Текст книги "Черный Страж"

Автор книги: Э. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

Хасим приподнял брови и указал на Уильяма из Вереллиана:

– По-моему, тебе сначала следует разобраться с ним. Убей его или прикажи ему заткнуться. Он человек неплохой, для рыцаря… у него есть понятия о чести и ум… однако он остается рыцарем Красного ордена.

Хоррок вытащил из-за пояса небольшой ручной топорик и с невероятной силой швырнул его в сторону Хасима. Топор со звоном вонзился в землю у ног каресианца.

– Я сказал, назови себя. Не заставляй меня повторять, – произнес он тоном, не терпящим возражений.

Хасим поднял руки и нервно улыбнулся:

– Я Аль-Хасим, меня называют Принцем Пустынь. Я друг Магнуса Вилобородого и лорда Алдженона Слезы.

Эти имена, очевидно, были известны Отряду Призраков, и все уставились на Хасима.

– Ты бросаешься громкими именами, каресианец, – сказал Хоррок. – Зачем ты приехал сюда вместе с этими людьми?

– Я помог бежать дочери герцога Эктора. Рыцари, занявшие Канарн, желают ее вернуть, поэтому они взяли меня с собой, думая, что я помогу ее найти. – Хасим говорил быстро, словно боялся, что его прикончат еще до того, как он успеет досказать.

Хоррок кивнул:

– Ну что ж, давайте укроемся от дождя и обсудим это? – Он поднял голову и взглянул на черное небо. – Каменный Пес, – обратился он к одному из раненов, – пойди, приведи девчонку и ее коня, они прячутся в бывшей пекарне.

Ранен, к которому обратился Хоррок, был молодым и проворным и по телосложению резко отличался от окружавших его могучих мужчин. За поясом у него виднелись два метательных топорика, которыми он не воспользовался во время схватки, а в руках он держал зловещего вида лохаберскую секиру с крючком на конце. Бронвин не пошевелилась, когда он направился к тому месту, где она сидела.

Каменный Пес подошел к дыре, через которую Бронвин наблюдала за боем, и, наклонившись, вгляделся в темноту.

– Привет, красотка, – обратился он к ней. – Ты как, будешь хорошей девочкой и выйдешь оттуда сама или мне придется тебя привести?

Унылый издал недовольное фырканье, и Бронвин окинула ранена сердитым взглядом.

– Приходи ко мне, мой мальчик, и отведаешь моего меча, – резко произнесла она.

Несколько раненов расхохотались.

Аль-Хасим посмотрел на Хоррока и хмыкнул:

– Боюсь, она не слишком похожа на настоящую леди.

– Очевидно, так, – ответил Хоррок. – Каменный Пес, хватит заигрывать с девицей, приведи ее к нам.

Хасим улыбнулся и подошел к молодому ранену.

– Позволь мне, – обратился он к Каменному Псу.

– Да на здоровье. – Молодого человека явно не обидели слова Бронвин.

Хасим небрежно прислонился к стене рядом с проломом.

– Бронвин, дорогая, выйди оттуда, пожалуйста, а то моя нежная кожа уже насквозь промокла от этого гребаного дождя.

Бронвин внезапно поняла, что ведет себя глупо; в этот момент кто-то стукнул Вереллиана ногой по голове, и смеявшийся рыцарь потерял сознание.

Для того чтобы убрать мертвые тела из крепостного двора, понадобилось больше часа, а дождь все не прекращался. В бою погибли двадцать Красных рыцарей и около десяти раненов, и еще несколько получили тяжелые увечья. Рыцарей – тех, кто еще дышал, – быстро прикончили, а раненых северян унесли под крышу, вниз по крутой лестнице, которая вела в уцелевшие подвалы, где Отряд Призраков устроил себе жилище.

Единственным оставшимся в живых рыцарем был Уильям из Вереллиана, и Хоррок понятия не имел, что с ним делать, и никак не мог решить. В конце концов бесчувственное тело забрали из двора вместе с ранеными воинами. Рыцарь уже меньше походил на хищную птицу сейчас, когда он не мог держаться прямо и гневно взирать на противника и его бритая голова была покрыта кровью.

