Текст книги "Черный Страж"

Автор книги: Э. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)

Часть первая

Глава первая
Леди Бронвин в руинах Ро Хейла

Дождь начался через несколько часов после побега Бронвин из Канарна и продолжался уже две недели. Ее конь, крупное, но имевшее понурый вид животное, которое она выпрягла из брошенной повозки, продемонстрировало неудовольствие погодой и отказалось двигаться дальше.

Она остановилась на краю небольшой рощи, слишком маленькой, чтобы ее можно было назвать лесом, и слишком редкой, чтобы обеспечить надежное укрытие, но конь чувствовал себя спокойнее под ветвями. Бронвин села, привалившись спиной к стволу дерева, плотно закутавшись в плащ. Она не чувствовала угрызений совести из-за того, что забрала лошадь и продукты – в конце концов, животное погибло бы в одиночестве, – но ей было очень грустно при мысли о мертвых людях, с которых пришлось снять одежду. Она не знала их имен, не знала, почему они участвовали в сражении, но их убили и бросили у дороги. Рыцари Красного ордена убивали всех без разбора, и, скорее всего, убитые были простыми крестьянами.

Она взяла штаны, сапоги, плащ и арбалет. Доспехов у убитых, конечно, не оказалось, но тяжелый кожаный жилет оказался достаточно прочным, чтобы заменить нагрудник. От платья, в котором она бежала из города, она оторвала подол, верхняя часть служила ей рубашкой, а из остальной ткани получилось что-то вроде капюшона. Кровавые пятна напоминали Бронвин о том, благодаря какому событию она сумела сбежать из города. Она подумала, что Аль-Хасима, скорее всего, убили или посадили в камеру и что отец Магнус по-прежнему находится в тюрьме.

Она не собиралась признаваться даже самой себе в том, что надежды отвоевать город не было. Бронвин отличалась упрямством, и от отца она усвоила, что лучше умереть, чем сдаться. Когда убивали ее отца, Красные рыцари загораживали это ужасное зрелище, но все же кое-что она увидела.

Его убили. Ее отец, герцог Эктор, повелитель Канарна, был обезглавлен Красными рыцарями. Это воспоминание помогало ей продвигаться вперед по бесконечному Травяному Морю еще много дней после того, как ей впервые захотелось сдаться и бросить все.

Съестное у нее имелось, но черствым хлебом и фруктами невозможно долго поддерживать силы. Бронвин добралась до расщепленного дерева через неделю после побега и потом ехала еще неделю, но до сих пор не видела впереди развалин Ро Хейла, и ее поддерживало только убеждение, что указания Аль-Хасима верны. У нее появилась возможность совершенствоваться в искусстве обращения с арбалетом – теперь она могла стрелять кроликов и другую дичь. Однако пока что Бронвин не осмеливалась долго жечь костер, чтобы поджарить мясо. Для похлебки требовалось совсем мало времени и немного дождевой воды, но приготовление мяса могло привлечь внимание тех, кто преследовал ее.

За свое двухнедельное путешествие ей приходилось видеть небольшие гнезда Горланских пауков, но она не смогла найти в себе смелости, чтобы напасть на них. Аль-Хасим не раз говорил ей, что в Каресии жареные лапы Горланских пауков считаются деликатесом. Тем не менее размеры и злобный нрав пузатых арахнидов пугали девушку, и она не могла заставить себя приблизиться к гнезду. Даже в этой рощице, где она пряталась, виднелись нити паутины, и она подумала, что Горланские пауки расселились на большей части южных земель раненов и считают их своими охотничьими угодьями.

Бронвин почувствовала, как капля дождя упала ей на затылок, и вздрогнула всем телом от неприятного чувства, когда вода затекла под одежду. Ей приходилось и прежде ночевать в лесу; много раз она ходила в походы с Бромви, и оба наслаждались ощущением свободы, которое давало им бескрайнее Травяное Море. Однако на сей раз у нее не было ни палатки, ни сухой одежды, рядом не было брата, который мог бы подбодрить ее, и единственная ее цель заключалась сейчас в том, чтобы не попасть в плен к врагам и добраться до руин Ро Хейла. Но даже это была очень расплывчатая цель, и она понятия не имела, что делать дальше, если ей действительно удастся встретиться с Отрядом Призраков.

