Текст книги "Юго-Восточная Азия с древнейших времен до XIII века"

Автор книги: Эдуард Берзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Вьетнам в XI в.

Основатель династии Ли (1009—1225) Ли Конг Уан родился 13 марта 974 г. в провинции Хабак. Воспитание он получил в буддийском монастыре, настоятель которого Вань Хань высоко оценил способности юноши и взял его с собой, когда переселился в столицу Хоалы. С помощью Ван Ханя он получил пост в дворцовой охране. Если верить летописному рассказу, он один остался у тела царя Чунг Тонга (Лаунг Вьета), когда тот был убит после трехдневного царствования, а все высшие чиновники разбежались. Как сообщает «Вьет шы лыок», «только один вуа (Ли Конг Уан) обнимал тело (Чунг Тонга) и плакал» [184, с. 139]. Такая преданность неожиданно растрогала братоубийцу Лаунг Диня, и он тут же назначил Ли Конг Уана начальником своей дворцовой стражи.

После смерти Лаунг Диня, оставившего после себя малолетнего сына, высший эшелон власти пришел к убеждению, что в сложившихся обстоятельствах нет смысла поддерживать непопулярную династию. Правящему классу был нужен новый популярный лидер. Вань Хань, продолжавший пользоваться большим авторитетом как духовное лицо, и один из высших чиновников, Дао Кам Мок, предложили на эту роль Ли Конг Уана. На собрании высших чиновников во дворце Дао Кам Мок ясно дал понять, что бездарная политика покойного царя поставила страну на грань крестьянской войны. Чтобы избежать всеобщего краха, нужна твердая рука, и эта рука – Ли Конг Уан. Дао Кам Мок сказал:

«Ныне у людей разные стремления. Верхи и низы отошли от нравственности, люди озлоблены жестокостями покойного выонга, не хотят подчиняться последнему правителю. У всех одно желание – поддерживать Тхан ве (титул Ли Конг Уана. – Э.Б.). Поэтому, если мы не воспользуемся удобной возможностью возвести Тхан ве на престол и сделать Сыном Неба, то вскоре произойдет переворот, тогда сохраним ли свои головы»

[184, с.141].

После этой речи, как сообщает «Вьет шы лыок», собравшиеся «...сообща помогли вуа (т. е. Ли Конг Уану) вступить во дворец, возвели на престол, сделав Сыном Неба. Все чиновники воскликнули: „Десять тысяч лет!“» Единогласие выборов, видимо, было подкреплено еще и тем, что Ли Конг Уан контролировал лейб-гвардию.

Таким образом, в 11-м месяце (20 ноября—18 декабря) 1009 г. Ли Конг Уан вступил на престол, приняв тронное имя Ли Тхай То. Первым делом он объявил всеобщую амнистию и приказал сжечь все орудия пыток. Такая решительная заявка на новый курс политики, безусловно, снизила напряженность в стране. Следующим действием нового царя был перенос столицы из труднодоступного заболоченного района в глубине страны в самый ее центр, туда, где стояла крепость Дайла (на территории совр. Ханоя).

Согласно «Вьет шы лыок», на корабле, перевозившем Ли Тхай То из Хоалы в Дайлу, внезапно явился желтый дракон – национальный символ вьетнамского народа. Поэтому новая столица Вьетнама получила название Тханглаунг («Город Взлетающего Дракона») [184, с.142]. Перенос столицы в центр, в место пересечения сухопутных и водных торговых путей, из глубинки подчеркивал возросшую военную мощь Вьетнама, который уже мог не страшиться угрозы внезапного военного нападения. В указе Ли Тхай То по этому поводу говорилось:

«Мы выбрали центральное место страны, задумали большое дело, рассчитанное на долгое время и для будущих поколений... (Тханглаунг), расположенный в центре от границ нашей земли, подобен властителю мира, свернувшемуся кольцами сильному дракону, восседающему тигру, равно удален от востока, запада, юга и севера, выгодно окружен горами и реками. Земли там просторные и ровные, плодородные и высокие, население не будет страдать от наводнений. Там всего изобилие. Оглядываю землю вьетов – это место поистине – центр света и будет самым лучшим местом для столицы правителей десяти тысяч последующих поколений»

[150, с.104].

