Текст книги "Мой лучший любовник"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 39

Теперь Сюзи точно знала, что дом Шелдрейк будет продан, и ей предстояло очистить его от вещей матери. Контракты были подписаны, и все должно было завершиться к концу октября.

Лео планировал провести в саду ландшафтные работы и хотел начать немедленно, пока температура не упала еще ниже и почва совсем не замерзла; он попросил у Сюзи разрешения, чтобы фирма садового дизайна приступила к работе в воскресенье. Так как это был ее единственный свободный день. Сюзи решила, что тоже заедет и будет разбирать вещи. Вся ненужная мебель отправится на аукцион, а более мелкие пожитки она собиралась пожертвовать местным благотворительным магазинам и очень надеялась, что Мейв их не купит. Потом были сотни книг, полные одежды платяные шкафы, забитый барахлом чердак, гараж, кладовка…

В общем, Сюзи понимала: ей не помешает чья–либо помощь, хотя бы немного.

Может, даже много.

Но Рори не мог ей помочь, потому что уехал отдыхать на выходные. Видит бог, ему это было просто необходимо.

Джулия не пришла в восторг от предложения Сюзи.

– Почему я? – раздраженно спросила она. – Я думала, ты занимаешься продажей дома.

– Там вещи мамы. Я считала, ты захочешь помочь. Возможно, что–то оставишь себе.

– Не захочу, – заявила Джулия, которая уже обследовала шкатулку с драгоценностями Бланш и чей визит смахивал на нашествие саранчи. Еще она забрала все лучшие картины, утверждая, что деньги ее не волнуют, а картины ей дороги как память. – В любом случае я в воскресенье занята. У нас званый ланч на шестнадцать человек.

– Ладно, – сказала Сюзи. – Неважно. Надеюсь, Люсиль мне поможет.

Она услышала странный шипящий звук – это воздух прошел сквозь стиснутые зубы Джулии.

– Только не она! Нет, извини, но ты не должна ее звать.

– Бланш была и ее матерью тоже.

– Возможно, – хмыкнула Джулия, – но дом Шелдрейк никогда не был ее домом. Нет–нет, Сюзи, мы там выросли. Не она. Только подумаю, что Люсиль появится в нашем доме и будет копаться в вещах нашей матери как какой–нибудь стервятник… Нет, прости, но я не могу этого допустить.

Сюзи стояла на коленях в комнате в окружении пахнущих деревом ящиков из–под чая и груд книг, когда услышала знакомые шаги в холле.

– Я увидел твою машину на подъездной дорожке, – сказал Лео, – и входная дверь была открыта. Начинаешь разбирать вещи?

– Здесь полно работы. – Сюзи сдула прядь волос с глаз и перенесла неустойчивую кипу книг в ближайший ящик. Поднялся столб пыли, который заставил ее чихнуть. Она вытерла лоб рукавом оранжевого свитера, оставив серый, грязный развод. После четырех часов изнурительной работы она только перешла во вторую комнату.

–Ты одна?

– Рори уехал. Джулия занята. – Она сделала паузу. – Люсиль тоже.

Люсиль неожиданно поддержала решение Джулии.

– Она абсолютно права, – заявила Люсиль, услышав рассказ Сюзи о телефонном разговоре с Джулией. – Это ваше семейное гнездо, там ваши вещи. Я бы чувствовала себя незваным гостем.

Сюзи, улыбаясь своим мыслям, закивала, и на ее лице появилось неопределенное выражение. Она ненавидела себя за то, что не могла избавиться от сомнения: действительно ли Люсиль так думала, или она не хотела смириться с мыслью, что пропустит четырнадцать часов работы в студии с Джезом?

– Тебе придется много потрудиться, – заметил Лео.

– И не говори. А я думала, управлюсь за несколько минут.

Сюзи почувствовала, что не может удержаться от ворчливо–язвительного тона. Было ясно, что день будет не из легких.

Тем временем Лео завернул рукава своего угольно–серого свитера.

– Я могу помочь, если хочешь.