Бронвин стояла в стороне в компании Хасима и ранена по имени Каменный Пес. Унылого привязали к деревянному столбу под остатками каменной крыши, около лестницы.

Бронвин и Хасим укрылись около сторожки у входа в крепость, пока люди Отряда Призраков произносили над павшими молитвы Рованоко. Бронвин поразило то, что они молились и над телами мертвых людей ро, и она различила несколько слов, которые дали ей понять: ранены считали этот отряд серьезными противникам и людьми чести.

– Видишь человека с бельмом на глазу? – обратился Каменный Пес к Хасиму, когда они пересекли двор, направляясь следом за Хорроком и его людьми в укрытие.

– Которого? Того, что этот Фэллон разрубил надвое? – переспросил Хасим, махнув рукой в сторону тела старика. Его бережно уносили в укрытие.

Каменного Пса задел легкомысленный тон каресианца, но мгновение спустя он улыбнулся. Люди его народа относились к смерти с юмором, и Бронвин обрадовалась тому, что они были не такими благочестивыми, как те, кто окружал ее с детства.

– Его звали Доррон Лунный Глаз, и он был нашим жрецом. Ваш Фэллон убил члена ордена Молота.

Хасим нахмурился; он понимал важность этого события.

Когда они приблизились к ступеням, ведущим вниз, Бронвин вмешалась:

– Он принадлежал к тому же ордену, что и Магнус?

Каменный Пес провел их вниз по лестнице и оглянулся, чтобы убедиться в том, что во дворе больше никого нет.

– Доррон отказался идти с нами в Канарн. Он сказал, что неразумно вступать в союз с герцогом из Тор Фунвейра. – Юноша обернулся к Бронвин. – А Магнус ответил, что он старый дурак, который живет прошлым.

Ступени уходили глубоко вниз под крепостной двор и вели в лабиринт коридоров и комнат с низкими потолками. Бронвин увидела, что помещения тут гораздо уютнее, чем она ожидала. Здесь были помещения с крепкими дверями, небольшие залы, и подземелье крепости походило скорее на процветающий постоялый двор.

Она увидела также множество людей, не участвовавших в схватке во дворе. Женщины и дети, одетые в основном в синие плащи Отряда Призраков, спешили к возвращавшимся воинам; слезы текли по лицам жен, сыновей и дочерей убитых. Раненых быстро унесли в комнаты, где о них должны были позаботиться. Воинам раздали кружки крепкого пива, и, осушив их, люди снимали кольчуги и осматривали раны, которые перевязывали лекари.

Посреди всей этой суматохи только Каменный Пес уделил внимание Бронвин и Хасиму; внимание его выразилось в том, что он велел им отойти и не мешать людям. Ни женщина, ни ребенок не пришли приветствовать молодого ранена, и Бронвин заметила в его глазах печаль, как будто в прежние времена кто-то все же спешил встретить его после боя. Но, когда какая-то пожилая женщина бросила на него быстрый взгляд, он кивнул в ответ, давая понять, что цел и невредим.

Уильям из Вереллиана был еще жив, но Бронвин видела, что кровь сочится из-под доспехов, из раны, нанесенной топором.

– Каменный Пес, а о его ранах кто-нибудь позаботится? – спросила она, указывая на рыцаря, лежащего у подножия лестницы.

Молодой ранен посмотрел на своих товарищей, вокруг которых суетились женщины.

– Позже. Он не такая уж важная личность, – бросил он; его явно не волновало, будет ли рыцарь жить или умрет. – Доррон мертв, а это означает, что исцеление наших людей займет долгое время, для выздоровления им потребуется отдых. Обычно нам это не нужно.

Бронвин обернулась к Хасиму и взглядом дала ему понять, что ее заботит жизнь рыцаря; он мог и умереть до того момента, когда до него дойдет очередь. Каресианец нахмурился и покачал головой, словно в душе у него шла какая-то борьба.

– Это рыцарь Красного ордена, Бронвин, лучше бы не оставлять его в живых. – Он смолк и подумал еще. – Однако…

Хасим пересек зал, пробрался через скопление людей Отряда, снимавших кольчуги и оружие. Некоторые косились на него, словно удивляясь, откуда среди них взялся каресианец, но большинство были утомлены битвой и не обращали на чужака внимания. Бронвин шла следом, стараясь не отставать.

