Текст книги "Самарская область"

Автор книги: Э. Дмитриева

Соавторы: П. Кабытов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)

византийское, демократическое (псевдорусский стиль), ропетовщина и неорусский стиль.

Русско-византийский стиль первый начал на практике освоение национального наследия.

В его постройках использовались конструктивные приемы и декоративные мотивы византийской

архитектуры VI–XIV веков, которая вслед за христианством распространилась в Восточной Европе.

Русско-византийский стиль был официальным академическим направлением, поддерживаемым

правящими кругами России, которые видели в нем средство сохранения идейных основ

самодержавия, выразившихся в формуле «православие, самодержавие, народность».

Творчество

архитектора

Константина

Андреевича

Тона

с

необыкновенной

последовательностью воплощало его суть. Придворный архитектор Николая I, автор знаменитого

храма Христа Спасителя в Москве, К. А. Тон был привлечен к работе по составлению проектов

церквей, предназначенных для строительства в городах России. В «Строительном уставе» 1842

66 Неоготика в более ранней искусствоведческой литературе именуется ложной готикой или псевдоготикой

67 Здание кирхи строилось на средства купца Е. Н. Аннаева и предназначалось для католического костела. В конце

строительства самарские власти запретили открыть в нем костел по причине польского восстания и высылки поляков из

Самары Здание переоборудовали под лютеранскую кирху

68 Аркбутан – наружная подпорная арка между внешней стеной и контрфорсом, предназначенная для укрепления

здания

69 Вимперг – остроконечный плоский фронтон над дверьми и окнами.

70 Контрфорс – опорный столб, укрепляющий стену от бокового давления («распора») сводов, ставился с наружной

стороны здания.

71 Фиалы – маленькие башенки на вершинах башен, контрфорсов в готических зданиях.

года говорилось, что «при составлении проектов на построение православных церквей,

преимущественно и по возможности должен быть сохраняем вкус древнего византийского

зодчества. Для сего могут с пользою применяемы в соображение чертежи, составленные на

построение православных церквей профессором архитектуры Константином Тоном». Кубовидные

пятиглавые храмы, сошедшие с тоновских проектов, заполнили площади российских городов и

монастырские обители. Русско-византийский стиль, отвечающий идеям православной церкви, стал

господствующим в культовом зодчестве. К сожалению, в 30-х годах нынешнего столетия Самара

лишилась своих лучших храмов, а вместе с ними и архитектуры русско-византийского стиля. Лишь

в воспоминаниях современников и на старинных фотографиях сохранился образ величественного

кафедрального Воскресенского собора, стоявшего когда-то в центре современной площади

Куйбышева, Смоленской церкви, располагавшейся в начале улицы Водников, Никольского и

Сретенского монастырских храмов.

Демократическое направление русского стиля, возникшее в последней трети XIX века,

было для Самары наиболее характерным. Ярчайшим примером постройки этого направления

является здание драмтеатра, построенное в 1888 году по проекту московского архитектора

Михаила Николаевича Чичагова. Его главный фасад особенно выразителен и наряден. Он имеет

симметричное построение. Первый этаж здания рустован, а второй изобилует декоративными

кокошниками72, балясинами73, лепными рельефными деталями, повторяющими мотивы русской

архитектуры XVI–XVII веков. Именно к этому периоду русского зодчества обратили свои творческие

поиски архитекторы А. А. Парланд, А. Н. Померанцев, В. О. Шервуд, братья Д. Н. и М. Н. Чичаговы.

Они, как и выдающийся русский критик В. В. Стасов, усматривали в нем черты самобытности и

неповторимости русского искусства, достойные возрождения в формах новой архитектуры.

Вслед за театром, в 90-х годах XIX века постройки этого направления русского стиля

буквально наводнили город. В русском стиле строились мельницы (ул. Водников, 52-54), жилые

дома (ул. Куйбышева, 65), административные здания (ул. Фрунзе, 116), церкви (ул. Чапаевская, 136), доходные дома74 (ул. Фрунзе, 56 и Красноармейская, 60).

Фасады этих зданий отштукатуривались редко. Обнаженная кирпичная кладка стен с

узорчатым орнаментом превратилась в главный элемент художественной выразительности. Это

явление породило «кирпичный стиль», ставший в конце XIX века одним из ведущих направлений в

архитектуре российской провинции. Сторонники «кирпичного стиля» видели в нем начало

экономичного и практичного строительства, а также широкие художественные возможности.

