Текст книги "Мой лучший любовник"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 43

«Музыкальная компания Кесслера» помещалась в квадратном здании из красного кирпича в викторианском стиле в Айлингтоне к северу от Лондона.

– Поразительно, – выдохнула Люсиль, высовываясь из окна такси, чтобы получше рассмотреть сияющую вывеску компании над главным входом.

– Поразительно для тебя, унизительно для меня. – Джез достал кошелек, чтобы расплатиться с шофером. – Сейчас я встречусь с людьми, которых не видел три с половиной года. И я никогда не бывал здесь трезвым. Я никого не узнаю.

– Главное, чтобы ты узнал Джерри Кесслера, – заметила Люсиль.

Он улыбнулся.

– Какого Джерри?

Отстав на несколько шагов, Люсиль наблюдала, как Джез вошел во вращающиеся двери и был встречен как вернувшийся герой. Может, Джез и не помнил имена девушек, работающих в приемной, но он не подавал виду, а тем временем они все бросились к нему, чтобы обнять, поцеловать и сказать, как они рады его видеть.

– Я еще жив, – пошутил Джез. – Кто бы мог подумать?

– Замечательно выглядишь, – заявила одна из администраторов, оглядывая его оценивающим взглядом.

– Не так замечательно, как ты, – заметил Джез. – Отличная прическа. И ты похудела.

Администратор не худела, но от этого было только приятнее. Главное – Джез считал, что она стала более стройной. Боже, как он мил!

– Салли на этой неделе не работает, – выпалила она. – Она так расстроится, что пропустила твой визит!

Салли?

– А как Салли? – тепло поинтересовался Джез. – Передай ей огромный привет.

– Отлично исполнено, – прошептала Люсиль, когда они поднимались в лифте на четвертый этаж. – А кто эта Салли?

– Понятия не имею. – Джез ей подмигнул. – Возможно, еще одна бывшая жена.

Джерри Кесслер был в своем роде оригиналом. Он всех поражал своей деловой хваткой, а музыку он чувствовал на инстинктивном уровне. За последние пятнадцать лет он превратил свою компанию в бизнес с многомиллиардным доходом и подписал контракты с самыми модными группами. Краснощекий, лохматый, в мешковатых вельветовых брюках, он гораздо больше смахивал на добродушного фермера, чем на владельца суперуспешной звукозаписывающей фирмы.

Люсиль не могла поверить, что она действительно здесь, в его кабинете размером с футбольное поле, пожимает руку самому мистеру Музыкальная Компания Кесслера.

– Значит, вы та, которой удалось вернуть Джеза в его студию. Молодец! – Джерри Кесслер ей одобрительно улыбнулся. – Ладно, давайте послушаем запись.

– Запись на цифровой аудиокассете. – Джез передал маленькую, высококачественную кассету. – Конечно, потом все перепишем. Я хочу полное оркестровое сопровождение для заглавной песни.

– Как всегда скромен и непритязателен. – Джерри усмехнулся. – Кстати, как Сюзи?

– Поверь мне, лучше не спрашивать. Ее жизнь – полный хаос. А теперь мне нужно твое честное мнение, – сказал Джез, когда кассета была вставлена в магнитофон на столе Джерри.

– Поверь мне, – спародировал Джерри. – Если твоя новая музыка – барахло, я тебе скажу. Нет смысла тратить твое и мое время.

Из странного суеверия Люсиль себя убедила, что, если разоденется для этой встречи, в итоге ничего не получится. Чтобы задобрить провидение, она надела вылинявший серый свитер и пару старых черных бутсов. Впрочем, по сравнению с Джерри Кесслером в его потертой клетчатой рубашке и забрызганных грязью ботинках она выглядела просто шикарно.

– Садитесь, располагайтесь поудобнее. – Он махнул в сторону огромного бутылочно–зеленого замшевого дивана.

– Все в порядке, спасибо. – Люсиль не могла заставить себя сесть, ее нервы были на пределе. Она считала новые песни Джеза чудесными, но теперь было важно мнение Джерри.

