Текст книги "Помни"

Автор книги: Дини Ши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

Он покинул Цитадель, потому что не мог больше там оставаться. Фрэнн, похоже, разочаровался в нем – если Проклятый маг и император этой земли, Рангольд Савьер действительно был непревзойденным целителем, то он подобным даром, увы, не обладал. Точнее, он не обладал знанием, которое мог бы передать – все его способности к регенерации и лечению были чистыми инстинктами. Он не мог бы объяснить, даже если б очень захотел, как именно он производит изменения. Так что они довольно быстро выяснили, что он мало чему может научить – для того, чтобы воспользоваться этими знаниями, Фрэнну нужно было быть кайли, а не человеком. Правда, Раэрн все же смог помочь ему восстановить оранжерею и даже создал ради развлечения несколько новых видов...

Он невольно оглянулся, и ветер бросил непокорные пряди волос ему в лицо. Где-то там, далеко в горах осталось его убежище, там остался Фрэнн со своими редкими растениями... а у подножия гор плескалось серебряное море Кено-Сонь. Раэрн тяжело вздохнул и опустил голову. Если ему повезет, никто не заподозрит, что он решил вновь осчастливить этот мир своим присутствием. Если ему повезет, никто не узнает в простом охотнике Посвященного. Он поддерживал иллюзию, скрывающую его истинный облик, с привычной легкостью – он научился этому впервые явившись на Озамену и былые навыки восстановились на удивление быстро после его воскрешения.

Оставаясь в Цитадели, он провел довольно много времени в глубоком трансе, скитаясь по городам и деревням, по бескрайним просторам степей и мрачным башням горцев, наблюдая, слушая, впитывая любую информацию. Если ему не хватало энергии, он забирал ее у того, кто имел несчастье оказаться поблизости – человек, демон, животное – ему было безразлично... с некоторых пор ему стало безразлично абсолютно все. Поначалу это чувство приглушалось присутствием рядом Фрэнна и их занятиями, но с течением времени он все глубже погружался в то, что сам для себя называл Рекой Забвения.

Путешествуя, он видел, что мир не изменился за время его отсутствия. Здесь по-прежнему воевали и строили заговоры, подсылали друг к другу наемных убийц, подсыпали яд, предавали, завидовали и уничтожали неугодных. Деньги, слава и власть правили этим миром, так же, как многими другими... правили чувствами и желаниями. И у всего была своя цена.

Это было то, в чем он разбирался превосходно. То, что он ненавидел. Это было то, что он успел изучить на Иллиарне в совершенстве.

Он невесело усмехнулся, тронув еле слышно зазвеневшие поводья. Он и сам толком не знал, зачем отправился в это путешествие. Он мог бы пойти куда угодно... в любой из миров – это не имело теперь никакого значения. Он мог бы привести на Озамену армии существ, от одного вида которых даже закаленному в боях воину стало бы дурно. И завоевать себе Империю. Объявить себя Наследником Проклятого. Одно время это казалось ему заманчивым – править в родном мире кайли – до тех пор, пока он не подумал, что вместе с Империей получит также и двор. Толпу прихлебателей и льстивых лжецов. От одной мысли об этом ему становилось тошно. Он мог бы... да, он мог бы вернуться на Эолис, покончив, наконец, со своими мучительными раздумьями. Смириться со своим поражением... Или, возможно, пустыни Фронеса как раз то, что ему нужно? Остаться здесь навсегда...

Он собирался пересечь Ирн, затем мутировавшие джунгли Хенна и, минуя Дайн, обосноваться в одном из небольших городков Империи Дайнир, разбросанных по побережью Великого океана. Ремесло проводника и охотника не было для него внове. Этого прикрытия хватит... на какое-то время. Он должен вспомнить, что значит быть живым – или понять, что для него это чувство больше не доступно, прежде, чем принимать окончательное решение.

Он задумчиво оглядел безжизненную равнину. Путь по торговому тракту Конфес-Дайн был, несомненно, намного более приятным, вот только тракт все еще действовал. А Раэрн не желал никого видеть и не желал, чтобы видели его. К тому же, ни пески, ни джунгли не представляли для него особой опасности. А от того, чего он опасался, невозможно было избавиться, какой бы путь он не избрал.