Ковровый рисунок фасадов включал в себя нередко кирпичные выкладки, скопированные с

древнерусских храмов и крестьянских изб. Однако было бы ошибочным считать, что все постройки

«кирпичного стиля» родственны русскому стилю. В архитектуре нашего города встречается

множество примеров, когда в кирпичном декоре фасадов использовались обычные кирпичные

выкладки геометрического рисунка или отдельные элементы других архитектурных стилей. Так, в

ансамбле Жигулевского пивзавода, выдержанном в «кирпичном стиле», угадываются мотивы

архитектуры западноевропейского средневековья, а не древнерусского зодчества.

С демократическим направлением русского стиля имела идейное родство ропетовщина,

получившая высокую оценку В. В. Стасова.

Ропетовщина (или «петушиный стиль») являлась наиболее оригинальным направлением

русского стиля. Свое название она получила от псевдонима архитектора И. П. Ропета, который

создал его с помощью перестановки слогов в настоящей фамилии Пет-ров. Второе название –

«петушиный стиль» – направление приобрело из-за частого использования декоративных

петушков в оформлении наверший. Создатели ропетовщины, архитекторы В. А. Гартман, А. М.

Горностаев, И. П. Ропет, обратились к традиционным приемам народного деревянного зодчества, а

также к архитектуре теремных построек декоративной отделки в русском кружеве и вышивках.

Сфера действия ропетовщины распространилась на деревянное жилище мещанского сословия и

не очень богатых купцов.

В архитектуру русской провинции она проникла благодаря усовершенствованию плотницкого

искусства. Во второй половине XIX века в России появилась и нашла широкое распространение

сквозная пропильная резьба, которая в отличие от долбленой75 была более дешевой и менее

трудоемкой. Рисунок для пропильной резьбы наносился на доску по трафарету и выпиливается

пилой с узким полотном – «лобзиком». По воспоминаниям самарских плотников, за 2-3 дня можно

было выпилить резную отделку целого дома. Плотницкие артели обладали богатейшим арсеналом

строительных приемов, в чем убеждает обилие всевозможных видов и вариантов деревянных

зданий старой Самары. Среди них постройки ропетовщины особенно заметны и привлекательны.

72 Кокошник – декоративное завершение стен русских храмов, в виде полукруга, иногда с заостренным верхом.

73 Балясина – небольшой точеный столбик для перил балконов, оград, лестниц.

74 Доходные дома – частные дома, сдаваемые в наем квартирантам или организациям, с целью получения дохода.

75 Долбленая (рельефная или глухая) резьба – вид художественной обработки дерева, исполняемой с помощью

специальных резцовых инструментов. Рисунок долбленой резьбы выпукло выступал на поверхности доски, а не прорезал

ее насквозь, поэтому резьбу называли также рельефной или глухой.

Так, архитектурный образ жилых домов по ул. Самарской, 182 и 207 остается в памяти надолго.

Дом № 182 запоминается резным эркером76 в центре фасада, а дом № 207 – декоративными

шатровыми башенками77. До революции хозяином дома по ул. Самарской, 207 был Михаил

Дементьевич Маштаков – один из известных строителей Самары. Он, как никто другой, прекрасно

разбирался в премудростях плотницкого искусства. Да и проект его дома, вероятно, составлял

профессиональный архитектор. На это указывает и необычайная стройность композиционного

решения главного фасада, и набор деталей отделки, лаконичных, но ярких и запоминающихся.

Одним из достижений ропетовщины было привлечение профессиональных архитекторов к

работе по проектированию деревянных зданий. Начиная с петровского времени, российские

зодчие работали, главным образом, над проектами каменных строений. Проектирование

деревянных домов являлось для них занятием как бы второстепенным, непрестижным и

невыгодным. Деревянное строительство в российской глубинке было отдано в руки плотников. На

рубеже XIX–XX веков, с возрождением интереса к традиционному народному искусству,

профессиональные архитекторы обратили к нему свои творческие поиски. Результаты не

заставили себя долго ждать. Сочетание профессиональных познаний в области объемно-

пространственной композиции зданий с умением виртуозно использовать народные приемы

декоративной отделки фасадов породило множество ярких и выразительных в художественном

отношении построек. В нашем городе архитекторы Ф. П. Засухин, 3. Б. Клейнерман, А. А.

