Текст книги "Долг воина"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

– Когда это случилось?

– Где-то между полуночью и шестыми курантами, – с горечью сообщил Гленнар. – Я знаю, мальчишки еще зеленые, но в присягнувших я был уверен, они все бывалые бойцы…

Я остановил дальнейшие подробности взмахом руки.

– Я сам выслушаю, что они скажут в свое оправдание.

Вновь признанные и те, кто мог бы вскоре стать присягнувшим, возились с разбросанными тюками и взломанными сундуками. Шкуры, плотно зашитые в промасленную ткань и парусину, чтобы выдержать морской переход, были рассыпаны по полу, блестящий мех потускнел от пыли.

– Так что случилось? – обратился я к парню, вяло подбиравшему шкуры.

– Наша стража заступала в полночь, – начал он, отводя глаза. – Когда мы пришли, ущерб уже был причинен.

– Но мы не появлялись здесь почти до шестых курантов. —

Второму парню хватило ума понять, что только честность спасет их положение.

Я пока сдерживал гнев.

– Почему?

– Мы не виноваты, – заюлил первый.

– Мы искали тихую таверну, – хмуро сказал его приятель.

– Мы не хотели ничего плохого, – возразил третий, которому достало мужества подойти и поддержать своих товарищей.

– Так что помешало вам следить за временем? – жестко спросил я.

Юноши смущенно переглянулись.

– Мы играли в Ворона, – признался третий. – Не один раз.

– Какой-то проигравший незнакомец пригласил вас сделать небольшую ставку, а затем вдруг показал настоящий талант к Ворону? – догадался я. – Но вы продолжали играть, надеясь отыграться?

– Нет, – с гневом и презрением ответил второй. – Это был Разикот, присягнувший Тор Безимара. – Парень взглянул на Гленнара, требуя поддержки, и тот неохотно хмыкнул.

– Все присягнувшие и избранные действуют здесь заодно, избранный Татель. Поскольку нас, обязанных какому-нибудь Имени, не так уж много, в городе мы помогаем друг другу.

Я покачал головой.

– Значит, вы просто потеряли счет времени?

– Мы пришли прямо сюда, когда поняли, – жалобно запротестовал третий. – И отправили первую стражу спать.

– А где они были, когда вы пришли? Спали?

– Нет, – возмутился один из признанных. – Мы охраняли переднюю дверь, как было приказано.

– Тогда как воры вошли сзади, – подсказал я. – Как вы этого не заметили?

Все опустили глаза, виновато переглядываясь.

– Ну? – потребовал я.

– Сзади стоял Данел, – ответил тот, который признался, что был в первой страже. – Ему дали по голове и отправили прямо в Тени.

– Его втащили внутрь и связали, – добровольно сообщил кто-то сзади.

– И никто его не искал?

– Мы искали, – ввернул еще один юноша. – А когда не нашли, то решили, что он ушел с Брелом.

– Кто такой Брел?

– Брел и Крим, старшие присягнувшие, они оба пошли искать вторую стражу. – Парень кивнул на тех двоих, что все еще сражались с лестницей.

– Ладно, послушаем, что они скажут.

Смерив парней взглядом, передающим всю глубину моего презрения, я направился к световому люку. Гленнар рядом со мной честил на все корки Брела, поминая его сексуальные вкусы и происхождение. Двое присягнувших разом вздохнули.

– Что произошло? – вопросил я.

– Полночь уже пробило, а смена не появилась, – проговорил мужчина с толстой шеей, кривым носом и отсутствующим глазным зубом. – Мы поняли, что наши парни загуляли.

– И потому отправились искать, – согласился его напарник, жилистый тип с близко посаженными глазами и острым носом. Черты казались слишком мелкими для его лица.

– Оба?

– До этого была стычка между нашими людьми и портовыми грузчиками, – воинственно ответил старший. – Я хотел, чтобы кто-то следил за моей спиной.

– Ты слишком любишь драку, Крим, демон тебя раздери, – выругался Гленнар.

– Поэтому я и не собирался отпускать его одного! – В протесте тощего звенела самодовольная правота.

Я поднял руку, чтобы остановить возмущение Крима.

