Текст книги "Черный Страж"

Автор книги: Э. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

Глава восьмая
Госпожа Бронвин в руинах Ро Хейла

Бронвин рано поднялась с постели и вышла на крепостную стену Ро Хейла. Она делила небольшую комнатку с матерью Каменного Пса, старой и мудрой женщиной из Отряда Призраков по имени Фрейя Холодные Глаза, а Аль-Хасим спал в общей комнате с мужчинами Свободного Отряда.

Они находились в Ро Хейле уже почти две недели, пока Хоррок Зеленый Клинок и Хаффен Краснолицый руководили укреплением разрушенного города. Ворота были сделаны из толстых, прочных досок, деревянные конструкции и баррикады усилены выпавшими из стен камнями, а здания, окружавшие центральный двор, превратились в платформы для метания топоров. Двести пятьдесят воинов Отряда Призраков выполняли свою тяжелую работу охотно и дружно и были готовы каждый день работать с утра до вечера. И теперь, когда передышка подходила к концу, город походил уже не на руины, а на крепость.

– Вы же знаете, что вам его не удержать, – говорил Хасим Хаффену, когда Бронвин поднялась по каменной лестнице, ведущей к надвратной башне; ворота были обращены на юг, к Травяному Морю.

– Хоррок считает, что можем, – ответил ранен.

На лице Хасима отразилось сомнение:

– Не считает, а просто надеется на то, что вы сумеете удержать крепость до прибытия Алого Отряда.

– И что в этом плохого? – с легким раздражением спросил Хаффен.

– Сколько людей находится под командованием Йохана Длинной Тени в Южном Страже?

Хаффен пожал плечами:

– Не знаю… может быть, тысяча воинов.

– Тысяча… да еще ваши двести пятьдесят, получается тысяча двести пятьдесят – против пяти тысяч рыцарей, священников и гвардейцев. Вам не победить, – просто сказал Хасим.

– А как же люди из Фьорлана? – Хаффен упрямо не желал признавать возможность поражения; эту черту характера Бронвин часто отмечала у людей из Отряда Призраков.

– Если они и придут, то придут по морю и нападут на Канарн, а это означает, что сюда они доберутся по меньшей мере через месяц. Вы не выдержите осаду столько времени. Мне очень не хочется это говорить, но тебе следовало бы прислушаться к Вереллиану. – Хасим советовал раненам отступить, и Красный рыцарь настаивал на том же, объясняя, что их ждет бессмысленная резня.

– Хоррок говорит, что мы остаемся, значит, мы остаемся, – проворчал Хаффен.

Бронвин подошла к спорщикам. Только начинало светать; с севера, с Травяного Моря, дул резкий холодный ветер. Мужчины были в доспехах, хотя кожаные доспехи Хасима были легкими, а Хаффен, напротив, носил тяжелую кольчугу. Бронвин, в простом хлопчатобумажном платье, которое одолжила ей Фрейя, еще не облачилась в свои доспехи.

– Мы еще успеем отступить, – произнесла она вместо приветствия.

– Только ты не смей начинать!.. – рявкнул Хаффен. – Вы двое не являетесь образцами храбрых воинов ро и Каресии, а?

– А ты не являешься образцом тупого ослиного упрямства раненов? – резко ответила Бронвин.

– То, что ты называешь упрямством, мы называем честью… а ты сама открыла бы ворота рыцарям и сдалась без боя, если бы они напали на твой дом? – спросил Хаффен, недовольный тем, что оба выступили против него.

Бронвин покачала головой.

– У меня не было особенной возможности сражаться, но… нет, я не сдалась бы без боя, – признала она.

Все трое посмотрели на юг, на голое, безжизненное Травяное Море. В последние несколько дней дождь не шел, и, хотя туман стелился над равнинами и не желал рассеиваться, погода была благоприятной для защитников Ро Хейла и укрепления их базы. Большинство входов в подземелье было заложено, и Фрейе поручили заботиться о детях и больных, когда начнется сражение. Внизу, на территории крепости, люди из отряда приступали к своим дневным обязанностям: патрулированию и сооружению новых укреплений; Хоррок хотел, чтобы все было готово к тому моменту, когда прибудет вражеская армия.

