Текст книги "Муки ревности"
Автор книги: Джастин Харлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
Из водоворота чувств выплыл один существенный вопрос: может, стоило сказать Зану о Патрике? Нет, не стоило, решила Шаннон. Тогда она могла бы никогда не распознать его подлинную натуру. Прежде чем узнать правду, она потеряла бы много лет на ни к чему не обязывающие взаимоотношения.
Чувствуя, что впадает в апатию, Шаннон попыталась собраться с духом. Она заставила себя встать с постели и спуститься в кухню. Ей нужно пройти к телефонной будке, позвонить Фионе и сказать, чтобы она первым же самолетом отправлялась с Патриком в Сейян. Шаннон проведет отпуск так, как планировала. У нее есть Патрик и работа – и никто не сможет их у нее отнять.
Зан остановился на пороге большого зала замка Килгарин. У его ног стояла дорожная сумка, через руку был перекинут дождевик. После месячного заточения в замке в компании Розмари Зан собирался в деловую поездку в Лондон. К растущему напряжению последних недель добавилась ссора с Розмари, происшедшая сегодня утром. Причиной раздражения, которое сейчас испытывал Зан, было неуемное стремление Розмари вернуть замку прежнее великолепие. Вся ее колоссальная энергия переключилась на то, чтобы утвердить себя в качестве графини Килгарин. Критику ее планов Розмари встречала с гневным сарказмом. Она лихорадочно готовилась к осеннему балу в замке, который, по расчетам Розмари, заставит свет забыть о недавнем скандале и восстановит их общественный статус. Услышав за спиной шаги, Зан обернулся и увидел Розмари, спускающуюся по дубовой лестнице с сумкой через плечо.
– А, Розмари! Боюсь, что должен поехать в аэропорт на твоей машине. Я только что звонил в гараж, и там сказали, что мой «астон-мартин» будет готов только завтра. Шогнесси может пригнать машину назад сразу после того, как только меня высадит…
– Это невозможно, – холодно прервала его Розмари. – Мне нужна машина, чтобы съездить в деревню.
– А ты не можешь меня подбросить? – спросил Зан, стараясь сдержать раздражение.
– Нет, не могу. Это совершенно в другой стороне. Мне нужно сделать миллион разных дел и вернуться до полудня. Джулиан должен привезти занавеси для столовой. Я хочу, чтобы их повесили сегодня же. Кстати сказать, – добавила Розмари, вскинув голову, – это дает тебе прекрасный повод остаться на ужин с Конолли.
Он раздраженно вздохнул:
– Мы уже об этом говорили, Розмари. Мне нужно быть на этой встрече. Пожалуйста, дай мне свои ключи или отвези меня сама. – Зан протянул руку, лицо его побагровело от ее невозмутимости.
Демонстративно поигрывая ключами, Розмари прищурилась:
– Ты хочешь любой ценой мне досадить? Ты ведь понимаешь, что скажут, если увидят тебя одного в Лондоне во время скачек в Аскоте, – с угрозой сказала она.
– Ты знаешь, что это абсурд. Я вернусь через двадцать четыре часа. Ради Бога, Розмари, говори потише. Я не хочу, чтобы Саффрон и слуги слышали нашу перебранку.
– С чего это ты стал так заботиться о других! Не думай, что я не знаю, что у тебя на уме. Двадцати четырех часов вполне достаточно для того, что ты собираешься сделать. – Пройдя мимо него, Розмари вышла во двор, где стоял ее белый «альфа-ромео».
Зан в бешенстве схватил сумку и поспешил следом. Он догнал Розмари уже у машины.
– Ради Бога, Розмари, не будь безрассудной. Я опоздаю на самолет.
Сохраняя полное спокойствие, Розмари повернулась к нему. В ее голосе звучало презрение.
– Это ты ведешь себя безрассудно, Зан. Ты испортил мне первый ужин в замке.
