Текст книги "Самарская область"

Автор книги: Э. Дмитриева

Соавторы: П. Кабытов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

товарищей по «Слову» за советом к Максиму Горькому. В письме к И. А. Ананьину (1927 г.) Горький

отвечал: «Тема Есенина, Наседкина, Орешина – тема разлада деревни с городом. Знаю, что это у

нас – огромная и глубоко драматическая тема, но Вашим 22 годам она еще не по силам»147.

В конце 1920-х гг. в Самаре жил Павел Филиппович Нилин (1908-1981) – самобытный

прозаик, автор повестей и рассказов «Испытательный срок», «Жестокость», «Знаменитый Павлюк»

и других произведений, прочно вошедших в историю отечественной литературы XX века. Известно,

что П. Ф. Нилин родился в Сибири, в Иркутске. Там же с публикаций в газете «Власть труда»

начался его творческий путь. И в Самаре П. Ф. Нилин работал как профессиональный журналист –

в редакции газеты «Средне-Волжская коммуна». А ближайшая предыстория его появления в

городе такова.

В середине 1928 г. юный Нилин отправляется в странствования по России. Один из первых

маршрутов пролег как раз на берега Волги – в Саратов, на родину отца. Там П. Ф. Нилин, судя по

всему, пытался продолжить журналистскую карьеру, однако не встретил серьезной поддержки. В

автобиографических заметках «С интригой или без оной?» с весьма необычным подзаголовком

«Фельетон о себе», появившихся на страницах «Журналиста» в июне 1929 г., обнаруживаем и

такие строки: «(...) когда я попал на Волгу, в одной волжской газете солидный редактор сказал

строго:

– Фельетонист не собака. Фельетон – изящное творчество газеты. Сарказм простителен в

рабкоровской газете.

Этот редактор, очень солидный, авторитетный человек, (...) сбил меня с толку. То ли он не

понял меня, то ли я не понял его, но при первом удобном случае мы расстались. Приехавший в

командировку редактор другой волжской газеты пригласил меня (...) в новую редакцию».

Когда же будущий знаменитый писатель оказался в Самаре? Исследователи-

литературоведы по-разному отвечали на этот вопрос. Назывался и «разгар лета», и сентябрь 1928

г. Не внес полной ясности и рассказ автобиографического характера «В Самаре, в Струковском

саду», где вскользь упоминается «еще не очень поздняя осень» 1928 года. Не удалось пока

обнаружить и каких-либо документальных свидетельств, позволяющих уточнить дату приезда П. Ф.

Нилина в Самару. Поэтому ориентиром служит первая нилинская публикация в газете «Коммуна»

(название «Средне-Волжская коммуна» она получила 19 августа 1928 г.) – фельетон

«Принципиальное дело», увидевший свет 15 августа. Следовательно, можно предположить, что П.

Ф. Нилин оказался в Самаре не позднее первых чисел августа 1928 г.

Вслед за «Принципиальным делом» последовали очерки, статьи, фельетоны «Наполеон из

горкомхоза», «Где вы обедаете?», «Через 90 лет», «Опять про них же», «Вчера и сегодня», «По ту

сторону перегородки», «Смерть Дарьи Салминой», «Дела сердечные», «Тсс... Дождь идет», «Показ

Тихона Шебуренкова и чутье Ивана Куделина», «Деревня без кино», «В старой церкви» и другие. В

этом ряду, бесспорно, выделяется очерк-рассказ «Смерть Дарьи Салминой».

В этом произведении П. Ф. Нилин страстно утверждает представление о человеке как о

сложном феномене, уникальном и неповторимом, предупреждает об опаснейших последствиях

147 Письмо М. Горького И. А. Ананьину 1927 г. Фонды Самарского литературно-мемориального музея

им. М. Горького. Инв. № 7768.

абсолютизации бюрократической «формы», которая способна безжалостно подавить все живое. В

очерке-рассказе наметилось то противопоставление духовности и бездуховности, нравственности

и безнравственности, которое займет немалое место в дальнейших писательских исканиях.