Бронвин нравились эти люди – простые крестьяне, которые решили в свое время присоединиться к Свободным Отрядам и защищать земли раненов от завоевателей. И хотя уже несколько десятилетий не возникало необходимости отражать нападение вражеской армии, они не дрогнули и не падали духом сейчас, когда близился бой, и любой был готов погибнуть за свою страну.

– Аль-Хасим, – крикнул снизу Каменный Пес, – Хоррок хочет, чтоб ты спустился.

Капитан поручил юноше присматривать за пленником, Уильямом из Вереллиана, а это означало, что Бронвин и Хасиму приходилось много времени проводить в его обществе. Это был гордый молодой человек, который с убеждением говорил о своем долге перед Отрядом Призраков и Свободными Землями раненов и никогда не расставался с огромной секирой с крюком на верхушке.

– Что ему нужно? – спросил Хасим.

– Не знаю, не задавай вопросы, а просто пошевеливайся. – Молодой Каменный Пес часто изображал из себя сурового воина, но он был прекрасным солдатом и выполнял все приказы Хоррока, независимо от того, считал ли он их бессмысленными или нет.

– Ладно, иду, – ответил Хасим и подмигнул Бронвин. – Может, мне удастся провести хоть какое-то время в покое впервые за эти несколько дней.

– И госпожа Бронвин тоже, – крикнул Каменный Пес.

– А от меня чего он хочет?

– Неужели это должно быть мне известно, если я не знаю, зачем ему каресианец? – саркастически вопросил юноша. – Просто пошевеливайтесь, и все; он велел, чтобы вы пришли немедленно.

Хаффен хмыкнул и плотнее закутался в свой плащ из медвежьей шкуры; ветер усиливался, а Бронвин и Хасим направились к лестнице.

Они спустились во двор по недавно отремонтированным каменным ступеням и пересекли его. Вокруг них, там, где прежде виднелись лишь рассыпавшиеся каменные руины, теперь высились баррикады и деревянные конструкции, предназначенные для защиты крепости в случае, если рыцарям удастся пробить ворота. Бронвин видела, как люди из Отряда перетаскивают связки метательных топориков и прячут их в тайниках за укреплениями. Все воины были в кольчугах, и Бронвин знала, что они находятся в боевой готовности уже в течение нескольких дней, ожидая нападения в любую минуту. От новых деревянных стен лестницы вели наверх, к каменным укреплениям, с которых было видно Травяное Море, и люди дежурили на башенках, наблюдая за землями Отряда Призраков.

Несмотря на то что укрепления казались вполне надежными, Бронвин не могла представить, как такое небольшое число воинов выстоит против пятитысячной армии Красных рыцарей.

– Мы с тобой можем уйти, ты это знаешь? – спросил Хасим, словно в ответ на ее мысли. – Никто из них не станет обвинять нас в трусости, если мы сбежим на север.

Бронвин оглянулась на каресианца и хотела пристыдить его, но вынуждена была признаться себе в том, что в последние две недели подобная мысль посещала и ее.

– Я не смогу сделать этого, – сказала она. – Как бы мне этого ни хотелось… я не смогу заставить себя покинуть их.

Хасим остановился и, взяв Бронвин за руку, развернул ее лицом к себе:

– Ты случайно не думаешь взяться за зубочистку, которую ты называешь мечом, и сражаться с рыцарями, а?

– Я не собираюсь прятаться в подвале вместе с Фрейей. У меня не меньше причин драться с рыцарями, чем у любого человека из Отряда. – Бронвин знала, что Хасим рано или поздно попытается взять на себя роль ее защитника, потому что его дружба с ее братом повелевала ему позаботиться о ее безопасности.

– Они разрубят тебя на куски в одну минуту, не посмотрят, аристократка ты или нет. Эти гады идут сюда не за тобой, они собрались на войну, хотят вторгнуться на земли раненов и подчинить их себе. – Хасим говорил совершенно серьезно.

Каменный Пес, шагавший немного впереди, остановился у одной из немногих оставшихся дверей, которые вели в подземелье. Он услышал, что Бронвин и Хасим разговаривают, и обернулся к ним.

– Я вам случайно не мешаю? – насмешливо спросил он. – Я знаю, что вы, двое чужаков, без любовного воркования никак обойтись не можете, но все равно поторопитесь, будьте вы неладны.