– Ну хорошо! – зло сказал Зан. – Я найду Шогнесси, и он отвезет меня на своей машине. И зачем только просил тебя?
– Я отослала его рано утром в Бентри за омарами на ужин. Так что, Зан, ты остаешься. Интересно, правда? – Розмари явно наслаждалась его беспомощностью.
Холодная насмешка в ее взгляде пробудила в Зане бешеную ярость. Он схватил Розмари за руку, пытаясь отнять ключи.
– Отдай!
– Не смей прикасаться ко мне! – крикнула она, отступая назад.
На мгновение маска слетела с лица, сменившись выражением откровенной ненависти, которого Зан никогда раньше не видел. Он отступил. Розмари вскочила в машину.
– Боюсь, ты попался, несчастный дурак! – крикнула она в окно.
В этот момент Зан заметил, как в ворота выезжает фургон плотника.
– Ну нет! – с торжеством сказал он и улыбнулся. Повернувшись, Зан побежал через двор наперерез фургону. «Дермот, Дермот!» – настойчиво звал он.
Когда Зан вскочил на сиденье рядом с водителем и захлопнул дверь, Розмари, взвизгнув тормозами, резко остановила машину перед фургоном.
– Иди ты к черту! – крикнула Розмари и рванула с места, обдав фургон гравием. Через несколько секунд ее машина исчезла вдали.
– Леди Килгарин сегодня выехала из дому очень поздно, – пробормотал Зан, смущенный тем, что Розмари сорвалась в присутствии плотника.
– Ей стоило бы ехать помедленнее, сэр. Я заметил, что по дороге к городу подстригают изгороди.
Первое, что сделал Зан, когда вошел в дом на Пелхем-Крешент, – это включил все лампы в гостиной. Распахнув окно в кабинете, он выглянул в темный сад. Фиолетовые тени лежали между деревьями. Зан взмок и устал, тем не менее даже оставшись в одиночестве, не находил покоя. Его не покидало дьявольское чувство тревоги. Неплохо было бы сейчас оказаться в дружеской компании, но кому можно позвонить? В данный момент Зану хотелось бы увидеть очень немногих, но все они наверняка заняты. Когда он уже собрался пойти поужинать в одиночестве, зазвонил телефон. На миг Зана охватило искушение не поднимать трубку, потому что это могла быть только Розмари. Вряд ли кто-нибудь еще знает, что он здесь.
– Алло! – отрывисто сказал Зан.
– Милорд? Это Шогнесси, я звоню вам из Килгарина.
– Да, Шогнесси, – кратко ответил Зан, с раздражением думая о том, что могло понадобиться от него управляющему. Кажется, ему не удастся никуда скрыться от своих обязанностей. – Послушайте, это не может подождать? Я уже выхожу.
– Боюсь, что нет, милорд. Безусловно, мне жаль вас беспокоить, но на мою долю выпало сообщить вам печальные известия.
Теперь Зан уловил в голосе Шогнесси напряженные нотки.
– Известия? – переспросил он.
– Вам лучше присесть и собраться с духом, сэр. К несчастью, речь идет о графине. Произошла авария, милорд. Сегодня утром графиня разбилась насмерть на своей машине… – Голос Шогнесси задрожал, он запнулся. – Ради Бога, сэр, с вами все в порядке? Мне жаль, что именно мне приходится сообщать вам об этом, но кто-то ведь должен был сообщить…
– О Боже, этого не может быть! – пробормотал Зан. Комната завертелась перед глазами, телефонная трубка выскользнула из рук. – Дайте мне минутку, ладно? – хрипло произнес Зан, пытаясь прийти в себя.
– Сколько угодно, милорд. Что касается мисс Саффрон – она с миссис Флаэрти. Мы подумали, будет лучше, если именно вы скажете ей о матери.
– Да, конечно. Спасибо, Шогнесси. Вы поступили разумно. Ну, теперь я держу себя в руках. Расскажите, как это случилось.
