Текст книги "Четвертое сословие"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Часы около кровати напомнили ему, что сейчас всего полчетвертого утра. Он лежал и смотрел на крепко спящую Кейт. Его мысли перенеслись от нее к Сьюзен; потом снова вернулись к Кейт и к тому, насколько она не похожа на Сьюзен. Он думал о матери – поймет ли она его когда-нибудь. Но его мысли неизбежно возвращались к Армстронгу – как узнать, что он затеял?

Утром, поднявшись наконец с постели, Таунсенд ничуть не приблизился к решению этой головоломки. Он бы так и блуждал в потемках, если бы несколько дней спустя ему не позвонила женщина из Лондона.

ГЛАВА 24

ДЕЙЛИ ТЕЛЕГРАФ, 6 февраля 1967 года:

СЕГОДНЯ В ЛОНДОНЕ КОСЫГИН ВСТРЕЧАЕТСЯ С ВИЛЬСОНОМ

Армстронг пришел в ярость, когда, вернувшись в квартиру, обнаружил записку от Шерон. Она написала, что не хочет его видеть, пока он не примет решение.

Он опустился на диван и прочитал послание еще раз. Потом набрал ее номер; он был уверен, что она дома, но ему никто не ответил. Минуту он слушал длинные гудки, потом положил трубку.

Никогда еще он не был так счастлив, как с нею, и записка Шерон заставила его понять, какое место она занимает в его жизни. Он даже стал подкрашивать волосы и делать маникюр, чтобы разница в возрасте была не так заметна. После нескольких бессонных ночей, вернувшихся обратно букетов цветов и телефонных звонков, оставшихся без ответа, он понял, что может вернуть ее только одним способом – выполнив ее желание. Она не может думать об этом всерьез, убеждал он себя, но теперь стало ясно, что только на таких условиях она согласится вести двойную жизнь. Он решил, что разберется с этой проблемой в пятницу.

Утром он явился на работу необычно поздно и сразу попросил Сэлли соединить его с женой. Дозвонившись до Шарлотты, она стала готовить бумаги для поездки в Нью-Йорк и встречи с Маргарет Шервуд. Сэлли видела, что всю неделю Дик был на взводе – один раз даже смахнул на пол поднос с кофейными чашками. Никто не понимал, что с ним творится. Бенсон считал, что здесь замешана женщина; Сэлли подозревала, что, заполучив 33,3 процента «Глоуб», он впал в депрессию, потому что не может воспользоваться информацией, полученной от Александра Шервуда, так как вынужден ждать возвращения Маргарет Шервуд из ежегодного круиза.

– С каждым днем у Таунсенда все больше шансов узнать, что я задумал, – раздраженно ворчал он.

Из-за его настроения Сэлли отложила их ежегодный разговор о повышении зарплаты, который всегда выводил его из себя. Но у нее уже накопились неоплаченные счета, и она понимала, что так или иначе придется начать этот разговор, каким бы ни было его настроение.

Поговорив с женой, Армстронг вызвал Сэлли к себе. Она уже разобрала утреннюю почту, просмотрела обычные письма, написала предварительные ответы и все положила в папку, – ему нужно было только поставить свою подпись. Но не успела она закрыть дверь, как он начал яростно диктовать. Он говорил, захлебываясь словами, и она автоматически исправляла ошибки и думала, что потом придется немного смягчить тон письма.

Закончив диктовку, он стремительно вышел из кабинета и отправился на запланированную встречу, так что Сэлли не успела ничего сказать. Она решила завести с ним разговор о зарплате сразу после его возвращения. В конце концов, почему она должна откладывать свой отпуск только из-за того, что ее босс не желает считаться с другими людьми?

К возвращению Армстронга Сэлли напечатала все продиктованные письма, и теперь они лежали во второй папке у него на столе, дожидаясь его подписи. Она сразу заметила, что от него непривычно пахнет виски; но больше не могла откладывать разговор.

– Какой идиот договорился о моей встрече с министром связи? – был первый вопрос, который он ей задал, когда она подошла к столу.

– Это же была твоя просьба, – ответила Сэлли.