В том же, 1010 г. Ли Тхай То издал указ – всем бродягам вернуться в деревню, где они родились, и заняться обработкой земли [656, с. 149]. Это тоже входило в первоочередные задачи новой власти. Число людей, оторванных от земли в результате бурных событий последних лет, видимо, было весьма велико. Многие из них вступали в отряды местных феодалов, да и просто в бандитские шайки, и Ли Тхай То при всех его военных дарованиях далеко не сразу удалось замирить страну.

Под 1011 г. во «Вьет шы лыок» значится:

«Вуа лично отправился в карательный поход против разбойников из Кылаунга, что в Айтяу, умиротворил их»

[184, с.142).

Под 1012 г.:

«Вуа отправился в карательный поход против Зиентяу (совр. пров. Нгетинь. – Э.Б.)».

Под 1013 г.:

«Зимой в десятом месяце (6 ноября – 5 декабря) вуа отправился в карательный поход против (варваров) мань из тяу Вилаунг (совр. пров. Хатуен) и победил их».

Под 1014 г.:

«Вуа приказал Дык Тхань Выонгу напасть на военачальника (варваров) мань До Чыонг Хюэ у переправы Кимхоа, и Дык Тхань победил его. Отрубили десять тысяч голов, захватили в плен столько воинов, лошадей, что невозможно было сосчитать»

[184, с.143]

После такого бурного начала правления Ли Тхай То наступает десятилетняя мирная пауза, прерываемая только одной внешней и, видимо, незначительной войной. В 1020 г. сын Ли Тхай То принц Ли Дык Тинь (будущий царь Ли Тхай Тонг) по приказу отца совершил набег на Тямпу, которая замешкалась с уплатой дани. Дело ограничилось одним приграничным сражением [184, с.144; 691, с.75]. Это были годы государственного строительства, когда закладывались основы государства, которому суждено было просуществовать несколько столетий, не претерпевая существенных изменений. Базой этого государства была крестьянская община как специфическая форма социальной организации, порожденная экономикой позднего первобытного общества и в свою очередь оказывавшая существенное влияние и на консервацию тех же способов хозяйства в раннеклассовом обществе, и на социальную структуру этого общества.

Во вьетнамской общине господствовал уравнительный принцип периодического передела земли по числу едоков, и это в течение ряда веков практически блокировало всякую эволюцию сельского хозяйства, а вслед за ним и ремесла. Принцип частной собственности был глубоко чужд вьетнамскому крестьянину, воспитанному в уравнительном духе, и этот принцип распространялся во вьетнамском обществе до самых верхов публичной власти. Придворные, министры, генералы при династии Ли могли жить в самой дикой роскоши (по понятиям того времени), но в сущности у них не было ничего своего. Все свое богатство (и главное из них – землю с сидящими на ней производителями, которые их кормили, обували и одевали) они получали из рук верховной власти – царя вместе с должностью и вместе с должностью его теряли. Земельные владения чиновников не переходили к их наследникам. Они имели некоторые привилегии в наследовании начальнического статуса, но должны были снова получать все материальные атрибуты своей должности из рук высшей власти. Участки земли, пожалованные кому-нибудь царем за исключительные заслуги в полную, неограниченную собственность, в XI—XIII вв. были смехотворно малы, равнялись, как правило, нескольким гектарам.

Такая социально-экономическая структура одновременно порождала и большую стабильность всего общества в целом, и большую нестабильность в положении его составных частей – атомов общества. Вчерашний холоп мог стать министром, а вчерашний министр со всей своей родней мог легко перейти в категорию государственных рабов. А если даже не брать таких крайних случаев, консервативная экономическая система, которая давала очень небольшой избыток продукции над жизненно необходимым минимумом, при малейшем сбое (неурожай, внешнее военное давление и т.п.) выбрасывала из своих ячеек людей, которые от полной социальной защищенности внезапно переходили к полному социальному изгойству. Поэтому так легко формировались на дорогах разбойничьи шайки и средневековое восточное общество так легко переходило от состояния полного покоя к состоянию бурных потрясений.

