Текст книги "Долг воина"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

– Но почему не остановить ее до того, как она начнется? Вы будете ждать, пока займется крыша, прежде чем снести горящий дом?

– Тогда представьте доказательства, не оскверненные магией, – с жаром потребовал император. – Представьте их суду, где все станут свидетелями правосудия.

– Если бы они у нас были, мы бы их представили! – в досаде закричал Темар. – Но у нас их нет. Зачем, по-вашему, мы бы все это устраивали?

– Вряд ли криком многого добьешься. – Авила вошла в комнату.

За ней по пятам следовали Велиндра и Аллин. В воцарившейся тишине был слышен только шорох юбок, когда все трое сделали грациозные реверансы императору.

– Позвольте представить Авилу, барышню Тор Арриал, – не найдя ничего лучшего, сказал Темар, – Велиндру Ичейн и Аллин Мере, магов Хадрумала.

– Вы добрались сюда не в экипаже. – Тадриол впервые казался растерянным.

– Магия Велиндры гораздо лучше служит этой цели. – Авила устремила на императора нетерпеливый взгляд. – Как я понимаю, вы желаете убедиться в пашей честности?

– Откуда ты знаешь? – Его растерянность мигом превратилась в подозрительность.

– Аллин гадала на вас, когда вдова ушла. – Авила одобрительно улыбнулась толстушке, и та заалела. – Ваш разговор выглядел не слишком радостным, а за последние дни я столько раз сталкивалась с тормалинским скептицизмом, что догадаться о причине не составляло труда.

– Ты переместилась сюда, зная это место только по гаданию? – Казуел шокированно смотрел на Велиндру.

– Где леди Чаннис? – внезапно спросил Райшед.

– Едет домой в своем экипаже, – успокоила его Аллин.

– Нельзя ли ближе к делу? – едко спросила барышня Тор Арриал. – Какого рода доказательство вам нужно, ваше величество, чтобы поверить собственным глазам?

Тадриол задумчиво покрутил на пальце огромное кольцо.

– Вы говорите, что это заклинание должно твориться между двумя магами?

Велиндра кивнула.

– Ты пойдешь с моим управляющим. – Император ткнул пальцем в Казуела. – Мастер Жанн, отведи его в какую-нибудь комнату в другом конце дворца. Нет, не спрашивай меня. Я не хочу, чтобы кто-нибудь в этой комнате знал, куда вы идете, пока эта дама не найдет его своей магией. – Он холодно кивнул на Велиндру.

Быстро вытолкав Казуела в приемную, управляющий в сердцах захлопнул дверь. Беспокойные вопросы мага остались без ответа и скоро умолкли вдали.

Наступила тишина. Заполнив собой небольшую комнату, она становилась все напряженнее. Не в силах пребывать в неподвижности, Темар пошел вдоль стен, якобы любуясь изысканными акварелями. Преобладали нежные пейзажи. Тут едва намеченные деревья обрамляли рациональное жилище, там плющ, прорисованный в каждом листочке, вился по развалинам древнего особняка. Крошечный текст, выгравированный внизу, сообщал, что это резиденция Ден Джейпа в Саворгане. Юноша вздохнул. Очевидно, те башни давно упали с холмов, которые он помнил. Эсквайр пошел дальше, косясь на Аллин. Вся красная как рак, толстушка с несчастным видом сидела на краешке стула. Их глаза встретились. Темар улыбнулся ей ободряюще, и ответная поддержка во взгляде девушки вознаградила его. Райшед все еще стоял у двери – прямой, как копье. Авила сидела с такой же жесткой спиной, аккуратно сложив руки на коленях, каждый год ее возраста явственно проступал на утомленном лице. Только Велиндра и император чувствовали себя непринужденно. Магиня с бесстыдным любопытством оглядывала комнату, а Тадриол развалился в кресле, наблюдая за ней.

– Думаю, пора, – молвил император, резко выпрямляясь. – Покажи нам, где он.

Велиндра спокойно подняла с ковра поднос.

– Как я понимаю, Казуел пользовался этим? – Она взглянула на Тадриола. – Вам не кажется, что он пришел бы лучше подготовленным, если бы все это было какой-то затейливой мистификацией?

Темар подал ей свечу.

– Спасибо.

