Текст книги "Муки ревности"
Автор книги: Джастин Харлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)
– Знаешь, Марк, сегодня вечером я поняла, что обманывала себя. Я думала, что если езжу на Чудотворце, завоевываю голубые ленты и призы, то на меня ложится какой-то отблеск славы ван Буренов.
– О чем ты говоришь? – Марк пододвинулся ближе.
– Я недостаточно хороша для вас. Ни для твоего отца, ни для твоей заносчивой сестры. Вы все смотрите на меня сверху вниз. – Керри напряженно смотрела на белевшую вдали площадку, наполненную танцующими. Желание сыграть на жалости Марка смешивалось с подлинной горечью.
– Ты знаешь, что я не такой.
– Ты не представляешь, каково это, Марк. Подруги Картер смотрят на меня как на пустое место. Может быть, если я выиграю Гран-при или войду в олимпийскую сборную, то положение изменится. Но до того времени я не выдержу.
– Что тебе сказала Картер? Я хочу знать, – настойчиво сказал Марк.
– Она ничего не говорила. Они все действуют очень тонко и более эффективно. Вся эта клика из Фокскрофта – они держатся вместе, как стая мух на куске мяса.
На лице Марка появилось упрямое выражение.
– Я поговорю с ней. Положись на меня.
– Какой в этом смысл? Она же твоя сестра. – Керри отстранилась от его утешающих объятий. – Я решила уехать отсюда. В Калифорнию. Куда-нибудь в такое место, где я могла бы быть самой собой. Для меня нет места в Грин-Спринг-Вэлли или в Медоуз.
– Ты не должна этого делать. А как же Чудотворец? А как же я?
– Как ты? Если твой отец запретит тебе со мной видеться – что ж, тебе придется согласиться. Разве нет?
– Это глупость. Отец никогда такого не скажет. А если скажет, я откажусь. Разве ты не понимаешь, Керри? Я ведь люблю тебя. Я очень много об этом думал. Почему мы так здорово подходим друг к другу? Потому что мы оба чужаки в этом мире, смотрим на него как бы со стороны, хотя и по разным причинам. Я – потому что всегда вынужден сравнивать себя со своим братом Линди, а ты – потому что попала из чужой страны в другую, незнакомую жизнь. Знаешь, Керри, как много значит, когда ты не чувствуешь себя одиноким? Это значит все. Ты единственная девушка, которая вызывает у меня подобные чувства.
– Ты говоришь правду? – спросила Керри, придя в замешательство от неожиданного красноречия Марка.
– Да, Керри.
– Иногда мне кажется, что я тебе нравлюсь только потому, что сплю с тобой. Вот почему я отказала тебе на Пасху.
– Так вот почему? – взволнованно сказал Марк. – А я подумал, что ты больше меня не хочешь. Я подумал, что после Рождества ты изменила мнение обо мне. Я ночами не мог заснуть – все думал об этом.
Вместо ответа Керри подняла подбородок, чтобы он ее поцеловал. Гнев ее остыл. Они обнялись.
– Но как бы мы ни любили друг друга, я всегда буду здесь чужой, а ты – одним из них.
– Если мы поженимся, будет по-другому.
– Что ты хочешь сказать?
Марк пристально посмотрел на нее.
– Если бы ты стала моей женой, миссис Марк ван Бурен, все бы тебя признали. Ты была бы одной из нас.
– Марк, я даже не знаю, что сказать. – Такого предложения Керри ожидала меньше всего и впервые в жизни была совершенно сбита с толку.
– Подумай об этом, Керри. Я боюсь тебя потерять. Но я люблю тебя. Мы можем втайне заключить помолвку. Если хочешь, мы можем сейчас же пожениться и держать это в тайне. Я знаю, как сильно ты хочешь продолжать занятия конным спортом и учиться в колледже, – возбужденно сказал Марк, чувствуя, как идея приобретает реальные очертания.
– А твой отец? Что скажет он?
– Возможно, сначала не одобрит, но потом согласится. У нас будет два года на то, чтобы обдумать, как все ему сообщить.
– Надеюсь, что ты прав. Ведь он может перестать платить за тебя. А без его помощи ты не сможешь окончить Гарвардскую школу бизнеса.
