Текст книги "Долг воина"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

Горячие слезы затуманили взор Казуела.

– Куда вы его несете? Я хочу, чтобы его отнесли в резиденцию Д'Олбриота, немедленно, вы слышите? Он гость мессира Д'Олбриота, самого сьера! Я хочу, чтобы ему сообщили, сейчас же, и я хочу знать ваши имена. Ваш сьер услышит об этом, уверяю вас.

Маг бежал за носилками, в бессильной ярости повторяя одно и то же.

Фонтанный проезд Д'Олбриота,

праздник Летнего Солнцестояния,

день первый, вечер

За двенадцать лет службы у мессира я обзавелся кучей знакомых. И хотя в последние годы я редко бывал в Тормейле, здесь осталось немало моих должников, которым я оказал когда-то мелкие услуги. Теперь я мог потратить этот долг на благородное дело – спасение людей Темара, и когда я шел мимо водоводного дома, удовлетворение моей сегодняшней работой согревало меня, как садящееся солнце – мою спину. Во-первых, я встретился с избранным Ден Котайса, с которым мы часто вместе тренировались. Мы распили бутылку отличного вина в «Щеголе», трактире на улице Благолепия. Заинтригованный моей миссией, он представил меня своей ветреной подружке, которая служила камеристкой у барышень Тор Силарра. Когда мы разобрались, кто из женщин Ден Реннионов и Ден Домезинов вышли замуж в Дом Тор Силарра за эти поколения, то подсчитали, что свыше двадцати артефактов могут храниться в сундуках этой семьи.

Кроме того, я оставил записки во множестве других мест и надеялся, что ответы будут для нас полезны. В-третьих, я намотал на ус несколько случайных замечаний, которые показались мне перспективными, и теперь, начиная длинный подъем к резиденции, спрашивал себя, выйти ли еще раз нынче вечером или подождать утра. Один портной, который был благодарен Д'Олбриоту с тех пор, как наш отряд присягнувших остановил взломщиков, грабивших его швейную мастерскую, представил меня пожилому камердинеру, начинавшему службу у Ден Мюре. То Имя давно обеднело и растеряло былую славу, почти что канув в безвестность. Но все дочери того Дома удачно вышли замуж, и с помощью гроссбухов портного и памяти камердинера мы установили, в какие они попали Дома. Мало того, этот камердинер теперь служил вновь назначенному сьеру Ден Туркванду и указал на ряд выгодных браков, которые помогли возвыситься этому Имени. Камердинер полагал, что молодой сьер будет рад снискать расположение Д'Олбриота и Келларина ценой нескольких завалявшихся древностей.

Длинные тени деревьев скрывали дорогу, но вместо прохлады от них веяло чем-то гнетущим, какая-то душная тяжесть висела в воздухе. Я посмотрел на небо, но в темнеющей голубизне не было никаких признаков грозы. Я зашагал быстрее, не в силах избавиться от беспокойства.

Ливак часто дразнила меня из-за того, что я чувствую ответственность за всех и вся, но, зубы Даста, Темар мне словно брат, и кроме меня, у парня никого нет на этой стороне океана. Возможно, мне следовало оставаться рядом. Что-то могло расстроить или смутить его. В конце концов, он не знаком с этим городом, а всегда найдется несколько молодых дворян, которых, как часто говорим между собой мы, солдаты, не мешало бы хорошенько выдрать на задах какой-нибудь конюшни однажды темной ночкой.

Тревога ударила меня как пощечина, когда я увидел суматоху перед сторожкой Д'Олбриота. Часовые, которые раньше стояли в картинных позах, поигрывая арбалетами, чтобы произвести впечатление на служанок, теперь, с посуровевшими лицами, бдительно смотрели по сторонам. Из конюшен выкатывалась большая дорожная карета, которой пользовались старшие дамы Имени. Ее плотным кольцом окружал целый отряд присягнувших, обнаженные клинки угрожающе блестели. Я побежал к ним, вытаскивая на ходу меч, и уже расталкивал локтями толпу, когда увидел знакомое лицо.

– Столли! Что происходит?