Наконец, в этой самарской публикации начинается принципиальная для всего нилинского

творчества полемика со взглядами, фактически отождествлявшими общество с гигантским

механизмом, а отдельного индивидуума рассматривавшими всего лишь как его мелкую деталь,

бездушный «винтик».

П. Ф. Нилин совершал по заданию редакции поездки за пределы Самары. Об этом говорит,

например, фельетон «Тсс... Дождь идет», напечатанный 21 сентября. Он посвящен ходу

хлебозаготовок, приобретшему тогда исключительную политическую остроту. Страшная

кульминация сплошной коллективизации была еще впереди, но уже состоялась поездка Сталина в

Сибирь, во время которой «фельдмаршал пролетарских сил» настаивал на «чрезвычайных мерах»

против так называемого классового врага в деревне. Все газеты, и в том числе «Средне-Волжская

коммуна», без устали, изо дня в день клеймили и обличали кулаков и подкулачников, уличая их в

саботаже и вредительстве.

Однако ничего этого нет в нилинском фельетоне. Напротив, молодой журналист показывает

нерасторопность и безынициативность бюрократической верхушки Бугурусланского района – то

есть как раз тех людей, которые стали послушными исполнителями бесчеловечной политики

тотального «раскрестьянивания», породившей многочисленные социальные деформации и

трагически искалечившей судьбы миллионов. В центре фельетона – выразительные фигуры

«ответственных товарищей», всецело поглощенных официальными бумагами и озабоченных лишь

карьерными соображениями.

Разумеется, далеко не все написанное в Самаре равнозначно по своим эстетическим

достоинствам. Но лучшее несет на себе печать настойчивых попыток самоопределения в

литературе, отличается четкостью и последовательностью авторской позиции, стремлением к

углубленной интерпретации фактического материала. Здесь П. Ф. Нилин точно выбирает

интонацию в разговоре с читателем, язык некоторых его публицистических произведений

отличается афористической емкостью и достаточно широким спектром эмоциональной окраски. В

самарской публицистике П. Ф. Нилина явно доминирует аналитическое начало, она бесконечно

далека от казенного оптимизма, получившего весьма широкое распространение в средствах

массовой информации той эпохи.

Эхо самарских впечатлений отчетливо слышится в целом ряду позднейших произведений П.

Ф. Нилина. Именно в этом городе останавливается герой рассказа «Профессор Бурденко»,

направляясь на фронт во время русско-японской войны 1904-1905 гг. Один из героев рассказа

«Ближайший родственник» – Виктор Волков – родом из Сызрани, и там частично разворачивается

действие. А рассказ «Супруги Полыхаевы» впоследствии получил название «У самой Волги». И,

конечно же, особо следует отметить рассказ «В Самаре, в Струковском саду...», впервые

увидевший свет уже после смерти писателя, в 1983 г., на страницах журнала «Знамя».

Попав в Самару и прогуливаясь по аллеям Струковского сада, герой-повествователь видит

«большой бревенчато-дощатый павильон, в общем-то, пожалуй, ничем не примечательный (...)».

Но подсознательный импульс наталкивает его на предположение: «не в этом ли павильоне

помещался тот летний временный трактир «Венеция», о котором так часто рассказывал старик

Ужаев. Может быть, тут и было то самое место, где полицейские чуть не убили нашего отца»148.

Переход очень характерный для художественного мира нилинской прозы, где повседневная

обыденность часто обретает измерения драматического, а то и трагического накала.

Так и в рассказе «В Самаре, в Струковском саду. .» событие частное, «проходное»

подталкивает героя-повествователя к воспоминаниям-размышлениям о многосложной судьбе

покойного отца. А затем начинаются поиски этого самого старика Ужаева, отбывшего срок ссылки

и, по слухам, вернувшегося из Сибири в родные места.

Встреча и беседа с ним, картины далекого детства составляют канву произведения.