Алое пламя расцвело в руке Велиндры, когда она поставила поднос на каминную полку и поднесла к нему свечу. Лицо магини стало более угловатым, взгляд сосредоточился на блестящем металле.

Ровное золотистое свечение в центре подноса сменилось густоянтарным, прежде чем расколоться вокруг серебряной трещины. Ослепительно яркая кромка обрамляла расширяющуюся картину: возмущенный Казуел сидит в какой-то комнатушке; высоко за его спиной виднеется единственное оконце, сбоку выглядывают умывальник и кувшин.

Велиндра улыбнулась.

– Кажется, ваш управляющий посадил моего уважаемого коллегу в нужник.

– Скоро он сам это подтвердит, – зло огрызнулся Казуел, свирепо глядя в заклинание. – Будьте добры, пошлите его обратно с ключом.

Темар отвернулся, чтобы спрятать улыбку, и увидел макушку Аллин. Девушка тоскливо уставилась в пол.

Велиндра послюнила пальцы и потушила свечу. Фитиль слабо зашипел.

– Такого доказательства хватит? А то мы можем проспорить весь день,

– Похоже, ты обладаешь всеми талантами, которыми хвастались твои коллеги, – медленно проговорил Тадриол.

Велиндра улыбнулась.

– Сколько бы петушок ни кукарекал, ваше величество, а только курица несет яйца.

Рот императора дернулся в улыбке. Затем лицо его стало решительным, а взгляд упал на Авилу.

– Ты утверждаешь, что можешь заставить человека говорить правду. Сделай это со мной, прямо сейчас.

– Как пожелаете. – Барышня сжала бескровные губы. – Вы клянетесь всем, что для вас свято, говорить правду, не лгать? Это сработает, только если вы – человек слова.

– Я клянусь кровью моего Дома и моего отца, – отчеканил Тадриол, не скрывая негодования.

– Рэпонин ан искетил, фа нуран истор. Федал триз амри лечат, – произнесла Авила с язвительной расстановкой. – Ну, император Тадриол Предусмотрительный, пятый этого Имени, скажите мне, что вы не подозреваете Дириндал Тор Безимар в причастности к смертям, которые преследуют ваш Дом!

Тадриол открыл рот, нахмурился и облизал губы. Дергая воротник рубахи, он с трудом сглотнул – один раз, затем второй. Страх мелькнул в глазах императора, но он собрал волю в кулак и откашлялся.

– Вы правы, госпожа моя, я подозреваю ее и по более веским причинам, чем вы знаете. – Он внезапно указал на Велиндру. – Сделай это с ней!

– Я клянусь говорить правду воздухом, которым я дышу, и магией, которую он дарует мне. – Велиндра была невозмутима.

Авила повторила свое заклинание. Тадриол встал перед маги-ней, скользя по ее лицу безжалостным взглядом.

– Так был ли обман в том, что я видел? Что за интригу плетет Хадрумал?

– Никакого обмана, никакой интриги, – спокойно ответила Велиндра. – Вы видели чистую правду. Спросите Чаннис, если не доверяете нам.

– Возможно, именно так я и сделаю, – резко ответил император. Круто повернувшись, он подошел к окну и уставился в парк. – Уходите, все. Мне многое надо продумать, а времени очень мало.

Темар не шелохнулся.

– Вы должны действовать до того, как Д'Олбриот и Тор Безимар обрушат на всех хаос.

Тадриол свирепо повернул голову.

– Хаос – не предмет для глупых шуток, Д'Алсеннен. – Его гнев угас перед лицом очевидного смущения юноши. – Думаю, сегодняшний бал – это достаточно скоро, не так ли? Я хочу, чтобы вы все пришли туда, включая тебя, избранный. Спросите у мастера Жанна билеты. – Он снова уставился в окно, скрестив руки на груди.

Все вопросительно посмотрели на Темара.

– Тогда до бала.

Юноша первым вышел в приемную. В коридоре к ним подбежал злой управляющий.

Темар не дал ему раскрыть рта.

– Да, мы знаем, что тебе показалось очень забавным запереть Каза в уборной. Пойди и выпусти его. Мы подождем внизу. Да, и принеси нам пять билетов на бал.

Когда управляющий ушел, Райшед испустил вздох облегчения.

– Сьер уже сказал, что я буду сопровождать тебя на балу. Значит, у нас есть лишний билет, чтобы расплатиться с Каролейей.

