Индравармана V вторгнуться во Вьетнам, уверяя, что там сейчас идет жестокая внутренняя борьба. Джайя Индраварман V в том же, 1103 г. начал военные действия. Сначала они шли успешно, и три северных округа снова перешли в его руки. Но потом началось контрнаступление вьетнамцев. Никакого внутреннего раздора во Вьетнаме, как оказалось, не было, и войска Ли Нян Тонга легко вернули себе спорную территорию. В 1104 г. Джайя Индраварман V был вынужден снова прислать во Вьетнам дань (возможно, увеличенную). То же самое он сделал в 1105, 1106, 1108, 1110 и 1111 гг. Его наследник Хариварман V (1113 – около 1139) продолжал эту политику. Он посылал дань в 1116, 1118, 1120, 1123, 1134 гг. В 1126 г. по приглашению Ли Нян Тонга он посетил Вьетнам [691, с.91—92].

При царе Джайя Индравармане VI (1139—1145), представляющем в единственном лице десятую династию Тямпы, посылка дани во Вьетнам прекращается. Она возобновляется только при втором царе одиннадцатой династии Джайя Харивармане VI (1147—1162). Он отправлял во Вьетнам посольства с данью дважды – в 1152 и 1160 гг. Еще два посольства прислал четвертый царь одиннадцатой династии Джайя Индраварман VII (1163 – около 1180) – в 1165 и 1170 гг. Последнее посольство в XII в. прислал царь Шри Видьянандана (1192—1263) в 1194 г. Следующее посольство из Тямпы прибыло во Вьетнам только 72 года спустя, в 1266 г.

Отношения Вьетнама с Камбоджей в XII в. в основном носили характер резкого антагонизма. Царь Камбоджи Сурьяварман II (1113—1150) в начале своего правления послал во Вьетнам два посольства (1118 и 1120 гг.), но со второй половины 20-х годов XII в. он решительно наступает на слабеющее вьетнамское государство. Летописи этого времени пестрят однообразными записями:

«(1128 г.) люди Тянлап (Камбоджи) разорили Нгеан»; «(1132 г.) осенью в восьмом месяце (11 сентября – 10 октября) Тянлап и Тхиемтхань (Тямпа) разорили тяу Нгеан»; «(1136 г.) военачальник страны Тянлап (по имени То Фа Ланг) разорил тяу Нгеан»; «(1148 г.) осенью в девятом месяце (15 октября – 12 ноября) Тянлап разорила тяу Нгеан»

[184, с.181—182, 185].

Эти набеги прекратились только со смертью Сурьявармана II в 1150 г. Во второй половине XII в. о вторжении камбоджийских войск ничего не слышно, но отношения двух стран явно далеки от сердечности. Летопись упоминает только одно посольство из Камбоджи в 1194 г.

Упадок вьетнамского государства во второй половине XII – начале XIII в.

В конце XI – первой четверти XII в. экономический подъем во Вьетнаме еще продолжается. Летопись фиксирует большие урожаи в 1079, 1092, 1111, 1123 гг. Природные условия вряд ли сильно изменились в последующие десятилетия, однако в течение следующих 100 лет, вплоть до падения династии Ли в 1225 г., летопись ни разу не упоминает о хороших урожаях.

Летопись продолжает аккуратно отмечать землетрясений, которые тоже как будто стали гораздо чаще случаться (в 1136, 1150, 1153, 1154, 1162, 1180, 1187, 1188, 1189, 1190, 1195 (дважды), 1196, 1198, 1200, 1202, 1205, 1210, 1213, 1217, 1218, 1220, 1224 гг.) – 23 раза за 98 лет (1127—1225), а при четырех первых царях династии Ли (1009—1127) за 118 лет «Вьет шы лыок» отмечает землетрясения только три раза (в 1016, 1017, 1020 гг.). И наводнения (два – в период 1009—1127 гг. и четыре – в период 1127—1225 гг.), и другие стихийные бедствия, о которых раньше вроде бы и не слыхивали. Эта статистика в глазах людей того времени никогда не носила случайный характер. Ведь одной из главных обязанностей царя в древнем обществе было именно обеспечение гармонии космоса, и в первую очередь природного космоса, т. е. нормального, благоприятного для людей развития природных процессов, а уже во вторую очередь социального космоса, нормального, мирного общественного порядка. Если царь не справлялся с этой задачей, то сама легитимность его власти могла быть поставлена под вопрос²⁶.

