Текст книги "Долг воина"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

– Что Имя Д'Алсеннена скоро будет мертвым пеплом. Что эта колония за океаном – призрачная греза дурака. Но во всем этом кроется нечто большее, нежели сплетни и злоба. – Каролейя осторожно выбирала слова. – Если я смогу отыскать нужные ниточки и правильно потянуть за них, возможно, я получу ответ о нападении на твоего эсквайра.

– А твой кошелек получит золото, – заверил я ее.

Женщина улыбнулась.

– Что касается Д'Олбриота, то пересуды у колодцев советуют взять его серебро, прежде чем давать ему какой-то кредит, потому что как бы высоко ни развевался нынче его флаг, скоро он будет спущен.

– Как?

Каролейя покачала головой.

– Здесь люди становятся осмотрительными, а это часто означает, что нет почвы для слухов. С другой стороны, все увлечены этой историей с судами. Ходят слухи, что сьер впал в немилость у Тадриола, что леди Чаннис вернулась к Ден Венета, что Тор Канселин разорвал помолвку Камарла, потому что Д'Олбриот так и не назначил его своим преемником. – Лицо Каролейи стало серьезным, но оттого еще более пленительным. – Даже если все это – обычная пена в кипящем горшке, кто-то поддерживает под ним огонь. Ставлю на это свои чулки.

– Ты можешь узнать кто? – Дастеннин спаси меня, но она была красива.

Каролейя пристально посмотрела на меня своими чарующими глазами.

– Если это будет стоить моего времени. Если ты достанешь мне билет на завтрашний императорский бал.

Я замычал от досады.

– Я же сказал, что не могу этого обещать.

– Даже ради сохранения шкуры твоего сьера? – Она крепко сжала мою кисть.

Я вздрогнул и стряхнул ее руку.

– Зубы Даста! – Я попытался согнуть ушибленные пальцы и зашипел от боли.

– Что у тебя тут? – Каролейя начала снимать повязку, игнорируя мои протесты.

– Меня здорово ударили, но пришлось и дальше пользоваться этой рукой, – коротко объяснил я. – В общем, ничего страшного, бывало и хуже.

– Не сомневаюсь, но болит она ничуть не меньше, верно? – Каролейя укоризненно фыркнула, разглядывая пестрый синяк, на котором отпечатался узор от повязки. – Это Хэлис и Ливак привыкли штопать наемников. Я предпочитаю держаться возле приличных портних. Но я знаю кое-какие из их мазей и настоек. Пойдем, позавтракаешь со мной, и я попробую облегчить твою боль.

Мне очень захотелось поддаться искушению.

– Не могу, – вздохнул я с неподдельным сожалением. – Утром сьер будет выносить приговор тому вору, и я должен быть там.

– Тогда почему бы тебе не заглянуть ко мне вечером? – Каролейя сложила губы в очаровательную улыбку, когда умело перевязывала мое запястье. Затем она провела пальцем по чувствительной коже возле зашитой раны, поднимая волоски на моей руке. – Я расскажу, есть ли у меня новости, а ты останешься на ужин.

– Когда начнет смеркаться. – Я неуклюже стоял, пока она застегивала мою манжету.

– Буду ждать с нетерпением. – Каролейя склонила голову набок, но едва мне пришло в голову поцеловать ее, как она быстро повернулась и пошла прочь, легкий плащ развевался вокруг нее на летнем ветерке.

Засунув руки в карманы, я направился к ближайшей лестнице у Подарочных ворот. Дастеннин утопи меня, но Каролейя была образцом совершенства. Перед лицом такой красоты любой мужчина может совершить глупость, если не будет осторожен.

Всю обратную дорогу к резиденции я напоминал себе о причинах, по которым должен быть осторожен. Заодно припомнил все причины, по которым должен хранить верность Ливак. Одной из самых весомых была та, что Ливак вырежет кинжалом мои потроха, если я собьюсь с пути истинного, – и я бы это заслужил. Я застонал от досады. Где же Казуел, когда он мне так нужен? Я все еще не нашел времени, чтобы убедить мага связаться для меня с Узарой и узнать новости о моей возлюбленной.