Д'Алсеннен с трудом прогнал отвлекающую мысль о танце с этой соблазнительной красавицей.

– Ты не проводишь нас к лестнице?

Велиндра хмурилась, и не только потому, что не могла найти выход из дворца. Казуел пребывал в восторженном экстазе, но Аллин казалась обезумевшей от горя.

– Что-нибудь не так? – спросил ее Темар.

– Что мы наденем? – в ужасе прошептала толстушка.

Императорский дворец Тадриола Предусмотрительного,

праздник Летнего Солнцестояния,

день пятый, полдень

Когда мы вернулись в Императорский дворец, там уже ничто не напоминало утреннюю пустоту. Дворяне в праздничных нарядах заполняли парк, яркое солнце высекало огонь из бриллиантов, сапфиров и рубинов, впрочем, родовитая знать не долго жарилась под его палящими лучами. Выходя из своих экипажей в огромный квадратный двор, ограниченный с трех сторон дворцом, они останавливались, дабы принять положенную им порцию восхищения народа, теснящегося в десять рядов за черной оградой, а затем спешили в прохладу дворцовых палат. Всюду бросались в глаза мундиры Ден Джанаквела: Дежурная когорта следила, чтобы бесконечная процессия колясок равномерно въезжала и выезжала через высокие железные ворота.

– Я сначала не понял, что дворец такой большой, – заметил Темар, когда наша карета остановилась под восторженные крики любопытной толпы. Он рассеянно подергал кружево на шее, как делал всю дорогу сюда.

– Просто мы заходили с другого фасада.

В карете становилось душно, и я потел в своем тесном мундире. В животе, как в барабане, ощущалась гулкая пустота, а та легкая еда, что я ухитрился впихнуть в себя, свинцовой тяжестью осела под грудиной.

– Здесь проводится что-нибудь полезное или только одно веселье для праздных богачей? – Авила обмахивалась скромным веером из пушистых голубых перьев, которые сочетались с ее летним голубым платьем. Перламутровая инкрустация на лакированной ручке повторяла жемчужную переливчатость ее белой кружевной накидки.

Я повернулся к барышне.

– Император – главное связующее звено между народом и дворянами. Он принимает здесь торговцев, встречается с мастерами ремесленников, с братствами усыпальниц. Если приезжает какой-нибудь герцог из Лескара или член релшазского магистрата, они останавливаются здесь, и все сделки с ними заключаются в присутствии императора, как беспристрастного свидетеля. Но для нас важнее то, что именно здесь император собирает сьеров Домов, чтобы обсуждать всякие дела.

Эта мысль побудила меня выглянуть в окно и поискать гербы Тор Безимара, Ден Таснета или Ден Мюре на дверцах проезжающих мимо экипажей.

– Как ты думаешь, почему Д'Олбриот отправил нас в отдельной карете? – Темар снова нервно подергивал воротник рубахи, кремовый на фоне синего сюртука.

– Чтобы напомнить людям о твоих личных притязаниях на титул? – предположил я.

Я понятия не имел, что думает сьер. Когда ему сообщили, что маги должны пойти на бал, мессир принял эту поразительную новость с вежливым спокойствием и не сделал никаких замечаний по поводу нашего неожиданного и такого продолжительного утреннего отсутствия.

– По-твоему, дешевая театральность кого-нибудь убедит? – хохотнула Авила. – Мы весь праздник пляшем под дудку Д'Олбриота, и все это знают.

Наконец для нас открыли ворота, карета дернулась и поехала. Лошади рысью примчались во двор, и не успели они встать перед широкой лестницей, как лакеи Тор Тадриола уже распахивали белые двустворчатые двери. Я спрыгнул вниз и подал руку Авиле.

Она спустилась медленно, с достоинством и остановилась, чтобы оправить юбки. Презрев помощь лакея, следом сошел Темар.

– Куда теперь, Райшед?

– Давайте подождем минутку. – Я указал на экипаж сьера, въезжающий за нами в ворота.

Кучер остановил лошадей, и мессир вышел первым, великолепный в дорогой зеленой парче. Она отливала на солнце павлиньим блеском, привлекая к себе все взгляды. Его брат Лейшал, сын Майред и племянник Камарл были одеты в ту же самую парчу, только фасоны их нарядов слегка отличались, соответствуя их возрасту и рангу. На каждом сверкали изумруды, и все вместе они впечатляюще демонстрировали объединенную силу и влияние Д'Олбриотов.