У него были очень славные руки. И красивые предплечья. От него поступило щедрое предложение, но Сюзи была не в настроении. Она пребывала в безнадежно–нервном состоянии, на грани срыва, поэтому не слишком себе доверяла, боясь не сдержаться и без всякой причины приняться кричать на него, как торговка рыбой.

Сюзи не имела ни малейшего представления о причине своих ощущений, но знала, что не вынесет, если Лео вдруг станет добр с ней.

– Спасибо. – Сюзи отрицательно покачала головой. – Я сама справлюсь. И у тебя все равно нет времени.

Он пристально посмотрел на нее.

– Все в порядке?

Нет, уходи! Прекрати допрашивать и оставь меня В ПОКОЕ!

А вслух она произнесла:

– Все отлично.

Потом она подняла книгу и нахмурилась, стараясь что–то понять. Это был путеводитель по Перу. Хорошо, но была ли Бланш в Перу? Она вообще–то путешествовала дальше Борнмута?

Капли дождя, словно камни, стали стучать по окнам дома. Цвет неба за окном стал мрачнее темно–серого свитера Лео. Сюзи была рада: погода соответствовала ее настроению.

Лео, явно желая поддержать разговор, заявил:

– Я там весь вымокну.

Ты вымокнешь, если останешься, подумала Сюзи, потому что я запущу в тебя моей банкой с «Доктором Пеппером».

Боже мой, что со мной такое происходит? Когда она снова подняла глаза, Лео уже не было. Она снова была одна. С книгами ее матери. «По Сахаре на верблюде». Да, очень похоже. «Красоты Фиджи».

Да, мама, ты вообще–то знала, где находятся Фиджи?

«В тропических лесах». Возможно, леса Дина.

Но какой был смысл? Почему она вообще напрягалась и придумывала объяснения?

Сюзи собрала книги в охапку и бросила в ящик. Она продолжала делать это, пока пол не был очищен и ящики не наполнились. Все это можно было отправить в благотворительный магазин. Кто знает, может, путеводители Бланш купят люди, которых действительно интересуют Патагония. Помпеи и Перу?

Сюзи с раздражением обошла гостиную, оставляя желтые наклейки на всех вещах, за которыми завтра должны были заехать с аукциона.

Было время ланча, но Сюзи совсем не проголодалась. Стоя у окна, она беспокойно барабанила пальцами по батарее и наблюдала за Лео в саду, тот бурно обсуждал что–то с садовым дизайнером, у которого наверняка нашлись бы более приятные занятия в воскресенье. Под ледяным проливным дождем они насквозь промокли, но Лео все равно выглядел неплохо, чего нельзя было сказать о втором мужчине: измученное красное лицо и редкие рыжевато–имбирные волосы, прилипшие к голове. И еще на нем были неудобные, тесные бежевые брюки.

Возможно, Лео хорошо выглядел в темно–синих джинсах, но он наверняка тоже замерз. Сюзи пришло в голову, что если ей хочется сделать доброе дело, то надо пойти на кухню и сварить кофе для мужчин. Черный, потому что в доме не было молока, но можно добавить коньяка, чтобы они согрелись.

В этот момент Лео протянул руку, указывая на мокрые вишневые деревья, которые так любил ее отец. Он говорил с садовником–декоратором, делая резкие движения, означающие «избавьтесь от них», и Сюзи в гневе почувствовала, как ее пальцы невольно вцепились в батарею.

Ее отец потратил годы, чтобы сад выглядел так, как ему хотелось. Как смел Лео Фицаллен являться сюда и все менять?

Черт, он точно не получит никакого кофе.

Заниматься содержимым гардеробов Бланш было более странным занятием, чем Сюзи предполагала. Каждый предмет одежды вызывал воспоминание о том, как его надевала мать. Бланш всегда любила одежду с долей экстравагантности и оригинальности; она предпочитала носить нечто особенное. Сюзи уже наполняла пятнадцатый черный мусорный мешок и спрашивала себя, не лучше ли будет отвезти все это в благотворительный магазин за пределами Бристоля. Не слишком приятно заметить кого–нибудь на улице в брюках матери или в одной из ее шляп, украшенных цветами.

