Текст книги "Четвертое сословие"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– У меня не было другого выбора после того, как я узнал, что задумал Таунсенд.

– И в результате три миллиона псу под хвост, – сокрушался адвокат.

– Триста тысяч, – поправил Армстронг.

– Не понимаю.

– Может, я и внес первый взнос, но я вовсе не собираюсь покупать это чертово здание.

– Но он может подать на тебя в суд, если ты не выплатишь остальную сумму в течение тридцати дней.

– Вряд ли, – покачал головой Армстронг.

– Почему ты так уверен?

– Потому что через пару недель ты позвонишь его адвокату и расскажешь, что я пришел в ужас, узнав, что его клиент заключил отдельный договор на аренду пентхауса над галереей, сказав мне, что это просто чердак.

– Это практически невозможно доказать.

Армстронг достал из внутреннего кармана небольшую кассету и отдал Расселу.

– Вероятно, это проще, чем тебе кажется.

– Но кассету могут не принять во внимание, – покачал головой Рассел.

– Тогда ты можешь поинтересоваться, на что пошли бы шестьсот тысяч долларов, которые агенты собирались заплатить Саммерсу сверх первоначальной цены.

– Он будет все отрицать, особенно если ты не выполнишь договор.

Армстронг задумался.

– Ну что ж, всегда найдется последнее средство.

Он открыл ящик стола и достал макет первой полосы «Стар». Заголовок гласил: «Ллойд Саммерс обвиняется в мошенничестве».

– Он просто пришлет тебе еще одну повестку.

– Не пришлет, если прочитает внутреннюю полосу.

– Но к тому моменту, когда начнется суд, все это станет уже древней историей.

– Нет, если я буду хозяином «Стар».

– Сколько времени это займет? – спросил Таунсенд.

– По моим подсчетам, минут двадцать, – ответил Том.

– Сколько человек ты нанял?

– Чуть больше двухсот.

– Этого хватит?

– Больше я не смог набрать за такой короткий срок, так что будем надеяться.

– Они знают, что от них требуется?

– Безусловно. Вчера вечером было несколько репетиций. Но я все равно хочу, чтобы ты поговорил с ними перед началом собрания.

– А наш главный игрок? Она участвовала в репетиции? – поинтересовался Таунсенд.

– Ей это ни к чему, – улыбнулся Том. – Она давно знает свою роль наизусть.

– Она согласилась на мои условия?

– Даже не торговалась.

– Как насчет аренды? Сюрпризы были?

– Нет, все прошло, как она и говорила.

Таунсенд встал, подошел к окну и долго смотрел на Центральный парк.

– Ты внесешь предложение?

– Нет, я попросил Эндрю Фрейзера сделать это. Я останусь с тобой.

– Почему ты выбрал Фрейзера?

– Он старший партнер, поэтому председатель поймет, что мы настроены серьезно.

Таунсенд резко повернулся и посмотрел на своего адвоката.

– Ну, что может пойти не так?

Когда Армстронг вышел из здания фирмы «Китинг, Гоулд энд Критчли» в сопровождении старшего партнера, его окружила толпа операторов, фотографов и журналистов. Все хотели получить ответы на одни и те же вопросы.

– Какие изменения вы намерены внести, мистер Армстронг, когда станете председателем «Стар»?

– Зачем менять прекрасно работающую машину? – ответил он. – В любом случае, – добавил он, шагая по длинному коридору к выходу на улицу, – я не отношусь к тем владельцам, которые вмешиваются в повседневное руководство газетой. Спросите любого моего редактора. Они вам скажут.

Двое бегущих за ним журналистов уже сделали это, но Армстронг укрылся в относительной безопасности лимузина, не дав им возможности высказать свои соображения по этому поводу.

– Проклятые писаки, – пробурчал он, когда машина тронулась в сторону гостиницы «Плаза», где должно было состояться годовое общее собрание акционеров «Стар». – Даже своих невозможно держать под контролем.