Пока Шогнесси боролся со словами, пытаясь описать аварию, Зан уже понял, что произошло. Взбешенная Розмари на полной скорости помчалась по узкой дороге, не обращая внимания на опасность. Она слишком резко завернула за угол и не увидела рабочего, подстригавшего живую изгородь, а когда затормозила, машина на скользкой дороге потеряла управление и врезалась в древнюю каменную стену. Через несколько секунд крестьяне обнаружили в искореженной «альфа-ромео» мертвую Розмари.
– Разрешите выразить вам глубочайшее сочувствие, сэр. Все в поместье потрясены.
– Спасибо, Шогнесси. Дайте мне подумать. Нет, сегодня я не смогу вернуться. Уже слишком поздно. Я вылечу завтра первым же рейсом. Пока я не приеду, ничего не предпринимайте.
Через неделю после похорон Розмари, состоявшихся в Ирландии, Керри, волнуясь, стояла у дверей дома на Пелхем-Крешент. За день до этого они с Марком вернулись в Лондон после двухнедельного отдыха в Тоскане, который как будто вернул ей спокойствие. Но уже через несколько часов по возвращении Керри услышала ужасную новость про Розмари, и ее чувства вновь пришли в смятение. Хотя никто никогда не узнает, какую роль она сыграла в происшедшем, она не могла не винить себя за то, что случилось. Всю ночь Керри не могла уснуть. Собираясь встретиться с Заном, она испытывала угрызения совести. Она понимала, что его поспешный отъезд из Лондона с Розмари в разгар светского сезона дал повод к сплетням. Они явно собирались дождаться в Килгарине, пока скандал утихнет, и Керри могла себе представить атмосферу взаимных упреков и обвинений, которая воцарилась в замке. Не случилось ли так, что рассудок Розмари не выдержал напряжения? Некоторые даже предполагали, что ее смерть не была несчастным случаем, а самоубийством, вызванным депрессией, охватившей Розмари после того, как она узнала о неверности Зана. Керри пришла к убийственному выводу, что если бы она не рассказала Грэхему Гилстону о Зане и Шаннон, жизнь продолжалась бы как обычно. Теперь же из-за нее умер человек. Несмотря на ненависть к Шаннон, Керри никогда не желала никому смерти – ни Розмари, ни кому-либо еще.
Ей пришлось нажать на кнопку звонка несколько раз, прежде чем Зан появился на пороге. Лицо его было бледно, под глазами круги. Зан посмотрел на нее отсутствующим взглядом.
– Керри! Что вы здесь делаете?
– Зан, я пришла, как только услышала о том, что случилось. Я была в отъезде. О, Зан, мне так жаль! – с сочувствием произнесла она. Внезапно Керри почувствовала себя очень неловко. Стоило ли вообще приходить? Тем не менее ей надо как-то загладить вину.
– Простите меня. Входите! – наконец сказал Зан. – Боюсь, что я все еще не в себе. Всего несколько часов назад вернулся из Ирландии. Здесь нужно столько всего сделать. – Хотите выпить? – спросил Зан, проводив ее в гостиную. – Бокал вина? Или еще слишком рано?
– Нет, спасибо, – покачав головой, ответила Керри. Они молча посмотрели друг на друга, и из глаз ее полились слезы. – Зан, мне так жаль. Когда я услышала о том, что случилось, я так переживала за вас, а теперь… – Керри замолчала, не в силах справиться с рыданиями.
– Керри, пожалуйста, не плачьте, – мягко сказал Зан, положив ей руки на плечи. – Вы так заботливы, и я благодарен вам за ваш приход. Я сейчас очень одинок. Все были очень внимательны ко мне, но к концу дня я всегда чувствую себя одиноким.