Способность таких людей, как Бром и Хасим, оставаться бодрыми буквально перед лицом смерти оставалась недоступной девушке. Когда-то мать дала ей на этот счет небольшой совет. Марлена из Дю Бана не была любящей и внимательной матерью. Ее не стало, когда Бронвин и ее брату еще не исполнилось и десяти лет, но она говорила о долге женщины так, словно считала, что это – единственное, что она может дать дочери.

«Жизненная цель благородной женщины народа ро – поддерживать мужчин и молчать, – говорила мать. – Женщины могут показывать свои чувства, но никогда не должны забывать о том, что их мягкость и нежность должны контрастировать с суровостью и воинственностью воинов Тор Фунвейра».

Бронвин тогда не понравились эти слова, и она никогда не смогла смириться с тем, что ее место в жизни определяется ее полом. Однако, несмотря на меч и арбалет, она чувствовала себя одинокой и беззащитной.

Когда небо начало темнеть, Бронвин все же закрыла глаза и внезапно ощутила неимоверную усталость. Адреналина, который помогал ей двигаться вперед после побега, постепенно становилось все меньше, и теперь преобладающим ощущением была усталость. Конь тихо ржал, недовольно глядя на Бронвин, словно желая напомнить ей о том, как сильно ему не нравится дождь. Пока Бронвин пыталась устроиться у дерева поудобнее, так чтобы суметь уснуть, конь вдруг резко поднял голову и громко захрапел, разбрызгивая пену изо рта. Ноздри его дергались, он забил копытами по сырой земле; Бронвин выпрямилась. Конь уловил какой-то далекий звук или запах, а она прекрасно знала: не следует игнорировать обостренные чувства животного.

Бронвин натянула на голову капюшон и, обернувшись на юг, внимательно осмотрелась. Травяное Море представляло собой обширную открытую равнину, на которой кое-где попадались небольшие хутора, участки леса и холмы. Бронвин благоразумно держалась в стороне от главной дороги, пролегавшей с юга на север, и избегала поселений и более или менее людных мест. Ей казалось, что южная равнина никогда не кончится и что, кроме побережья и Ро Канарна, оставшихся позади, больше ничего на свете нет.

Конь волновался все сильнее. Бронвин дрожащими руками взялась за арбалет и осторожно вставила дротик. Она посмотрела на запад в надежде увидеть очертания Ро Хейла, который, по словам Аль-Хасима, находился именно там, хотя она не слишком надеялась, что найдет в крепости безопасное убежище.

Затем до нее донесся какой-то звук. Он был далеким и неясным, но заставил Бронвин вскочить на ноги; девушка начала быстро укладывать вещи, чтобы в случае необходимости двигаться дальше. Она была теперь уверена: где-то на юге, под темным небом и бесконечными дождевыми облаками, едут всадники. Кроме стука копыт слышались еще звуки, напоминавшие звон доспехов. Бронвин знала, что крестьяне герцогства не носят лат, и у нее появилось нехорошее предчувствие.

Она свернула одеяло и приторочила его к седлу. Короткий меч висел у нее на боку; она засунула провизию обратно в седельные сумки и крепко схватилась за поводья.

Девушка ждала, укрывшись за конем, прицелившись на юг из арбалета, который положила на седло. Прошло несколько напряженных минут, стук копыт приближался, и наконец показался небольшой отряд. Люди ехали медленно и, казалось, с трудом; они петляли, чтобы избежать болотистых участков.

У Бронвин перехватило дыхание, когда она заметила алые плащи всадников и услышала звон металла, говоривший о том, что люди вооружены. Это были рыцари Красного ордена, примерно двадцать человек. Она сжала руки в кулаки и попыталась успокоиться, попятилась обратно в рощу. Враги были еще далеко и, скорее всего, не замечали ее. Бронвин положила руку на морду коня, словно желая уговорить его не шуметь, и повела его обратно к деревьям. Конь повиновался, и они углубились в небольшой лесок. Бронвин решила, что рыцари, скорее всего, ищут именно ее, но, поскольку они ехали не торопясь и не пытались спрятаться, она сообразила, что те не подозревают, что жертва совсем близко.

