Текст книги "Четвертое сословие"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

– Полностью с вами согласен, – сказал Таунсенд. Миссис Шервуд поднялась и ушла, даже не попрощавшись.

Генерал стал потчевать доктора Персиваля и миссис Осборн пересказом второй главы своей автобиографии. Клэр встала из-за стола.

– Простите, что прерываю вас, генерал, но я ухожу спать.

Таунсенд даже не взглянул в ее сторону. Через несколько минут, когда старый вояка рассказывал об эвакуации из Дюнкерка, он тоже извинился, вышел из-за стола и вернулся в каюту.

Только он вышел из душа, как раздался стук в дверь. Он улыбнулся, надел махровый халат и неторопливо пересек комнату. Если миссис Шервуд решила принести рукопись сейчас, у него будет хороший предлог договориться с ней о встрече на следующее утро. Он открыл дверь каюты.

– Добрый вечер, миссис Шервуд, – хотел сказать он, но на пороге стояла Кейт с тревогой на лице. Она быстро вошла и закрыла за собой дверь.

– Мне казалось, мы решили встречаться только в экстренных случаях? – поднял брови Кит.

– Это и есть экстренный случай, – ответила Кейт, – но я не рискнула предупредить тебя за столом.

– Поэтому ты спросила меня о статье, хотя должна была заговорить о пьесах, идущих на Бродвее?

– Да, – кивнула Кейт. – Не забывай, у меня была пара лишних дней, чтобы познакомиться с ней, и она только что позвонила мне в каюту и спросила, верю ли я, что ты в самом деле издатель.

– И что ты ей сказала? – спросил Кит, в этот момент в дверь снова постучали. Он приложил палец к губам и махнул рукой в сторону душа. Дождавшись звука задвигающейся занавески, он открыл дверь.

– Миссис Шервуд, – расплылся в улыбке Кит. – Рад вас видеть. Все в порядке?

– Да, спасибо, мистер Таунсенд. Я решила не откладывать и сразу принести вам рукопись, – сказала она, протягивая ему объемную папку. – На случай, если вам нечем заняться.

– Прекрасная идея, – улыбнулся Кит и взял у нее рукопись. – Что, если мы встретимся утром после завтрака? Я расскажу вам о своих первых впечатлениях.

– О, правда, мистер Таунсенд? Не терпится узнать ваше мнение. – Она немного замялась. – Надеюсь, я вам не помешала.

– Помешали мне? – озадаченно переспросил Кит.

– Мне показалось, я слышала голоса, когда шла по коридору.

– Наверное, это я напевал в ду́ше, – неуверенно произнес Кит.

– А, ну тогда понятно, – сказала миссис Шервуд. – Ну что ж, надеюсь, вы найдете время и прочитаете сегодня несколько страниц «Любовницы сенатора».

– Непременно, – кивнул Кит. – Спокойной ночи, миссис Шервуд.

– О, зовите меня Маргарет.

– А я – Кит, – улыбнулся он.

– Знаю. Я только что прочитала статью о вас и мистере Армстронге. Весьма интересно. Неужели он действительно такой ужасный?

Кит ничего не ответил и закрыл дверь. Обернувшись, он увидел выходящую из душа Кейт в таком же халате. Она шагнула к нему, пояс упал на пол, и халат слегка распахнулся.

– О, зови меня Клэр, – томно произнесла она, обнимая его за талию. Он притянул ее к себе.

– Неужели ты действительно такой ужасный? – рассмеялась она, когда он потянул ее за руку.

– Да, я действительно такой, – сказал он, и они вместе упали на кровать.

– Кит, – прошептала она, – тебе не кажется, что пора взяться за рукопись?

Уже через несколько часов после переезда Шерон из спальни в кабинет Армстронг понял, что Сэлли не преувеличивала, говоря о ее секретарских способностях. Но гордость не позволяла ему позвонить ей и признать ее правоту.

К концу второй недели его стол был завален письмами, которые требовали ответа, и, что еще хуже, ответами, под которыми он не мог поставить свою подпись. За долгие годы работы с Сэлли он привык тратить всего несколько минут в день на проверку написанных Сэлли бумаг, а потом просто подписывать все, что она ему подавала. За эту же неделю он подписал только один документ – договор Шерон, причем составила его явно не она.