Повествователь пребывает как бы в трех пространственно-временных измерениях, охватывающих

несколько десятилетий, наполненных бурными перипетиями. Данные приемы определяют всю

структуру рассказа и позволяют скрупулезно проследить трудное, мучительное становление

нравственного сознания героя и его духовных ориентиров.

...Недолго – всего около трех месяцев – провел в Самаре Павел Филиппович Нилин. Но этот

эпизод оставил заметный след в жизни талантливого мастера слова и вошел в литературную

историю Самарского края.

Выступая на I съезде писателей, М. Горький изложил глубоко социальную концепцию новой

культуры, развитие которой писатель связывал с необходимостью интеллектуального роста всей

массы человечества. Идея социального равенства предполагала равномерное воспитание всех

единиц общества, что особенно важным было в стране, где на авансцену жизни вышли

148 Нилин П. Ф. Варя Лугина и ее первый муж. М., 1984. С. 291.

полуграмотные рабочие и крестьяне. Анализируя рост и размах литературного движения в стране,

М. Горький говорил о том, что одинакового внимания требует не только литература большая (или

союзная), но и малая (областная). Эта идея, определившая во многом литературное движение в

стране, на практике уже к концу 1930-х гг. обнаружила свой утопический характер. Массовое

литературное движение в сущности оказалось не подкрепленным определенной материальной

базой. Финансирование местных писательских организаций оказалось настолько скудным, что к

концу 1930-х гг. встал вопрос об их свертывании и даже ликвидации. Весьма показательной в этом

отношении является судьба литературной организации Средней Волги. В 1930-е гг. в литературном

движении края произошли значительные изменения, связанные с ликвидацией всех форм

общественной организации писателей, с установлением жесткого, централизованного, партийного

диктата над работой художников слова.

В организационной структуре эти изменения определились созданием в 1929 г. Самарской

ассоциации пролетарских писателей. Вскоре здесь прошел I съезд пролетарских писателей, на

котором была основана единая краевая ассоциация, включающая Самару, Пензу и Ульяновск;

кроме того, сюда вошли чувашская и татарская секции. Шла организация ассоциаций пролетарских

писателей в Оренбурге, Сызрани, Саранске. 15 марта 1930 г. в Самаре состоялся съезд

крестьянских писателей, на котором было избрано правление средневолжского отделения

крестьянских писателей. На съездах была четко определена функция писателя: писатель должен

смотреть на свою работу как на общественно-политическую деятельность, как на один из видов

классовой борьбы в интересах социалистического строительства149, «участие писательских масс

должно помочь краю в осуществлении задач культурной революции»150. Материалы съездов

красноречиво свидетельствуют, как оформлялся в литературе диктат «должного».

Центральным событием в литературной жизни края 1930-х гг. стал I съезд советских

писателей, подготовка к которому значительно активизировала работу средневолжских

литераторов. Согласно решению ЦК ВКП(б) и крайкома ВКП(б) Средневолжская ассоциация

пролетарских писателей была ликвидирована в мае 1932 г. Для руководства литературным

движением края был создан оргкомитет в составе председателя И. А. Вайнера и членов А. А.

Кузнецова, И. Г. Горюнова, А. П. Савватеева, Н. А. Морозова, М. С. Клипиницера, К. Львовой.

Вместе с тем, в Союзе писателей была создана комиссия по изучению краевой и областной

литературы. Ее возглавил Ф. Панферов. Оказывать помощь в работе местным писательским

организациям были призваны краевые бригады писателей. Их было 8, по числу крупных краевых и

областных объединений страны: Московская бригада, возглавляемая Г. Серебряковой, бригада по

Северному краю во главе с Алексеевым, Северокавказская бригада, возглавляемая О. Войтинской.

Бригаду по Западной Сибири возглавлял заместитель Ф. Панферова В. Ильенков. Бригаду по

Уралу возглавлял Б. Горбатов, по Нижней Волге – Б. Галин, по Восточной Сибири – Я. Глухов, и

наконец, по Средней Волге бригаду сначала возглавила Н. Чертова, самарская писательница,

начинавшая свой творческий путь в «Слове», а затем руководство краевой бригадой перешло к

Анне Караваевой. Приезды бригады писателей в Самару всегда были значительным событием в

литературной жизни и широко освещались в местной прессе. Так, в большой литературный

праздник вылился приезд в октябре 1933 г. Ф. Панферова, Б. Галина и Алексея Дорогойченко.

