Текст книги "Четвертое сословие"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

– Нет. Я подпишу только при условии, что в договоре будет пункт о проведении предварительной проверки в течение девяноста дней. Так что придется вам, видимо, еще какое-то время провести на севере Англии. В это время года здесь довольно прохладно.

– Мистер Таунсенд? – К ним подошел посыльный. – Это вам, сэр, – он протянул ему конверт.

Кит разорвал его и увидел записку на листе бумаги с тисненым гербом посла Австралии: «Срочно позвоните. Александр Даунер».

Он показал ее Кейт. Она нахмурилась.

– Вы знаете Даунера? – спросила она.

– Я встретил его однажды на скачках на Кубок Мельбурна, – ответил Кит, – но это было очень давно, до того как он стал послом. Вряд ли он меня помнит.

– Что ему могло понадобиться в такой час? – задумчиво протянула Кейт.

– Понятия не имею. Может, хочет узнать, почему я отказался от приглашения на ужин, – засмеялся он. – Мы всегда можем нанести ему визит, когда вернемся с севера. Но я все-таки поговорю с ним перед отъездом в Лидс. Вдруг это что-то серьезное. – Он поднялся со стула. – Мечтаю о том дне, когда в машинах появятся телефоны.

– Я заскочу к себе в номер и спущусь в холл около половины восьмого, – сказала Кейт.

– Хорошо, – кивнул Кит и отправился на поиски телефона.

В холле портье показал ему на небольшой столик напротив бюро регистрации. Кит набрал номер, написанный вверху листа, и ему сразу ответил женский голос.

– Доброе утро. Посольство Австралии.

– Могу я поговорить с послом? – спросил Кит.

– Мистер Даунер еще не пришел, сэр, – ответила она. – Вы сможете перезвонить после 9.30?

– Это Кит Таунсенд. Меня просили срочно позвонить.

– О да, сэр, мне поручено соединить вас с его резиденцией. Подождите, пожалуйста.

Дожидаясь соединения, Кит взглянул на часы. Они показывали 7.20.

– Говорит Александр Даунер.

– Это Кит Таунсенд, господин посол. Вы просили меня срочно позвонить.

– Да, спасибо, Кит. Последний раз мы встречались на Кубке Мельбурна, но вы, наверное, не помните.

Таунсенду показалось, что австралийский акцент звучит слишком резко.

– Вообще-то помню, – сказал Кит.

– К сожалению, у меня плохие новости, Кит. Судя по всему, у вашей матери был сердечный приступ. Ее отвезли в Королевскую Мельбурнскую больницу. Состояние стабильное, но она в отделении интенсивной терапии.

Таунсенд онемел. Его не было дома, когда умер отец, и он не собирался…

– Вы меня слушаете, Кит?

– Да, да, – сказал он. – Но я ужинал с ней перед самым отъездом, и она прекрасно себя чувствовала.

– Мне очень жаль, Кит. Ужасно, что это произошло, когда вы за границей. Я распорядился оставить вам два билета первого класса на рейс «Квантас» до Мельбурна, вылетающий сегодня в девять утра. Вы успеете, если выедете прямо сейчас. Или можете полететь тем же рейсом завтра утром.

– Нет, я сейчас выезжаю, – сказал Кит.

– Хотите, я пришлю за вами машину в гостиницу, и она отвезет вас в аэропорт?

– Нет, не надо. Я уже заказал такси на вокзал. Поеду на нем.

– Я предупредил сотрудников «Квантаса» в Хитроу, так что задержек не будет, но если я еще чем-то могу помочь, звоните без стеснения. Надеюсь, мы еще встретимся в более приятной ситуации.

– Спасибо, – поблагодарил Таунсенд.

Он положил трубку и подбежал к бюро регистрации.

– Я должен срочно уехать, – сказал он человеку, стоявшему за конторкой. – Пожалуйста, подготовьте мой счет. Я скоро спущусь.

– Конечно, сэр. Вам еще нужна машина, которая ждет вас у входа?

– Да, нужна, – ответил Таунсенд.

Он взлетел на второй этаж и побежал по коридору, глядя на номера комнат. Добравшись до номера 124, он забарабанил кулаком в дверь. Через несколько мгновений ее открыла Кейт и сразу заметила тревогу на его лице.

– Что случилось? – спросила она.