Ведя коня через лес, девушка постоянно оглядывалась и, к своему облегчению, больше не видела рыцарей за стволами деревьев. Дождь превратился в настоящий ливень, земля размякла, и Бронвин, спускаясь с пологого холма, едва не поскользнулась и не покатилась вниз, но крепко вцепилась в поводья и не упала.

У подножия холма протекал мелкий ручеек, и стук дождевых капель заглушил жалобное ржание упрямого животного. Она заставила его войти в ручей и, ступая по камням и узким скользким берегам, повернула на запад и как можно быстрее двинулась вперед через лес. Она надеялась, что рыцари не видят западную границу леса; она больше не слышала их, но знала, что они направляются как раз к тому месту, где она находится. Бронвин подумала, что если враги не схватили Хасима, то вряд ли им известна цель ее путешествия и у нее еще остается возможность спастись.

Бронвин несколько раз едва не упала, пока вела коня вдоль ручья, и через пару минут уже заметила просвет между деревьями. Животное продолжало издавать недовольные звуки, и теперь, когда кроны деревьев больше не защищали их от дождя, и конь, и его хозяйка сильно промокли.

Она слышала далекие звуки – это люди в железных латах медленно пробирались по заболоченной почве, но ее отделяли от преследователей черные голые деревья и невысокий холм, по которому она спустилась к ручью. На западе, за лесом, Бронвин ничего не видела, лишь пелену дождя и бесконечное Травяное Море.

Ручей бежал дальше, и через несколько футов крутой берег сменился пологим каменистым склоном. Рыцари вряд ли заметят ее, пока она скрывается за холмом, думала Бронвин, надеясь на то, что Ро Хейл где-то неподалеку; возможно, его не видно из-за сильного ливня, холмов и темноты. Бронвин сделала глубокий вдох, вцепилась в поводья и направилась в сторону поля. Она осторожно вышла из леса, держа одну руку на морде лошади, чтобы та не вздумала заржать. Бронвин двигалась вдоль каменистого берега ручья, направляясь на запад; дождь все усиливался.

Она прищурилась, чтобы хоть что-то увидеть в темноте, и вытерла капли воды с лица, продолжая успокаивать недовольную лошадь. Девушка рассеянно подумала, что коню надо дать имя, и, осторожно поглаживая его морду, назвала его Унылым.

Дождь шумел довольно сильно, и Бронвин больше не слышала рыцарей. Она надеялась, что ей удастся просто ускользнуть, оставив преследователей позади, хотя оптимизм ее умерял страх быть пойманной и заклейменной как Черный Страж.

Из-за дождя впереди по-прежнему ничего не было видно, но, когда лес остался позади и Бронвин преодолела некоторое расстояние по Травяному Морю, ей показалось, что она заметила просвет в облаках, а под ним на холме смутные очертания, напоминавшие строения. Если руины Ро Хейла так близко, подумала Бронвин, она могла бы спрятаться там и даже найти укрытие от дождя. Девушка на мгновение остановилась, оглянулась, но не заметила никаких признаков приближения рыцарей. Затем поставила ногу в стремя, решив, что лучше передвигаться верхом – так намного быстрее, а может, и у Унылого улучшится настроение. По крайней мере, у него будет о чем подумать, кроме дождя. Она вскочила в седло и медленно поехала вперед, давая коню возможность находить дорогу на неровной, вязкой почве. Теперь, со спины коня, Бронвин могла видеть, что происходит за холмом, и с радостью отметила, что Красных рыцарей там нет.

Внезапно какой-то звук, раздавшийся с холма, заставил ее поднять голову. На фоне темного неба появилась мужская фигура. Металлические доспехи человека звякнули, но пелена дождя скрывала его до тех пор, пока он не оказался буквально над Бронвин. Унылый встал, фыркнул, а человек натянул поводья своей лошади и всмотрелся вниз, во тьму.