Такой бурный период, в частности, вновь наступает в конце правления первого царя из династии Ли. В 1024 г. Ли Тхай То поручает наследному принцу Ли Дык Тиню напасть на округ Фунглуан, а его брату Кхай Куок Выонгу напасть на округ Доким (в совр. пров. Хатуен). В 1025 г. Ли Тхай То приказывает установить частокол по южной границе Хоантяу (совр. пров. Нгетинь), т. е. по границе с Тямпой. В 1026 и 1027 гг. приказания военного характера идут одно за другим:

«Приказано наследному принцу покарать Зиентяу... Приказываю наследному принцу покарать тяу Тхатнгуен (в совр. пров. Хатуен). Донг Тинь Выонг покарал тяу Ван (в совр. пров. Каобанг)»

[184, с.144].

31 марта 1028 г. Ли Тхай То умер и на престол взошел его старший сын Ли Дык Тинь, принявший тронное имя Ли Тхай Тонг (1028—1054). Старшинство возраста и прямое завещание отца, однако, не помешали другим царевичам попытаться вырвать у него трон силой. Войска выонгов (принцев) Зык Тханя и By Дыка расположились в засаде у ворот, через которые Ли Тхай Тонг должен был проследовать в царский дворец. Он, однако, проник туда другим путем. Тогда заговорщики решились на прямую атаку дворца. Но верные новому царю войска отразили ее. Один из претендентов был убит в уличном бою, другой скрылся.

Как и его отец, Ли Тхай Тонг первым делом объявил всеобщую амнистию, включавшую в себя и недавних мятежников. Это не примирило с ним всех его родственников. Той же весной 1028 г. царевич Кхай Куок поднял мятеж в округе Фыонган. Ли Тхай Тонг, который еще в 1020 г. девятнадцатилетним юношей проявил себя как способный военачальник, лично возглавил поход против него. Быстро принудив Кхай Куока к сдаче, Ли Тхай Тонг, однако, помиловал его. Поздние конфуцианские историки осуждали Ли Тхай Тонга и некоторых его преемников за неуместное с точки зрения конфуцианской теории долга милосердие к политическим противникам. Однако XI век был временем расцвета буддийской религии во Вьетнаме, ее принципы терпимости и милосердия еще не воспринимались многими формально, и общий уровень зверства в этот период был, пожалуй, ниже, чем в другие времена.

Ориентируясь на буддийские и даосские моральные ценности, в противовес конфуцианской идеологии Ли Тхай Тонг продолжал политику отца, который еще в 1017 г. решил готовить идеологические кадры для своего аппарата, так сказать, централизованным образом. «Вьет шы лыок» сообщает:

«(В этом году) отобрали более тысячи жителей столицы, сделав их буддийскими и даосскими монахами»

[184, с.143]¹⁹.

А на следующий год Ли Тхай Тонг направил в Китай специальное посольство, чтобы получить полный текст «Трипитаки» (священных книг буддизма) [229, с.176]. Вольно передавая мысль известного вьетнамского историка Ле Тхань Кхоя, можно сказать, что буддийская церковь подсадила династию Ли на трон и та всегда была ей благодарна [656, с. 152].

При Ли Тхай Тонге только в 1031 г. были построены буддийские и даосские монастыри в 150 местах [184, с.147]. Те, кому надлежит этим заниматься, прилагали всяческие усилия, чтобы доказать глубочайшую древность буддизма во Вьетнаме. Так, в 1034 г. настоятель буддийского монастыря Фап Ван в Котяу сообщил правительству следующее:

«В монастыре стал литься свет, который исходил несколькими лучами. Стали копать по направлению излучения света и нашли каменный сундук. Внутри каменного сундука оказался еще один, серебряный, внутри серебряного – золотой, внутри золотого находилась стеклянная ваза, а в вазе оказался Шэ-Лu (затвердевшие мощи Будды. – Э.Б.)»

[229, с.180].

Под 1037 г. «Вьет шы лыок» сообщает:

«В тутовой роще Оло обнаружилась древняя статуя Будды»

[184, с.148].

Под 1038 г.:

«В девятую луну святой обнаружил следы (в буддийском храме) Тян-шэн-сы (Тхиенг тханг)»

[229, с.121].