Сюзи взглянула на сине–сапфировое бархатное платье, и из ее памяти выплыл новый образ, будто на экране появилась цветная проекция. Ее мать и отец отмечают годовщину своей свадьбы. Устраивают большой прием – конечно, идея Бланш, – чтобы отпраздновать тридцать лет семейного счастья. Ха!

Платье полетело в мешок с собранной одеждой. Теперь пальто, потом туфли. Сюзи не желала останавливаться, пока не закончит.

– Я вскипячу чайник, ладно? – крикнул Лео снизу.

Нахал!

– Конечно.

Чертов нахал, снова возмущенно подумала Сюзи, когда через пять минут он появился в дверях спальни с дымящейся чашкой. Протягивая ее Сюзи, он спросил:

– Будешь кофе?

– О, понятно. – Плечи Сюзи окаменели, ее голос звучал отрывисто и странно. – Значит, ты решил, что можешь здесь хозяйничать, да? Тебе не приходило в голову, что ради приличия надо было сначала спросить разрешения, а потом уже брать кофе, который тебе не принадлежит?

О боже, все пропало, пропало…

Лео бросил на нее оценивающий взгляд.

– Я знал, что пробуду здесь несколько часов, – спокойно объяснил он. – Поэтому я привез банку кофе и пинту молока.

О!

Хороший ответ.

Теперь мне следует улыбнуться и сказать, что мне жаль, подумала Сюзи, и извиниться за свое поведение.

Но она не могла себя заставить.

Во–первых, ее зубы были крепко сжаты. В общем, было такое ощущение, что по ним прошлись электросваркой.

– Так ты будешь? – Лео снова протянул чашку, как бы говоря «возьми–ее–скорее».

Сюзи прикончила свою банку «Доктора Пеппера» два часа назад и не отказалась бы от кофе, и еще она решила, что не будет обращать внимания на его покровительственный тон и слишком терпеливое обхождение…

Но она демонстративно повернулась к Лео спиной и сказала:

– Нет, спасибо.

К трем часам дождь прекратился. Сюзи подтащила распухшие мусорные мешки к лестнице, приготовив их к завтрашней транспортировке; она выглянула из окна и увидела, как садовый дизайнер расхаживает по саду, на определенном расстоянии втыкая металлические шесты во влажную почву и делая заметки в блокноте.

Во что Лео хотел превратить сад? Теперь дизайнер взял лопату. Она наблюдала, как он погрузил ее в край клумбы, вырыл немного земли и снова измерил глубину почвы шестом.

Расстроенная Сюзи пыталась что–то вспомнить из смутного, далекого прошлого, но у нее ничего не получалось.

Ладно, забудь. Снова за работу.

Теперь чердак.

ГЛАВА 40

Бланш удалось устроить так, что две половины ее жизни существовали отдельно друг от друга. Нигде в доме не было намеков на ее вторую жизнь. Сюзи и не ожидала найти что–либо, но все же поражалась способностям матери сохранять одну семью абсолютно изолированной от другой.

Хорошо, что барахло на чердаке можно просто выбросить. Здесь не было ничего, что нельзя было бы доверить фирме по уборке домов. Расклеив бумажки цвета лайма на все коробки, сумки, старые абажуры и рулоны ковров, Сюзи вытерла руки о свои кожаные джинсы и вздохнула с облегчением.

Закончила. Ура!

Спускаясь вниз по лестнице. Сюзи гадала – одна ли она в доме? Она провела наверху несколько часов; вероятно, Лео и тот дизайнер уже давно ушли. Наверняка Лео не горел желанием снова попасть под ее горячую руку и предпочел не подниматься наверх и не прощаться.

Но когда Сюзи вернулась на кухню, она увидела его: он сидел за дубовым столом, вытянув перед собой ноги, попивая кофе и изучая планы, оставленные садовым дизайнером.

– О. – Она остановилась в дверях в нерешительности. – Я не знала, что ты еще здесь.