Бронвин замерла и взглянула на рыцаря, дождь заливал ее лицо. Она не была уверена в том, что он видит ее, но вдруг он махнул кому-то и крикнул, обернувшись:

– Капитан, по-моему, на берегу ручья прячется девчонка, промокшая до нитки.

Это было произнесено веселым тоном, и Бронвин не знала, что думать.

Через несколько секунд она увидела двух рыцарей Красного ордена, которые быстро спускались с каменистого холма.

– Бронвин из Канарна… – раздался голос из темноты. – Ты пойдешь с нами. – Бронвин показалось, что она узнала голос сэра Уильяма из Вереллиана.

На гребне холма появились еще люди, и Унылый снова фыркнул так громко, что его было слышно даже сквозь шум дождя. Бронвин, не теряя ни секунды, пришпорила коня. Унылый понесся прочь от отряда рыцарей.

Они что-то кричали ей вслед, и она слышала, как закованные в латы люди спускаются с холма, намереваясь догнать ее.

– Скачи быстрее! – крикнула она Унылому, направляя его в сторону от ручья.

Копыта коня скользили по сырой земле.

Бронвин на миг оглянулась и заметила, что ее враги находятся уже у подножия холма. У нее имелось перед ними небольшое преимущество, и Унылый был крупным конем, с длинными ногами, и вообще-то мог бы ускакать от преследователей. Болотистая земля Унылого не особенного затрудняла, и Бронвин даже показалось, что он обрадовался возможности скакать во весь опор. Вцепившись в гриву коня, она взглянула вперед – ничего, кроме угрюмой, однообразной равнины. Позади раздавались звуки погони; судя по всему, весь отряд спустился с холма, и теперь они гнались за ней.

Внезапно впереди, за пеленой дождя, Бронвин увидела какое-то темное строение и подумала, что следует до него добраться. Она поскакала к нему в надежде на то, что это не просто одинокое строение. Она даже улыбнулась, увидев полуразрушенные стены, выступавшие из мрака. Копыта коня застучали по камням, это была старая дорога, скрытая грязью и травой. Унылый, очутившись на более ровной и твердой почве, еще быстрее устремился в залитые дождем руины Ро Хейла.

Вокруг Бронвин высились темные, поросшие мхом кирпичные стены. Она направила коня к низкой арке; давно сломанные деревянные ворота висели на ржавых петлях. Дальше тянулись ряды разрушающихся зданий, на стенах еще сохранились остатки зубцов.

Бронвин никогда не бывала так далеко на севере, но зато слышала истории о Ро Хейле. Когда конь ее проехал под аркой, она вспомнила рассказы отца о людях ро, которые удерживали город еще много дней после того, как ранены изгнали оттуда рыцарей Красного ордена.

Хейл был последним городом, который пал после восстания Свободных Отрядов против рыцарей, и защитники сражались с такой самоотверженностью, что Отряд Призраков позволил им вернуться в Канарн и заключил с ними мирный договор.

Бронвин ехала по изрытым колдобинами улицам, когда-то вымощенным булыжниками, и смотрела по сторонам. Дома давным-давно превратились в развалины, уцелело лишь несколько строений. Бронвин оглядела залитый дождем двор замка в поисках какого-либо укрытия. У Унылого на этот счет были собственные мысли, и он, не останавливаясь, решительно двинулся к полуразрушенному зданию с более или менее целой крышей. Конь тряхнул головой, разбрызгивая капли воды по заросшей мхом земле, и Бронвин быстро спешилась. Она повела Унылого дальше, в темноту, и нашла какое-то укромное местечко за обрушившейся стеной, где можно было спрятаться.