– Так где была смена? Я имею в виду присягнувших, где были парни, я знаю.

– Торрен говорит, что они договорились встретиться в конце канатной дороги, Ардиг говорит – перед свечным складом, – зло пробасил Гленнар. – Оба опоздали, и каждый решил, что другой, должно быть, сгоняет парней, и пошел себе дальше. Причем ни тот, ни другой нисколько не спешили.

– Вы нашли кого-нибудь из них? – резко спросил я у двух присягнувших, топчущихся передо мной.

– Только Ардига, – пробормотал Крим, – Полночь к тому времени давно прошла.

– У Торрена есть зазноба на Террасной улице. Когда он бывает в городе, он вечно торчит у нее, – сообщил тип с крысиным лицом. – Вроде туда он и завернул, чтобы разогреть ее очаг холодной ночкой.

– Что вы обнаружили, когда вернулись сюда? – рявкнул я.

Крим усмехнулся.

– Парни Торрена сидели перед складом, бесполезные, как титьки на борове, а задняя дверь была распахнута шире, чем ноги шлюхи.

– Ни у кого из вас не хватило ума побеспокоиться, куда делся парень, стерегущий заднюю дверь, – напомнил я ему. – Торрен ответит за дерьмо на своих сапогах, а вы ответите за свое. Приберитесь здесь, да смотрите в оба, может, найдете какой-нибудь след. Гленнар, давай-ка выйдем на свежий воздух. – Мне захотелось сбежать из этой затхлой атмосферы, полной взаимных обвинений и оправданий.

Гленнар пошел со мной к двери, весь красный от смущения и ярости на своих людей.

– Ладно, не надо мне ничего говорить. Bee четыре колеса соскочили с телеги, просто здорово. Я буду пинать их задницы до самого Солнцестояния за то, что не сообщили мне, когда смена не явилась. Но по всей справедливости, Рэпонин будь моим свидетелем, я никак не ждал ограбления. Все же видели, что тут стоит приличная стража. Может, Бремилейн и грубый город, но все-таки он невелик. Здесь слишком много торговых интересов, чтобы массовое воровство прошло беспрепятственно! Ограбят один склад, и все присягнувшие и избранные перевернут город вверх дном. Мы схватим ублюдков и зададим им такую порку, что остальное ворье сто раз подумает, прежде чем пытать счастья. Это если мы получим товары обратно. Если им нечего обменять на свою жизнь, их ждет виселица в конце мола. – Слова кончились вместе с дыханием, и Гленнар замолчал.

– Начни переворачивать камни и смотри, что выползет, – коротко велел я.

Но я был так же зол на себя, как на Гленнара. Мне следовало понять, что потускневший браслет – плохой признак. Ведь полируя медь, вы должны полировать и таланты, которые дают на нее право.

– Райшед! – Темар помахал мне пергаментом.

Не говоря ни слова, я оставил Гленнара и пошел к парню.

– Что это такое? – Я подвинул ногой расколотые кусочки хвойной древесины.

– Мы привезли в основном дерево, которое растет только в Кель Ар'Айене, – объяснил эсквайр. Мы оба посмотрели на связанные корды бревен, которые остались нетронутыми, – Но наши столяры сделали образцы, чтобы показать, как его можно обрабатывать. – Он передал мне ящичек от комода длиной меньше моей кисти, одна зазубренная царапина портила гладко отполированный перед. – Все эти образцы были сложены вместе. Полагаю, грабители взломали ящик, думая, будто там что-то ценное.

Я заглянул под разбитую крышку грубого деревянного ящика и увидел миниатюрные копии станков и мебели вроде тех, что мастера Д'Олбриота делают для одобрения сьера, когда обновляется та или другая резиденция.

– Что-нибудь взято?

Темар пожал плечами.

– Кажется, нет. Однако исчезла часть мехов, маленькие шкуры, самые красивые.

Я наклонился за порванным листом пергамента.

– Что это?

– Записки от наших ремесленников. – Юноша нахмурился. – Ничего важного, но все распечатано.

– Воры искали скорее информацию, нежели ценности?

– Все ценное исчезло, – возразил Темар. – Была медь, но ее теперь нигде не найдешь.