– Нет, я не мог об этом просить, – заявил Дик. – Напротив, я отчетливо помню, как говорил тебе, что не хочу больше видеть этого кретина. – С каждым словом он говорил все громче. – Он совершенно ни на что не годен, как и половина этого чертова правительства.

Сэлли сжала кулаки.

– Дик, я должна…

– Какие новости о Маргарет Шервуд?

– Все по-старому, – сказала Сэлли. – Она вернется из круиза в конце месяца, и я договорилась о вашей встрече на следующий день в Нью-Йорке. Билет на самолет уже заказан, и я забронировала твой обычный номер в «Пирре» с видом на Центральный парк. Я подготовила документы с учетом последней информации, полученной от Александра Шервуда. Насколько я понимаю, он уже сообщил своей невестке, за сколько продал тебе свои акции, и посоветовал ей сделать то же самое после ее возвращения.

– Хорошо. Другие проблемы у меня есть?

– Да. Я, – ответила Сэлли.

– Ты? – удивился Армстронг. – Почему? Что с тобой не так?

– Моя ежегодная прибавка к зарплате опаздывает уже почти на два месяца, и я начинаю…

– Я не собирался повышать тебе зарплату в этом году.

Сэлли подавила смех, увидев выражение лица своего босса.

– Ну перестань, Дик. Ты же понимаешь, что я не могу жить на эти деньги.

– Почему? Другие живут и не жалуются.

– Ты несправедлив, Дик. С тех пор как Малкольм ушел от меня…

– Ты, конечно, скажешь, что это я виноват?

– Скорее всего.

– Что ты предлагаешь?

– Я ничего не предлагаю, но я столько времени провожу…

– В таком случае, может, тебе пора поискать другую работу? С более свободным графиком?

Сэлли не могла поверить своим ушам.

– После того как я проработала на тебя двадцать один год, – сказала она, – думаю, вряд ли кто-то захочет взять меня на работу.

– Интересно, что ты хочешь этим сказать? – заорал Армстронг.

Сэлли отпрянула, не понимая, что на него нашло. Может, он пьян и не понимает, что говорит? Или, наоборот, он выпил, ибо точно знал, что он хочет сказать? Она пристально посмотрела на него.

– Что на тебя нашло, Дик? Я ведь всего лишь прошу прибавку в соответствии с инфляцией. Это даже настоящим повышением не назовешь.

– Я тебе скажу, что на меня нашло, – ответил он. – Мне осточертела вся эта некомпетентность, к тому же у тебя вошло в привычку заниматься личными делами в рабочее время!

– Сегодня случайно не первое апреля, а, Дик? – улыбнулась она, пытаясь разрядить обстановку.

– Не ехидничай, а то для тебя сегодня настанет пятница тринадцатого. Вот именно это твое отношение убеждает меня, что пора взять человека, который просто будет делать свою работу, а не ныть без конца. Человека со свежими идеями. Человека, который наконец наладит дисциплину в этой конторе. – Он стукнул кулаком по папке с неподписанными письмами.

Дрожа всем телом, Сэлли потрясенно смотрела на него. Значит, прав все-таки Бенсон.

– Все дело в этой девушке, да? – сказала она. – Как там ее зовут? Шерон? – Сэлли немного помолчала, потом добавила: – Значит, вот почему она не просила меня встретиться с ней.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – заорал Армстронг. – Я просто считаю, что…

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, – отрезала Сэлли. – После всех этих лет тебе меня не одурачить, Дик. Ты предложил ей мою работу, да? Я так и слышу твои слова: «Это решит все наши проблемы, дорогая. Так мы всегда сможем быть вместе».

– Ничего такого я не говорил.

– На сей раз ты выбрал другую тактику, да?

– Я просто считаю, что мне необходимы перемены, – сбивчиво проговорил он. – Я прослежу, чтобы тебе выплатили достойную компенсацию.

– Достойную компенсацию? – закричала Сэлли. – Ты же отлично понимаешь, что в моем возрасте практически невозможно найти новую работу. И вообще, как, интересно, ты собираешься «компенсировать» все, чем я пожертвовала за эти годы? Повезешь меня трахаться в Париж?

– Не смей так со мной говорить!

– Я буду говорить с тобой так, как считаю нужным.

– Еще немного, и ты пожалеешь, милочка.