– У моей матери сердечный приступ. Спускайтесь с вещами вниз. Мы уезжаем через пять минут.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Хотите, я позвоню Генри Уолстенхолму и объясню, что произошло?

– Нет. Мы можем позвонить ему из аэропорта, – ответил Таунсенд и побежал по коридору.

Через несколько минут он вышел из лифта на первом этаже. Пока его вещи складывали в багажник, он оплатил счет, быстро подошел к машине, дал на чай коридорному и сел на заднее сиденье рядом с Кейт. Наклонившись вперед, он сказал водителю:

– Хитроу.

– Хитроу? – удивился таксист. – В путевом листе сказано, что я должен отвезти вас на Кингз-Кросс. Здесь нет никакого Хитроу.

– Мне плевать, что там сказано в вашем путевом листе, – вскипел Таунсенд. – Везите меня в Хитроу.

– Простите, сэр, но у меня есть определенные инструкции. Понимаете, Кингз-Кросс находится в черте города, а Хитроу – это поездка за город, и я просто не могу…

– Если ты сейчас же не поедешь, я сломаю твою чертову шею, – рявкнул Таунсенд.

– Я не собираюсь выслушивать оскорбления, – заявил таксист. Он вышел из машины, открыл багажник и стал вытаскивать их сумки на тротуар.

Таунсенд рванулся следом, но Кейт придержала его за руку.

– Посидите здесь и позвольте мне разобраться, – твердо сказала она.

Таунсенд не слышал, о чем они говорили, но через несколько минут вещи снова перекочевали в багажник.

– Спасибо, – поблагодарил он, когда Кейт снова села в машину.

– Благодарите не меня, а его, – прошептала она.

Водитель съехал с обочины, на светофоре повернул налево и влился в поток автомобилей. Повезло еще, думал он, что в это время движение из Лондона не такое плотное и машины не стоят в пробках, прижавшись бамперами друг к другу, как те, что пытаются прорваться в столицу.

– Нужно будет еще раз позвонить Даунеру из аэропорта, – тихо сказал Таунсенд.

– Зачем? – спросила Кейт.

– Я хочу до отлета поговорить с врачом матери в Мельбурне, но не знаю его номера.

Кейт кивнула. Таунсенд барабанил пальцами по стеклу, вспоминая последнюю встречу с матерью. Он вкратце рассказал ей о возможной покупке «Вест-Райдинг Групп», и она, как всегда, засыпала его весьма толковыми вопросами. Прощаясь после ужина, он обещал позвонить ей из Лидса, если подпишет договор.

– А что за девушка едет с тобой? – поинтересовалась она.

Он ответил уклончиво, но знал, что ему не удалось ее провести. Он взглянул на Кейт и хотел взять ее за руку, но она была занята своими мыслями. До аэропорта оба молчали. Когда машина остановилась, Таунсенд побежал на поиски тележки, пока таксист выгружал вещи. Таунсенд дал ему большие чаевые и несколько раз повторил «Спасибо», потом быстро повез тележку через весь зал к окошку регистрации. Кейт торопливо шла следом.

– Мы успеваем на мельбурнский рейс? – спросил Таунсенд, подавая паспорт.

– Да, мистер Таунсенд, – ответила билетный кассир, открывая паспорт. – Нам звонил посол. – Она посмотрела на него. – Мы оставили два билета: один на ваше имя, другой для мисс Таллоу.

– Это я, – Кейт подала свой паспорт.

– Вы летите первым классом, места 3Д и Е. Пройдите, пожалуйста, в терминал номер семнадцать. Там сейчас начнется посадка.

Когда они пришли в зал отлета, эконом-класс уже поднимался на борт, и Таунсенд отправил Кейт на регистрацию, а сам помчался искать телефон. Ему пришлось стоять в очереди к единственному таксофону, и когда он наконец до него добрался, он сразу набрал домашний номер Генри. Линия была занята. Он звонил еще трижды, но всякий раз слышал все те же короткие гудки. Тогда он набрал номер посла, напечатанный на гербовой бумаге. В этот момент объявили, что посадка заканчивается и все пассажиры должны занять свои места. В трубке раздались гудки. Таунсенд оглянулся и увидел, что в зале отлета не осталось никого, кроме него и Кейт. Он помахал ей рукой, показывая, чтобы она шла к самолету.