Рассел ничего не ответил. Пока они ехали по Пятой авеню, Армстронг каждую минуту смотрел на часы. Казалось, стоит им приблизиться к светофору, как тут же загорается красный свет. Или на такие вещи обращаешь внимание, только когда торопишься? Армстронг смотрел на оживленную улицу, по которой сновали обитатели Манхэттена. Он давно привык к их стремительной походке. Когда зажегся зеленый свет, он пощупал нагрудный карман, проверяя, на месте ли его речь с выражением согласия занять место председателя правления. Однажды он прочитал, что Маргарет Тэтчер никогда не давала свои речи в руки помощникам и держала их при себе, потому что страшно боялась выйти на трибуну без заготовленного текста. Теперь он ее понимал.

Армстронг изредка перебрасывался нервными фразами со своим адвокатом, автомобиль тем временем миновал здание «Дженерал Моторс». Армстронг достал платок и промокнул лоб. Рассел молча смотрел в окно.

– Ну, что может пойти не так? – в десятый раз спросил Армстронг.

– Ничего, – ответил Рассел, постукивая пальцем по кожаному портфелю, лежавшему у него на коленях. – У меня на руках акции и обязательства, составляющие в общей сложности 51 процент капитала компании, и мы знаем, что у Таунсенда всего 46 процентов. Так что расслабьтесь.

Еще одна толпа операторов, фотографов и журналистов поджидала их на ступенях «Плазы». Рассел бросил взгляд на клиента, который, вопреки своим заявлениям, явно наслаждался каждой минутой всеобщего внимания. Когда Армстронг вышел из машины, управляющий «Плазы» встретил его, как главу государства, приехавшего с визитом. Он проводил Армстронга с адвокатом в гостиницу и поднялся с ними в зал Линкольна. Армстронг не заметил, что из другого лифта вышел Кит Таунсенд в сопровождении старшего партнера солидной юридической фирмы.

Таунсенд приехал в «Плазу» час назад. Оставшись незамеченным, он осмотрел зал заседаний, а потом отправился в президентский номер, где Том собрал команду безработных актеров. Он объяснил, какую роль им предстоит сыграть и почему они должны подписать так много трансфертных форм. Сорок минут спустя он вернулся в вестибюль.

Таунсенд с Томом Спенсером неторопливо шли в зал Линкольна следом за Армстронгом. Их легко могли принять за его ассистентов.

– Что, если она не придет? – волновался Таунсенд.

– Тогда целая толпа людей напрасно потратит кучу времени и денег, – ответил Том, и они вошли в зал Линкольна.

Таунсенд с удивлением обнаружил, что зал переполнен; утром он видел, как рабочие расставляли стулья, и ему казалось, что пятьсот мест – более чем достаточно. Он ошибался – некоторые уже стояли у задней стены. Примерно треть зала – первые двадцать рядов, предназначенные только для акционеров, были огорожены красным канатом. Пресса, служащие газеты и просто любопытные толпились сзади.

Таунсенд и его адвокат неторопливо направились по центральному проходу и остановились у красного каната. Их попросили предъявить доказательство, что они являются акционерами компании. Энергичная женщина провела пальцем по длинному списку имен, занимавшему несколько страниц. Поставив две маленьких галочки, она улыбнулась им и опустила канат.

Все внимание прессы было сосредоточено на Армстронге и его свите, которая занимала два первых ряда. Первым их заметил Том. Он коснулся локтя Таунсенда.

– Левая сторона, ряд примерно десятый.

Таунсенд посмотрел налево и шумно выдохнул, когда его взгляд остановился на сидевших рядом Ллойде Саммерсе и его заместителе.

Том повел Таунсенда в другой конец зала, и они заняли два свободных места в центре. Таунсенд нервно оглядывался по сторонам. Том тем временем кивнул человеку, идущему по проходу. Эндрю Фрейзер, старший партнер адвокатской конторы Тома, тихонько сел на незанятый стул через пару рядов от Армстронга.

Таунсенд перевел взгляд на сцену. Он узнал нескольких директоров «Стар», с которыми не раз встречался за последние шесть недель. Все они толпились вокруг длинного стола, покрытого зеленым сукном с надписью «Нью-Йорк Стар», сделанной большими красными буквами. Некоторым из них Армстронг обещал, что они останутся в правлении, если он станет председателем. Никто ему не поверил.