– Поверь мне, он никогда этого не сделает. Если бы он не любил и не уважал тебя, то никогда не дал бы тебе Чудотворца. А если он обнаружит, что мы женаты, то это будет самым большим сюрпризом в его жизни. – В глазах Марка засветилась гордость.
– Надеюсь, что так, – с беспокойством сказала она. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты чего-то лишился. – Керри снова поцеловала его. Она испытывала смешанные чувства, думая о том, что будет представлять собой лишенный денег Марк ван Бурен и стоит ли идти с ним. В голове у Керри вертелись мысли о ее блестящей карьере, о Бремаре, где могли открыться новые возможности. Перед глазами промелькнуло лицо Рэндольфа Ханнивелла. Керри взвешивала возможности. Существовало старое правило игры – не стоит дожидаться, бери, что дают.
– Скажи, что согласна, Керри. Скажи «да».
– Да, согласна, – прошептала она.
Сказав это, она почувствовала, что тонет. Керри показалось, что, поднимаясь вверх по лестнице к успеху, она сейчас поскользнулась.
– Моя хорошая! – нежно прошептал Марк. – Теперь, когда я узнал, что нужен тебе, я стал счастливейшим человеком на земле.
– Правда? – тихо сказала Керри, думая о том, что случится, если Марку придется сражаться со своим непредсказуемым отцом.
Чуть позже они незаметно проскользнули на танцевальную площадку. Вечеринка подходила к концу. Линди танцевал с миссис Фробишер. Глядя поверх ее платиновых волос и веснушчатых плеч, он заметил промелькнувшую мимо медно-красную гриву Керри. Прижавшись к Марку, Керри смотрела сквозь старшего ван Бурена. Движение ее бедер под платьем вызвало у Линди всплеск желания – как в тот день, когда он наблюдал за ее прыжками на Тройке с завязанными глазами. Ван Бурен подумал о том, что хотел бы сейчас ощутить Керри под собой – бесстрашную и необузданную.
На следующее утро Марк в своей комнате с озабоченным видом укладывал чемодан. Посмотрев на освещенные солнцем вершины деревьев, он вздохнул. Потом перевел взгляд на стопку накрахмаленных рубашек, лежавших на комоде из красного дерева. Там же дожидались своей очереди теннисные ракетки, плавки, спортивная куртка и смокинг. Еще вчера Марк предвкушал, как окажется в Портофино, в Риме, в Париже, – в Антибе. Однако прошлым вечером перспектива поездки в Европу поблекла для него – как только Марк понял, насколько сильно любит Керри. Он будет считать часы в ожидании их встречи. Они более или менее решили, что еще до ее отъезда в Бремар поедут в Коннектикут и там поженятся. Первое, что Марк сделает в Париже, – это купит ей обручальное кольцо в одном из ювелирных магазинов на Вандомской площади, около отеля «Ритц».
Услышав шум открывающейся двери, Марк обернулся. В комнату боком вошла Картер в халате, с чашкой кофе в руках.
– Все ли готово к Великому путешествию? – спросила она с сарказмом, всегда раздражавшим Марка.
– Полагаю, что да.
– Обязательно захвати пару мешков кукурузных хлопьев. Тебе придется провести не один час у Гуччи и Картье. Мама захочет посетить каждый бутик между Лондоном и Римом.
– Меня это не смущает, – уклончиво сказал Марк.
– Что-то ты сегодня очень тихий! Тебе разве не понравилась вчерашняя вечеринка? – Свернувшись в кресле, Картер оценивающе посмотрела на брата. – Должна тебе сказать, что Синтия прямо-таки писала кипятком из-за того, что ты привел с собой эту маленькую дрянь. Предполагалось, что ты пополнишь ряды холостяков.
– Не смей так ее называть! – взорвался Марк.
– О, прости. Я так сожалею о своих словах! Наверно, теперь она не позволит тебе поцеловать себя на ночь.
Едва сдерживаясь, Марк с бешенством посмотрел на сестру.
– Я хочу, чтобы на время моего отсутствия ты угомонилась, Картер. Я говорю очень серьезно.