Аль-Хасим рассмеялся и игриво шлепнул Бронвин. Мгновение спустя она развернулась и ударила его кулаком в лицо. Каменный Пес разразился хохотом, а Хасим отшатнулся и пощупал окровавленную губу.

– Если бы Бром это увидел, он бы тебя убил, – с улыбкой пригрозила она. – И я убью, если ты еще раз прикоснешься ко мне.

Каменный Пес не спеша приблизился к Хасиму:

– Надеюсь, ты закончил свои ухаживания. Хоррок – человек терпеливый, но он и правда велел вам поторапливаться.

Они спустились в подземный лабиринт и быстро прошли через опустевший подвал. В центральном помещении в корзинах лежали чистые тряпицы, бинты и прочие средства для помощи раненым, но никакой мебели здесь не было.

Хасим и Бронвин вошли в комнату Хоррока следом за Каменным Псом и услышали, как капитан Отряда Призраков разговаривает с кем-то негромким, мягким голосом. Он держал на коленях раненский туманный камень, и во взгляде его была глубокая озабоченность.

– Подожди, – сказал он, – ко мне пришли друзья… постарайся не плакать, хорошо? – Хоррок редко выражал эмоции, и Бронвин поразила эта картина.

Каменный Пес остановился в дверях, а Хоррок жестом велел Бронвин и Хасиму подойти. Когда они сели за деревянный стол, стоявший посередине комнаты, Бронвин услышала детский плач. Похоже было, что плакала девочка, она негромко всхлипывала и что-то неразборчиво говорила, туманный камень плохо передавал ее слова.

– Хасим, у меня здесь одна твоя подруга… и она говорит, что расскажет все только тебе, – произнес Хоррок с выражением недоумения на лице. – Все мои отпрыски уже взрослые, и я, по-моему, разучился разговаривать с маленькими детьми. – Он положил камень на стол и сказал: – Пришел Аль-Хасим.

– Аль-Хасим! – радостно воскликнул ребенок сквозь слезы.

– Кто это? – прищурился Хасим.

– Ингрид Слеза, – был ответ, и Хасим с Бронвин переглянулись.

– Ингрид, что случилось? – ласково спросил каресианец. – Как ты достала туманный камень отца?

Девочка снова расплакалась, и Бронвин, наклонившись, увидела смутное изображение. У Ингрид были черные волосы и голубые глаза; по ее лицу струились слезы.

– Я не знаю, что делать, – жалобно всхлипнула она. – Скажите, что мне делать. Они убивают людей топорами, я не смогла найти Алахана и спряталась, только сперва забрала камень. – Она говорила быстро, невнятно.

– Ингрид, немедленно успокойся! – резко произнес Хасим, – Мне нужно, чтобы ты рассказала, что случилось. Сделай глубокий вдох и начни сначала. Ты можешь сделать это ради меня?

На Бронвин произвело впечатление то, как Хасим разговаривал с маленькой девочкой.

Дочь Алдженона Слезы помолчала, несколько раз громко шмыгнула носом и вытерла лицо рукавом синего платья.

– Отец уплыл несколько недель назад на корабле. С ним было очень много людей, и они отправились спасать дядю Магнуса. Я спряталась, когда они разговаривали, они не знали, что я слышу, но я слушала и услышала все.

Хоррок откинулся на спинку стула. Бронвин решила, что он рад новости об отплытии Алдженона, но волновался насчет того, что происходит во Фредериксэнде.

– Хорошо, и что было потом? – мягко спросил Хасим.

Ингрид снова расплакалась и заговорила:

– Вчера появились воины из Джарвика и начали убивать людей. Они вломились к нам в зал, разрубили кресло отца, искали меня, но не смогли найти, поэтому сожгли наш дом и громко распевали про нового верховного вождя. – Она снова говорила неразборчиво, и Хасим тряхнул головой, пытаясь понять смысл слов ребенка.

– Люди из Джарвика, что они затеяли? – пробормотал Хоррок, ни к кому конкретно не обращаясь; с каждой минутой его тревога росла.

– Ингрид, возьми себя в руки, я не позволю им причинить тебе вред, – как можно более убедительно произнес Хасим, – но ты должна сосредоточиться. Представь, что ты верховный вождь, а Фредериксэнд – твой город. Представила?