– Зан, я знаю, что сейчас, возможно, не время и не место говорить об этом, – вытирая слезы, сказала Керри, – но вы должны знать, как я беспокоюсь о вас. Я просто хочу, чтобы вы знали – если я могу как-нибудь помочь, что-нибудь сделать, позаботиться о вашей дочери или еще что-нибудь, то, пожалуйста, скажите мне…
– Боже мой, какая вы замечательная, – сказал Зан, глубоко тронутый этим искренним проявлением чувств, так контрастировавшим с поверхностными соболезнованиями людей, которых он знал всю жизнь.
Как бы Керри хотела рассказать ему обо всем, начиная с Кунварры и кончая ее ролью в смерти Розмари! Но она не может – пока еще не может. Керри знала, что когда-нибудь ей придется это сделать. Чувствуя его объятия, Керри уткнулась лицом в рубашку Зана и заплакала. Зан прижал ее к себе сильнее, и Керри почувствовала, что ему стало легче.
– Не могу передать, что значит прижимать к себе кого-то после всех этих недель. Чувствовать теплоту и близость, знать, что кто-то о тебе заботится, понимает тебя. Керри, вы такая хорошая, такая милая… такая чистая, – прошептал Зан.
При этих словах Керри вновь охватило чувство вины. Возможно, когда-нибудь она сможет быть такой, как он говорит. И пока Зан обнимал ее, Керри казалось, что так и будет.
На следующий день рано утром Керри проснулась в объятиях Зана. Всю ночь он прижимался к ней, как ребенок, и теперь, когда первые лучи света пробивались сквозь занавески, а голова Зана лежала у нее на груди, Керри размышляла о метаморфозе, которая произошла в ней за последние часы.
В эту ночь они с Заном впервые заглянули в душу друг другу. Решимость и сила воли Керри оказались беспомощными перед той великой силой, которая пришла в движение, когда они стали любовниками. Каким-то чудом Зан открыл в ней сокровище, о котором Керри и не подозревала, бесценное качество, без которого жизнь теряет всякий смысл, – способность любить, не ожидая ничего взамен. Сейчас она лежала, размышляя о непостижимом моменте страстного обновления, чего не могла и вообразить раньше. Наступило утро, и она словно плыла в океане безмятежного спокойствия, как будто только что стих шторм, бушевавший всю жизнь. Керри знала, что в свете дня станут видны ужасные препятствия и что они с Заном, вероятно, никогда больше не проведут вместе такую ночь, как эта. Сегодня для обоих слияние тел означало освобождение, подтверждение полного доверия. Оно залечило старые раны и давало надежду на то, что завтра все изменится. Глядя на сильные плечи Зана, на его обнаженные руки, чувствуя тяжесть его тела, Керри знала, что нашла свою судьбу. Что бы ни случилось, она не даст ему уйти.
Когда через несколько часов Керри вернулась домой, Марк ждал ее в гостиной.
– Где ты была? – решительным тоном спросил он. – Я получил сообщение от Терезы, что ночью ты не придешь домой. – Лицо Марка опухло от бессонницы. Керри никогда не видела его в такой ярости. – Я уже собирался звонить в полицию. Я не мог себе представить, что с тобой случилось. Ради Бога, Керри, как ты можешь так со мной поступать?
– Я очень сожалею, что доставила тебе беспокойство, правда, Марк, – покорно ответила она. – Я была с Заном.
– Всю ночь? – спросил Марк.
– Да, всю ночь. – Отправляясь домой, Керри решила не обманывать его, но, увидев лицо Марка, поняла, что не может причинить ему боль, сказав правду. – Вчера, когда я зашла, чтобы выразить ему соболезнования, то обнаружила, что он в ужасном состоянии, и почувствовала, что не могу его оставить. Мы проговорили до самого утра, и в конце концов я уснула там на диване.
– Ну, по крайней мере ты могла сообщить мне… – пробормотал Марк, сбитый с толку ее спокойствием.
– Я понимаю. Но когда пытаешься кого-то утешить в такой ситуации, обо всем забываешь.
