Текст книги "Долг воина"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Я выругался, но в ушибленных пальцах не осталось сил для сопротивления. Сплоченная фаланга с трилистниками пробивалась вперед, чтобы окружить Дагни, отталкивая в стороны остальных. Я увидел, что кто-то позади Столли отвечает на жестокий толчок смачным тумаком.

– Пусть он уходит! – закричал я. – Если этот глупый ублюдок истечет кровью в канаве, для нас это не потеря.

– Не будь дураком, парень! – Фил попытался удержать Дагни, но человек Ден Таснета сбил ректорскую руку с трясущегося плеча парня.

– Ты останавливаешь нас? – подошел к Филу коренастый дебошир с вонючим дыханием и изрытым оспинами лицом.

– Ректор! – Мой отрывистый оклик привлек внимание Фила, и он не успел заткнуть рябому рот кулаком. – Они искали боя, и они его получили. Их человек проиграл, и на этом все кончено.

Я с облегчением услышал за спиной шепот согласия, возглавляемый Мисталем и Темаром.

– Ладно. – Фил свирепо посмотрел на человека Ден Таснета. – Уберите свою грязь с моей земли.

Рябой схватил Дагни за плечи, намереваясь разбить ректору нос своим лбом. Фил оказался быстрее и, опередив его на мгновение, сам так ударил здоровяка, что тот слепо отшатнулся назад.

– Инджел, брось это! – Человек Ден Таснета все еще пытался остановить кровотечение из раны Дагни, повязки уже были пропитаны кровью. Толпа присягнувших Ден Таснету подобралась ближе, когда Дагни покачнулся, опустив зеленовато-белое лицо.

– Дайте им пройти! – Фил властно поднял руку. Разбив рябому нос, он отчасти выпустил свой гнев.

– Подождите. – Мисталь остановился перед представителем Ден Таснета. – Я, адвокат, присягнувший судам, призываю всех здесь присутствующих быть свидетелями. Вы уводите этого человека по вашему собственному выбору. Даже не думайте предъявлять какие-либо претензии, что Фил или Д'Олбриот не исполнили свой долг и не помогли раненому. – Его слова звучали авторитетно, и меня порадовала неуверенность, мелькнувшая на лицах воинов Ден Таснета.

Я смотрел, как они уходят с быстро пустеющей тренировочной площадки, и досада жгла мое горло, досада и горький жевательный лист. Я выплюнул его. Кто сказал тем людям настолько убедительную ложь, что они пришли сюда ради драки в вопиющем пренебрежении всех обычаев?

– Далмит? – Я увидел знакомого – присягнувшего Тор Канселину. – Ты сегодня вечером не на службе, а?

– Я? Нет.

Я заговорил быстро и тихо:

– Кто-то хотел устроить здесь сегодня беспорядки. Я хочу знать кто, и сьер тоже захочет это узнать, но никто из людей Ден Таснета не даст теперь нашим парням даже пара от своей мочи. Так, может, ты со своими покрутишься возле трактиров и борделей, где люди Ден Таснета утоляют жажду? Глядишь, удастся выбить что-нибудь из неосторожного пьяницы, или он сам проболтается. Я возмещу твоему кошельку все расходы.

Далмит посмотрел на меня задумчиво.

– Это как-то связано с нападением на твоего Д'Алсеннена? – Присягнувший, который доставил своему сьеру такие новости, будет замечен.

Я покачал головой.

– Понятия не имею.

– Дело кажется стоящим, – произнес Далмит с хищной усмешкой. – Я дам тебе знать, когда что-нибудь выясню.

– Помочь тебе умыться? – Мисталь выдавил улыбку.

Когда он достал из кармана штанов жевательный лист, я увидел, как у него дрожат руки. Темар же выглядел словно гончая, которая почуяла интересный запах, но была посажена на цепь в псарне.

– Мы решили не устраивать им драки, Темар, – напомнил я ему.

– Это значит, что мы никогда не дадим им сдачи? – прорычал юноша.

– Надо знать, с кем мы воюем, – сказал я.

– С Ден Таснетом, это очевидно, – презрительно бросил он.

Я стащил с себя потную, окровавленную рубаху.