Постепенный упадок магической силы царей из династии Ли по летописным известиям можно было бы выразить даже графически. При первых трех царях эта магическая сила действует, можно сказать, автоматически. Без всякого внешнего вмешательства царей сельскохозяйственный цикл в стране каждый год успешно завершается, урожаи всегда или нормальные, или выше нормальных. Первые сбои начинаются в конце правления четвертого царя, Ли Нян Тонга (1072—1127). Под 1124 г. летопись сообщает:

«...Была сильная засуха. Помолились, и тогда пошел дождь»

[184, с.179].

Это безличное «помолились» всегда относится только к царю. Другими словами, в природе наступил перекос, но царь предпринял необходимые магические действия и устранил его.

При пятом царе из династии Ли – Тхан Тонге (1127—1137) идентичная процедура успешно была повторена в 1130 г. Но под 1134 г. летопись сухо сообщает:

«С весны до лета не было дождя»

[184, с. 182].

Стало быть, либо магия царя оказалась недостаточной, либо он вообще пренебрег выполнением своих обязанностей. Следующий царь, Ли Ань Тонг (1137—1175), которому летописец явно симпатизирует²⁷, в начале своего царствования успешно регулировал природные явления:

«(1140 г.) с весны до лета не было дождя. Вуа вознес молитву и пошел дождь (Ли Ань Тонгу в это время было всего шесть лет. – Э.Б.)»;

«(1143 г.) летом были затяжные дожди. Молитвы возымели действие»;

«(1148 г.) летом была засуха Помолились, и пошел дождь»

[184, с.184, 186].

Но чем старше становится царь, тем труднее ему наводить порядок в природе.

Перелом происходит в середине XII в. В 1153 г. летопись отмечает наводнение, два землетрясения. Зимой следующего года сгорело царское хранилище (где находились продовольственные резервы), и в результате резко выросли цены на рис. О действиях царя в связи с этим комплексом бедствий летопись ничего не сообщает.

Дальше – больше. Магия царя при седьмом правителе династии, Ли Као Тонге (1175—1210), уже не только не помогает, но начинает давать отрицательные результаты. Под 1194 г. летопись сообщает, что Ли Као Тонг «...наблюдал рыбную ловлю» (древний магический обряд, который соблюдался всеми царями Вьетнама). На этот раз царская магия имела совершенно катастрофические последствия:

«В этот день шел град величиной с голову лошади. Погибло много народу»

[184, с.200].

26 марта 1195 г. Ли Као Тонг

«...высочайше посетил дворец Тхиен ап, устроили ритуальное весеннее пиршество»

[184, с.200].

Далее летописец бесстрастно перечисляет жуткие последствия этого обряда, который должен был стимулировать благотворительные силы природы:

«Произошло землетрясение. В пятом месяце (10 июня – 8 июля 1195 г.) снова произошло землетрясение... Был большой мор... В начале осени (следующего года) ... в день мау зан (10 августа 1196 г.) дворец Минь Ли подвергся землетрясению»

[184, с.200].

С точки зрения буддийских монахов, писавших летопись «Вьет шы лыок», карма династии Ли истощалась прямо на глазах. Последний царь династии Ли – Хюэ Тонг (1210—1225) вел свои дела так плохо, что династия рухнула, а в магической науке был совершенно никудышным специалистом. Стихии решительно отказывались ему повиноваться, и он впал в апатию и почти полностью перестал выполнять свои магические обязанности. В его царствование летопись не отмечает ни одного положительного природного явления. Зато дважды отмечается град, дважды – наводнения (причем одно из них, в 1218 г., непосредственно после обряда рыбной ловли), трижды – землетрясения (в 1213, 1218 и 1224 гг.), причем два из них поражали именно царский дворец, средоточие магической силы царства. Под конец правления Ли Хюэ Тонга взбунтовавшаяся природа как бы сама стала сгонять незадачливого царя с трона:

«В день ки Шыу (13 января 1224 г.) произошло землетрясение. Этой зимой тигры заходили в деревни... В конце осени, в девятом месяце (14 октября – 12 ноября 1124 г.) от Тхыонг Нгуен day до столицы вода реки была красной, как кровь. Зимой в двенадцатом месяце (11 января – 8 февраля 1225 г.) гора Фаттить раскололась. Длина трещины – 30 чыонгов. Летом появилась комета»

[184, с.230].

А в шестом месяце (7 июля – 5 августа 1225 г.) Ли Хюэ Тонг отрекся от престола.