– Я тебе не милочка, – сказала Сэлли. – Вообще-то, я единственный человек в этой организации, кого ты не можешь ни соблазнить, ни запугать. Я слишком давно тебя знаю.

– Согласен, слишком давно. Именно поэтому тебе пора уйти.

– Чтобы освободить место для Шерон, разумеется.

– Это не твое собачье дело.

– Надеюсь, она хотя бы в постели хороша, – усмехнулась Сэлли.

– И что, интересно, ты хочешь этим сказать?

– Только то, что когда она заменила меня всего на пару часов, мне пришлось перепечатывать семь писем из девяти, потому что в них были орфографические ошибки, и оставшиеся два – потому что она адресовала их не тем людям. Ну, если ты, конечно, не хотел, чтобы премьер-министр, узнал, какой у тебя объем голени…

– Это был ее первый день. Она научится.

– Нет, если твоя ширинка будет все время расстегнута, она ничему не научится.

– Убирайся, пока я не приказал вышвырнуть тебя вон.

– Тебе придется сделать это самому, Дик, потому что никто из твоих служащих не захочет делать это за тебя, – спокойно произнесла она.

С багровым лицом он поднялся со стула, уперся ладонями в стол и в упор уставился на нее. Сэлли широко улыбнулась, развернулась и неторопливо вышла из кабинета. К счастью, он не слышал взрыва аплодисментов, которыми ее встретили в приемной, иначе еще нескольких сотрудников постигла бы та же участь.

Армстронг снял трубку и набрал внутренний номер.

– Служба охраны. Чем могу помочь?

– Говорит Дик Армстронг. Через несколько минут из здания выйдет миссис Карр. Ни при каких обстоятельствах не позволяйте ей уехать на автомобиле компании и проследите, чтобы ее больше не пускали в помещение. Вам ясно?

– Да, сэр, – потрясенно ответил голос на другом конце провода.

Армстронг швырнул трубку, тут же поднял ее снова и набрал другой номер.

– Бухгалтерия, – ответили ему.

– Соедините меня с Фредом Престоном.

– Он говорит по телефону.

– Значит, отключите его.

– Как вас представить?

– Дик Армстронг, – рявкнул он, и в трубке мгновенно наступила испуганная тишина. Через минуту он услышал голос главного бухгалтера.

– Говорит Фред Престон. Дик, извини, что…

– Фред, Сэлли только что уволилась. Аннулируй ее месячный чек на зарплату и немедленно пошли ей по домашнему адресу форму Р45.^[28]

Ответа не последовало. Армстронг заорал:

– Ты меня слышал?

– Да, Дик. Полагаю, она должна получить все причитающиеся ей премии, а также выходное пособие с учетом выслуги лет?

– Нет. Она ничего не получит сверх того, что ей полагается по договору и по закону.

– Я думал, ты знаешь, Дик, что у Сэлли никогда не было договора. Она вообще дольше всех работает в компании. Тебе не кажется, что в данных обстоятельствах…

– Еще одно слово, Фред, и ты тоже получишь Р45.

Армстронг снова швырнул трубку и поднял ее в третий раз. Теперь он набрал номер, который знал наизусть. Трубку сняли сразу же, но ничего не сказали.

– Это Дик, – начал он. – Не клади трубку. Я только что уволил Сэлли. Она уже покинула здание.

– Чудесные новости, дорогой, – ответила Шерон. – Когда я приступаю?

– В понедельник утром. – Он помедлил. – В качестве моей секретарши.

– В качестве твоей личной ассистентки, – напомнила она.

– Да, конечно. В качестве личной ассистентки. Может, обсудим детали в выходные? Мы могли бы отправиться на яхте…

– А как же твоя жена?

– Я первым делом позвонил ей утром и сказал, что в выходные меня не будет дома.

Наступила долгая пауза. Наконец Шерон ответила:

– Хорошо, я с удовольствием проведу уик-энд на яхте с тобой, Дик. Но если мы случайно с кем-то встретимся в Монте-Карло, ты не забудешь представить меня как свою личную ассистентку?