– Мы все выросли на рассказах о несметных богатствах пропавшей колонии Немита Последнего. – Я посмотрел на него. – Золото и драгоценные камни. Было что-нибудь?

Эсквайр мрачно улыбнулся.

– Все в безопасности в моем личном багаже там, в усыпальнице.

– Вместе с картами, которые могли бы выдать секреты Келларина? – рискнул спросить я и с облегчением увидел, что он кивнул. – Но кто бы ни вломился сюда, он этого не знал.

– Так это были просто воришки, которые воспользовались случаем? – вслух поинтересовался Темар.

Я вздохнул и кивнул на дверь.

– Не думаю, что в соседних трактирах подают настои, но, если хочешь, я куплю тебе эль.

Юноша покачал головой. Выйдя на солнечный свет, мы оба благодарно вдохнули чистого, свежего воздуха и сели на бревна недалеко от склада.

– Люди Гленнара рассказывают жалкую историю о беспечности и невезении, громоздящихся на глупости. – Я раздраженно почесал затылок. – Разумеется, какие-то шустрые парни вполне могли ухватиться за предложенный шанс. Корабль из неизвестной земли, снятый со скал магией… бьюсь об заклад, вчера весь город услышал эту историю еще до ужина, и многим было бы любопытно узнать, что именно вы привезли.

– Настолько любопытно, что они просмотрели каждый клочок пергамента? – Темар, как и я, жаждал найти невинное объяснение, но не упускал из виду и более зловещие факты.

– Найдется немало моряков, которым хотелось бы знать течения и ветра между материком и Келларином, – рассуждал я. – Некоторым хватило бы безрассудства отправиться туда без магии, если б они увидели достаточно выгоды.

Вдруг чей-то голос перебил нас придушенным криком.

– Что происходит? – пропыхтел, подбегая к нам, Казуел. Его нечесаные волосы торчали в разные стороны, и даже пряжки на башмаках были застегнуты криво.

– Украли кое-что из келларинского груза, – коротко ответил я, надеясь, что его стремительное появление осталось незамеченным.

– Кто украл? – возмущенно завопил он.

– Мы пока не знаем, – ответил я с полным спокойствием.

– Почему вы их не ищете? – Маг оглядел гавань, очевидно, в поисках какого-то медлительного негодяя, завернутого в украденные шкуры.

Я снова повернулся к Темару.

– Это могли быть пираты. Их должно интересовать, что привозится из Келларина и как это можно сравнить с торговлей Инглиза.

– И их, конечно, интересовали бы карты, – согласился эсквайр.

– Воры или пираты, какая разница? – Казуел, нахмурившись, скрестил руки.

– Отрик сообщал Велиндре все новости, верно? – Я шагнул к магу, используя свой рост, чтобы заставить его попятиться. – Отрика любили пираты по всему побережью, так? Если у Велиндры есть такие же друзья, почему бы ей не сболтнуть им лишнего?

– Это невозможно, – отрезал оскорбленный Казуел.

– Судя по ее манерам прошлым вечером, я не думаю, что эта дама была бы так небрежна, – осторожно заметил Темар.

– Маловероятно, – согласился я.

Но все-таки возможно, и, во всяком случае, эта идея слишком отвлекла мага, чтобы он снова начал вмешиваться.

– Но если это ни те, ни другие? – обратился я к юноше.

– Эльетиммы? – Темар кивнул, посуровев. – Люди, не помнящие, о чем договорились, забывающие отмечать время, это могло быть работой Высшего Искусства.

– Что? – Казуел с ужасом посмотрел на него, потом на меня, потом снова на эсквайра. – Но ничто не говорит об эльетиммах, верно?

– Верно, но ничто пока не говорит, что это были не они. – Я раздраженно вздохнул. – Как, во имя всего святого, мы это выясним? Барышня Тор Арриал может установить, были эти люди заколдованы или нет?

– Боюсь, что нет, – задумчиво протянул Темар. – Но она может поискать, не творится ли здесь поблизости Высшее Искусство.

Я уставился на склад.

