Текст книги "Изгнание из рая"

Глава двадцать седьмая

Из окна гостиной Тиа хорошо был виден караван мулов и лошадей с суетящимися вокруг него ковбоями. Джонни Браго вразвалку вышел из-за дома, неся на плечах большую кожаную подушку, набитую мягкой соломой, накинул ее на спину одного из мулов и затянул подпругу. Все это он проделал умело и быстро. Рядом с ним Леон Паркер тоже пытался пристегнуть такую же подушку к стоящему мулу, но у него это получалось не столь ловко. Управившись, Джонни помог Леону, подергал седло, чтобы убедиться в том, что оно закреплено прочно и не будет съезжать на сторону. Взяв своего мула, он повел его за дом, скрывшись из поля зрения Тиа.

Персидская кошка Джуди, Тиффани, потерлась о ноги Тиа, девушка наклонилась, запустив пальцы в ее длинную шерсть. Тиффани довольно замурлыкала и еще сильней начала тереться. За окном снова появился Джонни, ведя уже нагруженного мула.

Тиа потеряла всякий интерес к суете у крыльца, но подождала еще несколько минут, не вернется ли Джонни. Она твердо решила, что он ей не нравится, но после всех недовольных подозрений Джуди ей хотелось проверить, как он стал к ней относиться.

Тут Тиффани громко мяукнула. И в тот же момент за спиной Тиа раздался голос Джонни. От неожиданности она даже подскочила.

– Это, пожалуй, самое жалобное «мяу!», которое я когда-либо слышал, – сказал он холодно, переводя взгляд с лица Тиа на пушистую мордочку красивой кошки, которую Джуди прислали с Востока.

Он прошел через гостиную, опустился на корточки и протянул кошке маленький кусочек мяса. Тиа с удивлением наблюдала, как пушистое животное, совсем не похожее на других кошек, водившихся на конюшне, взяло мясо, даже не коснувшись руки Джонни.

Усмехнувшись, Джонни встал рядом с креслом, в котором сидела Тиа. Она не могла понять, чему он так радуется. И еще ее раздражало то, что она не видела ничего, кроме его рук, большие пальцы которых он засунул за пояс. Она смотрела на них – крупные, загорелые и сильные, с темными порезами, морщинами и выступающими мускулами. Ей невольно вспомнилось, как оживали эти руки, какими становились нежными, когда касались ее лица или обнимали за плечи.

– Не обращай на него внимания, Тиффани, он не может отличить настоящего мяуканья от подделки, – проговорила она, испугавшись своих мыслей.

– Ну да! – фыркнул Джонни, – кошки с конюшни, которым всего три дня отроду, и те мяукают громче и уверенней. А эта не мяукает, а пищит, как мышь. Впрочем, за пятьдесят баксов ее, наверное, можно заставить исполнить «Вейся, звездный флаг».

– Она мяукает так, как я ее учила.

– В таком случае эти звуки просто божественны.

– Когда я приехала сюда, она, между прочим, вообще не могла мяукать, только открывала беззвучно рот.

– А ты умеешь петь?

– Нет, – грустно призналась Тиа, на какую-то секунду позабыв, что она все еще сердится на Джонни. – Но мне хотелось бы научиться петь. Думаю, у меня это здорово получилось бы.

Только вчера вечером Тиа дала ему понять, что он ей не нужен, но Джонни, глядя на нее, улыбался, несмотря на свое настроение. Ее щеки слегка порозовели, как кожица спелого персика, милые, слегка приоткрытые губки казались такими нежными и упругими, что он тут же вспомнил об их медовом вкусе.

Джонни вынул из кармана еще один кусочек мяса и снова опустился на корточки рядом с Тиффани. На этот раз кошка зацепила мясо когтистой лапкой и отбросила его в сторону. Джонни выпрямился, прислонился к стене и улыбнулся Тиа, радуясь тому, что она наконец-то обратила на него хоть какое-то внимание.

– Я думала, тебе сейчас есть чем заняться.

– Я и так занят делом.

– Что-то непохоже.