Вереллиан и его рыцари тоже добрались до арки городских ворот, и девушка услышала звон металла и стук копыт по камням. Въехав во двор, они придержали коней, и Бронвин, глядя сквозь щель в древней кирпичной стене, увидела, что они рассеялись и остановились. Она насчитала двадцать рыцарей и человека, по виду похожего на пленника; он был связан, во рту торчал кляп, и его лошадь вел один из рыцарей. Когда люди приблизились, Бронвин в ужасе узнала в несчастном Аль-Хасима. Она заметила несколько ран на его лице и шее. В основном они зажили, хотя по виду каресианца можно было сказать, что на теле его наверняка появилось немало новых шрамов. Она обрадовалась тому, что Хасим жив, но решила, что его наверняка пытали, чтобы узнать о ее местонахождении.

– Госпожа Бронвин, вам не причинят вреда, – крикнул сэр Вереллиан, – но вы все же пойдете с нами. – Он кивнул человеку, сидевшему на коне слева от него. – Фэллон, налево. Каллис, направо. Чем скорее мы ее найдем, тем скорее сможем укрыться от дождя.

– Итак, вот до чего дошло, – произнес человек по имени Фэллон, – мы ищем женщину среди проклятой кучи камней…

– Довольно, – оборвал его Вереллиан. – Выполняйте приказ.

– Сэр, она может быть где угодно, – сказал другой рыцарь, медленно направляясь вправо.

– Возможно, но ее лошадь спрятать здесь трудно.

Бронвин погладила морду Унылого, пытаясь уговорить его вести себя тихо. Они прятались в развалинах, которые, вероятно, некогда являлись жилым домом, но сейчас от него сохранились лишь три стены и остатки полов двух этажей, судя по всему, некогда это было трехэтажное здание. Внутри все было завалено обломками, и Бронвин знала, что если какой-нибудь рыцарь заглянет сюда, то непременно заметит ее Унылого, пусть даже конь будет молчать.

Она повела коня дальше в темноту, но вдруг какой-то звук, раздавшийся с крепостной стены, заставил ее вздрогнуть. Рыцари тоже услышали этот звук, и теперь все настороженно оглядывались. И не напрасно: откуда ни возьмись появились какие-то люди, вооруженные и одетые в кольчуги и темно-синие плащи.

Ранены, люди из Отряда Призраков, защитники Травяного Моря приближались медленно, явно не собираясь сразу убивать Красных рыцарей. Один из раненов выступил вперед и решительным шагом направился к капитану рыцарей, Уильяму из Вереллиана. Жестом северянин велел своим людям, которых насчитывалось примерно человек двадцать, окружить рыцарей и не трогаться с места. Он словно оценивал боевые возможности противника. Вереллиан сохранял спокойствие; он тоже, очевидно, пересчитывал раненов, возникших перед ним, и рассматривал их оружие.

Человек приближался к Вереллиану, и, казалось, его совсем не волновало то, что рыцарь сидит верхом на коне. Из разных проломов и щелей появились еще люди, которые, оказывается, все это время прятались среди развалин сторожевых башен и крепостных стен. Бронвин подумала, что ранены, должно быть, увидели рыцарей издалека и ждали, пока те не окажутся в замкнутом пространстве двора. Северяне были вооружены топорами разных размеров, а некоторые, самые сильные, – тяжелыми боевыми молотами. Над головой лейтенанта Фэллона из сторожевой башенки появилось еще несколько раненов, державших наготове небольшие метательные топорики.

– Рыцари, ко мне, – спокойно приказал Вереллиан, и его люди образовали у него за спиной полукруг.

Ни один из них не вытащил из ножен меча, но атмосфера становилась напряженной.

Ранен, подошедший к капитану рыцарей, был крупным мужчиной, ростом свыше шести футов, без малейших усилий он держал двумя руками двусторонний топор. Нижнюю часть его лица скрывала спутанная темная борода, волнистые волосы падали на плечи, из-под густых бровей смотрели пронзительные синие глаза. Ему было, наверное, около сорока лет, и его плечи покрывал темно-синий плащ Отряда Призраков. Бронвин показалось, что она видела его раньше, в компании Магнуса, когда он впервые прибыл в Ро Канарн для переговоров с ее отцом.