Они приблизились к Вереллиану, и Хасим присел рядом с раненым рыцарем, затем негромко заговорил.

– Ты спас мне жизнь в Канарне, – обратился он к человеку, лежавшему без сознания, – поэтому я, хоть и человек с минимальными представлениями о чести, обязан теперь спасти тебя. – Он обернулся к Бронвин. – Помоги мне снять с него доспехи. Нужно взглянуть, насколько серьезна эта рана от топора.

Вместе они с некоторым трудом освободили Вереллиана от боевых доспехов. Латы были сильно помяты и повреждены, и оказалось, что на теле человека две раны, одна на груди, там, куда его ударил Хоррок, и вторая – на спине, от брошенного топора.

Бронвин немного разбиралась в боевом снаряжении и подумала, что теперь нагрудник можно выбросить. Рыцарь по-прежнему не приходил в себя, и стащить с него остальные части доспехов оказалось нелегко, он был тяжел. Хасим приподнял его, Бронвин расстегнула пряжки на плечах, отцепила нагрудную пластину, а Хасим снял пластины, защищавшие руки. Затем они положили рыцаря на спину и осмотрели рану на груди. Рана была нехорошей, с рваными краями, и тянулась от груди к животу; хоть и неглубокая, она сильно кровоточила, и Бронвин подумала, что Вереллиан умрет от потери крови, если не сделать что-нибудь.

– Похоже, ты еще поживешь какое-то время, бедолага, – пробормотал Хасим себе под нос, осматривая раненого.

Обернувшись к Бронвин, он сказал:

– Нужны вода и чистые тряпки для перевязки. У них должно быть что-то такое здесь, в подвале.

Бронвин поднялась и быстрыми шагами вернулась к Каменному Псу, который по-прежнему стоял у подножия лестницы.

– Мне нужны чистые тряпки, чтобы перевязать раны рыцаря, – торопливо сказала она. – Он умрет, если не остановить кровотечение.

– И мы должны тратить драгоценные материалы на то, чтобы спасти рыцаря Красного ордена? – недовольно ответил Каменный Пес. – Как бы не так. У нас их едва хватает для наших раненых.

– Рыцарь должен жить. – Голос принадлежал Хорроку, который стоял поблизости, пока какая-то женщина растирала ему плечи.

Каменный Пес помолчал мгновение, явно не желая делиться бинтами с человеком ро, но не стал спорить с капитаном. Он щелкнул пальцами, когда мимо пробегал мальчишка с ведрами воды.

– Парень, иди к рыцарю, когда закончишь с нашими, – неохотно произнес он.

Хоррок велел женщине отойти и подошел к Хасиму и Бронвин. Капитан Отряда Призраков остался цел и невредим после боя, и его пронизывающие синие глаза с интересом уставились на двух чужаков. Бронвин не могла разгадать его намерений.

– Мне кажется, нам нужно поговорить. Не возражаешь, госпожа? – обратился он к женщине.

Она бросила быстрый взгляд на Хасима, удивленная тем, что Хоррок обратился к ней первой. Каресианец успокаивающе улыбнулся и кивнул.

– Разумеется, капитан Хоррок, – ответила она, – хотя я бы предпочла сначала перевязать раны рыцаря. Он умрет, если никто о нем не позаботится.

Бронвин считала, что как аристократка из Тор Фунвейра она обязана присмотреть за Уильямом из Вереллиана и за тем, как с ним обходятся.

Хоррок издал какой-то звук, который мог выражать насмешку или раздражение.

– Мягкосердечные люди здесь не выживают, – сказал он, слегка кивая, отчего реплика его показалась двусмысленной.

– А также люди с ранами от топора на груди и спине, – резко ответила Бронвин, что вызвало искренний смех Хасима, а несколько раненов, стоявших поблизости, недовольно воззрились на южанина.

– Прошу прощения, – неловко произнес каресианец. – Как-то само вырвалось.