За их каретой подъехал экипаж леди Чаннис с гербом из стрел Ден Венета на дверце. Блистательная в малиновом шелковом платье, покрытом бледно-розовым кружевом, она сопровождала очаровательных барышень, которые не только украшали имя Д'Олбриота, но и составили бы выгодную партию для любого молодого дворянина. Сами девушки были одеты во все оттенки цветочного сада, и, глядя на этот букет, всякий, кто сомневался в роли моей госпожи в Доме, враз отбросил бы сомнения. Сзади подкатила открытая коляска, в которой горделиво восседали Юстиан и Фрезил, облаченные все в ту же павлинью парчу.

Когда экипажи медленно двинулись к задним воротам, во двор без особых церемоний впустили маленькую карету без герба. Из нее, неуклюже наступая на собственный подол, выбрался Казуел в золотисто-парчовой мантии. За ним с непринужденной грацией вышла Велиндра, ее белокурые косы потрясающе выглядели среди замысловатых черных и каштановых причесок. Ее ничем не украшенное сизое платье звучало приглушенной нотой среди смелых цветов со всех сторон, но покрой и ткань были безупречны. Я не мог отвести от нее глаз.

– Вижу, Райшед, ты разбираешься в платьях, – заметила Авила. – Подавляющее большинство мужчин смотрят лишь на счета от портнихи. Да, это то самое платье, что я надевала к Тор Канселину. Раз уж Гальел хочет швырять на ветер свое золото, покупая мне по три смены нарядов на каждый день праздника, пусть еще кто-нибудь их поносит. – Ее явно что-то раздражало, но что или кто и почему – я не знал.

Обняв леди Чаннис, сьер запечатлел на ее устах нежный поцелуй; в толпе благожелательно засвистели. Когда женщина взяла его под руку, остальные члены семьи привычно разделились на пары.

Мессир кивнул Д'Алсеннену.

– Вы с барышней Тор Арриал готовы?

Эсквайр со старомодной церемонностью предложил Авиле руку, и барышня приняла ее с блеском в глазах. Видя, что Казуел колеблется, не зная, с кем ему пойти – с Велиндрой или Аллин, я поклонился Темару и сьеру и спустился с лестницы.

– Сударыня маг, вы не окажете мне честь сопровождать вас?

Аллин держалась так напряженно, что я испугался, дышит ли она. Я подмигнул толстушке, она слегка расслабилась и даже улыбнулась. Слава Дастеннину, я не хотел, чтобы девушка хлопнулась в обморок.

– Пошли, Каз. – Велиндра взяла мага под руку, и трудно было сказать, кто из них кого ведет по широкой каменной лестнице.

– У тебя очень изящное платье.

Мыс Аллин ждали у двери, когда камергер впустит очередную пару. Муаровый шелк сливового цвета шел ее мышиного цвета волосам, и, если повезет, он будет не слишком конфликтовать с неизбежным румянцем толстушки.

Невинное удовольствие придало ее простому лицу неожиданную привлекательность.

– Барышня Авила заставила горничных перетрясти все гардеробы в резиденции, пока они не нашли для меня что-то подходящее.

Я посмотрел на собравшихся дам Имени. Вероятно, это платье из шкафов барышни Тейкери, учитывая его искусный покрой, маскирующий короткие ноги. Аллин повезло, что дамы Д'Олбриотов не вымахали до верзил Ден Хификенов и не были худышками вроде Тор Канселинов.

– Ваши билеты, сударыня, сударь.

Мы показали камергеру сложенные картонки, которые болтались у нас на запястьях, и он ввел нас как положено в изысканный салон.

– Как тут красиво, – прошептала Аллин.

– Говорят, пол выложен деревом, привезенным со всех уголков Старой Империи и Архипелага, – сообщил я ей с дружеской улыбкой.