Ливень не прекращался, по небу неслись черные тучи, но раненов погода, очевидно, беспокоила меньше, чем рыцарей, которые неловко ерзали в седлах.

Предводитель раненов, казалось, никуда не спешил; он медленно обвел своими синими глазами двадцать рыцарей, выстроившихся перед ним. Его заинтересовал Аль-Хасим, и он прищурился при виде каресианского пленника.

Вереллиан и ранен несколько мгновений пристально смотрели друг на друга, затем человек из Отряда Призраков заговорил.

– Хороший конь, Красный человек, – произнес он почти без акцента.

– Да, очень хороший. Но он принадлежит мне, – ответил Вереллиан.

Ранен усмехнулся и махнул рукой людям, находившимся у него за спиной, и во дворе появилась еще группа воинов. Бронвин уже перестала их считать: Отряд Призраков по численности превосходил рыцарей по меньшей мере в три раза.

– Ты больше не в своем поганом Тор Фунвейре, сэр… или как там тебя надо называть, – ядовито ответил ранен.

Еще один северянин, в тяжелой кольчуге, с огромным боевым топором в руках, выступил из дверей бывшей сторожки и замер за спиной Фэллона. К нему присоединились еще четыре человека, и каждый держал в руках по два метательных топорика. Лейтенант, заставив лошадь развернуться, увидел, что он окружен.

Человек с самым большим молотом казался старше своих товарищей; один глаз его был затянут бельмом, а глазницу пересекал глубокий шрам.

– Никто из жителей Травяного Моря не совершит такой глупости – прийти сюда без приглашения, Красный человек. Тебе жизнь надоела? – спросил он, осклабившись, и его товарищи разразились смехом.

Фэллон вытащил меч.

– Следи за языком, одноглазый! – рявкнул он.

– Фэллон, оружие в ножны, немедленно! – приказал Вереллиан.

Фэллон повиновался, но не сводил тяжелого взгляда с человека, вооруженного молотом. Остальные рыцари образовали нечто вроде круга, обратившись лицом к людям из Отряда Призраков. Некоторые, заметив многочисленные метательные топорики, отвязали щиты, притороченные к седлам, и держали их перед собой.

– С кем я говорю? – спросил Вереллиан все таким же уверенным голосом.

– Мое имя Хоррок. А еще меня называют Зеленый Клинок. Это моя земля, а это – мой народ, – громко произнес он, и Отряд Призраков разразился приглушенными одобрительными восклицаниями. – Тебе нечего тут делать, Красный человек. Ты на Свободных Землях раненов, и твой бог не имеет здесь власти.

Отряд Вереллиана был готов к бою. Бронвин скрючилась в своем укрытии, не желая участвовать в кровопролитии, если оно произойдет. Она знала, что рыцари не отступят, потому что не в обычаях Красного ордена было сдаваться; рыцари всегда принимали вызов, даже если противник превосходил их числом и мощью.

Унылый, укрывшись от дождя, несколько успокоился и стоял тихо, пока Бронвин наблюдала за разворачивающимися во дворе замка событиями.

Вереллиан с каменным лицом оглядел людей из Отряда Призраков.

– Мне было приказано выследить и схватить человека, бежавшего из Ро Канарна, и я намерен выполнить этот приказ. – Он бросил быстрый взгляд на Фэллона – словно они получили и другие приказы, которые не очень-то хотелось выполнять. – Я не желаю с вами сражаться, но мои дела вас не касаются.

Хоррок рассмеялся в ответ на это и угрожающе поднял топор.

– Твои приказы интересуют меня не больше, чем прошлогодний снег, человек ро. Ты находишься на землях Отряда Призраков, и у тебя есть два пути: развернуться и уехать или умереть. Очень простой выбор.

При этих словах Хоррока остальные ранены сомкнули кольцо вокруг рыцарей. Больше пятидесяти бородатых мужчин, облаченных в кольчуги, державших в руках оружие, окружили двадцать рыцарей Красного ордена. Еще тридцать раненов стояли на крепостной стене и на кучах каменных обломков, готовые метнуть топоры по приказу командира.