На третьей неделе во вторник Армстронг явился в Палату общин на обед с министром здравоохранения, но, как оказалось, его ждали только на следующий день. Двадцать минут спустя он в бешенстве влетел в свой кабинет.

– Но я же сказала тебе, что сегодня ты обедаешь с президентом «Вестминстер Банк», – уверяла его Шерон. – Он только что звонил из «Савоя» и спрашивал, где ты.

– Там, куда ты меня отправила, – прорычал он. – В палате общин.

– Я что, должна все делать за тебя?

– Сэлли как-то справлялась, – сквозь зубы процедил Армстронг, с трудом сдерживая свой гнев.

– Еще раз услышу имя этой женщины – и клянусь, я от тебя уйду!

Армстронг без слов вышел из кабинета и приказал Бенсону отвезти его в «Савой». Когда он приехал в ресторан, Марио сказал, что его гость недавно ушел. А когда он вернулся на работу, ему доложили, что Шерон ушла домой, сославшись на легкую мигрень.

Армстронг сел за стол и набрал номер Сэлли, но никто не ответил. С тех пор он звонил ей как минимум раз в день, но каждый раз натыкался на автоответчик. В конце следующей недели он велел Фреду выплатить ей зарплату.

– Но я уже послал ей Р45 по вашему распоряжению, – напомнил главный бухгалтер.

– Не спорь со мной, Фред, – сказал Армстронг. – Просто заплати.

На пятой неделе временные секретарши ежедневно сменяли друг друга, некоторым удавалось продержаться лишь несколько часов. Но именно Шерон вскрыла письмо от Сэлли с разорванным пополам чеком. К нему прилагалась записка: «Я уже получила достойную компенсацию за последний месяц работы».

Проснувшись на следующее утро, Кит с удивлением обнаружил, что Кейт в его халате уже читает рукопись миссис Шервуд. Она наклонилась и поцеловала его, потом вручила первые семь глав. Он сел, потер глаза, открыл заглавную страницу и прочитал первое предложение: «Она вышла из бассейна, и выпуклость в его плавках стала заметнее». Он посмотрел на Кейт.

– Читай-читай, – сказала она. – Дальше будет еще горячее.

Кит одолел первые четыре страницы, когда Кейт встала с постели и направилась в душ.

– Можешь дальше не читать, – сказала она. – Я расскажу тебе, чем все кончится.

К ее возвращению Кит добрался до середины третьей главы.

– Что ты об этом думаешь? – спросил он.

Она подошла к кровати, сдернула одеяло и посмотрела на его обнаженное тело.

– Судя по твоей реакции, ты либо все еще очарован мной, либо нам в руки попал бестселлер.

Час спустя Таунсенд вошел в ресторан. За столом сидели только Кейт и миссис Шервуд. Они увлеченно о чем-то беседовали и замолчали сразу, как только он сел.

– Полагаю, вы не… – начала миссис Шервуд.

– Полагаете что? – с простодушным видом переспросил Таунсенд.

Кейт отвернулась, чтобы миссис Шервуд не увидела выражения ее лица.

– Вы еще не пролистали мой роман?

– Пролистал? – Таунсенд притворно возмутился. – Я прочитал его от первой до последней страницы. И мне ясно одно: никто в «Шумане» не видел вашей рукописи, иначе они вцепились бы в нее мертвой хваткой.

– О, вы в самом деле считаете роман хорошим? – просияла миссис Шервуд.

– Без сомнения, – ответил Таунсенд. – И могу лишь надеяться, что, несмотря на нашу непростительную глупость, вы все же позволите издательству «Шуман» сделать вам предложение.

– Разумеется, позволю, – воодушевилась миссис Шервуд.

– Хорошо. Однако смею заметить, что здесь неподходящее место для обсуждения условий.

– Конечно. Я понимаю, Кит, – согласилась она. – Приходите ко мне в каюту чуть позже, хорошо? – она взглянула на часы. – Скажем, около половины одиннадцатого?

Таунсенд кивнул.

– Меня это вполне устроит.

Он поднялся, когда она сложила салфетку и вышла из-за стола.

– Узнала что-нибудь новое? – спросил он Кейт, как только миссис Шервуд оказалась вне пределов слышимости.