Ингрид кивнула и сразу перестала плакать, и ее большие голубые глаза смотрели на Хасима с надеждой.

Каресианец взял в руки туманный камень и попытался изобразить улыбку.

– А что произошло с твоим отцом?

Ингрид, пытаясь подавить слезы, отвела взгляд, прикусила губу и снова шмыгнула носом.

– Тот большой человек, который ногой перевернул его кресло, кричал, что отец сейчас на дне моря кракенов. Но это же ложь, да? Это не может быть правдой. Отец – самый сильный человек в мире, никто и ничто не может его убить. – В голосе ее слышалось отчаяние, Ингрид ужасно хотелось, чтобы кто-нибудь сказал ей, что ее отец жив-здоров.

Хасим, Бронвин и Хоррок мрачно переглянулись, но никто не произнес ни слова. Бронвин заметила, что Хоррок старается подавить гнев, а Хасим сам готов был разрыдаться, когда снова заговорил с Ингрид.

– Где ты сейчас, волчонок? – спросил он.

– Я спряталась в часовне человека-монстра. Вряд ли люди с топорами будут искать меня здесь. Мне нужно найти Алахана, он, наверное, знает, что делать. – Поговорив с Хасимом, она немного успокоилась, однако по-прежнему не могла толком описать мрачные события, происходившие во Фьорлане.

– Человек-монстр? – переспросил Хоррок.

– Так она называет Самсона Лжеца, – ответил Хасим, не отрывая взгляда от облачного камня, – это потомок Гигантов, который живет во Фредериксэнде.

Бронвин было известно о потомках Гигантов, людях, в жилах которых текла кровь богов, но она никогда не видела ни одного из них. Предполагалось, что в Тор Фунвейре они вымерли, хотя иногда рассказывали истории о странных существах, наполовину людях, которые прятались в пещерах или высоко на горных перевалах.

– А ты знаешь, что это был за большой человек? – спросил Хасим у Ингрид. – Тот, который сказал, что твоего отца… нет. – Он произнес последнее слово шепотом, боясь, что Ингрид снова начнет плакать.

– Да, я видела его с отцом до того, как уплыли корабли. Его зовут Рулаг Медведь. Он, по-моему, вождь или военачальник, но Вульфрик и Халла сказали, что он придурок. Он и про тебя плохие вещи говорил. Сказал, что ты просто шпион, но я за тебя заступилась.

Хасим улыбнулся девочке:

– Мне повезло, что у меня есть такие друзья, как ты, волчонок. – Он пристально смотрел в туманный камень, и Бронвин поняла, что каресианец отчаянно соображает, что же теперь сказать девочке.

– Если Алдженон мертв… – заговорил Хоррок, – мне даже не хочется думать о том, что произошло с флотом драккаров в море кракенов. Медведю наверняка пришлось перебить тысячи воинов, чтобы добраться до верховного вождя. – Он говорил очень тихо, чтобы девочка его не услышала.

– Ингрид, ты знаешь, что случилось с Вульфриком? – спросил Хоррок.

– Он уплыл с отцом на борту «Молота Фьорлана». Он ведь ни за что не дал бы им убить отца, правда?

Внезапный шум напугал девочку, и она отвернулась от Хасима.

– Кто-то пришел. Я слышу, как они спускаются по лестнице.

– Ингрид, быстро найди место, где можно спрятаться! – властным тоном приказал Хасим.

Раздался какой-то грохот, и в тумане, окутывавшем лицо Ингрид Слезы, Бронвин различила огромную фигуру, прошедшую мимо, с молотом невероятных размеров. Ингрид спряталась за спину огромного существа, и оно обняло ее одной рукой, словно желая защитить.

– Самсон, не дай им убить ее! – закричал Хасим, узнав Самсона Лжеца.

Изображение затуманилось; в часовне появились другие люди, они напали на Самсона. Слышны были пронзительные крики Ингрид, она выронила туманный камень и скрючилась в углу. Все трое могли видеть, как потомок Гигантов с ревом размахивал молотом, проламывая черепа предателям из Джарвика.

Затем изображение пропало – случайный удар топора разбил туманный камень на куски.

Хасим взревел и швырнул стул через всю комнату, и тот сломался, ударившись о стену.