– Ах, какие мы чувствительные! – со смехом сказала Картер. – Ты такой жалостливый, такой наивный. Когда ты с ней танцевал, то был похож на большого пса, распустившего слюни. Я полагаю, ты всерьез думаешь, что она интересуется тобой потому, что ты такой красивый. Ты думаешь, она хотя бы взглянула на тебя, если бы не было всего этого? – Картер жестом обвела стены. – Кто-то же должен раскрыть тебе глаза. Как ты считаешь, зачем она собирается в Бремар? Чтобы найти богатого мужа – вот почему. Рэндольф говорил мне, что парни там уже выстраиваются в очередь, потому что она заслужила репутацию доступной девицы.
Подскочив к сестре, Марк яростно схватил ее за руку, заставив вскрикнуть от боли.
– Эй, перестань! Отпусти, ты делаешь мне больно.
– Вот и хорошо – может быть, тогда до тебя дойдет. С этого момента, Картер, придержи язык насчет Керри, слышишь?
– Меня тошнит, когда я вижу, как она ездит на Чудотворце. Это была лошадь Линди. А как она подлизывается к папе. Разве ты не видишь, какая она?
– Я тебя предупредил. – Лицо Марка было искажено от гнева. Ничего подобного Картер еще не видела.
– Ты слишком жалостливый, вот что, – фыркнула она.
– Мы с Керри собираемся пожениться сразу после того, как я вернусь из Европы, – выпалил Марк. – Так что уймись.
– Что? – крикнула Картер. – Пожениться? Я в это не верю.
– Это правда. Вчера вечером я сделал ей предложение, и она согласилась. – Марк с ненавистью посмотрел на сестру, тут же пожалев о вырвавшемся у него признании. В глазах Картер появился злорадный огонек.
– Согласилась? Ну, я не удивляюсь. Конечно, она согласилась.
– Не проболтайся об этом ни одной живой душе. Если скажешь, я тебя убью. Я не собирался говорить, ты просто вынудила меня.
Картер соскользнула с кресла.
– Извини, что я так сказала. В конце концов это твоя жизнь, делай, что хочешь.
– Большое спасибо, я так и сделаю, – огрызнулся Марк, слегка успокоившись. Но глаза его по-прежнему с недоверием смотрели на сестру. Марк никогда ей не доверял. Если только представлялась возможность, Картер всегда ябедничала на него.
– Помни – никому ни слова.
– Не скажу, – жизнерадостно заявила Картер. – В конце концов кому какое дело?
Картер вылетела из спальни, громко хлопнув дверью. Торжествующая улыбка сияла на ее лице.
В тот день, когда Марк благополучно достиг берегов Европы, Картер спустилась вниз, чтобы поужинать на террасе вместе с Линди. На следующее утро она собиралась отправиться на все лето в Нантакет, так что это была последняя возможность с глазу на глаз поговорить с отцом перед его отъездом в Хэмптонс. После разговора с Марком Картер всего один раз видела Керри – верхом на Чудотворце. Это зрелище так ее взбесило, что Картер тут же позвонила Абигайль. Картер не раз уже думала о том, какое счастье, что у нее есть такая умная подруга. Абигайль хладнокровно описала ей все далеко идущие последствия женитьбы Марка на Керри. Ужас охватил Картер, когда подруга подробно растолковала ей, что это реально может значить. Сейчас, глядя на знакомый профиль отца, Картер почувствовала, как у нее пересохло во рту при мысли о том, что ей предстоит сообщить ему вопиющую ложь.
– Привет, папа! – нежно сказала она, поцеловав его в щеку, и села напротив отца за накрытый для ужина стол.
– Я сказал Коре, чтобы она подавала ужин прямо сейчас. Я собираюсь выехать сразу, как только мы закончим, – сказал Линди, не отрывая глаз от лежавшего перед ним номера «Нью-Йоркер».
– Ох! – с беспокойством сказала Картер. – Это очень плохо, потому что я должна кое-что с тобой обсудить.
– Что такое, дорогая? – рассеянно спросил Линди.
После того, как Кора поставила перед ними салат из крабов и кукурузу, Картер начала говорить:
– Папа… Я толком не знаю, как тебе сообщить…
– Да? – Он оторвал взгляд от тарелки.