Телефон продолжал звонить, но ответа не было. Он сдался и положил трубку, потом побежал по проходу и увидел Кейт на трапе самолета. Как только они вошли в салон, дверь за ними закрылась.

– Удачно? – спросила Кейт, пристегивая ремень.

– Нет, – покачал головой Таунсенд. – У Генри все время занято, а посол не отвечает.

Кейт молчала, пока самолет выруливал на взлетную полосу. Когда он остановился, Кейт произнесла:

– Я все время думала, пока вы звонили. Не складывается.

Самолет стал разгоняться по взлетной полосе. Таунсенд пристегнул ремень.

– Что значит не складывается?

– Последний час, – сказала Кейт.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Ну, взять для начала хотя бы мой билет.

– Ваш билет? – озадаченно переспросил Кит.

– Да. Как они могли узнать, на чье имя его оформлять?

– Наверное, посол сказал.

– А он откуда узнал? – спросила Кейт. – Когда он прислал вам приглашение на ужин, там не было моего имени, потому что он понятия не имел, что я приехала с вами.

– Он мог спросить у управляющего гостиницы.

– Возможно. Но кое-что еще не дает мне покоя.

– И что же?

– Посыльный точно знал, к какому столику идти.

– Ну и что?

– Вы сидели в углу зала лицом ко мне, но я случайно увидела, как он вошел в Палм-Корт. Помню, я еще подумала, как странно, что он точно знает, куда идти, хотя вы сидели спиной к нему.

– Может, он спросил у метрдотеля?

– Нет, – покачала головой Кейт. – Он прошел мимо метрдотеля, даже не взглянув в его сторону.

– К чему вы клоните?

– И телефон Генри – все время занят, хотя не было еще и девяти утра. – Самолет оторвался от земли. – И почему в 7.20 вы смогли дозвониться до посла, а в 8.30 – нет?

Кит внимательно посмотрел на нее.

– Нас «развели», Кит. Кто-то, кто не хотел, чтобы вы попали в Лидс к двенадцати часам и подписали этот договор.

Кит рывком отстегнул ремень, побежал по проходу и ворвался в кабину пилотов, прежде чем его остановил стюард. Капитан сочувственно выслушал его рассказ, но сказал, что ничем не может ему помочь – ведь самолет уже в воздухе и направляется в Бомбей.

– Рейс 009 вылетел в Мельбурн с двумя нашими посылками на борту, – доложил Бенсон по телефону с наблюдательной башни. Он смотрел вслед скрывшейся в облаках «Комете». – Они проведут в воздухе не меньше четырнадцати часов.

– Отличная работа, Рег, – похвалил его Армстронг. – Теперь возвращайся в «Ритц». Сэлли уже забронировала номер, в котором останавливался Таунсенд. Так что сиди там и жди звонка Уолстенхолма. Я думаю, он позвонит вскоре после двенадцати. К тому времени я уже буду в гостинице «Куинз» и сообщу тебе номер своей комнаты.

Кит сидел в кресле самолета и стучал по подлокотникам.

– Кто они? Как им это удалось?

Кейт почти наверняка знала, кто, и с большой долей уверенности могла сказать, как.

Три часа спустя в «Ритц» поступил звонок для мистера Таунсенда. Телефонистка, следуя инструкциям необычайно щедрого джентльмена, который говорил с ней этим утром, соединила звонившего с номером 319, где на краешке кровати сидел и ждал Бенсон.

– Кит там? – спросил взволнованный голос.

– Простите, кто говорит?

– Генри Уолстенхолм, – пророкотал он.

– Доброе утро, мистер Уолстенхолм. Мистер Таунсенд утром пытался до вас дозвониться, но ваш номер был постоянно занят.

– Знаю. Кто-то позвонил мне домой около семи часов, но, как оказалось, ошибся номером. Когда я потом попробовал позвонить, гудков в трубке не было. А где Кит?

– Он летит в Мельбурн. У его матери был сердечный приступ, и посол задержал ради него самолет.

– Я сожалею о матери Кита, но, боюсь, мистер Шаттлуорт не станет ждать. Я и так с трудом уговорил его приехать на встречу с нами.

Бенсон дословно прочитал текст, который написал для него Армстронг:

– Мистер Таунсенд поручил мне передать вам, что отправил в Лидс своего представителя, который уполномочен подписать договор, если вы не возражаете.