– Не стоит извиняться, каресианец, – сказал Хоррок, – но ты не должен забывать, что многие из моих людей сегодня потеряли братьев, мужей, сыновей и друзей. А в такие дни смех неуместен.

Бронвин на мгновение показалось, что действительно ее настойчивость относительно должного ухода за рыцарем – мелочь. На глазах многих людей она видела слезы. Эти люди не были ни аристократами, ни рыцарями, ни воинами. Это были простые мужчины и женщины, которые посвятили жизнь защите Свободных Земель.

– Каменный Пес, – приказал Хоррок, – ты отвечаешь за рыцаря. Проследи, чтобы он остался в живых.

Молодой ранен проворчал что-то, но не стал спорить и взял у мальчишки кусок влажной ткани.

– Эти раны нужно зашивать, Хоррок, – сказал Каменный Пес, опустившись на колени у тела раненого, по-прежнему не приходившего в сознание.

– Ты умеешь обращаться с иглой, парень. Давай, приступай к делу, – приказал капитан Отряда Призраков. – А вы двое, – он указал на Хасима и Бронвин, – ступайте за мной.

– Скромная аристократка, лишившаяся своих земель, идет первой, – негромко сказал Хасим, обращаясь к Бронвин, и преувеличенно вежливо поклонился.

Бронвин бросила на него суровый взгляд; она хотела дать ему понять, что не оценила его попытку пошутить. Хоррок провел их через просторный холл, мимо раненых людей, лежавших прямо на полу на тюфяках. Многие раны были легкими – неглубокие порезы и уколы длинных мечей Красных рыцарей. Несколько выглядело более серьезно – у несчастных были отрублены руки или ноги, виднелись глубокие, почти смертельные раны. Женщины Отряда умело ухаживали за ранеными, и на Бронвин произвела впечатление эффективность их действий. Они отдавали приказы по-военному четко, и здоровые мужчины, оставшиеся в подземелье, безотказно выполняли их и помогали перевязывать раны своих товарищей. Пожилые женщины готовили какие-то отвары и припарки, издававшие странный землистый запах. Бронвин поняла, что гибель жреца, способного быстро исцелять больных, создала для Отряда Призраков большую проблему.

Ранены едва замечали присутствие Бронвин и Хасима, лишь поднимали головы, чтобы кивнуть Хорроку, затем возвращались к своей кровавой работе. Капитан отряда раненов провел гостей через главный зал, затем по узкому каменному коридору, освещенному свечами в стеклянных шарах и украшенному всевозможными трофеями. Известно было, что Свободные Отряды забирают у поверженных врагов разные предметы в качестве напоминания о том, что следует всегда быть настороже; и женщине из народа ро этот коридор показался мрачным зрелищем.

На стенах висело множество сломанных длинных мечей, некоторые – невероятно древние. Несколько расплющенных комплектов доспехов было приколочено к стенам, и Бронвин пришла в смятение, разглядев их цвета. Очевидно, в свое время Отряд Призраков перебил немало служителей различных церковных орденов. Хотя чаще всего попадался красный цвет, Бронвин заметила пурпурные доспехи, коричневые одеяния и один комплект черных лат – даже служитель смерти когда-то пал под топором ранена.

Хоррок остановился у массивной двери, явно повешенной здесь относительно недавно, и, пошарив в кармане туники, извлек большой железный ключ. Когда он открыл дверь, Бронвин снова услышала шум дождя и увидела каменную лестницу, ведущую наверх, в руины крепости Ро Хейл.

– Некоторые вещи выглядят иначе, если взглянуть на них с большой высоты, – заметил Хоррок, не оборачиваясь, и начал подниматься по ступеням.

Бронвин и Хасим последовали за ним и вскоре очутились на полуразрушенном балконе огромного каменного здания; балкон выходил на тот участок, где когда-то возвышалась северная стена города. Дождь до сих пор не прекратился, но навес защищал балкон от потоков воды. Здесь с удобством могли бы расположиться больше десятка человек; виднелись несколько стульев, большой каменный стол и открытый буфет с бутылками.

– Что вы, южане, пьете: эль, вино или что-нибудь покрепче? – спросил Хоррок, усаживаясь на самый большой стул и пододвигаясь к буфету.