– Не много, – ответила она, ковыряя кусок кекса с изюмом. – Но думаю, она не верит, что ты прочитал всю рукопись целиком.

– Почему ты так решила? – спросил Таунсенд.

– Она мне сказала, что прошлой ночью у тебя в каюте была женщина.

– Неужели? – Он немного помолчал. – Что еще она сказала?

– Она обсуждала статью в «Оушен Таймс» и спрашивала меня…

– Доброе утро, Таунсенд. Доброе утро, милая леди, – поздоровался генерал, садясь к столу. Кейт широко ему улыбнулась и встала.

– Удачи, – шепнула она.

– Я рад, что мне представилась возможность поговорить с вами наедине, Таунсенд. Видите ли, дело в том, что я уже написал первый том своих мемуаров, а так как я случайно взял его с собой, я подумал, не согласитесь ли вы любезно прочитать его и высказать мне свое профессиональное мнение.

Только через двадцать минут Таунсенду удалось отделаться от книги, которую он не хотел читать, тем более издавать. В результате генерал почти не оставил ему времени на подготовку к встрече с миссис Шервуд. Он вернулся в каюту, в последний раз просмотрел записи Кейт и направился к апартаментам миссис Шервуд. Ровно в 10.30 он постучал в дверь, и она моментально открылась.

– Люблю пунктуальных мужчин, – сказала она.

Трафальгарский люкс оказался двухуровневым, с собственным балконом. Миссис Шервуд проводила его в гостиную с двумя уютными креслами в центре.

– Хотите кофе, Кит? – предложила она, когда они сели напротив друг друга.

– Нет, спасибо, Маргарет, – отказался он. – Я только что позавтракал.

– Да, конечно, – сказала она. – В таком случае сразу приступим к делу?

– Разумеется. Как я уже говорил, – начал Кит, – «Шуман» почтет за честь опубликовать ваш роман.

– О, я польщена, – улыбнулась миссис Шервуд. – Как жаль, что мой дорогой муж не дожил до этой минуты. Он всегда верил, что меня когда-нибудь издадут.

– Мы готовы предложить вам аванс в размере ста тысяч долларов, – продолжал Таунсенд, – и десять процентов от тиража за вычетом аванса. Через двенадцать месяцев после издания романа в переплете он будет опубликован в обложке, плюс вы получите премиальные за каждую неделю, пока будете находиться в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс».

– Ой! Вы правда думаете, что мой скромный труд может попасть в список бестселлеров?

– Готов на это поставить, – уверенно заявил Таунсенд.

– В самом деле? – сказала она.

Таунсенд с беспокойством взглянул на нее, думая, не слишком ли далеко он зашел.

– Я с радостью принимаю ваши условия, мистер Таунсенд, – сказала она. – Думаю, это стоит отпраздновать. – Она налила ему шампанского из наполовину полной бутылки, стоявшей в ведерке со льдом. – Теперь, раз мы пришли к соглашению по поводу книги, – через несколько минут сказала она, – может, вы окажете мне любезность и посоветуете, как решить одну проблему, которая у меня сейчас возникла.

– Конечно, если это в моих силах.

– Меня очень расстроила статья в «Оушен Таймс», на которую обратила мое внимание мисс Уильямс, – начала миссис Шервуд. – Это касается Ричарда Армстронга.

– Я не совсем вас понимаю.

– Я объясню, – кивнула миссис Шервуд и рассказала Таунсенду историю, которую он знал лучше, чем она. В заключение она сказала:

– Клэр полагает, что вы как издатель могли бы порекомендовать мне кого-нибудь, кто заинтересуется покупкой моих акций.

– Сколько вы рассчитываете получить за них? – осведомился Таунсенд.

– Двадцать миллионов долларов. О такой сумме мы договорились с моим деверем Александром, который уже продал свою долю этому Ричарду Армстронгу за ту же цену.

– Когда вы должны встретиться с мистером Армстронгом? – на этот вопрос Таунсенд тоже знал ответ.

– Он приедет ко мне домой в Нью-Йорке в одиннадцать утра в понедельник.

Таунсенд продолжал рассматривать картину на стене, делая вид, что обдумывает проблему.