Что же произошло на самом деле? Почему государство, бывшее в начале XII в. самой могущественной державой Юго-Восточной Азии, к концу этого столетия было поглощено глубочайшим кризисом, который был преодолен только в ходе многолетней гражданской войны?

Причин было несколько – и субъективных и объективных. В то время как первые три царя династии Ли приходили к власти как зрелые, уже обладавшие опытом политического руководства люди (самый молодой из них взошел на трон в 28-летнем возрасте), все остальные цари в момент восхождения на трон были несовершеннолетними. Ли Нян Тонгу в 1072 г. было 6 лет, его внуку Ли Тхан Тонгу в 1127 г. – 11 лет, следующему царю Ли Ань Тонгу в 1137 г. – 3 года, его шестому сыну Ли Као Тонгу – 2 года. Только последний царь из династии Ли – Хюэ Тонг взошел на трон в «довольно зрелом» возрасте 17 лет, но он был, по мнению ряда историков, человеком психически неполноценным [150, с.126]. Такое стечение обстоятельств в сочетании с нетвердым порядком наследования (в принципе царь мог завещать свой трон кому угодно из своего рода, но на практике обделенные родственники могли оспаривать это решение с оружием в руках) рано или поздно должно было породить в стране политическую нестабильность²⁸.

Малолетство Ли Нян Тонга прошло без особенных потрясений благодаря запасу прочности, которое государство накопило в прежние царствования. Но уже тогда обозначилась тенденция борьбы за регентскую власть, которая так много определяла в судьбах Вьетнама последующего времени. Ли Нян Тонг был сыном первой жены Ли Тхань Тонга, Линь Нян. Регентскую власть, однако, захватила не мать, а бабушка нового царя – Тхыонг Зыонг. Формально ее «назначил» на этот пост шестилетний Ли Нян Тонг (позже мы узнаем, что и двухлетние цари в это время подписывали указы не хуже других). Год спустя, однако, партия вдовы Ли Тхань Тонга сумела совершить государственный переворот. Этот факт изложен во «Вьет шы лыок» с полным уважением к тогдашним понятиям о легитимности:

«Вдовствующая императрица по имени Линь Нян завидовала, так как была законной матерью, но не могла принять участия в управлении (страной). Поэтому, обращаясь к вуа, сказала: „Престарелая мать упорно добивалась, чтобы настал этот день. Достигли богатства и почестей, но другой человек воспользовался этим. Куда же устроите престарелую мать?“ Вуа хоть и был молод, хорошо понимал, что не является сыном вдовствующей императрицы Тхыонг Зыонг. И тогда заключил вдовствующую императрицу и ее 72 служанок во дворец Тхыонг Зыонг, заставил их лечь в могилу Тхань Тонга»

[184, с. 165].

Древняя традиция принесения в жертву жен покойного монарха практиковалась во Вьетнаме и позже, особенно если этого требовала политическая необходимость. После смерти Ли Нян Тонга в 1127 г. на престол был возведен его 11-летний Ли Тхан Тонг. При этом произошла какая-то заминка. Ли Нян Тонг умер в двенадцатом месяце (4 января – 2 февраля 1127 г.), а Ли Тхан Тонг «вступил на престол перед гробом покойного» только во втором месяце следующего года [184, с.180] (возможно, впрочем, что здесь ошибка летописца). Вслед за этим Ли Нян Тонга с неприличной поспешностью похоронили, а траур прекратили. Летопись сообщает:

«В тот же день траур закончился. Вуа (Ли Тхан Тонг) высочайше посетил дворец Нанган, наблюдал как наложницы поднимались на горящий алтарь, умирая вслед за Нян Тонгом»

[184, с.180].

Учитывая, что дворец Нанган находился не в столице, а в провинции Хабак, вся эта неясная история, скорее всего, свидетельствует не о религиозном обряде, а о ликвидации участников тайной борьбы за власть вокруг царя-ребенка.

Год спустя произошла еще одна смена руководства: Ли Тхан Тонг «назначил» командира дворцовой стражи Ле Ба Нгаука верховным командующим. Траур по Ли Нян Тонгу был возобновлен, и притом в неслыханных ранее размерах:

«В день кань жи (13 февраля 1128 г.) издан указ о том, что в связи с национальным трауром запрещается всем в стране ездить верхом»

[184, с.180].

Такого летописи не отмечают ни до, ни после. Затем юный царь назначил вдовствующей императрицей свою приемную мать Тхан Фи.