– Я не возражаю, – ответил Уолстенхолм. – Когда он должен приехать?

– Он, наверное, уже в «Куинзе». Он уехал в Лидс сразу после отъезда мистера Таунсенда в Хитроу. Не удивлюсь, если он ищет вас по всей гостинце.

– Сейчас же спущусь в фойе и попробую его найти, – сказал Уолстенхолм.

– Кстати, – остановил его Бенсон, – наш бухгалтер хотел еще раз уточнить окончательную сумму – сто двадцать тысяч фунтов?

– Плюс юридические издержки, – добавил Уолстенхолм.

– Плюс юридические издержки, – повторил Бенсон. – Не смею вас больше задерживать, мистер Уолстенхолм. – Он положил трубку.

Уолстенхолм вышел из зала Белой розы и направился к лифту. Если юрист Кита привез платежное поручение на всю сумму, размышлял он, он еще успеет все устроить до приезда мистера Шаттлуорта. Была только одна проблема: он понятия не имел, кого ему искать.

Бенсон попросил телефонистку соединить его с номером в Лидсе. Услышав ответ, он попросил соединить его с комнатой 217.

– Молодец, Бенсон, – сказал Армстронг, когда тот подтвердил сумму в размере 120 тысяч фунтов. – Теперь выпишись из гостиницы, оплати счет наличными, и до завтра у тебя выходной.

Армстронг вышел из комнаты 217 и спустился в лифте на первый этаж. В фойе он увидел Халлета, говорившего с мужчиной, которого он видел в «Савое», и направился прямо к ним.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Меня зовут Ричард Армстронг, а это юрист компании. Думаю, вы нас ожидаете.

Уолстенхолм уставился на Армстронга. Он мог бы поклясться, что видел его раньше.

– Да. Я заказал зал Белой розы. Там нас никто не побеспокоит.

Мужчины кивнули и последовали за ним.

– Как жаль, что так случилось с матерью Кита, – заметил Уолстенхолм, заходя в лифт.

– Да, очень печально, – покачал головой Армстронг, стараясь не говорить ничего лишнего, что впоследствии могло бы его уличить.

Они расселись вокруг стола для заседаний в зале Белой розы, и Армстронг с Халлетом принялись внимательно, пункт за пунктом, изучать договор. Уолстенхолм тем временем сидел в углу и пил кофе. Его удивило, что они так тщательно проверяют окончательный вариант, хотя Кит его уже одобрил, но в то же время понимал, что сам поступил бы так же на их месте. Время от времени у Халлета возникали вопросы, и после этого неизменно следовало тихое обсуждение с Армстронгом. Час спустя они вернули контракт Уолстенхолму и подтвердили, что все в порядке.

Уолстенхолм, в свою очередь, тоже хотел задать им кое-какие вопросы, но в эту минуту в зал, шаркая ногами, вошел пожилой человек, одетый в довоенный костюм, который пока еще не вошел в моду снова. Уолстенхолм представил Джона Шаттлуорта, и тот смущенно улыбнулся. Они обменялись рукопожатиями, и Армстронг сказал:

– Теперь нам осталось только подписать договор.

Джон Шаттлуорт кивнул. Армстронг достал из внутреннего кармана пиджака ручку и, наклонившись, поставил подпись в том месте, куда указывал дрожащий палец Стивена. Он передал ручку Шаттлуорту, который без единого слова расписался между двумя поставленными карандашом крестиками. Тогда Стивен вручил Уолстенхолму платежное поручение на 120 тысяч. Юрист кивнул, когда Армстронг напомнил ему, что поскольку это платежное поручение, вероятно, его следует обналичить немедленно.

– Я сбегаю в ближайший «Мидленд», пока накрывают стол к обеду, – сказал Уолстенхолм. – Скоро буду.

Когда Уолстенхолм вернулся, он обнаружил, что Шаттлуорт сидит за столом в одиночестве.

– А где остальные? – спросил он.

– Они очень просили их извинить. Им нужно было срочно вернуться в Лондон, поэтому они не смогли остаться на обед.

Уолстенхолм был сбит с толку. Он так и не успел задать им несколько вопросов – к тому же он не знал, куда послать счет. Шаттлуорт налил ему шампанского и сказал:

– Поздравляю, Генри. Ты показал высокий класс профессионализма. Должен сказать, твой друг Таунсенд – явно человек действия.