Столли задолго до меня был присягнувшим и уже несколько лет – избранным. Один из самых опытных сержантов мессира, он любил подраться и показать свои мускулы. Даже уши у него до сих пор торчали словно крылья-ветряной мельницы, несмотря на многочисленные побои, которые достались им за эти годы.

– Раш, давай сюда! – Он оттолкнул какого-то зеваку, и поднятые мечи впустили меня в стальной круг.

Я вскочил на подножку рыдвана, и кучер свистнул лошадям, пуская их в рысь.

– Твоего парня ударили ножом, – коротко объявил Столли, труся рядом с каретой вместе с остальным отрядом.

– Д'Алсеннена? – недоверчиво переспросил я. – На приеме у Тор Канселина?

– Не знаю. – Столли пожал массивными плечами под слоем пластин. – Ударили ножом, и теперь его как можно бережнее надо доставить домой. Это все, что нам сказали.

Страх комом встал в моем горле.

– Он сильно ранен? – выдавил я.

– По слухам, твой эсквайр на пороге в мир Иной, – проворчал Столли. – Но люди вечно болтают невесть что. Ссади он колени, его бы тоже объявили почти трупом.

Как только карета въехала на гравий в воротах Тор Канселина, я спрыгнул. В стенах резиденции было тише, но воздух аж трещал от сдерживаемого любопытства. Сбившись в кучки, возбужденные слуги шептались, прикрывая рот рукой.

Я убрал меч в ножны и зашагал прямо к дому. Незачем сыпать зерно на мельницу слухов, пока я не получу достоверных фактов для размышления. Часовой у двери взглянул на эмблему Д'Олбриота на моем браслете и кивнул, разрешая войти. Я оглядел высокий холл: кто бы рассказал мне, что случилось? Лучшим, что я смог найти, был Казуел, съежившийся на стуле у стены. Его бархатный сюртук и оборка рубахи сбились набок, а жесткие каштановые волосы уныло поникли на висках.

Едва увидев меня, маг вскочил, от страха расширив глаза.

– Что с парнем? – Вместо обычного самомнения, которое подтягивало его слабый подбородок, жалкая неуверенность удлинила лицо Казуела.

– Это я у тебя хочу спросить. – Я с трудом сдерживал гнев.

– Я не виноват, – залепетал маг. – Этот глупец настаивал на том, чтобы идти обратно пешком. Он не захотел ждать коляски. Он не захотел оставаться рядом со мной…

По мраморной лестнице резко застучали дамские каблуки. Оставив Казуела вместе с его неудачным самооправданием, я бросился навстречу барышне Тор Арриал, торопливо кланяясь.

– Как он?

– Темар? Утром его ждет головная боль и ноющее плечо, но день-другой в постели – и он будет здоров, – ответила Авила в своей обычной краткой манере, но сейчас в ней не было ехидства.

Я подал ей руку, и барышня тяжело оперлась на нее.

– Я думал, он умер! – воскликнул маг.

Облегчение на его лице казалось бы смешным, не будь все это дело столь серьезным. Затем его колени подогнулись, и Казуел плюхнулся на стул.

– Говорят, его ударили ножом? – спросил я как можно мягче.

Авила потерла лицо дрожащей рукой.

– Хвала Талагрину, лезвие вошло косо. Оно попало в лопатку.

– Почему мне ничего не сообщили? – В маге опять проснулась сварливость.

Я не собирался тратить время на его воображаемые обиды. Любой человек с каплей здравого смысла сам пошел бы искать новости.

– Больше всего меня беспокоила рана на голове, – продолжала Авила, – но хирург Дома считает, что она не слишком опасна.

Она кивнула на седого мужчину, который спускался по лестнице, застегивая манжеты рубахи, покрытые ржавыми пятнами.

– Избранный Райшед Татель, – вежливо представился я. – Как эсквайр Д'Алсеннен?

– Думаю, на тренировочной площадке ты видел раны и похуже, – хмыкнул хирург. – У него сотрясение мозга, но это пройдет, а ножевая рана только казалась страшной.

Я понимающе кивнул, не в силах вымолвить ни слова: от радости сдавило горло.