В 1043 г. Ли Тхай Тонг посетил буддийский храм Тунгшон в округе Вунинь (западная часть совр. пров. Хабак). Он увидел, что в этом пришедшем в упадок храме полуразрушенная колонна совсем покосилась. Царь выразил желание отреставрировать храм, и в ту же минуту колонна сама по себе выпрямилась. Ли Тхай Тонг приказал ученому стихотворцу, который, кстати, был конфуцианцем, написать по этому случаю оду. Все это, разумеется, работало на пропаганду буддийской религии в массах.

Традиционная терпимость буддизма в то же время оставляла место и для более древней религии, корни которой уходили в эпоху первобытнообщинного строя. Ли Тхай Тонг с полной серьезностью относился к своим обязанностям первого пахаря государства и совершал обряд первой борозды не только в столице, но и, так сказать, «с выездом на места», в различных частях государства. Как сообщает летопись, в 1032 г.

«...вуа высочайше посетил Додонгзянг, совершил ритуальную пахоту. Поспело девять колосков риса²⁰. (Вуа) издал указ переименовать это поле, (его) назвали Ынгтхиен»

[184, с.147].

В 1038 г.:

«(Вуа) высочайше посетил гавань Бохай (в совр. провинции Тхайбинь), совершил ритуальный обряд пахоты»

В 1042 г.:

«Весной в третьем месяце (24 марта – 22 апреля) вуа высочайше посетил морскую гавань Зялам, совершил ритуальный обряд пахоты»

[184, с.150].

В 1048 г. Ли Тхай Тонг построил у южных ворот Тханглаунга храм богов почвы и жатвы, в котором он сам приносил жертвы четырем временам года, чтобы вызвать в нужное время дождь и обеспечить хороший урожай [656, с. 149].

Продолжая организовывать гражданское общество, Ли Тхай Тонг в 1042 г. распорядился издать свод законов. Это был первый вьетнамский кодекс, в настоящем утраченный, но дошедший до нас в разных цитатах и ссылках. Как и все подобные кодексы раннеклассовых обществ, этот свод законов не церемонился с нарушителями социального порядка. Ворам отрезали пальцы ног и рук, дезертирам – ноги и руки. Мятежников закапывали в землю до плеч, а волосы привязывали к стволу бамбука. Некоторое время спустя им отрубали голову, и она повисала на стволе бамбука. Других мятежников, рангом повыше, приколачивали гвоздями к доске и возили по рынку. Это называлось «посадить на деревянную лошадь» [656, с. 147].

Десять «великих преступлений», за которые не допускался никакой выкуп и которые карались только смертью, были: 1) мятеж; 2) оскорбление величества; 3) убийство родни по восходящей линии (например, дедов, прадедов); 4) убийство родителей; 5) убийство невинных; 6) убийство чиновника человеком из народа; 7) убийство учителя учеником; 8) убийство офицера солдатом; 9) отсутствие сыновней почтительности; 10) самовольный вход в царский дворец. За все остальные преступления допускался денежный выкуп, однако не для всех. Право откупиться от суда предоставлялось старикам старше 70 лет, детям до 15 лет, родственникам преступника²¹, принцам и чиновникам. Первоначально в кодексе значились льготы только для принцев и чиновников. Всех остальных вписал в закон сам Ли Тхай Тонг специальным указом, изданным в том же, 1042 г. Такой уравновешенный закон, с одной стороны, демонстрировал буддийский гуманизм, с другой стороны, сохранял строго классовый подход законодателя.

Другой указ Ли Тхай Тонга также действовал в сторону смягчения существующего законодательства. Он запрещал продавать «желтых парней» (т. е. свободных простолюдинов) в рабство. Нарушитель этого закона карался 100 ударами палок и унизительной татуировкой на лице [656, с.147]. Права простых людей от произвола чиновников в известной степени ограждал закон, который гарантировал тому, кто донесет о злоупотреблении властью, освобождение на три года от государственной барщины. Но социальный статус «исправных» чиновников был строго огражден. Так, простолюдины не имели права строить дома с черепичными крышами или пользоваться вещами, сходными с теми, которыми пользовались чиновники. А простолюдинки не имели права носить прически, как у придворных дам [656, с.147].