Хасим присел рядом с бутылками и начал выбирать среди различных напитков. Он взял большую бутыль, которая показалась Бронвин сделанной не из стекла, а из камня, и показал Хорроку.

– Это виски – «морозное пиво» из Волька. Такая бутылка в Ро Тирисе стоит небольшое состояние, – произнес он, и глаза его блеснули.

– Тогда я лучше его допью, пока ты его у меня не стащил, – сказал Хоррок, выхватил бутыль у Хасима и вытащил пробку.

Бронвин, усевшаяся напротив капитана, внезапно ощутила неимоверную усталость. Она потерла глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Хасим положил руку ей на плечо, желая утешить ее, и сам занял место за столом.

– Мне кажется, госпожа, сейчас ты в большей безопасности, чем за последние несколько недель, – мягко произнес он. – Глоток спиртного не повредит. Здесь есть хорошее красное вино из Дарквальда.

– Эта бутылка – единственная из всех, которую я приобрел за деньги, – перебил его Хоррок, и Бронвин снова не поняла, шутит ли вождь раненов или нет.

Каждый выбрал себе напиток по вкусу, и через несколько минут дождь уже перестал раздражать их, а шум его представлял собой приятный аккомпанемент заслуженному отдыху. Бронвин медленно потягивала из бокала густое красное вино, Хасим пил каресианский пустынный нектар прямо из бутылки, а Хоррок потихоньку потягивал крепкое «морозное пиво» из Волька.

– Ну что, теперь мне, наверное, следует задавать вам вопросы? – неожиданно заговорил Хоррок. – Или мы просто сделаем вид, что я их уже задал, а вы расскажете мне свою историю от начала до конца?

Бронвин кивнула Хасиму, давая знак начинать.

– Вообще-то все очень просто; Алдженон Слеза отправил меня в Канарн с целью выяснить, зачем туда приехала каресианская волшебница. – Он опустил взгляд и продолжал: – Похоже, ее цель – руководить разграблением города, убийствами и заключением в тюрьму его жителей. – В голосе его прозвучала печаль. – Однако я выяснил это слишком поздно… и примерно в то же время понял, что эта шлюха соблазнила командира Красных рыцарей.

Хоррок прищурился. Бронвин решила, что он прекрасно знал о нападении на ее родной город, но не об участии Семи Сестер. Ранены считали колдуний своими врагами и поэтому были против их присутствия на своей территории. Давным-давно орден Молота запретил Сестрам переступать границы Свободных Земель. Один Бог, казалось, был не так скор на гнев, как Рованоко.

– И ты рассказал об этом Слезе? – спросил Хоррок.

Хасим кивнул.

– Он дал мне туманный камень. Я воспользовался им после битвы, так что ему в общих чертах известно, что произошло.

Раненские туманные камни изготавливались изо льда, добытого глубоко в недрах Фьорлана, и северные лорды часто пользовались ими для связи на дальних расстояниях. Бронвин приходилось видеть такие штуки, и Магнус объяснял ей, что они дают возможность словам проходить сквозь пустоту Гигантов и достигать ушей того, для кого были предназначены. Очевидно, он счел это достаточным объяснением. Добавил только, что эти камни очень могущественные и каждый мечтает завладеть таким камнем.

– А меня больше интересует, как это у отряда Красных рыцарей хватило наглости войти в Ро Хейл и отдавать здесь приказы. Согласны они с этим или нет, это не Тор Фунвейр. – Хоррока явно оскорбило появление людей ро на территории, контролируемой Призраками. – Сколько рыцарей захватили город? – спросил он.

– Рыцарь по имени Риллион привел с собой пару сотен Красных. Однако грязную работу выполняли наемники – один подонок по имени Певайн и его садисты.

Хоррок бросил на каресианца заинтересованный взгляд.

– Я слышал об этом Певайне. Он помогал Рулагу Медведю, когда тот захватил Джарвик… это не человек, а последний негодяй. – Хоррок сделал большой глоток пива и, глубоко задумавшись, посмотрел на руины Ро Хейла.