– Я скормлю этих ублюдков троллям, как я их ненавижу! – закричал он. – Она всего лишь ребенок. – Он кричал, глядя на темный туманный камень и жалея о том, что воины, пришедшие за Ингрид, не могут его слышать. – Это не честь… ведь ваш Рованоко требует от вас чести, предатели, мерзавцы…

Хоррок поднялся, схватил Хасима за плечи и как следует тряхнул его.

– Возьми себя в руки, Хасим, не то я швырну об стену тебя, – произнес он своим обычным ровным тоном.

Хасим тяжело дышал, глаза его гневно сверкали, он медленно, безвольно опустился на стул.

– У нас большие неприятности, капитан, – тихо сказал он.

Оба сели за стол, и Бронвин увидела, как выражения различных чувств сменяются на их лицах. Хасим по-прежнему дрожал от гнева, но в то же время он глубоко задумался. Хоррок переводил пронизывающий взгляд с предмета на предмет, словно перебирая возможности. Сама Бронвин боролась с отчаянием. Если флот драккаров погиб, ее родина останется в руках рыцарей, а Ро Хейл им не удержать. В последние недели люди иногда выражали надежду на то, что воины из Фьорлана придут на юг и выгонят рыцарей со Свободных Земель раненов. Такое уже случалось однажды, давно, когда люди ро в последний раз попытались подчинить раненов. Люди Фьорлана были жестоки и страшны в бою, они были более могучими воинами, чем простые жители равнин из Свободных Отрядов, и даже Хоррок видел в них основную надежду на победу.

– Через какое время Йохан Длинная Тень с Алым Отрядом сможет добраться сюда? – спросил Хасим после нескольких минут молчания.

– Он сказал, что они отправятся в путь сразу после того, как мы закончим разговор… это было четыре дня назад. Если они будут скакать день и ночь, все равно у них уйдет не меньше недели. – Хоррок пожал плечами. – Теперь нечего рассчитывать на помощь из Фьорлана, так что…

– Плохо наше дело, – подсказал Хасим, но замечание это не могло принести практической пользы.

– Да, плохо наше дело, – согласился Хоррок. – Либо Рулаг Медведь сошел с ума, либо он больше жаждет власти, чем мне казалось. Ему мало того, что он силой захватил Джарвик, теперь этот негодяй вообразил, что сможет стать верховным вождем.

– Медведь когда-то был приятелем Халлама Певайна, верно? – спросил Хасим.

Хоррок кивнул:

– И до сих пор им остался, насколько мне известно. Певайн помог ему захватить и удержать Джарвик. Чувство чести у обоих одинаковое.

Бронвин догадалась: Хоррок и Хасим считали, что здесь имел место какой-то заговор, который привел к гибели Алдженона Слезы и скоро приведет к захвату Ро Хейла.

Хоррок закивал каким-то своим мыслям, словно решил, каким образом действовать.

– Придется уходить, – произнес он. – Мы успеем уложить провизию и боеприпасы и выбраться из этой ловушки уже к закату. Мы пойдем на восток и соединимся с Йоханом и Алым Отрядом.

Время тянулось мучительно долго, пока члены Отряда Призраков лихорадочно собирали пожитки и грузили в тележки продукты и боеприпасы. Известие о смерти Алдженона и предполагаемой потере флота драккаров быстро распространилось по городу, и Бронвин отметила явную перемену в поведении раненов. Прежде они упрямо верили в то, что, если смогут удержать Ро Хейл в течение одного-двух дней, помощь придет, сначала от Алого Отряда, затем с севера, и рыцари Красного ордена будут отброшены на юг. Но сейчас, глядя в их лица, она видела мужчин и женщин, боявшихся за собственные жизни и понимавших, что одним им здесь никак не выстоять.