Сэлли напрасно ждала последней зарплаты, и Дик не пытался с ней связаться. Друзья на работе рассказали ей, что ее место заняла мисс Левитт – она настаивала, чтобы к ней обращались именно так, – и там воцарился полнейший хаос. Армстронг никогда не знал, где ему надо быть, письма оставались без ответа, и если раньше его вспышки ярости случались время от времени, то теперь они стали постоянными. Никто не желал ему говорить, что он может решить все проблемы одним звонком – если захочет.

В местном баре за кружкой пива приятель-адвокат объяснил ей, что по новому законодательству она, имея за плечами двадцать один год непрерывного стажа, вправе подать на Армстронга в суд за несправедливое увольнение. Она напомнила ему, что не заключала трудового договора, к тому же она лучше других знает, какую тактику изберет Армстронг, если она потянет его в суд. Через месяц окажется, что она не в состоянии оплатить свои судебные издержки, и у нее не останется выбора, кроме как отказаться от своих претензий. Она видела, как эффективно действует эта тактика на многих других, кто осмеливался добиваться справедливости через суд.

Однажды, когда Сэлли вернулась домой после временной работы, раздался телефонный звонок. Она сняла трубку, и телефонистка, пробиваясь сквозь помехи на линии, сообщила, что ей звонят из Сиднея. Она сама не поняла, почему просто не положила трубку, но через несколько секунд услышала другой голос:

– Добрый вечер, миссис Карр, меня зовут Кит Таунсенд. Я…

– Да, мистер Таунсенд, я прекрасно знаю, кто вы.

– Я звоню, потому что потрясен тем, как с вами обошелся ваш бывший босс.

Сэлли не ответила.

– Возможно, вы удивитесь, но я хочу предложить вам работу.

– Чтобы вы могли выяснить, что задумал Дик Армстронг и какую газету он пытается купить?

Наступило долгое молчание, и только по треску в трубке она понимала, что он еще не отсоединился.

– Да, – наконец признался Таунсенд. – Именно это мне и нужно. Но в этом случае вы, по крайней мере, сможете оплатить поездку в Италию, за которую внесли первый взнос.

От изумления Сэлли лишилась дара речи.

– Я также полностью выплачу компенсацию, которая вам положена после двадцати одного года службы, – продолжал Таунсенд.

Сэлли молчала, внезапно осознав, почему Дик считал этого человека серьезным противником.

– Спасибо за предложение, мистер Таунсенд, но оно меня не интересует, – твердо сказала она и положила трубку.

Прежде всего Сэлли решила позвонить в бухгалтерию и выяснить, почему она не получила расчет. Ей пришлось подождать, пока главный бухгалтер возьмет трубку.

– Когда я могу получить зарплату за последний месяц, Фред? – спросила она. – Вы и так уже задержали ее больше чем на две недели.

– Знаю, но, к сожалению, я получил указание не выписывать тебе чек, Сэлли.

– Почему? – спросила она. – Это лишь то, что мне положено по закону.

– Понимаю, но… – замялся Фред.

– Но что?

– Кажется, ты что-то разбила в последнюю неделю, и тебе выставили счет. Вроде бы кофейный сервиз стаффордширского фарфора.

– Ублюдок! – возмутилась Сэлли. – Меня даже в комнате не было, когда он его грохнул.

– И еще он вычел два дня из зарплаты, потому что ты уходила по своим делам в рабочее время.

– Но он же сам велел мне не появляться на работе, чтобы он мог…

– Мы все это знаем, Сэлли. Но он не желает слушать.

– Да, Фред, – вздохнула она. – Это не твоя вина. Я понимаю, как ты рискуешь, даже разговаривая со мной, так что спасибо.

Она положила трубку и просто сидела на кухне, уставившись в одну точку. Час спустя она снова сняла трубку и попросила соединить ее с международным оператором.

В Сиднее, приоткрыв дверь, в кабинет заглянула Хитер.

– Вам звонят из Лондона за ваш счет, – сообщила она. – Некая миссис Сэлли Карр. Вы ответите?

Два дня спустя Сэлли прилетела в Сидней. В аэропорту ее встретил Сэм. Ночью она отдохнула, а с утра начался «разбор полетов». Для бесед с ней Таунсенд за пять тысяч долларов нанял бывшего главу австралийского ведомства разведки и безопасности. К концу недели Сэлли выпотрошили до дна, и теперь, пожалуй, не было ничего, чего Таунсенд не знал бы о Ричарде Армстронге.