Но уже в следующем году происходит новая подвижка власти, и Лe Ба Нгаук и Тхан Фи навсегда исчезают со страниц летописи:

«В день зяп нго (5 февраля 1129 г.) вуа, почитая отца Шунг Хиен Хау, сделал его Тхай тхыонг выонгом (т. е. произвел из князей – хау в великие князья – выонг. – Э.Б.) , мать – До Тхи назначил вдовствующей императрицей (Тхай Хау) и поселил во дворце Донг Нян»

[184, с.181].

Родители Ли Тхан Тонга, до этого, видимо, отстраненные от реальной власти, наконец эту власть получают. Но положение вещей снова меняется год спустя. В 1130 г. отец Ли Тхан Тонга, совсем еще нестарый человек, внезапно умирает, и группа, реально управляющая страной, остается без лидера. Таким лидером становится вдовствующая императрица До Тхи, опиравшаяся на нового главнокомандующего Зыонг Ань Ки.

Ранняя смерть Ли Тхан Тонга в 1137 г. в возрасте всего 21 года выводит на сцену новую группу претендентов в борьбе за власть. Первое место здесь заняли мать трехлетнего Ли Ань Тонга – Ле Кам Тхань и способный полководец генерал До Ань By, вскоре получивший должность главнокомандующего. Не успели они укрепить свои позиции, как к северу от столицы на территории нынешней провинции Бактхай вспыхнул мятеж, который возглавил самозванец Тхан Лой, выдававший себя за сына царя Ли Нян Тонга, умершего 12 лет назад.

Тхан Лой разбил направленные против него правительственные войска, захватил после этого целый ряд новых округов и начал угрожающее движение на столицу. Только после того как сам До Ань By двинулся на него со всеми наличными силами и в битве при Кхоангзить нанес самозванцу первое серьезное поражение, Тхан Лой начал медленное отступление на север. В десятом месяце (25 октября – 23 ноября) 1139 г. До Ань By нанес Тхан Лою еще одно поражение на территории округа Ланглень, взяв в плен более 2 тыс. человек. Тхан Лой бежал в Лангтяу на китайской границе, был схвачен там генералом То Хиен Тханем, доставлен в столицу и казнен.

К началу 1140-х годов внутреннее положение в стране было стабилизировано благодаря усилиям До Ань By, который как фаворит вдовствующей императрицы стал всесильным временщиком. Но его политика вскоре также стала источником серьезного социального напряжения. «Вьет шы лыок» сообщает:

«Когда вуа (Ли Ань Тонг) был молод, управление и в малом и в большом было передано До Ань By. К тому же Ань By вступил во внебрачную связь с вдовствующей императрицей, поэтому стал еще более высокомерным и распущенным, на аудиенциях размахивал руками, громко кричал, а приказы чиновникам сопровождал молчаливым кивком. Народ в смущении отводил глаза и не осмеливался говорить»

[184, с.185].

Общее недовольство привело в 1148 г. к попытке дворцового переворота. Во главе заговора стали начальник дворцовой стражи By Дай и зять царя Зыонг Ты Минь.

«Зыонг Ты Минь вместе с ... By Даем привели солдат к воротам Вьеттхань и громко крикнули: „Ань By захаживает во внутренние покои, совершил много позорных и злодейских дел, это стало известно повсюду. Подданные просят удалить его. Не навлеките будущие бедствия!“ Поэтому связали Ань By и посадили его в галерею Ку Тхань»

[184, с.185].

Но переворот удался только частично. Вдовствующая императрица Ле Кам Тхань тут же приняла свои меры:

«(Она) приказала людям отнести ему (До Ань By) вино и еду и, тайно дав золота, подкупила By Дая. В этот момент... Нгуен Зыонг (один из участников заговора), обращаясь ко всем, сказал: „Все вы позарились на эту взятку. И я и вы наверняка не сможем уйти от руки Ань By. Лучше уж убить его, чтобы избавить себя от беды“. Нгуен Зыонг схватил клевец, намереваясь пронзить его. И тогда ... Дам²⁹ отнял у него клевец, остановил его, сказав: „Диен тиен (т. е. By Дай) сказал мне, что, хотя за преступление Ань By полагается смерть, необходимо раньше испросить приказ сверху“. Зыонг разгневался и стал ругать его: „Диен тиен – By Кыт, а не By Дай³⁰. Почему этот жадный человек берет взятку, а не считается с общим мнением?“ Сказав это, Зыонг бросился в колодец и погиб. Ань By был обвинен»

[184, с.185].