В одиннадцатом месяце первого года эры правления Минь Дао (15 декабря 1042 г. – 13 января 1043 г.) Ли Тхай Тонг издал указ:

«...на каждой дороге построить почтовые станции, чтобы удобнее было знать о четырех сторонах света»

[184, с.150].

Передвижение по стране, таким образом, поощрялось, хотя имелось в виду в первую очередь паломничество к святым местам буддийской религии.

Политику буддийского гуманизма продолжал и сын Ли Тхай Тонга – Ли Тхань Тонг (1054—1072), хотя у него это получалось иногда несколько нарочито. Так, под 1055 г. «Вьет шы лыок» сообщает:

«Зимой в десятом месяце (23 октября – 21 ноября 1055 г.) был сильный холод. Вуа (Ли Тхань Тонг), обращаясь к приближенным, сказал: „Мы, живя в запретном дворце, пользуемся углем, одеваемся в шубы на лисьем меху, а воздух все еще такой холодный. Что же говорить о тех, кто сидит в тюрьме и страдает от пут, а еще не определено – справедливо или нет. Желудки их не наполнены, а тело не прикрыто. Как только подует холодный ветер, они безвинно погибают. Мы весьма жалеем их“. Приказал чиновникам открыть хранилища дворца, взять стеганые одеяла и циновки и подарить им (заключенным) и в день давать пищу два раза»

[184, с.155].

В том же году Ли Тхань Тонг скостил половину денежного налога в масштабах страны.

Десять лет спустя, как отмечает «Вьет шы лыок»,

«...в шестом месяце (6 июля – 4 августа 1065 г.) вуа (Ли Тхань Тонг) высочайше посетил дворец Тхиен кхань, разбирал тяжбы. В это время дочь вуа, принцесса Донг Тиен, стояла рядом, сопровождая его. Вуа посмотрел на принцессу и, обращаясь к тюремщику, сказал: „Мы любим наших детей точно так же, как родители в Поднебесной любят своих детей. Простой народ невежественен, пренебрегает законами. Мы весьма сожалеем! Необходимо отныне независимо от того, тяжка вина или незначительна, оказывать снисхождение“»

[184, с.159].

Действительно, по сравнению с тем, что происходило в стране в конце XII – начале XIII в., политика подавления при Ли Тхань Тонге была весьма умеренной.

Внешняя политика Вьетнама в XI—XII вв.

В конце 30-х годов XI в. осложнились отношения Вьетнама с Тямпой. В отличие от Вьетнама для Тямпы это было время политической нестабильности, гражданских войн и переворотов. В 1038 г., после неудачной попытки свергнуть своего отца, во Вьетнам бежал сын царя Викрантавармана IV (около 1028—1041). Он²² обратился с просьбой о военной помощи к Ли Тхай Тонгу, но тот, видимо, ответил уклончиво, потому что в следующем году беглый принц снова обратился к нему с той же просьбой. Но и на этот раз Ли Тхай Тонг не пошел на войну с Тямпой, несмотря на то, что для этого имелся и предлог (царь Викрантаварман IV перестал платить Вьетнаму дань, которую его предшественники платили со времен походов Ле Хоана), и благоприятные обстоятельства (в Тямпе было много недовольных, в конце 1039 г. целый пограничный гарнизон попросил убежища во Вьетнаме) [691, с.75]²³.

В 1041 г. царь Викрантаварман IV то ли умер сам, то ли стал жертвой гражданской войны, и на престол взошел его сын Джайя Синхаварман II (1041—1044), имя которого во вьетнамской транскрипции звучит как Нян Дау. Этот царь в 1043 г., совершенно переоценив свои силы, попытался совершить морской набег на Вьетнам. Ли Тхай Тонг легко отразил этот удар, а в марте 1044 г. сам перешел в наступление. Основная часть вьетнамского войска была переброшена на кораблях до бухты Тыминь. Узнав, что Джайя Синхаварман II стоит со своей армией поблизости, у  р. Нгухозянг, Ли Тхай Тонг высадил свои войска на берег и пошел навстречу противнику. Битва при Нгухозянге закончилась полной победой вьетнамцев. На поле битвы осталось 30 тыс. тямов. Среди павших был и Джайя Синхаварман II. Вьетнамский воин Куать Зя И отрубил ему голову, чтобы преподнести ее Ли Тхай Тонгу. «Вьет шы лыок» сообщает, что вьетнамцы в этой битве захватили 30 боевых слонов, а также

«...захватили живыми более пяти тысяч человек, остальные были убиты солдатами, вышедшими из повиновения. Вуа был опечален. Издал указ: „Тот, кто убьет тяма, будет казнен“»

[184, с.151].