– Медь есть медь, и по расплавленной не скажешь, откуда она взялась, поэтому мы вряд ли снова ее увидим. Но меха слишком легко опознать, и, если у наших воров есть мозги, они не рискнут продавать здесь эти шкурки.

– Стало быть, их вывезут вместе с честно купленными товарами? – догадался юноша.

– Организуйте обыск! – закричал Казуел. – Отсюда ведет только одна дорога, значит, все, что двигается по суше, можно остановить. Нет ли какой-нибудь цепи, чтобы закрыть гавань для пиратов? Повесьте ее и выверните каждый корабль наизнанку!

– По чьему распоряжению? – мягко осведомился я. – Планира? Может, он и Верховный маг, но здесь у него нет власти. Он не вправе командовать гражданами Тормалина, когда их вина даже не доказана.

– А приказа мессира Д'Олбриота недостаточно? Или его доверенного лица? – нерешительно спросил Темар.

– Для всеобщего обыска – нет. – Я попытался вспомнить то немногое, что знал о законах Старой Империи. – Власть принца по-прежнему абсолютна над его арендаторами и собственностью, но и только. Дома, состоящие в хороших отношениях с Д'Олбриотом, будут сотрудничать, но те, что в плохих, откажутся, даже если им есть что прятать. Самостоятельные торговцы и ремесленники вряд ли станут подвергать опасности свою независимость, уступая требованиям Д'Олбриота. А принуждение заставит их жаловаться во все суды, вплоть до самого императора.

Юноша казался озадаченным.

– Много людей живет за пределами безопасного арендаторства?

– В результате Хаоса произошли большие перемены, – наставительно изрек Казуел. – Автономия значительного числа коммерсантов – важная узда на влияние принцев.

– Отец Казуела – торговец перцем, – объяснил я. – И даже в тех случаях, когда кто-то официально обязан Имени, эти узы могут быть не прочнее ленточки, скрепляющей пергамент.

– Но кто охраняет их интересы? – с искренним беспокойством спросил Темар.

– Император и судьи, разумеется.

Казуел набрал воздуха в грудь, чтобы объяснить обычаи, сложившиеся за двадцать поколений, и я счел необходимым вмешаться.

– Лучший способ убедиться, что эльетиммы не идут за нами по пятам, это найти украденное. Я загляну к нескольким должникам, которые у меня тут остались, и посмотрю, не поможет ли сила Имени Д'Олбриота обыскать хотя бы самые подозрительные места. Темар, возвращайся в гостиницу, позавтракай и потолкуй с Авилой, не найдет ли она какой-нибудь запашок эфирной магии. Казуел, – я одарил его теплой улыбкой, – пойди и спроси Велиндру, нет ли у нее связей среди контрабандистов. – Я повысил голос, чтобы заглушить гневные протесты мага. – Не думаю, что она к чему-нибудь причастна, но контрабандисты станут первыми, кому предложат необычные товары за половину их рыночной стоимости. С помощью Велиндры мы могли бы напасть на след. А если она откажется помогать, будет уместно сообщить об этом Планиру.

К счастью, Темар ухитрился сдержать улыбку, которая готова была тронуть уголки его рта, и возмущение Казуела пошло на убыль.

– Перья! – внезапно произнес маг.

– Точно! – Я щелкнул пальцами. – Как я об этом не подумал?

– Вряд ли твоя дама находит время следить за модой, – ухмыльнулся Казуел.

Я пропустил шпильку мимо ушей, увидев, что юноша смотрит на нас так, будто мы оба спятили.

– Перья, яркие перья дерзких цветов стоят, ох, я даже не знаю, во сколько раз, дороже своего веса в золоте, – объяснил я.

– Ни одна дама не подумает выйти из дома без веера из перьев, тщательно подобранных под цвет ее платья или цвета ее Дома, – прибавил Казуел. – А еще есть сочетания, которые означают…

– Если кто-то решил, что вы привезли экзотические перья, которые можно найти только в Келларине, он бы пошел на любой риск, лишь бы их добыть.

Как мне ни хотелось отдавать должное магу, но его предположение сделало простую кражу гораздо более вероятным объяснением.