Когда я был у водоводного дома, меня обогнала карета с рысью Д'Олбриота на дверцах. На склоне она замедлила ход, и я вскочил на подножку рядом с лакеями, игнорируя их косые взгляды. Возле сторожки я спрыгнул и смотрел, как карета поворачивает к конюшням.

– Райшед! – окликнул меня дежурный стражник, которым оказался Верд. – Мы только что получили приказ отправить вора на суд сьера. Давай беги скорей, не то плохо тебе придется! – В его беспокойстве проскользнул оправданный упрек.

Я помчался к дому, пальцами расчесывая волосы, поправил на бегу рубаху и куртку и потер манжетой свой браслет.

Присягнувший, охранявший палату для аудиенций, бросил на меня упреждающий взгляд.

– Ты опоздал. – Он тихонько приоткрыл дверь, и я проскользнул в зал.

Большая палата для аудиенций каждого Дома – это и общественное, и частное место. Она должна радушно принимать всех просителей, в то же время тонко напоминая назойливым о почтении к рангу. Сердце резиденции Д'Олбриота напоминает всем, кто предстает перед сьером, что это Имя существует больше поколений, чем многие другие Имена, и все еще идет в авангарде моды и влияния. Это светлый, воздушный зал высотой в два этажа. Муслиновые занавески на высоких окнах смягчают солнце. На белой штукатурке потолка – правильный узор из соединяющихся кругов и квадратов, скромные бордюры из листьев обрамляют рысь Д'Олбриота и эмблему каждого Дома, породнившегося с этим Именем. Стены обшиты панелями из мягкого ясеня, золотистый паркет смягчен толстым зеленым ковром с узором из желтых цветов.

Сия привлекательная современность выбиралась очень тщательно из-за камина, который бессовестно кичится своей древностью. Этот массивный очаг обрамлен темными мраморными колоннами, огромное мозаичное панно над ним доходит почти до потолка. Центральная панель выложена хрусталем и разноцветными камнями, простыми и полудрагоценными, которыми располагали те давно умершие ремесленники. Мрамор всех оттенков в совершенстве передает и живой румянец цветов, и свежую зелень листвы, и крапчатое золото. Есть камень дымчато-серый и блестящий голубой, густо-коричневый и тлеющий оранжевый. Вверху, в центре панно изображен Сэдрип в мантии яркой, как утреннее солнце, с ключами в руке, позади него – закрытая дверь в Иной мир. С одной стороны от Сэдрина стоит Полдрион со своим паромным шестом и протягивает руку в чернильных пятнах, требуя свою плату. С другой стороны в голубом одеянии и белой накидке с капюшоном стоит Рэпонин, подняв весы в безмолвном предупреждении. Под этими тремя строгими божествами дева Аримелин танцует во сне наслаждений, и в каждой линии ее белых каменных рук и алых юбок видно движение. Возле нее в простой тунике цвета тучной коричневой земли Острин протягивает хлеб и вино, а рядом стоит Дрианон, и вокруг ее ног прорастают пшеница и виноград. Она улыбается с материнским теплом, положив руку на выпирающий живот, и платье на ней золотое, цвета спелых колосьев. Все вместе обрамлено черным камнем, в нем кремовым мрамором выложены все символы богов, многочисленные фигурки животных, листья и инструменты.

Лицо сьера было таким же невозмутимым, как каменные лица богов, и казалось таким же веселым, как у Полдриона. Он занимал единственное кресло, тяжелый дубовый трон с высокой спинкой и балдахином. Возле него на табурете из красного дерева прямо сидел Камарл. По другую сторону трона стоял брат сьера, Фрезил. Он смотрел на всех сердито, а стоявший рядом Майред старательно подражал бесстрастию отца. У окна, выпрямив спину, сидел Темар, лицо – бледное, но в каждой его черточке видна решительность. Там же сидела Авила: руки пристойно сложены на коленях, лодыжки под юбками скрещены, на лице – никаких эмоций. Все мужчины Д'Олбриотов были одеты в спокойные зеленые цвета, Авила нарядилась в приглушенное голубое, а Темар был зловещей фигурой в сером, огромный сапфир на его пальце – единственный островок цвета, помимо ледяной голубизны его глаз.