– В самом деле не знаю, как начать, но я должна тебе сказать. Марк тайно обручен.
– Обручен? Марк? Да что ты говоришь? – сказал ван Бурен таким тоном, как будто это было совершенно невозможно. Он фыркнул. – И с кем же он обручился?
Картер сделала глубокий вдох.
– С Керри Фалун.
– С Керри? – На лице ван Бурена отразилось глубокое сомнение.
– Все произошло на вечеринке у Фробишеров. Я видела, что она пытается вызвать у него ревность, танцуя с Рэндольфом Ханнивеллом. Вот как все началось. Потом, когда она поднялась наверх, где некоторые из нас, девушек, поправляли прически, я увидела на ее лице победное выражение. Ни с того, ни с сего она налетела на меня. Я была так шокирована, что не знала, что сказать – я имею в виду, когда она сказала, что Марк только что сделал ей предложение и она согласилась, и что они поженятся, как только он вернется из Европы. Это было ужасно – она говорила, что если захочет, то обведет вокруг пальца и Марка, и даже тебя. – Картер замолчала и горестно вздохнула. – Она сказала, что когда окажется хозяйкой в Медоуз, то моей ноги здесь не будет. – Голос Картер дрогнул, и слезы потекли из ее глаз. Она настолько увлеклась своим рассказом, что почти забыла о том, что лжет. – Не знаю, что сказать, папа, но ты должен с этим что-то сделать. Не знаю, почему она так настроена против меня. Я действительно не очень хорошо к ней относилась вначале, но это было очень давно. Мы с Марком никогда не были близки, но я не могу видеть, как она его губит. И она говорит правду – она действительно может вить из него веревки.
Слушая этот монолог, Линди не проронил ни слова. Он молчал, но на лице его было то пугающе бесстрастное выражение, которое Картер так хорошо знала – как у римского полководца, который получил плохие вести с отдаленного фронта.
– Я все сказала Марку за день до его отъезда, но он не поверил. – Картер положила вилку. В глазах ее была боль.
Больше она ничего не сказала, и ужин закончился в молчании. Наконец Линди положил свою салфетку на стол и встал.
– Не будем больше говорить об этом. Не беспокойся, я этим займусь.
На следующий вечер Линди вызвал Керри в дом. Идя по саду, кишащему светлячками и сверчками, она со смешанным чувством вспоминала последнюю встречу с Линди на вечеринке у Фробишеров. С тех пор произошло слишком много событий, и в первую очередь Керри обещала выйти замуж за Марка, так что Линди отошел на задний план. Керри пришла к выводу, что его поведение на той вечеринке целиком объяснялось слишком большим количеством выпитого. Иногда, правда, она с невольной ясностью вспоминала выражение его глаз, горящих тем откровенным желанием, о существовании которого Керри уже успела позабыть. Сейчас инстинкт говорил ей, что надо быть осторожной. Ставка слишком велика, и ошибаться нельзя. Они не увидятся с Линди, возможно, несколько месяцев, и Керри надеялась, что все ограничится вежливым пожеланием успехов в предстоящих состязаниях в Вашингтоне, округ Колумбия, и в Гаррисберге. Она позвонила, твердя себе, что сейчас есть и более важные вещи. Например, Бремар или покупка одежды для занятий на деньги, что обещала прислать Шаннон. Наконец, предстоит тайная свадьба с Марком, после того как он вернется! Посмотрев на окошко над дверью, Керри улыбнулась про себя. В прошлом году она не зря хвасталась перед Джеком. Еще немного, и она сможет взять в руки этот ключ.
Кора впустила ее в дом, и Керри через гостиную прошла в кабинет Линди. Она не смогла удержаться от мыслей об изменениях, которые произведет в Медоуз, когда станет здесь хозяйкой. Она призовет на помощь декоратора, и дом станет предметом зависти всех живущих в Грин-Спринг-Вэлли. Постучав в тяжелую дверь, Керри услышала знакомый хриплый голос.
– Добрый вечер, мистер ван Бурен. – Без всякого кокетства Керри прошла в кабинет и села в кресло напротив стола. Заметив выражение лица Линди, она насторожилась.