– В этом нет никаких сомнений, – согласился Уолстенхолм.

– И щедрый к тому же.

– Щедрый?

– Да – они добавили к заказу пару бутылок шампанского, хотя могли бы уйти, не попрощавшись.

Телефон разрывался, когда Уолстенхолм вечером вернулся домой. Он снял трубку и услышал голос Таунсенда.

– Мне очень жаль, что так случилось с твоей матерью, – были первые слова Генри.

– С моей матерью все в порядке, – отрезал Таунсенд.

– Что? – опешил Генри. – Но…

– Я возвращаюсь ближайшим рейсом. Завтра к вечеру буду в Лидсе.

– Тебе незачем спешить, старина, – удивленно ответил Генри. – Шаттлуорт уже все подписал.

– Но на контракте нужна и моя подпись, – заметил Таунсенд.

– Нет, не нужна. Твой представитель подписал его от твоего имени, – пояснил Генри. – Уверяю тебя, все бумаги в порядке.

– Мой представитель? – переспросил Таунсенд.

– Да, мистер Ричард Армстронг. Я обналичил платежное поручение на сто двадцать тысяч фунтов перед самым обедом. Тебе совсем ни к чему возвращаться. ВРГ теперь принадлежит тебе.

Таунсенд швырнул трубку и повернулся к Кейт, стоявшей у него за спиной.

– Я лечу в Сидней, но хочу, чтобы вы вернулись в Лондон и выяснили все, что можно, о человеке по имени Ричард Армстронг.

– Значит, так зовут того мужчину, который сидел за соседним столиком в «Савойе»?

– Похоже на то, – сквозь зубы проговорил Таунсенд.

– И теперь он владелец «Вест-Райдинг Групп»?

– Да.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Я мог бы подать на него в суд за введение в заблуждение, даже за мошенничество, но на это уйдут годы. В любом случае человек, который все это провернул, наверняка старался действовать, формально придерживаясь буквы закона. Одно я знаю точно: Шаттлуорт никогда не согласится дать свидетельские показания.

Кейт нахмурилась.

– Ну что ж, в таком случае я не вижу смысла возвращаться в Лондон. Подозреваю, ваша война с мистером Ричардом Армстронгом только начинается. Мы вполне можем провести ночь в Бомбее, – предложила она. – Я никогда не была в Индии.

Таунсенд посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он оглянулся и увидел летчика авиакомпании «TWA».

– Какая лучшая гостиница в Бомбее? – спросил он.

– Говорят, «Гранд-Палас», но сам я никогда там не останавливался, – ответил он.

– Спасибо, – поблагодарил Таунсенд и стал толкать их багаж к выходу.

Едва они вышли на улицу, как начался дождь. Таунсенд погрузил вещи в такси, которое давно списали бы в утиль в любой другой стране. Он сел на заднее сиденье рядом с Кейт, и они отправились в долгий путь до Бомбея. Кое-где на улицах горели фонари, чего нельзя было сказать о фарах такси. «Дворники» тоже не работали. А водитель явно не знал, как переключиться со второй передачи. Но каждые несколько минут он повторял, что «Гранд-Палас» – шикарная гостиница.

Когда они наконец подъехали к гостинице, прямо над ними прогремел раскат грома. Кит вынужден был признать, что белое здание с расписными узорами выглядит величественно и роскошно, хотя более опытный путешественник добавил бы к описанию слово «поблекший».

– Добро пожаловать, – приветствовал их мужчина в элегантном темном костюме, когда они оказались в холле с мраморным полом. – Меня зовут господин Бат, я главный управляющий. – Он низко поклонился. – Могу я узнать, на какое имя у вас забронирован номер?

– Мы не заказывали заранее. Нам нужны две комнаты, – сказал Кит.

– Какая неудача, – зацокал языком господин Бат. – Я почти уверен, что на сегодня у нас все занято. Сейчас выясню.

Он подвел их к конторке портье и долго с ним говорил. Портье все время тряс головой. Господин Бат сам проверил журнал регистрации и наконец снова повернулся к ним.