Столли и Нейр застыли по бокам от узника, оба в мундирах, начищенных до блеска, хотя я видел, что воротник Столли безжалостно врезается в его толстую шею. Весь зал за их спинами заполняли присягнувшие и избранные, тут же толпилось и большинство младших эсквайров Имени. Напряженное ожидание висело в воздухе. Сверху доносилось шарканье ног: галерея, кольцом окружавшая верхнюю половину зала, тоже была полна. Многочисленные гости Дома собрались посмотреть, как сьер вершит правосудие от их Имени.

– Ты опоздал, – чуть слышно пробормотал Казуел, возникший подле меня.

– Что тут было? – выдохнул я.

– Нейр и Темар рассказывали, как его поймали. – Маг покачнулся на цыпочках, пытаясь что-то разглядеть из-за спины более высокого мужчины. Я взял его за локоть, и мы осторожно подвинулись, чтобы лучше видеть.

– Меня вызывали?

Не оказаться в нужный момент под рукой – это пятно для избранного.

Казуел покачал головой, но за шарканьем толпы я не расслышал его шепота. Говорил сьер.

– Тебя поймали внутри этих стен. Ты пришел сюда незваным. Ты ограбил нас, – звучал спокойный голос мессира. – Единственное, что может облегчить твое положение, это выдача сообщника и возвращение украденных вещей.

Руки пленника, закованные в наручники за спиной, дрожали.

– Это никак не возможно, мессир, – хрипло выдавил он, не поднимая головы.

Сьер скептически поднял брови.

– Тогда ты будешь повешен, и твою голову выставят на моей сторожке.

Дрожь пробежала по залу и галерее. Узник резко выпрямился, и цепи его загремели.

– Он может это сделать? – задохнулся Казуел.

– Может, если захочет. Он – сьер.

Но я был так же поражен, как все остальные. Придется спросить Мисталя, когда в последний раз какой-либо Глава Дома использовал свои древние права жизни и смерти, не считаясь с привилегией Собрания утверждать такие приговоры.

– Мы не оскверним святость праздника. Ты будешь повешен в первый день постлета. Аудиенция закончена.

Сьер кивнул, и Столли с Нейром схватили узника за локти. Когда они толкали вора к двери, у всех троих были одинаково ошеломленные лица. Зрители расступились, освобождая дорогу. Потом двери закрылись, и мы услышали бряцание цепей. Шок от приговора прошел, и узник стал бороться против своей участи.

Присягнувшие и избранные быстро ушли, возвращаясь к своим обязанностям, и эсквайры Имени торопливо оставляли палату, желая скорей обсудить этот неожиданный поворот событий. Я стоял и ждал. Эсквайр Камарл смотрел на меня, неудовольствие в его глазах смешивалось с разочарованием. Он молча поманил меня и Казуела и последовал за сьером в незатейливую дверь, спрятанную в панелях за камином. Фрезил с величавой учтивостью проводил в нее Авилу, а Майред сделал то же самое для Темара.

– Пошли, маг, – мрачно сказал я. – Нас вызывают для приватной головомойки.

Дверь вела в кабинет сьера, где вокруг большого стола были расставлены удобные мягкие кресла.

– Пожалуйста, садитесь. Райшед, где ты был? – спросил мессир без предисловий. В его голосе не слышалось злости, впрочем, сьер редко злился.

– У меня есть знакомые, которые могли бы помочь нам найти второго вора, – вежливо ответил я. – Я встретился и рассказал то немногое, что мы знаем, а затем попросил помощи.

Мессир посмотрел на меня немигающим взглядом.

– Тебе пора заново освоиться с жизнью в Тормейле, Райшед. Пожалуйста, используй свою инициативу, чтобы вносить предложения, но когда мы в подобной трясине, обговаривай каждый такой план со мной или Камарлом, прежде чем начать действовать. Избранный у всех на виду, он уже вышел из безымянных рядов присягнувших, и его действия будут замечены. Ты понимаешь?

– Простите, мессир. – Я покорно опустил взгляд.

– Нам нельзя совершать никаких промахов до окончания судебных разбирательств, – прорычал эсквайр Фрезил. – Каждый промах дает нашим противникам средство навредить нам.

– Поэтому того человека повесят? – Вместо твердого заявления у эсквайра Майрсда вышел робкий вопрос.