Щербачев и Т. С. Хилинский, получившие столичное образование, также занимались

проектированием деревянных зданий. В этой области у них было немало творческих удач. Однако

не все деревянные постройки сохранились до наших дней. Дерево – недолговечный материал, и

сами здания и детали их убранства разрушаются быстрее, чем каменные. Во время одного из

пожаров в Самаре сгорела самая оригинальная постройка ропетовщины – дом купца О. К.

Полуэктова на ул. Толстого, 118. На старинных самарских открытках он запечатлен, как один из

лучших домов Казанской улицы. Имея каменное основание, сохранившееся до настоящего

времени, дом был необычайно пышно украшен деревянными навершиями. Здесь и резные

деревянные светелки, и высокие крыши, покрытые жестью в шашечку, и декоративные башенки со

шпилями. Резные ворота с накладной резьбой дополняли ансамбль усадьбы. Ныне остается лишь

сожалеть, что Самара в силу трагических обстоятельств утратила этот удивительный памятник

ропетовщины.

Четвертая разновидность русского стиля – неорусский стиль – детище XX века. Он

появился в результате художественных поисков модерна и имел с ним самое близкое родство.

Неслучайно выдающиеся постройки неорусского стиля, такие как: здания Третьяковской галереи и

Ярославский вокзал в Москве, а также дом Государственного банка в Нижнем Новгороде – в

искусствоведческой литературе зачастую относят к памятникам модерна.

Основу построек неорусского стиля составляла творческая интерпретация форм

архитектуры новгородско-псковских храмов. «Сложная асимметрия объемов, композиция разных

по форме оконных проемов, простота очертаний, сочетание строгих геометрических объемов с

изящной грациозностью куполов и шатров – таковы приемы, которыми пользовались мастера», –

писал о неорусском стиле украинский искусствовед В. Е. Ясиевич.

В архитектуре Самары нет построек неорусского стиля. Самарские зодчие ограничили

осмысление традиций древнерусской архитектуры рамками других, выше названных направлений.

Работа в русском стиле явилась для них школой по изучению и практическому использованию

традиционных приемов национального зодчества.

Русский стиль по глубине разработки художественной тематики и по количеству построек,

возведенных в России, имел обособленное положение среди архитектурных направлений

исторического толка. Однако и он не был лишен главного противоречия архитектуры рубежа ХIХ-

ХХ веков: несоответствия между назначением здания (функций) и его обликом (формой). Это

противоречие было вызвано появлением современных строительных конструкций и новых типов

зданий: народных домов, банков, торговых пассажей, доходных домов. Триединство архитектуры,

которое древнеримский зодчий Витрувий выразил в формуле: «прочность-польза-красота» – было

нарушено. Новый стиль эпохи рождался путем поисков и экспериментов.

Архитектура эклектики, основанная на смешении различных стилей, также не была лишена

экспериментального начала. Эксперименты в области создания декоративного убранства фасадов

с помощью произвольных комбинаций форм, заимствованных из стилей прошлых времен, не

всегда давали положительные результаты. Бывало так, что у иных архитекторов толкование

древних образцов далеко уходило от оригиналов, превращаясь в свободное изобретательство

декоративных деталей. Порой терялось чувство меры. Кроме того, архитекторы часто находились

в зависимости от заказчика, которому казалось: чем обильнее украшен фасад его дома, тем

красивее выглядит принадлежащая ему постройка. В. В. Стасов, иронизируя над подобным

76 Эркер – часть внутреннего помещения здания, вынесенная за пределы его наружных стен в виде выступа.

77 Шатровая башенка – перекрытие в виде высокой четырехугольной или многогранной пирамиды.

творчеством, писал, что это архитектура людей, «преравнодушно отпускающих товары на аршин78

и на фунт79, – стоит только протянуть руку и достать с полки. Угодно – вот Вам пять аршин

греческого классицизма, три с четвертью итальянского ренессанса, а не то хороший ломтик

романского, шесть золотников80 готики, а то вот целый пуд81 русского».