– Мы вернемся в резиденцию и начнем планировать нашу кампанию, идет? – Моя раненая рука пульсировала, и все мышцы ныли после интенсивного размахивания мечом. Сегодня вечером мне будет страшно не хватать искусных пальцев Ливак, втирающих масла в мои плечи.

– Тебе нужно выпить и поесть! – Вновь появился Столли и протянул мне откупоренную бутылку.

Я сделал большой глоток. С добрым вином так не обращаются, но меня слишком мучила жажда.

– Сперва нужно наложить швы. – Фил оттолкнул его локтем, держа наготове повязки и целебную мазь.

Я посмотрел на свою кровоточащую рапу и сделал еще один большой глоток вина.

– А тахновой пасты у тебя нет? – Рука от нее онемеет, и боли не будет.

– Раш! Кончай с перевязкой, пора начинать серьезную пьянку! – Джорд замахал пивной кружкой, перекрикивая жаркие споры, доносившиеся со всех сторон.

Мисталь посмотрел па меня.

– Вероятно, это наш лучший шанс узнать, не подбил ли его кто ответить на этот вызов, его и Ловиса.

Все люди Д'Истрака, казалось, только и ждут, когда их пригласят праздновать.

В глазах Темара загорелся огонек.

– Сразу уйти – вряд ли будет вежливо.

Я постоял какой-то миг в сомнении.

– Ладно, останемся ненадолго.

Наемная карета,

праздник Летнего Солнцестояния,

день третий, вечер

– А ты помнишь Иншоу, портного, там, у волока?

Темар старался изобразить интерес. Похоже, ему придется выслушать еще одну историю о людях, которых он не знает, и местах, которые он скорее всего никогда не увидит.

– У которого жена хромая? – Райшед сел прямее, когда экипаж, везущий их троих, запрыгал по неровным булыжникам. – И три дочки с постными физиономиями?

– Он самый. – От смеха адвокат едва мог говорить. – Его жене взбрело в голову поставить на их дом чудесный новый фасад, прямоугольные камни, изящные рациональные линии, никаких старомодных башенок и эркеров.

Райшед нахмурился, усиленно вспоминая.

– Но там все дома – деревянные. Лучше уж снести его весь и построить новый.

Мисталь энергично кивнул.

– Хенси так и сказал, когда они к нему пришли. Он подсчитал, во что обойдутся люди и материалы для такой работы, и ее милое чуть не грохнулась в обморок прямо посреди двора.

Хенси и Риднер – старшие братья Татель, запоздало вспомнил Темар, каменщики там, в Зьютесселе.

– Иншоу вовсе не так богат, как любит прикидываться. – Воин зевнул. – Будь он богат, он бы давно уже сбагрил кому-то своих бледных девиц.

Темар ощутил себя слегка униженным этим неосторожным замечанием.

– Хенси решил, что больше они об этом не услышат, – продолжал Мисталь. – Но на следующий рыночный день Риднер приходит домой и говорит, что у колодца толкуют, будто Джешет взялся за эту работу.

– Кирпичник? – озадаченно спросил Райшед.

Адвокат кивнул.

– Он убедил Иншоу облицевать дом кирпичом. Мол, тогда он будет выглядеть точь-в-точь как каменный. И заодно сделать новую плоскую крышу. Только кто-то решил сэкономить время и деньги, не снимая старую.

Райшед покачал головой.

– Я не врубаюсь.

Не ты один, кисло подумал Темар.

– Они облицевали фасад кирпичом и довели его до конька крыши. – Мисталь пояснял свои слова жестами. – Потом они заполнили щель между скатом старой крыши и фасадом кирпичом.

Воин разинул рот.

– Как они его закрепили?

– Никак. – Мисталь все еще хихикал. – Спустя полсезона все эти кирпичи съехали со старой крыши, обрушив большую часть облицовки! Улица была перекрыта два дня, и Иншоу пришлось выложить целое состояние, чтобы ее расчистили. Теперь он судится с Джешетом, требуя возместить ему эти деньги и переделать все как следует. А Джешет говорит, что он делал только то, что велел ему Иншоу.

– Кого-нибудь убило? – Темар пришел в ужас.

Мисталь в недоумении посмотрел на него.

– Нет, все это свалилось посреди ночи.

