Текст книги "Мой лучший любовник"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 28

В четыре часа Фи уже одна работала в офисе и получала от этого огромное удовольствие. Ее пальцы невообразимо быстро летали по клавишам. Она составила целый список телефонных сообщений для Рори, Сюзи и Мартина, который собиралась им передать, как только они вернутся после запланированных встреч. Весь день в офис заглядывали потенциальные клиенты, и она предлагала им кофе, беседовала с ними о том, какой они подыскивают дом, и провожала с нужной информацией…

– Привет! – широко улыбнулась Фи, открывая дверь. – Чем могу помочь?

– Вы можете помочь, – заявила поразительно хорошенькая девушка с копной темных кудрявых волос. – Например, можете подойти и подержать дверь.

Удивившись такой просьбе, Фи тем не менее ее выполнила. Возможно, девушка пыталась вкатить коляску с близнецами или родственника в кресле.

Но когда Фи подошла к дверям, она увидела на улице такси с включенным счетчиком и девушку, которая энергично выгружала многочисленные черные мешки для мусора с заднего сиденья машины и складывала их на тротуар.

Что, скажите на милость, здесь происходит?

– Э… это доставка какого–то товара?

Когда ты на работе новичок, всегда возникают такие проблемы, подумала Фи. Вероятно, это происходит каждую среду днем.

– Доставка? О, именно так, – сказала девушка, уже забрасывая мешки через открытую дверь в офис. – Специально для Мартина Лорда.

– Э… можно спросить, что это?

– Почти все его бесценные сокровища. Вы новенькая, верно? – догадалась девушка. – Я Нэнси, жена Мартина. Скоро стану бывшей женой.

– О боже! – Фи с ужасом осматривала небольшую гору мусорных мешков. Один из них разорвался, и из него выглядывали перекрученные брюки и рубашки, напоминавшие выпавшие внутренности.

– Не нужно волноваться. Он это заслужил. – Нэнси пожала плечами и выащила смятый конверт из заднего кармана розовых джинсов. – Возможно, он сам будет рад. Обещайте, что передадите письмо.

Глаза Фи расширились.

– А вы сами не хотите ему передать?

– Послушайте, – спокойно произнесла Нэнси, – Мартину не нравится быть женатым. Он не интересуется мною и очень редко видит наших детей. Вероятно, у него появилась другая женщина, но, если честно, меня это уже не волнует. Так что обязательно передайте ему письмо, ладно? И скажите, чтобы он не трудился приходить домой, потому что я уже поменяла замки. – Сев обратно в такси, она добавила: – Да, желаю ему приятно провести вечер, работая сверхурочно.

– Что за?.. Что за шутки? – спросил Мартин, когда прочел письмо два часа спустя.

– Мне так не кажется. По–моему, она не шутила. – Фи открыла дверь в заднюю комнату и указала на груду блестящих черных мусорных мешков, заброшенных к задней стене. – Я сложила твои вещи вон там.

– Невероятно! Что за игру она затеяла? – Мартин уставился на мешки, снова на письмо, а затем сердито на Фи. – Какого черта ты делала, почему позволила ей такое?

Фи была гораздо бесстрашнее, чем казалось на первый взгляд, поэтому она не испугалась такого натиска. В следующее мгновение стеклянная дверь распахнулась, и за спиной Мартина появились Сюзи и Рори.

– Я ничего никому не позволяла. – Взгляд Фи был невозмутим, она говорила ледяным тоном: – По словам твоей жены, ты никчемный муж и отец и у тебя связь с другой женщиной, поэтому она больше не желает с тобой жить. Это твоя проблема, а не моя, так что не смей на меня орать.

От удивления у Мартина отвисла челюсть. Темно–рыжими волосами, невинными зелеными глазами, красно–коричневым кардиганом из ангоры Фи была похожа на бельчонка, который неожиданно напал и укусил.

– В чем дело? – Сюзи сразу заинтересовалась происходящим. – Нэнси тебя выгнала?

Мартин нетерпеливо отбросил волосы со лба.

– Конечно, она меня не выгоняла.

– Выгнала. – сказала Фи. – И поменяла замки.