Это была позиция человека, сведущего в истории архитектурных стилей, ратующего за

чистоту, высокие идейные и эстетические качества современного зодчества. Уровень культуры

образованных людей России, живших на рубеже прошлого века, был настолько велик, что

позволял им свободно ориентироваться и в архитектурных стилях, и в символике декоративных

деталей. Так, рельефные или скульптурные изображения бога торговли Меркурия, весьма

распространенные в Самаре, указывали на торговое назначение постройки. Присутствие на

фасаде бога виноделия Бахуса сообщало о том, что в здании размещается либо ресторан, либо

более мелкое питейное заведение. Наличие в декоре зданий герба Самары – белой козы,

указывало на их принадлежность учреждениям городского самоуправления. Порой декор

эклектики был настолько сфантазирован творческим воображением зодчих, что не поддавался

логическому толкованию.

Все самарские архитекторы того времени отдали дань эклектике. Полем их художественной

деятельности были, в основном, уличные фасады зданий. Лишь они оштукатуривались,

окрашивались и декорировались лепкой. Дворовые фасады с обнаженной кирпичной кладкой,

металлическими противопожарными лестницами и «черными» входами составляли парадным

разительный контраст. В этом убеждает знакомство с архитектурой улиц Куйбышева,

Ленинградской, Молодогвардейской, Некрасовской, где, главным образом, сосредоточены

постройки эклектики.

Застройка улицы Молодогвардейской особенно характерна для данного периода развития

архитектуры. В начале XX века были существенно перестроены кварталы, прилегающие к торговой

Троицкой площади (ныне район Центрального рынка и сквер им. Фрунзе, на пересечении улиц

Ленинградской, Галактионовской и Самарской). Одноэтажные и двухэтажные кирпичные дома

надстроили верхними этажами, а деревянные постройки заменили каменными. После

реконструкции многие здания изменили свой внешний облик. Так, в 1909 году дом купца И. А.

Гребежова (ул. Молодогвардейская, 78–80) был перестроен, получив при этом новый декор

эклектики. Автор проекта перестройки архитектор Ф. А. Черноморченко использовал в отделке

фасада элементы барокко, готики, модерна. Собранные воедино, они образовывали пышное

убранство дома, выделяя его среди прочих построек улицы.

В архитектуре Самары период наивысшего расцвета эклектики совпадал со временем

модерна. Они настолько тесно переплетались между собой, проникая и влияя друг на друга, что

порой не поддавались четкому разграничению. Особняки И. А. Клодта (ул. Куйбышева, 139), А. Ф.

Вакано (на территории пивзавода), О. Г. Гришфельда (ул. Фрунзе, 75, во дворе), несмотря на декор

исторических стилей, своим объемно-планировочным построением созвучны модерну.

Модерн был тем архитектурным стилем, рождение которого ожидала и подготавливала

эпоха рубежа XIX–XX веков. В 90-е годы XIX столетия он возник почти одновременно в нескольких

европейских странах. В Германии его называли «югендстиль», в Австрии и Венгрии – «сецессион»,

во Франции и Бельгии «ар нуво», в Италии – «стиль либерти». В России привилось название

«модерн», что означало «современный» стиль. Новизна модерна состояла и в декоративном

убранстве зданий, где преобладали растительные мотивы с переплетающимися, плавными,

изогнутыми линиями, и в объемно-планировочном решении построек.

Раньше архитекторы классицизма и эклектики, проектируя здания, в первую очередь

заботились об их внешнем облике, а затем об удобстве внутренних помещений. В модерне

процесс проектирования существенно изменился. Здания вырастали, как бы изнутри. Сначала

архитекторы определили количество и назначение комнат, затем удобно размещали их во

внутреннем пространстве будущего дома, потом присоединяли друг к другу, образовавшиеся

объемы, разных размеров и очертаний. Снаружи постройки модерна поражали эффективными,

асимметричными объемными композициями. Наделенные изощренным декоративным убранством

– глазурованной керамической плиткой, плавными, тягучими линиями орнамента, выразительной

фактурой естественного камня и кованого железа, они выглядели необычными и

привлекательными.

В архитектуру Самары модерн вошел одновременно с появлением первых модерновых

построек в столичных городах, благодаря творчеству архитектора Александра Устиновича Зеленко.

Перед приездом в наш город он окончил Петербургский институт гражданских инженеров и

прослушал курс лекций по строительному делу в венском Высшем политехническом институте.

78 Аршин – старинная русская мера длины, равная 71,12 см.

79 Фунт – единица массы в русской системе мер, равная 0,4095 кг.