– Я вижу здесь две возможности. – Сьер погладил патину на бронзовом пресс-папье, изображавшем спящего кота, которое прижимало пачку писем. – Или его подбил на кражу кто-то враждебный нам и Келларину, или его наняли преступники, решившие, что все эти недавние нападения ослабили наш Дом. И в том, и в другом случае казнь вора послужит им ясным ответом.

Авила и Темар неуверенно переглянулись.

– А как насчет украденных артефактов? – осторожно спросила барышня.

Сьер пожал плечами.

– У него есть два дня и две ночи. Возможно, он еще согласится рассказать нам то, что знает.

– Вы отпустите его, если он расскажет? – озабоченно поинтересовался Темар.

– Вряд ли, – усмехнулся Фрезил. – Этот человек должен умереть, и точка.

– Тогда какой у него резон сотрудничать? – резко спросил Темар. – Думаете, он расскажет все в надежде на милосердие Сэдрина?

Майред хотел засмеяться, думая, что Д'Алсеннен говорит несерьезно, но когда понял, что он не шутит, торопливо прикрыл рукой мнимый кашель.

Укоризненно взглянув на младшего сына, сьер повернулся к Темару.

– Мы не можем проявлять слабость, Д'Алсеннен. Мы должны выглядеть уверенными в осуществлении всех прав, какие только у нас есть. Думаю, ты не вполне осознаешь серьезность нашего положения. – Он учтивым жестом пригласил своего брата говорить.

Фрезил нахмурился.

– Каждый третий человек из тех, кто подходил ко мне вчера, был арендатором, работавшим на наших землях, или торговцем, заключившим договор с нашими рудниками или кораблями. Все они желали знать, надежно ли еще наше покровительство. Мне пришлось улыбаться и успокаивать людей, которые уже полпоколения покупают товары из наших поместий и беспокоятся теперь, не будет ли перебоев с поставками и не ухудшится ли качество. Да еще кредиторы вежливо намекали, что были бы признательны за досрочный расчет по нашим счетам.

– А ты что сказал? – Эсквайр Камарл с трудом сдерживал ярость.

– Я сказал, что они могут получить свои деньги и попрощаться с нами, – проскрежетал Фрезил. – Если наше слово не имеет для них цены, мы найдем себе других партнеров. Большинство были только счастливы заверить меня, что не хотели никого оскорбить и что полностью доверяют этому Дому, но кто знает, кого они встретили после меня, Ден Ренниона, Ден Таснета или Ден Мюре? Все, без сомнения, подрывают наш Дом один Сэдрин знает какой ложью!

– Доверие – это всё в Тормейле. – Сьер посмотрел прямо на Темара. – Если мы проявим неуверенность, все эти люди, которые зависят от нас и от которых в свою очередь зависим мы, начнут верить этой лжи. Наши земли могут быть так же плодородны, как всегда, наши корабли так же хороши, наши рудники так же богаты, но если доверие, на которое опирается этот Дом, начнет рушиться, мы превратимся в нищих.

– Но люди будут возмущены его казнью, – с внезапным ужасом вмешался Казуел. – Подумайте о рационалистах. Они всегда выступали против ненужного лишения жизни, а множество Имен одобряют рациональную философию. О, но, возможно, в этом и состоит суть? Может, кто-то хотел, чтобы этого человека схватили? Чтобы испытать сьера?

– Думаю, нас и так окружает достаточное число проблем, чтобы не искать заговор под каждым кустом, мастер Девуар. – Сьер немного смягчил отповедь улыбкой.

– Но что насчет артефактов? – краснея, спросила Авила. – Как вы предполагаете вернуть их?

– А если этот вор сбежит? – вдохновенно предложил Казуел. – Мы могли бы проследить его прямо до сообщника, до того, кто спрятал добычу!

– Ты круглый дурак, чародей? – едко осадил его Фрезил. – Что станут говорить о Доме, если мы не удержим под замком даже одного воришку?