– Суровое пробуждение, – заметил Райшед. – И за кого ты выступаешь?

– За Джешета, – не раздумывая ответил Мисталь. – Может, он всего лишь делает кирпичи, но это более честное ремесло, чем портняжное.

– И это говорит адвокат! – засмеялся Райшед.

После увиденного в суде Темар счел себя вправе присоединиться.

Карета накренилась, останавливаясь. Кучер постучал концом кнута по крыше.

– Вы просили Овчинный переулок?

– Да! – крикнул Мисталь и вышел. Дверца криво повисла на растянувшихся кожаных петлях. – Мне будут нужны рекомендации от Берквеста, чтобы получить доступ в архив Тор Олдера. Этим я и займусь первым делом. О, Темар, твоя одежда…

– Вернешь ее завтра, – вежливо разрешил юноша.

– Первым делом, – торжественно пообещал Мисталь. – Как только взгляну на документы, сразу же зайду и расскажу тебе, что за дело мы могли бы состряпать.

Интересно, подумал юноша, «первым делом» – это «как рано», по мнению Мисталя, учитывая те бутылки вина, что он помог опорожнить в фехтовальной школе.

Райшед помахал брату и снова откинулся на засаленную обивку.

– У Миста всегда полно новостей из дома, – сказал он извиняющимся тоном.

Темар изобразил тонкую улыбку.

– Похоже, Зьютессела очень изменилась по сравнению с тем городком, что я помню.

– Экспедиция колонии отплывала оттуда, верно? – Райшед казался задумчивым. Потом он зевнул и умолк, баюкая на груди забинтованную руку.

Он, несомненно, перебирает в памяти обрывки моих воспоминаний, которые оставило мне заклинание. Жаль, что я не получил взамен что-то из знаний Райшеда, с досадой подумал Темар. Тогда бы он не чувствовал себя в такой растерянности на этой стороне океана.

Юноша отвернулся и уставился на город, проплывавший за открытым окном кареты. Под мерцающими фонарями на углу переулка собралась большая толпа, увлеченная кукольным представлением. Со всех сторон вели бойкую торговлю трактиры и таверны. Веселые семьи катили мимо в каретах, излучая самодовольство, или шли под руку пешком. Время от времени на вымощенном плитами тротуаре возникала давка, когда люди, встретив знакомых, начинали радостно обниматься и обмениваться новостями. Узкие дома торговцев, обитающих под старым городом, сияли огнями от погреба до чердака. За пять дней праздника сжигалось больше свечей, чем за целый сезон. Все радушно принимали покупателей, давали званые обеды и вечеринки, отмечали рождения, помолвки и свадьбы предшествующего сезона, устраивая празднества, какие могла себе позволить каждая семья. Дорога вилась между холмами, и чем дальше, тем богаче становились дома, где зажиточные купцы состязались с соседями в более чинных, но и еще более расточительных пирушках.

Темар посмотрел на горделивые жилища. Печаль боролась в нем с непокорностью. Он не имел ни семьи, ни дома – во всяком случае, не на этой стороне океана, – и если Берквест, Мисталь и все их клерки не найдут какой-то выигрышный довод, у него не будет ни своего Дома, ни своего Имени. Юноша чуть улыбнулся этой неказистой шутке.

Ну и что с того? Он обратил свое лицо к востоку, когда отправился в Кель Ар'Айен, не так ли? Он обещал деду, что поднимет Дом Д'Алсеннена до его былой славы за океаном, и, Сэдрин свидетель, он все равно сделает это. Он ошибался, думая, что все заботы колонии мелки и обыденны, осознал вдруг Темар. Эти так называемые дворяне с их эгоцентричными, пустяковыми интересами – вот кто мелок и банален.

Юноша решительно направил свои мысли к Кель Ар'Айсну. Заново отстроить прежнее, разрушенное поселение стало их первой задачей. Второй, но не менее важной, была надежная охрана пещеры с остальными спящими. Обе задачи были в значительной степени выполнены, когда он уплывал, не так ли? Интересно, что осталось от южного поселения, куда эльетиммы не добрались и где стояли океанские корабли – спасение для тех немногих, кто сбежал под руководством Вахила, чтобы привезти домой заколдованные артефакты? Он выяснит это, решил Темар, как только вернется. Составление планов экспедиции захватило его надолго. Карета меж тем громыхала по городу, а Райшед молча дремал.