Часы на стене у них за спиной показывали без пяти двенадцать. Бросив взгляд через плечо, Таунсенд заметил, что в зал набилось много народу, и скоро найти место будет крайне сложно. Он шепнул об этом Тому. Тот тоже посмотрел назад, нахмурился и сказал:

– Если проблему не решат к их приходу, я лично разберусь с этим.

Таунсенд снова повернулся к сцене и наблюдал, как члены правления рассаживаются за длинным столом. Последним занял свое место председатель, Корнелиус Джей Адамс IV, как напоминала менее осведомленным гостям изящно оформленная карточка, стоявшая перед ним на столе. Как только он сел, все объективы нацелились на сцену. Гул голосов, наполнявших зал, заметно стих. Часы пробили двенадцать, и председатель несколько раз стукнул молотком по столу, призывая всех к тишине.

– Добрый день, леди и джентльмены, – начал он. – Меня зовут Корнелиус Адамс, и я председатель правления «Нью-Йорк Стар». – Он сделал паузу. – Во всяком случае, буду им еще несколько минут.

Он бросил взгляд на Армстронга. Эта, как подозревал Таунсенд, заготовленная фраза вызвала редкие смешки.

– Итак, мы начинаем, – провозгласил он, – общее годовое собрание величайшей газеты Америки.

Первые ряды встретили это заявление восторженными аплодисментами; сидевшие за красным канатом – молчаливым безразличием.

– Наша главная цель сегодня, – продолжал он, – назначить нового председателя, человека, который поведет «Стар» в следующее столетие. Как всем вам известно, в начале года мистер Армстронг из «Армстронг Коммьюникейшнз» внес предложение о поглощении газеты, и в тот же день встречное предложение сделал мистер Таунсенд из «Глобал Корпорейшн». Моя первоочередная задача – обеспечить надлежащее соблюдение процедуры перехода власти и помочь вам разобраться во всех ее сложностях.

Я могу подтвердить, что обе стороны представили мне, через своих адвокатов, доказательство своего права на акции компании. Наши аудиторы провели тщательную проверку этих заявлений и пришли к заключению, что они соответствуют действительности. Согласно этим заявлениям, – он взял со стола папку и заглянул в нее, – мистер Ричард Армстронг является владельцем 51 процента акций компании, а мистеру Таунсенду принадлежат 46 процентов. Три процента акционеров не заявили о своих правах.

Поскольку мистер Армстронг является мажоритарным акционером и в силу самого факта получает контроль над компанией, мне остается только передать руководство в его руки – если, как говорят во время бракосочетания, ни у кого нет веских оснований этому препятствовать.

Он замолчал и с лучезарной улыбкой посмотрел в зал, словно священник, стоявший перед женихом и невестой.

На третьем ряду тотчас подскочила женщина.

– Оба человека, претендующие на поглощение «Стар», являются иностранцами, – заявила она. – Каким правом я могу воспользоваться, если не хочу никого из них видеть на посту председателя?

Секретарь компании ожидал этого вопроса, и у Адамса был заготовлен ответ.

– Никаким, мадам, – немедленно отозвался он. – В противном случае любая группа акционеров получит право уволить американских директоров из британских и австралийских компаний, разбросанных по всему миру.

Председатель остался доволен собой – он ответил женщине учтиво и по существу.

Однако она явно не разделяла его мнения. Она повернулась спиной к сцене и с гордым видом вышла из зала. За ней последовал оператор Си-эн-эн и один фотограф.

Потом прозвучало еще несколько вопросов в том же духе, о чем Рассел предупреждал Армстронга.

– Акционеры просто используют свои чертовы права, – пояснил он.

После каждого вопроса Таунсенд оборачивался и с тревогой смотрел на дверь. Там стояло слишком много людей, загораживая вход. Том видел, как нервничает его клиент, поэтому потихоньку пробрался в конец зала и поговорил со старшим швейцаром. К тому времени, как председатель посчитал, что ответил на все вопросы из зала, на некоторые даже дважды, Том вернулся на место.