– Ден Туркванд уже пытался недавно запустить руку в нашу казну в обмен на ценности, которыми он владеет. – Мессир Д'Олбриот все еще говорил с Авилой. – Хотя я не думаю, что этот заговор простирается так далеко, как полагает мастер Девуар, уверен, что какой-то из Домов подбил этих людей на кражу. Думаю, мы подождем следующего хода нашего неизвестного врага. Если повезет, он предложит нам артефакты, и мы договоримся о цене. В худшем случае этот Ден Неизвестный спрячет те веши в своих сундуках, чтобы не дать использовать их для восстановления Келларина. Я уверен, они останутся в целости и сохранности, пока мы не сможем связать чье-то Имя с этим преступлением. Когда мы сделаем это, возвращение артефактов будет ценой за паше молчание.

– Вот тебе и честь в вашу эпоху, – с презрением обронила Авила.

– Если мы имеем дело с бесчестными людьми, барышня, лучшее, на что мы можем надеяться, это прагматизм, – твердо ответил сьер.

– Значит, вы ничего не будете делать? – Темар не скрывал своего гнева.

Сьер встретил его вызов во всеоружии.

– А что я, по-твосму, должен сделать? Расклеить объявления по всему городу с просьбой вернуть артефакты? Какую меру слабости это показало бы? У тебя есть средства заплатить в пять раз больше их стоимости какому-то уличному вору, который ухитрится прибрать их к своим грязным рукам?

– Все дело в деньгах? – огрызнулась Авила. – Это все, что интересует людей в ваше время? А сколько, по-вашему, стоит жизнь, будущее?

– Какое будущее может быть у Келларина, если Дом Д'Олбриотов падет? – возразил сьер. – Без нашей помощи и защиты ваша колония окажется брошенной на милость всякого, кто захочет ее ограбить.

У Авилы не нашлось ответа. Поджав губы, она просто смотрела на сьера, свирепо щуря глаза.

Я уставился на ковер, надеясь, что никто не спросит меня, о чем я говорил Каролейе.

– Но если мы не можем искать артефакты, это не значит, что другие не могут действовать вместо нас. – Мессир сжал руки на столе. – Мастер маг, Планир уже несколько лет изучает эти артефакты. Вероятно, он располагает какими-то магическими средствами, дабы прослеживать их?

Фрезил презрительно фыркнул, а эсквайры Камарл и Майред скептически переглянулись, пока маг думал над ответом.

– У нас в Хадрумале есть некоторые методы, теоретические…

– А сам ты ничего не можешь сделать? – перебил его Фрезил.

Казуел слабо улыбнулся.

– Не я принес эти вещи сюда. Аллин Мере могла бы найти сундук, если бы его забрали, но так как его опустошили…

– Высшее Искусство может чем-нибудь помочь? – Темар с мольбой посмотрел на Авилу, которая изучала свои руки.

– Возможно. – Барышня подняла голову. – Я пошлю сообщение Гуиналь, посмотрим, что она посоветует. По крайней мере никто больше в городе не творит Высшее Искусство, поэтому нам не стоит бояться участия эльетиммов в этой краже.

Майред хотел что-то сказать, но, очевидно, вспомнил, что Авила может передать Гуиналь свое сообщение с помощью Высшего Искусства, а не полагаться на корабль, которому требуется полсезона, чтобы пересечь океан.

– Если будешь говорить с Верховным магом, спроси, не нашла ли Ливак какие-нибудь древние заклинания, которые бы тут пригодились, – попросил я Казуела.

У мага на лице появилась такая гримаса, как будто он откусил айву.

– Хорошая идея, Райшед. – Мессир задумчиво кивнул.

Он вложил в путешествие Ливак и деньги, и – в какой-то мере – престиж Дома, чтобы получить права на все, что она узнает. Это прежде всего даст ему право требовать с Планира мзду за добытые сведения: или в виде денег, или в виде магической атаки против эльетиммов, высаживающихся на тормалинских берегах. Но он бы уже теперь мог получить какие-то дивиденды от своих вложений. Мессир улыбнулся Авиле, стараясь ее успокоить:

– Вот еще один ресурс, который можно испробовать.

– А сами мы ничего делать не будем? – В Темаре крепла досада, и я всем сердцем ему сочувствовал. – Мы позволим врагам взять нас в кольцо? И никогда не дадим им сдачи?

– Ясно ведь, что Ден Таснет глубоко увяз во всем этом. – Майред с надеждой посмотрел на отца.

Сьер и Фрезил обменялись понимающими взглядами. Их лица окаменели в зловещей решимости.