Лошади замедлили шаг на длинном подъеме, ведущем к резиденции Д'Олбриота, и Темара осенила новая мысль. Поселениям Кель Ар'Айена пора получить имена, дабы почтить тех, кто благодаря своей дальновидности основал колонию и кто отдал свою жизнь, защищая ее. Сэдриновы потроха, он не позволит, чтобы Ден Феллэмиона просто вычеркнули из истории как отнесенного к Тор Приминалям! Он фыркнул с презрением.

Карета остановилась перед сторожкой Д'Олбриота, и кучер еще раз постучал по крыше.

– Ты что-то сказал? – Райшед открыл глаза и чуть не выругался, нечаянно опершись на раненую руку.

– Нет, но мы уже приехали. – Темар открыл дверцу и повернулся к воину со смущенной улыбкой. – Сколько нужно платить кучеру? У меня есть деньги, но…

– Пары серебряных марок в честь праздника будет довольно. – Райшед потер лицо незабинтованной ладонью. – Зубы Даста, я устал.

– У тебя был тяжелый день, – сказал Темар.

– Мне надо было как следует разбавлять свое вино, – с сожалением признался Райшед. – Хорошо хоть ты не потерял головы.

– В этом Авила и хирург мессира были солидарны, – пожал плечами Темар. – Как можно меньше алкоголя после удара по голове. Они очень настаивали.

– Райшед, хорошего праздника! – Избранный в сторожке помахал им. – Один из парней Фила принес новости, и сьер велел открыть бочонок для казарм ради такого повода!

– Хорошего тебе праздника, Нейр, – ухмыльнулся Райшед. – Какое пари ты проиграл, чтобы дежурить сегодня ночью?

– Барышня Тор Арриал здесь? – вмешался Темар. – Ты должен показать ей свою руку, Райшед.

Нейр покачал головой. Он был таким же высоким, как Райшед, и в молодости – таким же худощавым, но с возрастом его талия стала намного толще, а волосы – реже.

– Вдова Тор Безимар заехала за ней ближе к вечеру – кажется, они собирались посетить братство усыпальницы. Она еще не возвращалась.

– А сьер и эсквайр Камарл здесь? – спросил Райшед.

Нейр снова покачал головой.

– Они вернулись из суда сразу после заката, но опять уехали, переодевшись. Думаю, они ужинают с Ден Мьюривансами. – Воин посмотрел на Темара, не скрывая веселья. – Барышни Имени устраивают музыкальный вечер, эсквайр Д'Алсеннен. Они очень просили, чтобы я напомнил вам, как только вы вернетесь.

– Спасибо.

Они вышли из сторожки.

– Интересно, как мастер Берквест провел сегодня дело? – задумчиво промолвил Райшед.

– Расскажи мне о Ден Мьюриьансах, – попросил Темар. – Каков их статус по сравнению с Д'Олбриотами? В чем их интерес к Кель Ар'Айену?

– Я думаю, ключ – в обилии дочерей, благословляющих их Дом. – Райшед глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух, но этот вдох все равно превратился в еще один зевок. – Каждая из них стала бы для тебя выгодной женой. Во– первых, ее титул подкрепил бы твое притязание на восстановление Имени. Во-вторых, ваша помолвка сразу покончила бы со слухами, что сьер хочет женить тебя на одной из своих племянниц. В-третьих, еще один могущественный Дом, вступающий в игру за Келларин, дал бы Именам вроде Ден Таснета повод для раздумий.

Они направлялись к резиденции. Черные тени добавляли собственный узор к сложному рисунку парка. При каждом повороте дорожек между стен из живой изгороди Темару все больше казалось, что он угодил в ловушку.

– Ден Мьюривансы чрезвычайно богаты, – продолжал Райшед. – У них обширные владения от Леквезина до Мортейна. Единственная причина, по которой они не имеют престижа Д'Олбриота, в том, что последние три сьера больше интересовались коммерцией, чем политикой. – Он посмотрел на Темара с озорно улыбкой. – Значит, Джелайя тебе приглянулась? Веер с белыми перьями означает, что девушка принимает предложения, ты это знал?