«Колхозная газета» по этому поводу писала: «Пролетарский писатель Ф. Панферов – уроженец

нашего края (Павловский район). Родился в 1895 г. в бедняцкой крестьянской семье. С ранних лет

начал помогать по хозяйству и с 9 лет стал работать подпаском. Позднее работал «мальчиком» в

магазине, затем приказчиком. После революции выполняет разнообразную партийно-массовую

работу. Редактирует журналы, работает в «Правде», в комитете писателей. Он – автор романа о

борьбе бедноты с кулачеством «Бруски», очерков о современной деревне «Береговая быль», «От

деревенских полей», «На реке Инзе», «В предутреннюю рань», пьесы «Развал».

О Борисе Галине самарские газеты сообщали, что комсомольская молодежь хорошо знает

писателя по его ярким очеркам; как сотрудник «Комсомольской правды» с 1929 г. он принимал

активное участие в создании книги «Люди Сталинградского тракторного завода»151. В клубе им.

Дзержинского состоялся литературный вечер интеллигенции города, на котором Ф. Панферов

выступил с докладом «Литература и жизнь». Он призвал местных литераторов раскрывать жизнь

края «на истории одного колхоза, на истории одного завода». «Это будет, – говорил докладчик. –

литература не только края, это будет литература страны, литература мира»152. В заключение

вечера с большой речью перед писателями выступил секретарь крайкома В. Шубриков.

Стенограмма выступлений Ф. Панферова и В. Шубрикова была издана в Самаре под названием

«Литература и жизнь». Приехавшие писатели выступили в клубе рабкоров, они посетили сельские

149 Колесниченко С. Видеть дальше всех дорог \ Коммунист. Самара. 1929. № 6.

150 См. письмо А. Б. Халатова М. М. Хатаевичу с директивой о создании в крае литературной базы.

Цель – составление «Красной книги» по коллективизации. ПАКО. Ф. 1141. Оп. 2. Д. 13. Л. 231.

151 Колхозная газета. 1933. 6 октября. № 184.

152 Средневолжская Коммуна. 1933. 10 октября.

районы края, результатом чего стали очерки Ф. Панферова «Такая была жизнь» о родном селе

Павловка и «Люди нового мира» о животноводах Сергиевского района. Очерки были опубликованы

в «Колхозной газете». Краевые бригады писателей вносили оживление в литературную жизнь на

местах не только фактом своего приезда. Необходимым условием их работы был анализ

литературы края, выявление обстоятельств, мешающих ее развитию. Ф. Панферов, характеризуя

состояние литературных организаций страны, обратил внимание на наличие в них большого числа

талантливых писателей и поэтов. Ф. Панферов говорил о необходимости мобилизации местных

писателей на большие дела, на серьезную литературную работу, он призывал укрепить местные

оргкомитеты, наладить работу издательства в крае, отобрать лучшие вещи местных писателей для

печатания их в Москве153. Замечания Ф. Панферова перекликались с высказываниями о

литературном движении на Средней Волге Артема Веселого. Писатель был тесно связан с

Самарой, часто приезжал сюда. Только в 1934 г. он был здесь дважды. Приезды Артема Веселого

в это время были также связаны с подготовкой к съезду. 19 июля 1934 г. в Средневолжском

крайкоме состоялось совещание с участием писателей, на котором рассматривались вопросы о

состоянии писательской организации и литературного движения в крае. В нем приняли участие М.

Е. Бритов, редактор краевого издательства, поэты и прозаики Самары: Н. А. Морозов, А. П.