В день отлета Сэлли в Англию Кит предложил ей работу в своей лондонской конторе.

– Спасибо, мистер Таунсенд, – поблагодарила она, когда он вручил ей чек на двадцать пять тысяч долларов, но добавила с любезнейшей улыбкой: – Я почти полжизни проработала на одно чудовище, и после недели, проведенной с вами, не думаю, что вторую половину хочу работать на другого монстра.

После того как Сэм отвез Сэлли в аэропорт, Таунсенд и Кейт часами слушали пленки. Оба пришли к единому выводу: если он хочет купить оставшиеся акции «Глоуб», он должен добраться до Маргарет Шервуд раньше Армстронга. Она – ключ к получению стопроцентного контроля над компанией.

Как только Сэлли объяснила, почему Армстронг заплатил миллион франков на аукционе в Женеве, Таунсенду оставалось только найти эквивалент яйца Фаберже для миссис Маргарет Шервуд.

Однажды Кейт вскочила с постели посреди ночи и стала слушать пленку номер три. Сонный Кит с трудом оторвал голову от подушки и вдруг услышал слова «Любовница сенатора».

ГЛАВА 25

ОУШЕН ТАЙМС, 6 июня 1967 года:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА БОРТ!

Самолет Кита приземлился в аэропорту Кингстона за четыре часа до прибытия лайнера. Он прошел таможню и на такси поехал в порт в билетную кассу судоходной компании «Кьюнард». Мужчина в элегантной белой форме, на которой было чересчур много золотой тесьмы – для кассира, – поинтересовался, чем он может помочь.

– Я бы хотел забронировать каюту первого класса до Нью-Йорка на лайнер «Куин Элизабет», – сказал Таунсенд. – Моя тетя уже на борту. Она совершает свой ежегодный круиз, и я подумал: может, найдется свободная каюта по соседству.

– Как зовут вашу тетю? – спросил кассир.

– Миссис Маргарет Шервуд, – ответил Таунсенд.

Клерк провел пальцем по списку пассажиров.

– Вот. Миссис Шервуд, как всегда, путешествует в Трафальгарском люксе. Это на третьей палубе. У нас осталась только одна каюта первого класса на этой палубе, но она недалеко от нее.

Кассир развернул крупномасштабную схему судна и показал пальцем два квадратика, второй из них был значительно больше первого.

– Отлично, – Таунсенд протянул кредитную карточку.

– Сообщить вашей тетушке, что вы прибудете на борт? – любезно поинтересовался кассир.

– Нет, – не моргнув глазом ответил Кит. – Я хочу сделать ей сюрприз.

– Если желаете, можете оставить вещи здесь, сэр. Я прослежу, чтобы их отнесли в вашу каюту, как только судно войдет в порт.

– Спасибо, – поблагодарил Таунсенд. – Подскажите, как добраться до центра города.

Он вышел из доков и подумал о Кейт. Интересно, удалось ли ей поместить статью в издававшуюся на лайнере газету?

По пути в Кингстон он заглянул в три газетных киоска и купил «Таймс», «Ньюсуик» и все местные газеты. Потом зашел в первый попавшийся ресторан, на двери которого увидел наклейку, что они принимают карточки «Американ Экспресс», сел за тихий столик в углу и не спеша пообедал.

Его всегда интересовали чужие газеты, но он точно знал, что покинет остров без малейшего желания стать владельцем «Ямайка Таймс», на которую с трудом можно было потратить пятнадцать минут, даже если тебе нечего делать. В промежутке между статьями о том, как жена министра сельского хозяйства проводит свой день, и почему команда острова по крикету все время проигрывает, он постоянно возвращался мыслями к информации, полученной от Сэлли Карр в Сиднее. Ему было трудно поверить, что Шерон настолько некомпетентна, но в таком случае Сэлли, вероятно, права, что девушка необычайно хороша в постели.