Вопрос застал юношу врасплох. Он отвел глаза от дружески насмешливого взгляда Райшеда и увидел двоих мужчин, которые шли навстречу по дорожке. Их внезапная растерянность привлекла внимание Темара.

– Кто это?

– Приезжие слуги? – Райшед всмотрелся во мрак, но ни пылающие факелы сторожки, ни яркие окна резиденции не освещали то место, где остановились мужчины.

Эсквайр пожал плечами и пошел дальше. Двое мужчин сделали то же самое. Проходя мимо Райшеда, они упорно смотрели в землю, и было слышно, как гравий хрустит под их ускоряющимися шагами.

Райшед остановился и посмотрел на Темара.

– Я их не узнал, а ты?

Юноша покачал головой.

– А я имею эту старомодную привычку смотреть на слуг.

– Важнее то, что они смотрят на тебя и кланяются. – Райшед нахмурился. – Всем приезжим слугам было четко и ясно сказано, что ты имеешь право на всяческую учтивость.

Обернувшись, они увидели, как незнакомцы внезапно исчезли за густой тисовой изгородью.

– Они идут кратчайшим путем вокруг резиденции к конюшенному двору, – встревожился Райшед.

– Честные слуги, которым разрешено выходить, наверняка пошли бы через главные ворота? – Собственные подозрения Темара возросли.

– Прокляни их Даст, – зло выругался Райшед. – Может, это ерунда, но иногда воры пользуются наплывом гостей в праздник. Я пойду обратно и скажу Нейру, чтобы проверял всех выходящих. Ты иди к конюшням и скажи дежурному, чтобы перестал считать ворон. Вели закрыть ворота.

Темару не надо было повторять дважды. Он легко побежал по затененной дорожке, по старой привычке удерживая на бедре меч.

Конюшенный двор выходил на узкую дорогу, огибавшую резиденцию. Главное строение было низким и широким, и когда юноша пробегал мимо дверей, на него пахнуло теплом и лошадьми. Остальные животные размещались в крыльях, уходящих в темноту с обеих сторон. Сбоку от конюшен располагался каретный сарай с крутой двускатной крышей, а с другой стороны – приземистый амбар, поднятый от грызунов на каменные столбы. Лицом к ним стояло сравнительно новое жилище для конюхов и их помощников. Его фасад с острыми каменными углами и строго параллельными окнами презрительно взирал на их старые, неправильные очертания и вычурные карнизы. За пространством утрамбованной земли, где колеса карет прорезали колеи, идущие по кругу, стояли железные ворота, распахнутые в ночь. Фонари освещали двух конюхов, лениво играющих в Ворона на перевернутой бочке.

Темар подбежал к часовому, который сидел в уютном местечке у ворот.

– Ты… кто-нибудь проходил за последние несколько минут?

Часовой встал навытяжку.

– Нет, эсквайр, никто.

Юноша никогда его прежде не видел, но этот присягнувший встретил Д'Алсеннена с должной учтивостью. Райшед был прав.

– Избранный Татель подозревает, что в парке воры, – коротко сказал Темар. – Закрой ворота и никого не пропускай без чьего-нибудь поручительства.

Часовой немедленно дунул три раза в свисток, висевший у него на шее. Из нового здания выбежали четверо присягнувших.

– Райшед говорит, в саду крысы, – объяснил часовой. – Вы двое, идите туда. Иффа, поднимай казармы.

Оставшийся помог ему закрыть тяжелые ворота.

– В чем дело? – крикнул кто-то со стены над их головами.

– Райшед видел воришек в парке, – откликнулся часовой.

– Здесь, наверху, никого не было. – Но голос уже уходил в темноту, где деревья, растущие с той стороны, свешивали над стеной черные тени.

– Вам лучше уйти в резиденцию, эсквайр, там безопаснее, – слегка извиняющимся тоном посоветовал часовой. – Кажется, дамы проводят музыкальный вечер?

Темар кивнул, но не ответил. В конце концов, у него с собой меч, и он умеет им пользоваться, чего не скажешь об этих модных дворянах, которые прячутся в доме. Снова раздались пронзительные свисты, одни – высоко на стенах, другие – где-то неподалеку: часовые отвечали трелям из сторожки.