– Не волнуйся, Кит, – успокоил он Таунсенда. – Все под контролем.

– Но когда Эндрю…

– Терпение, – сказал Том, и в этот момент председатель объявил:

– Если вопросов больше нет, мне остается только перейти к приятной части нашего собрания и пригласить мистера Ричарда…

Он не закончил фразу, потому что со своего места поднялся Эндрю Фрейзер и попросил слова.

Корнелиус Джей Адамс нахмурился, но коротко кивнул, когда увидел, кто хочет задать вопрос.

– Господин председатель, – начал Фрейзер. По залу пронесся недовольный ропот.

– Да? – Адамс не скрывал раздражения.

Таунсенд снова оглянулся и увидел вереницу людей, пробиравшихся по центральному проходу к местам для акционеров. У красного каната их останавливала энергичная женщина и проверяла каждое имя по длинному списку. Потом снимала с крючка канат и пропускала их на свободные места.

– Я хотел бы обратить ваше внимание, – продолжал коллега Тома, – на правило 7В устава компании.

Присутствующие стали переговариваться друг с другом. По обе стороны каната было совсем немного людей, которые читали устав компании, и, уж конечно, никто понятия не имел, о чем говорится в параграфе 7В. Председатель наклонился к секретарю, и тот прошептал ему на ухо текст, который только что прочитал на сорок седьмой странице редко открываемой красной книжицы. Этого вопроса он не ожидал и к ответу на него готов не был.

По суматохе в первом ряду Таунсенд понял, что человек, садившийся в лимузин около дома 147 по Западному Бродвею, пытается объяснить своему клиенту смысл правила 7В.

Эндрю Фрейзер ждал, когда стихнет шум, чтобы прибывавшие сплошным потоком люди успели занять свои места. Председателю пришлось несколько раз ударить молотком, прежде чем в зале наступила относительная тишина. Тогда он сообщил всем:

– Согласно правилу 7В, любой акционер, присутствующий на годовом общем собрании, – читал он по красной книжице, – имеет право «выдвинуть кандидата на любую руководящую должность в компании». Вы это правило имели в виду, сэр? – он посмотрел прямо на Эндрю Фрейзера.

– Да, – твердо ответил пожилой адвокат.

Секретарь компании дернул председателя за рукав. Адамс снова наклонился и внимательно слушал. Эндрю Фрейзер стоял на своем месте. Через несколько минут председатель выпрямился в полный рост и уставился на Фрейзера.

– Вам, разумеется, известно, сэр, что вы должны за тридцать дней до собрания направить письменное уведомление о своем намерении и только потом можете предложить альтернативную кандидатуру на пост председателя. Правило 7В, подпункт (а), – с явным удовлетворением сказал он.

– Мне это известно, сэр, – ответил по-прежнему стоявший Фрейзер. – Я хочу предложить кандидатуру не на пост председателя.

В зале поднялся шум. Фрейзер не мог продолжать, пока Адамс не ударил молотком несколько раз.

– Я хочу выдвинуть кандидата на пост директора Фонда Саммерс.

Таунсенд не сводил глаз с Ллойда Саммерса, который в одно мгновение стал белым как мел. Он в упор смотрел на Эндрю Фрейзера и вытирал лоб шелковым красным платком.

– Но у нас уже есть превосходный директор в лице мистера Саммерса, – возразил председатель. – Или вы просто желаете подтвердить его должность? Если так, могу вас заверить, что мистер Армстронг намерен…

– Нет, сэр. Я предлагаю на место мистера Саммерса назначить мисс Анжелу Хамфрис, которая в настоящее время занимает должность заместителя директора.

Председатель наклонился, пытаясь выяснить у секретаря, правомочно ли такое предложение. Том Спенсер встал и начал проверять, все ли его рекруты благополучно добрались до своих мест за красным канатом. Таунсенд видел, что все места заняты, а некоторым опоздавшим пришлось даже встать у стены или сесть на пол.

Получив подтверждение секретаря относительно правомочности внесенного предложения, председатель спросил:

– Кто-нибудь поддерживает предложение?