– Думаю, моя компания тоже в состоянии сделать вам это предложение, – наконец ответил он. – Тем более сумма уже оговорена.

Он надеялся, что она не слышит, как сильно бьется его сердце.

Миссис Шервуд опустила глаза и посмотрела на каталог Сотби, который ей на прошлой неделе прислала подруга из Женевы.

– Как удачно мы встретились. В книгах такие совпадения вам с рук не сойдут. – Она засмеялась и подняла бокал. – Судьба.

Таунсенд молчал.

Она поставила бокал.

– Мне нужно обдумать этот вопрос. Я скажу вам свое окончательное решение перед тем, как мы сойдем на берег.

– Конечно, – кивнул Таунсенд, пытаясь скрыть разочарование. Он поднялся, и пожилая леди проводила его до дверей.

– Я должна поблагодарить вас, Кит, за все ваши хлопоты.

– Не стоит, – ответил он, и она закрыла дверь.

Таунсенд вернулся в свою каюту, где его дожидалась Кейт.

– Ну как? – были ее первые слова.

– Она еще не приняла окончательного решения, но, думаю, она у нас на крючке благодаря тому, что ты показала ей статью.

– А акции?

– Поскольку цена уже назначена, ей, похоже, все равно, кто их купит, лишь бы издать свою книгу.

– Но тем не менее, она захотела подумать, – Кейт помолчала, потом добавила: – Почему она не спросила тебя, с какой стати ты хочешь купить акции?

Таунсенд пожал плечами.

– Мне начинает казаться, что это миссис Шервуд сидела и ждала, пока мы появимся на борту, а вовсе не наоборот.

– Не говори глупости, – махнул рукой Таунсенд. – В конце концов, ей надо решить, что для нее важнее – издать книгу или сохранить мир с Александром, который убеждает ее продать акции Армстронгу. И если перед ней стоит такой выбор, у нас есть одно преимущество.

– Какое же? – поинтересовалась Кейт.

– Благодаря Сэлли мы точно знаем, сколько раз она получала отказы от издательств за прошедшие десять лет. А прочитав книгу, думаю, вряд ли кто-то оставил ей хотя бы небольшую надежду.

– Неужели ты думаешь, что Армстронгу это неизвестно? Уж конечно, он тоже готов издать ее книгу?

– Но она не может знать этого наверняка, – возразил Таунсенд.

– Вполне может. Вероятно, она гораздо умнее, чем мы предполагали. На корабле есть телефон?

– Да, на капитанском мостике. Я хотел позвонить в Нью-Йорк Тому Спенсеру, чтобы он внес изменения в договор, но мне сказали, что телефоном можно воспользоваться только в экстренном случае.

– И кто решает, что считать экстренным случаем?

– Говорят, здесь все решает капитан.

– Значит, никто из нас ничего не может поделать до возвращения в Нью-Йорк.

Миссис Шервуд опоздала на обед и села рядом с генералом. Она с готовностью выслушала пространный пересказ третьей главы его мемуаров и ни разу не заговорила о собственной книге. После обеда она сразу ушла в свою каюту.

Когда они сели ужинать, оказалось, что миссис Шервуд пригласили за капитанский стол.

После бессонной ночи Кит и Кейт пришли на завтрак в надежде узнать ее решение. Но минуты шли, а миссис Шервуд все не появлялась, и стало ясно, что она завтракает у себя в каюте.

– Наверное, не успела собраться, – предположил всегда готовый помочь доктор Персиваль.

Кейт такое объяснение казалось неубедительным.

Кит вернулся в каюту, собрал чемодан и вышел на палубу к Кейт. Лайнер на всех парах приближался к Гудзону.

– У меня такое чувство, что эту игру мы проиграли, – заметила Кейт, когда они проплывали мимо Статуи Свободы.

– Думаю, ты права. Я бы не переживал, если бы победа досталась кому-то другому, только не Армстронгу.

– Неужели тебе так важно одержать над ним верх?

– Да, важно. Ты должна понять…

– Доброе утро, мистер Таунсенд, – произнес голос у них за спиной. Кит резко обернулся и увидел миссис Шервуд. Он надеялся, что она не заметила Кейт, мгновенно растворившуюся в толпе.

– Доброе утро, миссис Шервуд, – поздоровался он.