Хаффен все еще хотел остаться и не присоединился к остальным в сборах и подготовке к бегству. Вместо этого он стоял на крепостной стене, словно молчаливый часовой, и вглядывался в просторы Травяного Моря. Хоррок заверил людей, что Хаффен пойдет в арьергарде отступающего отряда, ему просто нужно время для того, чтобы смириться с идеей отступления после того, как он настроился на битву. Ранены были упрямыми и стойкими, и Бронвин видела, что никому из них не хочется уходить, никому не нравится то, что сражаться не придется. Свободный Отряд не мог даже надеяться на равный бой с армиями Тор Фунвейра, поскольку уступал им в боевом опыте, снаряжении и тактике, но ранены обладали неукротимым нравом, что делало их страшными в бою. И когда люди Отряда Призрака прощались со своим домом, тяжелее всего им было осознать, что они вряд ли когда-нибудь вернутся обратно. Кроме двухсот пятидесяти воинов, в Отряде Призраков насчитывалось примерно четыреста человек – стариков, женщин и детей, которые не могли сражаться, – в основном они и занимались подготовкой к эвакуации Ро Хейла.

Большую часть дня Хасим молчал, помогая грузить продукты и оружие в телеги для долгого пути на восток. Когда Бронвин смотрела на него, ей казалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться, настолько его потрясла возможная смерть Ингрид Слезы. Каресианский проходимец часто говорил о своей любви к Фредериксэнду и семье Слезы – к своему другу Магнусу, верховному вождю Алдженону и его детям. Молодой воин Алахан и развитая не по годам Ингрид были для него чем-то вроде семьи. От большинства каресианцев его отличало то, что его не беспокоили северные холода, и он предпочитал еду и напитки Фьорлана пище своей пустынной родины.

Быстро приближался закат, когда Бронвин с Каменным Псом и Фрейей помогали одному старику подняться по лестнице из подвала.

– Я прожил здесь всю жизнь, – бормотал старик. – Если бы я был моложе на несколько лет, я бы показал этим проклятым рыцарям, что такое Отряд Призраков…

– Я уверен, они бы сразу сбежали, вопя от ужаса, – довольно невежливо перебил его Каменный Пес, подхватив старика под руки и подводя к пустой телеге, стоявшей в центральном дворе.

Рядом находилось несколько десятков повозок, нагруженных всевозможными пожитками и припасами. Конечно, Ро Хейл представлял собой развалины, но в то же время являлся домом для нескольких сотен людей, и Бронвин ощутила печаль, глядя на их вещи. Она заметила не слишком чистого игрушечного медведя в корзине рядом со старой свирелью и потертой лошадкой-качалкой. Другая телега была нагружена столами и стульями из подземных комнат, а третья – завалена одеждой и постельным бельем.

Во многие телеги лошади были уже запряжены, на козлах сидели возничие, и все выглядело так, словно жители действительно покинут город на закате. Семьи собирались вокруг своих повозок, и хотя большинство явно с горечью оставляло дом, Бронвин чувствовала некий дух общности, который позволял им сохранять бодрость, когда они заворачивались в плащи и готовились к бегству во владения Алого Отряда.

Ближе к воротам ждали воины Отряда Призраков. Все были одеты в кольчуги и вооружены топорами, молотами и короткими охотничьими луками. Говорили мало, только иногда отпускали шуточки насчет Красных рыцарей.

Хаффен по-прежнему дежурил на крепостной стене над башней, хотя фигура его была едва видна в сумерках. Он стоял спиной ко двору, и Хоррок сказал своим людям, что Хаффен останется на часах до самого последнего момента. Бронвин подумала, что этот момент стремительно приближается, и увидела, как Хасим поднимается по лестнице к Хаффену.

Они помогли старику сесть в повозку, и Бронвин смотрела на Хаффена и Хасима, ждала, когда они спустятся и наконец будет дан сигнал к отступлению. Однако вместо этого они начали что-то обсуждать. Хаффен указывал на юго-восток, Хасим напряженно вглядывался в серые сумерки.

Внезапно Хаффен резко развернулся и осмотрел двор. Взгляд его остановился на Хорроке Зеленом Клинке, который стоял среди повозок.

– Хоррок, поднимись сюда.

В его голосе слышалась тревога.

Члены Отряда прекратили разговоры и вытянули шеи, чтобы получше разглядеть Хаффена. Капитан Отряда Призраков с озабоченным видом отошел от повозок и поднялся по каменным ступеням. Бронвин тоже оставила Каменного Пса и направилась следом за капитаном; вскоре после прибытия в бывшую крепость она решила, что должна знать обо всем, что происходит. Девушка по-прежнему оставалась аристократкой и чувствовала: самое меньшее, что она может сделать, это выслушать других и, если сумеет, дать совет.