– Я знаю, что вы завтра уезжаете. Я хотела, чтобы вы знали, что во время вашего отсутствия я буду работать с Чудотворцем каждый день. И я уверена, что учеба не помешает этому…
Он поднял руку, призывая ее замолчать.
– Как я понимаю, вы помолвлены с Марком.
На раздумья не было времени. От неожиданности Керри покраснела.
– Я думала, Марк будет хранить это в тайне.
– Боюсь, что ваш секрет раскрыт, – с загадочным выражением лица сказал ван Бурен.
– Я не знаю, что сказать. Мы не собирались пока никому об этом сообщать, – волнуясь, ответила Керри.
– Почему же? Обычно в нашей семье помолвка – большое событие.
Совершенно сбитая с толку, Керри отчаянно пыталась попасть ему в тон.
– Это идея Марка. Я не знаю, почему он хотел держать это втайне. Возможно, думал, будто все посчитают, что мы слишком молоды, хотя мы сильно любим друг друга…
Линди нетерпеливо оборвал ее:
– Действительная причина, вероятно, в том, что Марк боялся, что я могу лишить его финансовой помощи и перестать оплачивать его обучение и проживание в Гарварде. Или даже, может быть, лишить его наследства. И действительно он совершенно прав. Именно так я и намерен поступить. Вам двоим стоит начать подыскивать себе работу где-нибудь на заправочной станции.
От этих слов, сказанных властным, лишенным всяких эмоций голосом, Керри похолодела. Произошло то, чего она боялась. Спящий гигант проснулся, и его гнев со всей силой обрушился на нее.
– Я хочу, чтобы к концу августа вас здесь не было. Что касается Чудотворца, он на следующей неделе вернется в Людвик. Я больше не хочу, чтобы вы на нем ездили. Я надеюсь, вы понимаете, что мое решение окончательное. Позволить вам на нем ездить было моей первой ошибкой. Что касается Марка, то если вы хотите иметь с ним отношения, это ваше дело. Но вам лучше подумать о последствиях. Вашей ноги больше в Медоуз не будет – можете быть уверены.
Керри вскочила на ноги. В глазах ее стояли слезы.
– Ну пожалуйста, мистер ван Бурен! – взмолилась она. – Что такого я сделала? Я не сделала ничего плохого.
– Я не хочу больше обсуждать эту тему. А теперь убирайтесь, – сказал он, глядя на нее с отвращением.
Потеря Чудотворца была столь ужасна, что Керри почувствовала, как жгучая боль пронизывает ее с головы до ног. На чудовищную несправедливость Линди Керри отреагировала единственным известным ей образом. Дрожа от ненависти, она перегнулась через широкий стол и смело посмотрела в лицо ван Бурену.
– Ты, подлый негодяй! – выкрикнула она. – Тебя гложет зависть из-за того, что твой сын получил то, что ты хотел сам. Мне жаль Марка, он в десять раз человечнее, чем ты. А ты всего лишь старый грязный развратник!
Повернувшись, она выбежала из кабинета, ничего не видя из-за слез.
Линди стоял, сжав кулаки. Лицо его побагровело от ярости. Неожиданные слова Керри, в которых заключалась чистая правда, так разозлили его, что если бы она задержалась еще на миг, ван Бурен ударил бы ее по лицу – лишь бы согнать с него презрительную усмешку, которая так больно задела его самолюбие. Никто еще так точно не наносил ему удар. Линди налил себе виски и тупо уставился в вечернюю тьму.
– Маленькая сучка! – Голос его был похож на раскаты грома.
За конюшней Керри пустилась бежать, охваченная дикой идеей сейчас же оседлать Чудотворца и ускакать на нем в ночь. Но увидев, как тот мирно лежит и дремлет на куче сена в своем стойле, Керри поняла, что не сможет этого сделать. Слезы, которые гордость не позволила ей показывать при Линди, сейчас ручьями текли по щекам. Она бросилась к Чудотворцу и, всхлипывая, уткнулась в его бок. Он тихо заржал и прижался носом к лицу Керри – как будто понимал всю глубину ее несчастья.