– Да? Ты там пряталась и ждала, пока я уйду?

– Нет.

Лео постучал по своей чашке и спросил:

– Кофе?

– Нет. – Сюзи отрицательно покачала головой; ей теперь хотелось только одного – вернуться домой. Ей нужно было отмокнуть в ванне, выпить большой бокал вина и хорошенько выплакаться.

– Чайник только что закипел, – сообщил Лео. С полуулыбкой он добавил: – Буду счастлив поделиться молоком.

Внутри Сюзи что–то взорвалось.

– Слушай, может, хватит мне потакать? – возмутилась она. – Весь день я вела себя как капризная сука, верно? Я это знаю, и ты тоже, поэтому твои разговоры о кофе только действуют мне на нервы. Вероятно, сегодня День Хорошего Отношения к Сюзи, а меня забыли об этом предупредить?

Если она выдержит, то сможет справиться с чем угодно. У Сюзи возникло ощущение, что в ее грудной клетке закипает скороварка. Она стояла упираясь руками в бока, ее пальцы впились в джинсы. Каждый мускул тела был напряжен, подобно сжатой пружине. Сюзи понимала: существовала большая опасность, что в любую минуту может раздаться – бэнг!

– Ладно, – согласился Лео, – если хочешь, пусть будет так. Сегодня День Хорошего Отношения к Сюзи.

– Ха! Неестественно Хорошего.

Он пожал плечами.

– Трудная задача.

– Но кто–то должен ее выполнить, а ты вытянул короткую соломинку? О, не повезло, – язвительно прокомментировала она.

– Я имел в виду, что тебе пришлось заниматься уборкой вещей. Разбираться в доме твоей матери. – Лео оставался спокойным. – Это эмоциональное потрясение. Естественно, ты расстроена.

Сюзи открыла рот, чтобы возразить, однако резко его закрыла.

Это действительно так! Вот причина, по которой она весь день ужасно себя чувствовала.

О нет, конечно нет, дело не в этом.

– Я не расстроена. Со мной все в порядке, – заявила Сюзи ледяным тоном. – С какой стати уборка вещей может являться эмоциональным потрясением? Боже, мы не были с ней слишком близки!

Ее голос звучал визгливо и неестественно. Какой стыд. Желая поскорее покинуть дом, Сюзи оглядела кухню в поисках ключей.

– Я задержался здесь, потому что Роджер кое–что нашел в саду, – сообщил Лео, – когда проверял качество почвы. Она была закопана вон там. – Он указал на окно кухни. – Под пионом.

Волосы как оранжевая «сахарная вата» и еще в сочетании с именем Роджер, подумала Сюзи, отвлекаясь на пару минут. Черт, разве можно быть таким неудачником?

Конечно, она сразу поняла, что нашел Роджер. До этого она не могла вспомнить, почему его копания в саду вызывали какое–то знакомое ощущение. Теперь на нее нахлынули воспоминания.

– Так что он откопал? – Сюзи говорила легкомысленным тоном, но ее сердце стучало, как гигантский молот. – Отрезанную руку? Спрятанные сокровища? Сине–золотую жестяную коробку из–под печенья с петухом на крышке?

Лео повернулся на стуле и достал сине–золотую коробку.

– Я не знал, что внутри, – объяснил он Сюзи, – поэтому заглянул внутрь.

Он протянул ей коробку, она ее взяла и осторожно поставила на стол. Почти вся грязь была уже смыта. Синяя и золотая краски поблекли, их частично съела ржавчина, но они были еще различимы.

Сюзи точно знала, что найдет внутри. Тонкий собачий ошейник и поводок. Пучок своих волос. Фотографии любимых поп–звезд, вырезанные из журналов. Ее собственные фотографии в возрасте десяти или одиннадцати лет – само собой, с ужасными короткими волосами и глазами на мокром месте. Несколько сломанных дешевых украшений. И последнее – и самое главное – дневник с изображением «Дюран Дюран» на пластиковой обложке.