– Управляющий на ранчо обязан присматривать за всем. Вот я и присматриваю за тобой.

– Это, конечно, очень мило, но я совсем не нуждаюсь в том, чтобы за мной присматривали. Так что, спасибо.

– А вот мне кажется, что за тобой нужен глаз да глаз, – возразил он. Улыбка сползла с его лица, и оно помрачнело.

– Не вам, мистер Браго, решать, что для меня необходимо.

Джонни что-то вяло произнес в ответ. Ему давно пора оставить Тиа в покое. Она явно предпочитает общество Моргана Тодда или Стива Баркарта, еще не сделав окончательный выбор. Ясно одно – его общество ей не по вкусу. К сожалению, после того как Тиа несколько раз оказывала ему знаки внимания, он не мог вот так просто расстаться с ней. Неужели он потерял голову? Джонни даже покраснел от охватившего его гнева на самого себя. Как молодой теленок между сеном и цветущим лугом, он все бродил вокруг Тиа, стараясь вызвать к себе ее интерес. Но она игнорировала его. И, может быть, именно поэтому он не находил в себе сил отступиться от Тиа. Гордость и упрямство не оставляли ему выбора – он продолжал дразнить ее и ничего не мог с собой поделать.

– Между прочим, твоя маленькая невинная подружка Тиффани – беременна, знаешь ли ты об этом?

– Ничего подобного, – вспыхнула Тиа.

– Говорю тебе, она беременна, – настаивал Джонни, наслаждаясь ее смущением.

– Откуда ты знаешь? – Она подошла, взяла кошку на руки и закрыла ей уши, будто Тиффани понимала, о чем они говорили, и могла обидеться.

– Все очень просто. У нее ведь была масса возможностей, – объяснил он. – Когда Тиффани появилась здесь в деревянной клетке, вид у нее был довольно жалкий. Но ее помыли, почистили и причесали. Серебристо-серая шерстка прямо-таки засияла. Тогда ее выпустили на крыльцо, чтобы все местные коты с ней познакомились. Они осмотрели и обнюхали ее, но предпочли держаться от этой кошки подальше. Пока она не начала гулять. Тогда и пришло их время. Вокруг нее некоторое время назад крутилось несколько самых отпетых котов. К тому же она выходит на прогулку каждую ночь.

Тиа покраснела, став еще симпатичнее, если только такое было возможно. Кошка словно обожгла ей руки, она быстро опустила ее на пол. Джонни рассмеялся, но его смех тут же угас. В голову ему пришла другая мысль.

– Я-то думал, что ты сегодня утром будешь плакать горючими слезами, потому что твой парень собирается уезжать.

– Нет у меня никакого парня.

– И не жди от меня сочувствия, – холодно отрезал он.

– Если твое сочувствие – столь же редкое явление, как и проблески ума, то можешь оставить его при себе, оно нужно мне, как собаке пятая нога, – выкрикнула она, гневно тряхнув головой. – К твоему сведению, он даже не дотронулся до меня!

– Примите мои соболезнования. Но ничего, может быть, в следующий раз тебе больше посчастливится, – усмехнулся Джонни, наслаждаясь ее гневом, внушившим ему некоторую надежду.

Высоко подняв голову, сама похожая на пушистого породистого котенка, Тиа фыркнула с таким презрением, что Джонни чуть не покатился со смеху. Его так восхищала ее светлая с золотым отливом кожа, эти полные нежные губы, которые кривились сейчас в его адрес с таким милым возмущением, он прямо сгорал от желания погладить, обнять и успокоить ее. Неужели она на самом деле не сознает, как красива? А если понимает это, то не дразнит ли его специально, провоцируя на то, чтобы он повел себя так же, как тогда на сеновале?

– Я не нуждаюсь в твоих соболезнованиях, Джонни Браго! Со мной все в порядке. И чувствую я себя как нельзя лучше!

– Рад слышать, что ты не унываешь, когда у тебя что-то не получается в любовных делах. Уважаю женщин, которые умеют отойти в сторону, не уронив своего достоинства.

– Во всяком случае, я никогда никого не предавала и не обманывала, – проговорила она, при этом ее глаза горели негодованием.