Хоррок заметил, что она идет вслед за ним, но ничего не сказал. Когда они очутились на крепостной стене, Бронвин взглянула на погружавшееся в сумерки Травяное Море и вздохнула с облегчением: никакой непосредственной угрозы видно не было: ни лагерных костров, ни каких-либо других признаков приближения вражеской армии.

– Мы готовы уходить, Хаффен. В чем дело? – спросил Хоррок.

Хаффен все еще указывал на юго-восток, примерно в том же направлении, откуда две недели назад появилась Бронвин.

– Смотри туда, на опушку рощи, – обратился Хаффен к своему капитану.

Хоррок облокотился на крепостную стену.

– Ты уверен в том, что просто не ищешь причин остаться? – спросила Бронвин у Хаффена, стараясь говорить легкомысленным тоном.

Он сердито уставился на нее и ответил:

– Взгляни сама, Бронвин, и скажи, видишь ли ты что-либо под деревьями.

Она остановилась рядом с Хасимом и всмотрелась в сумерки. Роща была очень далеко, и в сгущавшейся темноте девушка едва могла различить деревья, которые слегка раскачивались на ветру.

В очередной раз подул ветер, и Бронвин показалось, что в темноте мелькнуло нечто блестящее – тусклая серебристая поверхность, которой было совершенно не место среди деревьев. Все трое невольно наклонились вперед, и у Бронвин перехватило дыхание, когда она заметила между стволами закованного в латы рыцаря верхом на коне. В следующую секунду рыцарь скрылся, но, быстро взглянув на остальных, девушка поняла по их лицам, что они тоже его видели.

– Да поможет нам Рованоко, – произнес Хаффен. – Это рыцарь Красного ордена.

Ветер усиливался, ветви деревьев качались все сильнее. Люди не сводили взглядов с рощи и вскоре заметили еще одного рыцаря, затем еще одного, а потом, когда на рощу налетел особенно сильный порыв ветра, вдалеке стала ясно видна целая колонна врагов.

Они молчали мгновение, затем Хоррок резко развернулся и шагнул к парапету, обращенному в сторону двора.

– Люди! Бежать поздно… Красные рыцари пришли, и мы должны сражаться за нашу землю.

Он помолчал несколько мгновений, а те, кто стоял внизу, ошеломленно смотрели на него со страхом в глазах.

– Будьте сильными, друзья мои! – крикнул Хоррок. – Сильными ради наших сыновей и наших дочерей… если нам суждено погибнуть на этой земле, защищая ее. Мы заставим тех, кто отнимет у нас жизнь, запомнить ночь, когда они сражались со свободными людьми Отряда Призраков.

В словах его слышалось убеждение, и Бронвин видела, что людей охватили дурные предчувствия, страх и одновременно растущая жажда крови.

– Мы будем защищать крепость. Уберите со двора повозки. Старики, женщины и дети пусть спрячутся в подземелье, – приказал капитан. – А вы, – он указал на боевых братьев Отряда, – убивайте любого, кто попытается проникнуть за стену.

– По местам, – спокойно скомандовал Хаффен.

Внизу началось движение, и люди торопливо бросились выполнять распоряжения Хоррока. Телеги быстро убрали под навесы в северной части руин. Женщины, дети и те, кто не мог сражаться, отправились вместе с Фрейей Холодные Глаза в подземные помещения, а воины, собравшиеся во дворе, побежали к деревянным укреплениям.

– Иди с Фрейей, – велел Хасим Бронвин, когда они стояли на крепостной стене.

– Ты знаешь, что я не пойду прятаться, зачем ты просишь меня об этом? – раздраженно произнесла она.

Он устремил на нее жесткий взгляд:

– Потому, что ты наследница Ро Канарна и не имеешь права умереть от меча какого-нибудь рыцаря. – Он был абсолютно серьезен, и Бронвин поняла по его голосу, что он действительно озабочен ее безопасностью.

– Несите метательные топорики, положите по связке в каждой удобной точке двора! – кричал стоявший поблизости Хаффен. – Каменный Пес, ты будешь здесь, со мной.