– Мне очень-очень жаль, но у нас свободен только один номер, – он сложил руки, словно надеялся, что молитва волшебным образом превратит одну комнату в две. – И боюсь…

– Боитесь?… – сказал Кит.

– Это королевские апартаменты, сахиб.

– Прямо в точку, учитывая ваши взгляды на монархию, – Кейт с трудом сдерживала смех. – Там есть диван? – спросила она.

– Даже несколько, – ответил удивленный главный управляющий, которому никогда раньше не задавали подобных вопросов.

– Тогда мы его берем, – заявила Кейт.

Они заполнили регистрационные формы, и после этого господин Бат хлопнул в ладоши. Откуда ни возьмись выскочил носильщик в длинной красной тунике, красных шароварах и красной чалме.

– Очень хороший номер, – говорил носильщик, поднимаясь с их сумками по широкой лестнице. На этот раз Кейт не удержалась от смеха. – Там спал сам лорд Маунтбаттен,^[26] – с гордостью добавил он, – и многие магараджи. Очень хороший номер.

Он поставил вещи около королевских апартаментов, вставил в замок большой ключ и распахнул двойные двери, потом включил свет и отошел в сторону, пропуская их внутрь.

Они вошли в огромную комнату. У дальней стены стояла роскошная широченная двуспальная кровать, на которой поместились бы полдюжины магараджей. И, к разочарованию Кита, здесь же, как и обещал господин Бат, разместилось несколько больших диванов.

– Очень хорошая кровать, – сказал носильщик, поставив их вещи в центре комнаты. Кит дал ему фунт. Носильщик низко поклонился, повернулся и вышел из комнаты. В эту минуту небо прорезала вспышка молнии, и свет внезапно погас.

– Как вам это удалось? – спросила Кейт.

– Если вы посмотрите в окно, думаю, вы поймете, что это – дело рук гораздо высшей силы, чем я.

Кейт повернулась и увидела, что весь город погрузился во тьму.

– Итак, мы будем просто стоять и ждать, когда снова зажжется свет, или попытаемся найти что-нибудь, куда можно сесть? – Кит вытянул руку в темноте и коснулся бедра Кейт.

– Вы идете первым, – сказала она, взяв его за руку.

Он повернулся в сторону кровати и стал продвигаться к ней маленькими шажками, размахивая перед собой свободной рукой, пока не наткнулся на угол. Они вместе, смеясь, упали на широкий матрац.

– Очень хорошая кровать, – сказал Кит.

– На ней спали многие магараджи, – заметила Кейт.

– И лорд Маунтбаттен, – сказал Кит.

Кейт рассмеялась.

– Между прочим, Кит, тебе не нужно было подкупать компанию по электроснабжению Бомбея, чтобы затащить меня в постель. Всю прошлую неделю я боялась, что тебя интересуют только мои мозги.

ЧЕТВЕРТЫЙ НОМЕР

БИТВА ЗА «ГЛОУБ» МЕЖДУ АРМСТРОНГОМ И ТАУНСЕНДОМ

ГЛАВА 22

ТАЙМС, 1 апреля 1966 года:

ПОЛНАЯ ПОБЕДА ЛЕЙБОРИСТОВ: БОЛЬШИНСТВО В ПАРЛАМЕНТЕ ОБЕСПЕЧЕНО

Скользнув взглядом по незнакомой машинистке, Армстронг прошел к себе в кабинет. Сэлли говорила с кем-то по телефону.

– С кем у меня назначена встреча?

– С Дереком Кирби, – ответила она, прикрыв трубку рукой.

– Кто он такой?

– Бывший редактор «Дейли Экспресс». Бедняга продержался всего восемь месяцев, но утверждает, что у него есть для вас интересная информация. Пригласить его?

– Нет, пусть немного подождет, – сказал Армстронг. – Кто у тебя сейчас на проводе?

– Фил Баркер. Звонит из Лидса.

Армстронг кивнул и взял трубку у Сэлли.

– Ну что, они приняли мои условия? – спросил он нового исполнительного директора «Вест-Райдинг Групп».

– Они согласились на 1,3 миллиона фунтов, которые будут выплачивать равными частями в течение шести лет – при условии, что объем продаж останется неизменным. Но если в течение первого года продажи снизятся, каждый следующий платеж будет соответственно меньше.

– Они не заметили ошибок в контракте?