Фрэнн пришел в ужас от его планов – за шесть лет скитаний по Озамене, которые он провел в поисках Цитадели, он изучил местные нравы слишком хорошо. Фрэнн предупреждал его о том, что магов на Озамене ненавидят... что магов убивают... Раэрн слабо усмехнулся. Он больше не чувствовал страха. И уж точно не боялся умереть. О, он когда-то сильно постарался, чтобы вытравить из своей души это чувство! И даже время было бессильно исцелить его.

Время... Глаза неожиданно застлало багровой пеленой, он ощутил тяжесть безжизненного тела на своих руках, липкую кровь, пропитавшую его одежды... он ощутил холод отравленной стали под левой лопаткой... ледяную пелену осеннего дождя и темную повязку на глазах, в ушах зазвенел издевательский смех... Он не мог вспомнить... или не мог забыть?! Он видел земли, устланные изуродованными трупами, видел жемчужное сияние в небесах и сохранившие зловещий коричневато-бурый оттенок свернувшейся крови Пустынные Земли. И все это было на его совести... Так смел ли он забыть?!

Он до сих пор точно не знал, кому принадлежали эти воспоминания. Иногда ему казалось... да, иногда ему казалось, что он действительно в ответе за то, что произошло на этих землях столетия назад... великая битва... тысячи смертей... Именно это странное чувство ответственности за далекое прошлое, неожиданно обрушившееся на него когда он впервые ступил на выжженные мертвые земли Кено-Сонь, заставило его воскресить равнины. Глупый был поступок, как выяснилось, поскольку в результате за ним стали охотиться. На Озамене и тогда уже ненавидели магов... еще бы. Раэрн поймал себя на том, что нервно теребит прядь волос, накручивая ее на палец, опустил руку и, хмыкнув, прищурился, пытаясь разглядеть исчезнувшую в туманном мареве линию горизонта. Даже по прошествии стольких лет погода здесь, на границе пустыни, оставалась непредсказуемой. Некоторые из задействованных в давно отгремевших магических войнах заклятий сохранили свое могущество до сих пор, не позволяя земле восстановить первоначальный облик, так что Раэрн не слишком удивился, попав вдруг в полосу густого молочно-белого тумана. Весна еще только вступала в свои права, но даже ее приход не вносил изменений в облик пустыни. Еще одна мертвая равнина... Воды Клес, также, как ее берега, были практически стерильны. Эта земля все еще чувствовала свое родство с ним – с одним из Измененных, с одним из тех, кто создал этот мир. Он мог бы возвратить к жизни и эту пустыню – но зачем? Он больше не чувствовал в себе способности – и потребности – нести добро.

Вскоре туман сгустился настолько, что разглядеть что-либо в двух шагах впереди стало невозможно. Попытавшись разогнать его, Раэрн раскрыл бы себя перед теми, кто, возможно, искал его в ментосфере планеты – он знал, что некоторые жрецы Ордена Дионара, охотившегося на магов, на это способны. Использовать же "второе зрение", позволяющее ему видеть даже в полной темноте, он не хотел. А ведь стоило только чуть подкорректировать общую матрицу местности, переструктурировать пространство... Но он не был расположен драться с кем бы то ни было прямо сейчас, а потому спешился, и просто уселся на берегу, ожидая, когда погода позволит продолжить путь, хотя мысль о том, что он лишен возможности использовать силу, в прежние времена привела бы его в бешенство.

Раньше, когда магов на Озамене было чуть больше, чем нужно, Раэрну ничего не стоило бы затеряться в создаваемых ими возмущениях ментального поля планеты. Теперь же его манипуляции произвели бы фурор среди тех, кто еще сохранил искусство читать волны эфира. Даже магу его ранга было не под силу полностью скрыть свои действия... без некоторых специальных приспособлений, использовать которые любой из кайли счел бы ниже собственного достоинства. А он использовал... он нашел Цитадель, потому что, прибыв на планету, почувствовал рядом источник силы, сходный с иттрианскими и отправился проверить, что это такое. Он нашел способ войти внутрь Цитадели и подчинил ее себе. И это было... удобно. И его ненависть к иттри стала еще глубже.