Заплатив за обед, о котором он тут же забыл, Таунсенд вышел из ресторана и отправился на прогулку по городу. Он впервые проводил время как турист, после поездки в Берлин в студенческие годы. Каждые несколько минут он смотрел на часы, но время не шло быстрее. Наконец вдалеке раздался корабельный гудок: огромный лайнер заходил в порт. Он тотчас развернулся и направился на пристань. Когда он дошел до причала, команда уже спускала трап. Пассажиры сошли на берег, радуясь нескольким часам передышки. Таунсенд поднялся на борт и попросил стюарда проводить его в каюту.

Распаковав вещи, он изучил схему расположения кают на третьей палубе. Люкс миссис Шервуд находился неподалеку от его каюты, но он решил пока не приближаться к ней. Вместо этого он целый час осматривал судно и в конечном счете оказался у дверей ресторана.

Старший стюард улыбнулся при виде худощавого, неподобающе одетого человека, вошедшего в просторный пустой зал, где накрывали столы для ужина.

– Могу я вам чем-то помочь, сэр? – осведомился он, стараясь не выдать голосом, что, по его мнению, этот пассажир забрел не на ту палубу.

– Надеюсь, – ответил Таунсенд. – Я только что поднялся на борт судна и хотел узнать, за какой столик вы меня посадили.

– Это ресторан только для пассажиров первого класса, сэр.

– Значит, я пришел по адресу, – сказал Таунсенд.

– Ваше имя, сэр? – недоверчиво спросил стюард.

– Кит Таунсенд.

Стюард проверил список пассажиров первого класса, севших на корабль в Кингстоне.

– У вас восьмой столик, мистер Таунсенд.

– Миссис Маргарет Шервуд случайно не за этим же столом?

Стюард снова заглянул в список.

– Нет, сэр, у нее третий столик.

– Не могли бы вы найти для меня место за третьим столиком? – поинтересовался Таунсенд.

– К сожалению, нет, сэр. Никто из сидящих за этим столом не сошел в Кингстоне.

Таунсенд достал из бумажника сто долларов.

– Но, думаю, если я пересажу архиепископа за капитанский столик, мы сможем решить эту проблему.

Таунсенд улыбнулся и повернулся к выходу.

– Простите, сэр. Вы рассчитываете сидеть рядом с миссис Шервуд?

– Это было бы идеально, – кивнул Таунсенд.

– Все дело в том, что может возникнуть неловкая ситуация. Видите ли, с начала путешествия мы уже дважды ее пересаживали, потому что ей не нравятся соседи по столу.

Таунсенд снова достал бумажник. Через несколько минут он вышел из ресторана с твердой уверенностью, что будет сидеть рядом со своей добычей.

К тому времени, когда он снова оказался в своей каюте, другие пассажиры стали возвращаться на борт. Он принял душ, переоделся к ужину и еще раз прочитал досье на миссис Шервуд, которое составила для него Кейт. Около восьми он спустился в ресторан.

За столом уже сидела одна пара. Мужчина тотчас же встал и представился:

– Доктор Арнольд Персиваль из Огайо, – он пожал Таунсенду руку. – А это моя дорогая жена Дженни – тоже из Огайо. – Он громко расхохотался.

– Кит Таунсенд, – назвался он. – Я из…

– Австралии, если я не ошибаюсь, – не дал ему договорить доктор. – Как славно, что вас посадили за наш столик. Я недавно вышел на пенсию, а мы с Дженни много лет собирались отправиться в круиз. А вас что привело на борт? – Таунсенд не успел ответить, так как появилась еще одна пара. – Это Кит Таунсенд из Австралии, – сказал доктор Персиваль. – Познакомьтесь с мистером и миссис Осборн из Чикаго, штат Иллинойс.

Едва они успели пожать руки, как снова раздался голос доктора:

– Добрый вечер, миссис Шервуд. Могу я представить вам мистера Кита Таунсенда?

Из досье, собранного Кейт, было известно что миссис Шервуд шестьдесят семь лет, но было очевидно, что она тратит много времени и денег, чтобы скрыть этот факт. Вряд ли она когда-нибудь была красивой, но, при взгляде на нее, на ум сразу приходило выражение «хорошо сохранившаяся». Ее вечернее платье было, пожалуй, немного коротковато, хотя и сшито по последней моде. Таунсенд улыбнулся ей так, словно она была лет на двадцать пять моложе.