Глухо забухали тяжелые сапоги, и стражник в мундире резко остановился перед юношей.

– Назовитесь! А, эсквайр, прошу прощения, но разве вы не должны быть в доме?

– Где Райшед? – Темар призвал всю властность своего деда.

– Вон там, идет проверять кухонный двор, – немедленно ответил стражник.

– Я ему помогу.

Юноша свернул на дорожку, которая, как он надеялся, приведет его куда нужно. В темноте эти кусты просто сбивают с толку, зло подумал эсквайр. Свет упал поперек дорожки, когда распахнулись ставни на одном из верхних окон. Любопытные лица выглянули в ночь, и клавесин замолчал, но через минуту вновь заиграл свою беззаботную мелодию.

Темар пытался сориентироваться, придерживая меч за рукоять. Если это новый, западный фасад, значит, кухни с другой стороны дома, где теперь комнаты для слуг, а в его время это был, вероятно, огромный зал. Он обошел низкую стену, огибавшую кухонный двор, и двое мужчин с Райшедом одновременно наставили на него клинки.

– Д'Алсеннен! – назвался Темар, когда к нему вернулось дыхание.

– Что-нибудь видел? – спросил Райшед.

Юноша покачал головой.

– Но конюшенные ворота закрыты, и люди на стенах уже настороже. И не говори, что мне следует сидеть в безопасности за дверями. – Он упреждающе взглянул на Райшеда. – У меня две здоровые руки, а у тебя только одна.

Воин усмехнулся.

– Тогда следи за моей спиной. – Он взвесил в здоровой руке одолженную дубинку. – Вы двое, выверните этот двор наизнанку. Мы возьмем травяной сад.

Когда те двое начали досконально обыскивать все углы и щели, Райшед повел Темара через арку, украшенную розовой гирляндой, в огороженный садик. По его кивку юноша направился к дальней стороне, следуя по узкой дорожке между низкими бордюрами из лаванды, обрамляющими аккуратные узоры пряных трав. На маленьком постаменте в центре сада возвышалась статуя Ларазион, убранная праздничной гирляндой. Богиня протягивала каменную ветку, на которой были сразу и бутоны, и цветы, и плоды. Выпадала роса, пробуждая запахи трав, и Темар ощутил знакомое благоухание – его шаги потревожили тимьян, растущий плотным ковром, и шалфей, поднимающий мохнатые листья, посеребренные Малой луной. Мята замахала черными веточками, когда юноша слегка задел ее, проходя мимо.

– Проверим склад. – Райшед указал на каменное строение, спрятанное в густой изгороди из остролиста, которая отгораживала садик от кухонного двора.

Юноша всмотрелся в углубленный дверной проем. Что это – чье-то движение или проделки темноты? Он вытащил меч.

Три настойчивых свиста прозвучали у северной стены. Следом раздались крики. Райшед и Темар повернулись, и в это мгновение фигура в капюшоне выскочила из укрытия остролиста, топча побеги фенхеля и окопника. Эсквайр прыгнул на незнакомца, но поскользнулся на раздавленной траве. Он упал на колено, и вор ударом ноги вышиб у него меч. Темар вскочил, обхватил незнакомца за талию и пытался его свалить. Тот упорно сопротивлялся, извивался и зверски колотил без разбору кулаками. Удар по голове был такой силы, что юноша невольно разжал руки.

– Врешь, не уйдешь! – Райшед низко взмахнул дубинкой и огрел незваного гостя сзади под колено. Мужчина упал, и Темар прижал его к земле среди пьянящего аромата смятых трав, но злодей вывернулся, каким-то необъяснимым образом изогнувшись всем телом, и дал деру. Райшед не смог достать его своей дубинкой и погнался за ним в темноту парка. Юноша помчался следом, тяжело дыша, поднятый меч блестел в ночи.

– Куда он побежал? – Райшед медленно повернулся.

Темар осмотрел узорчатые тени живой изгороди и клумбы, в голове у него шумело. Снова зазвучали свистки, но уже в отдалении, за стеной, насколько мог судить юноша. Выходит, один сбежал? Сэдриновы потроха, им лучше поймать второго! Случайный хруст гравия под сапогом вознаградил его немую молитву.

– За конюшнями, – прошептал Темар.