Конь неожиданно ткнулся мордой ему в спину, оторвав от невеселых размышлений. Раэрн рассеянно коснулся сознания животного, и неторопливо перелил ему часть своей энергии – покормить его по-настоящему здесь не было ни малейшей возможности. Раэрн привык путешествовать налегке, но он не учел изменившихся обстоятельств. Раньше он мог получить все, чего желал, незамедлительно, используя свое Искусство. Теперь этот способ был недоступен, и ему пришлось пережить несколько весьма неприятных моментов, прежде, чем он вернул себе давным-давно позабытое умение охотиться, разводить костер и готовить пищу без помощи магии.

Он посмотрел на свои руки с длинными тонкими пальцами, успевшими огрубеть с тех пор, как он покинул свою Цитадель. Туман окутывал его влажным покрывалом, оставляющим россыпь мельчайших капель на коже. Вздрогнув, Раэрн вытер ладони о рубашку, но спустя несколько минут они вновь стали мокрыми, так же, как вся его одежда. Он вновь опустил взгляд. Серебряный перстень на правой руке, серебряная цепочка... создания Хиара, темные маги, по словам Ордена, не выносят серебра. Раэрн едва заметно улыбнулся. Поможет ли этот маскарад? Поможет ли весь его маскарад вообще? Ведь его иллюзорная маска также была магической. Правда, возмущения, возникавшие при ее использовании, были незначительны, но все же он сомневался в ее эффективности. Он не привык скрываться от опасности, и сейчас им двигало не беспокойство за собственную жизнь, а нежелание вмешиваться во что либо вообще. Тем не менее, сути дела это не меняло – он, воин и маг кайли, пытается выдать себя за потомка младшей расы...

Раэрн вспомнил вдруг, как впервые шел по улицам Дайна, и люди шарахались в стороны от него. Он же почти не замечал их, поглощенный своими переживаниями и смутными воспоминаниями, странными словно дежа вю, смутными тенями скользившими на самом дне омута его памяти. Ему казалось, что он помнит эти улицы и повороты, и ощущение того, что он бывал здесь прежде становилось временами почти нестерпимым. Но события прошлого оставались скрытыми от него – жил ли он здесь или это лишь игра его воображения? Что происходило с ним в этом городе? Кем он был? И кем была она?

Его блуждания по улицам оказались вдруг не совсем бесцельными. Тени прошлого привели его на окруженную садами огромную площадь посреди которой возвышалась опаловая пирамида императорского дворца. Чувствуя головокружение и странный озноб, от которого вся его кожа покрылась мурашками, он нерешительно посмотрел вверх. Неизвестно откуда налетевший ветер взметнул в воздух и закружил пыль и опавшие листья, заставив Раэрна зябко обхватить себя руками за плечи. Дрожа больше от охватившего его нервного возбуждения, чем от холода, он скользил взглядом по мягко сияющей пирамиде. Он знал каждую комнату, каждый потайной переход в этом дворце... он заблудился бы, едва войдя в него... он знал, какой вид открывается на город с площадки верхнего этажа, из императорских покоев, он помнил ощущение бьющего ему в лицо ветра и трепет развевающихся за плечами волос, помнил... тепло тонкой руки, лежащей на парапете рядом с его рукой... голос... музыку... да, неуловимую мелодию, которая должна была служить... напоминанием... он неожиданно почувствовал необъяснимое раздражение – эта музыка... она была какой-то... неправильной...

Нахмурившись, он склонил голову, а потом неуверенно покосился на стражу у входа и наткнулся на весьма многообещающие ответные взгляды. На подозрение и неприкрытую угрозу. Нет, войти внутрь просто так ему не позволят. А желания убивать у него не было. Пожав плечами, он развернулся и пошел прочь – прочь от дворца, прочь из города, думая о том, что его учитель был прав – знание не всегда приносит счастье. Вспомни он все – что с ним стало бы тогда? Да еще эта музыка...

...И теперь он вдруг вновь услышал ее, сидя на берегу реки. Музыка, летящая над волнами... Музыка Мертвых... синталь... ее синталь...

Мир заколебался, когда струны зазвучали уверенней, вплетаясь в ткань вселенной, игнорируя течение времени... Раэрн тяжело вздохнул и, заложив руки за голову, лег на спину и закрыл глаза, соскальзывая в бездну, привычно позволяя своему сознанию последовать за музыкой своего советника и самого верного друга... за музыкой, оплакивавшей не его... и когда последний звук растворился во тьме, он, как когда-то давно на Эолисе, очнулся и обнаружил, что его лицо залито слезами, а сердце разрывается от боли...