До этого момента Джез казался абсолютно спокойным, а теперь он засунул дрожащие руки в задние карманы джинсов и проговорил:

– Я тоже лучше постою.

Джерри включил запись, и зазвучали первые аккорды «Чуда».

В следующий момент из колонок полился похожий на растаявший шоколад голос Люсиль.

Ты должен меня понять.

Я не хочу тебя терять.

Смысл моей жизни в твоей любви…

Она знала, что теперь уже не может определить, хороша ли песня. Но, по крайней мере, на этот раз запись не была испорчена, и ее голос не звучал так, как будто ее заперли в шкафу.

В шесть часов личный шофер Джерри Кесслера отвез их на Паддингтонский вокзал.

– Не думаю, что мне нужен поезд, – заявила Люсиль. – Если я взмахну руками, я, наверное, смогу полететь домой.

Даже железнодорожный вокзал, заполненный людьми, мрачный, пахнущий машинным маслом и пылью, не мог испортить ей настроение. Джерри понравились – очень понравились! – новые песни. И очаровал ее голос. Джерри отложил собрание и отвез их на ланч в «Сан–Лоренцо». Затем, вернувшись в офис, он вызвал Диксона Райта, директора отдела записей, чтобы тот послушал песни. На следующее утро были быстро заказаны оркестр, студия звукозаписи и высококлассная команда. Обсуждались головокружительные гонорары.

– Ты вернулся, – объявил Джерри, хлопая Джеза по спине, как фермер, ласкающий бычка–медалиста.

– Пришло время Люсиль, – поправил его Джез, желая оставаться в тени.

Обратный поезд в Бристоль ушел точно по расписанию, что явилось для них полной неожиданностью.

– Проклятье! – вздохнул Джез. – Разве машинисты не понимают, что мы рассчитываем на опоздание?

– Можем съесть бургер или еще что–нибудь. – Справа от них был киоск, на который указывала Люсиль. Она была слишком взволнована, чтобы есть в «Сан–Лоренцо», но теперь умирала с голоду.

– Бургер. – Джез посмотрел на нее, в его желудке возникло странное ощущение. Если честно, уже не в первый раз. И дело было совсем не в том, что он мечтал о бургере.

– Еще есть киоск, где продают круассаны. Если хочешь пошиковать. – Люсиль ему улыбнулась.

Ему нравилось, как она над ним подтрунивает. Точно как Сюзи.

– Это безумие. – Джез смотрел на часы. – Когда приедем домой, будет уже девять вечера. А завтра утром мы снова должны быть в Лондоне. Почему бы нам не переночевать в гостинице?

– Э…

– И ты не будешь есть чизбургер и картофель–фри, только не сегодня. – Джез покачал головой. – Извини, я не могу тебе позволить. Мы остановимся в «Савойе», нормально пообедаем, потом хорошо выспимся… а завтра утром к десяти часам будем в студии, готовые к записи.

– Э…

– Это самое разумное решение. И мне не нужно сегодня вечером возвращаться в Бристоль, – сообщил Джез. – А тебе?

– Нет, – наконец выдавила из себя Люсиль.

У нее возникло ощущение, что сказанное означает гораздо больше, чем могло показаться. Это было глупо. Бредовые мысли. Джез предложил переночевать в Лондоне из практических соображений. Он был прав, так разумнее всего.

– Как ты считаешь?

– Хорошо. – Потом она добавила: – Но не в «Савойе».

– О боже, ты так его ненавидишь?

Джез ее дразнил.

– Дело не в этом.

– Не волнуйся о деньгах. Я плачу.

– И не в этом. – Люсиль дернула поношенный край старого серого свитера. – Я не уверена, что меня пустят.

Где–то вдалеке часы пробили полночь. Люсиль стояла в женском туалете «Гриль Савой» и рассматривала свое отражение в зеркале.

Ее волосы были собраны в «хвост ананаса». Золотое открытое платье переливалось, как вода на солнце, когда она нагнулась вперед, чтобы подкрасить губы. Она заморгала, проверяя, не осыпались ли и не смазались ли золотые тени.

Они были на месте, ура.