– После долгих размышлений, – сказала она, – я приняла решение.

Кит затаил дыхание.

– Если завтра утром к десяти часам вы подготовите мне на подпись оба договора, в таком случае, как говорят эти вульгарные американцы, «считайте, что вы в деле».

Кит радостно заулыбался.

– Однако, – продолжала она, – если моя книга не будет опубликована в течение года после подписания договора, вы заплатите мне штраф в размере одного миллиона долларов. А если она не попадет в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», вы лишитесь еще одного миллиона.

– Но…

– Вы же сами сказали, когда я спросила о списке бестселлеров, что готовы на это поставить, не так ли, мистер Таунсенд? Так вот, я даю вам шанс это сделать.

– Но… – повторил Кит.

– С нетерпением жду вас у себя завтра в десять часов утра, мистер Таунсенд. Мой адвокат подтвердил, что сможет прийти. Если вы не появитесь, я просто подпишу договор с мистером Армстронгом в одиннадцать. – Она замолчала и в упор посмотрела на Кита. – Мне кажется, что он тоже захочет издать мой роман.

Не сказав больше ни слова, она направилась к пассажирскому трапу. Подошла Кейт, и они вместе наблюдали, как она неторопливо спускается на берег. Как только она ступила на землю, к ней подкатили два черных «роллс-ройса», из первого выскочил шофер и открыл ей заднюю дверцу. Второй ждал ее багаж.

– Как ей удалось поговорить со своим адвокатом? – недоумевала Кейт. – Звонок по поводу книги вряд ли можно назвать экстренным случаем.

Перед тем как сесть в машину, миссис Шервуд оглянулась и кому-то помахала. Они оба повернулись и молча уставились на капитанский мостик.

Там стоял капитан и отдавал ей честь.

ГЛАВА 26

ДЕЙЛИ МЕЙЛ, 10 июня 1967 года:

КОНЕЦ «ШЕСТИДНЕВНОЙ ВОЙНЫ»: НАСЕР ОТСТУПАЕТ

Армстронг еще раз проверил время вылета в Нью-Йорк. Потом нашел адрес миссис Шервуд в телефонном справочнике Манхэттена и даже позвонил в «Пирр», чтобы подтвердить бронь на президентский люкс. На эту встречу нельзя опаздывать, он не должен явиться не в тот день или по не тому адресу.

Он уже положил 20 миллионов долларов в банк Манхэттена, обсудил заявление для прессы со своим консультантом по связям с общественностью и велел Питеру Уэйкхему собрать правление для особого объявления.

Александр Шервуд позвонил накануне вечером и сказал, что говорил с невесткой перед ее отъездом в ежегодный круиз. Она подтвердила, что сумма остается прежней – 20 миллионов долларов – и что она ждет встречи с Армстронгом в одиннадцать часов у себя дома на следующий день после возвращения из путешествия. Когда они с Шерон поднялись на борт самолета, Армстронг был уверен, что в течение двадцати четырех часов станет единоличным владельцем национальной газеты с тиражом, уступающим только «Дейли Ситизен».

Они приземлились в аэропорту «Айдлуайлд»^[29] за несколько часов до прибытия «Куин Элизабет» к пирсу номер 90, зарегистрировались в «Пирре», и Армстронг отправился на 63-ю улицу, желая убедиться: не перепутал ли он адрес миссис Шервуд? За 10 долларов швейцар подтвердил, что она должна приехать ближе к вечеру.

За ужином в гостинице они с Шерон почти не разговаривали. Он и сам не понимал, зачем привез ее с собой. Она улеглась в постель задолго до того, как он отправился в душ, и уже спала, когда он вышел.

Ложась в постель, он перебирал в уме варианты, что может измениться до одиннадцати часов следующего утра, но так ничего и не придумал.

– По-моему, она с самого начала знала, что мы задумали, – предположила Кейт, глядя вслед «роллсу» миссис Шервуд.

– Сомневаюсь, – возразил Таунсенд. – Но даже если знала, она все равно приняла те условия, которые были нужны мне.

– Или нужны ей? – тихо заметила Кейт.

– К чему ты клонишь?

– На мой взгляд, уж больно все гладко. Не забывай, она – не Шервуд, ей просто хватило ума выйти замуж за одного их них.