К его удивлению, поднялось несколько рук. Адамс выбрал женщину, сидевшую в пятом ряду.

– Пожалуйста, назовите свое имя для протокола.

– Миссис Роскоу, – представилась она.

Секретарь перевернул страницу в красной книжице и передал ее председателю.

– Мой долг – известить вас, что согласно правилу 7В сейчас состоится голосование, в котором могут принять участие все присутствующие акционеры, – прочитал он по книжке. – В соответствии с положениями устава вам раздадут бюллетени, и вы поставите крестик в одном из квадратиков, подав тем самым свой голос за или против предложения назначить мисс Анжелу Хамфрис на пост директора Фонда Саммерс вместо мистера Ллойда Саммерса. – Он сделал паузу и обвел взглядом зал. – На данном этапе я считаю необходимым довести до вашего сведения, что все члены правления как один намерены голосовать против этого предложения. Мы полагаем, что нынешний директор мистер Саммерс прекрасно управляет фондом и должен остаться на этом посту.

Саммерс бросил нервный взгляд на Адамса, но немного приободрился, увидев, что члены правления кивают в знак поддержки своего председателя.

По проходам ходили служащие и раздавали бюллетени для голосования. Армстронг поставил крестик в квадратике с надписью «ПРОТИВ». Таунсенд – с надписью «ЗА» и опустил бюллетень в жестяной ящик.

Пока продолжалось голосование, некоторые начали вставать и разминать ноги. Ллойд Саммерс, словно оцепенев, сидел на своем месте, изредка промокая лоб красным шелковым платком. Анжела Хамфрис ни разу не взглянула в его сторону.

Рассел советовал своему клиенту сохранять спокойствие и воспользоваться неожиданным перерывом, чтобы повторить речь. Он был уверен, что после четко обозначенной позиции правления предложение провалится с треском.

– Но, может, тебе все-таки стоит поговорить с мисс Хамфрис, так, на всякий случай? – прошептал Армстронг.

– В сложившихся обстоятельствах это было бы крайне неразумно, – ответил Рассел, – особенно учитывая, кто сидит рядом с ней.

Армстронг оглянулся и выругался. Нет, не мог же Таунсенд…

Пока где-то за сценой подсчитывали голоса, можно было видеть, как Ллойд Саммерс гневно пытается задать какой-то вопрос своему заместителю. Она посмотрела в его сторону и мило улыбнулась.

– Леди и джентльмены, – вновь поднялся из-за стола Корнелиус Адамс. – Прошу вас, вернитесь на свои места. Подсчет голосов завершен.

Те, кто стоял в проходах и разговаривал, разошлись по своим рядам. Все ждали, когда объявят результаты голосования. Секретарь компании передал председателю сложенный лист бумаги. Он развернул его и, как хороший судья, сохранил непроницаемое выражение лица.

– За предложение проголосовали 317 человек, – тоном сенатора провозгласил он.

Таунсенд глубоко вздохнул.

– Этого достаточно? – спросил он у Тома, пытаясь сосчитать, сколько человек сидит перед красным канатом.

– Сейчас узнаем, – невозмутимо ответил Том.

– Против проголосовали 286 человек. Таким образом, предложение принято большинством в тридцать один голос. – Он сделал паузу. – И мисс Анжела Хамфрис становится новым директором фонда.

Зал ахнул, потом поднялся страшный шум – казалось, все хотят высказать свое мнение.

– Почти впритык! – прокричал Таунсенд.

– Но ты победил, а это главное, – ответил Том.

– Пока еще не победил, – сказал Таунсенд, не сводя глаз с Анжелы.

Люди теперь оглядывались по сторонам, пытаясь понять, где сидит мисс Хамфрис, хотя многие даже не знали, как она выглядит. Один человек по-прежнему стоял на своем месте.

На сцене председатель снова держал совет с секретарем, который что-то зачитывал ему из красной книжицы. Наконец председатель кивнул, повернулся лицом к залу и ударил молотком.