Савватеев, В. А. Багров, из Ульяновска в работе совещания принял участие А. И. Рутько, от

Мелекесса – Л. Н. Правдин и А. Троепольский, от Пензы – Б. Куликовский. Здесь были

представители чувашской, мордовской, татарской литературы. В совещании принял участие Артем

Веселый, выступивший на нем с большой речью о литературном движении в крае.

13 июня 1934 г. на заседании комиссии по приему в члены ССП по Средневолжскому краю в

члены Союза писателей были приняты М. Е. Бритов, Н. А. Морозов, В. 3. Иванов-Паймен, А. П.

Савватеев; в кандидаты – С. Шавлы, А. Возняк, Л. Правдин, А. Рутько, В. Багров, А. Ягунов, С. У

райский.

8 августа во Дворце Труда открылся краевой съезд писателей Средней Волги. На съезд из

Москвы приехали Анна Караваева, М. Голодный, И. М. Машбиц-Веров. С большим докладом о

творчестве писателей края выступил И. М. Машбиц-Веров. Анализируя состояние литературной

жизни на Средней Волге, критик отметил, что наиболее сильно представлена здесь молодежь.

Среди прозаиков был отмечен Николай Морозов. В повести «Укрепление» ему удалось создать

живые характеры деревенских ребят, с их индивидуальной, неповторимой речью; Лев Правдин

пришел к съезду с повестью «Золотой угол», остро социальным произведением из быта деревни.

Произведение охватывало огромный период времени: дооктябрьские годы, эпоху гражданской

войны, поволжский голод, эпоху коллективизации деревни. В литературной продукции края

выделялась книга очерков А. П. Савватеева «Горячие дни», роман А. А. Кузнецова «Гудогай»,

рассказы А. Рутько, Д. Смоллера. Отмечая достижения средневолжской литературы, И. М.

Машбиц-Веров указал и на то, что тормозит ее развитие, снижает художественный уровень

произведений: прежде всего, низкий общекультурный уровень писателей, схематизм,

декларативность, неряшливое отношение к языку.

Краевой съезд делегировал на Всесоюзный съезд В. А. Багрова, И. И. Куликова, Н. А.

Морозова, А. П. Савватеева, А. И. Рутько. В ходе этой работы было создано Средневолжское

отделение Союза писателей.

Однако в конце 30-х гг. финансовое состояние писательской организации стало столь

слабым, что означало прекращение всякой ее деятельности. Резко снизился план издания

литературы в крае. Анализ документов Куйбышевского книжного издательства за 1937–1940 гг.

позволяет говорить о планомерном снятии с плана издания книг, прежде всего, местных авторов.

Так была снята книга Н. Ф. Жоголева «Стихи, песни». Не была издана повесть А. Макарова

«Прокофий Ларкин». В 1939 г. был снят с плана издания роман Надежды Чертовой «Разрыв-

трава», выросший, по признанию автора, на материале о куйбышевской деревне. Была отклонена

книга Михайлова о В. И. Чапаеве.

Работа Куйбышевского книжного издательства в 1937-1940 гг. была взята под жесткий

контроль Москвы. Теперь требовалось отсылать все рукописи в центр на апробацию. Писатели

Куйбышева протестовали против этого диктата, справедливо отмечая, что при этом условии

ОблГИЗ превращается в пересыльный пункт, лишается самостоятельности. Создаваемая система

тормозила развитие местной литературы, приводила, по горькому признанию И. Г. Горюнова, к

разрыву издательства и писателей154.

Вся пресса страны этого периода наполняется суждениями о троцкистско-авербаховском

вредительстве, проникнувшем якобы во все звенья литературной работы не только в столице, но и

в провинции, раздавались призывы к усилению бдительности, к поискам врагов. Особенно такая

153 Литературная газета. 1933. 29 октября № 50.

154 См.: Протокол совещания Куйбышевского областного государственного издательства с писателями и

авторами от 28 апреля 1939 года; Протокол совещания в издательском Управлении ОГИЗА от 17 ноября 1939

г. ГАСО. Ф. 3837. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 13. А также Переписку издательства с авторами Москвы и Ленинграда

1937-1940 гг. ГАКО. Ф. 952. Оп. 2. Ед. хр. 192.