– Ты хочешь получить награду за то, что не выслеживаешь никого и ни за кем не шпионишь? – С тех пор как он заговорил с Тиа в первый раз и до сего момента, Джонни никак не мог понять логику ее мышления. Радость, которую он только что испытал, думая, что она готова уступить ему, улетучилась. Возможно, если какой-нибудь индеец не выпустит ему в спину стрелу или ему в грудь не попадет чья-нибудь пуля, например Моргана Тодда, тогда он проживет на этом свете достаточно долго, чтобы научиться понимать женщин. Хотя сейчас Джонни в этом глубоко сомневался.

Джонни взял шляпу, лежащую в кресле, нахлобучил ее на голову и выскользнул из комнаты.

Тиа не могла поверить своим глазам. Его фигура исчезла в проеме двери, прежде чем она успела что-либо сообразить. В походке и манерах не осталось и следа той самодовольной лени, с которой Джонни привык делать почти все. В ярости Тиа начала искать глазами что-нибудь, чем можно было бы запустить ему вслед. Он не имеет никакого права появляться здесь и разговаривать с ней так, будто она в чем-то перед ним виновата. И не имеет права уходить так неожиданно, когда она как раз собиралась высказать ему все, что она о нем думает. Нет ничего удивительного в том, что она его просто ненавидит!

* * *

Андреа застала Тиа на кухне и отвела ее в сторону.

– Вчера вечером я обо всем рассказала Стиву.

– А он что?

– Обрадовался. Мы любим друг друга.

– Думаю, этому никто из вас не удивился. – Тиа тяжело вздохнула. – Теперь начинается самое страшное.

Андреа кивнула.

– Мы должны сообщить Джуди.

– Полагаю, лучше сделать это мне, – проговорила Тиа.

– Может быть, мне стоит быть рядом?

– Нет. Это касается только нас двоих.

– Она все еще злится на тебя?

– Думаю, да.

– Тогда, может быть, подождем?

– Нет, чем раньше это произойдет, тем лучше. Я уже устала от притворства и сражений на чужой стороне.

* * *

Тихонько постучав, Тиа проскользнула в комнату Джуди и прислонилась к двери, которую закрыла за собой. Джуди лежала, свернувшись калачиком среди подушек и одеял.

– Джуди, ты спишь?

Что-то неясно пробормотав, Джуди подняла голову при звуке голоса Тиа. Ей снился какой-то кошмар, и она была рада вынырнуть из него. Открыв глаза и увидев Тиа Марлоу, Джуди тут же вспомнила, что все еще злится на нее за то, что та так и не пошла вчера гулять с Морганом Тоддом.

– Обманщица.

– Я никого не обманывала. Я просто забыла о своем обещании.

– Из-за тебя я попала вчера в такую переделку, в какой мне не приходилось бывать никогда в жизни.

– Из-за меня?

– Морган Тодд просто ненавидит меня. Если бы мог, он бы меня убил.

– Но причем тут я?

– Ты не выполнила свое обещание. И не пошла гулять с Морганом.

Тиа сомневалась, что она явилась причиной каких-то неприятностей у Джуди с Морганом, но сейчас ей не хотелось спорить с ней и еще больше портить девушке настроение.

– Я должна сообщить тебе нечто важное.

Джуди перевернулась, поправила подушку и снова улеглась на нее.

– Что?

– Я обманула тебя тогда, в Томбстоуне.

– Насчет чего?

– Меня зовут Тереза. Тереза Гарсиа Лорка.

– Тереза?!

– Да. Тереза Гарсиа Лорка.

До Джуди никак не мог дойти смысл сказанного Тиа. Если она действительно Тереза…

– А кто же тогда Андреа?

– Моя сестра.

– Ты не можешь быть Терезой.

– Почему нет?

– Ты ведь не мексиканка.

– Мама дала мне фамилию моего отчима. Моя мама – белая. И мой отец… мистер Баркарт – тоже.