29. Вверх по Линии. Озамена, Эрн Лар

– Не может быть, чтоб ты никогда не слышал об этом!

– Нет, – отозвался Раэрн с неподдельным интересом.

– Слушай, Лар, да ты просто разыгрываешь меня.

– Да нет же. Расскажи.

– Ну ладно.

Собеседник Раэрна ухмыльнулся, поправив удерживающую длинные светлые волосы повязку, и изо всех сил треснул кружкой по стойке.

– Эй, Баз, плесни-ка нам еще по одной, – обратился он к подошедшему хозяину заведения. – Мы, похоже, слегка задержимся сегодня. – Лар клянется, что никогда не слышал о том, как Савьер управился с мятежниками Сарги.

– Да ты что, – хохотнул толстяк, наливая им пива из запотевшего кувшина. – Слишком много времени в лесах провел, а, Эрни?

Раэрн чуть заметно поморщился – он терпеть не мог, когда они называли его "Эрни" – потом усмехнулся, сверкнув глазами.

– Не таскайся я по лесам, боюсь, тебе пришлось бы сейчас поить нас даром, – заметил он, подмигнув едва не подавившемуся пивом Лайнсу, – вместо того, чтобы травить тут байки о дохлых колдунах.

– Эй, Лайнс, бросайте свои шуточки, – буркнул Баз, на всякий случай отодвигаясь подальше.

– Э, Баз, Баз, кувшинчик-то оставь, – поманил его Лайнс. – Кувшинчик нам еще пригодится, – пояснил он, любовно поглаживая вновь обретенный сосуд. – Да принеси еще чего-нибудь пожрать, и поскорей, не то в следующий раз возьмем тебя с собой в лес. В качестве продуктового запаса.

– Заодно и похудеешь, – поддакнул Раэрн, от души наслаждаясь происходящим. – Ты ведь хотел? И представляешь, Баз, какую прибыль мы тебе обеспечим? Только подумай!

– Какую прибыль? – поинтересовался Баз неохотно, но от Раэрна не укрылось ни то, как он потер руки под фартуком, ни мгновенно загоревшиеся в его глазах огоньки. Жадность База давно вошла в поселке в поговорку.

– Только подумай, насколько быстрее ты тогда забегаешь, – продолжил кайли, хитро улыбаясь, – ты же успеешь обслужить в два раза больше народу за то же время!

– Чтоб ты провалился! – буркнул Баз, сплюнув.

Битком набитая таверна грохнула от хохота. Лайнс, прыснув, пнул Раэрна локтем в бок.

– Нет, Лар, – провозгласил он громогласно, – а это идея! Представляешь, тогда в следующий раз нам не придется дожидаться полчаса, пока он доберется от кухни до стойки!

– Соглашайся, Баз! – завопили из зала. – Соглашайся, может они, наконец, сделают из тебя человека? И, возможно, тогда больше никто не спутает тебя с боровом, если ты снова нажрешься в стельку и вздумаешь заночевать в свинарнике!

Как всегда, стоило упомянуть об этом инциденте, хохот перешел в рев. А речь шла о том, как набравшийся по самую макушку Баз в ночь под Завершение Года заснул в обнимку с откормленным поросенком в собственном свинарнике, а не менее трезвая компания, решившая под утро полакомиться свининкой едва не перепутала в темноте, кого хватать. Баз же, решивший, что за ним явился сам Хиар, визжал и отбивался так, что переплюнул бы любого из его темных прислужников, не говоря уж о свиньях. Когда его, наконец, выволокли наружу, у таверны успели собраться все более-менее способные передвигаться обитатели поселка. И действительно, посмотреть было на что.

– Да пошли вы! – бросил толстяк беззлобно, вызвав у народа новый взрыв веселья.

– Так что там с Савьером, – напомнил Раэрн, когда гогот слегка поутих.