– Ничего подобного. – Мартин отрицательно помотал головой. – Просто она обозлилась на меня, потому что я позвонил и сказал, что задерживаюсь сегодня на работе.

– Как ты смеешь ей изменять? – Он был Сюзи просто противен. – Нэнси такая милая. У тебя прекрасная жена, чудные дети…

– Я ей не изменяю! – прокричал Мартин.

– Знаешь, что тебе теперь надо?

– Что?

– Новый утюг. Твоя одежда ужасно помялась в этих черных мешках.

* * *

– Знаю, следовало бы его пожалеть, – сказала Сюзи, когда Мартин загрузил мешки в свой зеленый с металлическим отливом «меган» и поехал выяснять отношения с Нэнси. – Но я не могу. Он это заслужил.

Рори весь день не мог дождаться момента, когда сможет вернуться в офис; он подошел к дверям и повесил табличку «Закрыто».

– Ладно, я бы не отказался что–нибудь выпить. – Он потер руки, стараясь говорить обыденным голосом. – Как насчет того, чтобы отпраздновать первый рабочий день Фи? Сюзи, как ты смотришь на мое предложение?

Сюзи вздохнула и покачала головой.

– Я не смогу пойти, мне нужно к Харри. И у меня болит все тело. – Она вздрогнула, вытягивая руки назад. – Боже, почему мускулы шеи так напряжены?

– Фи?.. – с надеждой спросил Рори.

– Я тоже не могу. – Фи не хотелось отказывать. – У меня вечерние занятия в Народном доме. Давай садись, – сказала она Сюзи, похлопывая по соседнему стулу. – Я посмотрю твою шею.

– О черт! – простонала Сюзи, когда умелые пальцы Фи начали трудиться над ее напряженными мускулами.

– Ты знаешь, что с тобой бывает, когда ты поддаешься стрессу, – проворчала Фи. – Так, нагни голову вперед и опусти плечи.

Рыжевато–каштановые волосы упали Сюзи на лицо, а она сама продолжала стонать и вздыхать в экстазе, по мере того как массаж начинал действовать. Рори склонился над своим столом, разбираясь со стопкой писем, которые нужно было подписать, и стараясь не слушать, хотя не мог удержаться и время от времени бросал на них взгляды.

Его плечи под костюмом в накрахмаленной белой рубашке чувствовали себя брошенными и одинокими.

Я тоже перенапрягся, ревниво размышлял Рори, от всего сердца жалея, что Фи не делает массаж ему.

– Хочешь поехать со мной в больницу? – спросила Сюзи, снимая блузку цвета лайма, когда Люсиль просунула голову в дверь спальни.

– А я собиралась спросить, не хочешь ли ты поехать в новый ресторан Лео, – объяснила Люсиль. – Сегодня открытие.

Сюзи забросила свои лиловые туфли на высоких каблуках в угол комнаты и высвободилась из юбки.

– Это шутка? – Улыбаясь, она взяла халат. – Лео пригласил нас на открытие заведения быстрого питания? Эй, богачи! Кому нужны шампанское и канапе, когда можно питаться кока–колой, бургерами и картофелем–фри?

Люсиль рассмеялась:

– У Лео совсем не такой ресторан. Они не готовят бургеры. Мы с тобой говорим об одном и том же Лео?

Сюзи была поражена.

– А Харри сказал, что такой. Он говорил, что у Лео закусочные быстрого питания.

Произнося это. Сюзи нахмурилась. Харри отзывался о бизнесе Лео в таком пренебрежительном тоне, что она не стала выяснять дальше. И она никогда не обсуждала это с Лео: она была доброй и чуткой, поэтому боялась, что он может почувствовать себя неудобно, так как источником его дохода является такое вульгарное предприятие.

И она намеренно не расспрашивала Люсиль про его бургер–заведения, чтобы та не подумала, будто Лео ее интересует.

– Харри пошутил, – мягко объяснила Люсиль. В переводе на обычный язык это означало: Харри высмеивал бизнес своего брата, потому что ужасно завидовал его успеху. –Ты слышала о баре «Альфа» в Челси, верно?

Сюзи кивнула: конечно, она слышала.

– А о барах «Альфа» в Глазго, Манчестере, Брайтоне и Кардиффе?