Узор из кругов и дуг на полу являл взору искусное сочетание роскоши и рациональной строгости, хотя мы мало что могли видеть между юбками и бальными туфлями собравшихся дворян. Стены представляли тот же переход от старой расточительности к более поздней сдержанности, одиночные лепные ветки с листьями и цветы заменили собой пышные драпировки и замысловатые гирлянды более ранней эпохи, но, как и прежде, они нежно поблескивали сусальным золотом. Огромные двустворчатые двери в дальнем конце вели в Императорский бальный зал, который откроется, как только Тадриол будет готов принять своих гостей.

Темар остановился и задрал голову к потолку, не обращая внимания на входящие за нами пары. Высоко вверху в гипсовых панно изображались самые возвышенные сцены из древних легенд, какие только могли предложить первому Тадриолу художники нашего времени. В одном углу Дастеннин в короне из морских водорослей и ракушек разливал моря между этим миром и миром Иным. Напротив него Халкарион вешала в небе луны, прежде чем водрузить туда свою диадему из звезд и озарить темноту. В третьем углу животные равнин и леса стояли на коленях перед Талагрином, украшенным гирляндой из осенних листьев. В четвертом углу Дрианон прижимала к груди сноп пшеницы, по мановению ее руки расцветали деревья, и в следах ее ног распускались цветы.

Между всеми этими сценами другие боги соединяли два царства бытия в изумительно расписанных овалах. Аримелин пряла сны, что доходят к нам из Иного мира, Тримон ударял по струнам арфы, чтобы музыка летела через Тени и дальше, а Ларазион призывала ветер и дождь, не знающие границ. Острин с одной стороны исцелял больных, чье время оставить это царство еще не пришло, а с другой – радушно приветствовал тех, кто собирался вновь родиться, и вручал им чашу вина, которое сотрет память об их пребывании в Ином мире.

– Впечатляюще, но не слишком утонченно, – заметила Велиндра с иронией, разглядывая центральный плафон, где, равно величественные, стояли в круге Сэдрин с ключами, Рэпонин с весами и Полдрион с паромным шестом. Их кольцом окружали меньшие фигуры в тех же торжественных позах и древних одеяниях.

– Это настоящие портреты? – Авила изучала далекие фигуры.

– Видных сьеров того времени, – подтвердил я.

– Думаешь, они помнили, что ранг, подаренный Сэдрином, несет не только привилегии, но и обязанности? – многозначительно посмотрел на меня Темар.

– Пойдем дальше, – предложил я, – мы загораживаем вход.

Большой салон был уже полон. Мессир всегда приезжал одним из последних, чтобы поразить своим прибытием как можно больше людей и чтобы как можно меньше времени провести в пустой болтовне до того, как начнется бал.

– Ты уже сговорился с кем-то о танцах? – Аллин нервно теребила свой билет.

Я покачал головой.

– Для избранных такие балы – дело необычное.

Но я не единственный носил мундир. Тут и там мелькали несколько испытанных. Они с непринужденной фамильярностью двигались среди дворян под руку с хорошо одетыми женами. Я попытался вообразить, как Ливак ведет учтивый разговор о последних тормейлских сплетнях, пока я обсуждаю какой-то вопрос о торговле по приказанию сьера.

– Почему император хотел, чтобы мы пришли сюда? – вслух поинтересовалась Аллин.

– Очень хороший вопрос, – кивнул я.

Мне здесь действительно не место, верно? Я стоял на часах у входных дверей, когда честь и бремя сохранения праздничного порядка выпадали Д'Олбриоту, но я никак не ожидал, что стану гостем внутри.

– У Темара не будет недостатка в партнершах, – вздохнула толстушка.

Д'Алсеннен стоял с Камарлом у стола, где были выставлены чернила и перья. Несколько барышень Д'Олбриотов писали свои инициалы на его билете и предлагали ему вернуть эту любезность. Рядом с озабоченным видом болтался лакей.

Аллин повертела в руках свой бальный билет. На ее круглом лице я увидел легкое сожаление.

– Любишь танцевать?

– Да, – призналась она, немного краснея. – То есть любила там, дома.

– Маги в Хадрумале не танцуют? – По правде говоря, я никогда не задумывался о том, как развлекаются чародеи.

– Иногда, – ответила Аллин. – Но там очень мало музыкантов, и большинство магов танцуют так, будто у них сапоги надеты не на ту ногу.

– Знаете, почему из урожденных магов никогда не составить армию? – Велиндра подошла ко мне с другого бока, ее ясный голос прорезал благовоспитанный гул салона. – Девять из десяти магов не способны держать ритм, поэтому они никогда не смогут маршировать в ногу.