Впрочем, это были самые дорогие тени, которые она когда–нибудь покупала. Если они стоили двадцать два фунта пятьдесят пенсов – ой! – они должны были оставаться на веках.

Что касается платья… ну, во всем был виноват Джез. Он вытащил ее из такси на Бромптон–роуд – здорово, что в четверг все открыто допоздна, – и завел в дверь маленького магазина элитных платьев, где наблюдалась пугающая тенденция – там вывешивали товар без ценников.

– Если честно, меня бы устроил «Топ–Шоп». – Ее протесты явно заставили продавщицу вздрогнуть. Хорошо, что с ней был Джез, иначе за такие слова ее бы оттуда выставили.

Впрочем, если бы не Джез, она бы ни за что не попала в такой магазин. Она бы пошла в «Топ–Шоп».

– Хватит пререкаться, – приказал ей Джез, когда она не давала ему купить для нее пару туфель. – Ты не можешь ходить в кроссовках и в таком платье.

Что со мной происходит? – спрашивала себя Люсиль, глядя на свое отражение в зеркале. Почему у меня такое чувство, будто я собираюсь прыгнуть с самолета с парашютом и с завязанными глазами?

Между прочим, уже полночь, мы закончили ужинать и направляемся наверх, в наши номера, чтобы хорошенько выспаться. Тогда почему я стою здесь, в женском туалете, и подкрашиваю губы?

И еще душусь?

Не говоря уже о туши?

О боже. Люсиль покачала головой, гладя на свое бесстыжее отражение.

Как будто она не знала.

Джез ждал ее у лифтов. До этого в магазине «Харви Николс» он купил – всего за пять минут – черный костюм от Версаче, оранжевую рубашку и фиолетовый галстук. Как ни странно, все гармонировало. Джез всегда оставался Джезом, и у него все получалось. В основном потому, что ему было все равно, получается или нет.

За последние две с половиной недели Люсиль приобрела бесценный опыт. Она сидела с Джезом в студии, они работали в тесном контакте – и с большой интенсивностью, – поэтому естественно, что она хорошо его узнала. Музыка была его страстью, а его энтузиазм страшно заразителен. Джез понял, что может писать песни без своих соавторов, мистера «Бушмиллса» и мистера «Дж. Уокера», и его было теперь не остановить. Он походил на шестилетнего мальчишку, который научился кататься на своем велосипеде без колес–стабилизаторов. Люсиль наблюдала, как он творит, и у нее по позвоночнику бегали мурашки.

И я ему помогла, правда помогла. Он сказал, что без меня у него ничего бы не получилось.

День был сказочный, и еще более сказочный вечер. За столом Джез и Люсиль все время болтали, спорили и смеялись. Теперь, когда они поднимались вместе в лифте, их разговор внезапно иссяк.

На третьем этаже они шли по длинному коридору с толстым ковром, и путь казался бесконечным.

Джез заказал два соседних номера.

Не приглашай меня на кофе, мысленно умоляла его Люсиль. Не надо. И не говори, что вечер был замечательным, потому что я и так знаю.

Джез ничего такого не сказал. Он вообще ничего не говорил, просто стоял и смотрел на Люсиль. С таким молчаливым упорством, что казалось, она вот–вот потеряет сознание.

Наконец он протянул руку, дотронулся до ее правой руки, поднял кисть к своим губам и воздушно – как будто порхнула бабочка – поцеловал ее пальцы.

Джез сделал это один раз, и второй, потом отпустил руку, кивнул, прощаясь до утра, и повернулся к двери своей комнаты.

Он отпер ее, вошел, не оглядываясь, и закрыл за собой.

И менее чем через секунду снова открыл.

– Так нельзя, – сказал Джез со вздохом. – Я не могу так уйти.

Люсиль затаила дыхание, сердце билось в груди, как рвущаяся на волю из клетки обезьяна. Когда Джез придвинулся ближе, ей показалось, что все происходит как в замедленной съемке. Он был прямо перед ней, но их тела не соприкасались, их отделяло не больше дюйма; наклонив голову. Джез поцеловал ее, медленно и неизъяснимо нежно.