Джуди отвернулась от Тиа и уставилась в окно. Оттуда доносилась нестройная симфония звуков: кудахтали куры, лаяли собаки, перекликались люди…

Джуди доверяла Тиа, а Тиа все это время смеялась у нее за спиной! Волна ненависти накатилась на нее с такой силой, что она чуть не задохнулась. Она была совершенно права, когда называла Тиа маленькой негодяйкой! Экономка сыграла с ней злую шутку, отбила у нее парня, да еще по ее милости Джуди опять спуталась с Морганом, хотя уже давно решила, что будет держаться от него подальше. Тиа водила ее за нос с первой минуты, как только они познакомились. Тут Тиа проговорила напряженным голосом:

– Джуди…

– Убирайся! – закричала Джуди. – Я больше не желаю, чтобы ты попадалась мне на глаза!

– Джуди, пожалуйста, не злись на меня…

– Злиться? Да я просто ненавижу тебя, Тиа, или Тереза, или как там тебя! – Тут ей в голову пришла другая мысль, и она, подскочив, уселась на кровати. – Но я, наверное, веду себя вызывающе, да? Мне ведь нужно быть с тобой поласковей. А то ты еще прогонишь меня из своего дома, так ведь? – Она выпрыгнула из кровати и сделала реверанс: – Как прикажете мне поступить, ваше высочество? Могу ли я быть прощена, или мне немедленно убираться отсюда вон? – В огромных карих глазах Джуди сверкала ненависть.

Тиа, растерявшись, крепко сжала губы.

– Я не хотела тебя обманывать и предавать. Кроме той маленькой безобидной лжи, я во всем была честна с тобой! Я была твоей подругой!

– Ты обманула меня!

– Потому что ты хотела обмануть меня!

– Но это же была шутка! Тебе бы никто не причинил никакого вреда!

– Но с моей стороны это тоже была шутка!

– Ничего себе шуточка – водить две недели меня и Стива за нос?!

– Но, если бы тебе удалось прогнать меня, я бы осталась обманутой навсегда… – Тиа нахмурилась и отвернулась. – Я солгала только один раз и никак не могла найти подходящий момент, чтобы тебе во всем признаться, потом ты разозлилась на меня…

– Ты просто лживая негодяйка, Тиа Марлоу!

– Вспомни, что ты сама говорила мне? Неужели ты не можешь понять шутку?

– Да ты нагло врала мне с того самого дня, как я с тобой познакомилась, а теперь хочешь, чтобы во мне проснулось чувство юмора? Ты заползла сюда тихо, как змея, увела у меня парня, обманом впутала в неприятности с Морганом Тоддом, украла мое наследство, а теперь с наглым видом заявляешь, что все это было простой шуткой, которую я не понимаю! – Джуди подошла к Тиа и взглянула на нее так, будто видела в первый раз. – Убирайся к черту из моей комнаты, Тереза Гарсиа Лорка, пока у тебя ноги ходят! – прорычала она.

Задумчиво нахмурив лоб, Тиа открыла дверь и вышла.

Джуди кинулась на кровать и закрыла голову подушкой. Морган ее ненавидит. Джонни не обращает внимания. Тиа предала ее в первый же день их знакомства. Единственное, чему она могла бы порадоваться, если бы не подлая Тиа, так это тому, что зануда Андреа не сестра Стива. Грант еще не поправился до конца и мог умереть. У Стива для нее никогда нет времени. Ее «отец» ненавидел ее до такой степени, что оставил наследство этой негодяйке, которую в глубине души любил так, как должен был любить Джуди. Ее настоящему отцу, если таковой еще жив, не было до нее никакого дела. Джуди вдруг поняла, что ее никто не любит. Более того – она сама себя не любит.

Жизнь оказалась гораздо сложнее. Когда-то у нее было все, а теперь выяснилось, что нет ничего. И Джонни она потеряла несколько лет назад, сбежав с танцев вместе с Морганом… Тогда она не осознавала, что сама сделала свой выбор, но Джонни правильно понял ее поступок.

Все тело у нее будто налилось свинцом. Она уговаривала себя подняться, чтобы горькие мысли оставили ее хоть ненадолго, но сколько ни старалась, не могла даже пошевелиться. Веки у нее сомкнулись.