Впоследствии 5 тыс. тямов, взятых в плен при Нгухозянге, были поселены в особых поселениях от округа Виньханг (совр. пров. Нгетинь) до округа Данг (совр. пров. Виньфу). Там они занимались сельским хозяйством под контролем государства [86, с.112].

Продолжая наступление на юг, войска Ли Тхай Тонга в седьмом месяце (27 июля – 25 августа) заняли столицу Тямпы Виджайю и захватили там всех жен и наложниц убитого царя (однако всех их доставить во Вьетнам не удалось; одна, самая красивая, которую вьетнамский царь хотел взять себе, бросилась в море) [691, с.76]. Победителям достались огромные трофеи. Но тямская столица была только ограблена, но не уничтожена. Время взаимного ожесточения еще не наступило в отношениях двух государств на территории Вьетнама. Ли Тхай Тонг не стал оккупировать крайний юг Тямпы, куда бежал преемник Джайя Синхавармана II – будущий царь Джайя Парамешвараварман I, он повернул свои войска назад. В девятом месяце (24 сентября – 21 октября) 1044 г. Ли Тхай Тонг вернулся в свою столицу [229, с.184].

При царе Ли Тхань Тонге (1054—1072) Тямпа продолжала исправно платить дань. Летописцы фиксируют прибытие из Тямпы посольств с данью в 1055, 1057, 1060, 1063, 1065 гг. Под 1056 г. отмечается также прибытие посольства с данью из Ченлы (Камбоджи). До этого камбоджийское посольство такого рода упоминалось только один раз – в 1040 г. И после этого посольства из Камбоджи прибывали не часто – в 1069, 1072, 1086 и 1095 гг. Но эти записи свидетельствуют о том, что в отличие от XII—XIII вв. отношения Вьетнама и Камбоджи в XI в. были в основном мирными.

В конце 60-х годов XI в. отношения Вьетнама с Китаем сильно обострились. В 1068 г. в Китае взошел на трон император Чжао Сюй (он же Шэнь-цзун – 1068—1086). Он приблизил к себе министра Ван Аныпи, который предложил провести в стране самые решительные реформы, которые бы вернули Китаю статус великой державы. Реформы требовали крупных материальных средств. В этом плане богатый, не разоренный войнами Вьетнам представлял значительный интерес для китайского реформатора. С середины XI в. под власть Вьетнама перешел богатый золотыми рудниками пограничный район Куангнгуен, на который претендовал и Китай, и это давало удобный предлог для войны. Главное же, Сунской империи был нужен легкий успех, который поднял бы мораль войск, с трудом оборонявших Китай от вторжений с севера, где Китаю угрожали тангутское государство Ся и киданьское государство Ляо. Ван Аныпи был откровенен:

«Когда наша армия разобьет Цзяочжи (т. е. Вьетнам. – Э.Б.), наш авторитет возрастет. Тогда мы сообщим (о победе) в Шаньси, и боевой дух армии в Шаньси намного повысится. Это поможет нам одолеть страну Ся. А если мы захватим ее, то кто еще осмелится беспокоить Китай?»

[150, с.117].

Ван Аныпи хорошо помнил о неудачных походах во Вьетнам в X в. и поэтому готовил вторжение неторопливо и очень тщательно. В Южном Китае, вблизи границ Вьетнама была создана цепочка мощных военных баз – крепость Юнчжоу в провинции Гуанси, порты Циньчжоу, Лянчжоу в провинции Гуандун стали складами продовольствия и оружия для крупных армий, которые можно было быстро двинуть во Вьетнам, когда для этого сложится благоприятная обстановка. Тем временем интенсивно строились новые корабли для военного флота, китайские агенты проникали в ставки вождей племен горной пограничной полосы, стремясь настроить их против вьетнамского правительства, китайские дипломаты убеждали царя Тямпы нанести Вьетнаму удар с тыла. Когда вьетнамские войска будут скованы на южной границе, в дело вступят армии Ван Аныпи.