– Барышня говорит, что трещины в черепе нет, – продолжал хирург. При этом он опасливо глянул на Авилу, и я с облегчением вздохнул, вспомнив, что целительство является главной частью ее Высшего Искусства.

– Если б он подождал коляску, мы бы вернулись домой без происшествий, – вмешался Казуел с таким кислым выражением на лице, что даже скулы сводило.

– Ты был с ним? – Пронзительный взгляд хирурга, острый, как его скальпель, вонзился в мага. – Испытанному Триссу нужно будет поговорить с тобой.

– Я ни в чем не виноват, – поспешно заявил Казуел. – Зачем я ему нужен?

Игнорируя мага, хирург повернулся ко мне.

– Возьмешь его с собой в казармы, ладно? Эсквайр Камарл велел передать, что ты должен встретиться с капитаном когорты.

Почувствовав, что снова могу говорить, я посмотрел на Авилу.

– Я буду в вашем распоряжении, как только вы пожелаете вернуться в резиденцию Д'Олбриота, барышня.

– Ступай, – ответила она немного устало. – Я буду с госпожой Тор Канселин и леди Чаннис.

– Пошли, Казуел. – Я потянул недовольного мага за локоть.

– Хватит мной командовать, – взорвался он, сбросив мою руку в приступе внезапного гнева.

Я опять схватил его и выволок на крыльцо.

– Перестань вести себя так, будто тебе ни до чего нет дела! – напустился я на него. – Расскажи стражникам, что ты видел, и, может, мы поймем, кто это сделал. Я хочу это знать, даже если ты не хочешь!

Под моим испепеляющим взглядом Казуел проглотил возражения, но всем своим видом демонстрировал протест, пока я провожал его до казарм позади особняка.

– Подождите в беседке, – ответил часовой, когда я объяснил I причину нашего прихода. – Я сообщу испытанному Триссу.

Я кивнул и повернулся кругом. Зло бурча себе что-то под нос, Казуел бросился вдогонку. К счастью, когда мы дошли до круглой, увитой виноградом беседки с низкими скамейками внутри, его запас гневных тирад иссяк. По крайней мере это сберегло мою репутацию. Поворчи он еще немного, и я бы заткнул ему рот кулаком.

С приближением вечера прохладные темные листья окутали дворик влажным зеленым ароматом. Я сел, закрыл глаза и заставил себя дышать медленно и ровно, чувствуя, как кровь пульсирует в голове. Отдаленный шум конюшенного двора и гул толпы на дороге сразу за стеной лишь подчеркивали тишину внутри пустой беседки.

Она длилась недолго. Казуел снова заговорил.

– Я хочу, чтобы послали гонца к Д'Олбриоту, к самому сьеру. Райшед, мне нужны бумага и чернила, слышишь? И сургуч, немедленно. Нет, погоди, эсквайр Камарл, должно быть, еще здесь? Да, точно. Мне нужно его видеть. Нет, ты должен спросить, примет ли он меня. Райшед, ты слушаешь? Эсквайр Камарл поручится за меня, верно? Но что подумает сьер? И почему этот глупый мальчишка постоянно втягивает Имя Д'Олбриота в ненужную шумиху?

Только мерные шаги по гравию дорожки спасли Казуела от зуботычины.

– Добрый вам вечер. – Лысый мужчина со шрамом на щеке вошел в беседку, бесстрастно поклонился магу и коротко кивнул мне. – Я Орам Трисс, испытанный Тор Канселина и императорской милостью капитан когорты Дома.

Я надеялся, что Казуел знает достаточно, дабы понять, кто перед ним. Это самый старший солдат Тор Канселина, человек, который будет подчиняться лично императору, если вдруг когорты снова призовут на защиту Тормалина. Судя по его придушенному бормотанию, маг это понял.

– Раман Зелет, избранный, – продолжал Трисс, указывая на своего спутника, высокого человека с медно-коричневым загаром.

Я заметил масло для кож, глубоко въевшееся вокруг его ногтей, когда Зелет ставил лакированный поднос на широкий каменный вазон, засаженный яркими летними цветами. Он молча налил воды из запотевшего кувшина, и Трисс передал Казуелу зеленоватый стакан. Маг торопливо глотнул воды, его руки дрожали, холодные капли усеяли рубаху.