80 Золотник – старинная русская мера веса, равная 4,266 гр.

81 Пуд – русская мера веса, равная 16,38 кг.

Овладев приемами и формами нового стиля, А. У. Зеленко осуществил в Самаре на практике

несколько построек модерна. Среди них первым и наиболее ярким в художественном отношении

был особняк А. Г. Курлина (угол ул. Фрунзе и Красноармейской, 159/15). В его архитектуре

последовательно воплотились программные требования модерна – новизна и удобство внутренней

планировки, где преобладали просторные, квадратные в плане комнаты; естественное и свободное

размещение внешних объемов, в облике которых просматривались, содержавшиеся внутри

помещения; выразительный и запоминающийся декор фасадов с разнообразными по форме и

размерам окнами, дверями, балконами.

Более чем десятилетие модерн развивался в Самаре. Его проявление в архитектуре нашего

города было многоликим и многообразным. Модерн нашел широкое распространение в

строительстве особняков, в постройках общественного назначения и в промышленном зодчестве.

К постройкам ортодоксального модерна в Самаре относятся: дача К. П. Головкина (ул. Советской

Армии, 298), особняк Ф. М. Наймушина (ул. Степана Разина, 106), склады пермского купца Н. В.

Мешкова (берег Волги, возле спуска ул. Комсомольской). Из них две последние постройки

представляют интерес с точки зрения использования строительных материалов. Особняк Ф. М.

Наймушина, известного торговца лесом, построен из дерева, обложенного снаружи кирпичом.

Склады Н. В. Мешкова являлись редкой для города постройкой из цемента. Они были возведены в

1909 году петербургской фирмой «В. Ротерт и К», которая одна из первых в России производила

работы из железобетона и бетонных пустотелых камней. На небольшом участке недалеко от

пристаней располагались два складских корпуса и особняк. Вместе они составляли уникальный

архитектурный ансамбль модерна. Здания имели специфическую декоративную отделку,

исполненную с учетом фактурных особенностей бетона. Извивающаяся, ломаная линия наверший

складов словно вырастала из пучины волжских волн, повторяя их бурный бег в бетоне.

Значительную часть построек самарского модерна составляли здания, в которых элементы

нового стиля тесно переплетались с мотивами архитектуры средневековья. Так, в даче купца В. М.

Сурошникова (ныне люксовый корпус санатория «Волга») просматриваются черты романского

зодчества, в особняке А. Ф. Вакано (ул. Рабочая, 3) – немецкого средневековья, в здании бывшего

Крестьянского и дворянского поземельного банка (ул. Куйбышева, 153) – средневековья

скандинавских стран. Это сходство не случайно. Оно объясняется тем, что источником

вдохновения для мастеров модерна была архитектура Средних веков. «XIX век «открыл»

средневековье, подобно тому как Возрождение «открыло» античность, усмотрев в нем качества,

которые хотелось видеть воплощенными в жизнь», – писала искусствовед Е. И. Кириченко в книге о

выдающемся мастере модерна Федоре Шехтеле. Самарские постройки модерна, схожие со

средневековыми прототипами, все же в большей мере были наделены признаками модерна. Они

проявились в целостности группировки помещений, достигнутой проектированием «изнутри

наружу», и в декоре зданий. Синтетический сплав мотивов средневекового зодчества и модерна

придавал зданиям индивидуальный, неповторимый архитектурный облик.

Порой самарские зодчие усматривали в модерне чисто внешнюю, декоративную сторону.

Они использовали орнамент этого стиля в оформлении фасадов также, как в постройках

эклектики. Подобные примеры представляют здания гостиницы «Гранд Отель» (ныне «Жигули»,

ул. Куйбышева, 111), дом А. Ф. Нуйчева (угол ул. Рабочей и Самарской, 149), особняк Е. Ф.

Новокрещеновой (ул. Фрунзе, 144). Фасады дома А. Ф. Нуйчева особенно изобилуют

разнообразием декоративного орнамента. В их декоре встречаются слоновые маски, бабочки,

худосочные атланты, стилизованные мотивы растений. Декоративный орнамент модерна, в

отличие от декора предшествующих стилей, был более экзотичным и экстравагантным. Главная

роль в нем отводилась стилизованным растениям с длинными изогнутыми стеблями: ирисам,

макам, кувшинкам, водорослям, тропическим цветам. Среди их размещались грациозные женские

фигурки или головки с распущенными волосами, крылатые феи в развевающихся одеждах и

другие томные и таинственные существа потустороннего мира. Мягкости и плавности форм

модерна соответствовала приглушенная светлая цветовая гамма. В окраске особняков

использовались все оттенки голубого, серого, бежевого, зеленого цвета.