Дождь все лил, стучал по камням мостовой крепости Ро Хейл… Ранены зловеще улыбались, а люди ро были мрачны.

Хасим осматривал руины, не обращая ни на кого внимания, и Бронвин подумала, что он ищет взглядом ее. Она не могла подать ему никакого знака, не выдав своего местоположения, но надеялась, что, когда начнется схватка, он сумеет найти себе укрытие. Стальные браслеты, сковывавшие его запястья, были прикреплены к цепи, которую, словно собачий поводок, держал в руке один из сержантов Вереллиана.

Хоррок опустил топор и подошел ближе к Вереллиану. До него можно было теперь достать мечом, но он, казалось, не боялся этого; он взглянул прямо в глаза рыцарю, сидевшему на коне.

– Скажи мне вот что, рыцарь. Что произошло с людьми народа раненов, которые остались в Канарне с отцом Магнусом? – Голос его звучал негромко, но грозно. – По-моему, там их было человек пятнадцать; возможно, они решили, что с вами, Красными разбойниками, будет занятно сразиться. Если они погибли в бою, возможно, я сохраню вам жизнь. Если нет… – Он не договорил.

Бронвин было известно, что раненов, которые уцелели после боя, пытали и затем казнили наемники Певайна и простые воины Красного ордена. Она видела, как некоторым из них отрубили руки и ноги, чтобы показать народу Канарна: сопротивляться неразумно. Вереллиан тоже знал обо всем этом, и он помолчал, мрачно глядя в землю, пока обдумывал свой ответ.

Капитан рыцарей собрался было заговорить, но что-то, казалось, вызвало у него неудовольствие, и он повернулся к лейтенанту Фэллону.

– Фэллон, достойны ли эти люди… – начал он.

– …отведать моего меча? – закончил за него Фэллон. – Мы умираем там, где нам приказано умирать, капитан. Но это не означает, что мы должны умирать без боя.

Неуловимым движением лейтенант Фэллон выхватил из ножен меч, развернул коня к одноглазому ранену и нанес удар сверху вниз. Клинок рассек череп воина, раздался тошнотворный треск, и убитый повалился на землю.

– Рыцари, к бою! – крикнул Вереллиан и с воинственным криком устремился на Хоррока, который попятился от верхового рыцаря.

Начался хаос; ранены швыряли свои топорики; они явно не ожидали, что пришельцы их атакуют. Два Красных рыцаря погибли сразу же, потому что топоры угодили в незащищенные головы, но большинство метательных топоров оказались бесполезны; они отскакивали от щитов и тяжелых лат, не причиняя никакого вреда.

Два топора, брошенных одним из раненов, находившимся за спиной у Хоррока, вонзились в бока коня Вереллиана, конь громко заржал, ноги его подкосились, и он рухнул на землю, а всадник вылетел из седла головой вперед. Вереллиан тяжело упал на скользкие от дождя камни, и на него немедленно напали два ранена с молотами.

Рыцарь снова взревел, на этот раз от досады, и ему едва удалось избежать первого удара молота. Второй удар пришелся ему в плечо и отшвырнул его назад, на тело умиравшей лошади.

Бронвин заметила, что Хасим соскользнул с седла и увлек за собой человека, державшего его цепь. Затем каресианец с силой пнул рыцаря ногой в лицо и, перепрыгнув через кучу камней, бросился в укрытие.

Фэллон устремился к арке ворот и уже успел убить двоих раненов, которые там находились. Другой воин попытался стащить его с коня, но вместо этого получил смертельную рану в спину.

Основная часть рыцарей по-прежнему образовывала круг, они отбивались от Отряда Призраков, отчаянно парируя удары топоров, делая колющие выпады. Они безнадежно уступали противнику по численности, и, хотя Бронвин считала рыцарей искусными воинами, было похоже, что на сей раз они проиграют.

Очевидно, Вереллиан тоже это понимал, и Бронвин заметила тревогу на его лице, когда он вскочил на ноги и увидел, как его рыцарей стаскивают с коней и убивают люди из Отряда Призраков. Однако затем растерянность сменилась мрачной решимостью, и он направил острие меча на Хоррока.