– А-а, – Лайнс допил очередную кружку, выплюнул рыбную кость и с наслаждением потянулся. – Так вот, во времена его правления – Хиар знает, когда, – была такая провинция – Сарга. Где-то на северо-востоке, там где теперь Мертвые Земли. Провинция эта досталась Савьеру в наследство от Северного Союза Изанны, когда Ранд разбил его армии в их последней войне. Говорят, его советница, одна из Клинков мертвого города Айрнрод, убила правительницу Северного Союза своими собственными руками.

– Ранд? Разве так его звали? – Раэрн чуть приподнял брови.

За те два года, что он провел, путешествуя по землям Озамены, ему до смерти надоел и суеверный ужас и нелепые байки, которые рассказывали здесь о первом правителе Империи Дайнир. Ранд или Рангольд – какая разница, скажите на милость?! И при этом его второе имя – Савьер – они называть не боятся. Императоры Дайнир до сих пор зовутся этим именем – по традиции. Раэрн почувствовал, как нем закипает гнев, и, глубоко вздохнув, откинулся на спинку стула.

Глаза Лайнса, меж тем, округлились, он непроизвольно сложил пальцы в защитный знак, пробормотав себе под нос нечто весьма нелестное о предках Лара. Раэрн вновь усмехнулся, обозвав про себя напарника суеверным идиотом. Что, интересно, он сказал бы, узнав, с кем путешествует вот уже второй год? Узнай он, что его напарника зовут вовсе не Эрн Лар? Что у него черная как ночь кожа и горящие серебром глаза? Что святоши из Ордена Дионара продали бы душу Хиару, лишь бы заполучить его? Лайнс с легкостью обращался с мечом – да и вообще практически с любым оружием, но когда дело касалось магии, он мгновенно терял способность мыслить здраво.

– Да ты что, совсем псих?! Кто ж в здравом уме будет поминать Его настоящее имя? – прошипел он, оглядываясь. – Это и без того достаточно близко к истине. Даже слишком, я бы сказал.

– Да ладно, – буркнул Раэрн, ничуть не удивленный столь бурным проявлением чувств, – Хиар с ним. Что дальше-то?

– Дальше? – Лайнс окинул напарника долгим взглядом. – Расскажу, если не будешь задавать идиотских вопросов, – проворчал он наконец. – Дальше, после войны от городов Изанны остались одни развалины. Не слишком живописные, притом, как обычно после применения Его магии. Но Сарга, как раз, не слишком пострадала. Савьер оставил ее на время в покое. После смерти Лилиан Хема Он занялся восстановлением Изанны, разделив ее на Вендор, Озамену и Орхомену и назначив своих наместников. Некоторое время все шло неплохо. Знаешь, говорят, Проклятый кроме других своих талантов обладал почти сверхъестественным даром управлять людьми. Был прирожденным императором. Хотя на самом деле...

– Что?

– Ну, лично я думаю, он не был кем-то таким, знаешь... Он же был магом, – Лайнс понизил голос, – а у них – у них все иначе. Понимаешь, о чем я толкую?

Раэрн молча кивнул. Он как никто был уверен в том, что Рангольд Савьер действительно не был "кем-то таким", хотя, несомненно, был наделен даром от рождения.

– Он умел править, – продолжал Лайнс, – да, а его наместники умели... ну, то, что и теперь умеют, – воин оглянулся, окинув зал быстрым взглядом и надолго приник к кружке. – Сарга платила дань, налоги. Тогда это была богатая провинция. Ведьма Хема не жалела сил на ее развитие, поскольку во время войны она обеспечивала продовольствием и оружием весь Северный Союз. Для Савьера, говорят, это было особое удовольствие – попользоваться тем, что его личный враг создавал для себя. А потом кому-то из его советников в Дайне показалось, что наместники Сарги недостаточно много платят. Что могли бы и поболе – с их-то доходами. И не только в имперскую казну. Короче, Хиар их знает, что они там в итоге не поделили, но скандал докатился до императора. И Проклятому это, само собой, не понравилось. Говорят, в Сарге поубивали кучу народа. Может он и знал, как все обстояло на самом деле, может нет. Одно можно сказать – им бы сидеть себе, не высовываться. Что ему Сарга, если Он владел большей половиной континента? Даже если она – любимое детище Хема. Но нет, они полезли на рожон. Они подняли мятеж, можешь представить?!

– Против Савьера? – уточнил Раэрн – такую версию развития событий он и правда слышал впервые.