Бронвин воспользовалась паузой, чтобы поудобнее откинуться на спинку стула. Вино оказалось крепким, и усталость навалилась на девушку. Хасим тоже выглядел утомленным, но тем не менее был настороже, а у Бронвин уже не осталось сил. Все это было так ново для нее: побег, ночевки под открытым небом, жестокая битва… и сейчас ей хотелось только одного – спать.

Она посмотрела на капитана Отряда Призраков, сидевшего напротив. Это был закаленный в боях воин, высокий, широкоплечий, покрытый многочисленными шрамами, но Бронвин почудилась в его взгляде какая-то неуместная задумчивость. Он приказал оставить Вереллиана в живых, что возмутило до глубины души многих раненов, и она подумала, что капитан Хоррок Зеленый Клинок из Отряда Призраков достиг своего положения не только силой, но и умом.

– Итак, все мои люди, оставшиеся в крепости, мертвы… а отец Магнус? – спросил он, не глядя на гостей.

– Я подозреваю, что в этом и состоит причина нападения Вереллиана. Он знал, что все ранены, оставшиеся в Канарне, убиты людьми Певайна. Магнуса оставили в живых по какой-то причине – похоже, по настоянию волшебницы, – но, когда меня увозили оттуда, он был еще жив и здоров, – сказал Хасим.

– Надеюсь, этот красный, как его там, сумеет рассказать нам, что затеяли эти ублюдки… если… придет в себя. – Хоррок снова сделал большой глоток.

На сегодня разговор был закончен.

Глава вторая
Сэр Уильям из Вереллиана в руинах Ро Хейла

Уильям приходил в сознание медленно, голова дико болела, перед глазами все плыло, временами он снова проваливался во тьму. Он ощущал привкус крови на губах, правая рука онемела, спина и грудь болели. Ему было холодно, и он понял, что с него сняли латы и поножи. Над ним висел какой-то фонарь, а рядом сидел молодой ранен и смотрел на большую белую повязку на груди Уильяма.

Поблизости виднелась другая фигура, и Уильям мог смутно различить, что это женщина и что она держит что-то в руках. Он хотел было заговорить, но смог издать лишь едва слышный стон, а затем на него накатила волна страшной усталости. Женщина подняла то, что держала в руках, и на голову раненого Красного рыцаря обрушилось ведро ледяной воды.

– Ну что, теперь я вижу, что наш красный еще жив, – произнес человек, сидевший на корточках рядом с ним.

Уильям выплюнул воду, попавшую в рот и нос, и перед глазами начало кое-что проясняться. Он находился в каменном подземелье, в окружении других раненых, и люди в синих плащах Призраков бегали туда-сюда с ведрами и кипами перевязочного материала. Насколько сумел разглядеть Уильям, он был здесь единственным рыцарем, и отчаяние охватило его при мысли о том, что все его воины погибли.

– Только не вздумай шевелиться, – предупредила женщина, – ты и без того весь пол кровью залил.

Это была женщина лет пятидесяти из народа раненов. В чертах лица у нее имелось что-то общее с молодым воином-Призраком, который сидел на корточках, и Уильям подумал, что они, наверное, родичи.

Он находился в стороне от других раненов, лежавших на полу, и поймал на себе их ненавидящие взгляды.

– Я хочу пить, – слабым голосом произнес он. – Из чашки, а не из ведра, если это возможно.

Услышав это, молодой ранен хмыкнул.

– Принеси ему воды, Фрейя. Лучше в золотом кубке или что там еще достойно рыцаря Тор Фунвейра.

Женщина ушла, и Уильям потерял ее из виду в толпе воинов.

– Не заблуждайся насчет меня, Красный человек. Я спас тебе жизнь только потому, что мне приказал капитан. Я бы с радостью отрубил тебе голову, – заявил молодой ранен.

Уильям попытался изменить положение и приподняться, опершись на локти. Он заметил, что его правая рука перебинтована, и смутно вспомнил, что брошенный топор отрубил ему несколько пальцев. Боль была тупой, и настоящий воин не обратил бы на нее внимания, но Уильям расстроился из-за того, что повреждена именно правая рука.