– Нет, Чудотворец, я никогда не сделаю тебе ничего плохого, – запинаясь, прошептала Керри, глядя в его темные глаза. – Мой родной мальчик, я не смогу без тебя. О Боже! – заплакала она, прижавшись лицом к его бархатистой морде.
В жизни Керри, и без того полной несчастий, не было ничего ужаснее, чем предстоящая потеря Чудотворца. Только Керри понимала все оттенки его поведения. Только она знала его любимые лакомства. Знала, как успокоить его перед выступлением. Только Керри точно знала все его возможности. Мысль о том, что на Чудотворце будет ездить кто-то другой, была для нее невыносима. Из-за нее, Керри, он лишится дома и будет отправлен в Людвик. Раскаяние ее было неизмеримо. Керри позволила Марку – по сравнению с ней слабаку – вовлечь ее в то, что привело к ее собственному падению. А что касается Линди – она попала в его тщательно расставленную ловушку, как кролик в силки. Рыдая у лошади, Керри вспомнила тот день, когда умер Брендан. На всех Фалунах лежит проклятие судьбы, не позволяющее им поступать так, как велит сердце. Их судьба – бесцельно скитаться по земле, подобно остаткам какого-то презренного племени, нарушившего некий священный завет.
Выплакав все слезы, Керри заснула рядом с Чудотворцем, убаюканная его теплом и запахом.
Однажды в середине августа Шаннон вышла из такси в Нейи. Она долго ходила по обсаженной деревьями улице, разыскивая нужный адрес. Медная табличка на двери сказала ей, что старое здание с ажурными балконами – это клиника Лефевра. В парке по соседству звенели детские голоса, и это вносило во все окружающее какой-то странный диссонанс. Шаннон с удивлением обнаружила, что неотрывно наблюдает за игрой в «классики».
Медсестра, открывшая сверкающие полированные двери, вполне походила на служанку, принимающую посетителя.
– Входите, мадам, – сказала она, провожая Шаннон к столу регистрации. В уютном помещении стояла тишина, нарушаемая только тиканьем часов и шорохом пера по бумаге, когда медсестра заполняла карточку Шаннон.
– Мы поместим вас на третьем этаже. Там тихая комната с прекрасным видом и ванной. Желаете подняться сейчас же?
В похожей на клетку кабине лифта они поднялись на третий этаж, потом прошли по устланному коврами коридору. В светлой, просторной комнате с лепным потолком высокая металлическая кровать казалась неуместной. Ближайшая подруга Шаннон, тоже модель, рекомендовала ей эту тихую клинику Лефевра, где дамы парижского света делали аборты.
– Я пока уйду, чтобы мадам могла распаковать вещи, а потом вернусь. В шкафу вы найдете халат. Операция назначена на вторую половину дня.
Шаннон неподвижно стояла, пристально глядя в открытое двухстворчатое окно. Снизу доносились крики играющих детей. Легкий ветерок шевелил кружевные занавески. Их движение, казалось, на миг загипнотизировало Шаннон.
Она не смогла бы сказать, отчего передумала. Какой-то непонятный инстинкт овладел ее сознанием. Тихо открыв дверь, Шаннон выглянула в коридор, убедилась, что там никого нет, и затем выскользнула наружу, держа в руке чемодан. Она не стала дожидаться шумного лифта, а спустилась по лестнице. Увидев, что в приемном покое никого нет, Шаннон направилась прямо к входной двери. Закрыв ее за собой, она почувствовала невольное облегчение.
Взяв такси, Шаннон всю обратную дорогу, не думая ни о чем, рассматривала пробегавшие мимо кафе, магазины, деревья. Приехав на рю Бонапарт, она медленно поднялась по ступенькам, затем решительно закрыла за собой дверь квартиры и заперла ее, потом наполовину прикрыла ставни в гостиной. Сегодня в Париже будет ужасная жара, сказала себе Шаннон.
Продолжая действовать так, как будто подчинялась некой неведомой силе, она подняла трубку телефона и набрала номер агентства.