Услышав акцент Таунсенда, миссис Шервуд с трудом удалось скрыть свое недовольство, но тут подошли другие пассажиры и отвлекли ее. Таунсенд не расслышал имя генерала, но женщина представилась Клэр Уильямс и села рядом с доктором Персивалем по другую сторону стола. Таунсенд улыбнулся ей, но она не ответила.

Не успел Таунсенд занять свое место, как миссис Шервуд требовательно спросила, почему пересадили архиепископа.

– По-моему, он сидит за капитанским столиком, – сказала Клэр.

– Надеюсь, он завтра же вернется к нам, – бросила миссис Шервуд и повернулась к сидевшему справа мистеру Осборну. Она демонстративно отказывалась разговаривать с Таунсендом, поэтому он вел беседу с миссис Персиваль, пытаясь одновременно прислушиваться к словам миссис Шервуд. Это оказалось нелегко.

К концу ужина Таунсенд не сказал миссис Шервуд и десяти слов. Когда подали кофе, Клэр с противоположной стороны стола поинтересовалась, был ли он когда-нибудь в Англии.

– Да, я учился в Оксфорде сразу после войны, – впервые за пятнадцать лет признался Таунсенд.

– В каком колледже? – резко повернулась к нему миссис Шервуд.

– В Вустере, – учтиво ответил он.

Но это был первый и последний вопрос, который она задала ему за этот вечер. Таунсенд встал, когда она вышла из-за стола, и подумал, хватит ли ему трех дней. Допив кофе, он попрощался с Клэр и генералом и вернулся в каюту, где снова перечитал досье. Там не было ни слова о предубеждениях или снобизме, правда, Сэлли никогда не встречалась с Маргарет Шервуд.

Утром за завтраком место по его правую руку пустовало, и, хотя он ушел последним, миссис Шервуд так и не появилась. Он взглянул на вставшую из-за стола Клэр и хотел было пойти за ней, но потом передумал – это не входило в его планы. Следующий час он бродил по кораблю в надежде встретить миссис Шервуд. Но этим утром он так и не увидел ее.

На обед он немного опоздал. К его разочарованию, миссис Шервуд переместилась на другой конец стола и теперь сидела между генералом и доктором Персивалем. Она даже не взглянула в его сторону, когда он занял свое место. Через несколько минут появилась Клэр, и ей ничего не оставалось, кроме как сесть рядом с Таунсендом, хотя она тотчас завязала разговор с мистером Осборном.

Таунсенд прислушивался к тому, что миссис Шервуд рассказывала генералу, в надежде вклиниться в их разговор под каким-нибудь предлогом. Но она лишь говорила, что это ее девятнадцатое кругосветное путешествие и что она знает судно почти так же хорошо, как капитана.

У Таунсенда появились опасения, что его план не сработает. Может, пойти напрямик? Кейт была категорически против.

– Не считай ее дурой, – предупреждала она, когда они прощались в аэропорту. – Наберись терпения, и возможность представится сама собой.

С деланным равнодушием он повернул голову вправо, услышав, как доктор Персиваль обратился к Клэр с вопросом, читала ли она «Реквием по монахине».

– Нет, – ответила она, – не читала. Хороший роман?

– О, я читала, – откликнулась миссис Шервуд с другого конца стола, – и могу сказать, это не самая лучшая его вещь.

– Жаль это слышать, миссис Шервуд, – чересчур поспешно вставил Таунсенд.

– И почему же, мистер Таунсенд? – она не смогла скрыть удивления, что он вообще слышал об этой книге.

– Потому что я имею честь издавать мистера Фолкнера.

– Не думал, что вы издатель, – заметил доктор Персиваль. – Как интересно. Уверен, многие на этом судне могли бы рассказать вам хорошую историю.

– Вероятно, парочка таких людей найдется даже за этим столом, – сказал Таунсенд, избегая взгляда миссис Шервуд.

– Больницы служат неистощимым источником разных историй, – продолжал доктор Персиваль. – Уж я-то знаю.

– Верно, – теперь Таунсенд чувствовал себя в своей тарелке. – Но одной хорошей истории недостаточно. Нужно еще передать ее на бумаге. А для этого требуется настоящий талант.