Он медленно пополз к стене, чтобы опереться на нее спиной. Ранен протянул ему руку, и Уильям подумал, что это странно, если вспомнить его недавние слова; очевидно, юноша просто решил выполнять приказ капитана.

– Как твое имя, человек-Призрак? – спросил Уильям, пытаясь показать, что он благодарен противнику за перевязку ран.

– Меня зовут Мика, по прозвищу Каменный Пес. А ты… кто-то там из Веллериана? – спросил он, неправильно произнося название поместья.

– Сэр Уильям из Вереллиана, капитан Красных рыцарей. – Он произнес это просто, обычным тоном, зная, что в Свободном Отряде его титулы ничего не значат. – Я буду жить?

– К сожалению, да. Похоже, я действительно неплохой врачеватель, хоть мне и стыдно за себя… Рана на спине неглубокая, но Хоррок разрубил твой нагрудник топором, и в ране остались осколки.

Уильям принялся прокручивать в памяти бой, начиная с атаки Фэллона и заканчивая ударом топором, который для него оказался последним в этой стычке. Он вспомнил, как сержанта Брачу стащили с лошади и обезглавили на каменных плитах двора, как Каллиса убили ударом топора по затылку. Он покинул Ро Арнон с отрядом из двадцати пяти человек, и все они, скорее всего, сейчас были мертвы, но Уильям все же сохранял надежду на то, что Фэллону удалось бежать. Его лейтенант был хитрой бестией, и Уильям сомневался в том, что тот ускользнул от противников.

– Зачем меня оставили в живых после того, как перебили всех моих воинов? – спросил он негромким, усталым голосом.

Каменный Пес подумал над ответом, разглядывая перевязанную правую руку Уильяма.

– Ты же был командиром, так? А значит, сможешь рассказать нашему капитану, почему ты решил нарушить мирный договор между нашими народами, заключенный двести лет назад.

Уильям хотел сразу же ответить, но неожиданно закашлялся, и снова неимоверная усталость навалилась на него.

После минуты мучительного кашля он проговорил:

– Я не нарушал никакого мирного договора. Мы приехали сюда в поисках беглянки, а ваши люди собрались нас перебить. Единственным шансом уцелеть было ударить первыми.

Каменный Пес усмехнулся.

– Значит, повезло тебе, что вы ударили первыми, – бесстрастно произнес он, напоминая Уильяму о том, что все его люди погибли.

Пожилая женщина вернулась с небольшой глиняной чашкой и подала ее Уильяму. Он взял чашку, но с трудом смог поднести ее ко рту и сумел отпить совсем немного. Посмотрел на свою уцелевшую левую руку и пожалел о том, что во время обучения в Ро Арноне не научился держать меч одинаково ловко в обеих руках. Теперь в его возрасте будет сложно приспособиться сражаться левой рукой. У него уже сложилась определенная манера боя, и он подумал, что, наверное, больше не будет таким серьезным противником, как прежде.

– Тебе повезло, Красный человек, – сказала женщина. – Этот мой мальчишка хорошо обучен врачеванию ран, и, поскольку твой воин убил нашего жреца, твоя жизнь висела на волоске, и мы едва смогли остановить кровотечение. – Она оглядела подземелье. – Большинство из наших оказались не такими везучими. Мы потратили драгоценные бинты на то, чтобы спасти тебе жизнь.

Уильям отпил еще глоток из чашки, чувствуя, как силы понемногу возвращаются к нему.

– Вам действительно так необходимо постоянно напоминать мне о том, что я ваш враг? О том, что мне повезло и обо мне позаботились? И о том, то вы оба предпочли бы видеть меня мертвым?

Каменный Пес и Фрейя переглянулись, затем расхохотались над словами Уильяма. Люди из Свободных Отрядов всегда славились своим особым чувством юмора и спокойным отношением к смерти. Можно сказать, они были печально известны способностью смеяться посреди кровавой резни.

– Разумеется, еще возможно, что Хоррок убьет тебя… если ему не понравится то, что ты скажешь, – фыркнул Каменный Пес.

– Я понятия не имею, каких слов он ждет от меня.