Тямский царь Рудраварман IV (около 1061—1069), который еще в 1062 г. просил у китайского императора военной помощи против Вьетнама, но тогда получил вежливый отказ, легко поддался на уговоры китайцев. Рассчитывая взять реванш за тяжкое поражение в 1044 г., он в конце 1068 г. начал военные действия против Вьетнама [691, с.81]. Имея такого мощного союзника, как Китай, он был уверен в быстрой победе.

Но в громадном аппарате Сунской империи что-то не сработало. Тямпа опять оказалась один на один со своим северным соседом. Ли Тхань Тонг действовал стремительно и жестко. Направив в Китай посольство, которое любой ценой должно было оттянуть начало военного конфликта, он уже 24 февраля 1069 г. объявил, что лично возглавит карательный поход против Тямпы, причем оформил это заявление как приказ, полученный им лично от китайского императора [184, с.161; 229, с.194]. 8 марта 1069 г. он выступил со своими войсками в поход, а 18 марта уже был на территории Тямпы. 23 марта вьетнамский генерал Хоанг Киен захватил тямский порт Нятле, а 3 апреля произошло генеральное сражение вьетнамцев и тямов на берегу реки Тумао [189, с.163; 229, с.194]. Оно кончилось полным разгромом тямской армии. Ее командующий, имя которого вьетнамские летописцы транскрибируют как Бо-би-да-лу, был взят в плен и казнен.

«Вьет шы лыок» сообщает:

«Погибших воинов Тиемтхань (Тямпы. – Э.Б.) невозможно было сосчитать. Их... монарх Де Ку (Рудраварман IV. – Э.Б.) узнал, что его войска потерпели поражение, и ночью вместе с женой и детьми скрылся. В ту же ночь вуа привел войска к городу Фаттхе (Виджайя. – Э.Б.). Когда дошли до переправы Донгла, жители Фаттхе сдались»

[184, с.162].

Началась погоня за беглым царем, который петлял по самым глухим местам Тямпы. В четвертом месяце (24 апреля – 22 мая) генерал Ли Тхыонг Киет, самый талантливый вьетнамский полководец XI в., настиг Рудравармана IV на границе Камбоджи. Пленный царь был доставлен в лагерь победителя, который готовился максимально использовать свою победу.

«Вьет шы лыок» сообщает:

«Летом, в пятом месяце (между 24 мая и 18 июня), вуа устроил пир высшим чиновникам во дворце правителя Тием-тхань (Тямпы). Кроме того, вуа сам плясал со щитом и играл в мяч на его (дворца) лестнице. Вуа приказал сосчитать все дворы внутри и за городом Фаттхе (Виджайя). В общем было более 2560 дворов. Все сожгли»

[184, с.162].

После этого Ли Тхань Тонг приказал войскам выступить в обратный путь (уводя с собой 50 тыс. пленных). 17 июля 1069 г., уже вернувшись во Вьетнам, он устроил своего рода парад победы.

«(Выл) издан указ ... построить войска для торжественного парада, согласно церемониалу. Император (Ли Тхань Тонг) восседал в колеснице, изукрашенной драгоценностями. Все высшие чиновники скакали на лошадях, вели тямского правителя Де Ку (Рудравармана IV), на котором была шапка из конопли и костей, одетого в платье из грубой белой ткани, подпоясанного шелком. Приказано пяти людям ву до (отряд специального назначения. – Э.Б.) тащить его, а следом на веревке шли связанные вместе его (Де Ку) сообщники»

[184, с.162].

Подвергнутый этому крайнему унижению Рудраварман IV вынужден был еще в качестве выкупа за свою персону уступить Вьетнаму три северные провинции – Ботинь, Диали и Малинь (в пределах совр. пров. Нгетинь и Биньчитхьен). После этого он смог вернуться на родину. Но там его уже никто не ждал. В стране бушевала гражданская война. За власть боролись несколько претендентов. Победивший в конечном счете Хариварман IV (около 1070 – 1081) основал новую, девятую по счету, династию Тямпы и вновь стал посылать дань во Вьетнам, признавая этим вассальный статус своей страны.