По коже Люсиль побежали мурашки. Они сохраняли дистанцию – хотя она и была минимальна, – а это значило, что все, чего желали их тела, было сосредоточено в одном поцелуе.

За всю свою жизнь Люсиль никогда не испытывала ничего подобного.

Он блестяще владел техникой соблазна.

С этого момента Люсиль знала, что обратной дороги нет.

Она мечтала об этом – и одновременно боялась – многие недели.

– Извини, – пробормотал Джез, оторвавшись от ее чувственных губ. – Я не мог устоять. Бывает искушение, которому нельзя противиться.

Люсиль понимающе кивнула.

– Ясно. – Она сделала шаг назад. – Спокойной ночи.

Джез смотрел на нее не отрываясь.

– Я пошутила, – с улыбкой сказала Люсиль.

ГЛАВА 44

На улице засигналил грузовик, и Люсиль сразу проснулась. Какую–то долю секунды она не могла понять, где находится. Затем все внезапно вспомнила.

«Савой».

Более того, номер Джеза в «Савойе».

И даже больше – двуспальная кровать Джеза.

Черт, мы сделали это, подумала Люсиль.

Э… два раза.

Она повернула голову и увидела свое страшно дорогое платье, которое золотой лужицей лежало на полу в нескольких шагах от ее трусиков (до неприличия дешевых) и смятой оранжевой рубашки Джеза.

Она даже не потрудилась повесить на плечики платье, которое стоило больше, чем машины у немалого количества людей. Наверняка так поступают подружки рок–звезд.

О боже, мы все–таки это сделали!

И это было нечто неземное.

В следующее мгновение две мысли одновременно пришли в голову Люсиль, и она сердцем ощутила, как захлопываются ворота тюрьмы.

Сначала она вспомнила – клинг! – от кого уже слышала то же самое мнение. Несколько недель назад поздно вечером она и Сюзи делились женскими секретами, поедая острый до слез чили и запивая его «Бардолино». Они болтали о мужчинах и сексе – естественно, – и Сюзи откровенно признала – тоже вполне естественно, – что в постели Джез всегда был неповторим. На самом деле ее слова звучали так: «Он не писал гениальных песен. Но что касается секса, это действительно было что–то неземное».

Клинг–клинг…

Люсиль представила, какой взрывной будет реакция Сюзи, если она когда–либо узнает о событиях прошлой ночи, и в этот момент произошло кое–что еще: Джез, не просыпаясь, схватил ее за плечо и выкрикнул хриплым от волнения голосом:

– Нет, Селеста, пожалуйста, не надо!

Ворота тюрьмы все еще сотрясались. Застыв от стыда и отвращения к себе, Люсиль лежала не шевелясь, пока его рука не сползла с ее плеча, его дыхание не замедлилось и не стало снова спокойным. Даже во сне он подсознательно беспокоился, что его необдуманный поступок может испортить отношения с Селестой.

Он не хочет ее терять, подумала Люсиль. И он боится, что я проболтаюсь.

Казалось, прошлой ночью случилось нечто важное. Люсиль была уверена, что для него это что–то значит. Но все было не так, конечно, не так. Джез просто желал развлечься, ему захотелось разнообразия, и он провел с ней ночь.

Я переспала с бывшим мужем моей сестры, напомнила себе Люсиль, и мне было все равно, как она к этому отнесется.

Впрочем, Люсиль знала, как к этому отнесется Сюзи. Она слишком хорошо знала.

О боже, какой кошмар, кошмар, кошмар.

Когда через час проснулся Джез, он сразу вспомнил, где он.

Но кровать была пуста. Люсиль ушла. Ее трусики тоже исчезли, но не золотое платье, которое теперь было аккуратно повешено на спинку одного из стульев.

Черт, неужели он храпел? Не лучшее начало.

Не вспомнив номер комнаты Люсиль, Джез позвонил дежурному администратору и попросил соединить его с ней.

– Не отвечает, сэр.

– Попробуйте еще раз, – сказал Джез. – Может, она еще спит.

Но в глубине его сознания появилось ужасное опасение. Сюзи ему говорила, что у Люсиль чуткий сон. Если звенел телефон, она бы наверняка проснулась.