– Нет, – ответил Баркер. – Они решили, что ты захочешь увеличить тираж в течение первого года.

– Хорошо. Просто поставь максимально низкий проверенный тираж, а на второй год мы снова начнем его наращивать. Так я сэкономлю себе целое состояние. Как насчет «Халл Экоу» и «Гримзби Таймс»?

– Рано пока говорить, Дик, но теперь, когда все знают, что покупатель – ты, моя задача не стала проще.

– Нужно просто предложить больше, а заплатить меньше.

– И как ты предлагаешь это сделать? – осведомился Баркер.

– Надо вставить в договор пункты с обязательствами, которые мы не собираемся выполнять. Не забывай, старые семейные компании редко подают в суд, потому что не любят выносить сор из избы. Поэтому всегда пользуйся преимуществом буквы закона. Не нарушай его, просто согни до предела. Давай, действуй.

Армстронг положил трубку.

– Дерек Кирби все еще ждет, – напомнила Сэлли.

Армстронг взглянул на часы.

– Сколько он уже сидит?

– Минут двадцать-двадцать пять.

– Тогда разберемся с почтой.

После двадцати одного года работы Сэлли знала, какие приглашения примет Армстронг, какие благотворительные организации он не желает поддерживать, перед какой аудиторией он готов выступить с речью и на каких приемах согласен присутствовать. Правило было простое – отвечать «да» на все, что способствует его карьере, и «нет» на все остальное. Спустя сорок минут она закрыла свой блокнот и заметила, что Дерек Кирби ждет уже больше часа.

– Ладно, пусть войдет. Но если будут какие-то интересные звонки, сразу соединяйте.

Когда Кирби вошел, Армстронг даже не подумал встать, он просто показал пальцем на стул у противоположного края стола.

Кирби явно волновался. Армстронг давно заметил: если человека заставить ждать, он обязательно начнет нервничать. На вид его посетителю было лет сорок пять, хотя из-за глубоких морщин на лбу и больших залысин он казался старше. Костюм элегантный, но не последней моды, и хотя рубашка была чистой и тщательно выглаженной, воротничок и манжеты уже обтрепались. Армстронг подозревал, что после увольнения из «Экспресса» он перебивается случайными заработками и, по-видимому, скучает по своим представительским расходам. С чем бы ни пришел к нему Кирби, он вполне может предложить ему половину, а оплатить всего четверть.

– Доброе утро, мистер Армстронг, – поздоровался Кирби и опустился на стул.

– Простите, что заставил вас ждать, – ответил Армстронг. – Возникло срочное дело.

– Понимаю, – кивнул Кирби.

– Итак, что я могу сделать для вас?

– Нет, это я могу кое-что для вас сделать, – заявил Кирби.

Армстронг подумал, что он долго репетировал эту фразу.

– Я получил конфиденциальную информацию, с помощью которой вы сможете заполучить национальную газету.

– Вряд ли это «Экспресс», – задумчиво проговорил Армстронг, глядя в окно, – потому что пока жив Бивербрук…

– Нет, более крупная газета.

Армстронг немного помолчал, потом предложил:

– Хотите кофе, мистер Кирби?

– Лучше чай, – ответил бывший редактор.

Армстронг снял трубку одного из телефонов на столе.

– Сэлли, принесите нам, пожалуйста, чай. – Это был условный сигнал, что встреча может продлиться дольше, чем ожидалось, и что ему нельзя мешать.

– Если я правильно помню, вы были редактором «Экспресса», – сказал Армстронг.

– Да, одним из семи, сменившихся за последние восемь лет.

– Никогда не понимал, почему они вас уволили.

В кабинет вошла Сэлли с подносом. Она поставила одну чашку с чаем перед Кирби, а другую – перед Армстронгом.

– На ваше место пришел полный идиот, а вам так и не дали возможности проявить себя.

На лице Кирби появилась улыбка. Он налил в чай молока, положил два кусочка сахара и откинулся на спинку стула. Сейчас не самый подходящий момент, думал он, говорить Армстронгу, что он недавно назначил этого «идиота» редактором одной из своих газет.

– Итак, если это не «Экспресс», то о какой газете идет речь?

– Прежде чем я продолжу, мне хотелось бы прояснить свое положение, – заявил Кирби.

– Боюсь, я вас не понимаю, – Армстронг положил локти на стол и пристально посмотрел на него.