Я улыбнулся ее насмешливому тону, но, судя по сомнительным взглядам вокруг нас, эту шутку оценили немногие.

– Хотя Планир замечательно танцует, – продолжала Велиндра с заметным сарказмом. – Впрочем, как маг, он часто нарушает правила.

– А ты считаешь, что правила должны соблюдаться? – спросил я. – Разве ты не была ученицей Отрика? Он гнет правила в дугу, пока они не разлетятся в щепки.

Угловатое лицо Велиндры стало серьезным.

– По крайней мере те правила были одинаковы для всех. А теперь для Планира и его закадычных друзей они одни, а для остальных – другие.

– У тебя есть новости об Отрике? – Аллин встревоженно повернулась к ней.

– Нет. – Мимолетный блеск появился и исчез в карих глазах Велиндры. – И пора Планиру смириться с правдой. Сколько можно использовать эту историю с Келларином для оправдания своего бездействия и пренебрежения делами Хадрумала.

– А вот и Казуел! – Аллин больше интересовало то, что происходит здесь, нежели раздоры в далеком Хадрумале.

Маг с извинениями пробирался через толпу, сжимая в потной руке свой билет.

– Вас уже кто-нибудь пригласил танцевать?

– Ты предлагаешь? – Велиндра невинно улыбнулась.

Казуел немного поколебался, что было не совсем прилично.

– Конечно, если ты окажешь мне эту честь. Кто еще тебя пригласил? Какого ранга?

Велиндра показала ему свой пустой билет.

– Выбирай любой танец, Каз.

Он нахмурился.

– Как вы думаете, эсквайр Камарл согласится, если я приглашу некоторых барышень из меньших семей? Из младших линий крови? – Маг оглядел переполненный салон. – Где он?

Я тоже осмотрел толпу, но эсквайра Камарла нигде не было видно. Зато я углядел кучки союзных семей. Файрон Ден Таснет стоял с двумя барышнями Ден Мюре, а его сестра висла на руке самого младшего брата сьера Ден Ренниона. Рядом улыбался сьер Тор Силарр, болтая со старшим эсквайром Ден Мюре. Даже несмотря на растущую давку, они сохраняли подчеркнутое расстояние между собой и Джелайей Ден Мьюриванс, которая смеялась над чем-то со своим братом Мареном и Дженти Тор Созет. Дальше по салону Орилан Ден Хификен говорила со своим женихом эсквайром Ден Ризипером, другие эсквайры обоих домов договаривались о танцах с компанией незначительных барышень Ден Ферранда и Ден Дженнеля. Еще дальше с каменным видом стоял сьер Тор Приминаль, окруженный многочисленными кузенами.

Пока я разглядывал публику, появился лакей в дворцовой ливрее и что-то вежливо прошептал сьеру Тор Силарру. Вышколенное лицо сьера осталось бесстрастным, но он немедленно простился с Ден Мюре и последовал за лакеем через неприметную дверь на другой стороне широкого салона.

Подошел Темар, помахивая своим бальным билетом, чтобы высушить записи.

– Будьте осторожны, дамы, не прикоснитесь к моей ноге, – весело заявил он. – Одна неуклюжая девица только что пролила на меня чернила. Кажется, она носила эмблему Тор Приминаля. – Из-под его беспечных слов на минуту проглянул гнев.

Я посмотрел на едва заметную влагу на его синих бриджах.

– Хорошо, что сьер посоветовал этот цвет.

– Совершенно верно. – Темар понимающе улыбнулся. – К сожалению, славные оранжевые перья той барышни стали теперь мерзко-коричневыми. Интересно, что сие означает в том сложном коде, который придумали эти девушки?

Я ухмыльнулся.

– Даже думать не хочу.

– Куда она ведет? – Темар кивнул на дверь, за которой исчез Тор Силарр.

– В коридор к тронному залу.

– Эсквайра Камарла и сьера вызвали, как только они прибыли.

Мы с Темаром задумчиво переглянулись.

– Когда начнется этот бал? – зло спросил Казуел. – Здесь невыносимо жарко. – Он нервно тряс свою тяжелую мантию.

– Скажи спасибо, что сейчас не вечер, – сказал я ему. – Если добавить сюда жар свечей, мы будем плавиться быстрее воска.