– Мы позаботимся о Ден Таснете, не бойтесь, и обо всех остальных, кто кусает нас за пятки в безопасности суда. Но нам нужно время, чтобы ввести в игру все наши фигуры, поэтому ваша задача – показать пашу абсолютную уверенность, наслаждаясь праздником вместе с молодежью Дома. У всех у вас есть на сегодня приглашения, поэтому я советую вам идти и веселиться, как будто у вас нет ни одной заботы в мире.

Камарл и Майред послушно встали, но Темар упрямо выпятил челюсть.

– Мне нужно помочь барышне Тор Арриал.

– Ей поможет маг, – отрезал сьер, в первый раз выказывая раздражение. – Думай о тех, кто у вас в Келларине живет и дышит, Темар, не только о тех, кто все еще спит. Этот праздник – твоя единственная возможность встретиться с людьми, которые тебе нужны, чтобы удержать на плаву вашу колонию. Других таких возможностей не будет до самой зимы. Но пока что ты присутствовал на одном приеме, получил нож в спину и провел поучительный вечер, глуша вино в фехтовальной школе. Завести полезные знакомства – вот твоя главная забота па сегодня и завтра, если ты не хочешь расстаться с надеждой снова возвысить свой Дом.

– Мы идем на обед в саду у Ден Мьюриванса, – вмешался Камарл, чтобы умилостивить дядю, а заодно пресечь возражения Темара.

– Возможно, я бы мог…

Сьер взглядом велел мне замолчать.

– Ты никуда не пойдешь дальше казарм и сторожки, Райшед. Во-первых, кто бы вчера пи хотел вонзить в тебя меч, он может послать кого-то для новой попытки. Во-вторых, и это гораздо важнее, завтра Дом откроется для народа, ты забыл? Представь, какой удобный случай для мерзавцев. После позорной истории прошлой ночи я хочу, чтобы ты вогнал страх порки в каждого солдата, который будет на дежурстве.

– Столли и Нейр…

– Теперь твой ранг равен их рангу, и в любом случае ни тот, ни другой не показал себя в выгодном свете за эти последние несколько дней. – Сьер тонко улыбнулся. – Тебя знают, но ты здесь еще достаточно чужой, чтобы держать присягнувших и признанных в ежовых рукавицах. Я хочу, чтобы завтра все мужчины, носящие мою эмблему, были начеку и примечали все мало-мальски необычное. И ты самый подходящий человек, чтобы им это втолковать.

Это был отчасти комплимент, отчасти приказ. Я наклонил голову.

– Слушаюсь, мессир.

– Когда прибывает Юстиан? – пролаял Фрезил, отворачиваясь от окна, в которое он задумчиво смотрел.

– Где-то после полудня, – поспешно ответил Майред. – А дядя Лейшал должен быть здесь еще до обеда.

– Ваши братья? – Авила посмотрела на мессира.

– Да, и нам лучше иметь готовый план, чтобы показать им, как мы отвечаем на вызов Дому.

Сьер окинул всех нетерпеливым взглядом, который явно означал, что мы свободны. Фрезил, развязывая воротник рубахи, сел рядом с братом, его выцветшие глаза горели злобой.

Камарл вывел нас в коридор.

– Ты идешь к Ден Мьюривансам? – спросил он Майреда.

Его младший кузен покачал головой.

– Я обещал быть на музыкальном завтраке у Ден Кастевина… и я уже опаздываю, так что до вечера.

Камарл кивнул:

– Темар, встретимся в моей спальне, – и не оглядываясь пошел прочь.

Сжав губы, Авила смотрела ему вслед.

– В библиотеку, быстро.

Она стремительно зашагала по коридору, сердито шурша юбками. Мы с Темаром последовали за пей, и, постояв минуту в нерешительности, Казуел бросился нас догонять.

Долсан Кьюз в это время расставлял книги по полкам и очень удивился, увидев Авилу, ворвавшуюся в библиотеку так, словно та была се собственностью.

– Оставь нас, – нелюбезно приказала барышня. – Мне нужно уединение, чтобы творить Высшее Искусство.

Клерк тотчас поклонился и исчез, пока Авила в нетерпении барабанила пальцами по кошельку, украшенному драгоценными камнями, который висел на цепочке у нее на талии.