– Я в самом деле ничего не понимаю, – сказал Марк, вновь вспыхивая гневом. – Мы никогда не были близки с этой семьей.
– Верно. Но иногда малознакомый человек может утешить лучше, чем близкий друг. Зану надо было с кем-то поговорить, и я рада, что оказалась там. Вот и все.
Марк смотрел на нее в полном недоумении. Обычно, если он вел себя так агрессивно, Керри отвечала ему резкостью. Ее нынешнее спокойствие его очень смущало.
– Ну, я пойду на работу, – неловко повернувшись, сказал Марк. – Собственно, я уже опоздал. – Подойдя к двери, он повернулся и сказал: – Ты собираешься с ним встречаться?
– Не знаю. Может быть.
– Сегодня мне придется задержаться на работе допоздна, чтобы наверстать опоздание. Я не знаю, во сколько вернусь.
– Что ж, увидимся позже. В любом случае, если меня не будет, я оставлю записку.
Марк испытующе посмотрел на Керри, и она поняла, что он знает о том, что потерял ее.
Шаннон сидела в салоне «Карита» на Фобур-Сент-Оноре и просматривала старый номер «Пари-матч» с фотографиями королевской семьи на июньском «женском дне» в Аскоте. Парикмахер только что положил мусс на ее мокрые волосы.
– Не понимаю англичан, – сказал Дидье, вытаскивая расческу из кармана белого халата. – Вы только посмотрите на эти шляпы – это же смешно! Не считая леди Дианы, у них у всех скверный вкус. Так вульгарно, просто невозможно. Да у них вообще нет вкуса.
Разглядывая свое отражение в большом зеркале, Шаннон засмеялась.
– Не будьте таким лицемером. Я-то знаю, что вы любите хлеб с джемом и носите непромокаемый плащ «барберри». А как насчет «коктейля» и «уик-энда»? Французы обожают все английское, несмотря на то что утверждают прямо противоположное.
Дидье недовольно пожал плечами и принялся сушить ее густые темные волосы.
Просматривая журнал, Шаннон наткнулась на фотографии залитых солнцем пляжей, подумала, что август уже на пороге. Амадео предлагал ей вместе с Патриком и Фионой совершить круиз на «Карисме» вдоль адриатического побережья. Шаннон колебалась. После майских событий они несколько недель избегали друг друга, но потом их отношения с Амадео неожиданно потеплели. Когда Амадео впервые появился у нее с букетом роз, желая увидеть Патрика, Шаннон сразу же поняла, что ее гнев не может длиться до бесконечности. После того, как Шаннон пробыла в Сейяне две недели с Патриком и Фионой, она с головой погрузилась в работу. По возвращении в Париж она принимала любые приглашения, стараясь занять все свое время, чтобы некогда было думать. Но как Шаннон ни старалась, потеря Зана напоминала о себе в самые неожиданные моменты. Она вспоминала о нем, когда шла по шумящей листвой улице, когда глядела на свое отражение в витрине магазина, когда слышала поздний телефонный звонок или песню о любви. А завидев целующуюся парочку, сразу же впадала в депрессию. Причем с каждым днем эти чувства становились все сильнее.
Дидье уже заканчивал сушить ее волосы, когда Шаннон наткнулась на черно-белые фотографий страшной аварии. На фоне каменной стены был снят искореженный кузов «альфа-ромео», а на соседней странице находилась фотография, при виде которой Шаннон мгновенно испытала ужас. Это был портрет Розмари, который стоял на столе в гостиной Джонкуил. Схватившись за горло, Шаннон наклонилась вперед.
– Что случилось? – спросил парикмахер, с удивлением глядя на нее.
Текст рядом с фотографиями содержал мрачные подробности о безвременной кончине молодой и прекрасной ирландской графини, которую безутешно оплакивают ее муж, граф Килгарин, и их маленькая дочь.