– Перестань, ты стала чересчур подозрительной, – сказал Таунсенд. – Помни, она – не Ричард Армстронг.

– Я успокоюсь, только когда увижу ее подпись на обоих контрактах.

– На обоих?

– Она не расстанется со своей долей в «Глоуб», пока не убедится, что ты действительно собираешься издать ее роман.

– Думаю, убедить ее будет несложно, – заметил Таунсенд. – Не забывай, она в отчаянии – она получила пятнадцать отказов, перед тем как столкнулась со мной.

– Или знала, что ты сам к ней придешь?

Таунсенд смотрел вниз на пристань и увидел, как к трапу подъехал черный вытянутый лимузин. Из задней двери выскочил высокий плотный мужчина с копной черных непослушных волос и стал всматриваться в пассажиров, стоявших на палубе.

– Том Спенсер приехал, – Таунсенд повернулся к Кейт. – Не волнуйся. К тому времени, как ты вернешься в Сидней, мне уже будет принадлежать 33,3 процента «Глоуб». И без тебя у меня ничего бы не получилось. Позвони мне, когда прилетишь в Кингсфорд-Смит, и я введу тебя в курс дела.

Таунсенд прижал ее к себе и поцеловал, потом они разошлись по своим каютам.

Он подхватил свои вещи и торопливо спустился на пристань. Его нью-йоркский адвокат быстро шагал вокруг машины – привычка, сохранившаяся с тех пор, как он занимался бегом по пересеченной местности, однажды объяснил он Таунсенду.

– У нас есть двадцать четыре часа, советник, – сообщил Таунсенд, пожимая ему руку.

– Значит, миссис Шервуд попалась на твою удочку? – адвокат повел своего клиента к лимузину.

– Да, но она требует два договора, – кивнул Таунсенд, усаживаясь на заднее сиденье, – причем второй – совсем не тот, что я просил тебя составить, когда звонил из Сиднея.

Том достал из портфеля желтый блокнот и положил на колени. Он давно понял, что этот клиент не станет терять время на пустую болтовню. Он делал записи, пока Таунсенд объяснял ему, какие условия выдвинула миссис Шервуд. Выслушав отчет о событиях нескольких прошедших дней, Том втайне почувствовал восхищение перед пожилой дамой. Потом он задал ряд вопросов, и оба даже не заметили, как машина остановилась у входа в гостиницу «Карлайл».

Таунсенд выскочил из лимузина, прошел через крутящиеся двери и увидел в вестибюле двух помощников Тома.

– Ты пока зарегистрируйся, – предложил Том, – а я введу своих коллег в курс дела. Мы будем тебя ждать в зале «Версаль» на третьем этаже. Как будешь готов, приходи.

Таунсенд заполнил регистрационную карточку, и ему вручили ключ от его обычного номера. Он распаковал вещи и только потом спустился на третий этаж. В «Версале» Том ходил вокруг длинного стола, объясняя им суть дела. Таунсенд сел за стол, а Том продолжал наматывать круги. Останавливался он только, если хотел что-нибудь уточнить.

Пройдя несколько километров, поглотив не один десяток свежеприготовленных бутербродов и выпив литры кофе, они подготовили проекты обоих контрактов.

Когда в седьмом часу пришла горничная и задернула шторы, Том впервые за все это время сел и медленно прочитал проекты. Перевернув последнюю страницу, он встал и сказал:

– На данный момент это все, Кит. Нам нужно вернуться в контору и подготовить документы на подпись. Предлагаю встретиться завтра в восемь утра, чтобы ты просмотрел окончательный вариант.

– Мне надо еще о чем-то беспокоиться до этого времени, советник? – осведомился Таунсенд.

– Да, – кивнул Том. – Ты точно уверен, что нам не стоит включать те два пункта в договор об издании книги, из-за которых так переживала Кейт?

– Абсолютно. Я три дня общался с миссис Шервуд и могу тебя заверить – она ничего не понимает в книгоиздательстве.

Том пожал плечами:

– Кейт считает иначе.

– Кейт перестраховщица, – отмахнулся Таунсенд. – Что мешает мне напечатать сто тысяч экземпляров этой чертовой книги и отвезти их все до одного на склад в Нью-Джерси?