Глядя в упор на Фрейзера, председатель ждал, пока наступит хотя бы подобие порядка, потом спросил:

– Вы намерены внести еще какое-то предложение, мистер Фрейзер? – Он даже не пытался скрыть сарказм.

– Нет, сэр, не намерен. Но мне хотелось бы знать, кому новый директор отдаст пять процентов акций компании, которые находятся в распоряжении фонда, так как от этих пяти процентов зависит, кто станет новым председателем правления.

Во второй раз зал загудел, все стали оглядываться по сторонам в поисках нового директора. Мистер Фрейзер сел, и тут же поднялась Анжела, словно она сидела на другом конце качелей.

Председатель переключил свое внимание на нее.

– Мисс Хамфрис, поскольку теперь пять процентов акций компании находятся в вашем распоряжении, я обязан спросить: кого вы поддержите на посту председателя?

Ллойд Саммерс все так же промокал лоб, но не мог заставить себя посмотреть на Анжелу. Она же выглядела на удивление спокойной и собранной. Она дождалась полной тишины.

– Господин председатель, думаю, для вас не станет неожиданностью мое желание поддержать человека, который, по-моему, будет предан интересам фонда. – Она сделала паузу. Армстронг встал и помахал ей рукой, но из-за вспышек телекамер она его не увидела. Председатель с облегчением вздохнул.

– Траст отдает свои пять процентов в пользу… – она снова сделала паузу, явно наслаждаясь каждой секундой, – …мистера Кита Таунсенда.

Зал ахнул. Председатель впервые потерял дар речи. Он уронил молоток на пол и, открыв рот, уставился на Анжелу. Через мгновение он взял себя в руки, и молоток тоже, и призвал зал к порядку. Убедившись, что его слышат, он спросил:

– Мисс Хамфрис, вы осознаете последствия столь резкой перемены в позиции фонда?

– В полной мере, господин председатель, – твердо ответила она.

Адвокаты Армстронга уже вскочили со своих мест, выкрикивая возражения. Председатель колотил молотком по столу. Когда шум стих, он объявил, что поскольку мисс Хамфрис передала пять процентов акций фонда в пользу мистера Таунсенда, обеспечив ему, таким образом 51 процент против 46 – мистера Армстронга, в соответствии с положениями постоянно действующего правила 11 А, подпункт (г), у него не остается иного выбора, кроме как объявить мистера Кита Таунсенда новым председателем «Нью-Йорк Стар».

Когда Таунсенд направился к сцене, двести опоздавших акционеров встали как по сигналу и, словно хорошо выучившие свою роль статисты, приветствовали его бурными аплодисментами. Армстронг в ярости покинул зал, оставив своих протестующих адвокатов.

Таунсенд пожал руку Корнелиусу Адамсу, бывшему председателю, и каждому члену правления, хотя они явно были не очень довольны таким поворотом событий.

Потом он занял свое место на сцене и обвел взглядом гудящий зал.

– Господин председатель, леди и джентльмены, – сказал он, постучав по микрофону, – позвольте поблагодарить вас, мистер Адамс, и правление «Стар» за вашу преданную службу компании, и позвольте также пожелать вам всем успеха на том поприще, которые вы изберете для себя в будущем.

Том был рад, что Таунсенд не может видеть выражения лиц сидящих позади него людей.

– Хочу заверить акционеров этой великой газеты, что я буду делать все, что в моей власти, для продолжения традиций «Стар». Даю слово, что никогда не нарушу редакционной целостности газеты, но постоянно буду напоминать каждому журналисту слова великого издателя «Манчестер Гардиан» Ч.П.Скотта, которые всегда служили для меня ориентиром в профессиональной жизни: «Комментарии свободны, а факты священны».

Актеры снова поднялись со своих мест и захлопали. Когда шум наконец стих, Таунсенд закончил свою речь словами:

– До встречи через год.

Он ударил молотком по столу и объявил собрание закрытым.

Несколько человек в первом ряду снова вскочили, заявляя протест, но двести других четко знали свои инструкции. Они встали и направились к выходу, громко переговариваясь друг с другом. В считанные минуты в зале никого не осталось, кроме горстки адвокатов, протестующих перед пустой сценой.