– Сьер может управлять делами Д'Олбриотов, как считает нужным, но нам необходимо обсудить нашу собственную стратегию. Гальел отчасти прав. Темар, тебе лучше провести этот день, поднимая знамя Д'Алсеннена ради всех в Кель Ар'Айене. Однако ничто не мешает тебе держать глаза и уши открытыми. Только избегай бестактных вопросов, ради Рэпонина.

Она повернулась ко мне, раздраженно качая головой.

– Я хотела послать тебя следить за Ден Таснетами и для начала – за тем одиозным парнем, Файроном.

– Я могу поговорить с солдатами, пока буду их муштровать, – предложил я. – Может, кто-нибудь что-то вспомнит из прошлой ночи. Или сообщит какой-то любопытный слух.

Выходить за рамки непосредственных приказов сьера – не то же самое, что их нарушать, верно?

– Мастер маг, – набросилась Авила на Казуела, который осматривал прискорбно пустой сундук, – тебе придется следить за Файроном Ден Таснетом. Он глуп, а стало быть, неосторожен.

У мага отвисла челюсть.

– Мне?

– А кому еще? – грозно спросила барышня. – Ты поступил в мое распоряжение, и я поручаю это тебе. Приказы сьера для всех остальных были достаточно ясны. И ты можешь прибегнуть к помощи своих стихийных талантов.

– Ты самый подходящий человек для такой работы, Казуел, – заметил я. – Никто не знает твоего лица.

– Но как я его найду? – запротестовал маг. – Сейчас праздник, он может быть где угодно в городе!

– Воспользуйся своим гаданием, – отрывисто приказала Авила. – Полагаю, это правильный термин. Или тебе нужно, чтобы я использовала свое искусство?

– Нет-нет, – неохотно ответил Казуел. – С этим я справлюсь.

– Но что насчет артефактов? – Темар начал расхаживать перед камином. – Мы же не думаем, что этот дурак Ден Таснетов приведет Казуела прямо к ворам?

– Нет, – невозмутимо произнесла Авила. – Но я хочу знать, с кем он говорит и, если возможно, о чем. Я не верю, что все это – просто случайность. Если мы сумеем проследить хоть часть этой злобы до ее источника, возможно, нам удастся покончить с ней раз и навсегда. Твоя магия позволяет тебе слышать на расстоянии, верно?

Это был не вопрос, а утверждение. Авила явно не спускала глаз с магов, которых Планир отправил в Келларин.

Казуел слегка покраснел под ее испытующим взглядом.

– Да, позволяет, но есть этические соображения…

– Выскажи свои сомнения Планиру, когда будешь спрашивать, не узнал ли он что-то новое, что могло бы помочь нашим поискам. Потом займись Ден Таснетом. Я свяжусь с Гуиналь через Высшее Искусство, – продолжала она, не обращая внимания на возмущенный вид Казуела. – Затем, если я получу разрешение сьера, я сама задам тому вору несколько вопросов. Высшее Искусство может развязать язык там, где угрозы не действуют.

– Нет, барышня. То есть Темар…

Тошнота подкатила к горлу, когда я вспомнил эльетиммского колдуна, который обыскивал мою память, взламывал дорогие мне воспоминания, разбрасывал надежды и страхи, чтобы раздавить их под зверской пятой колдовства. Обманывать человека пустым разговором и скромными искусствами Темара – дело одно, а напускать на него настоящее Высшее Искусство – совершенно другое.

– Прошу прощения? – Авила смотрела на меня в изумлении. За ее спиной перекошенный от ужаса Темар лихорадочно делал мне знаки молчать.

– Только если не будет другого выхода, – поспешно уточнил я свой протест. – Слух об этом непременно выйдет наружу, а при нынешнем предубеждении к магии одна мысль о том, что Высшее Искусство заставило человека говорить… простите, но большинство людей найдут это отвратительным. Если мы хотим поднять Высшее Искусство над этим народным предубеждением…

– Райшед Татель, позволь тебе сказать…

Стук в дверь спас меня от гнева Авилы. Долсан Кьюз просунул голову в библиотеку и посмотрел на Темара.