Испытанный ободряюще улыбнулся Казуелу.

– Могу я узнать твое имя?

– Хорошего тебе праздника. – Казуел откашлялся с похвальным старанием выглядеть непринужденно. – Я Казуел Девуар, маг Хадрумала, в данное время посланник от Верховного мага Планира Черного к мессиру Гальелу Д'Олбриоту, сьеру Дома. – Он смахнул с одежды блестящие капли, но пролил еще больше воды, возвращая стакан на поднос.

Зелет поднял брови и передал мне желанную воду.

– Ты маг.

Увидев легкую неприязнь на лице избранного, Казуел дерзко выпятил подбородок.

– И рационалист из хорошей семьи.

Испытанный Трисс сплел длинные пальцы с затвердевшими от работы суставами.

– Так что случилось?

– Я правда не знаю, – возмутился Казуел. – Мы разделились в толпе. Я велел ему оставаться рядом… – Он потянулся за своим стаканом и сделал еще один глоток. – Потом я заметил суматоху у портика. А когда пробрался через толпу, то увидел, что Темара ударили ножом. – Он повернулся к бесстрастному Зелету. – Ты сам это видел.

– Привратник считает, парня кто-то нарочно толкнул, чтобы он разбил голову о колонну, – сказал Триссу Зелет.

Испытанный задумчиво провел пальцем по тонкому шраму под скулой.

– Если это был какой-то воришка, который срезает кошельки, но отчего-то потерял голову и схватился за нож, найти его будет достаточно просто. Мы сообщили во все казармы, и, с милостью Рэпонина, кто-то вздернет эту шавку на ближайшей виселице, прежде чем он снова пустит в ход нож. – Трисс повернулся ко мне. – Но кто хотел выбить мозги вашему парню? Если это какая-то личная ссора, чей-то персональный зуб, разбираться с ним – право и обязанность Д'Олбриота. Тор Канселин не должен вмешиваться.

– Зачем воришке пырять его ножом? – Темные глаза Зелета сверлили мага. – В такой толкучке он мог забрать у парня деньги и исчезнуть так, что ты бы и глазом моргнуть не успел. Зачем ломать парню голову? Ты знаешь больше, чем говоришь, мастер маг?

– Твой спутник выглядит явно испуганным, – заметил мне Трисс.

– Меня напугал вид крови. – Взгляд Казуела метался между двумя мужчинами, придавая магу еще более трусливый вид. – Я маг и ученый, а не воин.

Я соображал, как лучше поступить.

– Возможно, на Д'Алсеннена напал враг, уже известный сьеру Д'Олбриоту, – осторожно вымолвил я.

– Кто? – спросил Зелет.

– Белокурые люди, ниже среднего роста, враги Империи из-за океана.

– Значит, это они ограбили склад Д'Алсеннена в Бремилейне? Почему ты не предупредил меня? Но они – убийцы, безжалостные, злые… – выпалил Казуел, прежде чем умолкнуть под моим свирепым взглядом.

– Белокурые люди? – уставился на меня Зелет. – Горцы?

– Нет, не горцы, хотя когда-то они, возможно, были одной крови, – медленно ответил я. – Они называют себя эльетиммами, Людьми Льдов. Они живут на островах в северном океане и страшно хотят улучшить свою жизнь, вышвырнув колонистов из Келларина, а может, даже захватив землю в Далазоре.

– Какая им польза от убийства эсквайра Д'Алсеннена? – Испытанный Трисс не собирался спускать с привязи своих людей, не убедившись, что это правильный след.

– По сути, он – глава Келларина. – Я уже думал об этом. – В первоначальной колонии было очень мало дворян, только Д'Алсеннен, Ден Феллэмион и Ден Реннион. – Я не собирался усложнять дело упоминанием Гуиналь и Авилы. Обе они знатного происхождения, но ценность их прежде всего в том, что они практикуют Высшее Искусство. – Ден Феллэмион и Ден Реннион были убиты, поэтому Д'Алсеннен – единственный, чей ранг позволяет иметь дело с Именами на этой стороне океана.