Проснулась она неохотно, отбрасывая от себя очередной кошмар и погружаясь мыслями в кошмарную реальность.

Над ней склонился Грант и щекотал ноздри перышком.

– Проваливай!

– Просыпайся и вставай. Я принес тебе кофе. Между прочим, мне нужно с кем-нибудь поболтать.

– Уходи.

До своего ранения он и близко не посмел бы подойти к ее комнате. Но теперь Грант пользовался довольно широкими привилегиями. Вероятно, Кармен разрешила ему зайти к ней. Быстро посмотрев на себя, Джуди облегченно вздохнула, увидев, что закрыта с головы до ног. Обычно у нее была привычка спать обнаженной, да еще раскрываться во сне.

– Который час? – спросила Джуди, чувствуя, что уже довольно жарко и она вся мокрая от пота. Она ненавидела спать так долго, это означало, что самое благодатное время дня уже прошло.

– Уже почти полдень. День просто прелестен. Слышишь? Птицы поют вовсю.

– Птицы глупые, они всегда поют.

– Небо голубое и безмятежное, как и мое настроение, – ласково продолжал уговаривать ее Грант.

Ей было приятно видеть Гранта живым и здоровым. Джуди, тяжело вздохнув, спустила ноги с кровати и уселась на ней, натянув на себя простыню. Грант протянул ей халат. Но когда она подняла за ним руку, он вдруг спрятал его за спину.

– Нет, надень платье, и мы с тобой пойдем погуляем. Я чувствую себя просто великолепно, не могу ни минуты оставаться в постели.

Джуди выгнала Гранта за дверь, умылась, выпила кофе, который он принес, а потом надела свое самое неприглядное платье – коричневое, которое терпеть не могла. Он дожидался ее у задней двери.

– Это лучшее, что попалось мне под руку, – мрачно сказала она. Настроение у Джуди было такое подавленное, что она не произнесла ни слова, пока они шли через сад к ее любимому домику для игр. – Я не хочу сегодня идти туда, – проговорила она, вспомнив, что произошло прошлой ночью.

– Значит, мы пойдем в другую сторону, миледи, – тут же согласился Грант. Они развернулись и некоторое время шли молча.

– Ты сегодня такой бойкий.

– Я чувствую себя гораздо лучше. Слава Богу, что стрела попала мне в плечо, а не в ногу, а то бы я до сих пор не мог ходить.

– Я ненавижу Тиа!

Грант тут же усмотрел связь между гневной репликой Джуди и тем, что произошло вчера на танцах.

– Что, Тиа танцевала с Джонни?

– Все время. И знаешь, что она заявила мне сегодня утром? Оказывается, эта маленькая негодяйка – Тереза Гарсиа Лорка.

Грант остановился и удивленно посмотрел на Джуди.

– Тиа – Тереза?!

– Эта наглая притворщица лгала мне с самого первого дня!

– Но зачем?

Джуди нервно поджала губы.

– Откуда я знаю?

– А кто же тогда Андреа?

– Ее сестра.

Он был потрясен. Эти две девушки совсем не были похожи на сестер. Надо будет в следующий раз взглянуть на них повнимательнее, когда они окажутся вместе.

– Ненавижу мужчин! – вдруг выкрикнула Джуди. – Всех до единого! – Мысли Гранта были все еще заняты Тиа, но Джуди, похоже, уже совершенно о ней забыла. Лицо у нее потемнело, как будто на него нашла грозовая туча.

– Послушай, а мне-то казалось, что ты вчера танцевала больше всех и была на седьмом небе от счастья.

– Из-за Джонни и Моргана? Из-за этих мерзавцев? Да я их обоих ненавижу! Я всех ненавижу! – Джуди остановилась, топнула ногой, и тут из глаз у нее покатились крупные слезы. Ее губы задрожали, она больше не могла скрывать своего отчаяния.

Гранта будто ножом ударили по сердцу. Он всегда был слеп и равнодушен к женским переживаниям и слезам. До тех пор пока не познакомился с Джуди Баркарт. Раньше он умел отойти в сторону и благополучно остаться сторонним наблюдателем чужих обид, но сейчас ее слезы задели его за живое.