– Ну! В любом случае, надо быть совершенными психами, чтобы перейти дорогу магу его ранга, не говоря уж о том... – Лайнс нервно оглянулся и наклонился поближе, – не говоря уж о том, – прошептал он, – что и без своих магических дарований он запросто переплюнул бы нынешнего Великого Святошу. Во всех отношениях.

Раэрн, ухмыльнувшись, согласно кивнул, отбросив назад прядь темно-каштановых волос и потянулся за кувшином, ожидая продолжения.

– В общем, если до тех пор Он закрывал глаза на Саргу, то, узнав о восстании, к которому к тому времени успела присоединиться часть северных областей Вендора – самых зарвавшихся, надо думать, – Император видно решил преподать наглядный урок остальным. Думаю, он мог бы без особого труда стереть Саргу с лица земли, но это было бы слишком просто, так ведь? – Лайнс криво усмехнулся и, отдав кружкой честь Раэрну, отпил приличный глоток. – Он поступил по-своему. Изменил погоду в точности над Саргой.

– Да ну? – Раэрн недоверчиво усмехнулся – если Рангольд Савьер и правда был человеком, то подобное должно было превышать его возможности. То, что он слышал о Савьере до сих пор, не противоречило этому. – И что? Что с того? Полил их пару раз дождиком?

– Дождиком! Ха! – Лайнс презрительно фыркнул. – Тоже скажешь! Он же был Император, а не сельский знахарь! Нет, все было постепенно, так что сначала никто даже не понял, в чем дело. А когда поняли – было поздно просить прощения. За пару лет от цветущей долины не осталось и следа. Растения сохли на корню, скотина дохла, а то, что все-таки вырастало, оказывалось жутко ядовитым, и никто не мог ничего сделать, словно их всех прокляли... ну, так оно, видно, и было, – Лайнс вновь понизил голос. – Кто из следующих правителей мог бы сравниться с ним, интересно? – прошептал он еле слышно. – Они даже не его прямые потомки, хотя и зовутся Его именем. Может статься, ему это не понравилось бы. Да... Словом, Сарга оказалась не слишком пригодным местом для жизни после того, как Император заплатил по счетам. Тех, кто пытался сбежать, Он уничтожил. Тогда другие явились к нему в Дайн, чтобы принести присягу. Во второй раз.

– И что император?

– А что? Отправил всех на рудники в Срединные горы. Но ты только представь, какая мощь – даже силы природы подчинялись ему! Сама земля служила ему... И после него не было никого... Хотя нет, погоди. Ты, конечно, слыхал о Кено-Сонь? Да, конечно. Кто ж о них не слыхал. Говорят, дух Савьера вернулся, чтобы возродить их, – эти слова Лайнс произнес одними губами. – Пять столетий назад... Он, вроде, сделал это ради своей советницы. Она, говорят, не любила мертвые земли... – Лайнс тяжело вздохнул. – Говорят, она была красива и жестока почти как сам Император. Помогала ему во всем... Хотел бы я... – Лайнс вновь вздохнул и замолчал.

– Хотел бы что? – спросил Раэрн, чувствуя, как сердце пустилось вскачь.

– Увидеть ее, – проговорил Лайнс тихо. – Сейчас таких уже нет... Говорят, Мастерам Айрнрода не было равных в искусстве владеть мечом. А она была еще и колдуньей, и ее меч... нет, это совсем уж... – Лайнс покачал головой. – Не стоит нам говорить об этом. Тем более здесь. В другой раз, если не возражаешь.

Раэрн возражал – еще как, но поделать ничего не мог.

– А на той равнине, на Кено-Сонь, случилось жуткое побоище, – сказал Лайнс, прикрыв глаза. – Там еще были эти чужие маги – иттриане, которые помогли Савьеру остановить Нашествие и победить азалидов, и другие, не помню, как их. Чернокожие демоны, враги иттриан... Император не мог оставаться в стороне. Думаю, это было чем-то вроде долга чести. Он и его маги отправились на Кено-Сонь, чтобы принять участие в сражении. Лучшие из лучших. Но сам он тогда погиб, а его советница исчезла. Не нашли даже тела... А равнина после схватки, говорят, превратилась в мертвую кровавую пустошь – сейчас такого даже во Фронесе не увидишь. Тогда маги использовали свои заклинания, и землю выворачивало чуть не наизнанку. Вместе с теми, кто на ней. Вот Савьер и превратил равнину в Серебряное море. В память о том, что произошло. Знаешь, был у меня один знакомый... бард, так он сказал, что такая трава как там не растет больше нигде на Озамене. Может, она даже не из нашего мира.