– Что случится, если в следующий раз кто-то воткнет клинок ему в сердце? – без обиняков спросил Зелет.

Я пожал плечами.

– Не знаю. И думаю, никто не знает. Но эльетиммы не преминут сполна воспользоваться любым нашим просчетом, утопи их Дастеннин.

– Но ты не уверен, что это были эльетиммы, – напомнил мне испытанный Трисс.

– А кто еще это мог быть? – вскричал Казуел. – Они все время пускают в ход ножи, прячутся в углах и бросают невинных людей в пыли истекать кровью.

Когда маг бессознательно схватился за живот, я вспомнил, что на его мягкой бледной коже багровеет изогнутый шрам – память об эльетиммском нападении, которое чуть не убило беднягу. Возможно, мне следовало проявить к нему больше сочувствия.

– Может, кто-нибудь видел нечто необычное? – спросил я.

Зелет покачал головой и, видя мою досадливую гримасу, пояснил:

– Улицы были набиты, как скотный двор рынка.

– Разумеется, никто ничего не видел! Эльетиммы всем отводят глаза! Их заклинания обманчивы! – Казуел напустился на меня с яростью слабого человека, рожденной из страха. – Ты должен был выследить их в Бремилейне, когда представилась такая возможность! Они удрали! Они последовали за нами сюда! Сэдриновы потроха, это мог быть я с ножом в спине…

В горячности он выбросил руку вперед, столкнув поднос на землю. Кувшин и стаканы разбились, вода темным пятном растеклась по светлому гравию. Презрительно фыркнув, Зелет встал на колени, чтобы собрать блестящие осколки.

– Позволь мне, – тотчас остановил его Казуел.

Маг щелкнул пальцами, и изумрудный свет загорелся в каждой капле воды. Края разбитого стекла засветились золотом, и осколки бесшумно заскользили, вставая на свои места. Когда кувшин вновь стал целым, узор магического света вдруг вспыхнул с яркостью горна, ослепившей глаза, и через миг исчез. Струйки разлитой воды собрались вокруг основания, сплетаясь в блестящий шнур, который обвился вокруг пузатого кувшина. Поднявшись вверх, вода по стенке влилась обратно в кувшин, закручиваясь в аквамариновую спираль, на ее поверхности лопались пузырьки зеленого огня. На удивление твердыми руками Казуел схватил с земли починенный стакан, заново наполнил его и поднял, обращаясь к двум мужчинам в мундирах.

– Надеюсь, реальность моей магии заставит вас серьезней отнестись к возможности эльетиммского колдовства.

Трисс и Зелет многозначительно смотрели на мага, ничего не отвечая.

– Увидимся в резиденции Д'Олбриота, избранный Татель. – Казуел встал, по его лицу разливался румянец. – Я жду твоего подробного доклада, поскольку обязан держать Верховного мага в курсе событий.

Трисс кивнул Зелету.

– Вызови мастеру Девуару экипаж. Я не хочу, чтобы второго гостя Д'Олбриота ударили ножом в мое дежурство.

Я тоже встал, готовый идти, но испытанный Трисс жестом велел мне снова сесть. Зелет тем временем повел Казуела в сторожку.

– Я не прошу тебя выдавать секреты, но об этой колонии Д'Алсеннена ходят самые разные слухи. Мы действительно должны верить, что заклинания держали этих людей спящими в течение бесчисленных поколений после того, как некая нечестивая магия разрушила все их надежды во времена Немита? С другой стороны, Верховный маг не стал бы интересоваться пустыми сказками. Но в прошлом году они с Д'Олбриотом действовали сообща, и Д'Олбриот с тех пор держит при себе магов вроде твоего друга. Знаешь, я – рационалист. Я не верю и десятой доле того, что слышу, но нельзя отрицать, что магия и впрямь существует. Я буду гоняться за ворами и бандитами по всей Империи, но не пошлю своих людей против огня, съедающего плоть с костей честного человека. Если Д'Олбриот пошлет своих, то пусть и оправдывается перед теми, кто связан с ним клятвой.