14-летний Ли Ань Тонг, проявив некоторую самостоятельность, лишил До Ань By должности главнокомандующего, понизил в звании и отправил в ссылку. Но вскоре ему пришлось уступить перед напором матери:

«Вдовствующая императрица тосковала, думая о том, как можно было бы восстановить Ань By в должности. Со временем Ань By был помилован, снова был назначен Тхай уи, помогал управлять как прежде, благосклонность к нему окрепла. Поэтому он держал в своих руках бразды правления, постоянно думал о том, как отомстить за старую обиду. И тогда тайно назначил более 100 человек до фунг ве³¹. Его телохранители хватали всех виновных»

[184, с.186].

Затем, естественно, последовала расправа с участниками заговора 1148 г. Летопись сообщает:

«Ань By тайно сказал вуа следующее: „В прошлом By Дай самовольно с войсками вошел в Запретный дворец, его вина велика. Прошу удалить его“. Вуа согласился с этим. И тогда Ань By приказал до фунг ве схватить Дая и передать его на суд чиновникам. Пять человек во главе с Ной тхи До Атом посадили на деревянного коня. Восемь человек Нгаук зяй хоа дау казнили на Западном рынке. Вывесили головы... By Дая и двадцати человек в Зянгдау...

Зыонг Ты Минь и тридцать человек были сосланы к застоявшейся воде. Всех остальных отправили на каторжные работы... Действительно (все произошло) так, как говорил Нгуен Зыонг»

[184, с.186].

Заодно были приняты меры, затрудняющие осуществление дальнейших заговоров:

«В этом году запретили прислуге самовольно входить во дворец, воинам при дворце заходить в дома выонгов и хау. Преступники, вошедшие в расположение до фунг ве, получат 80 палок, вошедшие в галерею будут наказаны смертью»

[184, с.186].

До Ань By сохранил свое влияние на государственные дела и после того, как Ли Ань Тонг достиг совершеннолетия. Так, еще в 1158 г. он без особого труда сумел устранить подававшего надежды молодого дипломата Нгуен Куок Зи, который предложил царю для ослабления социальной напряженности наладить нечто вроде обратной связи между народом и высшей властью. История эта излагается в летописи следующим образом:

«Летом в пятом месяце (1158 г.) ... Нгуен Куок Зи, ездивший послом к Сунам, вернувшись, сказал: „Когда подданный (Нгуен Куок Зи) попал в страну Сунов, то увидел на дворе медную урну, чтобы принимать отовсюду докладные записки. Подданный просит Ваше Величество сделать подобно этому, чтобы узнавать положение в Поднебесной“.

Вуа одобрил это. Сделали столик перед императорским дворцом (на него водрузили урну). Был издан приказ: „Тот, кто хочет рассказать о (каком-нибудь) деле, может написать письмо и бросить (в урну)“. В течение месяца письма заполнили урну доверху. Было тайно брошенное тем путем анонимное письмо, в котором говорилось: „Тхай уи До Ань By хочет ввести войска во дворец и поднять мятеж“. Получивший письмо уведомил Ань By. Ань By сказал: „Государь, позвольте мне расследовать это дело“. Долгое время не могли найти виновного. Ань By выдвинул ложное обвинение, сказав: „Наверняка это сделал человек, предложивший поставить урну“. Вуа согласился с этим, приказал схватить Куок Зи и его младшего брата Нги и передать на суд чиновникам. Ложно обвинили и сослали в лагерь Куихоа. Прошло немного времени, и вуа захотел вызвать Куок Зи. Ань By приказал людям взять яд, передать Куок Зи и сказать: „Если принять это лекарство, можно избежать малярии“. Куок Зи понимал, что не уйдет от Ань By. Принял лекарство и умер»

[184, с.188—189].

Только после смерти вдовствующей императрицы в 1161 г. влияние До Ань By постепенно сходит на нет и его имя исчезает со страниц летописи.

Малолетство следующего царя, Ли Као Тонга, который вступил на трон в двухлетнем возрасте, тоже было омрачено и междоусобицами и разбоем временщиков. Ли Као Тонг был шестым сыном Ли Ань Тонга, который назначил его своим наследником за несколько месяцев до смерти, лишив титула наследника своего старшего сына Лаунг Сыонга (он же – Бао Куок Выонг) за неэтичное поведение. После смерти Ли Ань Тонга 14 августа 1175 г. сразу же завязалась борьба между вдовствующей императрицей, матерью отвергнутого наследника Бао Куок Выонга, и вдовствующей императрицей До Тхюи Тяу, матерью Ли Као Тонга.