– Эй, красотка, не может быть все так плохо, – его голос прозвучал немного хрипло, он старался успокоить Джуди и не показать своего волнения.

Всхлипнув, девушка покачнулась. Грант потянулся, чтобы поддержать ее, и она очутилась в его объятиях. Джуди плакала, а он держал ее худенькое, нервно вздрагивающее тело и готов был стоять так хоть всю жизнь. Грант молился в душе о том, чтобы ему удалось достойно сыграть свою роль… Роль, которую Джуди отвела ему много лет назад. «Ты будешь для меня самым лучшим, самым необыкновенным другом. Ты нравишься мне больше всех на свете. Если мне что-нибудь понадобится, я обращусь к тебе, если тебе что-нибудь понадобится, ты придешь ко мне, но ты не сможешь стать моим парнем. Потому что рано или поздно я начинаю ненавидеть всех своих поклонников. И дружбу нельзя смешивать с любовью, поэтому ты должен сделать выбор. Я очень хочу, чтобы ты стал моим лучшим другом, но если ты рассчитываешь на большее…»

С тех пор он молча наблюдал, как кавалеры вьются вокруг нее, видел, как она флиртует и играет с каждым из них до тех пор, пока не потеряет интерес. Тогда она перелетала к следующему, стоявшему на очереди ухажеру, подобно бабочке, порхающей от цветка к цветку. А в нем не было ничего, что могло бы привлечь женщину с таким темпераментом, как у Джуди. Что-то, конечно, было, раз она выбрала его на роль друга, и Грант изо всех сил старался играть эту роль, роль человека, который всегда оказывался под рукой, готовый в любой момент принести себя в жертву и надеющийся в душе, что она когда-нибудь обратит на него внимание, дарящий ей комплименты и восхищающийся каждым ее поступком. Сколько раз Грант был готов рискнуть, но он умел взглянуть на себя со стороны и трезво оценить свои шансы. Грант любил ее слишком сильно и слишком безнадежно, чтобы позволить себе увлечь Джуди, сделаться ее кавалером, который ей быстро надоест, и она уйдет от него к другому, попавшему в ее сети.

И вот теперь, немного успокоенный необычным всплеском эмоций у Джуди и переполненный гордостью и смелостью оттого, что обнимает эту гордую красавицу, Грант почти бессознательно сделал шаг, ступая на опасную почву. Держа ее в своих объятиях, такую жалкую, дрожащую и почти покорную, он почувствовал, как к нему возвращаются силы. Он поднял ее за подбородок и осторожно смахнул слезы с лица.

– Ну как, лучше? – Его голос предательски дрогнул.

– Нет, – всхлипнула она.

– А я уверен, что тебе лучше. После такого проливного дождя всегда появляется солнышко.

– Нет, мне нисколько не лучше! – ответила она упрямо, но прежде, чем он успел что-то сказать, ее лицо осветилось облегченной улыбкой.

– Обманщица! – воскликнул он и нежно отбросил волосы с милого заплаканного лица. Грант по-прежнему ощущал какое-то удивительное головокружение. Улыбка на лице Джуди превратилась в обиженную гримасу, и она презрительно фыркнула.

– Ничего подобного!

Он не смог остановиться.

– Я люблю тебя, Джуди.

Девушка внимательно посмотрела на него полными печали глазами.

– Я в этом не сомневалась.

– Я по-настоящему люблю тебя.

– И будешь любить до тех пор, пока я не выкину нечто такое, что тебе придется не по душе. – Джуди улыбалась, она прекрасно понимала, что его любовь так же, как любовь многих мужчин, продлится до тех пор, пока она будет держать себя в рамках приличий.

– Нет, – ответил Грант, и его серые глаза слегка потемнели: – я люблю тебя, несмотря ни на что.