Ли Тхань Тонг направил посольство в Китай, чтобы сообщить императору о происшедших событиях, но китайское правительство, разумеется, уже обо всем знало от своих агентов и сделало соответствующие выводы. На вьетнамско-китайской границе на несколько лет наступило затишье.

Это затишье кончилось после того, как 1 февраля 1072 г. умер еще не старый царь Ли Тхань Тонг. Царем стал его сын Ли Нян Тонг, шестилетний ребенок. Правительство Ван Аныпи решило, что снова настал благоприятный момент для агрессии против Вьетнама. На военные базы юга снова стали стягиваться крупные вооруженные силы. К осени 1075 г. для вьетнамского правительства, которое в этот момент возглавлял находившийся тогда в расцвете сил маршал Ли Тхыонг Киет (1019—1105), стало ясно, что китайское вторжение неминуемо. Учитывая огромный перевес сил противника, Ли Тхыонг Киет принял дерзкое решение – нанести внезапный упреждающий удар. «Спокойно ожидать врага – хуже, чем идти вперед и отвести острия вражеских копий», – сформулировал он свою политику [150, с.119]. 27 октября 1075 г. неожиданно для китайцев вьетнамские войска перешли границу сразу в нескольких местах.

На северо-западном направлении действовали отряды горцев, которых так и не удалось перетянуть на свою сторону китайскому правительству. Напротив, национальные меньшинства Юго-Западного Китая, во многом родственные горцам Северного Вьетнама, зачастую оказывали им поддержку²⁴. Регулярные вьетнамские войска Ли Тхыонг Киет сосредоточил на северо-востоке (в совр. пров. Куангнинь). Когда внимание китайского командования сосредоточилось на атаке горцев в провинции Гуанси, Ли Тхыонг Киет перебросил эти войска по морю и захватил китайские порты Циньчжоу и Ляньчжоу. Огромные стратегические запасы, сосредоточенные там для похода на Вьетнам попали в руки вьетнамцев. Затем оба войска – горское, под командованием племенного вождя Тонг Дана, и вьетнамское, под командованием самого Ли Тхыонг Киета, соединились в районе крепости Юнчжоу.

Осада Юнчжоу началась 17 января 1076 г. и длилась 42 дня. Китайский генерал Чжан Шоуцзе, направленный со своей армией, чтобы деблокировать крепость, попал в засаду, устроенную вьетнамцами на перевале Куэньлунь, и был наголову разгромлен. Ли Тхыонг Киет захватил в плен самого Шоуцзе и казнил его. Комендант Юнчжоу генерал Су Цзянь, однако, решил держаться в крепости до подхода новых подкреплений. «Вьет шы лыок», отступая от обычного лаконизма, дает яркую картину этого противоборства:

«Управляющий чжоу Су Цзянь стал упорно оборонять город. Мы сделали штурмовые лестницы, чтобы наступать на крепость. Противник применил факелы, штурмовые лестницы не могли (поднести) близко, тогда мы стали стрелять в них отравленными стрелами. Войска, находившиеся на городских стенах, гибли, ложась грудами. Противник стрелял из луков шэнь би²⁵ по нашей слоновой кавалерии, было много убитых. Крепостная стена была высокой и прочной. Атаковали более 40 дней, но не могли овладеть. Поймали человека Сунов, научившего взбираться на стены с помощью мешков с землей, подложенных к крепостной стене. (Ли) Тхыонг Киет последовал этому совету и вследствие этого крепость пала. Су Цзянь бежал и вернулся в резиденцию. Убил заранее 36 членов своей семьи и затем сжег самого себя. Воины искали Цзяня, но найти не смогли и тогда полностью уничтожили более 50 тысяч чиновников и народа»

[184, с. 166].

Подводя итоги всей кампании, летопись сообщает:

«В этих сражениях было убито или захвачено в плен не менее 100 тысяч человек из трех чжоу – Юн, Цинь и Лянь»