– Надо будет сказать Гуиналь, чтобы послала в лес охотников с сетями, – произнес Темар с благовоспитанным весельем. – Странно, что никто из наемников и магов не упомянул об этом.

– Наемники просто потеют, а что до магов, то сомневаюсь, что и у них есть время следить за модой. – Я с притворной вежливостью кивнул Казуелу, но не стал дожидаться, когда маг заглотнет крючок. – Встретимся в полдень в усыпальнице и обменяемся новостями. Если появится намек на что-то более серьезное, чем воровство, тогда мы немедленно выезжаем в Тормейл, где у нас будет и Имя, и люди для поддержки.

– Но вдруг на нас нападут по дороге? – проблеял Казуел.

– Тогда ты покажешь нам свою магию, мастер Чародей, – улыбнулся Темар.

Глава 2

Приложение к «Хроникам Д'Олбриотов», написанное эсквайром Файдиром, смотрителем Тейлебретских поместий, в Зимнее Солнцестояние, завершающее первый год правления императора Тадриола Бережливого

Праздник Солнцестояния принес немалую радость торговому люду Тормейла, и все благодаря смягчению режима строгой экономии, предписанной нам сразу после избрания нового императора. Но теперь, когда торговцы получили императорское дозволение отказывать в неограниченном кредите даже самым знатным Домам, за все платья и безделушки, украшающие наших дам, должно быть уплачено еще в этом году. Возможно, политика Тадриола не пользуется любовью у ветреных барышень, думающих только о моде, и эсквайров, жаждущих казаться элегантными. Но я пишу эти строки, уже представив свой годовой отчет сьеру Имени, и твердо знаю, что мы имеем лучший баланс за последние несколько лет. С одобрения мессира я собираюсь использовать те средства для поддержания арендаторов, пострадавших от недавних наводнений вокруг Немита, а впоследствии – для расширения тех наших предприятий, что извлекут наибольшую выгоду из дополнительных вложений? 

По настоянию сьера все ветви Дома Д'Олбриотов раньше других последовали призыву Тор Тадриола сократить расходы. Поэтому возросшие налоги, взимаемые с нашей казны, не ударили по нам слишком сильно. Утешительно также видеть, что бережливость Тор Тадриола не раскармливает его собственную казну под избитым предлогом имперской необходимости. Хотя нынешняя зима выдалась довольно мягкой, император проявил особую щедрость к простому народу в это Солнцестояние. Более того, воспользовавшись Собранием, Тадриол объявил, что императорское пособие и в Летнее Солнцестояние будет солидным даром для истинно нуждающихся, а не символическим серебром для верхушки гильдий и братств усыпальниц.

Лично я с облегчением убедился, что больше не будет возврата к дорогой, удушающей, церемонии, так любимой Именем, которое еще год назад украшало трон. Собрание принцев в этот раз прошло очень живо, жезл распорядителя был должным образом сломан после самого краткого выступления императора, благодарящего сьера Тор Силарра за его многолетнюю верную службу Тор Безимару. Вторя ему, сьер Ден Таснет рассыпался в цветистых славословиях, но вскоре поймал взгляд императора и завершил свое красноречие. Возможно, Тадриол не обладает тем умением приобретать друзей, которое так отличает эсквайров Тор Безимаров, но этот человек умеет внушать к себе уважение.

Мой сьер Д'Олбриот предложил на освободившийся пост мессира Тор Канселина, и когда Ден Мьюриванс и Ден Дженнель с явным энтузиазмом поддержали его, остальные Дома, ведомые Ден Джанаквелом, единодушно проголосовали «за». Один Тор Приминаль держался особняком, что едва ли удивительно, принимая во внимание обширные связи между его Именем и Тор Безимаром. Затем сьеры Тор Созет и Ден Ферранд представили Собранию своих назначенных преемников. Оба молодых человека – из младших сыновей, но каждый может претендовать на давнюю дружбу с ныне возвысившимся Тадриолом, и, конечно, наша новая императрица – урожденная Тор Созет.