Райшед согласно кивнул, и они пошли через темноту, торопливо, по не теряя бдительности.

Малая луна все еще была полной, и в ее свете эсквайр заметил черную фигуру, лежащую на краю крыши одной из служб, пристроенных вдоль внутренней стороны полого квадрата конюшен. Он молча указал на нее Райшеду. Избранный кивком указал ему на угол между постройками, а сам двинулся к открытому концу. Темар осторожно прошел по рассыпанной соломе, пе сводя глаз с черной фигуры. Она лежала неподвижно, и юноша вдруг испугался, что это просто какая-то игра теней.

Но нет, это был человек. Он неожиданно встал на колени, когда инстинкт или шум сообщили ему об опасности. Распределив тяжесть тела на руки и колени, он осторожно пополз по наклонной черепице прочь от Райшеда. Приняв внезапное решение, Темар бросил меч и быстро забрался на большую бочку с водой. Вор застыл в испуге и попятился. Юноша подтянулся и забросил одну ногу на крышу пристройки. Незваный гость встал и побежал вверх по скату, только скорость спасала его, когда черепица соскальзывала и ломалась под ногами, с грохотом падая во двор. Уцепившись за что-то, вор залез на водосточный желоб, оттуда – на крышу конюшен и, балансируя руками, побежал по гребню к внешним стенам.

– Проклятие! – У Райшеда не хватило сил в раненой руке, чтобы подтянуться на крышу. – Темар, ты можешь туда забраться?

– Думаю, да.

Упершись в угол между стенами, он с усилием начал подниматься, используя каждую косточку, каждый мускул, чтобы прижимать руки и ноги к неподатливому камню, обдирая кожу, одежду и сапоги. Грудь вздымалась, когда юноша наконец неуклюже втащил себя на крышу конюшни, но сердце упало, когда он увидел пустое пространство черепиц.

Темар осторожно, на четвереньках, пополз к гребню крыши. Он не собирался сдаваться. Райшед ждет внизу, поэтому вор не мог спрыгнуть незаметно, верно? Мох угрожающе захлюпал под его руками и коленями, и юноша выдохнул с облегчением, перекинув ногу через гребень, потом сел, стараясь не думать о возможном падении с обеих сторон.

Сзади послышался шум. Едва не потеряв равновесие, Темар повернул голову, но это был только возмущенный кот, бегущий по крыше. В лунном свете его распушенная шерсть светилась как ореол. Юноша глубоко вдохнул, но более тяжелый звук под легким топотом лап вынудил его задержать дыхание. Он осторожно повернулся, медленно выдохнул и уставился на высокую дымовую трубу на углу конюшен. Коты во дворе его деда всегда предпочитали сидеть у трубы, верно? Что выкурило этого мышелова из его уютного уголка? Соскользнув вниз так, чтобы гребень крыши заслонял его, Темар подобрался ближе.

Вор был там. Затаившись в тени трубы, он внимательно следил за часовым на внешней стене – единственной преградой между ним и спасением. У юноши душа ушла в пятки, когда часовой медленно пошел прочь и вор наклонился, осмотрительно приседая. Он хочет перепрыгнуть на стену? Нет, незнакомец спустился на край, повис на руках и упал в черные тени внизу.

Даже если он позовет Райшеда, тот не успеет прибежать вовремя. Темар как можно быстрее полез по крыше и свесился через край, когда незваный гость с невольным мычанием ударился о землю. Камень безжалостно впился в ладони юноши. Проклятие, он не может так рисковать, он сломает ногу, если не хуже. Но было уже поздно, под тяжестью тела его руки разжались, и Темар полетел вниз. Перед самым ударом о землю юноша сумел сгруппироваться, чтобы смягчить падение, – привычка, выработанная за годы в седле, неожиданно пришла ему на помощь. Перекатившись по земле, эсквайр вскочил на ноги с быстротой, которая поразила его самого, не говоря уж о воре, теперь приседавшем под внешней стеной.