– Не могу поверить, что он нашел коробку. – Сюзи с шумом опустилась на один из кухонных стульев, а на ее губах появилась слабая улыбка. – Ведь сад совсем не маленький. Из всех мест, куда он мог воткнуть свой шест, – она попыталась пошутить, – он выбрал именно это.

Конечно, улыбка Лео быстро исчезла.

– Почему ты ее закопала?

– Для будущих поколений. – Говоря это, Сюзи с трудом снимала плотно надетую крышку. Все было на месте, аккуратно уложенное в полиэтиленовые мешки, как она и помнила. – Думаю, я переняла откуда–то эту идею. Ты хоронишь «капсулу времени», и через сотни лет кто–нибудь приходит, находит ее и с интересом выясняет, какая была жизнь у угрюмых подростков в восьмидесятые годы двадцатого века.

– Слушай, я бы мог притвориться, что не открывал твой дневник, – проговорил Лео, – но я не стану. Я должен был выяснить, кому он принадлежит.

Сюзи дрожащими пальцами вынула его из пакета.

– Ты весь его прочел?

– Только первую страницу. Мне все стало понятно. Может, я приготовлю тебе кофе?

Сюзи была за много миль – и много лет – отсюда; она кивнула и открыла первую страницу, ту, которую уже прочел Лео.

Дневник Сюзи Кертис, 11 лет, дом Шелдрейк. Снейд–парк, Бристоль, Англия.

Январь. Не думаю, что мама меня любит. Она была здесь на Рождество, но на Святки опять уехала. В Гонконг, на две недели. Я скучаю и люблю ее, но я ей не нужна, иначе она бы не уехала.

И на Рождество мне не подарили собаку, хотя я просила, значит, я зря потратила деньги на ошейник и поводок. А мои волосы выглядят ужасно, потому что проклятая Джулия их обрезала. Если бы мама была здесь, она бы отвела меня к нормальному парикмахеру. С короткими волосами я выгляжу полной дурой, и все будут надо мной смеяться…

Сюзи дошла до конца страницы и поняла, что не может себя заставить читать дальше. В горле застрял комок, от стоявших в глазах слез записи одиннадцатилетнего ребенка расплывались и плясали, неприличный всхлип нарушил тишину кухни.

Хох!

Боже мой, такие звуки издают гусыни, когда откладывают яйца.

ХОХ.

Яйцо размером с арбуз.

ХОХ, ХОХ. АААХААХААА!

Действительно, это было не слишком благозвучно, но она не могла себя остановить. Вообще–то она даже испытывала облегчение, что все вырвалось наружу, все остальное ей было безразлично.

Сюзи не имела понятия, сколько времени она так просидела; она громко ревела, как будто ей было два года, что представляло собой весьма неприглядное зрелище. Она смутно сознавала, что Лео был рядом, но он деликатно не приближался, чтобы не мешать. Он двигался очень тихо, готовил кофе, немного прибрался и достал новое кухонное полотенце. Когда единственный носовой платок Сюзи был израсходован, он протянул ей полотенце – хорошо, что оно было мягкое и прекрасно впитывало, в отличие от льняных, ужасных и шершавых.

Она совсем расклеилась: поток слез перешел в хлюпающее икание и прерывистые всхлипы. Сюзи уже жалела, что не сдержалась, она встала и подошла к окну, делая вид, что смотрит в сад, чтобы не встречаться глазами с невозмутимым взглядом Лео. Глубоко вздохнув, она бодро заявила:

– Ну, похоже, у меня запоздалая реакция. Честное слово, я сама от себя такого не ожидала!

Сюзи не видела Лео, но знала, где он. Он стоял за ней, около шкафа, в каких–нибудь пятнадцати шагах.

– Я рад, что все так случилось.

– Совсем как девчонка, что–то бормотала. Мне так неудобно…

– Сюзи, тебе нечего стыдиться. Ты не должна извиняться.

Теперь он был еще ближе, в десяти или девяти шагах. Колени Сюзи начали дрожать.