Салон тянулся во всю ширину дворца, но даже при открытых верхних окнах – нижние не открывались, дабы ветер не нарушил изощренные прически дам, – температура быстро повышалась.

– Если хочешь, Каз, мы сотворим небольшую магию, – предложила Велиндра. – Я начну движение воздуха, а Аллин уведет жару. Это было бы хорошим упражнением для ее огненного родства.

– Мы не можем использовать здесь магию без разрешения императора, – ужаснулся Казуел.

– Мы могли бы его спросить. Где он?

В этот момент украшенные медью двери в бальный зал распахнулись, и люди радостно хлынули в более прохладное помещение. Когда давка в салоне рассосалась, Велиндра заглянула в бальный зал.

– Разве ваш император не должен принимать гостей?

– Только что послали за сьером Тор Арриалом. – Темар по-прежнему смотрел на боковую дверь, где теперь роль ненавязчивой стражи выполнял лакей.

Я поискал глазами Авилу и вскоре увидел ее с госпожой Тор Арриал. Брат госпожи, эсквайр Ден Харкейл, писал на бальном билете Авилы, очаровывая ее своей улыбкой.

– Приятно видеть, что кто-то наслаждается этим приемом, – немного неестественно заметил Темар, проследив за моим взглядом.

– Про эсквайра Камарла такого не скажешь. – Я локтем подтолкнул юношу, когда Камарл вошел в салон через боковую дверь и поспешил к своим дядьям. Его лицо было бесстрастным, но приветливая улыбка на лице Юстиана исчезла, а Лейшал насупился. Фрезил резко щелкнул пальцами, подзывая Майреда, что вызвало гул предположений не только среди барышень Тор Канселина, столь внезапно покинутых.

Темар вопрошающе посмотрел на меня, но мне нечего было ответить. В бальном зале возникло какое-то движение. Все повернули головы, но это были только лакеи с подносами, уставленными бокалами.

– Надеюсь, никто не напьется и не начнет буянить. – Темар властно поманил лакея.

Я взял бокал темно-золотого вина.

– Никогда не слышал, чтобы эти балы превращались во всеобщую драку, но все когда-то случается в первый раз.

– Ты серьезно думаешь, что будет насилие? – нервно спросил Казуел.

– Он шутит, Каз, – презрительно ответила Велиндра.

Но, оглядывая собрание, в котором понемногу разгорались страсти, я бы не стал этого утверждать.

Грохот подъезжающих к крыльцу экипажей отвлек внимание людей. Я обрадовался ему, пока не увидел сплоченную фалангу опоздавших. Сьер Тор Безимар шел под руку со своей теткой-вдовой, каждый сын и племянник, идущие сзади, сопровождали покорных дочерей Дома. Все младшие линии были представлены, стриж Тор Безимаров на их подвесках, кольцах и брошах сочетался с эмблемами тех Имен, что оказались отнесенными к Тор Безимарам за все минувшие поколения. Постояв на пороге, пока Дириндал не удовлетворилась произведенным эффектом, семья разлетелась как стая птиц, присоединяясь к каждой группе и каждому разговору. Замелькали улыбки, зазвучали приветствия, одни более убедительные, другие – менее. Дириндал вернула племянника его жене, взяла под руку своего внука Крева и начала медленный обход широкого салона. Я увидел, что лакей Тор Тадриола сразу же направился к сьеру.

– Это будет интересно.

Осторожный кивок Темара привлек мое внимание к Дириндал, которая поравнялась с леди Чаннис. Любовница мессира беседовала с госпожой Тор Канселин. Обе над чем-то смеялись и, не прерывая смеха, повернулись спиной к вдове. Собрав быстрыми взмахами вееров стайку разных барышень, нервно порхающих вокруг, обе дамы пошли прочь, даже не встретившись взглядом с Дириндал. Вдова так и осталась стоять. Ярость перекосила ее лицо, но уже через мгновение старуха подняла зеленые перья, притворяясь, будто прячет выражение раненого дружелюбия. Откровенно возмущенному эсквайру такой маскарад не удался.

– Сэдрин упаси нас, Райшед, но это будет увлекательный бал, – раздался у меня над ухом голос Каролейи. От неожиданности я чуть не расплескал вино. – Добрый день, Темар.