– Мы рыцари Красного ордена, и мы заставим вас заплатить за каждого из наших убитых товарищей! – воскликнул он.

Хоррок, замахнувшись топором, бросился на него. Вереллиан отразил первую атаку и ответил опасным выпадом. Ранен развернулся, и удар не причинил ему вреда, он тут же рубанул топором по ногам Вереллиана. Рыцарь отпрянул и сделал собственную серию выпадов, которые ранену едва удавалось парировать. Вереллиан был опытным воином, и Хоррок быстро понял, что уступает ему в поединке.

Пока Фэллон продолжал сражаться у них за спиной, а другие рыцари, казалось, взяли верх в схватке, на них обрушился новый град метательных топориков, и воины целились теперь лучше, чем в прошлый раз. Трое рыцарей были убиты на месте, кровь текла по камням, смешиваясь с потоками дождевой воды. Еще двое свалились на землю, когда их лошади получили смертельные раны, и Вереллиану топор тоже угодил в спину, но удар оказался скользящим.

Бронвин приходилось видеть подобные схватки и прежде, но этот бой был слишком жестоким и почему-то показался ей нечестным и не благородным. Люди рубили друг друга топорами и мечами, кровь заполняла желобки между камнями, которыми был вымощен двор. Она видела, что оставшиеся в живых рыцари сражаются из последних сил, видела мертвые тела людей ро и раненов.

Раненый Вереллиан не прекращал атаковать Хоррока; однако доспехи его были помяты, и ему не всегда удавалось нанести удар нужной силы. Хоррок теперь парировал его выпады почти без труда и сам теснил рыцаря.

В Вереллиана попал очередной метательный топорик, ранил его в руку, и капитан с громким криком выронил меч: топор отрубил ему два пальца. Хоррок немедленно воспользовался этим и нанес удар противнику в грудь; нагрудная пластина лат погнулась, и Вереллиан полетел на землю.

Бронвин широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как Вереллиан поднял голову. На мокром от дождя лице отражались боль и отчаяние; он посмотрел через двор на Фэллона. Почти все его рыцари были мертвы, и ранены окружили его адъютанта. Фэллон встретил взгляд капитана и замер на мгновение, осознав, что они проиграли бой. Путь из города был свободен, и Вереллиан кивнул, давая Фэллону понять, что он должен спасаться бегством.

Нескольких оставшихся в живых Красных рыцарей окружили, стащили с коней и прикончили; один лишь Фэллон остался сидеть на лошади в воротах Ро Хейла.

– Беги, идиот! – крикнул Вереллиан.

Фэллон бросил последний взгляд на умирающих товарищей и людей Отряда Призраков, пришпорил коня, проскакал под аркой, сжимая в руке меч, и покинул руины города.

Ранены попытались преследовать его, но пешком это оказалось невозможно, и он быстро оставил их далеко позади. Из рыцарей только капитан Вереллиан остался в живых на покрытом лужами дворе крепости. Красный рыцарь был серьезно ранен, но топор Хоррока не смог пробить его доспехи, оставил на них лишь глубокую отметину, и, хотя на землю лилась кровь, рана была не смертельной. Больше волновала человека ро его рука: он посмотрел на окровавленные обрубки двух пальцев, затем перевернулся на спину и громко расхохотался. Потоки дождя заливали его лицо.

Аль-Хасим по-прежнему прятался за кучей камней, расположенной слева от укрытия Бронвин и Унылого. Он высунулся и внимательно огляделся. Бронвин показалось, что он говорит сам с собой, возможно, пытается придумать, как лучше обратиться к людям из Свободного Отряда. Наконец каресианец вылез из своего укрытия.

– Капитан Хоррок Зеленый Клинок, – раздался на весь двор его голос.

Ранены обернулись к нему, размахивая топорами и бормоча угрозы. Хоррок жестом утихомирил их и перешагнул через хохотавшего Вереллиана.

– Назови себя, поклонник Джаа, – с подозрением в голосе приказал Хоррок.