линия в литературном движении страны проявилась на IV Пленуме правления Союза советских

писателей, посвященном столетию со дня смерти А. С. Пушкина. Он открылся в Москве 23

февраля 1937 г. Идея классовой борьбы, перенесенная в область культуры, литературы,

заслонила разговор о Пушкине, о специфике литературного творчества. Так, в докладе

ответственного секретаря ССП В. П. Ставского подробно говорилось о том, что «враги народа»

проникли во все звенья литературной организации: журналы «Новый мир» и «Октябрь»,

республиканские, областные и краевые организации.

Осенью 1937 г. состоялось собрание куйбышевских писателей, на котором они обсуждали

вопрос о ликвидации остатков троцкистской авербаховщины в Союзе советских писателей.

Призывы к оздоровлению писательской организации обернулись тяжелыми . последствиями.

Многие участники литературного движения в крае были арестованы. В декабре 1937 г. были

расстреляны В. А. Кузьмин, В. А. Багров, Н. А. Морозов, А. М. Троепольский, В. А. Лукин, И. В.

Фролов, Е. А. Охитович.

В отчетном докладе А. П. Савватеева о работе писательской организации за период с 14

июня 1938 г. по 25 июня 1939 г. говорилось: «В нашей организации в течение предпоследнего года

выявлено очень много врагов народа. Из состава организации были изъяты около 20 человек.

Наша организация очутилась в таком положении, что в Союзе остался один член Союза, два

кандидата и очень немногочисленный актив. Нашей задачей было не дать распасться

организации, дать возможность собраться литературному активу, сплотить его и вести

литературную работу»155. Однако возрождение литературного движения в крае оказалось

длительным. Плуг прошел по полю культуры гигантским лемехом и закопал ее плодотворный слой.

Только в послевоенное время начнется возрождение литературной жизни.

Идея единения всех литературных и, шире, культурно-просветительских сил региона

осуществлялась в XX веке в различных формах, в том числе в форме совместной издательской

деятельности. Литературные сборники, журналы, альманахи стали неотъемлемой частью

литературного процесса Самары XX века.

Первый литературный альманах под названием «Пасхальный звон» вышел в Самаре в 1910

г. Примечательным было то, что самарский сборник был частью издательской системы,

объединившей издания литературных альманахов в городах юго-восточной части страны. Кроме

Самары в нее вошли Оренбург, Ташкент. Организация этого издания связана с именем Н. А.

Степного, являвшегося не только одним из активных авторов сборников, но и редактором их. В

Оренбурге издавались сборники «Серый труд», «Севы», «В родном углу», «Степь», в Ташкенте –

«Под небом Туркестана», при активном участии в нем поэта А. Ширяевца. Альманахи были едины

по своей структуре, тематике, авторскому составу. В них печатались Н. Степной, А. Ширяевец, М.

Герасимов, А. Зингер, А. Мокшанцев, П. Хализов, Л. Исаков. Участники сборников выпустили

Манифест, в котором определялись задачи создания «окраинной» литературы, высказывалась

мысль о необходимости введения в читательский круг легенд, повестей, рассказов о жизни

«аборигенов степи: киргизов, казахов, башкир, русских переселенцев», утверждалась идея

«сохранения, фиксирования как ранее возникших, так и сейчас спасающихся, принимающих

довольно своеобразную окраску ценностей быта»156. Не трудно определить, что идея и

эстетическая установка сборников восходят к В. Г. Белинскому, призвавшему русских писателей в

40-е гг. XIX века к созданию книг, знакомящих русских с их собственным бытом.

Литературные сборники, появившиеся на юго-восточной окраине России, как бы реализовали

идею Белинского, что стало возможным благодаря сдвигам в общественно-политической,

социальной жизни России эпохи революции 1905 г. Основу содержания самарского и оренбургских

сборников составляли очерки, легенды и сказки Н. А. Степного, объединенные в отдельном

издании в цикл «Сказки степи». В основе его – исследование автором народного характера и быта

обитателей степи, возникшее из наблюдений во время странствий по киргизским степям.