Первый вопрос, который задал Таунсенд Тому, выйдя из зала, был:

– Ты составил новый договор об аренде старого здания фонда?

– Да, он у меня в конторе. Тебе осталось только поставить свою подпись.

– И повышения арендной платы не будет?

– Нет, она не изменится в течение следующих десяти лет, – ответил Том. – Как и говорила мисс Хамфрис.

– А ее контракт?

– Тоже на десять лет, только зарплата втрое меньше, чем была у Ллойда.

На выходе из гостиницы Таунсенд повернулся к адвокату и сказал:

– Значит, сейчас мне остается только решить, подписать его или нет.

– Но я уже заключил с ней устное соглашение, – заметил Том.

Таунсенд широко улыбнулся адвокату, и пока они шли к поджидавшей машине, управляющий гостиницы и несколько операторов, фотографов и журналистов бежали следом за ними.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – заявил Том, когда они уселись в «БМВ».

– Валяй.

– Теперь, когда все закончилось, мне просто интересно, когда тебе в голову пришел этот гениальный ход, обеспечивший нам победу над Армстронгом.

– Лет сорок назад.

– Не понял, – недоуменно посмотрел на него адвокат.

– Ты и не можешь понять, брат Том, ведь ты не был членом Оксфордского лейбористского клуба. А я не смог стать председателем только потому, что не удосужился прочитать устав.

ГЛАВА 34

САН, 12 июня 1987 года:

МЭГГИ ИЗЯЩНО ПОБЕЖДАЕТ ТРЕТИЙ РАЗ

Армстронг выскочил из зала Линкольна, сгорая от унижения – ему невыносимо было видеть торжествующее лицо Таунсенда. Никто из прессы не последовал за ним, кроме двух джентльменов из Чикаго. Инструкции их клиента были предельно ясны: «Сделайте предложение любому из них, кто не сумеет занять должность председателя».

Армстронг в одиночестве стоял на тротуаре, отправив одного из своих дорогостоящих адвокатов на поиски лимузина. Управляющий гостиницы уже не крутился поблизости.

– Где моя чертова машина? – заорал Армстронг, уставившись на белый «БМВ», припаркованный на другой стороне улицы.

– Сейчас подъедет, – сказал подоспевший Рассел.

– Как он ухитрился подстроить голосование? – потребовал ответа Армстронг.

– Наверное, создал большую группу акционеров за последние двадцать четыре часа. Они появятся в реестре минимум через две недели.

– Тогда почему их пустили на собрание?

– От них требовалось только предъявить доказательство наличия минимального количества акций и удостоверение личности. Таунсенд мог выделить им немного собственных акций сегодня утром.

– И это законно?

– Скажем так, это не противоречит букве закона, – пояснил Рассел. – Мы можем оспорить законность их действий в суде. Эту будет тянуться пару лет, и никто не знает, чью сторону примет судья. Но я бы посоветовал тебе продать свои акции и утешить себя солидной прибылью.

– Ну, естественно, что еще ты можешь посоветовать? – буркнул Армстронг. – А я не принимаю твой совет. Я потребую три места в правлении и буду терзать эту сволочь до конца его дней.

Два высоких, элегантно одетых человека в длинных черных плащах нерешительно топтались в нескольких метрах от них. Армстронг решил, что они из команды Критчли.

– И во сколько эти двое мне обходятся? – поинтересовался он.

Рассел взглянул на них.

– Вижу их в первый раз.

Похоже, это подействовало как сигнал, потому что один из мужчин шагнул вперед и сказал:

– Мистер Армстронг?

Армстронг хотел ответить, но Рассел опередил его.

– Я Рассел Критчли, нью-йоркский адвокат мистера Армстронга. Чем могу помочь?

– Добрый день, мистер Критчли, – с улыбкой ответил один из них. – Меня зовут Эрл Уизерс. Я партнер в чикагской адвокатской конторе «Спендер, Диксон энд Уизерс». Полагаю, мы имели удовольствие работать с вашей фирмой в прошлом.

– И не раз, – впервые улыбнулся Рассел.