Бронвин подошла к Аль-Хасиму поближе, чтобы никто не слышал ее слов:

– Я знаю, тебе небезразлична моя жизнь, каресианец. Хотя уверена, что в основном ты боишься разгневать моего брата… но все равно я понимаю, что ты опасаешься за меня.

– Пожалуйста, иди с Фрейей, – мягко произнес он, протянув руку, чтобы взять ее ладонь.

Бронвин невольно убрала руку.

– Не надо, – сказала она. – Ты разволновался, увидев рыцарей, и у тебя мозги размягчились. – Она улыбнулась этому каресианскому проходимцу – человеку, оказавшемуся вдали от родины, который собирался сражаться вместе с раненами за клочок не принадлежавшей ему земли. – Если последние несколько недель нас чему-то и научили, то только тому, что выжить можно всегда, и не важно, при каких обстоятельствах.

– Это не развлечение, Бронвин, – произнес он, печально глядя на нее. – Это война. Я тоже раньше не участвовал в войне. Я всегда всеми силами старался этого избежать. – Он снова протянул к ней руку. – Оглянись вокруг… посмотри на Хаффена, на Хоррока, на этих людей там, внизу… к утру все они будут мертвы. Если ты спрячешься в подвале с женщинами и детьми, тебе могут оставить жизнь.

Они стояли несколько мгновений, молча глядя друг другу в глаза. Потом Бронвин отвернулась и вдруг заметила вдалеке нечто яркое. Хасим по-прежнему держал ее за руку, и она вдруг обнаружила, что ей нравится чувствовать тепло другого человека. Вместе они подошли к парапету, чтобы посмотреть на юг.

– Хаффен, рыцари собираются нас бомбардировать, – сказал Хасим через плечо.

Сообщил он об этом спокойно и мрачно, и когда Бронвин пригляделась, то увидела несколько тяжелых катапульт, заряженных огненными снарядами.

Хаффен громко выругался, подняв голову к небу, затем скомандовал:

– Прячьтесь! Катапульты!

Люди, находившиеся во дворе, бросились под прикрытие каменных стен.

Небо озарилось огнем, несколько катапульт выпустило снаряды в сторону крепости. Бронвин, широко раскрыв глаза, смотрела, как огненная точка все увеличивается; затем снаряд с грохотом пронесся у нее над головой. Хоррок, появившись у них за спиной, схватил их и потащил за крепостные стены.

– Берегись! – закричал капитан Отряда Призраков.

Люди как раз успели разбежаться по укрытиям; первый пылающий камень рухнул во двор, разнеся на куски оставшиеся повозки и осветив руины Ро Хейла. За первым последовало еще несколько снарядов, деревянные конструкции во дворе вспыхнули, укрепления начали рушиться, похоронив под собой людей. В горящей одежде они метались, пытаясь найти воду, или катались по камням, чтобы потушить огонь. Основная часть деревянных сооружений еще была цела. Воины Отряда припрятали бочки с горючей смолой в разных местах двора, готовясь к нападению рыцарей, и теперь спешили убрать их подальше от огня.

Затем со стороны Травяного Моря донеслись сигнал рога и рев множества глоток – это рыцари начинали наступление.

– Занять места, – спокойно приказал Хоррок и, вытащив из чехла двусторонний топор, зашагал вдоль крепостной стены.

Хаффен обернулся к Бронвин и Хасиму:

– Ну что ж, вы готовы к смерти?

Хасим и Бронвин обменялись долгими взглядами, и только в этот миг она поняла, что он по-прежнему сжимает ее руку в своей.

Люди Отряда Призраков скрывались за укреплениями, а горящие камни снова и снова со стуком обрушивались на внешние стены и восстановленные ворота. Бронвин и Аль-Хасим скрылись в сторожевой башенке над воротами, вместе с ними здесь находились Хаффен и еще десяток воинов Отряда. Рыцари наступали строем через равнину с южной стороны, их было человек пятьсот, и Хасим понял, что это авангард армии. Рыцари Красного ордена выкрикивали вызывающие слова, обращаясь к противнику, и стучали эфесами длинных мечей по своим красным нагрудникам. Катапульты подкатили ближе, но зажигательными снарядами больше не стреляли. Вместо этого катапульты заряжали огромными камнями, предназначенными для того, чтобы разрушить стены и сломать ворота.