Опоэтизированный мир волжского края предстает в опубликованных в сборниках стихах

Александра Ширяевца. Поэт вынужден был покинуть родину и уехать в Туркестан после участия в

революционных событиях 1905 года. До 1922 г. поэт будет жить в разных городах Туркестана.

Тоска по Родине слышится в «Волжском сказе», пьесе о Стеньке Разине, в многочисленных песнях

о волжской вольнице. Идея литераторов объединиться на основе совместной издательской

деятельности не осуществилась в полной мере. Война и революция разметали в разные концы

страны участников сборников. Многое не могло осуществиться из-за цензурных преследований,

издание сборников прерывалось: в Самаре и Ташкенте вышло по одному альманаху, в Оренбурге

удалось выпустить шесть.

Важная роль в литературной жизни города принадлежит тем изданиям, которые стали

возникать в русле широко развернувшегося в предреволюционный год кооперативного движения.

Прежде всего, обращают внимание те задачи, которые ставила кооперация в области культурно-

155 ГАСО. Ф. 4263. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 11.

156 Степь. Литературно-художественный сборник. Оренбург, 1917. Кн. 4. С. 4.

просветительской работы среди крестьян: широкая пропаганда искусства, которое должно стать

мощным рычагом в деле умственного, нравственного и эстетического воспитания нашего народа.

При этом особое значение придавалось эстетическому воздействию искусства, способного

«заставить зазвучать все струны души нашего народа, богатство дарований которого теперь

отрицать никто не станет». Так писал Ф. Милехин – один из организаторов и устроителей

передвижного народного театра для крестьян Самарской губернии157. Организованный в Самаре

Средневолжский союз потребительских обществ начал издавать журнал «Народная жизнь». В

октябре 1917 г. открылся Самарский союз кооперативных объединений с печатным органом

«Кооперация и жизнь». С этого же года существовало Самарское общество потребителей

«Самопомощь», имевшее свой журнал, клуб, большую библиотеку с читальным залом. В 1918 г.

земство, Средневолжский союз, «Самопомощь» и Кооперативбанк организовали Средневолжское

кооперативное книжное издательство. Среди первых книг, вышедших в этом издательстве, сборник

рассказов П. Н. Дорохова «Земля», его же книга «О земстве». Вокруг кооперативных журналов

объединились самарские литераторы: А. С. Неверов, П. Н. Дорохов, Е. П. Лукашевич, Я. М.

Тисленко, Г. Н. Саров и другие. В кооперативных журналах возникают литературно-

художественные, библиографические отделы, где публикуются рассказы, стихи, миниатюры,

критические статьи местных писателей и критиков. Так, в журнале «Народная жизнь» Неверов

публикует басни, Лукашевич – статью о творчестве Я. М. Тисленко «Поэт самарских степей»158. В

журнале был опубликован очерк А. С. Неверова «Г. Н. Саров».

Основной темой рассказов, миниатюр, стихов, помещенных на страницах журнала

«Кооперация и жизнь», стала тема войны. Следует отметить, что отношение писателей-самарцев к

войне носило отрицательный характер. Война оценивалась как нечто «нелегкое», «страшное»,

«сплошной ужас». Но протест против войны у писателей проявился по-разному. Так, изображение

измученности войной русского народа у Б. Л. Краснослободского выливалось в абстрактно-

пацифистские ноты. В миниатюре «Война» автор пишет: «Война – это море. Море без берега. Без

дна. Но дно есть... Глубокое и холодное дно. И берега есть. Далекие. Темные. Ласкающие... Вы

отдыха хотите на темных берегах. Отдыха от горя, которое как море. И от слез соленых, как волна

его? Идите же к берегам. Они манят. Зовут. И не напрасно. Они, и лишь они, вам отдых

принесут»159. Пессимизмом проникнуто размышление Б. Л. Краснослободского о войне, несущей