Брачные перспективы дам, получивших теперь право именоваться Тор Тадриол, понятное дело, улучшились со вступлением на престол их Имени. В тайне этих страниц я спрашиваю себя, что побудило мессира и сьера Ден Мьюриванса согласиться с Ден Тадриолом, когда он предложил этого своего отпрыска в кандидаты на императорский трон? Может, именно обилие у него дочерей? В конце концов, брачный союз– самый быстрый путь для новой династии закрепить свои позиции среди выдающихся Домов. Пока я пишу, моя жена сидит в другом конце библиотеки, изучая младшие линии Тор Тадриола в надежде найти какого-то сына или дочь, которые согласились бы породниться с нами, пока младшие линии того Дома еще помнят, что совсем недавно у нас с ними было равное положение. Надеюсь, она добьется успеха, и мне будет что записать на этих страницах в следующем году.

На балу, завершающем праздник, была объявлена помолвка самой старшей законнорожденной дочери императора с наследником старшей линии Тор Канселина. И думаю, что все пять младших барышень до дыр сносили подметки своих бальных туфель, таким они пользовались спросом. Незаконнорожденные дочери тоже шли нарасхват, но уже среди купечества, что подтолкнуло эсквайра Ден Мюре к бестактным шуткам, будто весь энтузиазм Тадриола к распространению его семени до брака был частью давно задуманного плана покорить народные сердца. Мой жизненный опыт говорит, что любвеобильность юноши не нуждается ни в каких планах, и, хотя такой большой букет внебрачных детей необычен, нельзя сказать, чтобы он был неслыханным. Важнее то, что Тадриол не обесчестил свои клятвы после женитьбы, тогда как теперь мы можем открыто осуждать скандальное распутство последнего Безимара с его фаворитками.

Завтра наступает новый год, и я жду его с оптимизмом. Тор Тадриол – человек непредубежденных взглядов и большого ума, готовый смотреть за пределы своего Дома, заботясь об интересах всего Тормалина. После целого поколения царствования того Безимара, которого называли Щедрым, но чья щедрость распространялась только на лиц его собственного круга, я уверен, что мы, младшие линии, извлечем выгоду из массы новых возможностей в следующие несколько лет. Первой из них станет возможность сыграть нашу роль в решении вопроса: какое прозвище присвоить нашему новому императору? И я намерен сделать все, чтобы нас, меньшие голоса, услышали.

Архив Дома Д'Олбриотов, праздник Летнего

Солнцестояния, день первый, утро

Я даже мальчишкой не любил уроков, и слушать теперь, как кто-то зубрит имена своих императоров, было невыносимо скучно. Подавив зевок, я откинулся на спинку стула и уставился на деревянные своды высокого потолка. Под ними вдоль всей верхней части стены висели гербы: рысь и шеврон Д'Олбриотов чередовались с эмблемами Имен, породнившихся с Домом за эти годы, и я прищурился, стараясь их разглядеть. По крайней мере в наших разъездах по Тормалину я не торчал в библиотеках, когда Казуел зарывался в свои пергаменты. Вручив послания сьера тому или иному эсквайру Имени, который управлял тем поместьем, я мог бездельничать вместе с другими избранными. Официально я проверял, как мои собратья муштруют новобранцев, но на деле мы больше трепались, рассказывая солдатские байки, да наслаждались пирогами, которыми нас усиленно потчевали экономки и экономы, впечатленные моим новым статусом. Быть избранным оказалось гораздо приятнее, чем присягнувшим, ибо раньше, приехав куда-то с проверкой, я должен был выполнять все обязанности, обычные для моего ранга.

Я все же зевнул, и клерк, проходящий мимо с охапкой гроссбухов, бросил на меня равнодушный взгляд. Мы сидели в длинном помещении, ближе к его южному концу. В торцах располагались огромные двустворчатые двери, посередине тянулся длинный ряд одинаковых столов, а по бокам сомкнутыми рядами стояли книжные стеллажи, тесно заставленные томами в кожаных переплетах. Тут и там на темных корешках вспыхивала позолота: солнце проникало в узкие окна, напоминая нам, что уже утро. В нескольких нишах, не занятых книгами, помещались статуи и полированные стеклянные витрины с любопытными редкостями.

– Ты все вспомнил? – отрывисто спросил Казуел.