– Мы стараемся дозвониться, сэр. Но… речь не идет о молодой леди с бусинками в волосах? Серый свитер, черные брюки?

– Это она.

– Она недавно покинула гостиницу, сэр. Я видела, как она прошла мимо стойки примерно в шесть пятнадцать.

Джез взглянул на часы. Теперь было семь часов.

– Ясно. Спасибо.

Он почему–то уже догадался, что Люсиль не отправилась на утреннюю пробежку.

Так не должно было произойти, подумал Джез.

Через двадцать минут зазвонил телефон. Схватив трубку, Джез сказал:

– Люсиль, это ты? Какого черта ты делаешь?

Он знал, что это должна была быть Люсиль. Никто бы не стал звонить ему так рано; все в это время еще спали.

– Прости меня. Мне жаль, что это случилось. – Голос Люсиль звучал напряженно. Было очевидно, что она себе противна. – Теперь важно, чтобы ты не проговорился Сюзи или Селесте.

Джез в отчаянии закрыл глаза.

– При чем здесь Сюзи? Последовала короткая пауза.

– Ты сам знаешь, – вздохнула Люсиль. – Сюзи имеет к этому самое прямое отношение. Мы совершили очень большую ошибку, и я не могу поверить, что это произошло, но, хотя это случилось, ты не должен допустить, чтобы разрушились твои отношения с Селестой, поэтому пообещай мне, что ничего не скажешь Сюзи…

– Эй, нет, погоди, – проговорил Джез, торопясь все выяснить, пока она не повесила трубку. За последние полчаса его мозг перебрал разные варианты, и одно из самых диких предположений с каждой секундой казалось все больше похожим на правду. – Ты хочешь сказать… Сюзи тебя подговорила на это?

Тишина.

– Боже! – выкрикнул Джез. – Просто невероятно! Сюзи не выносит Селесту, она всегда мечтала, чтобы мы разошлись… поэтому она убедила тебя переспать со мной?..

По–прежнему тишина. На другом конце провода Люсиль была потрясена, когда услышала, к каким выводам пришел Джез. Если он серьезно думал, что она займется сексом с мужчиной только потому, что ее об этом попросила сестра… что ж, это значило, он на полном серьезе считал ее проституткой.

– Они не должны узнать, что произошло, – еще раз ровным голосом повторила Люсиль. – Передай Сюзи, что я с ней свяжусь.

– Что? Ты должна немедленно вернуться. – Джезу было плохо. – Мы встречаемся с Джерри в его офисе в десять часов.

– Извини, тебе придется поехать без меня. У меня заканчиваются деньги. Пока.

– Нет…

Но было слишком поздно, связь уже оборвалась.

– Твою мать! – закричал Джез, еле сдержавшись, чтобы не вырвать телефонный провод из розетки.

* * *

Джерри Кесслер заставил своих адвокатов работать сверхурочно, чтобы они успели составить контракт. Теперь он был у него на столе, готовый к подписанию.

– Возникла проблема. – Джез знал, что лучше сразу перейти к делу. – Сегодня утром у нас с Люсиль… произошла размолвка. Она исчезла.

Джерри было трудно вывести из себя. Он привык иметь дело с исполнителями, экстравагантно проявляющими свой темперамент. В прошлом году он подписал контракт с группой, которая настолько славилась своими безобразиями, что по сравнению с ними «Оазис» выглядел просто группой скромных монахов.

– Ей очень повезло. Она передумает, – заверил он Джеза. – Конечно, появится на полчаса позже, чтобы все обратили на нее внимание, но я уверен, мы все уладим. – Он весело хлопнул Джеза по спине. – Мы на этом собаку съели, верно?

– На Люсиль это не похоже.

Джез знал, что она не придет. Люсиль обычно не меняла своих решений. Но выбора не было, оставалось только ждать и надеяться, что на этот раз она передумает.

Прошло полчаса.

– Ладно, обойдемся без нее, – объявил Диксон Райт, директор отдела записей. – Кто здесь звезда? Ты написал песню, – сказал он Джезу, – и ты ее споешь. Мы продадим миллион экземпляров.