– Ну, после печального опыта с «Экспрессом» мне нужны гарантии.

Армстронг молчал. Кирби открыл свой портфель и достал какой-то документ.

– Мои юристы составили эту бумагу, чтобы защитить…

– Просто скажите, чего вы хотите, Дерек. Все знают, что я всегда выполняю свои обещания.

– Здесь говорится, что если вы получите контроль над данной газетой, я стану ее редактором или получу компенсацию в размере ста тысяч фунтов.

Он протянул Армстронгу одностраничное соглашение. Армстронг быстро пробежал его глазами. Как только он понял, что в нем нет ни слова о размере жалованья, а речь идет только о назначении на должность редактора, он поставил подпись над своим именем внизу страницы. В Брэдфорде он отделался от одного человека, согласившись взять его редактором, а потом платил ему один фунт в год. Он мог бы объяснить Кирби, что дешевые юристы добиваются только дешевых результатов, но промолчал и просто вернул подписанный документ его довольному обладателю.

– Спасибо, – у Кирби в глазах появилась уверенность.

– Итак, какую же газету вы хотите возглавить?

– «Глоуб».

Второй раз за это утро Армстронг растерялся. «Глоуб» была знаковой фигурой на Флит-Стрит. Никому не приходило в голову, что ее можно купить.

– Но все акции принадлежат одной семье, – недоверчиво произнес Армстронг.

– Правильно, – кивнул Кирби. – Двум братьям и их невестке. Сэру Уолтеру, Александру и Маргарет Шервуд. А так как сэр Уолтер – президент, все думают, будто ему принадлежит контрольный пакет. Но это не так: акции поделены поровну между этой троицей.

– Здесь нет ничего нового, – отмахнулся Армстронг. – Об этом написано во всех статьях, посвященных сэру Уолтеру.

– Да. Но в статьях не написано, что недавно между ними произошла ссора.

Армстронг поднял брови.

– В прошлую пятницу они собрались в доме у Александра в Париже. Сэр Уолтер прилетел из Лондона, Маргарет – из Нью-Йорка, якобы на день рождения Александра, которому исполнилось шестьдесят два года. Но праздника не вышло, потому что Александр с Маргарет заявили Уолтеру, что он уделяет мало внимания «Глоуб», и обвинили лично его в снижении объема продаж. С тех пор как он стал президентом, тираж упал с четырех миллионов до двух – и они оказались позади «Дейли Ситизен», которая утверждает, что теперь у нее самый большой ежедневный тираж в стране. Они упрекали его, что он слишком много времени проводит в «Терф-Клубе»^[27] и на ближайшем ипподроме. Разразился страшный скандал. Александр и Маргарет ясно дали понять, что хотя в прошлом отклонили несколько предложений о продаже акций, это отнюдь не означает, что они так же поступят и в будущем, поскольку не намерены жертвовать своим образом жизни из-за его некомпетентности.

– Откуда вы все это узнали? – поразился Армстронг.

– От повара, – ответил Кирби.

– От повара? – недоуменно переспросил Армстронг.

– Ее зовут Лиза Мильтон. Раньше она работала в компании по ресторанному обслуживанию на Флит-Стрит, но потом Александр предложил ей стать его личным поваром в Париже. – Он немного помолчал. – Работать на Александра нелегко, и Лиза хотела бы уволиться и вернуться в Англию, только ей…

– …только ей это не по карману? – предположил Армстронг.

Кирби кивнул.

– Лиза слышала каждое слово, пока готовила ужин на кухне. Вообще-то они так орали, рассказывала она, что их, наверное, слышал весь квартал.

Армстронг улыбнулся.

– Вы правильно поступили, Дерек. У вас есть еще какая-нибудь информация, которая может оказаться мне полезной?

Кирби наклонился и достал из портфеля пухлую папку.

– Здесь все сведения об этой троице. Биография, адреса, номера телефонов, даже имя любовницы Александра. Если понадобится что-то еще, звоните мне. – Он подтолкнул к нему свою карточку.

Армстронг взял папку и положил ее перед собой, а карточку спрятал в бумажник.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Если у вашей поварихи появится новая информация, или сами захотите связаться со мной, вы всегда сможете меня найти. Звоните по прямому номеру. – Он протянул свою карточку Кирби.