Тушите свет.

– О боже!

– А теперь в Бристоле тоже открылся, – сказала Люсиль.

– Значит, Харри не врал, говоря, что этих заведений много, – вздохнула Сюзи.

Само название баров говорило за себя, они привлекали самых известных, стильных и успешных клиентов на много миль вокруг. Неукоснительное внимание к деталям, потрясающее качество приготовления пищи и продуманное внутреннее убранство – стены глубокого фиолетового и темно–зеленого цветов под мрамор и зеркала с фирменной атрибутикой – все это способствовало постоянному развитию бизнеса.

И Лео Фицаллен был хозяином. Так–так, кто бы мог подумать? Сюзи радостно произнесла:

– Конечно, мы обязательно пойдем. На какой день нас приглашают?

Люсиль немного поколебалась. Потом осторожно вынула из кармана джинсов фирменное фиолетово–зеленое приглашение.

– Лео дал мне это на прошлой неделе…

Она говорила уклончиво. Сюзи с любопытством взяла карточку.

– Люсиль Эймори и гость? – Ее брови взметнулись вверх синхронно с повышением тембра голоса. – То есть он даже меня не приглашал? Я просто… ГОСТЬ?

– Я думала, он пригласил. – Люсиль поспешно пожала плечами, стараясь скрыть смущение. – Должно быть, он забыл, вот и все. И вообще, это неважно, верно? У нас есть приглашение… мы можем пойти вместе!

Сюзи не могла вернуть свои брови в нормальное положение; казалось, они навсегда застряли наверху. Сказать, что она испытывала негодование, – это ничего не сказать.

Это было… возмутительно.

– Нет–нет, правда, все в порядке, поезжай, а мне все равно надо к Харри. – Не сразу вспомнив о своих прежних планах, Сюзи направилась в ванную.

Естественно, ей не удалось провести Люсиль.

– Но я уверена, Лео собирался тебя пригласить. Он наверняка хочет, чтобы ты приехала, – запротестовала она.

– Если бы он очень хотел меня видеть, он бы включил мое имя в список приглашенных, – возразила Сюзи. Она заставила себя повернуться и улыбнуться Люсиль. показывая, что ее не обмануть. О нет. Лео сделал это нарочно. Вероятно, это расплата за тот случайный поцелуй.

Во всем был виноват только он.

– Теперь я чувствую себя ужасно, – пожаловалась Люсиль.

– Слушай, не беспокойся об этом. Поезжай, развлекись. А меня уже ждет Харри. – Она совсем про него забыла, поэтому теперь решила быть с ним особенно милой. – Я не могу его разочаровать.

Когда Сюзи, нагруженная мужскими журналами и шоколадными батончиками «Лев», зашла в палату Харри, оказалось, что ее заботливость не отличалась оригинальностью: такие же издания были разбросаны по его постели, а горы шоколада «Лев» были сложены на тумбочке.

– Знаю. Полное безумие, верно? – улыбнулся Харри, целуя ее. – Вчера позвонили с местной радиостанции, хотели посвятить мне песню. Они спросили дежурную, какая моя любимая вещь, а она решила, что речь идет о еде. С тех пор нам все время приносят батончики «Лев».

– Нужно было сказать, что ты любишь черную икру. – Сюзи стала листать один из мужских журналов, который он смотрел до этого. – А это откуда взялось?

– Принес медперсонал.

– Одна из хорошеньких медсестер? Харри подмигнул.

– Наверное, его можно назвать хорошеньким. В следующий момент пальцы Сюзи застыли на месте. Невероятно, в журнале, который она небрежно перелистывала, была фотография Лео.

«Быть избранным – трудная работа, но кто–то должен ее выполнять!»

Таков был заголовок, а дальше следовали серии фотографий и краткие рассказы о прошлом, образе жизни и сексуальных победах различных британских бизнесменов, спортсменов и других знаменитостей. Сюзи не терпелось прочесть фрагмент о Лео, но она подняла голову и увидела выражение лица Харри.

Что ж, может, сейчас неподходящий момент.

Вместо этого она закрыла журнал и небрежно сообщила:

– Сегодня открывается его новый ресторан.