– Магия эльетиммов – совершенно особая магия. – Я осторожно подбирал слова, думая, что рационализм – это не только философия испытанного Трисса, но и свойство его характера. – Это не огонь и молнии, а помрачение разума. Но мудрые женщины среди колонистов умеют этому противостоять. Одна из них здесь, с Д'Алсенненом, это барышня Тор Арриал. Сейчас она применяет свое искусство для его исцеления.

Если Авила сможет наглядно вылечить болезнь и залатать рану, нам будет проще убедить людей вроде Трисса, что Высшее Искусство – не какое-то темное колдовство, которого нужно бояться и которое нужно изгонять. Я посмотрел испытанному в глаза.

– Если это сделали эльетиммы, мы напустим на них и магов, и Высшее Искусство. Вместе они вырвут им зубы, и никому из твоих людей или людей Д'Олбриота не придется рисковать своей шеей.

– Если они вообще в городе, – заметил Трисс.

– Ты помнишь эсквайра Робела Д'Олбриота, на которого напали в позапрошлом году? Это была их работа, этих ублюдков эльетиммов.

Трисс нахмурился.

– Я слышал, они его даже не убили.

– Он остался слепым и беспомощным, как младенец в пеленках. – Гнев обострил мой голос. – Это было первое из их преступлений против Имени, и с тех пор они трижды заслужили нашу ненависть и враждебность. Иначе сьер Д'Олбриот не имел бы дела с магами.

– Д'Алсеннен не носил кошелька, – рассуждал Трисс. – Может, его пырнули ножом просто со злости? Потому что не нашли денег?

– Я поставлю вино всей твоей когорте, если ты найдешь мне воришку с кровью Темара на манжетах, – заверил я его.

– Твой кошелек изрядно похудеет, – с усмешкой предупредил меня Трисс.

– Зато деньги будут потрачены не зря, – парировал я. – Конечно, это могла быть случайность, я понимаю. В конце концов, сейчас праздник, в нижнем городе беспорядки – обычное дело, уже не раз бывало, когда подонки забирались выше. – Моя мама в таком случае сказала бы, что Казуелу везет как утопленнику. – Нож содержит в себе хоть какой-нибудь намек?

Улыбнувшись, Трисс вытащил из-за пояса клинок.

– Ты должен Зелету, или нынче вечером он покупает вино? – Я повертел в руках дешевую железку, чувствуя странную дрожь при виде темной крови Темара, засохшей у рукоятки.

– Я сказал, что ты захочешь его увидеть, – признался Трисс. – Но Зелет не спорил.

– Дай мне угадать, половина уличных торговцев продают такие?

Будь это сюжет для кукольного представления, подумал я уныло, клинок был бы уникальным, и какой-то невинный свидетель услужливо вспомнил бы, у кого он его видел. Но реальная жизнь никогда не бывает такой простой.

– Три лоточника из пяти, – пожал плечами Трисс. – Мы могли бы отыскать кузнеца, который кует такие ножи, но это нам ничего не даст.

– Конечно, – легко согласился я, возвращая ему бесполезный клинок.

– Я сообщу, если что-нибудь услышу, но, откровенно говоря, сомневаюсь, что будут новости. – Трисс поджал губы.

– Я тоже, – печально кивнул я.

– Но ты все-таки гляди в оба. И дай мне знать, если что выяснишь. – Испытанный Трисс встал, и я вышел за ним из беседки. – Мы схватим ублюдка, если нападем на след. Поверь, я воспринимаю это как личное оскорбление, когда гость моего сьера не может безопасно пройти по нашей дороге.

– Я тоже, – отрывисто повторил я.

Движение на крыльце привлекло мой взгляд. По лестнице осторожно спускали носилки, покрытые одеялом.

– Разрешите идти, испытанный Трисс? – перешел я на официальный тон.

Трисс кивнул и направился к сторожке. Идущая рядом с носилками Авила поманила меня.

– С другой стороны, Райшед, будь добр.

Я помог удерживать носилки, когда слуги Тор Канселина и лакеи Д'Олбриота осторожно перекладывали Темара в рыдван. Юноша был без сознания, в полумраке кареты его лицо белело, словно вырезанное из кости, и под краем припарки, привязанной к виску, виднелся багровый кровоподтек.