– Ничего, – сказал Том, – но как ты будешь выкручиваться, когда книги не окажется в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс»?

– Прочитай договор, советник. Там нет ни слова о предельных сроках. Что-то еще тебя беспокоит?

– Да. Завтра к десяти часам ты должен иметь при себе два платежных поручения. Я не хочу рисковать и предлагать миссис Шервуд чек – это только даст ей предлог не подписывать окончательное соглашение. Можешь не сомневаться: Армстронг явится к одиннадцати с векселем на двадцать миллионов в руке.

Таунсенд кивнул.

– Я перевел деньги из Сиднея в банк Манхэттена в тот же день, когда обсуждал с тобой первоначальный договор. Мы прямо с утра заберем оба векселя.

– Хорошо. Тогда мы поехали.

Вернувшись в номер, Таунсенд в изнеможении рухнул на кровать и моментально заснул. Проснулся он только в пять утра и с удивлением обнаружил, что все еще полностью одет. Первая мысль была о Кейт и о том, где она может находиться в эту минуту.

Он разделся и долго стоял под теплым душем, потом решил заказать ранний завтрак. Или поздний ужин? Он изучил суточное меню и остановился на завтраке.

Дожидаясь, пока принесут еду, Таунсенд смотрел последние известия. Главной новостью была сокрушительная победа Израиля в «Шестидневной войне», хотя, судя по всему, никто не знал, куда подевался Насер. В программе «Сегодня» ведущий брал интервью у представителя НАСА. Его интересовало, есть ли у Америки шанс отправить человека на Луну раньше русских. Метеоролог предсказывал наступление холодного фронта на Нью-Йорк. За завтраком он прочитал «Нью-Йорк Таймс» и «Стар», точно зная, какие изменения внес бы он в оба издания, будь он владельцем. Он старался забыть, что ФКС^[30] все время изводит его вопросами о его растущей американской империи и постоянно напоминает о правилах совместного владения, распространяемых на иностранцев.

– Есть простое решение этой проблемы, – не раз говорил ему Том.

– Никогда, – твердо отвечал Кит. Но что делать, если это станет единственным способом получить контроль над «Нью-Йорк Стар»?

– Никогда, – повторял он, но уже без прежней убежденности.

Еще час он смотрел все те же новости и перечитывал те же газеты. К половине восьмого он был в курсе всего, что происходит в мире – от Каира до Куинса – и даже в космосе. Без десяти восемь он спустился в лифте на первый этаж. Два молодых юриста уже ждали его. На них были те же костюмы, рубашки и галстуки, что и накануне, правда, побриться они успели. Он не стал спрашивать, где Том: он и так знал, что адвокат вышагивает по холлу и подойдет к ним, как только завершит круг.

– Доброе утро, Кит, – Том пожал клиенту руку. – Я заказал нам тихий угловой столик в кофейне.

После того как им подали три черных кофе и один с молоком, Том открыл портфель, достал два документа и протянул своему клиенту.

– Если она согласится это подписать, – сказал он, – 33,3 процента «Глоуб» будут у тебя в кармане – как, впрочем, и права на публикацию «Любовницы сенатора».

Таунсенд тщательно, пункт за пунктом, изучил документ и начал понимать, почему эти трое не спали всю ночь.

– Так, и что теперь? – спросил он, возвращая договор адвокату.

– Нужно забрать два векселя из банка Манхэттена. Мы должны стоять перед дверью в квартиру миссис Шервуд без пяти десять – нам потребуется каждая минута этого часа, если мы хотим подписать документы до появления Армстронга.

Армстронг тоже взялся за утренние газеты, как только их положили под дверь его номера. Переворачивая страницы «Нью-Йорк Таймс», он тоже думал, что бы он изменил, если бы ему удалось заполучить ежедневную нью-йоркскую газету. Дочитав «Таймс», он принялся за «Стар», но она ненадолго задержала его внимание. Он отбросил газеты, щелкнул кнопку телевизора и стал переключаться с канала на канал, чтобы убить время. После интервью с космонавтом он остановился на старом черно-белом фильме с Аланом Ладдом в главной роли.

Потом он пошел в ванную, оставив телевизор включенным – его ничуть не заботило, что он может разбудить Шерон.