Мать Бао Куок Выонга сперва пыталась подкупить регента, старого полководца То Хиен Тханя. Когда это не удалось, она вызвала сына из провинции, где он находился, рассчитывая, что он проложит себе дорогу в царский дворец силой. Но плохо подготовленный мятеж провалился. Встретив твердый отпор столичного аппарата, Бао Куок не решился на штурм дворца и в смущении удалился назад в свой удел. Несколько лет обстановка в стране была спокойной, но в июле 1179 г. после продолжительной болезни умер талантливый полководец и опытный администратор То Хиен Тхань, завещав передать его пост не тому соратнику, который день и ночь ходил за ним больным, а тому, кто из-за государственных дел так ни разу и не нашел времени посетить больного шефа. Вдовствующая императрица До Тхюи Тяу, однако, не назначила на пост регента ни того, ни другого. Она отдала его своему младшему брату До Ан Тхуану, известному жестокостью своих административных методов. После смерти До Ан Тхуана регентом стал Дам Зи Монг, имя которого произносилось в народе всегда с добавлением постоянного эпитета «грабитель страны, разоритель народа» [150, с. 125]. Все это четырехкратное раскачивание государственной структуры при царях-младенцах, несомненно, в значительной степени ускорило кризис вьетнамского государства при династии Ли.

Но помимо субъективных причин существовали и объективные причины, которые также работали на расшатывание достаточно прочной системы, которую постепенно выработали цари ранней династии Ле и первые цари династии Ли. Главная из этих причин заключалась в противоречии между конечным количеством природных ресурсов страны (при данном, очень малоподвижном уровне производства) и неуклонно растущим числом потребителей, претендующих на эти ресурсы. Причем этот рост потребителей происходил как в абсолютных, так и в относительных цифрах. В абсолютных благодаря общему приросту населения, в относительных – благодаря опережающему росту руководящей и обслуживающей сферы, т. е. людей, которые не производят никаких потребительских товаров (в этом отношении в сферу обслуживания можно занести и армию, и полицию, и духовенство).

При тогдашнем уровне производства и на тогдашней территории Вьетнама вся пригодная для обработки земля вряд ли могла занять более 2—3 млн. крестьян. Между тем еще в начале нашей эры на территории Северного Вьетнама проживало 981 735 податных лиц, т. е. в первую очередь крестьян. Эта цифра в последующие века то падала из-за войн и эпидемий, то опять поднималась, долго колеблясь, видимо, в пределах 1 млн. (во время китайского господства о проблеме нехватки земли как будто бы ничего не слышно).

Но после обретения независимости в X в. и стабилизации положения в стране демографическая кривая круто пошла вверх. Причина здесь простая: сравнительно небольшой аппарат и относительно легкие налоги новой власти стали оставлять крестьянам больше прибавочного продукта, чем прежде. А излишки в крестьянском слаботоварном хозяйстве могут реализоваться двумя путями – через ритуальное потребление (именно тогда во Вьетнаме появилось совершенно неслыханное количество буддийских монахов) и через расширенное воспроизводство, т. е. увеличение рабочей силы и обрабатываемой территории. И где-то в середине XII в. насыщение и тем и другим дошло до предела. Все доступные для обычной техники того времени земли были освоены и заселены. Во многих регионах Юго-Восточной Азии вплоть до XIX в. экономическая мощь еще оценивалась количеством рабочих рук. Во Вьетнаме XII в. эта мощь впервые стала оцениваться количеством обрабатываемой земли. Земля, которая раньше ничего не стоила, которая была бесплатным приложением к рабочим рукам, теперь впервые обрела цену.

Во Вьетнаме, как и в большинстве стран Востока, институт частной собственности был развит слабо, однако же существовал всегда. Основная часть земли была поделена между общинами, которые сообща владели лугами и другими угодьями, а пахотную землю периодически переделяли по числу едоков (обычно раз в шесть лет). Однако же приусадебные участки, сады, огороды, а также целина, поднятая лично крестьянином, являлись его частной собственностью и могли быть проданы при выполнении некоторых формальностей. Когда землю стало легче купить, чем распахать свободную пустошь, началось движение земельной собственности, которое довольно скоро стало беспокоить власти как источник социальной напряженности. Появляются первые законы, регулирующие споры о земельной собственности: