Текст книги "Долг воина"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

– Добрый вечер.

Услышав вежливое приветствие Райшеда, эсквайр досадливо щелкнул языком. Теперь не будет возможности поговорить с воином с глазу на глаз. Пока юноша думал, что делать, другой маг, Казуел Как-Его-Там, торопливо спустился с лестницы. С плохо скрываемым любопытством он поспешил в столовую, разглаживая на ходу широкую бархатную мантию сочного желтовато-коричневого цвета. Этот дурак запарится в ней, невольно подумал Д'Алсеннен. Нет, Гуиналь всегда упрекала его за такие скоропалительные суждения. Юноша потер рукой длинный подбородок. Чтобы заставить Гуиналь изменить свое мнение о нем, Темар должен преуспеть в этой поездке. Незнакомые маги, поглощенные собственными делами, могут подложить ему большую свинью. Эсквайр тихо прошел по коридору и, остановившись у двери в столовую, прислушался.

– Колонисты к нам не присоединятся?

Это была Велиндра. Глупый вопрос, подумал юноша. Зачем спрашивать, когда и так видно, что их нет?

– Не сегодня. – Райшед был, как всегда, вежлив. – Итак, каков твой интерес к Келларину?

Вежлив, но прям, если нужно. Д'Алсеннен ухмыльнулся.

– Попутный, – охотно сообщила магиня. – Я интересуюсь лишь постольку, поскольку это связано с эльетиммской угрозой.

У Темара по коже побежали мурашки, словно из-за двери вдруг потянуло леденящим холодом.

– У нас нет оснований предполагать, что они отказались от своей цели захватить территорию за пределами их островов, – непринужденно продолжала Велиндра.

– И ты не сочла нужным получить разрешение или указания у Верховного мага, прежде чем вмешиваться в дела, которые касаются самого императора? – желчно поинтересовался Казуел.

– Кроме нескольких общих вопросов – нет, – холодно отозвалась Велиндра.

Казуел откашлялся.

– В прошлом году, когда эльетиммы пытались захватить Кел-ларин, они получили всесторонний отпор. А их козни в Тормалине в предыдущие годы были частью поисков этой пропавшей колонии. Теперь они знают, что их превосходят в силе, и оставят свою затею.

Темар зажмурился от яркого воспоминания: злобные эльетиммы, вдребезги разбивая мечту колонистов о новой жизни за океаном, уничтожают их друзей и наставников, вынуждая тех, кто спасся, но оказался в ловушке, довериться безумному заклинанию – их последней надежде. Картины кровавой бойни мелькали перед мысленным взором юноши, и крики зарезанных неотступно звучали в его ушах.

– Мы выстояли в бою за Келларин только потому, что мы с Темаром смогли убить их колдуна, – возразил Райшед, и эсквайр открыл глаза. – К счастью, эльетиммекие солдаты, как рабы, сражаются только по воле колдовства или из страха перед наказанием. И когда их главари погибают, остальные сдаются. Но пока их колдуны живы, эльетиммы – смертельные враги.

– Ты впервые столкнулся с ними из-за их преступлений в Тормалине?

Очевидно, Велиндра хотела, чтобы Райшед подтвердил то, что она уже знает. Все маги таковы, подумал Темар, никогда не принимают ничего на веру.

– Они напали на племянника мессира Д'Олбриота, ограбили его и оставили умирать. Я преследовал тех злодеев, когда встретил Дарни, агента Верховного мага, и узнал об интересе Планира к этому делу.

Голос Райшеда звучал бесстрастно, но Темар знал правду об отчаянных сражениях воина за жизнь и свободу, об истории его мести за своего господина. Юноша мрачно спросил себя, научится ли он когда-нибудь выдержке Райшеда.

– Именно тогда впервые удалось проследить этих людей до их островов в далеком океане. – Казуел поспешил заполнить тишину, воцарившуюся после слов избранного. – И мы впервые узнали об их странной магии.

Жители опоясанных льдом островов были потомками тех самых эльетиммов, которые вырезали первых колонистов Кель Ар'Айена и вынудили оставшихся впасть в заколдованный сон как единственное средство спасения. Проснуться через столько поколений от мира, который они знали, чтобы вновь подвергнуться атаке того же мерзкого врага, – это было пыткой, достойной демонов Полдриона. Темар стиснул зубы. Общие враги означают общее дело, и поскольку эльетиммы уже стали врагами таких принцев, как Д'Олбриот, в этот раз колонисты могут надеяться на помощь. Что бы там ни изменилось за бесконечные годы их сна, основы чести остались незыблемы.

Снова говорила Велиндра, ее голос был жестким и тихим, и Темар напряг слух.

– Эфирная магия – колдовство, которое урожденный маг не в силах понять, а тем более использовать.

Почти все маги, с которыми Темар сталкивался после пробуждения в странно изменившемся мире, считали это оскорблением своих собственных удивительных способностей, и Велиндра не являлась исключением. Что же привело ее сюда?

– И оно, как мы теперь знаем, было магией Старой Империи?

Это осторожное уточнение, видимо, сделала девушка, Аллин.

– Которую древние называли Высшим Искусством, – подтвердил Райшед, явно желая ее ободрить. – Но когда Империя рухнула в Хаос, почти все эти знания были утрачены.

– Бессмысленное суеверие, продаваемое вразнос жрецами и усыпальницами, – желчно произнес Казуел, – недостойно называться магией.

Как смеет этот ряженый дурак судить о том, чего не знает? Высшее Искусство поддерживало великую Империю – такую вряд ли кому-нибудь из нынешней эпохи суждено увидеть. Темар потянулся к дверной ручке, но кто-то неожиданно поставил Казуела на место.

– Эльетиммские заклинания разрывают ум и подавляют волю, – отчеканила Велиндра. – А самое страшное то, что урожденные маги бывают особенно уязвимы, когда творят свои чары. Из-за этих подонков мастер Туч Отрик лежит в бессмертном сне. Пока мы не научимся противостоять их колдовству, эльетиммы – мощная угроза магам, и не важно, пересекут они океан этим летом или поколение спустя.

– Они такая же угроза Тормалину, – резонно заметил Райшед. – Я бы не поставил и свинцового пенни против того, что они снова пересекут океан в ближайшие пару сезонов. Я побывал на тех бесплодных скалах, которые они называют домом. Никто не стал бы там жить, будь у них выбор. Вот почему Планир и мессир Д'Олбриот снарядили прошлогоднюю экспедицию на поиски пропавшей колонии. Они сочли, что ради знания о Высшем Искусстве, которое поможет в борьбе с эльетиммским колдовством, стоит рисковать.

Да, угрюмо подумал Темар, о самоотверженной попытке спасти несчастных, затерявшихся в сетях древней магии, и речи не было. Ему уже надоели разговоры о том, что Кель Ар'Айен может быть полезен для других людей.

– Повторное открытие колонии породило толки от Астовых болот до Мыса Ветров, – робко сказала Аллин.

– Сотни людей, спрятанных в пещере в течение бесчисленных поколений. Тела, не тронутые временем и разложением, пока сама суть их существа заключена в каком-то неодушевленном артефакте. – В тоне Велиндры явственно слышался вызов. – Невероятно, вам не кажется?

Это было уже чересчур. Темар открыл дверь.

– Невероятно или нет, но я – живое доказательство того, что это правда.

Существует очень мало людей, перед которыми ты должен преклонять колено, напомнил себе юноша, призывая все самообладание, которое он как дворянин выработал в себе за последние дни Старой Империи.

– Темар, разреши представить тебе Велиндру Ичейн, мага Хадрумала, и Аллин Мере, тоже мага. – Не высказывая никаких замечаний, Райшед перенес от стены еще один стул. – Сударыни, я имею честь представить вам Темара, эсквайра Д'Алсеннена.

– Это большая честь для меня. – Юноша низко поклонился.

– Вина? – предложил Райшед. – У нас есть белое с западных склонов Калавена, которое должно быть неплохим, или ситалкское красное, но его, боюсь, я не знаю.

– Белого, спасибо.

Улыбнувшись, Райшед передал ему кубок, а затем позвонил в серебряный колокольчик. Темар сел.

– Так на что это было похоже? – Велиндра уставилась на юношу. На ней было простое платье из тонкой синей шерсти с круглым воротом. На лице – никакой косметики, а единственным украшением служила серебряная цепочка на шее без всяких подвесок и драгоценных камней. Длинные белокурые волосы магини, аккуратно заплетенные в косу, на концах выгорели почти добела, а светло-карие глаза казались темнее из-за пристального взгляда. Темар решил, что она на горсть лет старше Райшеда.

– Я словно спал и видел сны вроде тех, что бывают в лихорадке, – вежливо объяснил эсквайр. Он не станет подробно докладывать о своих бурных видениях – образах тех, кто вольно или невольно носил меч с его сознанием, запертым в глубине металла.

Велиндра не собиралась так просто отступать, но вошла служанка с подносом. Райшед быстрым жестом велел ей поставить перед Темаром дополнительный прибор, и все молча сидели, глядя, как девушка располагает соусник рядом с блюдом свинины, тушенной в вине и растительном масле.

– Суеверие или нет, но вы должны доверять служителям Острина. Они не станут болтать в нарушение своей клятвы, – с нажимом сказал Райшед, когда девушка, уже в дверях, неуверенно оглянулась.

– Ты тоже был захвачен в это заклинание, верно? – с вызовом спросила его Велиндра.

– Благодаря стараниям Верховного мага Планира. – Избранный откинулся на спинку стула, прокатывая густо-красное вино по гравированному кубку. – По его наущению мне подарили меч Д'Алсеннена. Я видел сны о Темаре и колонии, какой она была все эти годы назад, что дало последние нити для нахождения той пещеры.

Эсквайр ухитрился встретить его полуулыбку спокойным кивком. Ужасы безумия, которые они оба испытали, борьба за власть над умом и телом Райшеда, когда Темар, ничего не понимающий, изо всех сил старался вырваться из заклинания, – все это касалось только их двоих и больше никого.

Явно неудовлетворенная Велиндра снова повернулась к юноше.

– Я слышала, ты привез с собой адепта Высшего Искусства?

– Авилу Тор Арриал, – ответил эсквайр, стараясь подражать невозмутимости Райшеда. – Барышня желает узнать, что стало с ее Домом за те поколения, что мы спали. Еще она хочет посмотреть, сохранилось ли что-нибудь из тех знаний, ради которых и была построена эта самая усыпальница. – Увидев столь изменившееся место, Темар уже сомневался в этом.

Велиндра нахмурилась.

– Я думала, Гуиналь Тор Приминаль – лучшая из практикующих Высшего Искусства?

– Да, – согласился юноша. – Поэтому она осталась. Ее первая обязанность – помогать колонии. Ради этого она в свое время и пересекла океан.

Бесконечные замороженные годы ничего не изменили: какой бы любви Темар ни добился от Гуиналь, она никогда не перевесит ее чувства долга.

– У всех у нас есть свои обязанности. – Лицо Велиндры осветилось очаровательной улыбкой. – Но я считаю, она могла бы прояснить многие из тех загадок, что не дают нам покоя.

– Гуиналь работает с учеными Кола и Ванама, – сообщил Райшед. – По крайней мере с теми, кто готов пересечь океан.

– Мы нашли много интересного в архивах великих Домов Тор-малина, – надменно заявил Казуел, не желая оставаться в стороне от разговора. – Мы с коллегами ежедневно знакомимся с новыми аспектами эфирной магии.

– Ты, Каз, всегда обожал рыться в пыльных документах. – Велиндра кивнула на стол, когда снова появилась служанка с нагруженным подносом. – Не пора ли приступить к трапезе? – Она положила себе куриную грудку и пирожок с зеленой начинкой.

– Еще вина, Аллин? – предложил Райшед.

– Белого, пожалуйста, только полбокала.

Темар хотел подшутить над толстушкой за столь благопристойную умеренность. Они были почти одного возраста, на добрых две горсти лет моложе и Казуела, и Райшеда. Но вспомнив, что она – маг, юноша передумал. Еды на столе было вдоволь, и блюда, от которых они с Авилой отказались, тоже были принесены. К своему изумлению, эсквайр понял, что проголодался и его живот сейчас зарычит, как собака нищего. Он передал Райшеду омара с любистком в сидровом соусе и потянулся за тарелкой ветчины с инжиром, которая попалась ему на глаза. Что бы ни хотела узнать Велиндра, пока она казалась удовлетворенной, и Темар мог спокойно есть и слушать, как маги обмениваются новостями о незнакомых ему людях. Велиндра и Райшед сравнивали свои познания южных портов Тормейла, а Казуел пытался заинтересовать народ своими теориями о политической ситуации в Каладрии.

Аллин также вносила свою лепту в разговор, всякий раз краснея, но когда служанки убирали со стола, она с застенчивой улыбкой повернулась к Д'Алсеннену.

– Эта еда сильно отличается от той… что была раньше?

– Нет, не сильно, – ответил Темар, с удивлением понимая, что так оно и есть. – Но ведь существует столько всяких рецептов, а мясо, рыба или птица остаются все теми же.

Служанка потянулась мимо него с фарфоровыми вазочками сластей, пока эконом выставлял графины сладкого вина и ликеров.

Толстушка откусила небольшое печенье с орехами и изюмом.

– Ты говоришь совсем по-лескарски, ты это знал? Ты знаком с людьми оттуда?

Юноша кивнул.

– Большинство тех, кто приехал сражаться за Кель Ар'Айен в прошлом году, были из Лескара. Многие предпочли остаться и помочь нам заново отстраиваться, и они надеются

привезти друзей, чтобы начать с нами новую жизнь. Я наверняка что-то перенял из их языка.

Аллин так резко вдохнула, что поперхнулась куском печенья. Эсквайр торопливо протянул ей бокал, но девушка оттолкнула его руку, изо всех сил стараясь удержать кашель.

– Наемники! – выпалила она. – Выкорми волчонка у своего очага, и он все равно сожрет твоих овец. Будь осторожней с теми, кому доверяешь.

Темар в отчаянии глянул на Райшеда, сожалея, что обидел девушку.

– Кажется, твоя семья пострадала в войне? – сочувственно спросил воин у Аллин.

– Раньше мы жили чуть севернее Карлуза, – хрипло выдавила толстушка, покрасневшая до корней волос. – Наемники Шарлака выжгли нашу деревню, и мы бежали в Каладрию.

– Где я и распознал талант этой девушки, – вставил Казуел. – А теперь она – твоя ученица? – обратился он к Велиндре, с трудом скрывая досаду.

– Прости меня. – Темар серьезно посмотрел на Аллин. – Я ничего не знаю о современном Лескаре. В мое время это была мирная провинция Империи.

Но он должен был вспомнить, что Лескар уже больше десяти поколений раздирают междоусобицы. Юноша увидел отражение своих мыслей в настороженных карих глазах Райшеда. Как сможет сохранить свои позиции среди тормейлских принцев и придворных Темар, столь невежественный в политике внутри Империи и за ее сузившимися пределами? Изменилось кое-что поважнее того, как люди говорят и чем они приправляют свою еду.

– Ну что, Велиндра, ты поедешь с нами в Тормейл? – Громкий голос Казуела прервал неловкую тишину.

Райшед молча передал Аллин тарелку пропитанных медом гренков, чтобы дать ей время овладеть собой.

Велиндра повернулась к избранному.

– Как я понимаю, вы едете в столицу на праздник Солнцестояния?

Воин кивнул, наполняя рюмки белым бренди из хрустального графина.

– Мессир Д'Олбриот желает представить эсквайра Д'Алсеннена Домам Империи.

– Я бы хотела встретиться с барышней Тор Арриал до вашего отъезда, – решительно заявила Велиндра. – Узнать что-то о Высшем Искусстве и его назначении. Вы уделите несколько дней отдыху?

Райшед посмотрел на Д'Алсеннена, и тот неуверенно пожал плечами.

– Возможно, день-другой, пока Авила не оправится от путешествия.

– Мы непременно подождем, – нахмурился Казуел. – Луны не благоприятствуют поездке! Через пару дней от Малой останется меньше половины, а Большая войдет в новолуние.

– Я предпочел бы иметь в запасе несколько лишних дней, чтобы дать лошадям отдохнуть в дороге, – не согласился Райшед. – Солнцестояние не ждет ни Сэдрина, ни кого другого.

– Как мы поедем? – поинтересовался юноша.

– Верхом, – ответил Райшед.

– В карете, – упрямо возразил ему Казуел.

– Мозоли от седла мне больше по душе, чем тошнота экипажа, – легкомысленно изрек Темар. – Но Авила может думать иначе.

– Вы как хотите, а я поеду в карете, – огрызнулся Казуел.

– Я никогда не устаю благодарить магическое искусство, которое избавляет меня от такого выбора, – улыбнулась Велиндра. – Я доставлю Урлана в Хадрумал, Каз, а потом, надеюсь, мы встретимся на празднике. А пока оставляем вас с вашим вином. Идем, Аллин.

И она покинула салон с достоинством знатной дамы из любой эпохи Империи.

Казуел с раздражением посмотрел ей вслед.

– Я собирался сказать, что попрошу помощи для Урлана. Это просто…

Заново наполняя рюмку Темара, Райшед с озорной улыбкой перебил мага:

– В Тормейле, когда дамы уходят, мы рассказываем неприличные анекдоты.

Казуел возмущенно вдохнул, а юноша засмеялся.

– Хоть что-то не изменилось за все поколения, которые я пропустил.

– Но есть много такого, что тебе необходимо знать. – Казуел энергично наклонился вперед. – Я тут сделал предварительные наброски, но нам нужно установить, что конкретно мы будем…

– Пожалуйста, не сегодня, – взмолился Темар.

– Дай парню хоть дух перевести, – добродушно упрекнул мага Райшед.

На Д'Алсеннена вдруг навалилась усталость. Нетвердой рукой он поставил на стол недопитую рюмку.

– Я охотно узнаю у тебя все что можно и принесу свою благодарность, но пока я пожелаю вам доброй ночи.

– Да пошлет тебе Аримелин приятные сны, – откликнулся Райшед.

Темар пристально взглянул на него, но не увидел на лице воина ничего, кроме доброжелательности.

– И тебе, – с запинкой ответил юноша и торопливо вышел из салона.

Усыпальница Острина, Бремилейн,

10-е предлета в третий год правления

Тадриола Предусмотрительного, утро

Это такая банальность – желать, чтобы богиня наградила кого-то сладкими снами: слова слетели с моих губ сами собой. Но испуганный взгляд Темара пробудил во мне беспокойство, и когда я пожелал Казуелу спокойной ночи и стал подниматься по освещенной свечами лестнице, я вдруг обнаружил, что мне страшно не хочется идти наверх. Я-то думал, что почти год единоличного владения собственной головой исцелил меня от ужасов вторжения в мой разум кого-то другого, но оказалось, нет. Я даже прикидывал, не вернуться ли за бутылкой, чтобы утопить всяческие сны в вине, но строго напомнил себе, что еще в безусой юности отбросил такие средства как весьма бесполезные. Присутствие Темара в соседней комнате вызывало тревожные ощущения, но я решительно направил свои мысли к Ливак. Гадая, что она затевает, я прислушивался к курантам усыпальницы, бой которых разносился далеко в ночи.

Видимо, у Аримелин нашлись другие дела. Когда я наконец уснул, мне ничего не приснилось – ни моя рыжеволосая возлюбленная, ни что-либо другое, – и проснулся я погожим солнечным утром. Быстро умылся, побрился, оделся и сошел вниз достаточно рано, чтобы испугать служанку, подметавшую холл.

– Мы уже прибрались в столовой, сударь. – Девушка вымела пыль в открытую дверь, и она золотистой дымкой заклубилась в воздухе. – Вы можете приготовить себе настой, или мне принести что-нибудь с кухни?

Я покачал головой.

– Я позавтракаю вместе со всеми.

На буфете в салоне стояли изящные керамические чашки и целая шеренга банок с серебряными бирками на горлышках с названием трав и пряностей, находящихся внутри. На маленькой угольной плите, встроенной в камин, закипел чайник, пуская в дымоход нежные завитки пара. Я искал ложку, когда дверь за моей спиной открылась. Это оказался Темар. После хорошего сна он выглядел намного лучше.

– Настоя? – покачал я дырчатым серебряным шариком на цепочке.

Парень чуть улыбнулся, но его бледные волчьи глаза остались настороженными.

– Мы в Кель Ар'Айене используем лоскутки муслина.

– Как и большинство людей на этой стороне океана. – Я со щелчком открыл маленькую сферу и насыпал в нее немного мелиссы. – Но знатные гости привыкли к своей маленькой роскоши.

Темар издал какой-то звук – то ли согласия, то ли возражения. Изучив хрустальные банки, он положил себе мяты.

– В мое время эта усыпальница стояла на отшибе, возведенная для созерцания и изучения Высшего Искусства. – Широкая улыбка согнала мрачное выражение с его лица. – «В мое время»! Я говорю, как какой-то дед, сетующий об ушедшей молодости. – Улыбка пропала. – Что ж, она действительно ушла – вместе с моим дедом и всеми остальными, кого я знал.

– Но у тебя есть новые друзья, – решил я подбодрить его. – И Дом Д'Олбриота примет тебя так же тепло, как одного из своих собственных сыновей.

Забыв про настой, Темар уставился в окно.

– Я знал, что все исчезло, что все они умерли, но в Кель Ар'Айене все воспринимается иначе. Мы потеряли все, ради чего работали, но мы это знали. Мы видели, убегая, как эльетиммы уничтожают то, что мы построили… – Юноша неуверенно умолк.

Я взял заварочный шарик из его несопротивляющихся рук и добавил немного золотого корня – любимого средства моей матери от уныния.

– И теперь ты здесь? – Сходив за чайником, я налил воды в обе чашки, надеясь, что нас никто не прервет.

Темар вздохнул, сплетая длинные пальцы вокруг уютного тепла чашки.

– Я не знаю, где я. Бремилейн был рыбацкой деревней, несколько лодок вытаскивали крабов со скал. – Мы оба посмотрели на море, на внушительную флотилию, возвращавшуюся с ночного лова. Над гаванью, защищенной массивной стеной, кружили морские птицы. – Адепты основали здесь свое святилище, потому что это место было таким уединенным, никому не нужным и неинтересным. Теперь все изменилось. – Он указал на импозантные дома, расположившиеся за стеной усыпальницы.

– Через этот порт проходит вся гидестанская торговля, – объяснил я. – Товары с гор спускаются по реке в Инглиз и на кораблях доставляются сюда.

– Чтобы идти дальше, на запад? – Темар кивнул на мелкую расселину в затянутой дымкой гряде. – Даже очертания гор изменились. Когда тот обвал закрыл старую дорогу?

Теперь и я разглядел ущелье там, где огромная масса камней и земли упала сверху в каком-то прошлом поколении. Оно не бросалось в глаза, поскольку за это время успели вырасти деревья и кустарники.

– Думаю, это случилось еще до рождения моего прадеда.

– Может, спросим у твоего друга Казуела? – предложил Темар.

Обрадованный его полуулыбкой, я решил ему кое-что напомнить.

– Я знаю, что ты чувствуешь.

Юноша пригубил настой и взглянул на меня с откровенным скептицизмом.

– Откуда?

– Алдабрсшский архипелаг был для меня таким же чуждым местом, как все здесь для тебя. Но я освоился там. Освоишься и ты. Нам потребуется довольно много времени, чтобы пересечь страну, и хочу сразу предупредить: Казуел твердо решил научить тебя всему, что ты должен знать, и, бьюсь об заклад, куче всего ненужного тоже. Во всяком случае, праздник Солнцестояния длится только пять дней, и, когда он закончится, ты сможешь вернуться в Келларин, как только пожелаешь.

Темар внезапно поставил свою чашку.

– Ты попал из-за меня в рабство, а я даже не попросил у тебя прощения.

Его слова захватили меня врасплох.

– Ты же не знал, что происходит. Ты был пойман в заклинание так же, как я. И вообще – что сделано, то сделано. Нам надо смотреть в будущее, а не ворошить прошлогодние листья. – Мне удалось все превратить в шутку. Кроме того, Планира я винил куда больше, чем Темара.

Парень вглядывался в мое лицо, и напряжение оставило его.

– И насколько мы можем судить, это эльетиммы, запустившие когти в мой ум, разбудили тебя в Релшазе, – добавил я. – После чего ты стал искать своих пропавших спутников.

Колонисты – товарищи Темара спали, как и он сам, а их заколдованные умы содержались в невинных с виду предметах. Оказавшись разбуженным, сознание Темара подавило мое сознание и начало лихорадочные поиски одной из тех безделушек. Его поиски и привели меня в оковы. Меня осудили как вора и продали в рабство, чтобы возместить потери моей так называемой жертве.

– Помнишь того эльетиммского колдуна, которого мы убили в Келларине? Именно он подговорил алдабрешку купить меня. Он охотился за мечом, который связывал меня с тобой и с секретами колонии. – Даже моя злость на магов не ослепила меня – я видел нашего истинного врага.

– Верно. – Лицо Темара словно окаменело. – Что бы ни говорил мастер Девуар, я не сомневаюсь: эльетиммы снова нападут на нас. Мы должны иметь средства для защиты. Я не желаю во всем полагаться на Верховного мага.

– Так что тебе нужно? – спросил я.

– Первое и самое важное: мы должны вернуть артефакты, чтобы разбудить тех, кто все еще находится под заклинанием, – решительно заявил эсквайр. – Среди них есть несколько самых опытных наших адептов, и они нам очень нужны.

– Сколько народу еще спит? – Я едва не содрогнулся при воспоминании о той огромной холодной пещере, спрятанной под громадой скалы, так же не изменившейся за все эти годы, как замерзшие тела, лежащие под ней в темноте.

– Больше трех сотен. – К Темару возвращалась уверенность. – Поэтому я и приехал на Солнцестояние. Когда легче всего проследить недостающие артефакты? Когда все великие семьи соберутся в столице.

Я кивнул.

– В Келларине есть золото, драгоценные камни, меха и бог знает что еще для торговли. А у мессира Д'Олбриота имеются связи. Он поможет тебе заработать деньги на покупку инструментов, материалов, словом, всего, что вам необходимо для восстановления колонии. Сьер говорил, что через пять лет товары Келларина смогут конкурировать с гидестанскими товарами.

– Что я смогу осуществить за пять дней? – немного испугался юноша.

– Я буду с тобой.

– Ты – человек Д'Олбриота. У тебя будут свои обязанности, – запротестовал эсквайр, явно надеясь на мое возражение.

– Ты будешь гостем Д'Олбриотов, – напомнил я ему. – Я буду твоим адъютантом по прямому приказу мессира.

Это было весьма удачно, поскольку я бы и без разрешения сьера сделал для Темара все что можно.

Из комнат наверху донеслись слабые звуки просыпающейся гостиницы. Я смаковал резкий привкус лимона в остывающем настое.

– Когда мы беседовали в последний раз, ты не очень-то жаждал возвращаться на службу к патрону, – осторожно заметил юноша. – Ты говорил, что хотел бы начать самостоятельную жизнь с той своей подругой. Вы больше не вместе?

– С Ливак? – встрепенулся я. – И да, и нет. То есть совместного будущего легче пожелать, чем обрести его.

– Она казалась очень независимой.

Я удивился. Чем вызван интерес Темара к моей интимной жизни? Надеюсь, он не ждет совета по спасению своего несчастного романа с Гуиналь?

– Независимая, а временами даже способная преступить черту дозволенного – это определенно не та стезя, по которой я готов идти. А Ливак не согласится жить в казенном доме да корпеть над шитьем, пока я сопровождаю мессира.

– И что ты намерен делать?

Возможно, Темар просто хочет отвлечься.

– Если я окажу мессиру какую-то неоценимую услугу… – Я запнулся. – Я сделал шаг к избранному. Вершина этой лестницы – испытанный. Как таковой я мог бы рассчитывать на место управляющего в поместье Д'Олбриотов или на должность его агента в каком-нибудь крупном городе вроде Релшаза. Я бы заботился об интересах Д'Олбриотов, но больше не был бы на побегушках у сьера. Мы с Ливак думаем, что это устроило бы нас обоих.

Как часто бывает, этот план, высказанный вслух, стал казаться менее вероятным, чем представлялся мне в мыслях.

– О-о.