Постройки модерна модно было облицовывать глазурованной керамической плиткой, что

способствовало быстрому развитию ее производства. Вскоре облицовочная плитка вытеснила

другие виды декоративной отделки фасадов, став в них главенствующим художественным

элементом. Это особенно заметно в постройках позднего модерна. Глазурованная плитка

покрывала всю поверхность уличных фасадов в домах И. Е. Савельева (ул. Молодогвардейская,

128), С. А. Гринберга (ул. Куйбышева, 32), Р. П. Зворыкина (ул. Венцека, 38), В. Б. Маркисон (ул.

Чапаевская, 80). Ей облицованы здания Ново-Троицкого торгового корпуса (ныне универмаг

«Юность», угол ул. Ленинградской и Молодогвардейской, 57) и дом собрания служащих

правительственных и общественных учреждений (угол ул. Рабочей и Куйбышева, 1/155), а также

десятки других самарских построек, возведенных в канун первой мировой войны.

В 10-х годах XX столетия влияние модерна на архитектуру Самары было настолько велико,

что не позволяло распространению и развитию других, новых архитектурных направлений.

Между тем в Петербурге и Москве в те годы появилось еще одно направление историзма –

неоклассицизм. Его создатели, архитекторы И. А. Иванов-Шиц, А. И. Таманян, И. В. Жолтовский,

И. А. Фомин, В. А. Щуко, избрали предметом для подражания произведения мастеров русского

классицизма конца XVIII – начала XIX веков. Архитектура классицизма, после почти векового ее

отрицания, вновь стала зримым символом вечных ценностей. Приобщение к ним для

провинциальных заказчиков было мерилом солидности и основательности их дела. Видимо, не

случайно в архитектуре Самары самыми значительными постройками неоклассицизма оказались

банки. Незадолго до первой мировой войны в центре города, на улице Дворянской появилось два

банковских здания: Волжско-Камского коммерческого банка (ул. Куйбышева, 92) и Русского для

внешней торговли банка (ул. Куйбышева, 90). По желанию заказчиков, здания проектировали

столичные архитекторы В. И. Якунин и Балинский, которые в те годы волей судьбы оказались в

нашем городе. Здание Волжско-Камского коммерческого банка появилось в результате

реконструкции и перестройки существующего дома, а здание Русского для внешней торговли банка

возводилось заново. Последнее было самой высокой постройкой на Дворянской улице. Его одним

из первых в Самаре оснастили лифтом. Декоративная отделка фасадов у данных построек разная.

Дом Русского для внешней торговли банка представляет собой стилизацию мотивов ренессанс

–ной архитектуры, а здание Волжско-Камского коммерческого банка – мотивов архитектуры

классицизма. Однако обе постройки отличались от исторических прототипов преувеличенными

размерами фасадов и свободным, раскрепощенным использованием деталей. Это была

архитектура классики, пропущенная через призму модерна.

В самарской архитектуре неоклассицизм проявился и в промышленном зодчестве. Его черты

угадывались в корпусах Трубочного завода (ныне ПО «ЗИМ»), а также в комплексе построек

элеватора Государственного банка на берегу реки Самары. И вновь это были работы столичных

мастеров. Из самарских архитекторов наиболее значительные постройки неоклассицизма создал

губернский инженер Платон Васильевич Шаманский. Он, как многие мастера рубежа XIX–XX веков,

обнаруживал симпатии к разным стилям – увлекался архитектурой модерна (театр-цирк «Олимп»,

ныне не существует), русского стиля (культовые постройки в селах губернии), но главное

пристрастие питал к образцам классической архитектуры. Его обращение к классицизму как

прототипу своих будущих сооружений, было разносторонним и творческим. Достаточно

сопоставить такие его постройки как, губернаторский «Белый дом» в Самаре (ул. Фрунзе, 167,

здание перестроено), здание гимназии в Мелекессе (ныне город Димитровград Ульяновской

области) с собственным домом П. В. Шаманского на улице Степана Разина, 108, чтобы в этом

убедиться. Если в проекте «Белого дома» ощущались отзвуки раннего московского классицизма, а

в мелекесской гимназии – желание переосмыслить классику с позиций модерна, то в доме на ул.