Незнакомец бросился на него прежде, чем Темар успел закричать и поднять тревогу. Убийственная злоба перекосила лицо вора: он выбросил кулак, но эсквайр поймал его в открытую ладонь и вывернул мерзавцу руку, схватив его при этом за другое плечо. Вор лягнул Темара по ноге. Юноша пошатнулся и выпустил незнакомца, и вор тут же обрушил зверский кулак прямо ему в лицо. Темар подставил руку, удар потряс ее до плеча, но эсквайр не мешкая врезал негодяю со всей силы по подбородку.

Вор хотел дать Темару в ухо, но юноша инстинктивно поднял руку и плечо. Незнакомец схватил его за рукав, пытаясь лишить равновесия, а эсквайр двинул его в нос. Вор увернулся, но рукав отпустил. Темар пошел на него, но незваный гость встретил его градом тумаков, выплевывая кровь и ярость. Юноша получил удар под ребра, потом второй, потом сильный удар в живот. Вор замахнулся, и Темар ударил его коленом в пах. Незваный гость рухнул, как мешок со сломанной лебедки, рыгая и задыхаясь.

Райшед и двое присягнувших подбежали, когда Темар перекатывал вора, заламывая ему руки за спину.

– По крайней мере одного мы взяли.

– Удар ниже пояса, – заметил Нейр, избранный на воротах, видя мучительную гримасу вора и его подтянутые к животу колени.

– Хороший прием, если удается его осуществить. – Райшед с одобрением посмотрел на Темара.

– Наемники учили тебя своему ремеслу, эсквайр? – резко, но вполне дружелюбно спросил Нейр. – Послушай совет настоящего воина: глаза или колени так же хороши, как яйца, и большинство людей их не защищают. – Во время своей тирады он грубо обыскивал незваного гостя. – У него ничего нет, то есть совсем ничего. Заприте его.

– Хороший удар ногой сбоку по колену может заставить человека блевать, – добавил один из присягнувших, когда они потащили несопротивляющегося вора по дорожке. – Мы покажем тебе, эсквайр, если этот парень не выдаст берлогу своего дружка. Что ты говоришь?

Но вор был слишком погружен в свое страдание, чтобы беспокоиться из-за каких-то новых угроз.

– Что теперь? – поинтересовался Темар.

– Он проведет ночь в камере сторожки, – ответил Райшед. – А утром предстанет перед судом сьера. А пока давай узнаем, зачем они пришли, он и его сообщник. Нейр! Мы с Д'Алсенненом проверим ставни. – Он повернулся к Темару. – Ищи оторванные петли, треснувшие планки. Вполне возможно, это будет верхнее окно.

– Спасибо Халкариоп, что хоть одна луна полная, – пробормотал юноша, когда воин начал медленный обход резиденции.

– Проклятие! – крикнул Райшед, едва они повернули за угол.

– Что?

– Вон. – Избранный указал на ставень, где одна деревянная планка висела на гвозде, бросая изогнутую тень на остальные.

Темар безуспешно гадал, что за комната находится за этим окном.

– Должно быть, здесь они пытались влезть.

– Думаешь, управляющий мессира позволил бы какому-ни-будь ставню оставаться сломанным на Солнцестояние, когда половина людей, носящих это Имя, приезжают погостить и половина дворян в городе прибывают с визитами? – мрачно спросил Райшед. – И те двое уже уходили, Темар, значит, не исключена вероятность, что они не пытались, а влезли. Идем.

Юноша нырнул за воином в боковую дверь. Когда они поднимались по лестнице для слуг, Райшед в сердцах выплескивал свою досаду.

– Мы не можем запереть каждую дверь, каждые ворота, когда столько людей входит и выходит. В праздник всегда так: гости приезжают круглые сутки, а потом то и дело требуются коляски, чтобы возить их туда-сюда. – Он вдруг остановился посреди лестницы. – И половина самых опытных воинов сегодня всю ночь проторчат в фехтовальной школе, в большинстве – пьяные. Может, для этого и придумали тот вызов? Чтобы очистить путь для кражи? Проклятие, мне уже, как Казуелу, в каждом углу мерещатся элдричские человечки, готовящие заговор. Мы пришли.

Темар заглянул из-за плеча избранного в маленькую комнату, загроможденную всем необходимым вездесущим служанкам для поддержания порядка в резиденции. Оконное стекло бросало отблески на полосатый от теней пол, и шпингалет на створке был начисто отломан.

Райшед открыл окно, впустив в комнату лунный свет.