– Думаю, да. – Темар осторожно провел пальцем по строчкам пергамента.

– Тогда будь добр, повтори наизусть, – приказал маг.

Я постарался изобразить интерес. Д'Алсеннен должен знать такие вещи, дабы не смущать себя и своих хозяев, а первые светские приемы в честь праздника начнутся сегодня после полудня. Когда Казуел стал настаивать на повторении уроков, нам пришлось согласиться, что это разумная мысль.

Темар послушно закрыл глаза, и его лоб избороздили морщины.

– Модрикал Жестокий, Модрикал Ненавистный… – Он прервал себя. – Как, во имя Сэдрина, принцы могли выбрать такое прозвище для своего императора? Назвать Немита Безрассудным было худшей пощечиной, на какую только могло решиться Собрание! Что же такого натворил этот второй Модрикал?

Темар закрыл рот под свирепым взглядом Казуела.

– Никто точно не знает, – натянуто пояснил маг. – Тогда еще свирепствовал Хаос. На самом-то деле его убили во второй год правления, в праздник Летнего Солнцестояния, когда его провозгласили Ненавистным.

– То есть его провозгласили, когда он был уже мертв? – Темар открыл глаза и ухмыльнулся мне.

– И кто был избран вместо него? – спросил Казуел.

– Канселин. – Темар вздохнул. – Канселин Забавный.

– Канселин Благочестивый, потом Канселин Забавный, – поправил его маг.

– Потом Канселин Опрометчивый, Канселин Правдоруб, Канселин Уверенный и, наконец, Канселин Упрямый, который, по всей видимости, не имел таланта своих отца и дядей, – отбарабанил юноша.

– Когда у тебя будет время изучить этот период, ты увидишь, что все обстояло гораздо сложнее. – Казуелу явно хотелось пуститься в объяснения, но он обуздал свой порыв. – А следующий Дом, удостоенный трона?

– Декабрал, – немного подумав, предположил Темар.

Казуел забрал пергамент из рук юноши.

– И первого провозгласили как?

– Декабралом Пылким. Затем пошли Терпеливый, Нервный, – Темар снова улыбнулся, – Добродетельный, Безжалостный, которого Дома свергли с престола через пару лет, и, наконец, Милосердный. Но умоляю, не спрашивай меня, кто был чьим братом, сыном или кузеном.

– Достаточно запомнить их порядок, – утешил его Казуел.

– Следующими были Созеты, Достойный и Тихий. – Темар начал загибать пальцы. – Их спихнул с императорских подушек Периналь Смелый, которого в свою очередь потеснил Леорил Мудрый.

– Насмешки здесь вряд ли уместны, – заметил маг. – Следующий?

– Леорил Тупица. – Темар взглянул на меня, но вопрос замер на его устах при виде кислого выражения на лице Казуела. – Леорил Красноречивый, Леорил Любезный. Затем Алеон Храбрый. – Юноша замолчал.

– Провозглашенный Храбрым, когда лескарские междоусобицы стали угрожать нашим западным границам, – подсказал я. – Поэтому мы нуждались в Алеоне?..

– Простите. – Темар резко вздохнул. – Алеон Дерзкий, Решительный и затем Алеон Галантный.

– Тебе нужно знать больше подробностей о последующих событиях. – Казуел перебрал книги, сложенные перед ним ровной стопкой. Неодобрительно покосившись на беспорядочную груду перед Темаром, он с очевидной неохотой протянул юноше одну из книг – «Анналы Тор Безимаров». – Прочти, сколько сможешь, и будь аккуратнее, это мой собственный экземпляр, а такие вещи дорого стоят.

Юноша повертел в руках древний том.

– Я думал, Иншол Резкий сменил последнего Алеона.

– Верно. – Я одобрительно кивнул Темару.

Когда мы оставили Бремилейн и несколько дней ехали без всяких происшествий, страхи Казуела, что его призовут творить магию, исчезли. И тогда он взялся за Темара, обучая его всему, что могло пригодиться юноше во время визита в Тормейл, и множеству всего бесполезного тоже. Я был искренне поражен, как много знает этот парень. Но, проводя в седле долгие дни нашего нескончаемого путешествия через горы, я понял, что не хотел бы иметь наставника вроде Казуела. Измученный тряской в карете вместе с Авилой Тор Арриал, он стал еще сварливее, и я молча радовался, что мы с Темаром предпочли ехать верхом.