Я обернулся к Авиле.

– С ним все будет хорошо? – Меня пугала его неподвижность.

– Он спит, глубоко погрузившись в Тени, милостью Высшего Искусства Аримелин, – спокойно ответила барышня. – Это ему поможет. Хирург Тор Канселина неплохо знает травы, поэтому у меня есть все, что понадобится на эту ночь.

– Вы будете сидеть с Темаром? – Я сам собирался остаться с ним, ведь травма головы – штука серьезная.

Авила кивнула.

– А ты пока узнай, кто это сделал, – строго приказала она.

– Казуел думает, что это эльетиммы, – обронил я, все еще глядя на Темара.

– Не считай, будто мастер-маг не прав лишь потому, что он глуп и чванлив, – резко заметила Авила.

– Да, конечно.

И если Казуел окажется прав, он никому не позволит об этом забыть, пока сам не отправится в мир Иной.

– Райшед!

Я оглянулся и увидел эсквайра Камарла, стоящего наверху лестницы. Он призвал меня, щелкнув пальцами.

– Эсквайр. – Я поклонился, остановившись на ступеньку ниже.

– Где ты был, Райшед? – спросил он без предисловий.

Немного поколебавшись, я ответил:

– Темар ищет артефакты, и он просил меня поспрашивать людей из тех Домов, где они могут храниться. Мы решили, что сэкономим время, если я начну, пока он будет здесь.

– Д'Олбриот принял твою клятву, не Д'Алсеннен. – В голосе Камарла слышалась резкость. – Тебе велели находиться рядом с ним.

– Я думал, здесь он будет в безопасности. Люди Тор Канселина так же опытны, как наши, – стал оправдываться я, но, поняв, что говорю точь-в-точь как Казуел, закрыл рот.

– Но снаружи он вряд ли был в безопасности, не правда ли? – рявкнул эсквайр Камарл.

– Правда, – признал я с искренним сожалением. – Прошу прощения, эсквайр. Я виноват.

– Виноватых, Райшед, тут хватает. Мне не следовало столько времени выслушивать планы Ирианны насчет ее свадебного платья. – Камарл вздохнул, и его лицо немного расслабилось. – И Темару пора понять, что значит в наше время достоинство ранга. Он не может просто бродить вокруг, как какой-то младший сын младшей линии. Ему следовало взять экипаж или хотя бы попросить надлежащий эскорт. – Он погрозил мне пальцем. – А ты, Райшед, должен лучше понимать обязанности избранного. Я знаю, ты привык рассчитывать на себя, когда разъезжал по отсталым провинциям, но здесь Тормейл. Ты рассылаешь присягнувших, куда тебе нужно, а когда они возвращаются с новостями, приходишь ко мне с тем, что мне необходимо знать. Ты теперь старший слуга, и пора тебе действовать соответственно.

– Эсквайр! – Я умолк на минуту, стараясь найти ту тонкую грань между почтительностью и твердостью, которая позволит мне настоять на своем. – Но у нас нет присягнувших, которые знают что-нибудь об эльетиммах. А ведь что самое важное сейчас? Искать в городе их следы. Я – единственный человек, которому ты можешь это доверить.

Камарл посмотрел на меня сквозь прищур.

– Это верно. Но если ты нападешь на след, ты вернешься и поднимешь все казармы, слышишь?

– Я не стану биться ни с одним эльетиммом, не имея за спиной полной когорты, клянусь Айтеном, – пообещал я.

Камарл печально улыбнулся.

– Тебе тяжко достался тот урок, не правда ли? Айтен был хорошим человеком, слишком хорошим, чтобы терять его из-за этих ублюдков, и то же самое я могу сказать о тебе, Райшед. Будь осторожен.

– Буду, – заверил я его. – Хочешь, чтобы я доложил, как только вернусь?

– В любое время дня и ночи, – кивнул Д'Олбриот.

– Следи за своей спиной, – крикнул Столли, когда я проходил через сторожку.

Я помахал ему и затрусил по дороге, не слушая протесты усталых ног. Если у кого-то в нижнем городе есть ответы, я их получу, пусть даже придется добывать их мечом.