– Я знаю. – Харри кивнул, потом взял ее руку. – Я думал, ты захочешь пойти.

Сюзи была слишком гордой, чтобы признаться. Осторожно подбирая слова, она произнесла:

– Меня приглашали.

Харри сильнее сжал ее руку, отчего Сюзи вздрогнула. С большими кольцами для помолвки была одна проблема – когда твою руку вот так сжимают, сияющие бриллианты причиняют сильную боль.

– Спасибо, – проговорил Харри, пристально глядя своими пронзительно–синими глазами в ее глаза.

– За что спасибо?

Он улыбался ей с любовью.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Я рад, что ты не пошла.

Он снова сдавил ее пальцы, и на глазах Сюзи выступили слезы.

Ой, больно!

ГЛАВА 29

В баре «Альфа» Лео отвел Люсиль в сторону, подальше от толпы шумных гостей.

– Сюзи нет?

– Она поехала к Харри. – Люсиль дипломатично не стала упоминать о том, что Сюзи вышла из себя, обнаружив, что лично ее не пригласили на вечеринку по поводу открытия. Вместо этого, обведя взглядом заполненный людьми ресторан и бар, Люсиль сказала: – Фантастическое место. Оно будет очень популярным.

– Особенно когда у нас появится собственная певица. – Лео улыбался ей сверху вниз. – Ты не занята в среду и пятницу вечером? Мы можем договориться о постоянных выступлениях два вечера в неделю.

В желудке у Люсиль что–то перевернулось. Ее первой реакцией было желание прыгать от радости и выкрикивать слова благодарности, но это быстро прошло. Она не собиралась снова проходить через это, понятно?

С этого момента она должна забыть мечты, которым не суждено осуществиться, и вместо этого постараться стать практичной. Разумной.

Рассудительной реалисткой.

И, как и все, постоянно получать зарплату.

Люсиль глубоко вздохнула.

– Большое спасибо за твое предложение, но меня больше интересует работа официантки пять дней в неделю.

Лео был страшно удивлен.

– Почему?

– Остальное я решила оставить в прошлом. – Люсиль кусала губы и очень надеялась, что ее голос не дрожит. – Я отказываюсь, потому что работа мне не подходит.

Впервые Лео не нашелся что сказать. Он знал: пение для Люсиль – способ существования.

– Я не понимаю. Только взгляни на себя. – Он указал на фигуру Люсиль в шелковом укороченном топе цвета карамели и длинной юбке того же цвета с разрезом до бедра. Ее косички с бусинами были собраны в высокий узел, что подчеркивало ее огромные карие глаза и лебединую шею. – У тебя красивое лицо и фигура, все, что необходимо…

– Кроме таланта, – просто сказала Люсиль.

Лео в недоумении поднял брови.

– Это неправда, у тебя чудесный голос.

– Тысячи людей обладают прекрасным голосом. Если ты хочешь, чтобы зрители сидели и слушали, тебе нужна превосходная песня. – Говоря это, Люсиль дергала замок своей сумочки, то раскрывая, то закрывая ее. – Я всегда думала, что однажды напишу такую. Теперь я знаю, что этого никогда не произойдет.

– Откуда? – спросил Лео. – Как ты можешь это знать?

– Один человек высказал свое честное мнение.

– Кто?

Люсиль пожала плечами. Клик–клик, клик–клик.

– Человек, которому я доверяю.

– Надеюсь, не Сюзи, – с ужасом уточнил Лео. – Боже, скажи, что это не Сюзи!

Его лицо выражало смятение. Люсиль рассмеялась.

– Уверяю, это не Сюзи. Ты слышал, как она поет?

– Мне об этом рассказывали. – Лео слегка передернуло. – Один раз в ее машине я чуть не стал свидетелем ее пения. К счастью, у нее стояла кассета «Риверданса».

– Тебе действительно повезло, – многозначительно произнесла Люсиль. – Сюзи одна из немногих, кто может петь под «Риверданс».

Лео понял, что она хочет отвлечь его внимание от предыдущей темы.

– Так кто тебе сказал, что нужно отказаться от музыки?

– Тот, кто разбирается. – Люсиль расправила плечи и заставила себя улыбнуться. – Джез Дрейфусс.