– На какую компанию вы работаете? – с напускным безразличием спросила миссис Шервуд.

Таунсенд бросил наживку, и миссис Шервуд схватила ее на лету.

– «Шуман» в Нью-Йорке, – с тем же безразличием ответил он.

В этот момент генерал принялся рассказывать Таунсенду, что многие уговаривают его написать мемуары. Потом он поведал всем сидящим за столом, какой ему видится первая глава.

Таунсенд не удивился, когда за ужином миссис Шервуд заняла место Клэр рядом с ним. За копченым лососем он подробно объяснил миссис Персиваль, как книги попадают в список бестселлеров.

– Могу я вас прервать, мистер Таунсенд? – тихо спросила миссис Шервуд, когда подали ягненка.

– Буду рад, миссис Шервуд, – повернулся к ней Таунсенд.

– Хотелось бы узнать, в каком отделе «Шумана» вы работаете.

– Я, в общем-то, не работаю ни в каком отделе, – ответил он.

– Я вас не понимаю, – удивилась миссис Шервуд.

– Видите ли, я владелец издательства.

– Означает ли это, что вы можете аннулировать решение редактора? – поинтересовалась миссис Шервуд.

– Я могу аннулировать любое решение, – заявил Таунсенд.

– Дело в том, что… – она помедлила, желая убедиться, что их никто не слышит. В этом не было смысла – Таунсенд и так знал, что она хочет сказать. – Дело в том, что некоторое время назад я послала рукопись в «Шуман». Через три месяца я получила стандартный отказ, не было даже письма с объяснениями.

– Мне очень жаль, – покачал головой Таунсенд и сделал паузу, прежде чем произнести заготовленную фразу. – Понимаете, многие рукописи в издательствах просто не читают.

– Почему? – изумилась она.

– Ну, любое крупное издательство получает до ста, иногда даже до двухсот рукописей в неделю. Никто не может позволить себе держать столько сотрудников, чтобы все их прочитать. Поэтому не расстраивайтесь.

– Так что же делать начинающему писателю вроде меня? Как заинтересовать кого-то своей работой? – прошептала она.

– Я бы посоветовал найти хорошего агента – такого, кто точно знает, в какое издательство обратиться, и даже к какому редактору.

Таунсенд сосредоточился на ягненке, дожидаясь, пока миссис Шервуд наберется смелости.

– Предоставь инициативу ей, – наставляла его Кейт, – тогда у нее не будет причин для подозрений.

Он не поднимал глаз от своей тарелки.

– Полагаю, я не вправе просить вас, – неуверенно начала она, – оказать мне любезность и прочитать мой роман? Мне хотелось бы узнать ваше профессиональное мнение.

– Отчего же? Буду рад, – ответил Таунсенд. Миссис Шервуд улыбнулась. – Пришлите его на мое имя в «Шуман», как только мы вернемся в Нью-Йорк. Его прочтет мой старший редактор и составит подробный письменный отчет.

Миссис Шервуд поджала губы.

– Но он у меня с собой, – сказала она. – Видите ли, я всегда пользуюсь ежегодным круизом, чтобы внести кое-какие исправления.

Таунсенду хотелось сказать, что благодаря поварихе ее деверя ему это уже известно. Но он лишь произнес:

– В таком случае, может, занесете его в мою каюту? Я прочитаю пару глав, чтобы составить представление о вашем стиле.

– Правда, мистер Таунсенд? Вы так добры. Мой дорогой муж всегда говорил, что не все австралийцы – закоренелые преступники.

Таунсенд засмеялся, и в эту минуту его окликнула Клэр.

– Вы тот самый мистер Таунсенд, о котором говорится в сегодняшней «Оушен Таймс»? – спросила она.

Таунсенд удивленно посмотрел на нее.

– Не знаю. Я ее еще не читал.

– В статье пишут о человеке по имени Ричард Армстронг, – ни один из них не заметил реакции миссис Шервуд, – который тоже занимается издательским бизнесом.

– Да, я знаю Ричарда Армстронга, – признал Таунсенд, – так что вполне возможно.

– Награжден «Военным крестом», – вмешался генерал, – но кроме этого, о нем не пишут в статье ничего хорошего. Нельзя верить всему, что читаешь в газетах.