– Алло, Ивонна? Это Шаннон. – Голос ее был спокойным и деловым. – Я хочу попросить тебя – позвони, пожалуйста, Валентино и скажи, что я решила отказаться от контракта. Я не могу сейчас объяснить, но это личные причины…
Шаннон повесила трубку. Протестующие возгласы Ивонны все еще звенели в ушах. Через несколько секунд телефон начал звонить, но Шаннон не подняла трубку, зная, что это из агентства. Когда звонки прекратились, она сняла трубку и засунула телефон под подушку. Прошло уже больше недели с той поры, когда она видела Джонкуил. Зан так и не позвонил, да, видно, и не собирался. Не в силах преодолеть дрожь, Шаннон бросилась в спальню и полностью одетая забралась под покрывало. Ей сейчас нужно только спать. Спать и ни о чем не думать.
Положив тарелки в раковину, Керри повернулась спиной к Джеку. Не говоря ни слова, тот встал из-за кухонного стола. После своего падения Керри уже привыкла к его холодному молчанию и односложным репликам, которыми Джек отвечал на ее попытки заговорить. Керри цинично напомнила себе, что ее дядя как никто другой в Медоуз понимал, что должен быть лоялен к Линди ван Бурену. Подобное открытие совершенно не удивило Керри. С этого момента, напомнила она себе, ей следует рассчитывать только на свои силы.
Вытерев руки полотенцем, Керри обернулась и взглянула на висящий на стене календарь с изображениями американских чистокровных лошадей. Керри знала, что Джек считает дни до ее отъезда в Бремар с таким же нетерпением, как и она сама. Услышав, как хлопнула входная дверь, Керри бросилась к телефону и поспешно набрала парижский номер Шаннон. В последнее время она проделала это уже десятки раз. И опять все внутри у нее сжалось, когда голос на другом конце линии быстро проговорил по-французски: «N’est plus abonne». Керри теперь знала, что это означает – номер отключен. Бросив трубку, она уткнулась лицом в ладони.
После столкновения с Линди Керри отчаянно названивала Шаннон, чтобы сообщить ей страшную новость про Чудотворца. Когда ничего не получилось, Керри с ужасом поняла, что Шаннон, должно быть, улетела на август в отпуск, ничего ей не сообщив. День проходил за днем, а чек на первоначальные расходы в Бремаре, которые Шаннон обещала прислать целую вечность назад, все не приходил. Керри была близка к панике. Она даже пыталась звонить в парижское агентство и студии «Вог», но никто, казалось, не знал, где ее сестра.
Пройдя в спальню, Керри посмотрела на висящую на стене фотографию. Это был снимок из майского номера журнала «Тайм» – раздел «Люди». Шаннон и Амадео в Каннах. С горечью Керри представила себе, как они сейчас принимают солнечные ванны на огромной яхте где-нибудь в Средиземноморье, ни о чем не заботясь. Что ей делать? Взять деньги у Джека? Керри уныло пожала плечами. Вероятно, он только фыркнет и предложит поискать где-нибудь работу по очистке конюшен.
Не в состоянии больше задерживаться в тесной квартире, Керри сбежала вниз по ступенькам и направилась к загонам. Последние недели она, как лунатик, отбывала свой срок, с отвращением занимаясь чисткой лошадей, их тренировкой и тому подобными вещами. Работники ее избегали, и все напоминало ей о Чудотворце, который, хотя находился всего в нескольких километрах, был абсолютно недосягаем.
Перемахнув белую изгородь, Керри упала в густые заросли клевера. Но жужжание насекомых, сияние солнца, густой запах сырой земли на этот раз не смогли ее утешить. Глядя в небо, Керри раздумывала, как ей поступить. Мысль о том, чтобы устроиться на работу в другую конюшню, она сразу отвергла. Она уже знала, что такое элита, и начинать с самого низа было совершенно нелепо. Она зашла слишком далеко, поднялась слишком высоко.
Водя руками по траве, Керри попыталась утешить себя мыслью о том, что по крайней мере не беременна. После того, как она переспала с Марком в тот вечер, когда проходила вечеринка у Фробишеров, Керри целую неделю с замиранием сердца ждала наступления месячных. А когда они все же пришли, вздохнула с огромным облегчением. Керри совершенно не удивлялась тому, что от Марка не приходит никаких известий, прекрасно зная, что Линди наверняка предъявил ему ультиматум. Как и все остальные, Марк покинул ее. Внезапно сознание Керри пронзила одна мысль. Понравится ли Линди ван Бурену, если он узнает, что она беременна? Будет ли он скрывать, что она носит ребенка от Марка? Все могут подумать, что старший ван Бурен отвернулся от нее и отобрал Чудотворца именно потому, что Керри беременна. Даже самые черствые члены высшего общества сочтут поведение Линди бессердечным. Возможно, он будет готов оплатить аборт и купить ее молчание в обмен на некоторую сумму наличными.