Лео вздохнул, потому что было очевидно, что Джез знает, что говорит.

Но все равно каким негодяем нужно быть, чтобы взять и заявить такое!!!

– Не смотри так, – сказала Люсиль. – Я просила его говорить откровенно. Не хочу провести следующие пятьдесят лет в ожидании того, что никогда не произойдет.

– Поэтому ты решила стать официанткой. – Его внимание привлекла Габриелла, которая отчаянно ему жестикулировала из противоположного конца зала; в баре были люди, которые хотели поговорить с ним. – Слушай, обсудим это завтра. Если ты действительно этого хочешь, хорошо, мы что–нибудь придумаем. – И добавил ровным голосом: – Но все же я полагаю, Джез Дрейфусс мог бы оставить свое мнение при себе.

– Не надо его обвинять, – настаивала Люсиль.

Лео хотелось знать, как она чувствует себя на самом деле и что скрывается за ее решительностью.

– Я его не обвиняю, – объяснил он. – Просто интересно, как он спит по ночам?!

Джез не мог уснуть. К трем часам утра он перестал стараться. А рядом с ним Селеста видела десятый сон, свернувшись, как зверек соня, на своей половине двуспальной кровати, сжимая левой рукой правое плечо. Когда Джез поправил пуховое одеяло, она даже не шелохнулась.

Если поплавать – поможет.

Джез надел халат и спустился вниз. Да. Бассейн – именно то, что надо. Проплыть его сорок раз – и прекратится бесконечная круговерть в голове. Может, шестьдесят раз – это так его физически вымотает, что заставит заснуть.

Проплыв его восемьдесят раз, Джез вылез из слабо освещенного бассейна, а бег мыслей в голове не замедлился.

Боже, как будто он снова играет в группе, и кто–то из его дружков подсыпал ради смеха наркотик в его выпивку.

Но на этот раз дело было не в наркотиках.

Теперь – печально признал Джез – дело было в Люсиль.

Он стоял, голый и мокрый, и смотрел на оранжевые огни, мерцающие в глубине бассейна.

В доме было абсолютно тихо.

Слева от него дверь, а за ней лестница, ведущая наверх, в спальню.

Прямо перед ним находился бассейн, в который, конечно, он мог снова нырнуть. Проплыть его еще восемьдесят раз – это должно было подействовать. Боже, подумал Джез, проводя руками по мокрым волосам, и отказался от этой мысли. Если так пойдет, за одну ночь он проплывет расстояние, равное ширине Ла–Манша.

А еще дверь справа от него. Ему только нужно было пройти по узкому коридору вдоль бассейна и открыть тяжелую деревянную дверь.

Его мозг требовал, чтобы он это сделал, понял Джез. И сам он этого хотел. Но он опасался, что попадет в ловушку. Что, если сознание толкало его на это, желая вернуться к возлияниям?

Это было настоящим безумием. Джез сжал зубы. Музыка могла стать последней каплей. Ладно, он держался три с половиной года, что само по себе неплохо, даже хорошо, особенно беря во внимание то, что если бы он не прекратил, то был бы уже мертв.

Но музыка – это его жизнь, она значила для него больше, чем что–либо еще. И он знал, что без нее жизнь его была неполной, дни страшно пусты.

Именно поэтому он проводил так много времени в этом чертовски скучном бассейне, проплывая его туда и обратно много раз.

– Ладно, – громко проговорил Джез, снова накидывая на себя халат. – Вперед.

Не сделай он этого, стало бы ясно, что алкоголь по–прежнему вторгается в его жизнь.

Когда он шел по узкому коридору, Джезу вдруг пришло в голову, что там может не оказаться никакой звукозаписывающей студии. В конце концов, прошло уже три с половиной года с тех пор, как он был там в последний раз.

Неизвестно, может, Мейв избавилась от дорогого оборудования и превратила помещение в прачечную.

Но она этого не сделала. Все было на месте, нетронуто, такое, каким его помнил Джез.

Его руки дрожали, когда он закрыл за собой звуконепроницаемую дверь. Сердце колотилось в грудной клетке, горло сразу захотело ощутить вкус бурбона. Джез сел на вращающийся стул перед микшерским пультом.