– Ни за что. – Джез покачал головой.

– Продадим! Гарантирую!

– Я хотел сказать, что не стану исполнять песню. Я написал ее для Люсиль. Или будет петь она, – настаивал Джез, – или никто.

– Боже. – Диксон нажал кнопку внутренней связи и крикнул своей секретарше: – Линда! Принеси мою бутылку «Бушмиллз». – Он достал большой изумрудно–зеленый носовой платок и промокнул потный лоб. – Мне нужно выпить.

* * *

Через час в Бристоле Люсиль вошла в квартиру Сюзи. Сюзи была на работе, как и ожидала Люсиль, – так было лучше, – а Харри тоже отсутствовал. Люсиль позвала его по имени и постучала в дверь спальни, но ей никто не ответил. Обрадовавшись, что Селесты не было здесь вместе с Харри – боже, разве когда–нибудь она сможет смотреть Селесте в глаза? – Люсиль стала действовать. Меньше чем за десять минут ей удалось упаковать два чемодана. После ссоры со Сюзи в прошлое воскресенье она уже набила руку в этом деле: быстро сняла чемоданы со шкафа и наполнила своими вещами. Итак, готово. Что дальше?

Люсиль пошла на кухню и сняла со стены расписание пробежек с собаками, обзвонила одного за другим всех владельцев, извинилась и кратко объяснила, что ей нужно уехать.

Потом она позвонила Лео в ресторан и еще дольше извинялась за то, что подвела его.

– В чем же дело? – Лео, благослови его бог, явно беспокоился. Затем в его голосе засквозило напряжение. – Это связано с Сюзи?

Чувствуя, что поступает гадко, Люсиль ответила:

– В общем, да. Она все еще переживает из–за Бланш. Думаю, нам обеим станет легче, если мы расстанемся.

Наконец, собравшись с силами, она позвонила на мобильный Сюзи.

– Почему ты уезжаешь? – Сюзи была потрясена. – Зачем? О, ради всего святого, – вдруг воскликнула она, – только не говори, что Джез к тебе приставал!

Люсиль вздрогнула и закрыла глаза. У Сюзи была пугающая способность моментально видеть все насквозь.

– Не говори ерунды. Конечно, он ко мне не приставал. Джез тут ни при чем.

– Что ж, хорошо, – объявила Сюзи. – Тогда в чем дело?

Ух. Она соврала, и у нее получилось. Невероятно.

– Слушай, думаю, нам обеим нужно передохнуть. – Пока Люсиль произносила эти слова, она не могла поверить, что пытается переложить всю вину на Сюзи.

Я ужасный человек.

– Нам? – Сюзи была в ужасе. – Ты говоришь о нас с тобой? Ты и я?

– Сложилась… такая с–ситуация, – настаивала Люсиль. – Наша мать умерла. Много всего произошло… наши жизни полностью изменились…

– Тем лучше, – грустно простонала Сюзи. – О, Люс, пожалуйста, ты все еще сердишься из–за того, что я тебе наговорила в воскресенье? Слушай, где ты, в квартире? Подожди меня, ладно? Я в Кингзуэстон–Корт, но смогу быть дома через пять минут…

– Не надо, – твердо произнесла Люсиль, – я уже ухожу.

В полном отчаянии Сюзи крикнула:

– Но что мне делать с Харри?!

Бедный Харри, Люсиль считала, что ему не позавидуешь. Влюбившись в Сюзи, он явно сделал неверный ход. Честное слово, он не заслужил такие напасти.

– Харри замечательный, – сказала она Сюзи. – Надеюсь, ты поймешь, как тебе повезло.

И прежде чем Сюзи успела ответить, она положила трубку.

Входная дверь захлопнулась, и квартира снова погрузилась в тишину.

– Она ушла? – пробормотала Селеста, ее голос звучал приглушенно из–за того, что голову накрывало одеяло. – Мне можно вылезти?

Харри приподнял край пухового одеяла и улыбнулся ей – она прижималась к его боку, чтобы стать как можно менее заметной. По его мнению, она могла оставаться там, сколько ей будет угодно.