– Слушай, откуда тебе-то это все известно? – поинтересовался Раэрн хмуро. – Может, у тебя просто фантазия богатая, а? И вообще – что-то слишком уж много ты о нем знаешь.

– Да иди ты, – буркнул Лайнс обиженно. – Говорю тебе, так и было. Сам же спросил!

– Так, значит, Пустынные Земли его рук дело?

Лайнс окинул его подозрительным взглядом, пытаясь разгадать подвох, но в серых глазах на этот раз не было и тени насмешки. Раэрну было не до шуток.

– Да, – обронил Лайнс наконец, – его рук дело. Только это уже другая история. Были войны и после восстания Сарги. Знаешь, – добавил он, продолжая изучать бесстрастное лицо Раэрна, – когда я еще пацаном был, объявился в нашем поселке один сказитель. Он-то баллады пел, конечно, не просто языком трепал. Ну так слуха, может, у меня и нет, зато на память не жалуюсь. Он у нас надолго задержался. Тогда святые братья еще не так ненавидели магов. Это теперь слова не скажи о старых временах. И, кстати, ты от меня этого не слышал, понял, Лар? – его глаза нехорошо блеснули. – Байки это одно, а Орден – Хиар упаси с ними связываться.

– Да уж, – невесело усмехнулся Раэрн. – Не сомневайся. Я себе не враг. И вообще – хватит пойло хлебать. Давай, пошли отсюда. Завтра чуть свет вставать.

– Ох, Эрни, ну какого ты?.. – Лайнс в тоске сплюнул на пол. – А-то я не помню. Терс. Да. Помню. Доволен? Помню, хотя предпочел бы никогда не видеть эту отвратную рожу.

– Да ладно. Эта отвратная рожа неплохо заплатит нам за то, что мы будем ее созерцать. Я пошел, а ты как хочешь.

Он швырнул на стойку горсть монет. Лайнс, ругаясь вполголоса, добавил к ним еще и нетвердой походкой направился вслед за Раэрном Ним атЛаром к выходу.

30. Вверх по Линии. Озамена, Измененные Земли Джедда, зона временной нестабильности

Скользя по кромке леса, Ши'нтар всей кожей чувствовала ненавидящие взгляды глаз, следящих за ней из темноты под деревьями. Поляна была залита лунным светом, но под деревьями царил мрак – и двигались неясные тени.

Если считать все время. что они провели на Озамене, совершая свои небольшие перемещения во времени и пространстве, то, набралось бы, наверное, года два.

– Ну где же ты, Эний? – пробормотала Ши'нтар, привычным движением вынимая меч из ножен за спиной.

Ее до сих пор изумляло, что вместе с прежним телом к ней вернулись практически все боевые навыки и знания. Более того, она использовала их, не задумываясь, и это не требовало от нее никаких особых усилий, хотя она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что открылось ей в ее прошлом. Одно дело думать об этом сидя за ноутбуком с кружкой кофе, и совсем другое – ощутить на собственной шкуре.

Она неожиданно вспомнила, как часто они ругались в первые дни своей новой жизни. Ей не хотелось владеть Шарном – так же, как уже случалось когда-то. Но Эний также отказался наотрез.

"Чего ты хочешь от меня? – кричал он. – Я не воин, не какой-нибудь там рейнджер, я никогда таким не был!"

"Я видела тебя с мечом в руках! – возражала она. – И ты неплохо смотрелся!"

"Может быть, я неплохо смотрелся и в иттрианском саркофаге?!"

"Может быть!"

"А таком случае, тебе остается лишь сожалеть, что под рукой нет свободного врека! Но я не стану махать железом ради твоего удовольствия! Это ты у нас "Меч Измерений"!"

"Да неужели?! Кому и знать, как не тебе, все последствия моего пребывания на Иллиарне! Ты зовешь меня Ши'нтар, но..."

"А ты отзываешься! Бери меч!"

"Совсем с ума сошел?!"

"Бери, говорю!!!"