Это похоже на игру, в которую мы играли в младших классах… «Шаги бабушки»…

– Знаешь, я забыла о коробке. Я редко вспоминаю о прошлом. Наверное, меня это застало врасплох… все вернулось так стремительно.

– По–моему, тебе это было нужно, – сказал ей Лео. – Я в этом уверен. Держать все в себе – не лучший выход.

Пять, шесть шагов от нее?

Позвоночник Сюзи колыхался, как шербет. Она закрыла глаза.

– Я не плакала, когда она умерла.

Тишина. Сюзи не имела ни малейшего понятия, как далеко от нее находился Лео.

Я решу, что меня обманули, если повернусь и обнаружу, что он ушел домой.

И тогда она почувствовала это: слабое движение теплого воздуха сзади, в районе шеи.

Я не могу это сказать, я не могу…

Но она знала, что должна.

– Я такой ужасный человек, – пробормотала Сюзи, закрывая глаза и чувствуя, что запас ее слез еще не иссяк. – О боже, мне так за себя стыдно…

В следующее мгновение руки Лео обняли ее, как будто накрыли одеялом. Его губы прошептали в нескольких дюймах от ее уха:

– Тебе нечего стыдиться. Многие сразу не могут плакать.

– Я не об этом. – Сюзи взглянула вниз и увидела его руки – они обнимали ее под грудью. Пока она смотрела, две горячие слезинки скатились по ее щекам и каплями дождя упали на его загорелое запястье.

– Ладно. Ты ее убила?

– Нет.

– Хорошо. Что же ты сделала, из–за чего тебе так ужасно стыдно?

Еще одна слеза упала на большой палец его левой руки.

Потом еще и еще.

– Я завидую Люсиль.

Сюзи понурила голову. Вот, все сказано. Она наконец произнесла это. Теперь ее можно официально признать злой, презренной особой.

Теперь он действительно станет меня презирать.

– Продолжай, – поторопил ее Лео.

По крайней мере, он с презрением не хлестнул ее по голове замызганным полотенцем.

– Знаю, это звучит ужасно, – бормотала Сюзи. – Понимаю, мы росли в большом доме в Снейд–парке и ездили на каникулы за границу. У Люсиль всего этого не было. Боже, у нее даже не было постоянной матери. Но… по крайней мере, она понимала, почему Бланш не могла всегда быть с ней, и знала, что мама ее любила. – О, это было тяжело. Кусая губы, Сюзи заставила себя продолжать: – Все время, пока я росла, я чувствовала, что мама держится на пределе. Она старалась быть веселой, но просто выполняла свои обязанности, считала дни, когда снова сможет исчезнуть в свою очередную заграничную поездку. Впрочем, теперь я знаю, что дело было совсем не в этом. Она считала дни, которые отделяли ее от возвращения к Вилльяму и Люсиль, как… когда…

– Да? – Лео не двинулся, он по–прежнему держал ее в объятиях.

– Когда тебе семь, – вздохнула Сюзи, – ты знаешь, что нужно доесть овощи, прежде чем тебе дадут пудинг.

– И ты была одним из овощей?

– Даже не кукуруза и не спаржа, – сообщила она с жалким видом. – Вероятно, я была капустой. Не смейся, это совсем не забавно.

– Я не смеялся, – заверил Лео, разворачивая Сюзи, чтобы видеть ее лицо. Губы его дрожали. – Вернее, не так, как тебе показалось. Просто я вообразил тебя на обеденном блюде, поданную с соусом.

Ха, какое сочувствие!

– Спасибо большое, – обиженно сказала Сюзи.

– Если серьезно, – продолжил Лео, – я могу понять причину таких чувств. Но не стоит так думать.

– Теперь ты меня ненавидишь? За то, что я завидую Люсиль?

Какое–то мгновение он пристально смотрел на нее.

– Я не могу тебя ненавидеть.

Его губы действовали на Сюзи гипнотически, она поняла – на помощь! – что они приближаются. Лео собирался ее поцеловать, его руки поднимались по ее спине, о да, он точно хотел ее целовать…