Керри возбужденно приподнялась, решив, что повидается с ван Буреном сразу, как только тот вернется из Хэмптонса. Она сделает свою ставку, а если не получится – отправится на автобусе в Калифорнию.
На следующей неделе Джек вечером по обыкновению уехал в Глиндон. Как только он вышел из дома, Керри из своей спальни прошла в прихожую посмотреть на свое отражение в большом зеркале. Сегодня ее внешность, которой Керри до сих пор пренебрегала, будет ее козырной картой. Она надела свое лучшее платье из светлого шелка с глубоким вырезом, отделанное кружевами Украшения из золота и слоновой кости, бежевые туфли-лодочки из тонкой кожи, легкий макияж дополняли наряд, создавая образ манящей, но не слишком откровенной сексуальности. Именно этого и хотела Керри. Сегодня вечером она вновь стала девушкой, которая кружила головы столь многим мужчинам в Кунварре, снова пустила в ход капитал, которым редко пользовалась после переезда в Медоуз. Подув на накрашенные ногти, Керри решила, что готова к последней встрече с Линди ван Буреном.
Когда Кора за дверью спросила «кто там?», Керри без колебаний вошла в дом.
– Мисс Керри, что вы здесь делаете? – с удивлением спросила служанка.
– У меня встреча с мистером ван Буреном, – ответила Керри.
– Но он ничего мне не говорил, – с беспокойством сказала ей вслед Кора, глядя, как Керри с небрежным видом проходит через огромную гостиную.
Увидев, что дверь кабинета приоткрыта, Керри толчком открыла ее. Увидев ее, загорелый и отдохнувший после месячного пребывания в Хэмптонсе Линди удивленно поднял брови. Он, как обычно, сидел за столом, рукава голубой хлопчатобумажной рубашки были закатаны.
– Что вы здесь делаете?
Керри закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной.
– Нам с вами надо кое-что обсудить.
– Нам с вами нечего обсуждать, – холодно сказал ван Бурен, не отрываясь от бумаг.
– Боюсь, что обсудить все-таки придется. Я беременна от Марка, – спокойно сказала Керри, сев напротив Линди.
– Понятно, – после паузы ледяным тоном сказал ван Бурен. – И чего же вы ждете от меня?
– Я подумала, что вам лучше узнать прежде, чем узнают все. Например, вашей сестре, Лилиан, это будет очень интересно. А когда слух распространится, все поймут, почему вы лишили меня Чудотворца.
– Это шантаж? – не сдвинувшись с места, спросил ван Бурен.
– Вовсе нет. Просто я подумала, что мы можем в цивилизованной манере все обговорить до того, как Марк вернется из Европы.
– Что вы хотите? Говорите прямо, не виляйте.
– Денег на аборт. Это будет стоить по меньшей мере тысячу долларов. И еще я хочу четыре тысячи на некоторые другие расходы.
Керри, не дрогнув, встретила его взгляд. Ван Бурен немного подумал, затем резко поднялся. Сердце Керри радостно затрепетало, когда он подошел к стоящему в углу сейфу и открыл его. Достав стопку банкнот, ван Бурен с грохотом закрыл сейф и положил деньги на стол. Керри удивлялась тому, что все прошло гладко. Она уже собиралась протянуть руку, чтобы взять деньги, но тут Линди подошел к двери, запер ее и вытащил ключ из замка. Керри обернулась. Когда Линди начал расстегивать ремень, на ее лице появился испуг.
– Вы хотите денег? – насмешливо сказал ван Бурен. – Вы их получите. Но я никогда ничего не даю просто так. – Наклонившись, он схватил ее за плечи и грубо встряхнул. – Для вас это не будет сюрпризом, раз вы так точно определили мои подлинные чувства.