Уильям обладал определенным инстинктом самосохранения и, подобно любому Красному рыцарю, собирался дорого продать свою жизнь. Мысль о том, что его все-таки в конце концов казнят, беспокоила его, и он принялся обдумывать планы побега. Тем не менее многочисленные раны помешали бы ему сейчас передвигаться; он знал, что еще не скоро сможет ходить без посторонней помощи, а тем более бегать. Он смирился с тем, что попал в затруднительное положение, и успокоился на том, что пока, по крайней мере, ему предстояло остаться здесь.

Постепенно подвал опустел; мертвых уносили, тех, кого удалось спасти, уводили или уносили в другие комнаты обширного подземного лабиринта. У Уильяма не было ненависти к людям Отряда Призраков, и ему не нравилось то, что ему пришлось сражаться с ними. Его поставили в такое положение, что иного выбора не существовало. Да, эти люди были закаленными бойцами, но он понимал, что они не смогут выдержать организованной атаки, и, вспомнив событиях в Ро Канарне, он подумал, что им лучше бы бежать от армии Красных рыцарей. Эти люди явно не подозревали о предстоявшем вторжении на земли раненов, на которое смутно намекал командующий Риллион. Уильям начал размышлять о том, нужно ли рассказать об этом Хорроку или нет, и пришел к выводу, что это не будет предательством. Ведь если северяне уйдут без боя, то смертей будет меньше, а кампания закончится быстрее. Отряд Призраков не сможет удержать Травяное Море и выстоять под натиском королевской армии. Если они останутся и решат драться, дело закончится тем, что их всех перебьют.

Пока Уильям думал, он вдруг почувствовал, как веки его опускаются, ему отчаянно захотелось спать, несмотря на холодный пол и явно недостаточно укрывавший его плащ Отряда. Рыцарь настолько устал, что все это было ему безразлично.

Каменный Пес и Фрейя в последний раз осмотрели его повязки и вернулись к своим делам в руинах Ро Хейла. Уильяма оставили одного, но тяжелая деревянная дверь, ведущая к лестнице, была надежно заперта, и побег пока что исключался, и сэр Уильям из Вереллиана решил, что сейчас самое разумное – это поспать и попытаться восстановить силы.

Он внезапно проснулся от толчка; кто-то несильно стукнул его сапогом по ноге. Над ним с большим куском хлеба в руках стоял каресианский пленник, Аль-Хасим. Он был облачен в легкие кожаные доспехи, вероятно позаимствованные у людей Отряда, а также раздобыл где-то ятаган.

– Ешь, – сказал Хасим, бросая хлеб на колени Уильяму. – Он свежий, а тебе нужно, чтобы в животе было еще что-то, кроме кусков стали.

– Спасибо, – ответил Уильям, подняв взгляд на каресианца.

Он не знал, что думать об Аль-Хасиме. Он помешал наемникам пытать его в Ро Канарне и не видел от него никаких неприятностей во время путешествия на север, но все равно Хасим оставался преступником, а теперь еще связал свою судьбу с Отрядом Призраков.

– Мы в некотором роде поменялись местами, Хасим. – Он оторвал зубами кусок теплого хлеба.

Хасим указал на цепь, которую прикрепили к ноге Уильяма, пока тот спал. Цепь крепилась к стальному кольцу, вделанному в стену; это был прозрачный намек на то, что рыцарь теперь стал пленником.

– Я хочу еще раз поблагодарить тебя, Вереллиан. – Каресианец сел на каменный пол рядом с Уильямом. – Если бы ты и твои люди не взяли меня с собой на север, мне бы несдобровать.

– Ну а дальше что будет? – спросил Уильям у каресианца.

– Думаю, это зависит от тебя. Хоррок, как мне кажется, не торопится тебя убивать, однако ваше вторжение разозлило его. Это земли раненов, а не Тор Фунвейр.

Хасим, каресианец, находился еще дальше от родины, чем Уильям, и Красный рыцарь вдруг задумался о том, что побудило его совершить такое далекое путешествие на север.

– А ты каким образом замешан во все это, Хасим? – просто спросил Уильям.

Тот усмехнулся и предложил Уильяму бутылку с темной жидкостью:

– Это виски из Волька. Я стащил его у Хоррока. Выпей, тебе станет легче.