Он победил – она не могла противиться одновременно его уговорам и зову меча... и тому, что исходило от воссозданной Вратами вместе с остальным татуировки Мастера на ее левом плече. Они называли себя Арианой и Энием Ламариа, появляясь в городах Озамены. Они вынуждены были делать это – порой нужного для перехода момента приходилось ждать месяцами, чтобы не вызвать новых возмущений в потоке. Они сошлись на том, что станут бардами – умение играть на синтале, как выяснилось, вернулось к Ши'нтар так же, как и прочие ее способности, а у Эния был неплохой голос. Некоторые песни неподвластны времени... они пели баллады, сочиненные во времена Рангольда Савьера, во времена зарождения Империи Дайнир, и люди слушали их с прежним вниманием, ни о чем не подозревая. А кроме того, барды много путешествуют, а Зоны Изменений временами перебрасывали их не только во времени, но и в пространстве – от зоны к зоне, на Озамене их было много... словом, прикрытие оказалось очень удобным.

Ши'нтар замерла, затаив дыхание, чуть пригнувшись, вслушиваясь в ночь. Все ее чувства обострились, отвечая неосознанному стремлению усилить их. Твари приближались, но Ши'нтар по-прежнему не понимала, кто именно ее преследует. В ее родном мире – в том мире, который ее приучили считать родным, на Иллиарне, существовало оружие, способное уничтожить весь этот лес вместе с многочисленными обитателями в мгновение ока. Здесь же, на Озамене, приходилось довольствоваться мечом, который на самом деле и мечом-то не был, и собственными рефлексами...

Она едва успела выпрямиться, когда три размытые тени бросились на нее одновременно, размахивая длинными черными ножами. Обсидиан? Здесь? Меч Ши'нтар описал широкую дугу, ранив одного и снеся голову второму противнику, прежде, чем те успели опомниться, а она сама осознать, что именно произошло, но третий нападавший успел отпрыгнуть и метнуть свой нож. Вернувшаяся вместе со знаниями Мастера Клинка аура личной защиты изменила траекторию его полета, но черное лезвие все же задело плечо Ши'нтар, оставив длинный, глубокий и весьма болезненный порез. Нож оказался острым как бритва, но особо раздумывать над этим было некогда – ей навстречу уже спешили новые тени.

Пылающий ультрамарином в ночной тьме клинок потемнел от крови, но нападающих, казалось, становилось только больше – из-под стволов выскакивали все новые твари. Это было, пожалуй, слишком даже для неперерожденного Мастера. Ши'нтар начала уставать, и хотя ее тело регенерировало достаточно быстро, она успела потерять много крови, а кроме того, боль в ранах становилась все сильнее – организм просто не справлялся с нагрузкой. Лунный свет отражался на длинных клыках, торчащих из ощеренных пастей, мелькали черные ножи, звенел изогнутый клинок, отражая их удары, но все же то один то другой нож долетал до цели, и одежда Ши'нтар уже насквозь пропиталась кровью. В голове почему-то билась одна-единственная мысль – Эний, завершив переход, не найдет даже ее тела – каким-то образом она знала, что твари плотоядны. Отражая сыпавшиеся градом удары, Ши'нтар невольно вспоминала своего прежнего напарника, с которым они так много путешествовали когда-то по Озамене. Ей отчаянно не хватало освещающих поле сражения молний, разящих врагов с беспощадной точностью, и резкого свиста клинков Дамира Солана. Ее собственные движения постепенно замедлялись, и она с сожалением подумала, что знание о том, как именно входить в режим ускорения, пока не уложилось заново в ее голове. Одно из основных умений Мастера Клинка оставалось для нее недоступным. Эний считал, что у нее будет время вспомнить... он ошибался. Ее время заканчивалось здесь и сейчас. Рангольд... сумеют ли они встретиться вновь, пережив еще одну смерть? Где он теперь? Где теперь Дамир и Аруна? Разделили ли они ее судьбу, попав на Иллиарн или их души свободно растворились в пространстве? Суждено ли им когда-нибудь встретиться вновь – и узнают ли они друг друга, если эта встреча состоится? Промелькнет ли хотя бы тень узнавания и понимания в их обновленных глазах? Рука Ши'нтар начала неметь, пропуская все больше ударов...