Парень выглядел озадаченным. Конечно, наши традиции присягать на службу ничего не значат для него. Они возникли после Хаоса – кровавой анархии, которая свалила Старую Империю, когда узы верности потеряли всякую цену, когда принцы великих Домов набросились на никчемного императора, навлекшего на всех гибель. Предписанная верность арендаторов своим господам, которую знал Д'Алсеннен, была так же чужда мне, как этот новый Бремилейн – ему.

– И что это должна быть за неоценимая услуга? – с вызовом спросил Темар.

Я ухмыльнулся.

– Помочь тебе сделать Келларин процветающим к обоюдной выгоде Домов Д'Олбриота и Д'Алсеннена?

Эсквайр усмехнулся, но в изгибе его губ не было иронии.

– Если эльетиммские подонки это позволят.

– Люди мессира ищут заклинания, которые можно будет использовать против эльетиммов в защите Келларина и Тормалина.

Парень с надеждой посмотрел на меня.

– Как?

– Ливак поехала от имени сьера искать эфирные знания у древних племен Леса и Гор, – объяснил я.

Хоть Казуел и презирал ее теорию о песеннике, но сьер решил, что на нее стоит потратить немного денег.

– Дай-то Сэдрин, – пробормотал Темар, и я горячо кивнул.

Почти год не появлялись на горизонте черные корабли эльетиммов, и я был уверен, что этим летом они возобновят атаку Одно меня утешало: Ливак будет далеко от всяких сражений. А если она найдет что-то действенное, это тоже будет неоценимой услугой, которая склонит весы в нашу пользу, когда придет время просить у мессира моей свободы.

Торопливые шаги снаружи захрустели по гравию, и быстрый стук в дверь заставил лакея выбежать наверх из погреба.

Мы с Темаром встревоженно посмотрели друг на друга, когда в салон ворвался запыхавшийся Гленнар.

– Склад ограбили!

– Сядь. – Я подтолкнул его к стулу, мне не понравился багровый цвет его лица.

– Нет, – отмахнулся Гленнар. – Мне нужен эсквайр Д'Алсеннен. – Он неуверенно посмотрел на Темара.

– Идем. – Юноша направился к двери.

– Вы не хотите узнать, что случилось? – Гленнар переводил взгляд с эсквайра на меня.

– Мы сами все увидим. – Д'Алсеннен уже вышел из комнаты, и я поспешил за Гленнаром к воротам усыпальницы.

– Не так быстро, – вполголоса приказал я, когда мы вышли на дорогу. – Иначе все взоры в городе обратятся в нашу сторону.

Темар укоризненно глянул на меня, идущий справа от него Гленнар свирепо нахмурился, но оба немного замедлили шаг.

Город был еще тихий. Несколько женщин мыли парадные лестницы, да несколько мужчин торопились по своим делам в утреннем холоде. Голубые булыжники и серебристый на солнце шифер словно передразнивали искрящееся внизу морс. А на пристани царила суета, все занимались разгрузкой рыболовных судов, и хриплые крики птиц смешивались с криками работающих мужчин и женщин.

Но нас интересовал только склад, где двое из присягнувших Гленнара, стиснув от унижения зубы, стояли на страже с обнаженными мечами. Внутри признанные убирали разгром, пытаясь восстановить аккуратные штабеля, сложенные накануне. Двое других присягнувших неуклюже приставляли лестницу к зияющему наверху люку. В него пробивался веселый солнечный свет, разгоняя то, что должно было быть надежным мраком. Там же, в стороне, валялся засов от задней двери.

– Нет нужды спрашивать, как проскочили сюда те портовые крысы, – заметил я Гленнару.

– Шевелитесь, пока я не взялся за хлыст! – зарычал он, когда трос признанных перестали работать и уставились на нас. Один выглядел достаточно сердитым, чтобы дать Гленнару ответ, о котором потом пожалеет, второй стыдливо потупился, а третий, самый юный, чуть не плакал. Он правильно беспокоился: эта ночь бросила его шансы на клятву прямо в нужник.

Но что мы имеем здесь – честных сторожевых псов, или Гленнар поставил лисицу следить за гусем? Давайте говорить честно, такое случается даже в самых дисциплинированных казармах: кто-то получает взятку, чтобы смотреть в другую сторону и оставаться глухим, пятная честь всех присягнувших Имени.