– Прошу прощения, но камердинер эсквайра Камарла ищет тебя, и он не в самом лучшем настроении.

– Камарл или камердинер? – саркастически спросил Темар, уже направляясь к двери.

Я поклонился барышне, избегая се взгляда, и последовал за ним.

– Очень хорошо, идите, все идите, – зловеще сказала Авила. – И не возвращайтесь, пока не узнаете что-нибудь существенное. Нет, Райшед, я передумала, подожди.

Я нехотя остановился.

– Барышня?

– Я хочу посмотреть твою руку.

Я медленно подошел к ней, на ходу разматывая повязку.

– Да ничего серьезного, правда.

– Чушь, – отрезала Авила. – И нет ни добродетели, ни героизма в том, чтобы терпеть ненужную боль, мой мальчик.

Она положила мою кисть меж своих скрещенных ладоней. Ее глаза смягчились, глядя прямо сквозь меня, и губы стали шептать заклинание. Холодок пробежал по моей спине, когда я услышал отзвуки древних ритмов в этих непонятных словах.

Мои пальцы и вся рука потеплели, не болезненно, но от исключительно магической вибрации. Покалывание возникло глубоко в руке, словно я спал на ней, и теперь кровь заново пробуждала затекшую плоть. Я напрягся, ожидая с растущим страхом, когда заклинание обрушит на меня свой удар, который это все предвещает.

Но страхи оказались напрасными. Я лишь чувствовал, как медленно испаряется боль, которая все утро заставала меня врасплох. Покалывание исчезло, и огонь в костяшках утих до здорового жара, словно я этой рукой дрался на кулачках. Когда Авила с удовлетворенным кивком отпустила мою руку, я посмотрел вниз. Синяк побледнел до легкой желтизны, и вся припухлость исчезла. Я с любопытством ковырнул ногтем уже ненужные швы. Любой бы поклялся, что эта рана уже дней десять как зажила.

– Сходи к хирургу, он их снимет, – наставляла меня барышня.

– Спасибо. – Я как-то ухитрился сохранить спокойствие.

– Когда у нас будет время, мы обсудим твое личное предубеждение против эфирной магии, независимо от предубеждений остального народа, – мягко произнесла Авила, глядя мне прямо в глаза.

– Мне пора, – сказал Темар с порога. – Я найду вас, когда вернусь.

Казуел стоял в нерешительности, не зная, идти ему или остаться.

– Что-нибудь еще? – Магиня села за стол. – Если нет, я свяжусь с Гуиналь.

– Пошли, Казуел. – Я вывел мага из библиотеки и плотно закрыл за нами дверь.

– Знаешь, у пас в Хадрумале есть очень хорошая целительная магия, – выпалил он с легкой завистью.

– Не сомневаюсь. – Я вдруг сообразил, что потираю исцеленные костяшки, и остановился. – А у вас есть что-нибудь для поисков украденных артефактов?

– Что она сделала? Что ты почувствовал? – Казуел все еще смотрел на мою руку, поэтому я засунул обе кисти в карманы.

– Почувствовал, что рука перестала болеть. Не лучше ли тебе связаться с Планиром? Узнать, что он предлагает… и спросить, не обнаружила ли Ливак чего-нибудь полезного в своих путешествиях.

Эх, жаль, что я не ушел с ней. Гулял бы мирно все лето по лесам и горам, и не пришлось бы разбираться со всей этой заварухой.

Казуел фыркнул и, круто повернувшись, зашагал по коридору. Проводив взглядом его возмущенную спину, я пошел вниз, завоевывать себе неприязнь людей, с которыми еще недавно вместе служил. В каком-то смысле этот новый ранг начинал казаться довольно потускневшим призом.

Резиденция Д'Олбриота,

праздник Летнего Солнцестояния,

день четвертый, утро

Казуел медленно подошел к своей спальне. Он был настолько погружен в свои думы, что даже не поклонился изящной барышне, сбегающей по лестнице. С ужасом поняв это, маг обернулся, готовый рассыпаться в подобострастных извинениях, но увидел только удаляющуюся голову в блестящей сетке с драгоценными камнями, которая покрывала свернутые кольцом косы. Девушка обратила на него не больше внимания, чем на служанку на площадке внизу, простую служанку с охапкой белья и пустой головой.