– Переходите наконец к делу, – потребовал Армстронг.

Второй мужчина едва заметно кивнул.

– Наша контора имеет честь представлять интересы корпорации «Чикаго Ньюс Групп», и мы с моим коллегой хотели бы обсудить с вашим клиентом деловое предложение.

– Почему бы вам не прийти ко мне в контору завтра утром? – спросил Рассел, и в эту минуту около них остановился лимузин Армстронга. Водитель выскочил из машины и открыл заднюю дверцу.

– Что за деловое предложение? – спросил Армстронг.

– Мы уполномочены предложить вам возможность купить «Нью-Йорк Трибьюн».

– Как я уже сказал… – сделал еще одну попытку Рассел.

– Встретимся у меня в башне Трампа через пятнадцать минут, – бросил Армстронг и забрался в машину. Уизерс кивнул.

Рассел обежал автомобиль с другой стороны и сел рядом с Армстронгом на заднее сиденье. Он закрыл дверь, нажал кнопку и молчал, пока не поднялось стекло между ними и водителем.

– Дик, ни в коем случае не советую… – начал адвокат.

– Почему? – перебил его Армстронг.

– По одной простой причине, – ответил Рассел. – Все знают, что на «Трибьюн» висит долг двести миллионов долларов, и она теряет больше миллиона в неделю. Не говоря о том, что они увязли в неразрешимом споре с профсоюзами. Уверяю, Дик, никто не в силах возродить эту газету.

– С «Глоуб» Таунсенду это удалось, – возразил Армстронг. – И мне это известно по собственному горькому опыту.

– Там была совершенно другая ситуация, – в голосе Рассела слышалось отчаяние.

– Готов поспорить, он то же самое сделает со «Стар».

– Здесь у него гораздо более жизнеспособная база. Именно поэтому я изначально рекомендовал тебе подать заявку на поглощение.

– И ошибся, – усмехнулся Армстронг. – Так что я не вижу причин, почему мы не должны хотя бы их выслушать.

Лимузин остановился перед входом в башню Трампа. Адвокаты из Чикаго уже ждали их.

– Как им это удалось? – поразился Армстронг и с трудом выбрался из машины на тротуар.

– Думаю, они шли пешком, – предположил Рассел.

– Идите за мной, – бросил Армстронг юристам и направился к лифтам. Никто не проронил ни слова, пока они поднимались в пентхаус. Армстронг не предложил им снять плащи, сесть или выпить чашку кофе.

– Мой адвокат говорит, что ваша газета – банкрот, и мне не следует даже разговаривать с вами.

– Наверное, мистер Критчли дал вам верный совет. Тем не менее «Трибьюн» остается единственным конкурентом «Стар», – сказал Уизерс. По-видимому, ему была отведена роль оратора. – И несмотря на все текущие проблемы, ее тираж все еще превышает тираж «Стар».

– Только если она поступает в продажу, – уточнил Рассел.

Уизерс кивнул, но ничего не сказал, явно рассчитывая, что они перейдут к другому вопросу.

– Это правда, что у нее долг двести миллионов долларов? – спросил Армстронг.

– Двести семь миллионов, если быть точным, – ответил Уизерс.

– И она теряет больше миллиона в неделю?

– Примерно миллион триста тысяч.

– А профсоюзы держат вас за яйца?

– У нас в Чикаго, мистер Армстронг, говорят – «взяли за горло». Но да, именно поэтому мои клиенты считают, что мне следует обратиться к вам, поскольку у нас нет большого опыта в решении споров с профсоюзами.

Рассел надеялся, что его клиент понимает: Уизерс охотно поменял бы имя «Армстронг» на «Таунсенд», если бы час назад голосование прошло иначе. Он внимательно наблюдал за своим клиентом, и у него появилось опасение, что Армстронг постепенно поддастся искушению и готов попасться в сети, расставленные этой чикагской парочкой.

– Почему вы решили, что я смогу сделать то, что не удалось вам? – поинтересовался Армстронг, подойдя к эркеру. Оттуда открывался потрясающий вид на Манхэттен.