– Дидье, мне нужно идти. Я только что прочитала ужасную новость, – крикнула Шаннон, вставая и сбрасывая с себя накидку.
– Но Шаннон, я еще даже не начал, – с видом оскорбленной гордости запротестовал парикмахер.
Не говоря ни слова, она выскочила из салона. Доехав на такси до своей квартиры на острове Сен-Луи, Шаннон взлетела вверх по ступенькам. Было сияющее субботнее утро, и Фиона ушла гулять с Патриком в Люксембургский сад. Подняв трубку, Шаннон на секунду задумалась. Если Зан сейчас в Лондоне, то он должен быть дома, а не на работе. Шаннон даже не задумывалась над тем, что скажет. Главное – предложить ему сочувствие и поддержку. Несмотря на всю боль, которую Зан причинил ей, Шаннон ощущала, что любовь возвращается. Сердце отчаянно билось, Шаннон не покидала мысль, что после ужасной смерти Розмари Зан теперь свободен. Она совершенно не ожидала услышать в трубке голос молодой женщины.
– Будьте добры, могу ли я переговорить с лордом Килгарином?
– С лордом Килгарином? Боюсь, его здесь нет, – ответил хорошо поставленный голос.
– Понятно. Он скоро будет?
– Да, с минуты на минуту. Мы отправляемся на уикэнд. Могу ли я что-нибудь для вас сделать?
Уверенный тон женщины не оставлял сомнений, что это не просто приятельница.
– Большое спасибо. Я позвоню в другой раз, – коротко ответила Шаннон и повесила трубку.
От этого неожиданного открытия Шаннон охватил гнев, и вся боль мгновенно исчезла. Не теряя даром времени, Зан уже нашел кого-то на место Розмари. Шаннон поражалась собственной наивности. Когда она наконец чему-нибудь научится? Ведь только что ее охватывала детская вера в Зана, не покидающая ее десять лет. Если бы раньше кто-нибудь сказал Шаннон, что через месяц после смерти Розмари Зан найдет себе другую женщину, она бы этому не поверила. Возможно, он был связан с ней все время, и гордой победительницей стала та, которая пришла первой. Радуясь, что это оказалась не она, Шаннон без промедления набрала номер Амадео.
– Амадео? Доброе утро. Это Шаннон. Спасибо, со мной все в порядке. А как ты? Я звоню тебе вот почему: предложение насчет августовского круиза еще в силе? Да, я хотела бы поехать, – весело сказала она, радуясь охватившему ее ощущению свободы. – Поужинать сегодня? Да, я готова. Прекрасно.
Испытывая чувство вины, Керри повесила трубку. Повернувшись, она увидела, как в гостиную, направляясь в сад, входит Зан с кувшином в руках.
– Как замечательно пахнет! Я просто умираю с голоду. Кто там звонил?
– Она не назвалась. Какая-нибудь журналистка собирает информацию. Я просто сказала ей, что тебя нет.
– Что бы я без тебя делал? – сказал Зан и поцеловал ее в щеку.
– Не знаю. Что бы ты делал? – с улыбкой ответила Керри. Но голос, который, без сомнения, принадлежал Шаннон, все еще звучал в ушах. Почему, думала Керри, она так неожиданно позвонила Зану? Один лишь звук ее мягкого, вкрадчивого голоса внушил страх в сердце Керри. Неужели Шаннон хочет вернуть себе то место, которое она раньше занимала в жизни Зана?
В саду Саффрон играла в бассейне с Линди. Он окатил ее водой, и девочка завизжала от восторга.
– Ты только посмотри на них, – сказал Зан, обнимая Керри. – Они похожи на брата и сестру, у них похожий цвет волос.
– Они друг друга обожают, Саффрон очень хорошо ладит с Линди, – ответила Керри, и Зан нежно ее поцеловал. Керри обняла его и на мгновение сильно прижала к себе, зная, что с этого момента будет жить в страхе перед появлением Шаннон.