Он даже ожидал, что студия будет походить на столовую миссис Хэвишем из «Больших надежд»: дюймовые слои пыли и впечатляющая паутина, занавесью свисающая с каждого микрофона.

Конечно, все было совсем не так. Мейв никогда не упоминала, что наведывается сюда, но тем не менее содержала все в чистоте. Как мать, чей сын покинул дом, с улыбкой подумал Джез, любовно убирается в его комнате, надеясь, что однажды он решит вернуться.

Что бы они делали без Мейв?

Ему нестерпимо хотелось выйти из комнаты, но он уже пришел сюда, и будь он проклят, если решит сдаться. Заставляя себя не отвлекаться, он пристально поглядел на микшерский пульт. Затем пробежал пальцами по кнопкам.

Джез был весь в поту. Связь между написанием песен и алкоголизмом была так сильна в его сознании, что он почти ощущал вкус выпивки во рту. Он мечтал взять бутылку «Джека Дэниелса», которую всегда держал здесь, на краю пульта, на расстоянии вытянутой левой руки.

Ни одной ноты он не написал трезвым.

Боже, более того, он вообще не помнил, как писал музыку. Теперь ему казалось, что кто–то другой написал все песни, указанные в его каталоге.

Может, Мейв.

Ладно, может, и нет.

Джез просидел так полтора часа, заново привыкая к пульту. Он чувствовал себя как пилот–ветеран, который через пятьдесят лет после окончания Второй мировой снова залез в кабину «спитфаэра».

В теории он еще мог бы управлять самолетом, но уже не пытался.

Он воображал, что летает, и этого было достаточно.

Джез не слышал, как распахнулась дверь в студию. Ни к чему не прикасаясь, он постепенно вспоминал весь процесс.

– Что ты здесь делаешь?

Бледно–голубые глаза Селесты смотрели с беспокойством. На ней была футболка от «Руграт», заменяющая ей ночную рубашку, а ее по–детски тонкие светлые волосы торчали во все стороны, как пух одуванчика.

– Что? – Застигнутый врасплох, Джез резко вернулся к действительности. Его собственные волосы взмокли от пота, и он не сразу понял, кто стоит в дверном проеме. Затем его сознание прояснилось. – Так, ничего. Как ты узнала, где я?

– Свет включен. – Селеста указала на мерцающую лампочку записи снаружи над студийной дверью.

Джез кивнул.

– Сколько времени?

– Шесть часов. Я проснулась и не нашла тебя рядом. – Она протянула к нему свои тонкие руки и подошла поближе, ее босые ноги ступали неслышно по пористому полу.

– У меня все в порядке, – сказал Джез, – правда. Селеста покачала головой. Она ненавидела эту комнату со стенами, покрытыми странным рифленым пенопластом. Окон здесь не было. Запах латекса вызывал у нее тошноту. Самое главное – она не хотела, чтобы Джез снова начал сюда наведываться.

– Ты выглядишь ужасно, – заявила Селеста. – Это тебе совсем не на пользу. Посмотри, ты вспотел и дрожишь. Уверена, тебе хотелось выпить.

– Может и хотелось, – спокойно ответил Джез. – Но я этого не сделал.

– Не забывай, что мы с тобой единое целое. – Селеста смотрела на него со скорбным видом. – Если ты снова начнешь пить, ты убьешь не только себя. Ежели у тебя случится рецидив, у меня он будет тоже. Коль скоро это произойдет, я могу умереть через пару месяцев.

– У меня не будет рецидива. – Костяшки его пальцев побелели – так сильно он сжал подлокотники.

– Ты не хочешь снова выпить, – прошептала Селеста, – но ты не можешь ничего гарантировать, верно? – Она всхлипнула и обняла его. – Пожалуйста, не делай этого, оно того не стоит! Иначе к Рождеству мы умрем!

Она крепко прижалась к Джезу, опустив голову на его голую грудь. Джез вдохнул запах шампуня «Органике», исходящий от ее волос, и перевел взгляд на ее нежный затылок.

Селеста была так ранима, и он был так многим ей обязан.

– Ладно–ладно, прости. – Он погладил ее дрожащие плечи и поднял на ноги. – Давай, идем в постель.