Он выглядел искренним, произнося эти слова, но Джуди не могла ему поверить. Сам же Грант верил в то, что говорил, пока его чувства еще не были задеты. Джуди сравнила его со старой, потрескавшейся тарелкой, которую лучше выкинуть, пока она не раскололась от налитого в нее горячего супа. Не выдержав, девушка рассмеялась.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь обо мне все, – свирепо произнесла она. Внезапно ее смех стих. – Хорошо… – Она не отрываясь следила за выражением его лица. – Допустим, что я вчера вечером занималась с Морганом Тоддом любовью.

Грант понимал, что Джуди хочет оскорбить его в лучших чувствах, но он не знал, как объяснить ей, что это не имеет для него никакого значения. Для него не было секретом, что Джуди уже давно не девственница, потому что с ее темпераментом она не смогла бы долго сдерживаться. Она была по натуре напористой, энергичной, требовательной, но и отдавала себя до конца во всем, чем бы ни занималась.

– Это не имеет для меня значения.

– Я позволила ему обращаться со мной как с последней шлюхой, и такое случилось не в первый раз, и мне это нравится.

В глазах Гранта появилась обида, и Джуди почувствовала себя неловко. У него такие красивые глаза. Почему она никогда не замечала этого раньше? Они были ясные, серые, как бы светящиеся изнутри.

– Переживу и это.

– Ты рассуждаешь так только потому, что считаешь ниже своего достоинства взять назад свои слова… – Где-то в глубине души Джуди уже уговаривала себя остановиться.

– Я люблю тебя, несмотря ни на что, – упрямо повторил он.

– Ладно, – быстро проговорила она, как будто только что приняла какое-то решение. – Ты знаешь, почему Морган Тодд не разговаривал со мной сегодня утром?

– Потому что он уехал до того, как ты встала, – попытался пошутить Грант.

– Ошибаешься. Морган не разговаривал со мной потому, что когда он захотел взять меня во второй раз… Когда я лежала перед ним голая и он целовал меня всю, с головы до ног и… – Джуди замолчала, она напоминала нерешительного ребенка, ждущего команды взрослого продолжить свой рассказ.

Тиа была единственной женщиной, которую Джуди полюбила, и теперь ее предательство заставляло девушку чувствовать себя уязвимой и несчастной. В глубине души ей хотелось что-нибудь с собой сделать, причинить себе боль, чтобы все ее жалели. Грант ждал, когда она снова заговорит, но она не решалась.

– Продолжай, – прошептал он.

– Между прочим, ты даже не догадываешься, каких размеров у Моргана его «инструмент»? – Джуди выдавила хриплый смешок. – Ну да, откуда тебе знать, но ты можешь поверить мне на слово. Он мог бы запросто посостязаться с арабским жеребцом Стива, – с восхищением сказала она. – Так вот, Морган Тодд ласкает меня, целует, словно никак не может насытиться, и ты знаешь, что я в этот момент вытворяю?

– Нет, что?

Джуди расширила глаза.

– Я сделала такое, что простить невозможно. Я назвала его Джонни. Можешь себе представить?

– А он?

– А что бы ты сделал? Он хорошенько мне врезал, – сообщила она с таким видом, как будто это было совершенно естественно.

– Он ударил тебя?!

– Ну я же тебе об этом и говорю. – Джуди показала ему щеку, на которой отчетливо отпечаталась пятерня Моргана.

Грант почувствовал, как в нем поднимается волна необузданного гнева. Он покраснел, наверное, впервые в жизни.

– Но это научит меня впредь быть внимательней и не забывать о том, с кем я занимаюсь любовью, – грубо добавила Джуди. – А то некоторые мужчины такие педанты!

Грант поднял руку и нервно откинул волосы, упавшие на лицо.

– Да, – прошептал он. Руки у него дрожали.

– Ладно, Грант, теперь мне лучше уйти, – почти весело произнесла она.

Не в силах сделать ни одного движения, он молча смотрел, как она уходит. Глаза ему застилала кроваво-красная пелена.

Джуди медленно шла к дому, пока не убедилась, что Грант ее больше не видит. Тогда она бросилась в свою комнату, упала поперек кровати и, уткнувшись лицом в подушку, судорожно зарыдала.