Степана Разина, 108 на первый план выступало стремление приспособить классические формы

для современного многоэтажного доходного дома. В данной постройке интерпретация классики

осуществлялась на уровне декора. В отделке фасадов П. В. Шаманский использовал

традиционный набор классических элементов – рустовку цоколя, треугольный аттик82,

переходящий в парапет83 с разрывами, наличники в виде классических порталов84. При этом

архитектурную характеристику здания дополняла выразительность самого объема, его большие

размеры и симметрия форм. В первые десятилетия XX века подобная трактовка казалась

современной, а неоклассицизм, возникший на ее почве, представлялся единственно достойным

архитектурным стилем эпохи. Как показала история, в период 30– 50-х годов нынешнего столетия

советская архитектура развивалась по этому пути.

Подводя итоги развития самарской архитектуры предреволюционных десятилетий, можно с

уверенностью утверждать, что в те годы она не уступала зодчеству столичных городов ни по

уровню использования современных конструкций, ни по художественным качествам отдельных

зданий и сооружений.

Революция 1917 года, изменившая ход истории России, существенно повлияла на развитие

архитектуры нашей страны. Зодчество, в отличие от других видов искусства, более чутко реагирует

на все изменения в общественной жизни. Ведь оно вырастает из потребностей людей иметь то или

иное жилище, общественные постройки, соответствующие их интересам и наклонностям,

промышленные объекты, обеспечивающие существование страны. Удовлетворение современных

материальных и духовных запросов общества и есть главная задача архитектуры. Любые

перемены в жизни людей – материальные, социальные, духовные, влекут за собой изменения в

области архитектуры.

После революции 1917 года перед архитекторами возникли совершенно иные задачи.

Возросшая роль общественной жизни, потребовала от них создания новых типов общественных

зданий – рабочих клубов, дворцов культуры, детских садов, спортивных сооружений. Творчество

82 Аттик – декоративная стенка над карнизом.

83 Парапет – невысокая стенка, применяющаяся для ограждения крыш, террас, площадок.

84 Портал – архитектурно обработанный вход в здание.

зодчих было направлено на решение жилищной проблемы, а также на проектирование крупнейших

промышленных предприятий, способных вывести страну в число индустриальных государств

планеты. Идея коренного переустройства общества воплотилась в разработке грандиозных

градостроительных планов. Градостроительству отводилась одна из главных ролей в создании

современных городов.

Уже в первые годы Советской власти начались работы по составлению перспективного

плана развития Самары. Изучались возможности размещения промышленных предприятий,

прогнозировался рост населения, намечались новые строительные площадки. Во второй половине

20-х годов московское Бюро картоиздательства под руководством В. Н. Семенова и А. А.

Галактионова занималось разработкой плана нашего города. Итогом этой работы явилась Схема

переустройства Самары 1928 года, ставшая основой развития города на долгие годы, хотя многие

идеи, заложенные в ней, не осуществились.

В первое послереволюционное десятилетие Самара не строилась. Наш город пережил

времена гражданской войны и голода 1921 года. У нас, как и в других городах страны, проводилось

перераспределение жилья – бывшие купеческие особняки приспособили под конторы и

административные учреждения, доходные дома превратили в коммунальные квартиры, торговые

помещения и склады передали под жилье. Церкви были закрыты, а затем разобраны на

строительные материалы.

Первое крупное здание в Самаре построили в 1926 году. Это было Управление Самаро-

Златоустовской железной дороги (ныне Управление железной дороги им. В. В. Куйбышева,

Комсомольская площадь). Его автор, архитектор Петр Александрович Щербачев, вспоминал, что

ему для составления проекта предоставили только один месяц. За этот кратчайший срок он

разработал три варианта проекта. Первый – в стиле русского классицизма, второй – в итальянском

ренессансе и третий, по собственному определению автора, в модернизированной классике. В

Управлении дороги избрали третий вариант, как наиболее современный и соответствующий духу

времени. После окончательной доработки этого варианта, проект был утвержден в Москве

Наркоматом путей сообщений. По этому времени стройка считалась очень крупной. Под

строительную площадку отвели целый квартал. В здании был огромный зал, столовая и более 150