– Леди Эйлерик. – Юноша поклонился и получил в ответ скромную полуулыбку.

Я видел, как заблестели его глаза, но тешил себя надеждой, что он не станет валять дурака на людях. Впрочем, это могло бы отвлечь собравшуюся знать. Все семьи с узами крови и верности к Д'Олбриоту последовали намеку игнорировать Тор Безимаров, одни с большим изяществом, другие – с меньшим. Негодование вскипало среди Ден Мюре, Ден Реннионов, Тор Приминалей, оставляя мелкие Дома беззащитно раскрытыми на фоне двух враждебных лагерей, на которые разделился салон. В поисках поддержки Ден Хификен примкнул к Ден Ферранду, а Ден Дженнель и Ден Ризипер встали в оборонительный круг с Ден Бреннейном.

– Ты не познакомишь нас? – Упрек Темару в голосе мага смешался с подобострастием к Каролейе.

– О, извините. Разрешите представить: леди Эйлерик из Торнлисса. Это Казуел Девуар, Велиндра Ичейн и Аллин Мере. Все – маги Хадрумала. – Смех, бурлящий за словами юноши, заставил Казуела подозрительно искать какую-то скрытую обиду.

– Ты знаешь Райшеда? – Велиндра с откровенным любопытством разглядывала красавицу.

Каролейя окинула ее тем же откровенным взглядом.

– У нас есть общие знакомые.

Чуть заметный лескарский акцент придавал ее образу загадочный ореол чужестранки, как и бледно-лиловое платье, сшитое по северной моде. Фиолетовое кружево, покрывающее шелк, выявляло цвет ее глаз и оттеняло белизну кожи. На изящной шее Каролейи висела единственная серебряная цепочка с кулоном из аметиста, окруженного жемчугом. Такие же жемчужины усеивали серебряный полумесяц, которым были заколоты се волосы, уложенные в высокую прическу в безошибочно лескарском стиле.

Велиндра покачала веером, пристегнутым к поясу.

– У тебя здесь не будет отбоя от желающих завести знакомство, – посмеиваясь, сообщила она.

– Для того и существуют эти приемы, – сладко ответила Каролейя.

Мы, несомненно, привлекали к себе изрядную долю внимания. Неизвестная красавица, три мага и избранный, который предпочел бы держать лошадей во дворе, бесспорно, оказались желанной темой для сплетен в этой напряженной атмосфере. Но как долго мы еще прослужим в качестве нейтрального развлечения? Я задал себе этот вопрос, когда увидел, что Файрон Ден Таснет осушает еще один бокал вина, а на его скулах пылает гневный румянец.

– Открытые военные действия никому не пойдут на пользу, – тихо заметила Каролейя.

Она смотрела на двоих юношей Тор Силарра. Провокационно усмехаясь, те разглядывали троих эсквайров Ден Мьюриванса, которые впервые появились в столь высоком обществе и держались очень натянуто.

Я нахмурился.

– Это все разговоры подливают масла в огонь. Но открывать бал – привилегия императора, а его нигде не видно.

– Да, но ведь я такой невежда в современном этикете, – весело заявил Темар. – Госпожа? – Он предложил руку Каролейе.

Та улыбнулась и покачала головой.

– Мне совершенно не хочется так бросаться в глаза.

Юноша ухмыльнулся, и я вдруг понял, что каким бы ни было его чувство к Каролейе, оно сильно отличается от его болезненной преданности Гуиналь. Онемев от изумления, я не успел позвать Темара обратно: он неторопливо удалялся от нас, лениво покачивая билетом, висевшим на ленточке на запястье.

Я нервно смотрел, как Темар похлопал Орилан Ден Хификен по плечу. Барышня приветливо улыбнулась, но когда парень заговорил, ее улыбка дрогнула. Выслушав его, Орилан обратилась к своему сьеру. Камарл медленно направился туда, когда Темар простер к девушке молящие руки. Еще несколько человек подтянулись ближе, и новый шепот побежал по залу. На наших глазах сьер Ден Хификен послал лакея к управляющему, чье лицо выражало немалую озабоченность. Мастер Жанн стоял в дальнем конце бального зала возле круга безмолвных музыкантов. Разного размера свирели в их руках дополнялись лютнями и изогнутыми лирами.