К семи он уже был одет и с каждой минутой нервничал все больше. Он переключился на «Доброе утро, Америка». Мэр рассказывал, как он собирается решить проблему с профсоюзом пожарных и их требованием увеличить выходное пособие по сокращению штатов. «Врезать ублюдкам как следует!» – вопил он с экрана. В конце концов он выключил телевизор, после того как метеоролог сообщил ему, что день снова будет жаркий и безоблачный, температура поднимется выше сорока градусов – в Малибу. Армстронг достал пуховку из пудреницы Шерон и промокнул себе лоб, потом спрятал ее в карман. В 7.30 он позавтракал в номере, не удосужившись заказать что-нибудь для Шерон. Она еще спала, когда в половине девятого он отправился на встречу со своим адвокатом.

Рассел Критчли ждал его в ресторане. Не успев сесть за стол, Армстронг заказал второй завтрак. Адвокат достал из портфеля документ на нескольких страницах и начал подробно объяснять пункт за пунктом. Пока Критчли потягивал кофе, Армстронг проглотил омлет из трех яиц, заев его четырьмя вафлями с кленовым сиропом.

– Никаких серьезных проблем быть не должно, – сказал Критчли. – В сущности, это копия того же документа, что ее деверь подписал в Женеве – хотя, конечно, она не потребовала никакого тайного вознаграждения.

– К тому же, по условиям завещания сэра Джорджа Шервуда, она должна принять двадцать миллионов долларов – у нее нет другого выбора.

– Совершенно верно, – кивнул адвокат. Открыв другую папку, он добавил: – Когда они унаследовали весь пакет акций, все трое подписали обязательное соглашение, согласно которому, в случае продажи акций, хотя бы двое из них должны прийти к согласию в отношении цены. Как вам известно, Александр и Маргарет уже договорились между собой и назначили цену в размере двадцати миллионов долларов.

– Почему они на это пошли?

– В противном случае, по условиям завещания сэра Джорджа, они бы вообще ничего не получили. Он явно не хотел, чтобы они передрались из-за цены.

– А правило двух третей все еще действует? – Армстронг полил сиропом очередную вафлю.

– Да, интересующая нас статья выражена предельно ясно, – Критчли перевернул страницы уже другого документа. – Вот.

Он начал читать:

– «Если лицо или компания получает право быть зарегистрированным в качестве владельца не менее 66,66 процента выпущенных акций, такое лицо или компания вправе купить оставшиеся выпущенные акции по цене, равной средней цене, уплаченной таким лицом или компанией за акции, находящиеся в собственности такого лица или компании».

– Черт бы побрал этих юристов! Что означает эта белиберда? – спросил Армстронг.

– Как я говорил вам по телефону, если вам уже принадлежит две трети пакета акций, у владельца оставшейся трети – в данном случае, это сэр Уолтер Шервуд – нет другого выбора, кроме как продать вам свои акции по той же цене.

– Значит, я получаю сто процентов акций, а Таунсенд даже не знает, что «Глоуб» продается.

Критчли улыбнулся и снял свои полукруглые очки.

– Нам повезло, что Александр Шервуд поделился с вами этой информацией, когда вы встречались с ним в Женеве.

– Не забывайте, она стоила мне миллион франков, – напомнил ему Армстронг.

– Думаю, это не напрасно потраченные деньги, – сказал Критчли. – И если вы предъявите платежное поручение на двадцать миллионов долларов в пользу миссис Шервуд…

– Я договорился в Банке Нового Амстердама, что заберу у них поручение в десять часов.

– В таком случае, раз у вас уже есть акции Александра, вы будете иметь право купить долю сэра Уолтера за те же деньги, и он ничего не сможет с этим поделать.

Критчли посмотрел на часы и, глядя, как Армстронг поливает сиропом очередную порцию вафель, позволил официанту налить ему вторую чашку кофе.

Ровно в 9.55 лимузин Таунсенда остановился на 63-й улице перед элегантным особняком, облицованным коричневым песчаником. Он шагнул на тротуар и направился к двери, три юриста следовали за ним. Швейцара явно предупредили, что миссис Шервуд ждет гостей. Когда Таунсенд назвал свое имя, он лишь сказал: «Пентхаус», – и показал в сторону лифта.