страдания народу, требующей его жертв, в миниатюрах «Жить» (№ 1), «Изгнанники (из быта

войны)» (№ 9). В сущности, в таком же аспекте изображалась война в рассказах П. Н. Дорохова

«Граммофон» (из серии «Типы глубокого тыла» (№ 5) и «Задетые крылом» (№ 7). «Много их, этих

задетых крылом войны, которым смерть не раз пахнула в лицо, не раз улыбнулась беззубым,

костлявым ртом», – так начинается рассказ «Задетые крылом». Об одном из солдат, задетом

крылом войны, крылом смерти, как раз и повествует П. Н. Дорохов. В махорочном дыму, сплошной

стеной стоявшем в вагоне поезда, набитом солдатами, едущими с фронта в отпуск, рассказчик

вдруг видит лицо солдата «с двумя глубокими впадинами вместо глаз и большим сине-красным

швом на лице». Всматриваясь в обезображенное лицо и слыша голос слепого солдата, «спокойно,

мерно рассказывающего свою нехитрую историю», рассказчик испытывает чувство потрясения,

подавленности «нелепостью и страхом войны». Мысль его «превращается в два огромных молота,

стучащих в виске однообразно и страшно. Война, война!» И в стуке колес медленно подходившего

к станции поезда ему слышится тоже «нелепое и страшное: Война!.. Война!.. Вой-на!.. »160.

Иным настроением проникнут рассказ Неверова о войне «Радость». Безысходность и

отчаяние, принесенные войной, отступают перед силой духа, крепнущим сознанием противостоять

бедам. Солдат из Неверовского рассказа возвращается с фронта домой, в Крутояриху. «Рана у

него была, сравнительно, не из тяжелых – пробита кисть левой руки – и ходьбе не мешала». Героя

спасает истинно крестьянская выносливость, упорство, неиссякаемая душевная бодрость: «Он

чувствовал, что в нем растет что-то светлое, детское, обернувшее жизнь неузнаваемой еще

стороной»161. Так тема войны перекликается в неверовском произведении с «темой возвышения

человека, осознания им необходимости активного участия в жизни»162.

18 января 1917 г. и 28 января 1918 г. выйдут большевистские декреты, регламентирующие

деятельность печатных изданий. В соответствии с этими документами в Самаре будут закрыты все

издания, тяготевшие в своей политической ориентации к иным политическим партиям и

направлениям. Прекратится издание буржуазных газет, журналов «Кооперация и жизнь»,

«Народная жизнь», «Голос земли», «Самопомощь». Вместе с ними прекратится издание

сатирических журналов «Горшишник», «Жигули», «Харакири» как содержащих в себе

157 Милехин Ф. О показательном передвижном народном театре \ Кооперация и жизнь. 1918. № 7. С. 7.

158 Народная жизнь. 1919. № 7-9, 11-12.

159 Народная жизнь. 1919. № 7-9, 11-12.

160 Дорохов П. Н. Задетые крылом \ Кооперация и жизнь. 1918. № 3. С. 18-24.

161 Неверов А. С. Радость \ Кооперация и жизнь. 1918. № 10. С. 26.

162 Страхов Н. Н. Александр Неверов. Жизнь и творчество. Куйбышев, 1970. С. 16.

«непролетарскую линию».

Вместе с тем, в период с 1918 по 1925 гг. в Самаре издавалось более 150 различных

периодических изданий большевистской ориентации. Большую часть составляли газеты,

справочные бюллетени, ведомственные журналы. Около 120 журналов имели литературные

отделы, а некоторые из них целиком были посвящены вопросам литературы и искусства163.

Правда, зачастую выходили один-два номера того или иного журнала, но в целом издательская

деятельность в городе не прекращалась. Следует отметить, что организация каждого журнала

была делом чрезвычайно трудным.

Сразу после освобождения города от белочехов в Самаре был создан агитационно-

просветительский отдел при губернском военном комиссариате. Только за первые пять месяцев

своего существования отдел распространил по губерниям 200513 книг политического и