– И когда он умер, его вдова вышла замуж за сьера Ден Безимара, который стал… – Маг и не думал сдаваться.

– Безимаром Скромным, – помолчав, сообщил Темар. – Его сына прозвали Безимаром Хитрым, и, царствуя почти пятьдесят лет, он, должно быть, казался всем чем-то незыблемым. Его внук стал Безимаром Щедрым, затем принцы захотели кого-то менее щедрого с их деньгами и выбрали Тадриола Бережливого. Бережливого, но не слишком здорового, так что вскоре на трон взошел его брат, Тадриол Стойкий. И спустя горсть лет сошел с него, но Собрание выбрало не того племянника, потому что Тадриол Неутомимый помер в течение года. С его братом Благоразумным им повезло больше, он правил одиннадцать лет и имел кучу детей, включая вашего нынешнего императора Тадриола, его третьего сына, провозглашенного Предусмотрительным в прошлом году! – Юноша ухмыльнулся.

– Все правильно, но, пожалуйста, оставь свои шутливые замечания при себе. – Казуел вперил в меня негодующий взор. – Полагаю, это твое толкование?

– Должны же мы были о чем-то говорить, пока ехали, – пожал я плечами.

Мы использовали это время, чтобы повторить уроки предыдущего дня и поболтать о семье, друзьях, жизни в Келларине и в Тормалине. Пока Казуел с достоинством восседал в своей карете, мы с Темаром вновь подтвердили нашу дружбу, а заодно убрали из его речи самые дикие архаизмы.

– Надеюсь, Темар, ты обратил внимание на эмблемы императорских Домов, как я тебе велел. – Казуел потянулся через стол за свитком пергаментов, сшитых вверху алой лентой. – Тебе нужно изучить еще и это. Я просил у архивариуса копию, но он говорит, что все писцы заняты на судебных заседаниях, так что тебе самому придется ее сделать. – Он протянул юноше бумагу и угольную палочку в серебряном держателе.

Эсквайр тупо посмотрел на тесные столбцы имен и цифр, помеченные маленькими геральдическими знаками над каждой записью.

– Что это?

– Земельный налоговый реестр прошлого года. – Казуел уставился на Темара.

– В Старой Империи такой штуки не было, – напомнил я магу и, обращаясь к юноше, объяснил: – Каждый Дом и Имя платят в императорскую казну ежегодный налог со своих земельных владений и имущества. От старой системы сборов на особые нужды отказались поколения назад.

Темар покачал головой.

– Удивительно, как тень моего деда не вернулась из Иного мира, чтобы разбудить меня пинками от такого попрания привилегий принцев.

Он неожиданно встал, отталкиваясь от документов, гроссбухов, томов в кожаных переплетах и перевязанных лентами свитков. Я наблюдал, как юноша медленно повернулся кругом, мрачно глядя на подставки со свернутыми пергаментами, полки с переплетенными томами, плоские ящики с картами и планами. Легкий шорох переворачиваемых страниц изредка прерывался тихим скрежетом лестниц, которые передвигались по рельсам у каждого стеллажа. Каждый день, вероятно, приносит какое-то новое потрясение, напоминая парню, насколько изменилась жизнь на этой стороне океана, подумал я.

– Сядь, – прошипел Казуел, когда с галерей, также уставленных книжными полками, на нас воззрились любопытные глаза. Высокие окна превращали золотые солнечные лучи в красные и голубые, зеленые и коричневые, алхимия окрашенного стекла рассыпала пятна драгоценных камней по серовато-коричневым половикам.

Медленно садясь на свое место, Темар покачал головой.

– Мой дед хранил все дарственные акты и записи десятин в одном запертом сундуке. Положим, сундук был большой, длиной в человеческий рост и в размах рук глубиной, но…

– Вспомни, сколько времени прошло, – перебил его Казуел. – Этот архив содержит документы двадцати пяти поколений, по двадцать пять лет в каждом.